Войны за воду
Нехватку воды через четверть века будут испытывать уже две трети землян
В условиях обострения дефицита энергоресурсов в тени временно оказалась ситуация с пресной водой. Между тем именно в этой сфере стоит ожидать катастрофических последствий и ожесточенных конфликтов. К сожалению, назревшая проблема еще не стала приоритетным объектом внимания специалистов в сфере обороны и безопасности, в то время как от определения подходов к ее решению в прямом смысле слова зависит будущее человечества. И России.
ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
Организм человека почти на две трети состоит из воды, поэтому ежедневно он должен выпивать ее около 2 литров. И хотя более 70% земной поверхности покрыты водой, лишь 2,5% ее пригодны для питья. К тому же пресная вода распределена весьма неравномерно. Если где-то ее изобилие воспринимается как нечто само собой разумеющееся, то в ряде регионов ситуация иная: в конце 2006 г. 80 стран, на территории которых проживает 40% населения планеты, заявили о том, что испытывают дефицит воды. На каждого жителя Земли в среднем приходится 7,5 тыс. кубометров воды, но распределены они весьма неравномерно: в Европе – 4,7, а в Азии – всего 3,4. Расход воды – в расчете на одного человека – существенно различается даже в развитых странах, между Европой и США – в разы. ООН оценивает дефицит пресной воды в 230 млрд. кубометров в год, к 2025 г. он увеличится до 1,3-2,0 трлн. По другим расчетам, нехватку воды через четверть века будут испытывать уже две трети землян.
Нельзя сказать, что мировое сообщество не реагирует на складывающуюся ситуацию. Так, секретариат ООН по водным ресурсам был создан еще в 1978 г., а 2003 г. был объявлен Международным годом пресной воды, период же с 2005 по 2015 гг. провозглашен «Десятилетием воды». В течение «Международного десятилетия питьевой воды и санитарии» в 80-е годы XX в. удалось повысить снабжение питьевой водой населения городов на 2%. На сей раз численность людей, живущих в условиях дефицита воды, планируется сократить вдвое.
Однако ситуация на планете ухудшается. Ежегодно около 6 млн. гектаров земли превращаются в пустыню. Из-за неудовлетворительных гигиенических условий, вызванных дефицитом воды, ежедневно в мире умирает около 6 тыс. человек. На более чем 20% территории суши антропогенная активность вышла за пределы емкости естественных экосистем, которые начинают служить лишь для обеспечения потребностей человека и уже не обладают свойствами естественных объектов.
Ухудшается и качество воды. Каждый год из грунтовых вод человеком отбирается 160 млрд. кубометров, и до 95% жидких промышленных отходов сливается в водоемы абсолютно бесконтрольно. Кислотные дожди во многих странах давно не редкость. Если же загрязнения примут необратимый характер, то вода может перейти в разряд невоспроизводимых ресурсов.
В этих условиях установление контроля над запасами воды все чаще становится причиной международных конфликтов, тем более, если соседи исторически враждовали и одна страна в состоянии ограничить водоток. В схватку за воду вступают и группировки экстремистского и криминального толка, особенно там, где власть коррумпирована или присутствуют признаки аномии государства.
Несмотря на то, что конфликтный потенциал налицо, весь спектр проблем в сфере национальной и международной безопасности, так или иначе связанных с водой, гораздо шире, поэтому и рассматривать их следует в комплексе.
По мнению многих авторитетных экспертов и аналитиков войны из-за воды могут стать реальностью XXI века.
ГИДРООРУЖИЕ
Наиболее очевидно роль воды – и как средства поддержания жизнеспособности, и как средства разрушения – проявляется в военных конфликтах. Азбучная истина: лишение противника водоснабжения гарантирует победу над ним. Для этого устраивают плотины и перегораживают реки, засыпают и травят колодцы и т.д. В пустынной местности источники воды оказываются в фокусе борьбы. Такой эпизод Великой Отечественной войны ярко описал писатель-фронтовик Владимир Богомолов: «Ему вспомнились бои двухлетней давности – летом сорок второго, в районе Котельниково, под Сталинградом. Его рота – девятнадцать человек! – обороняла колодец. Обыкновенный колодец. Там, в степи, колодцы – редкость, и за источники воды шла ожесточенная, смертельная борьба». Неудивительно, что уже в наши дни при обострении отношений с Южной Осетией Грузия сразу же ограничивала подачу воды в Цхинвал.
По понятным причинам гидротехнические сооружения могут захватываться или целенаправленно разрушаться. Как известно, в 1945 г., чтобы воспрепятствовать продвижению советских войск в Берлине через метро, Гитлер приказал затопить его водами Шпрее. Войска США и Великобритании, проводя в 2003 г. операцию в Ираке, опасались применения С. Хусейном «гидрооружия» (спуска воды из водохранилищ). В наши дни подразделения армии Узбекистана приобретают опыт проведения учений на гидротехнических объектах.
Организуя борьбу с терроризмом, развитым, а потому уязвимым обществам приходится считаться с вероятностью разрушений гидротехнических сооружений, что грозит катастрофическими последствиями. Для самих же террористических структур поражение подобных объектов предоставляет необходимые возможности для асимметричного противоборства. Еще несколько десятилетий назад немецкий социолог и юрист Карл Шмитт так описывал возможный сценарий: «Я могу себе представить, что здесь в Зауэрланде… подлинный партизан в спецодежде детского врача отправится за ближайшую гору и оттуда разрушит все плотины, перегораживающие поймы рек Зауэрланда и ближайшей местности, – эффект будет таков, что вся Рурская область превратится в болото». Следует вспомнить и то, как в ноябре 2006 г. отечественные спецслужбы предотвратили намерения экстремистов совершить серию взрывов на гидротехнических сооружениях юга России. «В случае проведения на одном из них диверсионно-террористической акции могут возникнуть катастрофические последствия, в том числе парализация жизнедеятельности целого района, большие человеческие жертвы, серьезные экономические потери», – признал тогда Николай Патрушев, возглавлявший ФСБ России.
Военная сила остается главным способом решения как политических, так и экономических противоречий.
ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ
Практика показывает, что вода способна выступить и мощным инструментом реализации национальных интересов. Весьма характерным примером прагматичного и рационального использования своих гидроресурсов и природно-географического положения является Турция. Страна имеет опыт продажи значительных объемов питьевой воды, однако интерес представляет не столько коммерческая сторона проблемы, сколько гибкое использование Анкарой «водных» рычагов воздействия на своих соседей.
Максимальные выгоды извлекаются из того обстоятельства, что на турецкой территории находятся верховья Тигра и Евфрата, где в самое ближайшее время планируется воздвигнуть 22 плотины, 19 гидроэлектростанций и водохранилищ. Вследствие малого количества осадков страны, находящиеся в бассейне этих рек, вынуждены прибегать к искусственному орошению сельскохозяйственных земель. Если намеченные Турцией планы будут реализованы, то объем воды, спускающейся в расположенные ниже по течению Сирию и Ирак, значительно сократится. Турция же получает возможность дозированно выделять воду своим соседям, объем которой напрямую зависит от их «поведения» и сговорчивости. Кстати, в 1990-1991 гг., накануне войны в Персидском заливе, Турция – по договоренности с Сирией – уже прибегала к оказанию давления на режим Хусейна посредством ограничения отпускаемой воды.
Вода в качестве инструмента давления используется Турцией и по отношению к самой Сирии. В 1987 г. два государства подписали соглашение, регулирующее вопросы водоснабжения. Условием Анкары стало требование к Дамаску отказаться от поддержки Курдской рабочей партии. Характерно, что гидросооружения создаются Турцией как раз на территории проживания курдов, борющихся за создание собственного государства.
БОРЬБА ЗА ВОДУ УЖЕ НАЧАЛАСЬ
По всей видимости, самые первые войны в истории человечества происходили из-за дефицита живительной влаги: еще за две с половиной тысячи лет до Рождества Христова в Месопотамии велась острая борьба за право пользования водами Тигра и Евфрата. В современных же условиях резко возрастает вероятность войн собственно за воду как витальный ресурс.
От жажды в мире страдают миллионы людей.
Ситуация такова, что около 50% суши снабжается водой из речных бассейнов, принадлежащих двум или более государствам. Соседи порой с готовностью обвиняют друг друга в создании дефицита или же демонстрируют готовность к применению военной силы. Так, в конце 70-х гг. прошлого века Египет пригрозил Эфиопии бомбардировкой строящихся в верховьях Нила дамб, которые сооружались при поддержке США.
В настоящее время многие авторитетные эксперты и политики сходятся во мнении, что после эпохи борьбы с терроризмом в ближайшие десятилетия последуют вооруженные конфликты за ресурсы, и вода станет одним из главных объектов противоборства. При этом наиболее активно тревогу выражают представители экспертного сообщества и политики на Западе, в то время как компетентная позиция российской стороны по данной проблеме пока не прозвучала.
Еще в 1995 г. вице-президент Международного банка реконструкции и развития И. Серагельдин выразил уверенность в том, что войны следующего столетия будут вестись не за нефть, а за воду. Бывший министр обороны Великобритании Д. Рейд предрекал наступление эпохи «водных войн». На саммите об изменении климата в 2006 г. он предупреждал, что конфликтность политических отношений будет расти по мере превращения водных бассейнов в пустыни, таяния ледников, отравления водоемов. Истощение источников водных ресурсов превращается в угрозу глобальной безопасности, и британская армия должна быть готова к участию в разрешении возникающих конфликтов. Рейд не одинок в таких прогнозах. Фактически в то же время М. Алльо-Мари, занимавшая пост главы оборонного ведомства Франции, заявила: «Завтрашние войны – это войны за воду, энергию и, возможно, за еду». Ее слова заслуживают особого внимания на фоне продовольственного кризиса на планете. Ректор Университета ООН Г. ван Гинкель также указывал, что «международные и гражданские войны из-за воды угрожают стать основным элементом политической жизни XXI века».
В исследовательских учреждениях США склонны увязывать проблемы воды, от которой зависит стабильность во многих странах – экспортерах нефти, с энергетической безопасностью, и, традиционно, с возможностью продвижения в мире американских ценностей. В докладе Центра морских исследований, направленном в апреле 2007 г. президенту США, было отмечено, что сокращение водных ресурсов представляет «серьезную угрозу» национальной безопасности. Группа отставных адмиралов и генералов предупредила, что в будущем США будут втянуты в жестокие войны за воду. Близкие к вашингтонской администрации экспертные структуры не менее категоричны в выводах: «Водный вопрос критичен для национальной безопасности США и является интегральной составляющей в поддержке американских ценностей в гуманитарном и демократическом развитии».
Не дожидаясь неизбежного обострения ситуации в глобальном масштабе, в Вашингтоне готовятся единолично распоряжаться близлежащими водоемами, до сих пор находившимися в совместном пользовании с соседями. В 2006 г. правительство США объявило о намерении применять в береговой охране Великих озер, которые загрязняются угрожающими темпами, а уровень воды неуклонно падает из-за огромного роста вокруг них населения и промышленности, патрули на судах, вооруженных пулеметами. Для тренировок вдоль берегов создали 34 стрельбища, были проведены многочисленные учения, в каждом из которых в сторону озер были выпущены тысячи боевых патронов.
США приступили к усиленному варианту патрулирования акватории Великих озер.
ПОТЕНЦИАЛ КОНФЛИКТА БЛИЗ РОССИИ
Следует констатировать, что конфликтный потенциал наращивается в непосредственной близости от России. В Центральной Азии трения по поводу водных ресурсов происходили и во времена СССР, однако тогда мы жили в едином государстве, и ситуацию удавалось сдерживать. Сегодня же положение стремительно ухудшается: ожидается, что через 15-20 лет водные ресурсы региона сократятся как минимум на треть.
Во-первых, в регионе остро ощущается изменение климата. В Ферганской долине уже в течение ряда лет стоит засуха, воды Сырдарьи не доходят до Арала, едва достигая середины территории Узбекистана. Западные же области этой страны практически полностью обезвожены.
Во-вторых, усиливается антропогенная нагрузка на экосистему. Регион отличается высокими темпами роста населения, и нехватка продовольствия делает невозможным сокращение посевных площадей. Полив же их до сих пор производится архаичным способом, по арыкам, в итоге на выращивание урожая тратится в несколько раз больше влаги, чем при применении современных технологий. Печальные результаты происходящего можно увидеть на примере Аральского моря, площадь которого за полвека многократно сократилась из-за «холодной войны» стран региона за воды Амударьи и Сырдарьи. А ведь недавно полноводное и богатое рыбой море было четвертым по величине озером мира.
В-третьих, не урегулированы межгосударственные отношения по поводу использования водных ресурсов. Наиболее острые противоречия возникают по поводу режима работы Токтогульского водохранилища, находящегося в Киргизии и содержащего примерно 40% всех запасов пресной воды региона. Самой республике достаточно десятой части всего годового стока, однако она уже несколько лет из-за недостатка средств вынуждена отапливаться электричеством, вырабатываемым на собственных гидроэлектростанциях. В итоге зимой воды сбрасывается больше, чем требуется Узбекистану и Казахстану, летом же, когда потребность в воде намного выше, сброс ограничен.
Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан и Таджикистан заключили рамочное соглашение по использованию гидроресурсов Нарын-Сырдарьинского бассейна рек, предусматривающее ежегодное подписание четырехсторонних документов с последующим подписанием двусторонних соглашений. Однако в течение ряда лет Ташкент уклоняется от подписания. Между тем узбекская армия уже проводила учения войск на гидротехнических сооружениях.
Руководители стран региона на форумах различного уровня (в рамках ШОС, ОДКБ, СНГ) обмениваются упреками и апеллируют к России. Н. Назарбаев выразил ряд претензий к Китаю. Астана испытывает серьезные опасения относительно ряда «водных» проектов Пекина. Президента Казахстана можно понять, если учесть, что его страна занимает последнее место в СНГ по обеспеченности водой.
Руководство же КНР нацелилось на ускоренное освоение Западного Китая, где завершается строительство канала, по которому часть вод из верховьев Иртыша будет перебрасываться на предприятия Карамайского нефтяного бассейна и для орошения сельхозугодий. Планируется и увеличение забора воды в верхнем течении трансграничной реки Или, которая обеспечивает 80% притока воды в озеро Балхаш. Увеличение объема забора воды из Или в Китае с 3,5 куб. км в год до 5 вызовет обмеление и засоление Балхаша. Иртыш же является крупнейшим притоком Оби, одной из главных рек России, и питает озеро Зайсан в Казахстане. Реализация планов Пекина значительно сократит поступление воды в ряд областей Казахстана, под угрозой водного голода окажутся города Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар, канал Иртыш–Караганда, а уровень Иртыша в районе российского Омска может понизиться на 60 см.
В самом Китае дефицит качественной воды ощущается почти повсеместно, 70% ее нельзя употреблять даже в технических целях. Загрязнение рек самыми опасными отходами стало обычным явлением, очистные сооружения на предприятиях практически отсутствуют. Пекин обычно скрывает масштабы аварий и катастроф, что затрудняет оценку их последствий и принятие соответствующих мер соседями. В Россию из Китая приходят пыльные бури, желтые дожди. Вдоль пограничной Сунгари стоят сотни промышленных предприятий, не имеющих экологосберегающих сооружений. Для ликвидации последствий загрязнений Россия уже использовала и воинские формирования.
Не составит труда оценить, какой интерес в условиях все обостряющегося ресурсного голода испытывает бурно развивающийся Китай к своему северному соседу, особенно, если учесть, что на огромном пространстве от Байкала до Тихого океана, столь богатом природными ресурсами, в России проживает всего около 10 млн. человек. Очевидно, что такой дисбаланс не может сохраняться бесконечно долго сам по себе.
В этих условиях настораживает, что Китай официально придерживается доктрины увеличения своего «жизненного пространства». Там считают, что особенностью развития современного мира является стремление большинства стран к установлению для своих жизненных пространств новых стратегических границ, адекватных их реальной мощи. Поэтому, полагают в Пекине, стратегические границы жизненного пространства «сильных» держав выходят далеко за рамки государственных границ, а реальная сфера влияния «слабых» государств не соответствует их возможностям, что в итоге может привести к утрате контроля над территориями. В соответствии с такими установками госграница считается незыблемой и не подлежит пересмотру, стратегическая же граница распространяется далеко за пределы собственно территории современной КНР. Пространство за пределами страны в Пекине считают необходимым и возможным осваивать, не допуская формального нарушения границ. В пределах стратегических границ допускается использование военной силы для защиты своих интересов. При этом руководство КНР требует поставить военную стратегию на службу экономическим и политическим интересам государства с учетом прогноза развития страны до 2050 г.
И здесь правомерен вопрос: не будет ли Китаем Россия рассматриваться как «слабое» государство?
ПРЕТЕНЗИИ НА ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ РОССИИ
В мире формируются подходы к решению проблемы дефицита пресной воды в глобальном масштабе, затрагивающие Россию. Так, М. Барлоу, автор книги «Голубой договор» (Blue Covenant), выделяет три основные причины водного кризиса: истощающиеся источники пресной воды, несправедливый доступ к водным источникам и корпоративный контроль над водными запасами. Все это, по мнению автора, составляет «главную современную угрозу планете и нашему выживанию». Поэтому предлагается начать с глобального договора – «завета», который должен включать в себя три обязательства. Первое, о сохранении воды, – требующее от людей и государств защищать и сохранять мировые водные ресурсы. Второе, о водной справедливости, – между мировым Севером, который имеет воду и ресурсы, и мировым Югом, который этого лишен. Третье обязательство, о водной демократии, – между всеми правительствами, которые должны признать, что право на воду является фундаментальным всеобщим правом людей. В том числе правительства должны признать, что граждане других стран также имеют право на воду.
То, что Барлоу предлагает безоговорочно обеспечить абстрактным «всем» беспрепятственный доступ к воде любого государства, мягко говоря, смущает. Ведь ответ на вопрос, у кого воды достаточно, и кому она так нужна, не является секретом полишинеля, компенсация же владельцам воды не предусматривается.
Скорее всего, в условиях обострения глобальной борьбы за ресурсы такой подход найдет заинтересованных сторонников. Как известно, мировому общественному мнению настойчиво и профессионально навязывается мысль о том, что природные ресурсы России есть достояние всего человечества. А если быть точнее, то ими должны свободно пользоваться те, кто в них нуждается. Кстати, весной 2006 г. бывший госсекретарь США М. Олбрайт заявила о несправедливости ситуации, когда Россия обладает столь большими природными богатствами, которыми не умеет распорядиться. Словом, если отбросить излишнюю казуистику и называть вещи своими именами, то странам, богатым пресной водой, к числу которых в первую очередь относится Россия, по-хорошему предлагают «поделиться».
Для оценки перспектив России следует учитывать, что положение нашей страны уникально. Достаточно сказать, что 23,6 тыс. куб. км воды Байкала – это не только более 80% российских запасов пресной воды, но и более 20% – мировых. В целом же наша страна располагает третью мировых запасов и находится по этому показателю на втором месте, уступая лишь Бразилии. Однако Россию отличает более выгодное географическое положение и близость к странам, испытывающим дефицит воды.
Трудно сказать, какой изначальный замысел имели организаторы 5-го Всемирного водного форума, проведенного в марте 2009 г. в Стамбуле, но его тема («Устранение границ, разделяющих воду»), с учетом сказанного выше, звучит весьма неоднозначно. Думается, что эпоха всеобщей любви, благоденствия, равных возможностей, полного умиротворения и воцарения гуманизма наступит не скоро. Реалии же таковы, что в международных отношениях по-прежнему господствуют прагматизм и политические субъекты отстаивают национальные интересы (обычно – за счет других), а дефицит природных ресурсов усиливается со всеми вытекающими последствиями.
В любом случае Россия быстро приближается к той точке, когда придется делать выбор. Хотелось бы, чтобы он был не спонтанным, а сознательным и подготовленным, с просчитанными последствиями и сценариями.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Для начала следует навести порядок внутри страны. Ведь в России до сих пор немало городов и населенных пунктов, где вода подается на несколько часов в сутки. Руководство государства обращает особое внимание на низкое качество воды, из-за чего участились случаи массовых отравлений, вспышки инфекционных заболеваний. Без качественной питьевой воды не приходится говорить и об улучшении демографической ситуации, здоровья и продолжительности жизни россиян. Страна занимает седьмое место в мировом рейтинге чистоты воды, что скорее объясняется ее огромными общими запасами. Самые грязные регионы – Урал, Западная Сибирь, Амур. На заседании Совета безопасности России 30 декабря 2007 г. тогдашний глава государства констатировал, что в некоторых регионах от 35 до 60% питьевой воды не удовлетворяет санитарным нормам. В. Путин тогда отметил, что обострилось «трансграничное загрязнение территории… в бассейнах рек Амур и Иртыш», по сути, прямо указав на Китай. Д. Медведев в своем выступлении сообщил, что порядка 40% поверхностных и 17% подземных источников питьевого водоснабжения в стране не отвечают санитарным нормам. На заседании был определен ряд мер по улучшению ситуации.
Существенные результаты достигнуты в экономии воды. Так, среднестатистический москвич сегодня расходует 280 литров в сутки, несколько лет назад он потреблял на 100 литров больше. Как сообщил министр природных ресурсов и экологии России Ю. Трутнев 20 марта 2009 г. в Стамбуле, за последние 5 лет в стране удалось почти вдвое снизить использование воды на единицу валового внутреннего продукта.
Чистая питьевая вода становится бесценным ресурсом в мире, задыхающемся от загрязнений и опасных отходов.
Очевидно, что назрела необходимость в комплексной, целостной, концептуально оформленной водной политике (гидрополитике) России, которая связала бы воедино как внутренние, так и внешние аспекты. Целями такой политики следует определить: бережное отношение и защиту имеющихся ресурсов; открытие новых водных ресурсов; рациональное использование воды; воздержание от загрязнения воды; удовлетворение текущих потребностей в воде с учетом необходимости их удовлетворения в будущем. В сложившейся обстановке необходимо внимательно рассмотреть перспективы создания альянса государств, богатых гидроресурсами, с целью координации усилий в вопросах распоряжения имеющимися ресурсами.
Кроме того, следует смотреть правде в глаза и признать, что Россия, будучи столь щедро наделенной водными ресурсами, окажется в эпицентре разворачивающейся борьбы. В неизбежности вовлечения в борьбу за водные ресурсы сомневаться практически не приходится, и, скорее всего, вопрос состоит лишь во времени. В этих условиях требуется внятная официальная позиция, посылающая четкие сигналы нашим зарубежным партнерам. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. в качестве возможных источников угроз национальной безопасности выделено «усиление конкуренции в борьбе за дефицитные сырьевые, энергетические, водные и продовольственные ресурсы».
Видимо, следует заблаговременно учитывать и возрастание вероятности силовых сценариев борьбы за воду, а значит, надо обозначить решимость применить в крайнем случае военную силу. Нужно предусмотреть комплекс мер по защите водных ресурсов России от террористических атак и от других посягательств. Поскольку водная система страны относится к числу критических инфраструктур, то существует необходимость создания системы сбора и обработки информации, разработки научно обоснованных методов, позволяющих своевременно вскрывать потенциальные угрозы.
Антитеррористическая составляющая водной политики может быть пояснена на примере Москвы. Город в силу своего статуса и символического значения, других факторов и без того представляет собой привлекательный объект для террористов. Между тем водой из столичного водопровода пользуются в общей сложности 14 млн. человек, т.е. примерно 10% населения страны. При этом, сам мегаполис и его окрестности занимают лишь 0,3% территории России. Высокая концентрация населения резко повышает вероятность совершения террористических актов на гидросооружениях Москвы.
Кстати, министр обороны США Р. Гейтс вполне обоснованно отнес угрозу отравления питьевой воды к числу наибольших угроз для внутренней безопасности своей страны. Характерно, что в США после событий 11 сентября для защиты водоводов и запасов питьевой воды от террористических атак созданное в 2002 г. Министерство внутренней безопасности стало ответственным за безопасность водной инфраструктуры, в его составе был образован специальный отдел. На соответствующие нужды незамедлительно было выделено более $500 млн., в последующие годы эта сумма только увеличилась.
Поскольку вода имеет конкретную – и все возрастающую стоимость, нельзя исключать из виду и коммерческую составляющую проблемы распоряжения гидроресурсами. Пресная вода является ресурсом, ограничивающим социально-экономическое развитие целого ряда государств, в том числе сопредельных с Россией, что делает ее достаточно востребованным товаром. В развитых странах Европы цена кубометра воды приблизилась к 3 евро. Неудивительно, что в 2008 г. на встрече министров и губернаторов с фракцией «Единая Россия» Б. Грызлов предложил превратить воду в третью по доходности статью экспорта после нефти и газа. Нельзя не упомянуть и периодически реанимируемую идею переброски части стока сибирских рек в Центральную Азию с целью продажи воды. Последовательно поддерживает эту идею в течение многих лет мэр Москвы Ю. Лужков, направивший еще в 2002 г. соответствующую аналитическую записку на имя президента В. Путина. Подробно история вопроса и аргументы приведены в его книге «Вода и мир». Кстати, вернуться к обсуждению отвергнутого когда-то проекта призывал на саммите СНГ в Санкт-Петербурге в мае 2007 г. президент Казахстана. Отметим, что заявления Н. Назарбаева и его коллег на международных форумах свидетельствуют о серьезности ситуации и содержат намек на то, что конфликты, связанные с водными ресурсами, способны выйти за его пределы.
В решении проблемы дефицита воды Россия может участвовать и иными способами. Так, предприятия ее оборонной промышленности располагают перспективными наработками в сфере создания уникальных опреснительных установок, которые позволяют получать дистиллированную воду из морской в промышленных объемах. По оценкам экспертов, мировая потребность в таких установках уже сегодня составляет $5-7 млрд. в год.
В целом же, несмотря на всю остроту ситуации, представляется, что при взвешенном и разумном подходе к использованию имеющихся водных ресурсов Россия сможет отстоять свои национальные интересы и даже извлечь ощутимые дивиденды.
ГЛОБАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
Организм человека почти на две трети состоит из воды, поэтому ежедневно он должен выпивать ее около 2 литров. И хотя более 70% земной поверхности покрыты водой, лишь 2,5% ее пригодны для питья. К тому же пресная вода распределена весьма неравномерно. Если где-то ее изобилие воспринимается как нечто само собой разумеющееся, то в ряде регионов ситуация иная: в конце 2006 г. 80 стран, на территории которых проживает 40% населения планеты, заявили о том, что испытывают дефицит воды. На каждого жителя Земли в среднем приходится 7,5 тыс. кубометров воды, но распределены они весьма неравномерно: в Европе – 4,7, а в Азии – всего 3,4. Расход воды – в расчете на одного человека – существенно различается даже в развитых странах, между Европой и США – в разы. ООН оценивает дефицит пресной воды в 230 млрд. кубометров в год, к 2025 г. он увеличится до 1,3-2,0 трлн. По другим расчетам, нехватку воды через четверть века будут испытывать уже две трети землян.
Нельзя сказать, что мировое сообщество не реагирует на складывающуюся ситуацию. Так, секретариат ООН по водным ресурсам был создан еще в 1978 г., а 2003 г. был объявлен Международным годом пресной воды, период же с 2005 по 2015 гг. провозглашен «Десятилетием воды». В течение «Международного десятилетия питьевой воды и санитарии» в 80-е годы XX в. удалось повысить снабжение питьевой водой населения городов на 2%. На сей раз численность людей, живущих в условиях дефицита воды, планируется сократить вдвое.
Однако ситуация на планете ухудшается. Ежегодно около 6 млн. гектаров земли превращаются в пустыню. Из-за неудовлетворительных гигиенических условий, вызванных дефицитом воды, ежедневно в мире умирает около 6 тыс. человек. На более чем 20% территории суши антропогенная активность вышла за пределы емкости естественных экосистем, которые начинают служить лишь для обеспечения потребностей человека и уже не обладают свойствами естественных объектов.
Ухудшается и качество воды. Каждый год из грунтовых вод человеком отбирается 160 млрд. кубометров, и до 95% жидких промышленных отходов сливается в водоемы абсолютно бесконтрольно. Кислотные дожди во многих странах давно не редкость. Если же загрязнения примут необратимый характер, то вода может перейти в разряд невоспроизводимых ресурсов.
В этих условиях установление контроля над запасами воды все чаще становится причиной международных конфликтов, тем более, если соседи исторически враждовали и одна страна в состоянии ограничить водоток. В схватку за воду вступают и группировки экстремистского и криминального толка, особенно там, где власть коррумпирована или присутствуют признаки аномии государства.
Несмотря на то, что конфликтный потенциал налицо, весь спектр проблем в сфере национальной и международной безопасности, так или иначе связанных с водой, гораздо шире, поэтому и рассматривать их следует в комплексе.
По мнению многих авторитетных экспертов и аналитиков войны из-за воды могут стать реальностью XXI века.
ГИДРООРУЖИЕ
Наиболее очевидно роль воды – и как средства поддержания жизнеспособности, и как средства разрушения – проявляется в военных конфликтах. Азбучная истина: лишение противника водоснабжения гарантирует победу над ним. Для этого устраивают плотины и перегораживают реки, засыпают и травят колодцы и т.д. В пустынной местности источники воды оказываются в фокусе борьбы. Такой эпизод Великой Отечественной войны ярко описал писатель-фронтовик Владимир Богомолов: «Ему вспомнились бои двухлетней давности – летом сорок второго, в районе Котельниково, под Сталинградом. Его рота – девятнадцать человек! – обороняла колодец. Обыкновенный колодец. Там, в степи, колодцы – редкость, и за источники воды шла ожесточенная, смертельная борьба». Неудивительно, что уже в наши дни при обострении отношений с Южной Осетией Грузия сразу же ограничивала подачу воды в Цхинвал.
По понятным причинам гидротехнические сооружения могут захватываться или целенаправленно разрушаться. Как известно, в 1945 г., чтобы воспрепятствовать продвижению советских войск в Берлине через метро, Гитлер приказал затопить его водами Шпрее. Войска США и Великобритании, проводя в 2003 г. операцию в Ираке, опасались применения С. Хусейном «гидрооружия» (спуска воды из водохранилищ). В наши дни подразделения армии Узбекистана приобретают опыт проведения учений на гидротехнических объектах.
Организуя борьбу с терроризмом, развитым, а потому уязвимым обществам приходится считаться с вероятностью разрушений гидротехнических сооружений, что грозит катастрофическими последствиями. Для самих же террористических структур поражение подобных объектов предоставляет необходимые возможности для асимметричного противоборства. Еще несколько десятилетий назад немецкий социолог и юрист Карл Шмитт так описывал возможный сценарий: «Я могу себе представить, что здесь в Зауэрланде… подлинный партизан в спецодежде детского врача отправится за ближайшую гору и оттуда разрушит все плотины, перегораживающие поймы рек Зауэрланда и ближайшей местности, – эффект будет таков, что вся Рурская область превратится в болото». Следует вспомнить и то, как в ноябре 2006 г. отечественные спецслужбы предотвратили намерения экстремистов совершить серию взрывов на гидротехнических сооружениях юга России. «В случае проведения на одном из них диверсионно-террористической акции могут возникнуть катастрофические последствия, в том числе парализация жизнедеятельности целого района, большие человеческие жертвы, серьезные экономические потери», – признал тогда Николай Патрушев, возглавлявший ФСБ России.
Военная сила остается главным способом решения как политических, так и экономических противоречий.
ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ КАК ИНСТРУМЕНТ ПОЛИТИКИ
Практика показывает, что вода способна выступить и мощным инструментом реализации национальных интересов. Весьма характерным примером прагматичного и рационального использования своих гидроресурсов и природно-географического положения является Турция. Страна имеет опыт продажи значительных объемов питьевой воды, однако интерес представляет не столько коммерческая сторона проблемы, сколько гибкое использование Анкарой «водных» рычагов воздействия на своих соседей.
Максимальные выгоды извлекаются из того обстоятельства, что на турецкой территории находятся верховья Тигра и Евфрата, где в самое ближайшее время планируется воздвигнуть 22 плотины, 19 гидроэлектростанций и водохранилищ. Вследствие малого количества осадков страны, находящиеся в бассейне этих рек, вынуждены прибегать к искусственному орошению сельскохозяйственных земель. Если намеченные Турцией планы будут реализованы, то объем воды, спускающейся в расположенные ниже по течению Сирию и Ирак, значительно сократится. Турция же получает возможность дозированно выделять воду своим соседям, объем которой напрямую зависит от их «поведения» и сговорчивости. Кстати, в 1990-1991 гг., накануне войны в Персидском заливе, Турция – по договоренности с Сирией – уже прибегала к оказанию давления на режим Хусейна посредством ограничения отпускаемой воды.
Вода в качестве инструмента давления используется Турцией и по отношению к самой Сирии. В 1987 г. два государства подписали соглашение, регулирующее вопросы водоснабжения. Условием Анкары стало требование к Дамаску отказаться от поддержки Курдской рабочей партии. Характерно, что гидросооружения создаются Турцией как раз на территории проживания курдов, борющихся за создание собственного государства.
БОРЬБА ЗА ВОДУ УЖЕ НАЧАЛАСЬ
По всей видимости, самые первые войны в истории человечества происходили из-за дефицита живительной влаги: еще за две с половиной тысячи лет до Рождества Христова в Месопотамии велась острая борьба за право пользования водами Тигра и Евфрата. В современных же условиях резко возрастает вероятность войн собственно за воду как витальный ресурс.
От жажды в мире страдают миллионы людей.Ситуация такова, что около 50% суши снабжается водой из речных бассейнов, принадлежащих двум или более государствам. Соседи порой с готовностью обвиняют друг друга в создании дефицита или же демонстрируют готовность к применению военной силы. Так, в конце 70-х гг. прошлого века Египет пригрозил Эфиопии бомбардировкой строящихся в верховьях Нила дамб, которые сооружались при поддержке США.
В настоящее время многие авторитетные эксперты и политики сходятся во мнении, что после эпохи борьбы с терроризмом в ближайшие десятилетия последуют вооруженные конфликты за ресурсы, и вода станет одним из главных объектов противоборства. При этом наиболее активно тревогу выражают представители экспертного сообщества и политики на Западе, в то время как компетентная позиция российской стороны по данной проблеме пока не прозвучала.
Еще в 1995 г. вице-президент Международного банка реконструкции и развития И. Серагельдин выразил уверенность в том, что войны следующего столетия будут вестись не за нефть, а за воду. Бывший министр обороны Великобритании Д. Рейд предрекал наступление эпохи «водных войн». На саммите об изменении климата в 2006 г. он предупреждал, что конфликтность политических отношений будет расти по мере превращения водных бассейнов в пустыни, таяния ледников, отравления водоемов. Истощение источников водных ресурсов превращается в угрозу глобальной безопасности, и британская армия должна быть готова к участию в разрешении возникающих конфликтов. Рейд не одинок в таких прогнозах. Фактически в то же время М. Алльо-Мари, занимавшая пост главы оборонного ведомства Франции, заявила: «Завтрашние войны – это войны за воду, энергию и, возможно, за еду». Ее слова заслуживают особого внимания на фоне продовольственного кризиса на планете. Ректор Университета ООН Г. ван Гинкель также указывал, что «международные и гражданские войны из-за воды угрожают стать основным элементом политической жизни XXI века».
В исследовательских учреждениях США склонны увязывать проблемы воды, от которой зависит стабильность во многих странах – экспортерах нефти, с энергетической безопасностью, и, традиционно, с возможностью продвижения в мире американских ценностей. В докладе Центра морских исследований, направленном в апреле 2007 г. президенту США, было отмечено, что сокращение водных ресурсов представляет «серьезную угрозу» национальной безопасности. Группа отставных адмиралов и генералов предупредила, что в будущем США будут втянуты в жестокие войны за воду. Близкие к вашингтонской администрации экспертные структуры не менее категоричны в выводах: «Водный вопрос критичен для национальной безопасности США и является интегральной составляющей в поддержке американских ценностей в гуманитарном и демократическом развитии».
Не дожидаясь неизбежного обострения ситуации в глобальном масштабе, в Вашингтоне готовятся единолично распоряжаться близлежащими водоемами, до сих пор находившимися в совместном пользовании с соседями. В 2006 г. правительство США объявило о намерении применять в береговой охране Великих озер, которые загрязняются угрожающими темпами, а уровень воды неуклонно падает из-за огромного роста вокруг них населения и промышленности, патрули на судах, вооруженных пулеметами. Для тренировок вдоль берегов создали 34 стрельбища, были проведены многочисленные учения, в каждом из которых в сторону озер были выпущены тысячи боевых патронов.
США приступили к усиленному варианту патрулирования акватории Великих озер.
ПОТЕНЦИАЛ КОНФЛИКТА БЛИЗ РОССИИ
Следует констатировать, что конфликтный потенциал наращивается в непосредственной близости от России. В Центральной Азии трения по поводу водных ресурсов происходили и во времена СССР, однако тогда мы жили в едином государстве, и ситуацию удавалось сдерживать. Сегодня же положение стремительно ухудшается: ожидается, что через 15-20 лет водные ресурсы региона сократятся как минимум на треть.
Во-первых, в регионе остро ощущается изменение климата. В Ферганской долине уже в течение ряда лет стоит засуха, воды Сырдарьи не доходят до Арала, едва достигая середины территории Узбекистана. Западные же области этой страны практически полностью обезвожены.
Во-вторых, усиливается антропогенная нагрузка на экосистему. Регион отличается высокими темпами роста населения, и нехватка продовольствия делает невозможным сокращение посевных площадей. Полив же их до сих пор производится архаичным способом, по арыкам, в итоге на выращивание урожая тратится в несколько раз больше влаги, чем при применении современных технологий. Печальные результаты происходящего можно увидеть на примере Аральского моря, площадь которого за полвека многократно сократилась из-за «холодной войны» стран региона за воды Амударьи и Сырдарьи. А ведь недавно полноводное и богатое рыбой море было четвертым по величине озером мира.
В-третьих, не урегулированы межгосударственные отношения по поводу использования водных ресурсов. Наиболее острые противоречия возникают по поводу режима работы Токтогульского водохранилища, находящегося в Киргизии и содержащего примерно 40% всех запасов пресной воды региона. Самой республике достаточно десятой части всего годового стока, однако она уже несколько лет из-за недостатка средств вынуждена отапливаться электричеством, вырабатываемым на собственных гидроэлектростанциях. В итоге зимой воды сбрасывается больше, чем требуется Узбекистану и Казахстану, летом же, когда потребность в воде намного выше, сброс ограничен.
Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан и Таджикистан заключили рамочное соглашение по использованию гидроресурсов Нарын-Сырдарьинского бассейна рек, предусматривающее ежегодное подписание четырехсторонних документов с последующим подписанием двусторонних соглашений. Однако в течение ряда лет Ташкент уклоняется от подписания. Между тем узбекская армия уже проводила учения войск на гидротехнических сооружениях.
Руководители стран региона на форумах различного уровня (в рамках ШОС, ОДКБ, СНГ) обмениваются упреками и апеллируют к России. Н. Назарбаев выразил ряд претензий к Китаю. Астана испытывает серьезные опасения относительно ряда «водных» проектов Пекина. Президента Казахстана можно понять, если учесть, что его страна занимает последнее место в СНГ по обеспеченности водой.
Руководство же КНР нацелилось на ускоренное освоение Западного Китая, где завершается строительство канала, по которому часть вод из верховьев Иртыша будет перебрасываться на предприятия Карамайского нефтяного бассейна и для орошения сельхозугодий. Планируется и увеличение забора воды в верхнем течении трансграничной реки Или, которая обеспечивает 80% притока воды в озеро Балхаш. Увеличение объема забора воды из Или в Китае с 3,5 куб. км в год до 5 вызовет обмеление и засоление Балхаша. Иртыш же является крупнейшим притоком Оби, одной из главных рек России, и питает озеро Зайсан в Казахстане. Реализация планов Пекина значительно сократит поступление воды в ряд областей Казахстана, под угрозой водного голода окажутся города Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Павлодар, канал Иртыш–Караганда, а уровень Иртыша в районе российского Омска может понизиться на 60 см.
В самом Китае дефицит качественной воды ощущается почти повсеместно, 70% ее нельзя употреблять даже в технических целях. Загрязнение рек самыми опасными отходами стало обычным явлением, очистные сооружения на предприятиях практически отсутствуют. Пекин обычно скрывает масштабы аварий и катастроф, что затрудняет оценку их последствий и принятие соответствующих мер соседями. В Россию из Китая приходят пыльные бури, желтые дожди. Вдоль пограничной Сунгари стоят сотни промышленных предприятий, не имеющих экологосберегающих сооружений. Для ликвидации последствий загрязнений Россия уже использовала и воинские формирования.
Не составит труда оценить, какой интерес в условиях все обостряющегося ресурсного голода испытывает бурно развивающийся Китай к своему северному соседу, особенно, если учесть, что на огромном пространстве от Байкала до Тихого океана, столь богатом природными ресурсами, в России проживает всего около 10 млн. человек. Очевидно, что такой дисбаланс не может сохраняться бесконечно долго сам по себе.
В этих условиях настораживает, что Китай официально придерживается доктрины увеличения своего «жизненного пространства». Там считают, что особенностью развития современного мира является стремление большинства стран к установлению для своих жизненных пространств новых стратегических границ, адекватных их реальной мощи. Поэтому, полагают в Пекине, стратегические границы жизненного пространства «сильных» держав выходят далеко за рамки государственных границ, а реальная сфера влияния «слабых» государств не соответствует их возможностям, что в итоге может привести к утрате контроля над территориями. В соответствии с такими установками госграница считается незыблемой и не подлежит пересмотру, стратегическая же граница распространяется далеко за пределы собственно территории современной КНР. Пространство за пределами страны в Пекине считают необходимым и возможным осваивать, не допуская формального нарушения границ. В пределах стратегических границ допускается использование военной силы для защиты своих интересов. При этом руководство КНР требует поставить военную стратегию на службу экономическим и политическим интересам государства с учетом прогноза развития страны до 2050 г.
И здесь правомерен вопрос: не будет ли Китаем Россия рассматриваться как «слабое» государство?
Народно-освободительная армия Китая (НОАК) — вооружённые силы КНР, крупнейшая по численности армия в мире (2 250 000 человек на действительной службе). Основана 1 августа 1927 года в результате Наньчанского восстания как коммунистическая «Красная армия», под руководством Мао Цзэдуна во время гражданской войны в Китае (1930-е) организовывала крупные рейды (Великий поход китайских коммунистов), после провоглашения КНР в 1949 — регулярная армия этого государства.
Народно-освободительная армия Китая (НОАК)
Народно-освободительная армия Китая (НОАК)
ПРЕТЕНЗИИ НА ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ РОССИИ
В мире формируются подходы к решению проблемы дефицита пресной воды в глобальном масштабе, затрагивающие Россию. Так, М. Барлоу, автор книги «Голубой договор» (Blue Covenant), выделяет три основные причины водного кризиса: истощающиеся источники пресной воды, несправедливый доступ к водным источникам и корпоративный контроль над водными запасами. Все это, по мнению автора, составляет «главную современную угрозу планете и нашему выживанию». Поэтому предлагается начать с глобального договора – «завета», который должен включать в себя три обязательства. Первое, о сохранении воды, – требующее от людей и государств защищать и сохранять мировые водные ресурсы. Второе, о водной справедливости, – между мировым Севером, который имеет воду и ресурсы, и мировым Югом, который этого лишен. Третье обязательство, о водной демократии, – между всеми правительствами, которые должны признать, что право на воду является фундаментальным всеобщим правом людей. В том числе правительства должны признать, что граждане других стран также имеют право на воду.
То, что Барлоу предлагает безоговорочно обеспечить абстрактным «всем» беспрепятственный доступ к воде любого государства, мягко говоря, смущает. Ведь ответ на вопрос, у кого воды достаточно, и кому она так нужна, не является секретом полишинеля, компенсация же владельцам воды не предусматривается.
Скорее всего, в условиях обострения глобальной борьбы за ресурсы такой подход найдет заинтересованных сторонников. Как известно, мировому общественному мнению настойчиво и профессионально навязывается мысль о том, что природные ресурсы России есть достояние всего человечества. А если быть точнее, то ими должны свободно пользоваться те, кто в них нуждается. Кстати, весной 2006 г. бывший госсекретарь США М. Олбрайт заявила о несправедливости ситуации, когда Россия обладает столь большими природными богатствами, которыми не умеет распорядиться. Словом, если отбросить излишнюю казуистику и называть вещи своими именами, то странам, богатым пресной водой, к числу которых в первую очередь относится Россия, по-хорошему предлагают «поделиться».
Для оценки перспектив России следует учитывать, что положение нашей страны уникально. Достаточно сказать, что 23,6 тыс. куб. км воды Байкала – это не только более 80% российских запасов пресной воды, но и более 20% – мировых. В целом же наша страна располагает третью мировых запасов и находится по этому показателю на втором месте, уступая лишь Бразилии. Однако Россию отличает более выгодное географическое положение и близость к странам, испытывающим дефицит воды.
Трудно сказать, какой изначальный замысел имели организаторы 5-го Всемирного водного форума, проведенного в марте 2009 г. в Стамбуле, но его тема («Устранение границ, разделяющих воду»), с учетом сказанного выше, звучит весьма неоднозначно. Думается, что эпоха всеобщей любви, благоденствия, равных возможностей, полного умиротворения и воцарения гуманизма наступит не скоро. Реалии же таковы, что в международных отношениях по-прежнему господствуют прагматизм и политические субъекты отстаивают национальные интересы (обычно – за счет других), а дефицит природных ресурсов усиливается со всеми вытекающими последствиями.
В любом случае Россия быстро приближается к той точке, когда придется делать выбор. Хотелось бы, чтобы он был не спонтанным, а сознательным и подготовленным, с просчитанными последствиями и сценариями.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Для начала следует навести порядок внутри страны. Ведь в России до сих пор немало городов и населенных пунктов, где вода подается на несколько часов в сутки. Руководство государства обращает особое внимание на низкое качество воды, из-за чего участились случаи массовых отравлений, вспышки инфекционных заболеваний. Без качественной питьевой воды не приходится говорить и об улучшении демографической ситуации, здоровья и продолжительности жизни россиян. Страна занимает седьмое место в мировом рейтинге чистоты воды, что скорее объясняется ее огромными общими запасами. Самые грязные регионы – Урал, Западная Сибирь, Амур. На заседании Совета безопасности России 30 декабря 2007 г. тогдашний глава государства констатировал, что в некоторых регионах от 35 до 60% питьевой воды не удовлетворяет санитарным нормам. В. Путин тогда отметил, что обострилось «трансграничное загрязнение территории… в бассейнах рек Амур и Иртыш», по сути, прямо указав на Китай. Д. Медведев в своем выступлении сообщил, что порядка 40% поверхностных и 17% подземных источников питьевого водоснабжения в стране не отвечают санитарным нормам. На заседании был определен ряд мер по улучшению ситуации.
Существенные результаты достигнуты в экономии воды. Так, среднестатистический москвич сегодня расходует 280 литров в сутки, несколько лет назад он потреблял на 100 литров больше. Как сообщил министр природных ресурсов и экологии России Ю. Трутнев 20 марта 2009 г. в Стамбуле, за последние 5 лет в стране удалось почти вдвое снизить использование воды на единицу валового внутреннего продукта.
Чистая питьевая вода становится бесценным ресурсом в мире, задыхающемся от загрязнений и опасных отходов.Очевидно, что назрела необходимость в комплексной, целостной, концептуально оформленной водной политике (гидрополитике) России, которая связала бы воедино как внутренние, так и внешние аспекты. Целями такой политики следует определить: бережное отношение и защиту имеющихся ресурсов; открытие новых водных ресурсов; рациональное использование воды; воздержание от загрязнения воды; удовлетворение текущих потребностей в воде с учетом необходимости их удовлетворения в будущем. В сложившейся обстановке необходимо внимательно рассмотреть перспективы создания альянса государств, богатых гидроресурсами, с целью координации усилий в вопросах распоряжения имеющимися ресурсами.
Кроме того, следует смотреть правде в глаза и признать, что Россия, будучи столь щедро наделенной водными ресурсами, окажется в эпицентре разворачивающейся борьбы. В неизбежности вовлечения в борьбу за водные ресурсы сомневаться практически не приходится, и, скорее всего, вопрос состоит лишь во времени. В этих условиях требуется внятная официальная позиция, посылающая четкие сигналы нашим зарубежным партнерам. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. в качестве возможных источников угроз национальной безопасности выделено «усиление конкуренции в борьбе за дефицитные сырьевые, энергетические, водные и продовольственные ресурсы».
Видимо, следует заблаговременно учитывать и возрастание вероятности силовых сценариев борьбы за воду, а значит, надо обозначить решимость применить в крайнем случае военную силу. Нужно предусмотреть комплекс мер по защите водных ресурсов России от террористических атак и от других посягательств. Поскольку водная система страны относится к числу критических инфраструктур, то существует необходимость создания системы сбора и обработки информации, разработки научно обоснованных методов, позволяющих своевременно вскрывать потенциальные угрозы.
Антитеррористическая составляющая водной политики может быть пояснена на примере Москвы. Город в силу своего статуса и символического значения, других факторов и без того представляет собой привлекательный объект для террористов. Между тем водой из столичного водопровода пользуются в общей сложности 14 млн. человек, т.е. примерно 10% населения страны. При этом, сам мегаполис и его окрестности занимают лишь 0,3% территории России. Высокая концентрация населения резко повышает вероятность совершения террористических актов на гидросооружениях Москвы.
Кстати, министр обороны США Р. Гейтс вполне обоснованно отнес угрозу отравления питьевой воды к числу наибольших угроз для внутренней безопасности своей страны. Характерно, что в США после событий 11 сентября для защиты водоводов и запасов питьевой воды от террористических атак созданное в 2002 г. Министерство внутренней безопасности стало ответственным за безопасность водной инфраструктуры, в его составе был образован специальный отдел. На соответствующие нужды незамедлительно было выделено более $500 млн., в последующие годы эта сумма только увеличилась.
Поскольку вода имеет конкретную – и все возрастающую стоимость, нельзя исключать из виду и коммерческую составляющую проблемы распоряжения гидроресурсами. Пресная вода является ресурсом, ограничивающим социально-экономическое развитие целого ряда государств, в том числе сопредельных с Россией, что делает ее достаточно востребованным товаром. В развитых странах Европы цена кубометра воды приблизилась к 3 евро. Неудивительно, что в 2008 г. на встрече министров и губернаторов с фракцией «Единая Россия» Б. Грызлов предложил превратить воду в третью по доходности статью экспорта после нефти и газа. Нельзя не упомянуть и периодически реанимируемую идею переброски части стока сибирских рек в Центральную Азию с целью продажи воды. Последовательно поддерживает эту идею в течение многих лет мэр Москвы Ю. Лужков, направивший еще в 2002 г. соответствующую аналитическую записку на имя президента В. Путина. Подробно история вопроса и аргументы приведены в его книге «Вода и мир». Кстати, вернуться к обсуждению отвергнутого когда-то проекта призывал на саммите СНГ в Санкт-Петербурге в мае 2007 г. президент Казахстана. Отметим, что заявления Н. Назарбаева и его коллег на международных форумах свидетельствуют о серьезности ситуации и содержат намек на то, что конфликты, связанные с водными ресурсами, способны выйти за его пределы.
В решении проблемы дефицита воды Россия может участвовать и иными способами. Так, предприятия ее оборонной промышленности располагают перспективными наработками в сфере создания уникальных опреснительных установок, которые позволяют получать дистиллированную воду из морской в промышленных объемах. По оценкам экспертов, мировая потребность в таких установках уже сегодня составляет $5-7 млрд. в год.
В целом же, несмотря на всю остроту ситуации, представляется, что при взвешенном и разумном подходе к использованию имеющихся водных ресурсов Россия сможет отстоять свои национальные интересы и даже извлечь ощутимые дивиденды.
- Василий БЕЛОЗЕРОВ
- http://oborona.ru" rel="nofollow">http://oborona.ru
Информация