Изменит ли карму модернизация «Кузнецова»?
Двенадцать противокорабельных ракет, три системы ПВО малой дальности, гидроакустический комплекс с РБУ и вертолётами ПЛО — всё это напоминает описание не то эсминца, не то БПК, если не упомянуть про базирующуюся на корабле авиагруппу из пяти-шести различных типов летательных аппаратов. А это готовый к модернизации тяжёлый авианесущий крейсер «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» проекта 1143.5, ласково именуемый в народе «Кузей» и давно уже неофициально переквалифицированный в авианосец.
По исходной концепции своего применения ТАВКР является средством ведения глобальной ядерной войны, обеспечивая на первой фазе ядерного конфликта прикрытие АПРКСН России от ПЛА и противолодочной авиации НАТО, а на второй фазе — ведение ракетной дуэли с кораблями НАТО в условиях многократных ядерных взрывов рядом с судами. Прошедшие 35 лет с момента закладки корабля в Советском Союзе в 1982 году и 26 лет эксплуатации в условиях заполярья в Российской Федерации объективно требуют проведения коренной модернизации с учётом реалий нашего времени и перспективы до 2040 года. Дальнейшее использование боевого корабля с пятидесятилетним стажем по прямому назначению выглядит неприличным для России.
Само понятие модернизации, которое не будем путать с ремонтом, хотя бы и капитальным, подразумевает замену или добавление (реже изъятие) отдельных элементов конструкции в целом с целью придать дополнительные возможности и улучшить имеющиеся. Необходимость проведения ремонта и модернизации силовой установки корабля стала очевидной не только специалистам, но и мировой общественности после сирийского похода. По этому поводу, как говорится, двух мнений быть не может, и практически не обсуждается. Корабль должен обладать безусловными возможностями использования всех режимов хода, предусматривающих выполнение боевых задач. Сопровождение отряда боевых кораблей буксиром должно быть исключением, а не правилом.
А вот с модернизацией вооружения корабля и его авиагруппы не всё столь однозначно.
Единство и борьба противоположностей
В апогее холодной войны ТАВКР «Кузнецов» вполне бы соответствовал своей первой задаче, а именно прикрытию районов боевого дежурства советских РПКСН от подводных лодок и противолодочной авиации НАТО. Задача обороноспособности страны решалась в комплексе. Ведь в Северной Атлантике и Баренцевом море круглогодично дежурили не только подлодки с баллистическими ракетами, летали «за угол» и дозвуковые стратегические бомбардировщики без истребителей сопровождения. И будучи пятым кораблём проекта 1143 в дополнение к уже имеющимся и самым мощным и современным из них «Кузнецов» вселял оптимизм в дело борьбы с подводной опасностью. Береговые «Орионы» и палубные «Викинги» уже не могли бы не считаться с воздушной угрозой, исходящей от новейших тогда Су-27К и МИГ-29К. В то же время противолодочные вертолёты корабельной поисково-ударной группы зачищали бы квадрат за квадратом от подводной угрозы. Всё логично, гармонично и дееспособно. Но время неумолимо вносит коррективы.
Остался в одиночестве тяжёлый авианесущий крейсер, поредели ряды БПК и эсминцев. Зато теперь на борту у ровесников ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 667 БДРМ «Дельфин» находятся ракеты Р-29 РМУ2 «Синева» с максимальной дальностью полёта по протоколу от 8300 до 11500 километров. Как теперь модно бахвалиться: можно пульнуть по супостату не отходя от пирса. И действительно, компьютер выдаёт расстояние от Мурманска до Нью-Йорка 6457 километров, а до Лос-Анджелеса всего 8319. Другими словами, нет смысла выходить за границу полярных владений Российской Федерации, меридиана Мурманска и можно дежурить хоть у побережья Новой Земли. Баренцево море со средней глубиной в 220 метров и максимальной в 513 вполне себе комфортно для тихоходных и малошумных подводных стратегов. Как не специалист добавлю цитату из статьи на ресурсе ВО пятилетней давности: «Выполняя боевое патрулирование в арктических морях, которые прилегают непосредственно к российскому побережью субмарины, даже при самых благоприятных для противника гидрологических условиях (полный штиль, который в Баренцевом море наблюдается только в 8 % «природных ситуаций»), могут быть обнаружены новейшими атомными многоцелевыми подлодками типа «Improved Los Angeles» ВМС США на дистанциях не более 30 км. Но в условиях, которые характерны для остальных 92 % времени года, при наличии ветра со скоростью 10-15 м/с и волнения, атомные подлодки с баллистическими ракетами проекта 667 БДРМ противником не обнаруживаются вовсе или могут быть зафиксированы гидроакустической системой типа BQQ-5 на дальности до 10 км. Кроме того, в полярных морях севера существуют обширные мелководные районы, в которых дальность обнаружения лодок проекта 667 БДРМ даже в полный штиль снижается менее чем до 10 тыс. м (то есть обеспечивается абсолютная выживаемость подлодок). При этом необходимо иметь в виду, что российские ракетные подлодки несут своё боевое дежурство фактически во внутренних водах, которые достаточно хорошо прикрыты противолодочными средствами флота.»
Взяв «Географический атлас офицера», находим площадь Баренцева моря в 1410 тыс. км2, условно считая его круглым получим диаметр (или расстояние от края до края) никак не превышающим 1500 км. Не вызывает сомнения, что современная авиация берегового базирования способна прикрыть с существующих аэродромов и имеющимся составом район несения боевого дежурства подводных ракетоносцев. В этом ей несомненно помогут и надводные корабли и многоцелевые подводные лодки. Причём ротация и непрерывность патрулирования в таком вопросе выглядит более логично и менее затратно по сравнению с возможностью флота хотя бы раз в три месяца вывести авианосную группу в указанный район с той же целью. Тем более надо учесть всё-таки, что погодные условия в заполярье не позволят обеспечить возможность палубной авиации придерживаться более менее стабильного графика полётов с не самого большого авианосца без катапультного старта. Даже в условиях реальных боевых действий в районе Фолклендов полёты прекращались по погоде, а полноразмерные американские авианосцы практически не пересекают северный (да и южный) полярный круг.
Теоретически можно предположить боевые походы группы кораблей во главе с ТАВКР продолжительностью в 45 суток (какова заявленная его автономность) с таким же сроком пребывания в базе, но в существующей действительности такого ни разу не наблюдалось. Более реалистично предложить 30 суток похода и 60 в базе, и то после модернизации и ремонта. При полной заправке топливом дальность плавания экономическим ходом в 14 узлов должна составлять в настоящее время 8400 миль. Это ровно 25 суток. И это без учёта необходимости обеспечения полного хода для выполнения полётов палубной авиации. Добавим, что корабли ордера тоже не должны отставать от плавучего аэродрома, а их автономность никак не превышает 30 суток. Вариант включения в состав отряда даже быстроходного танкера и транспорта снабжения (не говоря уже о буксире) не приемлем — это превращает авианосную ударную группу в конвой. Да и нужен ли в Баренцевом море «корабль контроля моря»? А если нам не нужен «большой «Инвинсибл» в ходе модернизации надо попытаться придать кораблю более узкую специализацию на ударные функции.
Огнём и мечом
Если мы хотим после модернизации корабля получить действительно боевую единицу флота, если мы хотим получить реальный шанс на противостояние с американским авианосцем, если мы хотим получить наглядный инструмент геополитического давления, то модернизация должна быть направлена на максимальное обеспечение базирования ударного отряда самолётов с универсальными возможностями. Таким предвидится корабельная версия Су-35С, непременно адаптированный нести пару ПКР типа «Оникс». К большому сожалению, у Су-33 так и не срослось с брутальной ПКР «Москит».
Почему так категорично? Су-35С в воздушном бою реально превосходит F/A-18E и сможет противостоять F-35B и F-35C, а это на минутку самые многочисленные и перспективные вероятные противники над морем. Палубный вариант Су-35С с более мощными ТРДД с ОВТ «АЛ-41 Ф1С» (тяга на форсаже 14500 кг) и сверхзвуковой крейсерской скоростью в сравнении с Су-33 на двигателях «АЛ-31Ф серии 3» (12500 кг) будет обладать большим радиусом действия при аналогичной полезной нагрузке и поднимать большую нагрузку при одинаковых условиях взлёта. При всём уважении к модели Су-33, но «донашивать» их на обновлённом корабле до 2040 года всё-таки будет невозможно. Мы же не французы с их дозвуковыми «Супер Этандартами» на атомном авианосце в большом и толстом НАТО. Но самое главное — это бортовая РЛС с пассивной фазированной антенной решёткой НО35 «Ирбис», имеющая дальность обнаружения целей с ЭПР 3 м2 до 400 км! Наличие этого прибора на борту самолётов авианосца хоть как-то позволит компенсировать отсутствие полноценного самолёта ДРЛОУ во взаимодействии с палубными Ка-31 (а может быть и более современными Ка-35).
Так как упор модернизации направлен на увеличение ударных возможностей корабля это удобный момент избавиться от родимого пятна советских подковёрных интриг в виде противокорабельного ракетного комплекса «Гранит» и добавить четвёртую стартовую позицию аналогичную с третьей. Конечно залп двенадцати «Гранитов» по системе ПВО корабельного соединения не пустяшная угроза, но, если после первого залпа двенадцати «Ониксов» с самолётов есть стопроцентная уверенность в его повторении через некоторое время по соединению, получившему повреждения, а может быть и потери, то это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Запуск противокорабельных ракет с самолётов не потребует от корабля их носителя небезопасно сближаться с атакуемым ордером противника, нарываясь на встречный удар. Как и в сирийском походе, носителем гораздо большего количества ПКР и КР типа «Калибр» станут модернизированные «Атланты» или «Орланы» с гораздо большим боекомплектом, чем на борту авианосца. А четвёртая стартовая позиция позволит почти в два раза быстрее сформировать ударное звено, что положительно скажется на увеличении досягаемости объекта удара. Ведь согласитесь, её отсутствие странно смотрится при сравнении ширины стандартных ВВП сухопутных аэродромов, с которых истребители могли стартовать тройками, и 70 метров ширины верхней палубы корабля, где предусмотрен поочерёдный старт только с одной позиции.
В мае опубликованы две статьи «Боевая устойчивость обновлённого «Адмирала Кузнецова» Евгения Даманцева, с которым полностью согласен по вопросам обновления комплексов ПВО и ПРО корабля. Чтобы «не страдал престиж нашего авианесущего крейсера, так и боевые качества миниатюрного сегмента палубной авиации» нужно решительно избавиться от всех остальных типов летательных аппаратов на борту корабля в пользу размещения не 10-14 морских «Фланкеров 33», а 18-24 «экстремально опасных» многоцелевых истребителе поколении 4++. Американцы вполне комфортно себя чувствовали с единым F/A-18E и в роли истребителя ПВО, и в роли ударного самолёта для ударов как по наземным так и морским целям, и роль ребовца с разведчиком сыграет. Авианосец называют многоцелевым, когда на борту могут быть сформированы авиакрылья разного назначения. Посадим противолодочные вертолёты — будем чморить подводные лодки, посадим противотанковые — будем жечь бронетехнику террористов, десантные — пойдут в атаку морпехи. Но все эти задачи могут выполнить другие специальные корабли. В этом вопросе надо довериться опыту ведущей морской державе. Перефразируя националистический лозунг — авианосец для самолётов!
Один в поле не воин
Возлагая большие надежды на модернизацию авианосца, мы в праве предположить, что возрастёт и интенсивность дальних походов корабельного соединения с ним во главе. А кто же будет в свите короля? Конечно же это один из крейсеров проектов «Атлант» или «Орлан». На крейсере, несущем дальнобойные ПКР, логично разместить и два вертолёта ДРЛОУ, которых кстати всего осталось кажется пара на весь ВМФ России. По прежнему две причины такого предложения: во-первых, обеспечить максимальное базирование на авианосце универсальных ударных истребителей с возможностью самого интенсивного использования для решения главной задачи соединения кораблей; во-вторых, обеспечение наиболее полной реализации боевых возможностей дальнобойного ЗРК крейсера и загоризонтного целеуказания арсеналу ПКР на борту. Во время полётов таких вертолётов никто не мешает обмену информацией и в интересах авиагруппы.
Сложнее дело обстоит с противолодочной обороной корабельного соединения. В настоящее время и в среднесрочной перспективе нет альтернативы участию в совместных походах с авианосцем двух-трёх больших противолодочных кораблей проекта 1155 (1155.1). Но в то же время — это все наличные боеготовые силы ПЛО Северного флота первого ранга. И если убрать с авианосца все вертолёты ПЛО, то на БПК остаётся всего 4-6 единиц, чего явно недостаточно при адекватной угрозе корабельному соединению.
Дальше выскажу некомпетентное мнение «диванного» эксперта. Не удачные попытки создания «универсального эсминца» в советское время привели к появлению ударного эсминца пр.956 и БПК пр.1155. Для океанского флота СССР это были хорошие корабли. В то же время Япония, опасаясь реальной подводной угрозы, создала оригинальные эсминцы ПЛО типа «Харуна» и чуть позже типа «Сиране» с базированием на борту трёх тяжёлых вертолётов «Си Кинг» (позже «Си Хок»). Корабль похожей концепции может быть полезен и в ордере сопровождения авианосца и для борьбы с подводными лодками в позиционных районах Северного и Тихоокеанского флотов. Вооружение такого корабля (одна 130-мм артустановка, два модуля ЗПРК «Панцирь-М», две УКСК 3С14 для противолодочных и противокорабельных ракет, ЗРК средней дальности «Полимент-Редут» сУВП) вполне умещается даже на фрегате пр. 22350. Но наличие мощного и современного гидроакустического комплекса, условие базирования трёх вертолётов типа Ка-27ПЛ в сочетании с требованием по автономности, запасу хода и скорости сопровождать авианосец в дальнем походе, наверное, приведут к росту водоизмещения и размерам, сопоставимым с американскими эсминцами типа «Арли Бёрк» второй серии (полное 9600 тонн при длине в 155 метров). Рано или поздно «Сарычей» и «Удалых» всё равно придётся менять, а с установками вертикального пуска придать универсальность кораблю довольно просто.
Хочется пожелать кораблю и экипажу новых боевых задач и надёжной матчасти!
По исходной концепции своего применения ТАВКР является средством ведения глобальной ядерной войны, обеспечивая на первой фазе ядерного конфликта прикрытие АПРКСН России от ПЛА и противолодочной авиации НАТО, а на второй фазе — ведение ракетной дуэли с кораблями НАТО в условиях многократных ядерных взрывов рядом с судами. Прошедшие 35 лет с момента закладки корабля в Советском Союзе в 1982 году и 26 лет эксплуатации в условиях заполярья в Российской Федерации объективно требуют проведения коренной модернизации с учётом реалий нашего времени и перспективы до 2040 года. Дальнейшее использование боевого корабля с пятидесятилетним стажем по прямому назначению выглядит неприличным для России.
Само понятие модернизации, которое не будем путать с ремонтом, хотя бы и капитальным, подразумевает замену или добавление (реже изъятие) отдельных элементов конструкции в целом с целью придать дополнительные возможности и улучшить имеющиеся. Необходимость проведения ремонта и модернизации силовой установки корабля стала очевидной не только специалистам, но и мировой общественности после сирийского похода. По этому поводу, как говорится, двух мнений быть не может, и практически не обсуждается. Корабль должен обладать безусловными возможностями использования всех режимов хода, предусматривающих выполнение боевых задач. Сопровождение отряда боевых кораблей буксиром должно быть исключением, а не правилом.
А вот с модернизацией вооружения корабля и его авиагруппы не всё столь однозначно.
Единство и борьба противоположностей
В апогее холодной войны ТАВКР «Кузнецов» вполне бы соответствовал своей первой задаче, а именно прикрытию районов боевого дежурства советских РПКСН от подводных лодок и противолодочной авиации НАТО. Задача обороноспособности страны решалась в комплексе. Ведь в Северной Атлантике и Баренцевом море круглогодично дежурили не только подлодки с баллистическими ракетами, летали «за угол» и дозвуковые стратегические бомбардировщики без истребителей сопровождения. И будучи пятым кораблём проекта 1143 в дополнение к уже имеющимся и самым мощным и современным из них «Кузнецов» вселял оптимизм в дело борьбы с подводной опасностью. Береговые «Орионы» и палубные «Викинги» уже не могли бы не считаться с воздушной угрозой, исходящей от новейших тогда Су-27К и МИГ-29К. В то же время противолодочные вертолёты корабельной поисково-ударной группы зачищали бы квадрат за квадратом от подводной угрозы. Всё логично, гармонично и дееспособно. Но время неумолимо вносит коррективы.
Остался в одиночестве тяжёлый авианесущий крейсер, поредели ряды БПК и эсминцев. Зато теперь на борту у ровесников ракетных подводных крейсеров стратегического назначения проекта 667 БДРМ «Дельфин» находятся ракеты Р-29 РМУ2 «Синева» с максимальной дальностью полёта по протоколу от 8300 до 11500 километров. Как теперь модно бахвалиться: можно пульнуть по супостату не отходя от пирса. И действительно, компьютер выдаёт расстояние от Мурманска до Нью-Йорка 6457 километров, а до Лос-Анджелеса всего 8319. Другими словами, нет смысла выходить за границу полярных владений Российской Федерации, меридиана Мурманска и можно дежурить хоть у побережья Новой Земли. Баренцево море со средней глубиной в 220 метров и максимальной в 513 вполне себе комфортно для тихоходных и малошумных подводных стратегов. Как не специалист добавлю цитату из статьи на ресурсе ВО пятилетней давности: «Выполняя боевое патрулирование в арктических морях, которые прилегают непосредственно к российскому побережью субмарины, даже при самых благоприятных для противника гидрологических условиях (полный штиль, который в Баренцевом море наблюдается только в 8 % «природных ситуаций»), могут быть обнаружены новейшими атомными многоцелевыми подлодками типа «Improved Los Angeles» ВМС США на дистанциях не более 30 км. Но в условиях, которые характерны для остальных 92 % времени года, при наличии ветра со скоростью 10-15 м/с и волнения, атомные подлодки с баллистическими ракетами проекта 667 БДРМ противником не обнаруживаются вовсе или могут быть зафиксированы гидроакустической системой типа BQQ-5 на дальности до 10 км. Кроме того, в полярных морях севера существуют обширные мелководные районы, в которых дальность обнаружения лодок проекта 667 БДРМ даже в полный штиль снижается менее чем до 10 тыс. м (то есть обеспечивается абсолютная выживаемость подлодок). При этом необходимо иметь в виду, что российские ракетные подлодки несут своё боевое дежурство фактически во внутренних водах, которые достаточно хорошо прикрыты противолодочными средствами флота.»
Взяв «Географический атлас офицера», находим площадь Баренцева моря в 1410 тыс. км2, условно считая его круглым получим диаметр (или расстояние от края до края) никак не превышающим 1500 км. Не вызывает сомнения, что современная авиация берегового базирования способна прикрыть с существующих аэродромов и имеющимся составом район несения боевого дежурства подводных ракетоносцев. В этом ей несомненно помогут и надводные корабли и многоцелевые подводные лодки. Причём ротация и непрерывность патрулирования в таком вопросе выглядит более логично и менее затратно по сравнению с возможностью флота хотя бы раз в три месяца вывести авианосную группу в указанный район с той же целью. Тем более надо учесть всё-таки, что погодные условия в заполярье не позволят обеспечить возможность палубной авиации придерживаться более менее стабильного графика полётов с не самого большого авианосца без катапультного старта. Даже в условиях реальных боевых действий в районе Фолклендов полёты прекращались по погоде, а полноразмерные американские авианосцы практически не пересекают северный (да и южный) полярный круг.
Теоретически можно предположить боевые походы группы кораблей во главе с ТАВКР продолжительностью в 45 суток (какова заявленная его автономность) с таким же сроком пребывания в базе, но в существующей действительности такого ни разу не наблюдалось. Более реалистично предложить 30 суток похода и 60 в базе, и то после модернизации и ремонта. При полной заправке топливом дальность плавания экономическим ходом в 14 узлов должна составлять в настоящее время 8400 миль. Это ровно 25 суток. И это без учёта необходимости обеспечения полного хода для выполнения полётов палубной авиации. Добавим, что корабли ордера тоже не должны отставать от плавучего аэродрома, а их автономность никак не превышает 30 суток. Вариант включения в состав отряда даже быстроходного танкера и транспорта снабжения (не говоря уже о буксире) не приемлем — это превращает авианосную ударную группу в конвой. Да и нужен ли в Баренцевом море «корабль контроля моря»? А если нам не нужен «большой «Инвинсибл» в ходе модернизации надо попытаться придать кораблю более узкую специализацию на ударные функции.
Огнём и мечом
Если мы хотим после модернизации корабля получить действительно боевую единицу флота, если мы хотим получить реальный шанс на противостояние с американским авианосцем, если мы хотим получить наглядный инструмент геополитического давления, то модернизация должна быть направлена на максимальное обеспечение базирования ударного отряда самолётов с универсальными возможностями. Таким предвидится корабельная версия Су-35С, непременно адаптированный нести пару ПКР типа «Оникс». К большому сожалению, у Су-33 так и не срослось с брутальной ПКР «Москит».
Почему так категорично? Су-35С в воздушном бою реально превосходит F/A-18E и сможет противостоять F-35B и F-35C, а это на минутку самые многочисленные и перспективные вероятные противники над морем. Палубный вариант Су-35С с более мощными ТРДД с ОВТ «АЛ-41 Ф1С» (тяга на форсаже 14500 кг) и сверхзвуковой крейсерской скоростью в сравнении с Су-33 на двигателях «АЛ-31Ф серии 3» (12500 кг) будет обладать большим радиусом действия при аналогичной полезной нагрузке и поднимать большую нагрузку при одинаковых условиях взлёта. При всём уважении к модели Су-33, но «донашивать» их на обновлённом корабле до 2040 года всё-таки будет невозможно. Мы же не французы с их дозвуковыми «Супер Этандартами» на атомном авианосце в большом и толстом НАТО. Но самое главное — это бортовая РЛС с пассивной фазированной антенной решёткой НО35 «Ирбис», имеющая дальность обнаружения целей с ЭПР 3 м2 до 400 км! Наличие этого прибора на борту самолётов авианосца хоть как-то позволит компенсировать отсутствие полноценного самолёта ДРЛОУ во взаимодействии с палубными Ка-31 (а может быть и более современными Ка-35).
Так как упор модернизации направлен на увеличение ударных возможностей корабля это удобный момент избавиться от родимого пятна советских подковёрных интриг в виде противокорабельного ракетного комплекса «Гранит» и добавить четвёртую стартовую позицию аналогичную с третьей. Конечно залп двенадцати «Гранитов» по системе ПВО корабельного соединения не пустяшная угроза, но, если после первого залпа двенадцати «Ониксов» с самолётов есть стопроцентная уверенность в его повторении через некоторое время по соединению, получившему повреждения, а может быть и потери, то это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Запуск противокорабельных ракет с самолётов не потребует от корабля их носителя небезопасно сближаться с атакуемым ордером противника, нарываясь на встречный удар. Как и в сирийском походе, носителем гораздо большего количества ПКР и КР типа «Калибр» станут модернизированные «Атланты» или «Орланы» с гораздо большим боекомплектом, чем на борту авианосца. А четвёртая стартовая позиция позволит почти в два раза быстрее сформировать ударное звено, что положительно скажется на увеличении досягаемости объекта удара. Ведь согласитесь, её отсутствие странно смотрится при сравнении ширины стандартных ВВП сухопутных аэродромов, с которых истребители могли стартовать тройками, и 70 метров ширины верхней палубы корабля, где предусмотрен поочерёдный старт только с одной позиции.
В мае опубликованы две статьи «Боевая устойчивость обновлённого «Адмирала Кузнецова» Евгения Даманцева, с которым полностью согласен по вопросам обновления комплексов ПВО и ПРО корабля. Чтобы «не страдал престиж нашего авианесущего крейсера, так и боевые качества миниатюрного сегмента палубной авиации» нужно решительно избавиться от всех остальных типов летательных аппаратов на борту корабля в пользу размещения не 10-14 морских «Фланкеров 33», а 18-24 «экстремально опасных» многоцелевых истребителе поколении 4++. Американцы вполне комфортно себя чувствовали с единым F/A-18E и в роли истребителя ПВО, и в роли ударного самолёта для ударов как по наземным так и морским целям, и роль ребовца с разведчиком сыграет. Авианосец называют многоцелевым, когда на борту могут быть сформированы авиакрылья разного назначения. Посадим противолодочные вертолёты — будем чморить подводные лодки, посадим противотанковые — будем жечь бронетехнику террористов, десантные — пойдут в атаку морпехи. Но все эти задачи могут выполнить другие специальные корабли. В этом вопросе надо довериться опыту ведущей морской державе. Перефразируя националистический лозунг — авианосец для самолётов!
Один в поле не воин
Возлагая большие надежды на модернизацию авианосца, мы в праве предположить, что возрастёт и интенсивность дальних походов корабельного соединения с ним во главе. А кто же будет в свите короля? Конечно же это один из крейсеров проектов «Атлант» или «Орлан». На крейсере, несущем дальнобойные ПКР, логично разместить и два вертолёта ДРЛОУ, которых кстати всего осталось кажется пара на весь ВМФ России. По прежнему две причины такого предложения: во-первых, обеспечить максимальное базирование на авианосце универсальных ударных истребителей с возможностью самого интенсивного использования для решения главной задачи соединения кораблей; во-вторых, обеспечение наиболее полной реализации боевых возможностей дальнобойного ЗРК крейсера и загоризонтного целеуказания арсеналу ПКР на борту. Во время полётов таких вертолётов никто не мешает обмену информацией и в интересах авиагруппы.
Сложнее дело обстоит с противолодочной обороной корабельного соединения. В настоящее время и в среднесрочной перспективе нет альтернативы участию в совместных походах с авианосцем двух-трёх больших противолодочных кораблей проекта 1155 (1155.1). Но в то же время — это все наличные боеготовые силы ПЛО Северного флота первого ранга. И если убрать с авианосца все вертолёты ПЛО, то на БПК остаётся всего 4-6 единиц, чего явно недостаточно при адекватной угрозе корабельному соединению.
Дальше выскажу некомпетентное мнение «диванного» эксперта. Не удачные попытки создания «универсального эсминца» в советское время привели к появлению ударного эсминца пр.956 и БПК пр.1155. Для океанского флота СССР это были хорошие корабли. В то же время Япония, опасаясь реальной подводной угрозы, создала оригинальные эсминцы ПЛО типа «Харуна» и чуть позже типа «Сиране» с базированием на борту трёх тяжёлых вертолётов «Си Кинг» (позже «Си Хок»). Корабль похожей концепции может быть полезен и в ордере сопровождения авианосца и для борьбы с подводными лодками в позиционных районах Северного и Тихоокеанского флотов. Вооружение такого корабля (одна 130-мм артустановка, два модуля ЗПРК «Панцирь-М», две УКСК 3С14 для противолодочных и противокорабельных ракет, ЗРК средней дальности «Полимент-Редут» сУВП) вполне умещается даже на фрегате пр. 22350. Но наличие мощного и современного гидроакустического комплекса, условие базирования трёх вертолётов типа Ка-27ПЛ в сочетании с требованием по автономности, запасу хода и скорости сопровождать авианосец в дальнем походе, наверное, приведут к росту водоизмещения и размерам, сопоставимым с американскими эсминцами типа «Арли Бёрк» второй серии (полное 9600 тонн при длине в 155 метров). Рано или поздно «Сарычей» и «Удалых» всё равно придётся менять, а с установками вертикального пуска придать универсальность кораблю довольно просто.
Хочется пожелать кораблю и экипажу новых боевых задач и надёжной матчасти!
Информация