Страна Дракона. Мигранты, повстанцы и «национальное счастье»
Гималайское королевство Бутан – одна из самых закрытых стран мира. До недавнего времени здесь даже отсутствовало телевидение. Пожалуй, по степени изолированности и стремления к максимальному ограничению внешних контактов, Бутан может соперничать с КНДР. Разница лишь в том, что главной причиной нежелания контактировать с внешним миром для Бутана является необходимость сохранения национальных культурных и религиозных традиций. Бутан, после ликвидации монархии в Непале, остался последним суверенным гималайским королевством, свято чтущим традиции буддизма. Еще несколько королевств и княжеств входят в состав Индии.
Как известно, Бутан относится к тибетскому цивилизационному поясу. Территорию Бутана издревле населяли тибетские племена, составившие основу народности бхотия, в настоящее время являющейся «титульной» в этой гималайской стране. Судя по всему, еще во II веке нашей эры на территорию современного Бутана началось проникновение буддизма. Во второй половине первого тысячелетия нашей эры территория Бутана уже входила в сферу влияния Тибетского царства. В VIII веке н.э. в Бутан совершил несколько визитов Падмасамбхава, являющийся одним из самых почитаемых последователями буддизма тибетской традиции вероучителей. Формирование бутанской культуры, таким образом, происходило под непосредственным влиянием Индии и Тибета. Здесь распространился буддизм школы Друкпа (школа Дракона) – с тех пор и сам Бутан называли «Друкъюл», т.н. – «Страна Дракона». Кроме Друкпа, в Бутане также издавна укоренилось и учение школы Ньингма – старейшего направления тибетского буддизма.
В XVII веке Шабдрунг Нгаванг Намгьял, тибетский монах и художник, завершил превращение Бутана в независимое королевство, построив по всей горной стране многочисленные «дзонги» - монастыри, одновременно игравшие роль крепостных сооружений. Фактически, дзонги были и центрами торговли и ремесел. Именно Шабдрунг разработал и систему двоевластия, сохранявшуюся в Бутане до начала ХХ века. Страной управляли два высших лица – «дже кхемпо», или «дхарма радж» - «страж учения», считающийся главой школы Друкпа, и «друк деси», возглавлявший светскую власть и фактически являвшийся премьер-министром. Регионами страны управляли пенлопы – губернаторы, которые одновременно могли занимать и министерские должности. Так, пенлопы Паро – одного из крупнейших дзонгов страны – часто занимали должности премьер-министров Бутана. Еще ниже пенлопов на иерархической лестнице старого Бутана стояли дзонгпоны – коменданты дзонгов.
Сам Шабдрунг управлял страной из крепости – дзонга Пунакха. Когда он умер, бутанское руководство еще 54 года скрывало от населения факт его смерти, стремясь сохранить политическую и религиозную стабильность. Как оказалось – это было абсолютно не лишним, хотя и нечестным, шагом. После известия о смерти Шабдрунга, в Бутане началась гражданская война. Она длилась почти два столетия. Столь продолжительные войны вообще были типичными для горных феодальных обществ. Не был исключением и Бутан, где противостояли друг другу различные группы духовной и светской элиты, укрепившиеся в своих замках-монастырях. В конце концов, раздробленностью Бутана воспользовались англичане, установившие контроль над Индией и Непалом и рассматривавшие Бутан как еще одну важную точку в Южной Азии, которую следовало бы поставить под свое «внешнее управление».
Прекратить гражданскую войну и объединить страну удалось только Угьену Вангчуку (1862-1926), до избрания королем в 1907 г. бывший Тонгса-пенлопом, то есть – губернатором области Тонгса. В 1904 г. он принимал участие в походе британских войск в Лхасу, за что был произведен в рыцари. Взойдя на престол, Угьен Вангчук стал основателем династии Вангчук, которая правит в Бутане и в настоящее время. Король упразднил старую систему двоевластия и приступил к укреплению единства страны под королевской властью. В 1910 году Бутан признал сюзеренитет Великобритании. Однако, договор с Великобританией имел для страны и позитивные последствия – Бутан добился гарантии полного невмешательства британских властей во внутреннюю жизнь королевства, не участвовал в мировых войнах и практически был изолирован от внешнего мира вплоть до второй половины ХХ века. На посту короля Угьена сменил его старший сын Джигме Вангчук (1905-1952). При нем, в 1949 году, Бутан и получил формальную независимость. Однако долгое время Бутан не был представлен в ООН, так как мировое сообщество рассматривало эту маленькую горную страну как индийский протекторат. На третьего короля из династии Вангчуков Джигме Дорджи (1929-1972) очень большое впечатление произвело присоединение Тибета к КНР в 1959 году.
Поскольку Бутан находился в очень тесных культурных, экономических и религиозных отношениях с Тибетом, король стал беспокоиться о сохранении суверенитета страны. Он обратился в ООН с просьбой принять Бутан в ряды Организации объединенных наций и, в конце концов, в 1971 году Бутан был признан мировым сообществом. С этого времени начинается и постепенное снятие «железного занавеса», долго время охранявшего культурную самобытность страны. Джигме Дорджи сменил свой титул с махараджи на короля Бутана, стал главнокомандующим армией, перенес столицу страны в город Тхимпху. Однако, страдавший сердечной недостаточностью король – реформатор умер преждевременно, в 43 года. Ему наследовал Джигме Сингье Вангчук (род.1955) – четвертый король Бутана, продолжавший начатую его отцом политику постепенной модернизации королевства при условии сохранения культурной и религиозной самобытности.
Однако, модернизация имела для Бутана не только позитивное значение. Так, вслед за дорогами и развитием экономической инфраструктуры в Бутан пришли мигранты. Бутан всегда был малонаселенной горной страной. Прежде здесь проживали, преимущественно, тибетцы – бхотия, являющиеся титульной нацией страны, а также близкие им шарчоб. Население страны исповедовало тибетский буддизм двух направлений – Друкпа и Ньингма. Открытие границ привело к тому, что в Бутан стали прибывать трудовые мигранты из Непала и соседних индийских штатов, прежде всего – из Ассама. Они принесли с собой индийские языки и индуизм. Сегодня в некогда почти полностью буддийском (лишь некоторые деревни исповедовали древнюю тибетскую религию бон) Бутане уже более четверти населения составляют индуисты.
Непальских мигрантов в Бутане называют лхоцампа. Уже в конце 1980-х годов в Бутане начались первые выступления непальских мигрантов, требующих для себя гражданских прав. С этого времени и на протяжении последних тридцати лет, проблема непальских и индийских мигрантов в относительно спокойном Бутане является одним из важнейших факторов социальной и политической дестабилизации. Мигранты неоднократно устраивали массовые волнения, требуя предоставить им бутанское гражданство и равные с бутанцами права. Кроме того, лхоцампа протестуют против принятого в 1989 году закона, обязывающего всех жителей страны носить бутанскую национальную одежду и говорить на языке «дзонг кхэ» (по сути, это бутанский диалект тибетского языка). Для непальцев и ношение чуждой одежды, и, тем более, изучение бутанского языка – запредельные требования. С конца 1980-х годов более 100 000 лхоцампа были вынуждены покинуть Бутан. Они утверждают, что являются беженцами и жертвами шовинистической политики бутанского правительства, дискриминирующего небутанские группы населения. В самом же Бутане созданные мигрантами политические организации ведут долгую борьбу против бутанского правительства. Так, с 1990 г. существует Бутанская народная партия, которая считает себя защитником интересов лхоцампа. Однако, учитывая негативное отношение к ней со стороны бутанского руководства, партия вынуждена действовать в соседнем Непале.
Лагеря бутанских беженцев на территории Непала стали ареной деятельности Коммунистической партии Бутана (марксистско-ленинской маоистской). Эта политическая организация, как понятно из ее названия, придерживается маоистской версии марксизма и выступает за коммунистическую революцию в Бутане. Примером успешной деятельности для нее служит Непал, где маоисты добились свержения монархии. На самом деле, за бутанскими маоистами, как и за маоистами Непала, стоит Китай. Это вполне очевидно, если обратить внимание на антииндийскую риторику бутанских маоистов. Так, бутанские маоисты выступают против правительства Бутана в том числе и потому, что оно, по мнению компартии, проводит курс «сиккимизации», то есть – готовит Бутан к вхождению в состав Индии по примеру княжества Сикким. Вооруженным крылом бутанской маоистской компартии является «Армия бутанских тигров», которая ответственна за ряд вооруженных вылазок и терактов на территории страны.
Как уже говорилось выше, главной социальной базой бутанских маоистов являются беженцы – лхоцампа в лагерях на территории Непала, Ассама и Западной Бенгалии. Однако, в последнее время Компартия Бутана развернула активную работу среди шарчоб – второй по численности группы коренного населения Бутана, которая населяет западные и центральные районы страны. Кроме того, бутанские маоисты также сотрудничают с рядом национально-освободительных организаций, воюющих в северо-восточных районах Индии против индийских правительственных войск. Прежде всего, это ассамские и бодоландские сепаратисты.
Для того, чтобы обеспечить безопасность государства и не допустить «непализации» Бутана, правительству страны приходится очень много внимания уделять вопросам организации обеспечения и боевой подготовки вооруженных сил. Королевская Бутанская армия была создана в 1958 году, ее дальнейшее укрепление и развитие происходило при непосредственной поддержке Индии, которая продолжает оказывать Бутану военную помощь и в настоящее время. Так, в самом Бутане действует индийская военная тренировочная миссия, а офицеры Королевской армии Бутана получают профессиональное военное образование в Национальной академии обороны Индии в Пуне и в Индийской военной академии в Дехрадуне. В состав Королевской Бутанской армии на правах самостоятельных подразделений входят Королевская полиция Бутана и Королевские телохранители Бутана. Последнее подразделение численностью более тысячи человек выполняет задачи по обеспечению безопасности короля, членов его семьи, высших руководителей бутанского государства. Вместе с тем, Королевские телохранители Бутана регулярно участвуют в боевых операциях против повстанческих отрядов.
Бутан как государство, стремящееся сохранить свою культурную уникальность и самобытность, имеет и собственную систему воинских званий, отличающуюся от общепринятых: 1) гунгджей (фельдмаршал), 2) макси гунг (генерал), 3) гунглон (генерал-лейтенант), 4) гунглон вогма (генерал-майор), 5) дозин вангпон (бригадный генерал), 6) макси гом (полковник), 7) макси вом (подполковник), 8) лингпон (майор), 9) чипон (капитан), 10) деда гом (лейтенант)(, 11) деда вом (младший лейтенант), 12) димпон гом (прапорщик), 13) димпон вом (старшина), 14) пелпон (сержант), 15) пелджаб (капрал), 16) гопа (младший капрал) , 17) чъюма (рядовой).
Будучи союзником и младшим военным партнером Индии, Бутан принимает участие в антитеррористических операциях, которые проводят индийские вооруженные силы против повстанческих группировок, сражающихся в Северо-Восточной Индии и часто отступающих на бутанскую территорию. Одним из крупнейших примеров участия бутанских войск в подобных операциях была кампания против ассамских сепаратистов в 2003 году, в которой принимал участие и сам король Джигме Сингье Вангчук. Более того, он, одевшись в одежду простого крестьянина и действуя инкогнито, лично, с небольшой группой охранников, обошел приграничные территории страны, выясняя обстановку и настроения населения.
Необходимость участия бутанских войск в антитеррористической операции обусловливалась тем, что в течение конца 1990-х – начала 2000-х гг. на территории Бутана появились тренировочные лагеря и базы ассамских сепаратистов. Объединенный фронт освобождения Ассама представлял собой внушительную вооруженную силу, поэтому основной акцент бутанское командование сделало на внезапность своих действий. В результате операции ассамским националистам было нанесено серьезное поражение, они были вытеснены с бутанской территории. Одновременно были уничтожены и базы Национально-демократического фронта Бодоланда, которые также долгое время размещались на бутанской территории. В последнее время, благодаря активной поддержке со стороны Индии, бутанским вооруженным силам удалось значительно нейтрализовать и деятельность маоистской компартии на территории страны.
15 декабря 2006 г. король Джигме Сингье Вангчук отрекся от престола в пользу своего сына Джигме Кхесар Намгьял Вангчук (род.1980), ставшего на тот период одним из самых молодых руководителей государств. Молодой король (на фото) пользуется большими симпатиями со стороны рядовых бутанцев, для которых монарх всегда был символом, олицетворявшим бутанскую государственность, единство светской и духовной власти. Вместе с тем, в стране сохраняют свою актуальность многочисленные политические, социальные и экономические проблемы. По-прежнему, не находит своего решения проблема постепенного увеличения доли непальцев и индийцев в составе бутанского населения. Учитывая высокий уровень рождаемости, индо-непальские мигранты набирают все большую численность и, соответственно, возрастают их претензии к бутанскому правительству относительно предоставления гражданства и доступа к управлению.
Бутан остается отсталым в экономическом отношении государством, большинство населения которого существует за счет сельского хозяйства и охоты. Отсутствие квалифицированных специалистов даже рабочих специальностей, опять же, приходится восполнять за счет индийских гастарбайтеров. В то же время, показатель валового внутреннего продукта не рассматривается в Бутане в качестве свидетельства развитости или неразвитости страны. Взамен правительство Бутана использует показатель «валового национального счастья».
Как известно, Бутан относится к тибетскому цивилизационному поясу. Территорию Бутана издревле населяли тибетские племена, составившие основу народности бхотия, в настоящее время являющейся «титульной» в этой гималайской стране. Судя по всему, еще во II веке нашей эры на территорию современного Бутана началось проникновение буддизма. Во второй половине первого тысячелетия нашей эры территория Бутана уже входила в сферу влияния Тибетского царства. В VIII веке н.э. в Бутан совершил несколько визитов Падмасамбхава, являющийся одним из самых почитаемых последователями буддизма тибетской традиции вероучителей. Формирование бутанской культуры, таким образом, происходило под непосредственным влиянием Индии и Тибета. Здесь распространился буддизм школы Друкпа (школа Дракона) – с тех пор и сам Бутан называли «Друкъюл», т.н. – «Страна Дракона». Кроме Друкпа, в Бутане также издавна укоренилось и учение школы Ньингма – старейшего направления тибетского буддизма.
В XVII веке Шабдрунг Нгаванг Намгьял, тибетский монах и художник, завершил превращение Бутана в независимое королевство, построив по всей горной стране многочисленные «дзонги» - монастыри, одновременно игравшие роль крепостных сооружений. Фактически, дзонги были и центрами торговли и ремесел. Именно Шабдрунг разработал и систему двоевластия, сохранявшуюся в Бутане до начала ХХ века. Страной управляли два высших лица – «дже кхемпо», или «дхарма радж» - «страж учения», считающийся главой школы Друкпа, и «друк деси», возглавлявший светскую власть и фактически являвшийся премьер-министром. Регионами страны управляли пенлопы – губернаторы, которые одновременно могли занимать и министерские должности. Так, пенлопы Паро – одного из крупнейших дзонгов страны – часто занимали должности премьер-министров Бутана. Еще ниже пенлопов на иерархической лестнице старого Бутана стояли дзонгпоны – коменданты дзонгов. Сам Шабдрунг управлял страной из крепости – дзонга Пунакха. Когда он умер, бутанское руководство еще 54 года скрывало от населения факт его смерти, стремясь сохранить политическую и религиозную стабильность. Как оказалось – это было абсолютно не лишним, хотя и нечестным, шагом. После известия о смерти Шабдрунга, в Бутане началась гражданская война. Она длилась почти два столетия. Столь продолжительные войны вообще были типичными для горных феодальных обществ. Не был исключением и Бутан, где противостояли друг другу различные группы духовной и светской элиты, укрепившиеся в своих замках-монастырях. В конце концов, раздробленностью Бутана воспользовались англичане, установившие контроль над Индией и Непалом и рассматривавшие Бутан как еще одну важную точку в Южной Азии, которую следовало бы поставить под свое «внешнее управление».
Прекратить гражданскую войну и объединить страну удалось только Угьену Вангчуку (1862-1926), до избрания королем в 1907 г. бывший Тонгса-пенлопом, то есть – губернатором области Тонгса. В 1904 г. он принимал участие в походе британских войск в Лхасу, за что был произведен в рыцари. Взойдя на престол, Угьен Вангчук стал основателем династии Вангчук, которая правит в Бутане и в настоящее время. Король упразднил старую систему двоевластия и приступил к укреплению единства страны под королевской властью. В 1910 году Бутан признал сюзеренитет Великобритании. Однако, договор с Великобританией имел для страны и позитивные последствия – Бутан добился гарантии полного невмешательства британских властей во внутреннюю жизнь королевства, не участвовал в мировых войнах и практически был изолирован от внешнего мира вплоть до второй половины ХХ века. На посту короля Угьена сменил его старший сын Джигме Вангчук (1905-1952). При нем, в 1949 году, Бутан и получил формальную независимость. Однако долгое время Бутан не был представлен в ООН, так как мировое сообщество рассматривало эту маленькую горную страну как индийский протекторат. На третьего короля из династии Вангчуков Джигме Дорджи (1929-1972) очень большое впечатление произвело присоединение Тибета к КНР в 1959 году.
Поскольку Бутан находился в очень тесных культурных, экономических и религиозных отношениях с Тибетом, король стал беспокоиться о сохранении суверенитета страны. Он обратился в ООН с просьбой принять Бутан в ряды Организации объединенных наций и, в конце концов, в 1971 году Бутан был признан мировым сообществом. С этого времени начинается и постепенное снятие «железного занавеса», долго время охранявшего культурную самобытность страны. Джигме Дорджи сменил свой титул с махараджи на короля Бутана, стал главнокомандующим армией, перенес столицу страны в город Тхимпху. Однако, страдавший сердечной недостаточностью король – реформатор умер преждевременно, в 43 года. Ему наследовал Джигме Сингье Вангчук (род.1955) – четвертый король Бутана, продолжавший начатую его отцом политику постепенной модернизации королевства при условии сохранения культурной и религиозной самобытности.Однако, модернизация имела для Бутана не только позитивное значение. Так, вслед за дорогами и развитием экономической инфраструктуры в Бутан пришли мигранты. Бутан всегда был малонаселенной горной страной. Прежде здесь проживали, преимущественно, тибетцы – бхотия, являющиеся титульной нацией страны, а также близкие им шарчоб. Население страны исповедовало тибетский буддизм двух направлений – Друкпа и Ньингма. Открытие границ привело к тому, что в Бутан стали прибывать трудовые мигранты из Непала и соседних индийских штатов, прежде всего – из Ассама. Они принесли с собой индийские языки и индуизм. Сегодня в некогда почти полностью буддийском (лишь некоторые деревни исповедовали древнюю тибетскую религию бон) Бутане уже более четверти населения составляют индуисты.
Непальских мигрантов в Бутане называют лхоцампа. Уже в конце 1980-х годов в Бутане начались первые выступления непальских мигрантов, требующих для себя гражданских прав. С этого времени и на протяжении последних тридцати лет, проблема непальских и индийских мигрантов в относительно спокойном Бутане является одним из важнейших факторов социальной и политической дестабилизации. Мигранты неоднократно устраивали массовые волнения, требуя предоставить им бутанское гражданство и равные с бутанцами права. Кроме того, лхоцампа протестуют против принятого в 1989 году закона, обязывающего всех жителей страны носить бутанскую национальную одежду и говорить на языке «дзонг кхэ» (по сути, это бутанский диалект тибетского языка). Для непальцев и ношение чуждой одежды, и, тем более, изучение бутанского языка – запредельные требования. С конца 1980-х годов более 100 000 лхоцампа были вынуждены покинуть Бутан. Они утверждают, что являются беженцами и жертвами шовинистической политики бутанского правительства, дискриминирующего небутанские группы населения. В самом же Бутане созданные мигрантами политические организации ведут долгую борьбу против бутанского правительства. Так, с 1990 г. существует Бутанская народная партия, которая считает себя защитником интересов лхоцампа. Однако, учитывая негативное отношение к ней со стороны бутанского руководства, партия вынуждена действовать в соседнем Непале.
Лагеря бутанских беженцев на территории Непала стали ареной деятельности Коммунистической партии Бутана (марксистско-ленинской маоистской). Эта политическая организация, как понятно из ее названия, придерживается маоистской версии марксизма и выступает за коммунистическую революцию в Бутане. Примером успешной деятельности для нее служит Непал, где маоисты добились свержения монархии. На самом деле, за бутанскими маоистами, как и за маоистами Непала, стоит Китай. Это вполне очевидно, если обратить внимание на антииндийскую риторику бутанских маоистов. Так, бутанские маоисты выступают против правительства Бутана в том числе и потому, что оно, по мнению компартии, проводит курс «сиккимизации», то есть – готовит Бутан к вхождению в состав Индии по примеру княжества Сикким. Вооруженным крылом бутанской маоистской компартии является «Армия бутанских тигров», которая ответственна за ряд вооруженных вылазок и терактов на территории страны.
Как уже говорилось выше, главной социальной базой бутанских маоистов являются беженцы – лхоцампа в лагерях на территории Непала, Ассама и Западной Бенгалии. Однако, в последнее время Компартия Бутана развернула активную работу среди шарчоб – второй по численности группы коренного населения Бутана, которая населяет западные и центральные районы страны. Кроме того, бутанские маоисты также сотрудничают с рядом национально-освободительных организаций, воюющих в северо-восточных районах Индии против индийских правительственных войск. Прежде всего, это ассамские и бодоландские сепаратисты.
Для того, чтобы обеспечить безопасность государства и не допустить «непализации» Бутана, правительству страны приходится очень много внимания уделять вопросам организации обеспечения и боевой подготовки вооруженных сил. Королевская Бутанская армия была создана в 1958 году, ее дальнейшее укрепление и развитие происходило при непосредственной поддержке Индии, которая продолжает оказывать Бутану военную помощь и в настоящее время. Так, в самом Бутане действует индийская военная тренировочная миссия, а офицеры Королевской армии Бутана получают профессиональное военное образование в Национальной академии обороны Индии в Пуне и в Индийской военной академии в Дехрадуне. В состав Королевской Бутанской армии на правах самостоятельных подразделений входят Королевская полиция Бутана и Королевские телохранители Бутана. Последнее подразделение численностью более тысячи человек выполняет задачи по обеспечению безопасности короля, членов его семьи, высших руководителей бутанского государства. Вместе с тем, Королевские телохранители Бутана регулярно участвуют в боевых операциях против повстанческих отрядов.
Бутан как государство, стремящееся сохранить свою культурную уникальность и самобытность, имеет и собственную систему воинских званий, отличающуюся от общепринятых: 1) гунгджей (фельдмаршал), 2) макси гунг (генерал), 3) гунглон (генерал-лейтенант), 4) гунглон вогма (генерал-майор), 5) дозин вангпон (бригадный генерал), 6) макси гом (полковник), 7) макси вом (подполковник), 8) лингпон (майор), 9) чипон (капитан), 10) деда гом (лейтенант)(, 11) деда вом (младший лейтенант), 12) димпон гом (прапорщик), 13) димпон вом (старшина), 14) пелпон (сержант), 15) пелджаб (капрал), 16) гопа (младший капрал) , 17) чъюма (рядовой).
Будучи союзником и младшим военным партнером Индии, Бутан принимает участие в антитеррористических операциях, которые проводят индийские вооруженные силы против повстанческих группировок, сражающихся в Северо-Восточной Индии и часто отступающих на бутанскую территорию. Одним из крупнейших примеров участия бутанских войск в подобных операциях была кампания против ассамских сепаратистов в 2003 году, в которой принимал участие и сам король Джигме Сингье Вангчук. Более того, он, одевшись в одежду простого крестьянина и действуя инкогнито, лично, с небольшой группой охранников, обошел приграничные территории страны, выясняя обстановку и настроения населения.
Необходимость участия бутанских войск в антитеррористической операции обусловливалась тем, что в течение конца 1990-х – начала 2000-х гг. на территории Бутана появились тренировочные лагеря и базы ассамских сепаратистов. Объединенный фронт освобождения Ассама представлял собой внушительную вооруженную силу, поэтому основной акцент бутанское командование сделало на внезапность своих действий. В результате операции ассамским националистам было нанесено серьезное поражение, они были вытеснены с бутанской территории. Одновременно были уничтожены и базы Национально-демократического фронта Бодоланда, которые также долгое время размещались на бутанской территории. В последнее время, благодаря активной поддержке со стороны Индии, бутанским вооруженным силам удалось значительно нейтрализовать и деятельность маоистской компартии на территории страны.
15 декабря 2006 г. король Джигме Сингье Вангчук отрекся от престола в пользу своего сына Джигме Кхесар Намгьял Вангчук (род.1980), ставшего на тот период одним из самых молодых руководителей государств. Молодой король (на фото) пользуется большими симпатиями со стороны рядовых бутанцев, для которых монарх всегда был символом, олицетворявшим бутанскую государственность, единство светской и духовной власти. Вместе с тем, в стране сохраняют свою актуальность многочисленные политические, социальные и экономические проблемы. По-прежнему, не находит своего решения проблема постепенного увеличения доли непальцев и индийцев в составе бутанского населения. Учитывая высокий уровень рождаемости, индо-непальские мигранты набирают все большую численность и, соответственно, возрастают их претензии к бутанскому правительству относительно предоставления гражданства и доступа к управлению.
Бутан остается отсталым в экономическом отношении государством, большинство населения которого существует за счет сельского хозяйства и охоты. Отсутствие квалифицированных специалистов даже рабочих специальностей, опять же, приходится восполнять за счет индийских гастарбайтеров. В то же время, показатель валового внутреннего продукта не рассматривается в Бутане в качестве свидетельства развитости или неразвитости страны. Взамен правительство Бутана использует показатель «валового национального счастья».
Информация