Запад и новые спекуляции на черкесскую тему
Геополитические выгоды Запада от появления на карте «Великой Черкесии» (гипотетическое объединение мест компактного проживания в Российской Федерации адыгов, кабардинцев, шапсугов и собственно черкесов в единую административно-территориальную единицу) настолько велики, а влияние пропаганды этого проекта на обстановку вокруг Олимпиады-2014 в Сочи столь очевидно, что его обсуждение превратилось в навязчивый мотив западных аналитиков…
Естественно, откровенные комментарии об истинном назначении «Великой Черкесии» крайне редки. Зато недавнее намерение губернатора Краснодарского края А. Ткачёва подкрепить полицейские наряды казачьими патрулями послужило поводом для очередных нападок на российские власти и раскручивания маховика черкесско-русского противостояния.
Напомню, А. Ткачёв предложил шире использовать казаков для охраны правопорядка, особенно в деле противодействия нежелательной миграции из республик Северного Кавказа. Либеральные российские и западные СМИ отозвались на это шквалом критики. Что на это сказать?
Во-первых, кубанские казаки совместно с правоохранителями будут бороться (если им позволят) с нежелательной (!) миграцией. Что такое нежелательная миграция? Это неконтролируемый наплыв трудоспособного населения, угрожающий всему краю социально-экономическим дисбалансом. Кубань – регион со сравнительно низким уровнем безработицы. Нетрудоустроенные приезжие вынуждены будут пополнить ряды криминалитета либо «теневого» сектора экономики. При наличии, скажем, одного рабочего места нет смысла селить рядом двадцать здоровых мужиков, которым нечем заняться. Антропологические потоки требуют регуляции, как и поступление в страну денежных средств.
Во-вторых, инициативу с казачьими патрулями поддержат те, кому не нужна дестабилизация рынка труда. Это в том числе и предприниматели-кавказцы, имеющие устоявшийся бизнес.
В-третьих, на Западе за инициативу А. Ткачёва уцепились как за удобный повод поднять очередной крик о русском национализме и империализме. Экспрессивные комментарии зарубежных аналитических центров (например, американского Джеймстаунского фонда) и СМИ по этому поводу – ещё один пример вмешательства во внутренние дела России, попытка втиснуться «в ситуацию», выступить в ней посредником, контролировать её изнутри.
В-четвёртых, комментарии западных СМИ целенаправленно ориентируют на неизбежное обострение ситуации на Юге России. «Казачью» инициативу называют попыткой сохранить «расовую чистоту» регионов, населённых русскими (хотя русские, в отличие от англосаксов, никогда не были расистами); называют её причиной будущих волнений в черкесской среде. Цитаты (в отрывках) тут прямо просятся: «The Cossack police… would specifically harass newcomers from the North Caucasus and other non-Russians» («казачья полиция будет особенно гоняться за приезжими из северокавказских республик и другими нерусскими»); «Tkachyov’s overtly xenophobic remarks … clearly discriminatory statements» («откровенно ксенофобские высказывания Ткачёва … заявления явно дискриминационного характера»); «fight for the racial purity» («борьба за этническую чистоту»); «the absence of political will for dialogue and compromise» («отсутствие политической воли к диалогу и компромиссу»); «this may also lead to the rise of radicalism responding to the growth of nationalism and the apparent reluctance or inability of the Russian state to do something about it» («это может привести к проявлению радикализма как ответной реакции на рост национализма и на очевидное нежелание или неспособность Российского государства что-либо делать»). И саркастически подчёркивается, что данной инициативе обеспечена поддержка «at the highest levels in the Kremlin» («на самом высоком уровне в Кремле») - ведь «Краснодарский край будет принимать у себя Зимнюю Олимпиаду в Сочи в 2014 г.».
Трудно представить, чтобы Москва так долго и назойливо лезла со своими советами Вашингтону по поводу внутренних противоречий в США (скажем, с заявлениями о независимости индейцев племени лакота или о недовольстве афроамериканцев негласной дискриминационной политикой властей), как Белый дом лезет в «черкесскую» тему.
Ситуация с наплывом в Северную Америку испаноязычных мигрантов – вообще отдельная тема для США. Аргентинский философ и геополитик Альберто Буэла пишет: «Американский стратег и аналитик Сэмюэл Хантингтон в своей работе, озаглавленной «Испанская дуэль», подчёркивает: «Постоянный наплыв в США иммигрантов из Латинской Америки грозит превратить Соединённые Штаты в страну двух народов, двух культур и двух языков. В отличие от прежних поколений иммигрантов, мексиканцы и прочие латиносы не интегрируются в доминирующую американскую культуру, но образуют собственные политические и языковые анклавы – от Лос-Анджелеса до Майами – и отвергают англосаксонские протестантские ценности, на которых покоится американская государственность. Соединённые Штаты не замечают этот вызов»… Политолог из Бостонского Колледжа Петер Скерри отмечает: «В отличие от других иммигрантов мексиканцы прибывают к нам из соседней страны, которая в своё время потерпела военное поражение от Соединённых Штатов, и оседают, как правило, в той части США, которая когда-то была частью их страны. Они чувствуют себя там как дома…»
А какие жёсткие меры принял Белый дом по укреплению границы с Мексикой! Кто-то сразу воскликнет: «Тут речь о Мексике и США, т.е. о двух разных государствах, а не миграции внутри Соединённых Штатов!» Тогда вспомним г. Сэндфорд во Флориде, где в апреле 2012 г. на улицах появились самовольные и вооружённые (!) патрули, состоящие из членов местной неонацистской партии. Газета Miami New Times сообщила, что лидеры группировки решили патрулировать улицы во избежание беспорядков на расовой почве. Официальные власти проигнорировали этот вопиющий факт.
Лозунг «США – свободная страна, родившаяся благодаря эмигрантам» теряет свой блеск, когда видишь, что потом одни эмигранты решили, что другим эмигрантам сюда приезжать нельзя. Это и есть настоящий «железный занавес». Об этом едко отозвался крупнейший американский социолог Иммануил Валлерстайн: «Разоблачать злобных коммунистов, которые не выпускают народ из своих стран, было хорошим шоу, но теперь мы увидели, что происходит, когда больше нет злобных коммунистов у власти, способных ограничить эмиграцию».
На Кубани предлагается ввести традиционную и регламентированную законом (!) деятельность казачьих патрулей, подконтрольных правоохранительным органам. «Черкесский вопрос» в комментариях западных СМИ появился тут лишь как средство дестабилизации общественно- политической обстановки в регионе в преддверии Олимпийских Игр 2014 г. в Сочи. Отчётливо просматривается попытка столкнуть лбами русских и черкесов. Информация о взаимоотношениях двух народов подаётся строго дозированно, отрицательные моменты выпячиваются, положительные – замалчиваются.
Умалчивается о первом посольстве черкесских князей к Ивану Грозному в 1552 г. Черкесы просили царя сообща выступить против Крымского ханства, терроризировавшего черкесов. Члены делегации даже приняли участие в походе русских в Крым! В том же году о намерении войти в состав Русского государства заявили представители кабардинцев. 1557 г. вообще считается началом образования крупной адыгской диаспоры Москвы, т.к. именно в этом году наплыв адыгов в Белокаменную был особенно заметен. После женитьбы Ивана Грозного на дочери кабардинского князя Темрюка Идарова кабардинцы были вхожи, выражаясь современным языком, в высшие эшелоны российской власти, а сын Идарова стал первым человеком в государстве после царя. Многие черкесы заняли тогда военные посты (воевод и командующих разными боевыми единицами), участвовали в битвах с поляками, шведами, турками и крымцами. Даже некоторые московские улицы получали названия в честь московских черкесов (например, Мастрюковская, названная по имени Дмитрия Мамстрюковича), а потомки кабардинской жены Ивана Грозного хоронились в совместной усыпальнице Романовых и Черкасских – Новоспасском монастыре. Этнические черкесы были в России сенаторами, канцлерами, министрами и даже генералиссимусами (Алий-Михаил Алигукович).
В ту пору Кавказ не был безмятежным регионом, а русские – не единственные, кто воевал. Калмыки устраивали набеги на ногайцев, крымские татары на черкесов, черкесы – на русские поселения. Изображать ситуацию так, будто войны тогда вела только Россия, – злостно грешить против исторической истины. Термин геноцид - это политическое изобретение ХХ в., активно используемое Вашингтоном для информационной войны против своих геополитических противников, для провокаций межэтнических столкновений между теми, кто «подвергался геноциду» и кто их этому «подвергал».
Зарубежные черкесские активисты при подсказке своих западных покровителей не устают твердить о геноциде черкесского народа Российской империей. Современный этико-политический аппарат (понятие демократических свобод, право наций на самоопределение, геноцид) проецируют на ситуацию двухсотлетней давности. Но позвольте!
Во-первых, нельзя совершить то, чего нет, а понятие геноцид - недавнее изобретение.
Во-вторых, если к XVIII-XIX вв. прилагать современную терминологию, то в геноциде можно обвинить любую страну, воевавшую в те годы, а это – половина земного шара. Теоретически любую войну можно подвести под понятие геноцида.
В-третьих, ход мысли может увести нас в глубокую старину. Если термин геноцид применим к XVIII в., тогда он применим и к веку XVII, X или V… Получается исторический бред: спартанцы занимались геноцидом афинян, римляне – геноцидом финикийцев, иранцы – геноцидом византийцев, и т.д.
В-четвёртых, Россия никогда не ставила целью уничтожение черкесского народа. Не привлекали бы иначе черкесов на высокие должности в Москву. Особо ретивые «обличители» делают дешёвый пропагандистский ход и неуклюже сравнивают геноцид черкесов с уничтожением нацистами евреев. Можно ли представить, чтобы Гитлер мало того что женился на еврейке (как Иван Грозный на кабардинке), так ещё и наделял бы евреев местами в рейхстаге и генеральном штабе, называя берлинские улицы в их честь? И что это за геноцид такой, если при его совершении черкесская культура получает небывалый расцвет (создаётся письменность, выходят национальные буквари и грамматики, учреждаются школы)? Те же из черкесов, кто покинул Россию навсегда, часто утрачивали родную культуру, забывали родной язык, смутно помня о своих корнях.
В 1796 г. состоялась Бзиюкская битва, где черкесы и русские вместе сражались против шапсугов. Хотя шапсуги – это субэтнос черкесов, черкесские князья призвали на помощь русских. Черкесы выиграли битву, но морально её проиграли, т.к. их авторитет пал из-за того, что они пригласили к разрешению внутричеркесских противоречий третью силу. Сегодня, зазывая себе в советники американцев, зарубежные черкесские активисты падения своего авторитета не стесняются.
Информация