Двуречье как приз

Ирак в преддверии завершения оккупации

Число американских военнослужащих в Ираке в соответствии с обещаниями президента Соединенных Штатов Барака Обамы сокращается. Страну покинули боевые части вооруженных сил США. Тюрьмы переданы в ведение местных властей. Большая часть баз и опорных пунктов Пентагона ликвидирована: осталось 94 объекта из 608. Военное имущество, включая 40 тысяч единиц транспорта и более 1,2 миллиона снаряжения и оборудования, вывезено или реализовано.

К 1 сентября на территории Ирака останутся 50 тысяч солдат и офицеров армии США. Правда, до 7 тысяч может быть увеличена численность подчиненных Госдепартаменту сотрудников частных охранных фирм (сейчас их в Месопотамии около 3 тысяч). Белый дом проигнорировал предупреждение начальника иракского Генштаба о том, что силовые ведомства нынешнего багдадского режима не смогут установить надежный контроль над страной минимум до 2020 года. В заявлениях командующего американской группировкой в Ираке генерала Р. Одьерно о состоянии сферы безопасности подчеркивается: решение об уходе войск Соединенных Штатов политическое и не связано с реальным положением дел.

ПЕРСПЕКТИВЫ МЕЖДОУСОБИЦЫ

Более 4,4 тысячи погибших и почти 32 тысячи раненых «джи-ай» не обеспечили США победы. Вывод американской армии из Ирака вне зависимости от оценок этого шага Вашингтоном воспринимается исламским миром как поражение Америки. «Стабильность» обстановки в Ираке - затишье перед бурей, которая ждет эту страну по мере реализации амбиций местных лидеров, которых сдерживало военное присутствие Соединенных Штатов.

Среди действующих иракских политиков нет сильной фигуры, которая могла бы объединить страну в рамках принятой в исламском мире авторитарной модели. Противостоящие друг другу арабы-сунниты, арабы-шииты и курды опасаются традиционных для Ирака репрессий в случае, если национальный лидер будет представлять соперников. Несмотря на доминирование курдов на севере, фактически представляющем независимый анклав, а шиитов - в южных районах страны, ни одна из национально-религиозных общин не имеет перевеса, достаточного для того, чтобы занять господствующее положение в Ираке. Раскол шиитов на проиранскую и националистическую группировки, а суннитов - на исламистов и сторонников светского государства осложняет ситуацию. Соседи Ирака также не заинтересованы в появлении нового Саддама, понимая, что неизбежным следствием усиления центральной власти в Месопотамии помимо подавления оппозиции будут пограничные военные конфликты.

Существование Ирака как децентрализованного федеративного государства по образцу Канады или Германии - модель, не имеющая шансов на Ближнем Востоке. Территориальные споры, борьба за распределение доходов от нефти, традиции силового решения любых конфликтов превращают этот проект в утопию, поскольку нет внешнего арбитра, контролирующего страну военным путем - будь то Стамбул времен Оттоманской Порты, Лондон в период существования Британской империи или возглавляющий оккупационную коалицию Вашингтон.

Возникновение на всей территории Ирака теократического государства по иранскому или саудовскому образцу маловероятно в том числе в связи с тем, что исламизация арабских регионов, сопровождающаяся подавлением и вытеснением христиан (число которых сократилось с 1,4 миллиона в 1987 году до 400 тысяч сегодня) и других религиозных меньшинств, не затронула Курдистан. Приход к власти мусульман-радикалов не исключен в ряде суннитских и большинстве шиитских анклавов по завершении распада страны. Ирак в перспективе может сыграть роль детонатора для взрывного распространения исламизма в Саудовской Аравии, Иордании, Сирии и Египте.

Гражданская война - неизбежное следствие ухода из Ирака войск возглавляемой США коалиции, игравших сдерживающую роль на протяжении 7 лет, прошедших с момента разгрома саддамовского режима и ликвидации его инфраструктуры. Наличие большого числа районов со смешанным населением усиливает опасность столкновений на этнической и конфессиональной почве по аналогии с процессами, происходившими в Индии, Малайе и британской Африке в 40-60-е, а на Балканах в 90-х годах.

Судя по отношениям Багдада с Анкарой, Тегераном и Эр-Риядом, его соседям выгодно сохранение в Ираке слабого государства практически с небоеспособной армией, разделенного на сферы влияния. Иран и Турция - главные региональные игроки, присутствие которых на иракской территории будет усиливаться по мере ослабления там позиций США.

Кульминация борьбы местных политических групп за власть и контроль над ресурсами настанет после вывода в 2011 году остающегося в стране американского воинского контингента. Сколь длительной она окажется, чем окончится, какую степень самостоятельности получат курды и шиитские сепаратисты юга, до какого уровня дойдет исламизация страны - предсказать невозможно. Во многом это будет зависеть от того, как станет развиваться противостояние Тегерана с мировым сообществом по вопросу иранской ядерной программы, поскольку война с Израилем при любом исходе данного конфликта ослабит Исламскую Республику и самым серьезным образом скажется на сфере влияния ИРИ, включающей иракских шиитов.

В настоящее время шииты доминируют в государственных и силовых структурах Ирака, игнорируя попытки американских военных добиться интеграции во власть суннитов. В стране широко применяется смертная казнь (по данным «Международной амнистии», за 5 лет вынесено 12 тысяч смертных приговоров). Иракская политическая система находится в коллапсе. Выиграв 7 марта парламентские выборы с перевесом в два мандата, поддерживаемый США экс-премьер А. Алауи, возглавляющий шиито-суннитский блок «Аль-Иракийя», не смог сформировать правительство. Власть в Багдаде и контроль над армией удерживает лидер «Государства закона» Н. аль-Малики, балансирующий между Тегераном и Вашингтоном. Оппозиционное проиранское «Движение Махди» имама М. ас-Садра обладает много большими ресурсами, чем координирующий действия с аль-Малики Высший исламский совет Ирака (ВИСИ), но воздерживается от активного вмешательства в борьбу, давая возможность соперникам ослабить друг друга.

ВСЕ НЕ СЛАВА АЛЛАХУ!

По мере уменьшения численности американского контингента в Месопотамии положение в сфере безопасности ухудшается. Число жертв среди гражданского населения и иракских военных в июле-августе достигло уровня весны 2008 года - около 1,5 тысячи погибших и раненых ежемесячно. Теракты и обстрелы являются обычным явлением на всей территории страны за пределами Курдистана, включая «зеленую зону» Багдада, в которой размещены государственные учреждения, посольства, представительства зарубежных компаний и международных организаций.

Война всех против всех - следствие оккупации Ирака, в ходе которой не менее трети населения пострадали от действий коалиционных войск. По приблизительным подсчетам, погибли от 655 тысяч (официальные данные ООН) до миллиона иракцев, от 3,7 до 4 миллионов стали беженцами. Не менее 2 миллионов из них (в том числе около половины квалифицированных специалистов) покинули страну. Свыше 800 тысяч иракских граждан находятся в Сирии, более 700 тысяч - в Иордании (21 тысяча получила временную регистрацию ООН и только 700 человек обрели статус беженцев), 100 тысяч - в Египте, 50 тысяч - в Иране, 40 тысяч - в Ливане, неустановленное число - в Турции и Йемене. Как и палестинские беглецы-арабы в 40-60-х годах, иракцы не пользуются в государствах, в которых они оказались, никакими правами и не имеют возможности интеграции. ИРИ, Саудовская Аравия и Кувейт закрыли границы с Ираком.

Вложенные США в подготовку иракских силовых структур 22 млрд долларов не дали нужного результата. Низкий уровень подготовки и неблагонадежность вооруженных сил (248 тысяч человек) и частей МВД (427 тысяч) - правило, исключение из которого составляют лишь армейские специальные оперативные силы (1,7 тысячи военнослужащих) и федеральная полиция (46 тысяч сотрудников).

Это резко контрастирует с высокой боеспособностью, оснащенностью и мотивацией курдских военизированных формирований - пешмерга (127 тысяч человек), которые борются с арабами и туркоманами за Киркук (месторождения которого содержат до 40% иракской нефти) и 15 спорных районов в провинциях Найнава и Дияла, включая крупнейший город иракского севера - Мосул. Рабочая партия Курдистана, ведущая террористическую войну против Турции и Партии свободной жизни Курдистана, противостоящей ИРИ, имеет около 6 тысяч боевиков.

Из 95 тысяч бойцов суннитских «Советов пробуждения» («Сахва»), несмотря на их заслуги в борьбе с «Аль-Каидой», лишь примерно 13 тысяч получили работу в госструктурах, менее 9 тысяч были приняты в армию и полицию. Участие прочих в надвигающейся гражданской войне тем более неизбежно, что суннитские районы Ирака лишены нефтяных ресурсов. «Иракская «Аль-Каида» выступает за включение Месопотамии в будущий исламский халифат. Состоящая из бывших баасистов «Иракская армия сопротивления» (ИАС) поддерживает блок А. Алауи в противостоянии суннитов с шиитами и курдами.

Среди военизированных подразделений шиитов выделяются «Бригады Бадра» аль-Хакима, «Армия Махди» ас-Садра и «Аль-Фадыля». Первые представляют интересы ВИСИ, который заключил альянс с курдами на базе общей заинтересованности в федерализации страны, выступая за автономию 9 южных провинций Ирака, где сосредоточено 85% нефтяных месторождений страны и находятся священные города шиитов Кербела и Эн-Наджаф. Вторая (50-60 тысяч представителей низов) противостоит курдам в борьбе за Киркук, требуя создания унитарного исламского государства. Цель третьей - автономия Басры, «иракского Дубая».

Балансирующая на грани взрыва внутриполитическая обстановка соответствует состоянию экономики и социальной сферы Ирака. В стране работает лишь две трети заводов и большая часть их производственных мощностей не используется. Не хватает электричества, топлива, пресной воды, транспорт функционирует с перебоями, до 50% трудоспособного населения безработные, а коррупция приобрела всеобъемлющий характер. Так, по оценке иракского Министерства экономики, для восстановления промышленности стране недостает 5-7 млрд долларов. Между тем в июле 2010 года Федеральный надзорный орган США отметил, что в 2004-2007 годах 8,7 млрд из 9 млрд долларов, выделенных Пентагону на реконструкцию Ирака, «не были учтены».

Дефицит водных ресурсов в Ираке носит характер стратегической угрозы. По завершении турецкого проекта Юго-Восточной Анатолии к 2025 году Месопотамия будет получать лишь 27% от того объема воды, который поступает сегодня. Багдад претендует на 65% стока Евфрата и 92,5% Тигра, Анкара - на 52% Евфрата и 14,1% Тигра. Обеспеченные пресной водой государства имеют в год 8-10 тысяч кубометров на душу населения, в Турции этот показатель чуть превышает 4, а в Ираке - 6 тысяч кубометров.

Экономические перспективы Ирака зависят от экспорта углеводородов. В стране нет единого правового пространства, не проработаны юридические основы защиты иностранных капиталовложений, конституционные положения, посвященные эксплуатации нефтяных ресурсов, предельно расплывчаты. В законодательстве не определен порядок разработки вновь открытых месторождений и отсутствует нормативно-правовая база вопросов инвестирования в нефтяные проекты. В стране не принят закон об углеводородах - ее правительство может изменять условия заключенных контрактов, как это было при Саддаме. Все это ставит под вопрос проекты, возможность участия в которых по результатам декабрьских тендеров 2009 года получили российские нефтяные компании.

Стоимость разработки 2-й очереди Западной Курны консорциумом ЛУКОЙЛа (56,25%) и норвежской Statoil ASA (18,75%) должна составить около 30 млрд долларов. Работа на месторождении Бадра консорциума «Газпромнефти» (30%), корейской Kogas (22,5%), малайзийской Petronas (15%) и турецкой «ТРАО» (7,5%) - примерно 2 млрд долларов. Высокий риск, низкий уровень прибыли и долгосрочность вложений ухудшают экспортные перспективы иракского «черного золота».

Несколько отличается в лучшую сторону ситуация в Иракском Курдистане. В первую очередь это относится к экспорту природного газа, запасы которого в регионе оцениваются в 2,83 трлн кубометров (89% кладовых «голубого топлива» Ирака). Согласно данным Crescent Petroleum (ОАЭ) этот газ заполнит газопровод «Набукко» в объеме, достаточном для его запуска в 2015 году. Участие в проекте местных властей опирается на 113-ю статью иракской конституции, по которой Курдистан в соответствии со статусом федерального района обладает правом на собственную систему законодательной, исполнительной и судебной власти, законодательство, силы безопасности и представительства при иракских посольствах за рубежом. 7 августа 2007 года правительство Курдистана утвердило региональный закон об углеводородах, открывающий возможность иностранных инвестиций в их разработку в провинциях Эрбиль, Сулеймания, Дохук и на «спорных территориях» Киркука, а в мае 2010-го подписало с Багдадом соглашение об экспорте нефти.

ТАКОЙ ВОТ РАСКЛАД...

Уход американских войск из Ирака ставит вопрос о соотношении сил на Ближнем Востоке в случае ирано-израильской войны. Помимо подразделений армии США, дислоцированных на территории малых монархий Персидского залива, американское присутствие в регионе обеспечивает базирующийся на Бахрейне (Манама) 5-й оперативный флот под командованием вице-адмирала У. Кортни. В состав этого соединения в мирное время входят до 20 боевых кораблей, защищенных современной системой ПВО, в том числе авианосец во главе ударной группы, десантная группа (амфибии), минно-тральные и вспомогательные суда. На их борту находятся до 20 тысяч человек (еще около 3 тысяч - личный состав береговых служб). Ряд кораблей и подлодок оснащен крылатыми ракетами «Томагавк». В территориальных водах Ирака пребывают 152 и 158-е оперативные соединения флота, последнее - на постоянной основе.

Вооруженные силы (15,5 тысячи человек), национальная гвардия (6,6 тысячи) и береговая охрана (500) Кувейта в надвигающемся конфликте могут выполнять лишь вспомогательные функции на территории эмирата. Современная система ПВО, 53 боевых самолета и 32 вертолета ВВС облегчают эту задачу.

Национальная гвардия (100 тысяч человек) и армия (126,5 тысячи, в том числе сухопутные войска - 75 тысяч) Саудовской Аравии, имея избыток современных вооружений, включая ПВО на базе ЗРК «Пэтриот» РАС-2, практически не обладают боевым опытом. В ВВС королевства (20 тысяч человек) насчитывается 286 боевых самолетов и 79 вертолетов. Границу страны с Ираком и Кувейтом прикрывает военная база «Хафр-эль-Батин».

Эксперты признают вооруженные силы Иордании (90 тысяч человек) одними из лучших в арабском мире. У них есть значительный боевой опыт. Они включают сухопутные войска (82 тысячи человек), ВВС (7,5 тысячи) и ВМФ (500). Иорданская военная авиация располагает несколькими десятками истребителей F-16.

Хотя в 2008-2009 годах Ирак активно закупал вооружения и военную технику в США и Европе, включая Украину, Италию, Францию и Сербию (CША сообщили о планах поставок ВВТ Ираку на 7,2 млрд долларов, Украина - на 2,4 млрд, Франция - на 360 млн евро), по причинам, указанным выше, его армия слаба, плохо обучена и не сможет противостоять иранским и турецким войскам даже в ограниченных пограничных конфликтах. Маловероятное по политическим причинам военное столкновение Ирака с ИРИ в любом случае разрешится не в его пользу.

Вооруженные силы Турции, балансирующей между США и Ираном, насчитывают 510,7 тысячи человек. В это число не входят жандармерия (150 тысяч) и береговая охрана (3250). В сухопутных войсках имеется 4205 танков и более 1550 орудий. В ВВС (60,1 тысячи человек) насчитывается 445 боевых самолетов (включая F-16С/D и F-4Е «Фантом»), 40 вертолетов и до 160 БПЛА. В армейской авиации - 47 боевых вертолетов. В составе ВМФ (48,5 тысячи человек) - 99 боевых кораблей, в том числе 12 подлодок и 25 фрегатов. На территории Иракского Курдистана периодически ведет боевые действия, уничтожая базы РПК, 35-тысячная турецкая армейская группировка.

Особняком в регионе стоят вооруженные силы союзной Ирану Сирии (впрочем, она наверняка сохранит нейтралитет в случае конфликта ИРИ с США и Израилем). Многочисленные сухопутные войска (320 тысяч человек) включают 10 полков коммандос (около 30 тысяч военнослужащих). Но до 80% из 4410 танков и 2080 орудий устарели. Это же касается техники ВВС и ПВО (50 тысяч человек), в которых имеется 478 боевых самолетов и 72 вертолета, в том числе несколько Су-27 и Миг-29. В составе ВМФ (10 тысяч человек) - 10 боевых и ряд вспомогательных кораблей.

Иран располагает военной машиной, сравнимой с турецкой. На вооружении армии (350 тысяч человек) состоит 1600 танков и 2400 орудий. В состав ВМФ (18 тысяч) входят 32 боевых корабля, более 120 катеров и 40 вспомогательных судов, морская авиация, 3 ракетные бригады береговой обороны и 2 бригады морской пехоты (2,6 тысячи человек). ВВС (52 тысячи) располагают примерно 300 боевыми самолетами и 110 вертолетами. Современными считаются фронтовые бомбардировщики Су-24 (до 30) и истребители МиГ-29 (до 25).

Корпус стражей исламской революции (КСИР) включает сухопутные войска (100 тысяч человек), ракетные части (5 тысяч), ВМС (20 тысяч, в том числе морская пехота - 5 тысяч) и силы сопротивления «Кодс» (5 тысяч). Формирования «Басидж» (90 тысяч человек постоянного состава и 300 тысяч резервистов) выполняют охранные и вспомогательные функции.

Поскольку подавляющее большинство иранской военной техники представлено устаревшими образцами, Тегеран делает ставку на асимметричные способы ведения войны, используя ракеты, БПЛА, легкие (до 2000) и быстроходные (до 150) ракетные катера, катера-брандеры, самолеты-камикадзе, мины и морских диверсантов (1500 групп). Обстрел Ирака в случае войны будет осуществляться ракетными комплексами «Шехаб-1» (до 600, дальность полета - до 330 км) и «Шехаб-2» (до 150, дальность полета - до 700 км), тактическими ракетами «Назеат» и «Зелзаль» (дальность полета - до 300 км). ИРИ располагает и баллистическими ракетами средней дальности «Шехаб-3» (до 90) с дальностью полета до 2000 км (10 пусковых установок).

Боевые действия, которые Иран и Ирак вели между собой в 1980-1988 годах, сопровождались не только «войной танкеров», в ходе которой противники атаковали нефтеналивные суда, не делая исключений для танкеров, принадлежавших нейтральным странам. С марта 1985 года иранцы обстреливали иракскую территорию ракетами. Наиболее интенсивно обстрелы шли весной 1988-го в ходе так называемой войны городов. Из 77 выпущенных по Ираку ракет Р-17 на Багдад, Мосул, Киркук и Тикрит обрушилось 76. Одна упала в Кувейте. Все это может повториться. Вот только воевать с Ираном в Ираке больше некому.