Кто поедет в Германию?
Мужчины гарнизона Ох считали здешние места не такими уж плохими, особенно с учетом тех строк в присяге, где они обязались 'стойко переносить тяготы и лишения воинской службы'. В его отдаленности от основ цивилизации была даже определенная выгода - начальство бывало здесь редко. Так что служили, ездили на охоту и рыбалку, играли в карты, ругались и мирились... Вообще, жили вполне типичной, насыщенной и разнообразной, продуваемой всеми ветрами жизнью кадровых военных. Женщины же гарнизона Ох не любили его всей душой. Не был приспособлен этот гарнизон для их весьма разносторонних специфических потребностей, богатой духовной жизни; не было в нем ничего интересного для тонкой женской натуры. За исключением, конечно, мужчин...
Анатолий был обычным армейским разведчиком. Служил честно, воевал тоже честно; особо не геройствовал, но и не отсиживался. Из Афганистана в гарнизон Ох приехал лейтенантом с боевыми наградами, и старлея уже здесь получил. Вот ловелас из Анатолия был точно никакой. Влюбившись, что само по себе случалось с ним крайне редко, он долго вздыхал, тщательно копался в своих мыслях (кстати, совершенно невинных), взвешивал что-то на каких-то своих весах. Не исключено, что он реально побаивался этих восхитительных, волнующих, но таких необычных существ - женщин. Странная какая штука получается: как душмана завалить - нет проблем, оформит в лучшем виде; как с девушкой познакомиться, уболтать ее по всем правилам, и под венец, или хотя бы в постель затащить - тут Толика клинит. Так и жил холостяком пока.
Женский контингент гарнизона Ох холостяков не то, чтобы совсем не любил, но в чем-то дурном явно подозревал. Военные - народ достаточно решительный по определению. Так ведь Анатолий уже старшим лейтенантом был, да еще разведчиком! Это же стандартный уровень разбивателя женских сердец номер 2, а на первом месте, конечно, спецназеры. Местным дамам очень хотелось разгадать тайну Толика, ведь как так - ни с кем за целый год! Ну не из чего приличную сплетню состряпать, обидно же всем, кто гордо цокает каблучками-шпильками по единственному 100-метровому асфальтированному тротуару в военном городке! Долго мусолили поведение Анатолия, по косточкам разбирали на заседаниях женского кулинарного кружка под характерным названием 'Языки без костей'. В конце концов гарнизонный женский бомонд постановил объявить Толика сволочью - такой же, как все мужики, не лучше и не хуже.
Открывался ларчик просто: Анатолий вырос в тихом провинциальном городке, лишенном многих соблазнов, в семье потомственных учителей. Причем учителей интеллигентных, что важно уточнить. Сызмальства был приучен уважать старших, женщинам руку подавать, и т.д. Отношениям с девушкой он придавал сакральное значение, аккуратно делил их четко разграниченные фазы: знакомство при уместных обстоятельствах, длительные разговоры и гуляния (надо же разобраться друг в друге!), конфетно-букетный период, знакомство с родителями и т.п. И к самой избраннице у него был целый список... ну не требований - пожеланий, скажем так. Совершенно не исключено, что и сам Анатолий - как это не странно звучит в нашей армии, - был интеллигентным человеком.
Времена были лихие перестроечные, и как раз договорились большие боссы советские войска из Восточной Германии выводить. Была такая - Группа Советских войск в Германии во времена СССР, ГСВГ сокращенно. А тем военным, кто там служил, платить начали в западногерманских марках. Соответственно, все служивые в ГСВГ стали получать зарплату в несколько раз большую, чем такие же служивые в Союзе, получавшие ее в 'деревянных' рублях. Возвращались на Родину 'гсвгэшники' строго на 'мерсах' и 'бумерах' - роскошь неслыханная по тем временам. Ну и вот, приходит в гарнизон Ох разнарядка: нужен взводный-разведчик в ГСВГ. Местное начальство разволновалось по такому случаю не на шутку, страсти закипели. Судили-рядили - кто ж достоин такой чести? - и остановились на кандидатуре Анатолия. Другой кандидатуры все равно подобрать не смогли бы. Дело в том, что порог чинопочитания в данном гарнизоне был резко снижен. Грубили здесь подчиненные начальству нередко, было дело. А чем в Охе можно напугать того же взводного? Дальше Оха не пошлют - факт, меньше взвода тоже не дадут. А Толик, вследствие хорошего воспитания, старших начальников - даже хамов и идиотов - всегда внимательно выслушивал, сам в ответ никогда не хамил, и дурака так откровенно, как другие, перед начальством не 'включал'. Выслушал Анатолий волю отцов-командиров и гарнизонного политического истеблишмента, взял под козырек, и даже не отблагодарил никого толком, как полагается в таких случаях. Если бы его на льдину какую-нибудь в море Лаптевых послали служить, он бы точно также отреагировал. Потому что ко всем значительным переменам в жизни относился он с поистине философским спокойствием, и без всякого практического расчета. Такой уж он человек был...
Пришла пора оформлять кое-какие документы, и Анатолий зашел в штаб. В строевой части начальника не было, а была Света, от которой не то, что внимания какого-то, или слова доброго, а просто поворота головы обычно не дождешься. Света была девушкой достаточно крупнокалиберной: все в ней было прочным, даже тяжелым, и характер был нелегкий. И Света была не замужем на данный момент. При появлении старлея она повела себя в высшей степени нетрадиционно - сначала она соскочила со стула неожиданно резво для своих габаритов. Игриво поправив излучавшую все оттенки перекиси водорода прическу, Света двинулась к перегородке, отделявшей штабных небожителей от простых военных. Небольшое расстояние от канцелярского стола до перегородки Света преодолевала мелкими шажками, активно виляя при этом кормовыми частями своей конструкции. В принципе, по имеющимся разведпризнакам можно было догадаться, что она пыталась изобразить походку манекенщицы по подиуму. Однако у Толика движения Светиных бедер вызвали прямые ассоциации с работой шатунной группы двигателя внутреннего сгорания. Объемная Светина грудь (неожиданное декольте сегодня!) практически один в один напомнила специфически-обтекаемую башню танка Т-62, т.е., две башни сразу. Где-то на полпути Света еще вспомнила, что роковая обольстительница непременно должна улыбаться, и растянула губы, обнажив много крепких, хищно блестевших зубов.
- Здравствуй, Анатолий! - томным баритоном произнесла женщина-танк, положив свою массивную руку практически в интимной близости к руке старлея, облокотившегося на перегородку. Осторожно заглянув в широко растопыренные Светины глаза-амбразуры, призывно хлопающие ресницами-жалюзи (не менее полукилограмма туши на каждой), Толик нервно потупил взор.
- Здравствуй... те, - буркнул он, смущенный неожиданно резким переходом на 'ты'.
- У меня сегодня большой праздник - день рождения, - Света шла к цели напролом. - Я тебя приглашаю. Ведь ты мне не откажешь.
Последняя фраза прозвучала именно в повелительно-утвердительной интонации, хотя вопросительная была куда как более уместна, учитывая тонкую душевную организацию разведчика. Однако времени на работу по всем правилам могло не хватить, и Света это очень хорошо понимала. Толику не хотелось обижать Свету отказом, это было совсем не по-джентельменски. Но он ничего не мог с собой поделать: в списке достоинств его будущей избранницы (с которой - всю жизнь и умереть в один день), пожелания к фигуре были под номером один. Поэтому Толик сослался на неотложные дела, вежливо откланялся и покинул такую гостеприимную сегодня строевую часть.
Прошло несколько дней. Василий, сосед Анатолия по комнате в офицерской общаге, уже второй сон смотрел на одну и ту же эротическую тему, но на самом интересном месте - там, где эротика совершает свой неуловимый переход к порнографии, -пришлось ему проснуться. Разбудил его шум, производимый Толиком. Обычно все происходило совершенно наоборот: Толик культурно спал, а неслабо поддавший Вася, вернувшийся из очередного гусарского похождения, будил его (иногда нарочно), и усаживал с собой пить чай и выслушивать 1001-ю историю о том, как очередная гарнизонная красотка не устояла перед его, Васиным, неотразимым обаянием. Василий, надо признать, действительно был весьма обаятельным рослым брюнетом, тоже разведчиком, и определенная часть его рассказов (один-два процента примерно) была чистейшей правдой.
- Толик, ты... (здесь прозвучала увесистая порция военно-гарнизонного диалекта, которую совершенно невозможно воспроизвести в приличном обществе), что ли? - раздраженно поинтересовался Василий.
- Вася? - удивленно произнес Анатолий, повернувшись к соседу с таким видом, будто видел его впервые.
- Да, Толик, это я..., - устало, практически в сонном состоянии пробормотал Василий. Затем он сел на койке, протер глаза и пощелкал пальцами перед лицом Анатолия, тестируя уровень его вменяемости. Уровень этот оказался крайне низок, отчего Василий начал быстро просыпаться.
- Что случилось? - задал очередной вопрос Вася. Тут ему почему-то вспомнилось содержание училищной методички по организации допроса военнопленного (он по этой теме еще реферат писал), и Вася продолжил:
- Ваша фамилия, звание, должность, род войск?
- Старший лейтенант..., - начал было Анатолий, потом спохватился:
- Да иди ты...
- Не шуми, объясни толком - что случилось? - предложил сосед.
- Случилось..., - Анатолий задумался на секунду и, решив, что в таком деле совет опытного человека не помешает, сказал:
- Я это... того... у Валентины я только что был...
- Официантки, что ли? - уточнил Вася, и Толик утвердительно кивнул.
- А что ты у нее..., - в этот момент к Васе окончательно вернулась способность к аналитическому мышлению, и он удивленно воскликнул:
- Ты?! У Вали??!!
Валентина была шикарной по местным понятиям незамужней женщиной - блондинка с отличной фигурой, и все остальные женские качества, которые только можно определить визуально, у нее были тоже на высоком уровне. На 'мелочи' она не разменивалась, и местные гарнизонные 'казановы' были об этом прекрасно осведомлены.
- Да! И у нас с ней... было все, короче! - обреченно выдохнул Толик.
- Было все..., - эхом отозвался Василий.
- Да, и она оказалась... девушкой! - явно чем-то гордясь, заявил Толик.
- Оказалась девушкой..., - снова повторил сосед, пристально глядя на Анатолия. Тот все никак не мог успокоиться, и продолжал вышагивать по комнате, забыв про остывший чай.
- Да, и она... и я... теперь, как... должен..., - Толик отчаянно пытался собрать в единую логическую систему обрывки своих мыслей.
- Жениться должен, что ли? - пожалуй, излишне громко спросил Василий.
Толик вздрогнул, остановился и посмотрел на Васю. Тот снова пощелкал пальцами влево-вправо, и на этот раз Толик отреагировал более адекватно. Тщательно пытаясь оставаться серьезным, Вася задал вопрос:
- Скажи пожалуйста, как ты догадался, что Валя - девушка?
- Она мне сказала... и показала... там, это... кровь была на простыне, - очень смутился Толик. Разведчик Вася смотрел на разведчика Толю, подрагивая уголками губ. Глаза его сверкали...
- Значит, разведпризнак верный, да? - снова спросил Вася. Толик пожал плечами.
- Толик, я тебя когда-нибудь обманывал? - задал очередной вопрос Василий.
- Нет, - на всякий случай соврал Анатолий.
- Тогда слушай: у Валентины есть пятилетняя дочь, живет она у бабушки, а к матери сюда приезжает на лето. Это знают все в гарнизоне, кроме тебя.
Толик буквально окаменел. Но на лице его отразилась такая буря эмоций, что Вася срочно полез на антресоли, извлек тщательно сохраняемый для особого случая НЗ - бутылку 'Столичной', быстренько откупорил и, налив почти полный стакан, сунул его в руки Толику. Толик посмотрел на стакан внимательно, потом взял его двумя пальцами и выхлестал. Спать разведчики легли далеко за полночь, накатив еще не раз за женское коварство, мужскую солидарность и все такое, пока водка не кончилась.
Вскоре Толика направили на медкомиссию. В госпитале его по кабинетам буквально за руку водили несколько медсестер. Все они были в очень чистых, наглаженных халатах, несколько укороченных снизу и сильно расстегнутых сверху. Все они были очень ласковы и предупредительны с Анатолием. Нигде и никогда, ни до этого случая, ни после, не встречал Толик одновременно такое количество вежливых, заботливых медработников. Но держался он теперь, как кремень.
Традиционные маршруты передвижения по гарнизону Анатолию пришлось изменить: в общагу он ходил теперь через парк боевой техники, в магазины и на дискотеку ходить вообще перестал. И на станцию с чемоданом шел, дав большой крюк, чтобы не идти по центральной улице. В Германию он уехал-таки один, сволочь...
Анатолий был обычным армейским разведчиком. Служил честно, воевал тоже честно; особо не геройствовал, но и не отсиживался. Из Афганистана в гарнизон Ох приехал лейтенантом с боевыми наградами, и старлея уже здесь получил. Вот ловелас из Анатолия был точно никакой. Влюбившись, что само по себе случалось с ним крайне редко, он долго вздыхал, тщательно копался в своих мыслях (кстати, совершенно невинных), взвешивал что-то на каких-то своих весах. Не исключено, что он реально побаивался этих восхитительных, волнующих, но таких необычных существ - женщин. Странная какая штука получается: как душмана завалить - нет проблем, оформит в лучшем виде; как с девушкой познакомиться, уболтать ее по всем правилам, и под венец, или хотя бы в постель затащить - тут Толика клинит. Так и жил холостяком пока.
Женский контингент гарнизона Ох холостяков не то, чтобы совсем не любил, но в чем-то дурном явно подозревал. Военные - народ достаточно решительный по определению. Так ведь Анатолий уже старшим лейтенантом был, да еще разведчиком! Это же стандартный уровень разбивателя женских сердец номер 2, а на первом месте, конечно, спецназеры. Местным дамам очень хотелось разгадать тайну Толика, ведь как так - ни с кем за целый год! Ну не из чего приличную сплетню состряпать, обидно же всем, кто гордо цокает каблучками-шпильками по единственному 100-метровому асфальтированному тротуару в военном городке! Долго мусолили поведение Анатолия, по косточкам разбирали на заседаниях женского кулинарного кружка под характерным названием 'Языки без костей'. В конце концов гарнизонный женский бомонд постановил объявить Толика сволочью - такой же, как все мужики, не лучше и не хуже.
Открывался ларчик просто: Анатолий вырос в тихом провинциальном городке, лишенном многих соблазнов, в семье потомственных учителей. Причем учителей интеллигентных, что важно уточнить. Сызмальства был приучен уважать старших, женщинам руку подавать, и т.д. Отношениям с девушкой он придавал сакральное значение, аккуратно делил их четко разграниченные фазы: знакомство при уместных обстоятельствах, длительные разговоры и гуляния (надо же разобраться друг в друге!), конфетно-букетный период, знакомство с родителями и т.п. И к самой избраннице у него был целый список... ну не требований - пожеланий, скажем так. Совершенно не исключено, что и сам Анатолий - как это не странно звучит в нашей армии, - был интеллигентным человеком.
Времена были лихие перестроечные, и как раз договорились большие боссы советские войска из Восточной Германии выводить. Была такая - Группа Советских войск в Германии во времена СССР, ГСВГ сокращенно. А тем военным, кто там служил, платить начали в западногерманских марках. Соответственно, все служивые в ГСВГ стали получать зарплату в несколько раз большую, чем такие же служивые в Союзе, получавшие ее в 'деревянных' рублях. Возвращались на Родину 'гсвгэшники' строго на 'мерсах' и 'бумерах' - роскошь неслыханная по тем временам. Ну и вот, приходит в гарнизон Ох разнарядка: нужен взводный-разведчик в ГСВГ. Местное начальство разволновалось по такому случаю не на шутку, страсти закипели. Судили-рядили - кто ж достоин такой чести? - и остановились на кандидатуре Анатолия. Другой кандидатуры все равно подобрать не смогли бы. Дело в том, что порог чинопочитания в данном гарнизоне был резко снижен. Грубили здесь подчиненные начальству нередко, было дело. А чем в Охе можно напугать того же взводного? Дальше Оха не пошлют - факт, меньше взвода тоже не дадут. А Толик, вследствие хорошего воспитания, старших начальников - даже хамов и идиотов - всегда внимательно выслушивал, сам в ответ никогда не хамил, и дурака так откровенно, как другие, перед начальством не 'включал'. Выслушал Анатолий волю отцов-командиров и гарнизонного политического истеблишмента, взял под козырек, и даже не отблагодарил никого толком, как полагается в таких случаях. Если бы его на льдину какую-нибудь в море Лаптевых послали служить, он бы точно также отреагировал. Потому что ко всем значительным переменам в жизни относился он с поистине философским спокойствием, и без всякого практического расчета. Такой уж он человек был...
Пришла пора оформлять кое-какие документы, и Анатолий зашел в штаб. В строевой части начальника не было, а была Света, от которой не то, что внимания какого-то, или слова доброго, а просто поворота головы обычно не дождешься. Света была девушкой достаточно крупнокалиберной: все в ней было прочным, даже тяжелым, и характер был нелегкий. И Света была не замужем на данный момент. При появлении старлея она повела себя в высшей степени нетрадиционно - сначала она соскочила со стула неожиданно резво для своих габаритов. Игриво поправив излучавшую все оттенки перекиси водорода прическу, Света двинулась к перегородке, отделявшей штабных небожителей от простых военных. Небольшое расстояние от канцелярского стола до перегородки Света преодолевала мелкими шажками, активно виляя при этом кормовыми частями своей конструкции. В принципе, по имеющимся разведпризнакам можно было догадаться, что она пыталась изобразить походку манекенщицы по подиуму. Однако у Толика движения Светиных бедер вызвали прямые ассоциации с работой шатунной группы двигателя внутреннего сгорания. Объемная Светина грудь (неожиданное декольте сегодня!) практически один в один напомнила специфически-обтекаемую башню танка Т-62, т.е., две башни сразу. Где-то на полпути Света еще вспомнила, что роковая обольстительница непременно должна улыбаться, и растянула губы, обнажив много крепких, хищно блестевших зубов.
- Здравствуй, Анатолий! - томным баритоном произнесла женщина-танк, положив свою массивную руку практически в интимной близости к руке старлея, облокотившегося на перегородку. Осторожно заглянув в широко растопыренные Светины глаза-амбразуры, призывно хлопающие ресницами-жалюзи (не менее полукилограмма туши на каждой), Толик нервно потупил взор.
- Здравствуй... те, - буркнул он, смущенный неожиданно резким переходом на 'ты'.
- У меня сегодня большой праздник - день рождения, - Света шла к цели напролом. - Я тебя приглашаю. Ведь ты мне не откажешь.
Последняя фраза прозвучала именно в повелительно-утвердительной интонации, хотя вопросительная была куда как более уместна, учитывая тонкую душевную организацию разведчика. Однако времени на работу по всем правилам могло не хватить, и Света это очень хорошо понимала. Толику не хотелось обижать Свету отказом, это было совсем не по-джентельменски. Но он ничего не мог с собой поделать: в списке достоинств его будущей избранницы (с которой - всю жизнь и умереть в один день), пожелания к фигуре были под номером один. Поэтому Толик сослался на неотложные дела, вежливо откланялся и покинул такую гостеприимную сегодня строевую часть.
Прошло несколько дней. Василий, сосед Анатолия по комнате в офицерской общаге, уже второй сон смотрел на одну и ту же эротическую тему, но на самом интересном месте - там, где эротика совершает свой неуловимый переход к порнографии, -пришлось ему проснуться. Разбудил его шум, производимый Толиком. Обычно все происходило совершенно наоборот: Толик культурно спал, а неслабо поддавший Вася, вернувшийся из очередного гусарского похождения, будил его (иногда нарочно), и усаживал с собой пить чай и выслушивать 1001-ю историю о том, как очередная гарнизонная красотка не устояла перед его, Васиным, неотразимым обаянием. Василий, надо признать, действительно был весьма обаятельным рослым брюнетом, тоже разведчиком, и определенная часть его рассказов (один-два процента примерно) была чистейшей правдой.
- Толик, ты... (здесь прозвучала увесистая порция военно-гарнизонного диалекта, которую совершенно невозможно воспроизвести в приличном обществе), что ли? - раздраженно поинтересовался Василий.
- Вася? - удивленно произнес Анатолий, повернувшись к соседу с таким видом, будто видел его впервые.
- Да, Толик, это я..., - устало, практически в сонном состоянии пробормотал Василий. Затем он сел на койке, протер глаза и пощелкал пальцами перед лицом Анатолия, тестируя уровень его вменяемости. Уровень этот оказался крайне низок, отчего Василий начал быстро просыпаться.
- Что случилось? - задал очередной вопрос Вася. Тут ему почему-то вспомнилось содержание училищной методички по организации допроса военнопленного (он по этой теме еще реферат писал), и Вася продолжил:
- Ваша фамилия, звание, должность, род войск?
- Старший лейтенант..., - начал было Анатолий, потом спохватился:
- Да иди ты...
- Не шуми, объясни толком - что случилось? - предложил сосед.
- Случилось..., - Анатолий задумался на секунду и, решив, что в таком деле совет опытного человека не помешает, сказал:
- Я это... того... у Валентины я только что был...
- Официантки, что ли? - уточнил Вася, и Толик утвердительно кивнул.
- А что ты у нее..., - в этот момент к Васе окончательно вернулась способность к аналитическому мышлению, и он удивленно воскликнул:
- Ты?! У Вали??!!
Валентина была шикарной по местным понятиям незамужней женщиной - блондинка с отличной фигурой, и все остальные женские качества, которые только можно определить визуально, у нее были тоже на высоком уровне. На 'мелочи' она не разменивалась, и местные гарнизонные 'казановы' были об этом прекрасно осведомлены.
- Да! И у нас с ней... было все, короче! - обреченно выдохнул Толик.
- Было все..., - эхом отозвался Василий.
- Да, и она оказалась... девушкой! - явно чем-то гордясь, заявил Толик.
- Оказалась девушкой..., - снова повторил сосед, пристально глядя на Анатолия. Тот все никак не мог успокоиться, и продолжал вышагивать по комнате, забыв про остывший чай.
- Да, и она... и я... теперь, как... должен..., - Толик отчаянно пытался собрать в единую логическую систему обрывки своих мыслей.
- Жениться должен, что ли? - пожалуй, излишне громко спросил Василий.
Толик вздрогнул, остановился и посмотрел на Васю. Тот снова пощелкал пальцами влево-вправо, и на этот раз Толик отреагировал более адекватно. Тщательно пытаясь оставаться серьезным, Вася задал вопрос:
- Скажи пожалуйста, как ты догадался, что Валя - девушка?
- Она мне сказала... и показала... там, это... кровь была на простыне, - очень смутился Толик. Разведчик Вася смотрел на разведчика Толю, подрагивая уголками губ. Глаза его сверкали...
- Значит, разведпризнак верный, да? - снова спросил Вася. Толик пожал плечами.
- Толик, я тебя когда-нибудь обманывал? - задал очередной вопрос Василий.
- Нет, - на всякий случай соврал Анатолий.
- Тогда слушай: у Валентины есть пятилетняя дочь, живет она у бабушки, а к матери сюда приезжает на лето. Это знают все в гарнизоне, кроме тебя.
Толик буквально окаменел. Но на лице его отразилась такая буря эмоций, что Вася срочно полез на антресоли, извлек тщательно сохраняемый для особого случая НЗ - бутылку 'Столичной', быстренько откупорил и, налив почти полный стакан, сунул его в руки Толику. Толик посмотрел на стакан внимательно, потом взял его двумя пальцами и выхлестал. Спать разведчики легли далеко за полночь, накатив еще не раз за женское коварство, мужскую солидарность и все такое, пока водка не кончилась.
Вскоре Толика направили на медкомиссию. В госпитале его по кабинетам буквально за руку водили несколько медсестер. Все они были в очень чистых, наглаженных халатах, несколько укороченных снизу и сильно расстегнутых сверху. Все они были очень ласковы и предупредительны с Анатолием. Нигде и никогда, ни до этого случая, ни после, не встречал Толик одновременно такое количество вежливых, заботливых медработников. Но держался он теперь, как кремень.
Традиционные маршруты передвижения по гарнизону Анатолию пришлось изменить: в общагу он ходил теперь через парк боевой техники, в магазины и на дискотеку ходить вообще перестал. И на станцию с чемоданом шел, дав большой крюк, чтобы не идти по центральной улице. В Германию он уехал-таки один, сволочь...
Информация