Туркмены Российской империи. История Текинского конного полка
Наряду с известной Дикой дивизией в составе Русской Императорской армии было и другое национальное соединение, покрывшее себя не меньшей славой, – Текинский конный полк. К сожалению, оно известно меньше, чем Дикая дивизия, что во многом связано с меньшей сохранностью его документов в архивах, а также с отсутствием интереса к его деятельности в советской историографии, т. к. бóльшая часть Текинского полка была верна Л. Г. Корнилову и в дальнейшем поддержала белых, а не красных, о чём будет рассказано далее.
В начале же статьи имеет смысл дать историческую справку о туркменах и их взаимоотношениях с Россией. Относительно туркмен следует отметить, что они в этническом плане достаточно однородны (изначально будучи тюркоязычным народом смешанного тюрко-иранского происхождения) и делились на ряд племён по родовому принципу. Самым сильным и влиятельным племенем были текинцы из оазиса Ахал-Теке. Они отличались буйным характером и набеговым хозяйством и были подчинены России в 1880-е гг. в результате упорных боёв. Остальные туркменские племена приняли русское подданство по большей части добровольно, причём племя йомудов просило о нём с 1840-х гг., надеясь, правда, на помощь России в ходе войны с соседями-казахами. Часть туркмен вместе с калмыками переселилась в Россию, их потомками являются астраханские и ставропольские туркмены.
Итак, с момента присоединения туркменских племён к Российской империи в 1880-е гг. туркмены добровольно служили в Туркменской милиции (в Российской империи слово милиция употреблялось в своём изначальном латинском смысле – «ополчение», так что милициями назывались иррегулярные воинские формирования), 7.11.1892 преобразованной в Туркменский конно-иррегулярный дивизион, а позднее, 29.07.1914 преобразованный в Туркменский конный полк, получивший в 1916 г. название Текинского, поскольку большинство в нём составляли туркмены-текинцы, они же отличались наибольшей доблестью.
В туркменских иррегулярных подразделениях были те же принципы устройства и подбора офицеров, что и в казачьих частях. Следует отметить, что в 1909 г. число желающих служить в Туркменском конно-иррегулярном дивизионе превышало количество вакансий в три раза. Сходство национальных иррегулярных частей с казачьими было распространено в Российской империи, например, 1-й Дагестанский полк, из которого был выделен 2-й, входивший в состав Дикой дивизии, входил в состав 3-й Кавказской казачьей дивизии. Туркменами и горцами, как и казаками, командовали как обычные армейские офицеры, так и офицеры-выходцы из данных народов, причём последние конечно предпочитались, но их было недостаточно.
Относительно Текинского полка следует также заметить, что он изучен и известен широкой публике ещё менее, чем Кавказская туземная конная дивизия. Ситуация с архивными материалами по его истории весьма плачевна. В РГВИА сохранилось всего 8 архивных дел, из них одно относится к истории полка до Первой мировой войны. Из литературы по его истории следует назвать книгу О. А. Гундогдыева и Дж. Аннаоразова «Слава и трагедия. Судьба Текинского конного полка (1914-1918)». Эта книга написана в 1992 г. на волне национал-патриотизма с явным желанием прославить и возвеличить историю туркмен, осудив при этом русских колонизаторов, что, конечно, отнюдь не лучшим образом сказалось на объективности изложения. Кроме того, следует упомянуть и статью того же О. А. Гундогдыева, на сей раз уже без Аннаоразова и в соавторстве с В. И. Шереметом «Текинский конный полк в боях Первой мировой войны (новые архивные сведения)». Эта статья уже намного объективнее и лишена националистических искажений, что, вероятно, связано с участием русского В. И. Шеремета, а также с работой непосредственно с архивными документами, хоть и сохранившимися в недостаточном количестве. В связи с этими обстоятельствами, к сожалению, невозможно написать о текинцах так же много и подробно, как о Дикой дивизии.
В плане вооружения в Туркменском/Текинском полку, как и в Дикой дивизии, действовал принцип, согласно которому рядовые джигиты служили со своим холодным оружием и на своём коне, а огнестрельное оружие получали от казны. Таким образом, эти подразделения сближались с казаками, которые также обеспечивались конями, обмундированием и холодным оружием за свой счёт (что характерно для всех полурегулярных подразделений, т. к. отличием регулярной армии от нерегулярной является унифицированное казённое вооружение и снаряжение).
В Текинском конном полку на вооружении состояли кавалерийские карабины Мосина. Сначала Туркменская милиция и конно-иррегулярный дивизион были вооружены кавалерийскими карабинами Бердана — Сафонова (на базе винтовки Бердана № 2), затем, с переходом армии с однозарядной берданки на магазинную винтовку Мосина, — кавалерийскими карабинами на базе этой винтовки.
В отношении холодного оружия следует отметить, во-первых, что полк был единственной на тот момент частью в российской армии, вооруженной саблями, а не шашками. Традиционные туркменские сабли «клыч» были практически у всех туркмен, и они владели ими также хорошо, как горцы шашками. Кроме того, туркмены, равнинный пустынно-степной народ, владели пиками традиционного туркменского типа. Эта пика имела съёмный наконечник, который мог быть использован в качестве дротика. Кроме того, такая конструкция продлевала срок службы пики и облегчала её извлечение (наконечник оставался в теле, соскочив с древка, и в дальнейшем вынимался) после применения по обычному назначению, так как снижался риск перелома древка при ударе (для цельного древка явление весьма частое, см. выражение «ломать копья»). Кроме того, туркмены носили многофункциональный нож-бичак. Данный тип ножа без гарды с заострённым к концу клинком, популярный у народов Кавказа и Средней Азии, используется в ножевом бою, хозяйственных и кулинарных целях. В отличие от «пчака», большинства народов Средней Азии (с очень широким клинком и маленькой рукояткой), туркменские бичаки ближе к балкарским бичакам Северного Кавказа и обладают клинком нормальной ширины и рукояткой достаточного размера, что облегчает их боевое использование, практически не вредя остальным функциям. Кинжалов же у туркмен не было, в отличие от горцев Северного Кавказа.
Здесь следует уточнить, что турецко-туркменская сабля-клыч является относительно широкой и прямой саблей, (по сравнению с иранским шамширом), тем не менее, с бóльшим изгибом, чем у шашки. Принципиальные различия между саблей и шашкой заключаются в конструкции рукояти и отсутствии у шашки крестовины-гарды, а также в гораздо меньшей, чем у сабли кривизне клинка и, соответственно, иной его балансировке. Шашка предназначена для нанесения одного резкого удара, который ввиду её небольшого веса может быть выполнен даже согнутой рукой. Шашка также более приспособлена для нанесения колющих ударов, т. к. у острия её клинок заточен с двух сторон, а у сабли с первой стороны на протяжении всего клинка. Туркменская сабля приспособлена для нанесения скорее рубящих ударов сверху вниз благодаря утяжелённой прямой верхней трети клинка (изгиб клинка начинается ниже неё) и требует в силу большей длины и веса, чем шашка, более рослого и сильного всадника (именно всадника, потому что пешком саблей сражаться куда менее удобно, чем шашкой, так как ДЛИННАЯ сабля волочится по земле), каковыми и были туркмены. Относительно карабина имеет смысл уточнить, что он был предназначен для легкой кавалерии, включая гусар, и его легко было переносить и использовать на всех аллюрах, соответственно, для всадников-туркмен он был вполне подходящим оружием.
Снабжение Текинского полка полностью взяли на себя туркменские племена, выделившие на организацию и снаряжение полка 60000 р. (!), кроме того, снабжавшие его продовольствием и обмундированием. Тут следует отметить, что туркмены не любили русскую кашу и чёрный хлеб (по-видимому, с непривычки, т. к. не знали ржи и овса) и ели только своё, и с родины им присылали привычные джугару, рис и пшеницу, а также зелёный чай и «набат» (традиционные леденцы). Скот туркмены закупали у местного населения, аккуратно расплачиваясь, поскольку уже имели понятия о дисциплине и недопустимости грабежей (по крайней мере, своего населения), всего лишь поколение назад бывших их национальным промыслом. Значит, русская армия сделала немалые успехи в их воспитании.
Текинцы воевали в национальном костюме, состоявшем из длинного халата (летом тонкого, зимой на вате, впрочем, ватный халат мог защитить не только от мороза, но и от жары), шаровар и рубашки, как правило, шелковой. Самым примечательным элементом национального костюма была огромная папаха-трухменка, изготовляемая из целого барашка. Благодаря своим теплоизоляционным свойствам она защищала и от холода, и от жары, поэтому туркмены носили её круглый год. Трухменка защищала и от удара.
Что касается конского состава, туркмены, особенно текинцы, разводили знаменитую ахалтекинскую породу лошадей, известных своей быстротой, выносливостью и преданностью хозяину. Для туркмен лошадь была предметом гордости, и о ней они заботились не меньше, чем о себе. На этом можно закончить со снаряжением и снабжением и перейти к непосредственно боевому пути полка.
Туркменский конный полк был сформирован 29.07.1914, вместе с 5-м Сибирским казачьим полком он образовывал корпусную конницу 1-го Туркестанского армейского корпуса. Участие в боях полк принял только поздней осенью 1914 г., под командованием С. И. Дроздовского, (будущего лидера белого движения), прикрывая отступление русских войск в Восточной Пруссии и Польше (характерно, что туркмен, скакавших по степям и пустыням, отправили воевать на равнинную местность, тогда как кавказские горцы Дикой дивизии воевали в Карпатах). Только тогда корпус был переброшен на фронт. 19.07.1915 после Дроздовского командиром полка был назначен полковник С. П. Зыков, в дальнейшем тоже деятель белого движения, причём в Закаспийской области. Становится понятно, почему туркмены большей частью были противниками красных и советская историография их не упоминала.
Туркмены сражались храбро, в бою при Зольдау взяли большие трофеи, разгромив немецкий авангард и позволив тем самым русским отступить в полном порядке. При Дуплице-Дюже туркмены также сорвали немецкое наступление. После этого немцы называли туркмен дьяволами, потому что они сделали то, что выше человеческих сил и не поддавалось здравому расчёту, причем своими саблями туркмены часто разрубали немцев от плеча до пояса, что производило впечатление. Как уже говорилось, туркменская сабля приспособлена именно для рубящих ударов сверху вниз.
Многие туркмены были награждены Георгиевскими крестами. Переименование Туркменского полка в Текинский произошло 31.03.1916 по высочайшему повелению. 28.05.1916 полк отличился в Доброноуцком сражении. К сожалению, ход боевых действий с участием полка изучен не так тщательно, как боевой путь Дикой дивизии, т. к. архивных документов по этой теме сохранилось мало. Из сохранившихся в РГВИА документов видно, что полк занимался в основном разведкой и перевозкой почты, поддерживая связь между подразделениями Например, 11.10.1914. туркмены разведывали обстановку у Прасныша совместно с 5-м Сибирским казачьим полком. 29.10 совместно с 5-м Сибирским полком туркмены заняли Длутово, местные поляки сообщили, что немцы ушли за час до прихода казаков и туркмен. Эскадрон туркмен и 20 казаков стали преследовать немцев, вскоре казаки увидели их возле д. Ницк, тогда туркмены поскакали лавой, но, наткнулись на каменный забор, из-за которого стреляли немцы, и туркменам пришлось отходить на Длутово, причём некоторые из них упали с коней, но товарищи переловили их лошадей, а их самих подобрали и увезли. 5.12.1914 туркмены несли конвойную и разведывательную службу, держали связь с 16 пехотной дивизией, а главное, перевозили летучую почту.
Служить в полку среди туркмен было крайне престижно. Например, Силяб Сердаров (представитель формирующейся у мервских туркмен интеллигенции) был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени, хотя он, будучи единственным сыном богатых и старых родителей (из туркменской знати, отсюда фамилия Сердаров, сердар означает глава или начальник, так титуловали например пожизненного президента Туркмении Сапармурата Ниязова, он же Туркменбаши) вполне мог не служить, но пошёл добровольно, за свой счёт обмундировывал других всадников, отважно воевал, при этом до войны закончил 6 классов кадетского корпуса.
Следует упомянуть случай, когда 20.03.1915. близ д. Калинкауцы туркменский дозор, разведывавший переправу (как выяснилось, она была в очень плохом состоянии, т. к. лёд уже подтаял), обстреляли немцы, убив лошадей юнкера милиции Курбанкула и всадника Молы Ниязовых. Тогда всадник Махсутов отдал коня Курбанкулу Ниязову, и тот с трудом проскакал на нём сквозь плохопроходимые весенние сугробы. Махсутов отходил пешком с Мола Ниязовым, причём за ними гнались 18 пехотинцев и 6 всадников, но на предложение сдаться они ответили огнём (судя по всему, результативным, т. к. им удалось уйти). Потом Курбанкул Ниязов поехал на разведку снова, несмотря на лёгкое ранение. Ротмистр Ураз Берды подал прошение о награждении всех троих орденами св. Георгия для нехристиан.
В качестве поощрения за долгую службу туркмен и их родственников освобождали от податей. Например, беспорочно прослуживший 10 лет (соответственно, начавший службу ещё в Туркменском конно-иррегулярном дивизионе) Коуз Каранов был награждён освобождением от податей. Кроме того, во время Первой мировой войны было принято решение о мобилизации представителей не подлежащих призыву в армию среднеазиатских народов для строительства укреплений, рытья окопов и других работ в прифронтовой полосе и ближнем тылу действующей армии. Это решение распространялось не только на казахов, киргизов, узбеков и таджиков, но и на туркмен, правда, для родственников всадников Текинского полка было сделано исключение, но у каждого всадника от работ освобождалось всего трое ближайших родственников мужского пола, что при довольно больших туркменских семьях было явно недостаточным. Но среди туркмен мобилизация на работы вызвала возмущение не потому, что отвлекала мужчин от хозяйственных работ, а потому, что их заставляли работать киркой и кетменём (тип мотыги, используемой для рытья канав, особенно распространённый в Средней Азии), как исторически презираемых ими сартов и таджиков, а на военную службу не брали. В конце концов командование согласилось на то, чтобы мобилизованные туркмены не копали, а несли охранную и сторожевую службу. Наблюдавших боевые действия с участием туркмен поражало, что в бою с вражеской кавалерией лошади-ахалтекинцы не только лягали, но и буквально грызли противника (и лошадей, и всадников) и вспрыгивали передними ногами на вражеских лошадей, в результате чего те падали от удара и испуга, роняя всадников.
Самым известным сражением с участием Текинского конного полка является сражение при Доброноуце. При Доброноуце всего один Текинский полк прорвал австрийскую оборону (в последний момент оказалось, что его не смогут поддержать соседние подразделения), туркмены проскочили окопы на лошадях, зарубив саблями 2000 и взяв в плен 3000 австрийцев. Австрийцы бросили миллионы патронов, винтовки, орудия, ящики, много раненых и убитых лошадей.
После Февральской революции судьба Текинского полка сложилась трагически. Благодаря тому, что назначенный главнокомандующим Л. Г. Корнилов ранее служил на афганской границе и вёл разведку на афганской территории совместно с туркменами, они его знали и любили. Корнилов, в свою очередь, сформировал из них личный конвой. Кроме того, полк был присоединён к Туземному корпусу. Командиром собственно полка стал полковник барон Н. П. фон Кюгельген (12.04.1917 – декабрь 1917). Во время корниловских событий полк находился в Минске и не смог в них участвовать. После мятежа текинцам была поручена охрана Л. Г. Корнилова в Быховской тюрьме, а после Октябрьской революции 1917 г. туркмены вместе с Корниловым отправились на Дон. В этом походе многие из них погибли, остальные оказались в гражданскую войну по разные стороны баррикад.
Таким образом, Текинский конный полк, как и Кавказская туземная конная дивизия, был вполне эффективным подразделением, успешно воевавшим на протяжении Первой мировой войны. К сожалению, его боевой путь не так известен, как боевой путь Дикой дивизии, тем более что источников по истории полка сохранилось меньше. Туркменам удалось быстро и безболезненно адаптироваться к новой обстановке и сражаться в ней не хуже, чем сражались уроженцы данного климатического пояса.
Текинский полк оказался заложником событий, произошедших в России после революции 1917 года, что стало причиной трагического конца полка и большей части его всадников в связи с тем, что полком командовал, как уже говорилось, Л. Г. Корнилов, и полк оказался вовлеченным в корниловские события. Об участии в них Дикой дивизии я писал в предыдущих статьях, теперь следует остановиться на роли Текинского полка.
Туземный корпус (в него были объединены приказом Верховного главнокомандующего А. Ф. Керенского от 21.08.1917 Кавказская Туземная конная дивизия, 1-й Дагестанский конный полк, Текинский конный полк и Осетинская пешая бригада) под командованием Л. Г. Корнилова двинулся на Петроград, но остановился в результате забастовки железнодорожников. Отдельно следует сказать о том, что в описываемый момент Текинского конного полка в окрестностях Петрограда НЕ БЫЛО. Он в это время находился в Минске, охраняя лично Корнилова. Прибыть в окрестности Петрограда туркмены не могли из-за паралича железнодорожного движения вследствие забастовки и саботажа со стороны железнодорожников.
После разгрома корниловского выступления текинцам была поручена охрана Л. Г. Корнилова в Быховской тюрьме, причём текинцам приходилось охранять Корнилова от расправы со стороны революционизированных солдат, а после Октябрьской революции 1917 г. туркмены вместе с Корниловым отправились на Дон. В этом походе многие из них погибли, остальные оказались в Гражданскую войну по разные стороны баррикад. Дело в том, что бóльшая часть выживших текинцев сражалась в составе Добровольческой армии и разделила её судьбу (гибель или эмиграцию), но часть попавших в плен к красным перешла к ним на службу (неизвестно, насколько добровольно). Таким образом, в результате событий в России, не справившейся с собой, практически погибло подразделение туркмен, более верных России, чем большинство русских. Ведь Текинский полк не затронуло разложение армии и революция, и он оставался верным своему командованию и России и сохранил человеческий облик, спасая Корнилова от расправы, тогда как русские солдаты погрязли в грабежах и пьянстве, отказывались воевать и отправляли офицеров «в штаб Духонина».
К сожалению, в наше непростое время (причём будущее проще не станет, судя по происходящему в странах ОДКБ, причём во всех) вполне возможно, что кто-либо из читателей (во всяком случае, тех из них, кто является честным патриотом России, необязательно русским по национальности) окажется в том же положении, в котором оказались текинцы во время и после корниловских событий. Надеюсь, мы в таком случае сможем действовать более успешно, чем они.
Информация