«Русская весна» на Украине в 2014 г. Часть 5. Замораживание конфликта. Минские соглашения
Сражающийся Славянск мужественно стоял еще до начала июля, а за его спиной в Донецке и Луганске снова начались переговоры о сдаче республик. Олигархия никак не могла успокоиться и искала способы вернуть «кровное». По всей видимости, она договорилпсь бы до этого. В её раскладе гарнизон Славянска должен был погибнуть, а вооруженное сопротивление на этом бы закончилось. Но Стрелков неожиданно ушел из Славянска и спас людей, чем вызвал гнев не только в среде бизнес-элит на Донбассе.
В околокремлевской тусовке такой «наглости» не ожидали. Последовала миссия Кургиняна на Донбасс. С пеной у рта тот набросился на Стрелкова, обвинив его во всех смертных грехах: мол, как тот осмелился выжить и не сгинуть в осаде!.. Такое заявление возымело обратный эффект. Эпических сцен бывшего театрального режиссера не поняли, и ему пришлось срочно убираться из Донбасса.
Вслед за отступающим Стрелковым украинская армия без серьезных боев в середине июля пришла в пригороды Донецка и Луганска, и война стал уделом уже значительной территории Донбасса.
Кольцо вокруг ДНР и ЛНР сужалось, они уже были практически отрезаны от российско-украинской границы и друг от друга. Попытки сдать их по сговору с олигархией были сорваны броском Стрелкова, и теперь Порошенко, пользуясь поддержкой США, решил ликвидировать их военным путем.
Такое развитие ситуации грозило России серьезным геостратегическим поражением. Украина бесконтрольно уходила под влияние США, Донбасс был бы полностью зачищен от ополчения, и способов влияния и давления на Украину практически не оставалось.
Поэтому надо было принимать меры. Как ни пыталось российское руководство уйти от силовых действий на Украине, участвовать все-таки пришлось.
Для таких мер надо было менять руководство республик на то, которое бы не стремилось «дойти до Киева», было вменяемым и подконтрольным командам из Москвы. Действующее руководство «мягко» отстранили от управления республиками. Бородай ушел в отставку 7 августа, вслед за ним Стрелков и Болотов (14 августа). Все они покинули территорию Донбасса. Отстранены были и представители местной олигархии.
К власти были приведены лояльные Кремлю Захарченко и Плотницкий, на полную мощь заработал «военторг», ополчение было вооружено и усилено. Последовало мощное наступление ополчения, усиленное силами и средствами, образовался ряд «котлов», а украинская армия оказалась на грани полного разгрома.
После успешного августовского наступления значительные территории Донбасса были освобождены, угроза ликвидации республик была снята. Ополчение дошло до пригородов Мариуполя и как будто готово было его взять, но команды не поступило. Причин, наверное, много, как военных, так и политических, тем более что Мариуполь являлся вотчиной Ахметова, который пытался организовать сдачу республик путчистам.
Сейчас ходит много версий, например, что могли бы пойти и дальше до Одессы и Харькова и освободить весь Юго-восток. Такие версии могут иметь место. Только при этом надо задаться вопросом: была ли такая цель. Ополчение такую задачу самостоятельно решить не могло, требовалось как минимум одобрение Москвы. На этом этапе, по всей видимости, уже было принято решение прекратить наступательные операции и начать переговоры с Киевом о перемирии и будущем Украины.
Наступательная операция проводилась в рамках общей стратегической задачи по принуждению Порошенко к миру и попытки разрешения украинского кризиса без оккупации территории Украины и превращения ее в федеративное государство.
На тот момент украинская армия потерпела сокрушительное поражение и на ее территории находился неподконтрольный анклав, который она теперь уже была не в состоянии вернуть. К тому же этот анклав был той занозой в теле Украины, которая сдерживало стремление украинской власти интегрироваться в евроатлантические структуры.
Так начал рождаться Минский переговорный процесс, закончившийся подписанием 5 сентября Минского протокола. Этому процессу наверняка предшествовали переговоры на разных уровнях об основных моментах достигнутого соглашения.
Главный смысл этого протокола: условия прекращения боевых действий и особый статус Донбасса в составе Украины, за которым просматривалась идея федерализации. Когда причастные к протестному движению прочитали протокол, они не поверили, что такое может быть. Трудно было представить после всего пройденного, что можно взять и остановиться…
Потом последовало подписание Меморандума 19 сентября о порядке разведения сторон и 12 февраля 2015 Декларации «нормандской четверки», узаконившей Минские соглашения. И очередной этап противостояния на Юго-востоке закончился с непонятным результатом.
При подписании Декларации в процессе длительных 13-часовых переговоров Россией в очередной раз был поставлен вопрос о необходимости федерализации Украины. Порошенко категорически отказался это делать. Максимум, о чем удалось договориться, это о ничего не значащей децентрализации Украины.
На том этапе идея федерализации Украины уже была нереализуема, слишком много крови было пролито с двух сторон, и примирить стороны на этих принципах вряд ли кому удастся. Федерализация еще имела смысл в марте—апреле, когда все только начиналось. Теперь же для решения проблемы Украины надо было искать другие пути.
Минские соглашения не остановили и не остановят войну на Донбассе, потому что у них другая цель. Там нет ни политических ни силовых механизмов решения украинского кризиса, это промежуточный этап для приостановки боевых действий и разведения сторон. Эти соглашения составлены очень грамотно и в принципе невыполнимы, они нужны для других целей, и свою роль еще сыграют.
После подписания Минских соглашений началась зачистка остатков сопротивления в Харькове и Одессе. Намеченный в двух городах на 18 сентября митинг был блокирован стянутыми из других городов отрядами милиции, на улицах впервые появился БТР и водометная машина, и тут же последовали задержания активистов.
В конце сентября Аваков нанес последний удар, организовав снос памятника Ленину, ставшему символом харьковского сопротивления. Для этого пришлось завезти в Харьков сотни боевиков во главе с его личной гвардией бандформирования «Азов». После этого милиция взяла под тотальный контроль все города Юго-востока и не допускала никаких протестных акций.
Последним всплеском сопротивления были действия так называемых партизан в Харькове и Одессе с лета 2014 по весну 2015, связанные с диверсионными акциями в основном на военных и инфраструктурных объектах. Это была демонстрация силы и готовности дальше бороться с режимом, но принципиально эти акции уже не могли изменить ситуацию на Юго-востоке.
Оглядываясь назад, на все что тогда происходило на Юго-востоке, понимаешь, насколько были сильны ожидания народа. Надо было находиться внутри этих событий, чтобы видеть и понимать, что происходит. Когда перед тобой внизу десятки тысяч возбужденных людей скандируют «Россия!! Россия!!», и от этого многотысячного рева звенят окна в соседнем отеле, у них не надо спрашивать, что они хотят. И так все понятно.
Начавшееся с таким размахом протестное движение «снизу» не добилось целей, ради которых поднялся народ. Украина осталось унитарной. Путчисты взяли под полный контроль Юго-восток, кроме Крыма и Донбасса, зачистили его от активистов сопротивления и установили террор по отношению ко всем несогласным. Фактически уже пятый год население Юго-востока находится под оккупацией нацистского режима.
Оценивая результаты протестного движения на Юго-востоке, прежде всего надо исходить из того, что протесты начались как ответ на путч в Киеве и стремления не подчиняться путчистам. Выхода было два: сделать Украину федеративной (конфедеративной) или выйти из подчинения Киева. Ни по одному их этих направлений в рамках всего Юго-востока результата достичь не удалось.
Главной причиной неудачи является то, что это было чисто народное спонтанное движение, не подхваченное политическими элитами или государственными структурами. Массовые народные протесты без организующей структуры практически никогда не приводят к конкретному результату. На Юго-востоке протесты тоже не привели и не могли привести к достижению цели. Это возможно только при поддержке изнутри частью элит, обладающих финансовыми и административными ресурсами или поддержке извне другими государствами.
Единственный регион, где цели были достигнуты полностью, — это Крым. Все это стало возможным не из-за массовых выступлений населения, а только благодаря вмешательству России, без которого Крым ожидала бы судьба других регионов Юго-востока. На Донбассе поставленные цели были решены частично. На первом этапе поддержка была от местных элит и олигархических структур, а затем все контролировалось и поддерживалось Россией.
В остальных регионах поддержки ни с одной, ни с другой стороны не было. Протесты там были обречены на поражение, независимо от действий местного сопротивления. Действия отдельных инициативных российских групп, не подкрепленных государственной поддержкой, наносили больше вреда и подрывали веру в движение сопротивления.
На Донбассе, вышедшем из-под контроля путчистов, уже пятый год идет гражданская война. За годы войны с двух сторон погибло, по данным ООН, порядка десяти тысяч человек. Донбасс также был бы зачищен путчистами в августе. Только вмешательство России спасло его от нацистского террора.
Победа на Донбассе до сих пор не одержана, временный успех и неподчинение режиму путчистов достался слишком кровавой ценой. Люди живут там на перепутье, они ушли от киевской власти, но не стали свободными и признанными не только мировым сообществом, но и Россией.
Это трудный выбор непокоренного Донбасса, он сражается и умирает за всех нас, за Харьков и Одессу, за будущее Юго-востока. Он остался единственным плацдармом, с которого может начаться освобождение Юго-востока.
Кому сейчас лучше: свободному, но воюющему и несущему страшные тяготы войны Донбассу, или мирным, но угнетаемым нацистским режимом регионам Юго-востока, сказать трудно? И тем, и другим приходится несладко. Поэтому говорить о победе одних и поражении других пока еще рано. Хорошо только в Крыму, там все уже позади.
Позиция российских властных структур на всем протяжении конфликта была неоднозначной, политика невмешательства и стремление не втянуться в вооруженный конфликт серьезного успеха не имела, в результате косвенно пришлось вмешаться, и на Западе это расценили как прямое вмешательство и ввели санкции.
Российские властные структуры оказались перед тяжелым выбором. С одной стороны, надо было защитить «своих» и забрать «свое», с другой, Россия — великая держава, у которой много обязательств как внутри, так и вовне и, принимая решение, надо все взвешивать и просчитывать. Не зная всех тонкостей этих процессов, не стоит огульно обвинять всех в «предательстве», «измене» и «сливе» интересов Юго-востока. Время покажет, насколько оправданы и обоснованы были принимаемые решения весной и летом 2014 года.
Российская политика в отношении Украины всегда опиралась на украинские политические и бизнес-элиты, изначально ориентированные на Запад. Опору в украинском обществе не искали и не собирались это делать. Сделав в начале конфликта ставку на окружение Януковича, проиграли, потому что у него не было никакой опоры и поддержки в обществе даже на Юго-востоке.
Массовое протестное движение, вышедшее из под контроля путчистов и местных властей, показало, что на всем Юго-востоке, от Одессы до Харькова, независимо от региона, очень сильны пророссийские настроения, люди готовы их отстаивать. Этими настроениями не воспользовались и не попытались их возглавить, только на Донбассе местный олигархат воспользовался в свих корыстных целях.
Протестный потенциал на Юго-востоке, несмотря на репрессии, сохранился. Люди терпят режим только потому, что им деваться некуда. При ослаблении режима протестная волна может снова охватить Юго-восток. Учитывая опыт 2014 года, надо заранее быть готовыми к такому развитию ситуации и целенаправленно работать и искать поддержку у населения Юго-востока.
В околокремлевской тусовке такой «наглости» не ожидали. Последовала миссия Кургиняна на Донбасс. С пеной у рта тот набросился на Стрелкова, обвинив его во всех смертных грехах: мол, как тот осмелился выжить и не сгинуть в осаде!.. Такое заявление возымело обратный эффект. Эпических сцен бывшего театрального режиссера не поняли, и ему пришлось срочно убираться из Донбасса.
Вслед за отступающим Стрелковым украинская армия без серьезных боев в середине июля пришла в пригороды Донецка и Луганска, и война стал уделом уже значительной территории Донбасса.
Кольцо вокруг ДНР и ЛНР сужалось, они уже были практически отрезаны от российско-украинской границы и друг от друга. Попытки сдать их по сговору с олигархией были сорваны броском Стрелкова, и теперь Порошенко, пользуясь поддержкой США, решил ликвидировать их военным путем.
Такое развитие ситуации грозило России серьезным геостратегическим поражением. Украина бесконтрольно уходила под влияние США, Донбасс был бы полностью зачищен от ополчения, и способов влияния и давления на Украину практически не оставалось.
Поэтому надо было принимать меры. Как ни пыталось российское руководство уйти от силовых действий на Украине, участвовать все-таки пришлось.
Для таких мер надо было менять руководство республик на то, которое бы не стремилось «дойти до Киева», было вменяемым и подконтрольным командам из Москвы. Действующее руководство «мягко» отстранили от управления республиками. Бородай ушел в отставку 7 августа, вслед за ним Стрелков и Болотов (14 августа). Все они покинули территорию Донбасса. Отстранены были и представители местной олигархии.
К власти были приведены лояльные Кремлю Захарченко и Плотницкий, на полную мощь заработал «военторг», ополчение было вооружено и усилено. Последовало мощное наступление ополчения, усиленное силами и средствами, образовался ряд «котлов», а украинская армия оказалась на грани полного разгрома.
После успешного августовского наступления значительные территории Донбасса были освобождены, угроза ликвидации республик была снята. Ополчение дошло до пригородов Мариуполя и как будто готово было его взять, но команды не поступило. Причин, наверное, много, как военных, так и политических, тем более что Мариуполь являлся вотчиной Ахметова, который пытался организовать сдачу республик путчистам.
Сейчас ходит много версий, например, что могли бы пойти и дальше до Одессы и Харькова и освободить весь Юго-восток. Такие версии могут иметь место. Только при этом надо задаться вопросом: была ли такая цель. Ополчение такую задачу самостоятельно решить не могло, требовалось как минимум одобрение Москвы. На этом этапе, по всей видимости, уже было принято решение прекратить наступательные операции и начать переговоры с Киевом о перемирии и будущем Украины.
Наступательная операция проводилась в рамках общей стратегической задачи по принуждению Порошенко к миру и попытки разрешения украинского кризиса без оккупации территории Украины и превращения ее в федеративное государство.
На тот момент украинская армия потерпела сокрушительное поражение и на ее территории находился неподконтрольный анклав, который она теперь уже была не в состоянии вернуть. К тому же этот анклав был той занозой в теле Украины, которая сдерживало стремление украинской власти интегрироваться в евроатлантические структуры.
Так начал рождаться Минский переговорный процесс, закончившийся подписанием 5 сентября Минского протокола. Этому процессу наверняка предшествовали переговоры на разных уровнях об основных моментах достигнутого соглашения.
Главный смысл этого протокола: условия прекращения боевых действий и особый статус Донбасса в составе Украины, за которым просматривалась идея федерализации. Когда причастные к протестному движению прочитали протокол, они не поверили, что такое может быть. Трудно было представить после всего пройденного, что можно взять и остановиться…
Потом последовало подписание Меморандума 19 сентября о порядке разведения сторон и 12 февраля 2015 Декларации «нормандской четверки», узаконившей Минские соглашения. И очередной этап противостояния на Юго-востоке закончился с непонятным результатом.
При подписании Декларации в процессе длительных 13-часовых переговоров Россией в очередной раз был поставлен вопрос о необходимости федерализации Украины. Порошенко категорически отказался это делать. Максимум, о чем удалось договориться, это о ничего не значащей децентрализации Украины.
На том этапе идея федерализации Украины уже была нереализуема, слишком много крови было пролито с двух сторон, и примирить стороны на этих принципах вряд ли кому удастся. Федерализация еще имела смысл в марте—апреле, когда все только начиналось. Теперь же для решения проблемы Украины надо было искать другие пути.
Минские соглашения не остановили и не остановят войну на Донбассе, потому что у них другая цель. Там нет ни политических ни силовых механизмов решения украинского кризиса, это промежуточный этап для приостановки боевых действий и разведения сторон. Эти соглашения составлены очень грамотно и в принципе невыполнимы, они нужны для других целей, и свою роль еще сыграют.
После подписания Минских соглашений началась зачистка остатков сопротивления в Харькове и Одессе. Намеченный в двух городах на 18 сентября митинг был блокирован стянутыми из других городов отрядами милиции, на улицах впервые появился БТР и водометная машина, и тут же последовали задержания активистов.
В конце сентября Аваков нанес последний удар, организовав снос памятника Ленину, ставшему символом харьковского сопротивления. Для этого пришлось завезти в Харьков сотни боевиков во главе с его личной гвардией бандформирования «Азов». После этого милиция взяла под тотальный контроль все города Юго-востока и не допускала никаких протестных акций.
Последним всплеском сопротивления были действия так называемых партизан в Харькове и Одессе с лета 2014 по весну 2015, связанные с диверсионными акциями в основном на военных и инфраструктурных объектах. Это была демонстрация силы и готовности дальше бороться с режимом, но принципиально эти акции уже не могли изменить ситуацию на Юго-востоке.
Оглядываясь назад, на все что тогда происходило на Юго-востоке, понимаешь, насколько были сильны ожидания народа. Надо было находиться внутри этих событий, чтобы видеть и понимать, что происходит. Когда перед тобой внизу десятки тысяч возбужденных людей скандируют «Россия!! Россия!!», и от этого многотысячного рева звенят окна в соседнем отеле, у них не надо спрашивать, что они хотят. И так все понятно.
Начавшееся с таким размахом протестное движение «снизу» не добилось целей, ради которых поднялся народ. Украина осталось унитарной. Путчисты взяли под полный контроль Юго-восток, кроме Крыма и Донбасса, зачистили его от активистов сопротивления и установили террор по отношению ко всем несогласным. Фактически уже пятый год население Юго-востока находится под оккупацией нацистского режима.
Оценивая результаты протестного движения на Юго-востоке, прежде всего надо исходить из того, что протесты начались как ответ на путч в Киеве и стремления не подчиняться путчистам. Выхода было два: сделать Украину федеративной (конфедеративной) или выйти из подчинения Киева. Ни по одному их этих направлений в рамках всего Юго-востока результата достичь не удалось.
Главной причиной неудачи является то, что это было чисто народное спонтанное движение, не подхваченное политическими элитами или государственными структурами. Массовые народные протесты без организующей структуры практически никогда не приводят к конкретному результату. На Юго-востоке протесты тоже не привели и не могли привести к достижению цели. Это возможно только при поддержке изнутри частью элит, обладающих финансовыми и административными ресурсами или поддержке извне другими государствами.
Единственный регион, где цели были достигнуты полностью, — это Крым. Все это стало возможным не из-за массовых выступлений населения, а только благодаря вмешательству России, без которого Крым ожидала бы судьба других регионов Юго-востока. На Донбассе поставленные цели были решены частично. На первом этапе поддержка была от местных элит и олигархических структур, а затем все контролировалось и поддерживалось Россией.
В остальных регионах поддержки ни с одной, ни с другой стороны не было. Протесты там были обречены на поражение, независимо от действий местного сопротивления. Действия отдельных инициативных российских групп, не подкрепленных государственной поддержкой, наносили больше вреда и подрывали веру в движение сопротивления.
На Донбассе, вышедшем из-под контроля путчистов, уже пятый год идет гражданская война. За годы войны с двух сторон погибло, по данным ООН, порядка десяти тысяч человек. Донбасс также был бы зачищен путчистами в августе. Только вмешательство России спасло его от нацистского террора.
Победа на Донбассе до сих пор не одержана, временный успех и неподчинение режиму путчистов достался слишком кровавой ценой. Люди живут там на перепутье, они ушли от киевской власти, но не стали свободными и признанными не только мировым сообществом, но и Россией.
Это трудный выбор непокоренного Донбасса, он сражается и умирает за всех нас, за Харьков и Одессу, за будущее Юго-востока. Он остался единственным плацдармом, с которого может начаться освобождение Юго-востока.
Кому сейчас лучше: свободному, но воюющему и несущему страшные тяготы войны Донбассу, или мирным, но угнетаемым нацистским режимом регионам Юго-востока, сказать трудно? И тем, и другим приходится несладко. Поэтому говорить о победе одних и поражении других пока еще рано. Хорошо только в Крыму, там все уже позади.
Позиция российских властных структур на всем протяжении конфликта была неоднозначной, политика невмешательства и стремление не втянуться в вооруженный конфликт серьезного успеха не имела, в результате косвенно пришлось вмешаться, и на Западе это расценили как прямое вмешательство и ввели санкции.
Российские властные структуры оказались перед тяжелым выбором. С одной стороны, надо было защитить «своих» и забрать «свое», с другой, Россия — великая держава, у которой много обязательств как внутри, так и вовне и, принимая решение, надо все взвешивать и просчитывать. Не зная всех тонкостей этих процессов, не стоит огульно обвинять всех в «предательстве», «измене» и «сливе» интересов Юго-востока. Время покажет, насколько оправданы и обоснованы были принимаемые решения весной и летом 2014 года.
Российская политика в отношении Украины всегда опиралась на украинские политические и бизнес-элиты, изначально ориентированные на Запад. Опору в украинском обществе не искали и не собирались это делать. Сделав в начале конфликта ставку на окружение Януковича, проиграли, потому что у него не было никакой опоры и поддержки в обществе даже на Юго-востоке.
Массовое протестное движение, вышедшее из под контроля путчистов и местных властей, показало, что на всем Юго-востоке, от Одессы до Харькова, независимо от региона, очень сильны пророссийские настроения, люди готовы их отстаивать. Этими настроениями не воспользовались и не попытались их возглавить, только на Донбассе местный олигархат воспользовался в свих корыстных целях.
Протестный потенциал на Юго-востоке, несмотря на репрессии, сохранился. Люди терпят режим только потому, что им деваться некуда. При ослаблении режима протестная волна может снова охватить Юго-восток. Учитывая опыт 2014 года, надо заранее быть готовыми к такому развитию ситуации и целенаправленно работать и искать поддержку у населения Юго-востока.
Информация