О верности акцентов
Сможем ли мы, «свидетели свидетелей», передать и продолжить отношение к Великой Победе без искажений тем, кто сегодня уже не имеет возможности увидеть глаза участников Великой войны и Великой Победы?Удивительно, как со сменой поколений меняется восприятие истории, ее событий, главных героев, появляется новая оценка ключевых моментов, расставляются иные акценты. Уходят ее свидетели, оставляя потомкам свободу взгляда, трактовки, казалось бы, незыблемых истин.
Выбравшись как-то в выходной день с семьей в Солотчу, мой любопытный ребенок, заметив на центральной площади поселка памятник вождю Октябрьской революции, поинтересовался, кому он установлен. Получив ответ, с искренним и убежденным негодованием в голосе воскликнул: «Ленину?! Он же царя убил!».
Дома мы никогда не обсуждали столь взрослые для него темы, как отечественная история XX века. Да и в учебную программу начальной школы этот предмет пока не включен. Но у малыша уже сформирован свой взгляд на эту историческую личность, задано направление мировоззрения. Оно, конечно, будет меняться. Тем не менее информационный ветер успел надуть в его юную голову свойственные сегодняшнему времени мысли, расставить акценты, не дал возможности подрасти и разобраться во всем самому. И я вспомнила, как в этом же возрасте с такой же искренней убежденностью праздничным школьным концертом славила день рождения вождя, с гордостью нося на форменном фартуке его маленький портрет.
И дело не в том, что изменились обстоятельства, открывшие нам новые информационные источники, и не в том, что, может быть, современное изложение давно минувших событий несет больше объективности. Слишком велик риск, что глобальная либерализация летописи великой страны позволит каждому творить свою историю, и понять, где правда, а где ложь, становится все труднее.
Близится главный для России праздник – День Великой Победы. Пока живы свидетели предшествующей ему страшной войны, он будет оставаться таковым. Все события героических сражений и немыслимого подвига тружеников тыла, назубок выученные по школьным и вузовским учебникам, обжигающим ум и душу концентратом слились для меня в одно-единственное воспоминание моей бабушки. О перенесенных трудностях, болях и потерях она не говорила. Но рассказывая о Дне Победы, каждый раз повторяла: «Ты не можешь себе представить, что это был за день! Как все бежали по улицам, плакали, кричали, смеялись, какая это была невыразимая радость…». И за этими, казалось бы, обычными словами стояла вербально непередаваемая мощь выстраданного, дожитого из последних сил, с натянутыми жилами, ярче любых иллюстраций и убедительнее всех учебников доказывающая важность произошедшего, обязывающая помнить и бесконечно чтить.
Сможем ли мы, «свидетели свидетелей», передать и продолжить это отношение без искажений тем, кто сегодня уже не имеет возможности увидеть глаза участников Великой войны и Великой Победы? Что ляжет в основу нового мировоззрения будущих поколений? Что может сравниться с силой живого слова очевидца? Может быть, только искусство, важнейшим из которого, как известно, является кино.
Каждое время творит свои формы. Нас, приученных к «экшену» и спецэффектам, уже трудно увлечь размеренными, дающими пищу для размышлений и сострадания кинолентами. Обращаясь к военной истории, современные отечественные кинематографисты, видимо вынужденно следуя законам рынка, вплетают в историю Великой войны мистические сюжеты и одаривают своих героев сверхъестественными способностями, тем самым меняя акценты восприятия. В преддверии праздника лучшее время телеканалов отдано таким «шедеврам» последних лет, как «Туман» или «Мы из будущего». Но подобные попытки их создателей заставить современников почувствовать себя на месте дедов и прадедов бледнеют на фоне одной только сцены из кинофильма «Белорусский вокзал», в которой однополчане поют неизменную, окуджавскую.
Впрочем, время печали еще не пришло. Белая рубашка и отглаженные парадные брюки, в которых мой сын отправился в школу, – знак уважения тем ветеранам, которые придут сегодня в его класс на урок мужества. А это значит, что у него и еще как минимум у тридцати малышей есть возможность увидеть, почувствовать и сохранить ту историю, без которой не бывает будущего.
Информация