Stratfor: Стратегия Британии
В 1939 году Британия контролировала около 1/4 земной поверхности и 1/5 мирового населения. Через 50 лет её владения за пределами Британских островов значительно уменьшились, и она также противостоит восстанию в Северной Ирландии.
Британия потратила прошедшие годы на разработку стратегий, направленных чтобы справиться с тем, что поэт Редъярд Киплинг называл «упадочным», или переходной природой британской имперской власти. Она потратила последние 20 лет, чтобы определить своё место не в мире в целом, а между континентальной Европой и Соединёнными Штатами в частности.
Подъём Британии
Британский рост к экстраординарной силе был неожиданным подарком от Наполеона. У неё были глобальные амбиции перед Наполеоновскими войнами, но поражение в Северной Америке и конкуренция с другими европейскими флотами означала, что Британия отнюдь не имела неоспоримого преобладания. В первой фазе правления Наполеона Франция уничтожила флоты, которые могли бы противостоять британскому флоту. Поражение французского флота при Трафальгаре и последующее поражение французов при Ватерлоо устранило Францию, как морского конкурента британцев, на несколько поколений.
Это дало Британии доминирование над Северной Атлантикой, что было ключом для глобальной власти в 19-м столетии, поскольку давало контроль над торговыми путями в Индийский и Тихий океаны.
Эта возможность совпала с экономическими императивами. Британия не только стала доминирующей политической и военной силой, но также выступила в качестве лидера происходившей в то время промышленной революции. Опустошение Наполеоном континентальной Европы, коллапс французского могущества и недоразвитость США дали Британии преимущество и возможность.
Как производитель, она нуждалась в сырье, доступном только заграницей, как и в рынках, способных потреблять британскую продукцию, а значит – в торговых путях, поддерживаемых стратегически расположенными станциях обеспечения. Британская Империя во многом была торговым объединением. Британия противостояла появлению конкурентов вовлечением их в торговые отношения с империей, которые они видели выгодными для себя. В дополнение, колонии, которые видели выгоды от роста торговли, усиливали защиту империи.
Британия больше напоминала Рим, чем Нацистскую Германию. Хотя Рим навязывал свою волю, но ключевые группы в колониальном ограблении выигрывали от этих отношений. Поэтому Рим был во многом альянсом, а не только империей. Нацистская Германия, по контрасту, имела сугубо эксплуатационные отношения с подчинёнными странами из-за войны и идеологии. Британцы понимали, что обезопасить империю можно только через альянсы в романском стиле. Британия также выиграла от Наполеоновских войн, ослабивших большинство европейских сил. Британия не находилась под военным давлением большую часть века, и не была вовлечена в эксплуатационные отношения со своей империей, чтобы поддерживать свои войны. Поэтому она избежала ловушки, в которую попал Гитлер.
Германский и американский вызовы
Это начало меняться в конце 19-го столетия, когда произошли два важных изменения. Во-первых, объединение Германии в 1871 году, событие, изменившее динамику Европы и всего мира. Объединённая Германия стала самой динамичной экономикой в Европе. Британии не приходилось соревноваться с кем-то со времён Ватерлоо, но Германия сильно давила, заменяя британские товары более качественным и эффективным производством.
Второй вызов шёл из США, которые также индустриализировались с драматической скоростью – процесс, иронически поддержанный инвесторами из Британии, искавшими большей отдачи, чем они имели дома. Промышленная база США создала флот, который превзошёл британский флот по размеру в начале 20-го столетия. Окно возможностей, открытое поражением Наполеона, закрылось, когда США и Германия начали вытеснять Британию (хотя это происходило и не скоординированно).
Германский вызов достиг кульминации в Первой мировой войне, ставшей катастрофой для Британии и остальной Европы. Кроме децимации поколения мужчин, цена войны подорвала британскую экономическую базу, значительно изменив отношения Лондона и остальной империи. Более того, британская сила уже не казалась непобедимой, создавая вопросы среди тех, кто не получал преимуществ от британского империализма, может ли империя быть разбитой. Британия стала больше зависеть от своей империи, изменяя взаимность отношений. И стоимость поддержания империи стала сопоставимой с получаемой прибылью. Кроме того, США стали потенциальным альтернативным партнёром для составляющих империи – и «германский вопрос» не был окончательно закрыт.
Вторая мировая война, второй раунд Германской войны, окончательно подорвал британскую мощь. Британия проиграла войну не Германии, но США. Это может быть «доброкачественное» поражение, поскольку США, преследуя свои цели, спасли Британию от поглощения Германией. Тем не менее, баланс сил между США и Британией полностью изменился за время войны. Британия вышла из войны со значительно более слабой экономикой и армией, чем США. Хотя она сохранила свою империю, способность удержать её стала зависеть от США. Британия уже не могла держать её самостоятельно.
Британской стратегией в конце войны было остаться в альянсе с США и пытаться найти основание для США, чтобы обеспечить сохранение империи. Но у США не было интереса в этом. Они видели своим главным стратегическим интересом блокирование СССР в том, что было названо Холодной войной. Вашингтон видел империю мешающей этой цели, одновременно подогревающей анти-западные настроения и увековечивающей экономический блок, переставший быть самостоятельным.
От Суэца к «особым отношениям»
Политическое вмешательство США против британской, французской и израильской атаки на Египет в 1956 году, которая была призвана сохранить британский контроль над Суэцким каналом, обозначило точку разлома империи. После этого британцы стратегически и психологически отступили от империи. Они пытались удержать видимость крепких связей с помощью Содружества, но по существу они отступили в границы Британских островов.
Как они это делали во Второй мировой войне, Британия признала американское превосходство в экономической и военной силе, и признали, что больше не могут удерживать свою империю. В качестве альтернативы британцы ввели себя в систему альянсов, где доминировали США, и послевоенные финансовые соглашения, известные как Бреттон-Вудская система. Но британцы добавили ещё одно измерение в эту систему. Не имея возможности сравниться с США в военной силе, они превосходили других союзников американцев в количестве военных ресурсов и в готовности участвовать в военных конфликтах американцев.
Мы можем назвать это «стратегией лейтенанта». Британия не могла сравниться с США в силе. Но она могла быть американским лейтенантом, управляющим военной силой, превосходящей в численности (и технических характеристиках) силы, выставляемые другими европейскими странами. Британцы содержали войска «всего спектра», слабее, чем у США, но сильнее, чем у других союзников США.
Целью было принять подчинённую позицию, не становясь просто очередным союзником США. Британцы использовали эти отношения, чтобы получать особые концессии и возможности, которых не получали другие союзники. Они также влияли на политику США так, как другие не могли. США не были мотивированы действовать в одиночку отнюдь не из сентиментальных соображений общей истории, хотя и это присутствовало. Скорее, как и все великие силы, США хотели вовлекать в коалиционные войны и других, чтобы уменьшить тяготы этих войн. Британия была готова играть эту роль более эффективно, чем другие страны, сохраняя глобальное влияние, основанное на её способности использовать американские силы в своих интересах.
Многое из этого было скрытым, как помощь американской разведки Британии во время беспорядков в Северной Ирландии. Другие усилия были направлены на развитие экономических отношений и партнёрства, которое могло бы быть под вопросом для других стран, но было логичным с Британией. Хорошим примером (хотя и не самым важным) была способность Лондона получить американскую поддержку в британской войне против Аргентины на Фолклендских островах. У США не было там интересов, но учитывая, что у Британии были там интересы, изначальное отношение США было поддержать британцев.
В этих отношениях для британцев было две опасности. Первой была цена содержания войск, необходимых для их целей. В экстремальных ситуациях, потенциальные выгоды были огромными. В нормальное время расходы часто превосходили возможные выгоды. Второй опасностью было чрезмерное вовлечение в американскую орбиту, при котором Британия теряла собственную свободу действий, становясь (как некоторые предупреждали) 51-м штатом.
Британия модифицировала свою стратегию от поддержки баланса сил на континенте до поддержки баланса между США и Европой. Это позволило им следовать американской стратегии, одновременно сохраняя рычаги в этих отношениях, позволяющие не поддерживать американские политики и войны более чем им хотелось бы.
Британия разработала стратегию быть вовлечённой в Европу без энтузиазма Франции, в то же время позиционируя себя, как единственный наиболее важный союзник единственной глобальной силы. Есть своя цена в обеих сторонах этой стратегии, но Британия смогла сохранить свои возможности, ограничив свою зависимость от обеих сторон.
Когда Европа увеличила своё единство, Британия участвовала в Европе, но с серьёзными ограничениями. Она сохраняла свою автономию и не присоединилась к еврозоне. Хотя США остаются крупнейшим потребителем британского экспорта, если смотреть на Европу, как на индивидуальные страны, Европа в целом является более крупным потребителем. Когда другие в Европе, в частности Франция и Германия, противостояли Иракской войне, Британия участвовала в ней. В то же время, когда Франция хотела вторгнуться в Ливию, а американцы очень не хотели этого, британцы присоединились к Франции и помогли втянуть американцев.
Сохранять варианты выбора открытыми
Британия позиционирует себя подходящей для стратегии выжидания, наблюдения и использования возможностей, независимо от того, что происходит. Если ЕС падёт и на его место вернутся народы-страны, как основные институции, Британия сможет эксплуатировать фрагментацию Европы к своей экономической и политической выгоде, и сможет использовать США для поддержки своей стратегии. Если США споткнутся и Европа станет более перспективной, Британия может развить свои отношения с ней, а также служить европейцам интерфейсом для общения с ослабевшими США. Если одновременно ослабнут и ЕС и США, Британия в позиции, откуда может выбрать любой независимый курс.
Адаптация, которую британский премьер-министр Уинстон Черчилль сделал в 1943, когда стало ясно, что США становятся гораздо сильнее Британии, остаётся в силе. Британская готовность нести военные тяготы, созданные США за последние 10 лет, позволяет видеть эту стратегию в действии. Что бы ни думали британцы об Ираке, стратегия оставаться наиболее важным союзником США диктует участие в американских проектах. В то же время британцы глубоко вовчлены в ЕС, хэджируя его долги. Британия продолжает держать свой баланс, в этот раз не внутри Европы, а, насколько возможно, между Европой и США.
Британская стратегия представляет классический случай страны, принимающей изменения, остающейся автономной и приспосабливающейся к окружению, одновременно манипулируя им. По крайней мере, пока британцы ждут, держат свои возможности открытыми, выжидая увидеть, как будет развиваться игра, и позиционируя себя так, чтобы получить максимальное преимущество от любых изменений среды.
Это опасный курс, если Британия потеряет свой баланс. Но для Британии нет безопасных курсов, что она выучила уже столетия назад. Вместо поспешных решений британцы выигрывают время и ждут следующих изменений в истории.
Информация