Герой Бородино генерал Василий Григорьевич Костенецкий
Писать о командирах артиллерии особенно интересно хотя бы потому, что некий тощий корсиканский артиллерист покорил всю Европу. Есть в них что-то помимо воспетой воинской доблести, что-то позволявшее отдавать приказы прислуге уже разрушительного, но ещё не вполне надежного оружия, сохраняя хладнокровие и выдержку под свистом пуль и ядер, или видя как на батарею во весь опор мчится кавалерия с копьями наперевес и отчётливо понимая, что промах чреват гибелью, потому как второго шанса выстрелить не будет… О многом мог бы рассказать генерал-лейтенант В. С. Костенецкий… Но увы…
Василий Григорьевич Костенецкий был уникальным человеком даже среди командиров артиллерии. Огромного роста и недюжинной физической силы он обладал тонким и острым умом. Родился Василий Григорьевич в 1769 году недалеко от города Конотоп, в семье мелкопоместных черниговских дворян. В 1779 поступил в Артиллерийский и Инженерный (позже кадетский) корпус, и успешно его окончив, был выпущен штык-юнкером 12 мая 1786 года с зачислением во 2-й канонерский полк. Через год Костенецкий получил первый офицерский чин, а 1788, за отличия при участии в своем первом бою – штурме Очакова – удостаивается чина подпоручика. Следующие семь лет Костенецкий повел в непрерывных сражениях в Крыму – с османами, Причерноморье и на Кубани – с черкесами. Наиболее значительными сражениями помимо взятия Очакова, в которых он принимал участие были штурм Бендер и Хаджибея (сегодня Одесса).
В 1795 году Василий Григорьевич получает назначение во вновь сформированный Черноморский батальон, где с успехом формирует в казачьем войске конную и пешую артиллерию. Уже в следующем году Костенецкий получает под командование конно-артиллерийскую роту. Этот вид войск только формировался и Василий Григорьевич лично обучал солдат действовать в походных и боевых условиях. Обучались солдаты в духе Суворовской системы – всему тому, что могло пригодиться в бою. Орудийная прислуга училась быстро перезаряжать орудия, и в случае необходимости каждый мог заменить выбывшего из строя товарища. Роль командира артиллерии, которая должна была поддерживать конницу в бою при максимальном сближении с противником, как никому подходила лихому Костенецкому, который всегда с азартом ввязывался в рукопашные схватки. За успехи в подготовке своей роты, Василий Григорьевич в 1798 году получает чин капитана, а через два года в 1800 переводится в Лейб-гвардии Конную артиллерию.
В 1805 году в сражении под Аустерлицем показался себя весь накопленный боевой опыт будущего генерала. Командуя при отступлении союзных войск все той же гвардейской ротой, ему удалось спасти 4 пушки из 6 отбив многократные попытки французской кавалерии овладеть орудиями. Благодаря действиям артиллеристов Костенецкого спаслись сотни отступающих русских и австрийских солдат. За свои действия при Аустерлице удостоен ордена св. Георгия 4-го класса.
В кампанию 1807 года Костенецкий, как обычно, блестящий командир. Принял участия в сражениях у Гейльсберга и Гутштадта. При Гейльсберге роте Костенецкого удалось обратить в бегство артиллерию и егерей французов, помимо линейной пехоты, составлявшей правый фланг французов. Неудачным для русско-прусской армии оказалось последнее сражение Четвертой коалиции – битва под Фридландом. Но, как известно, неудачи раскрывают талант и демонстрируют волю полководца. В случае с Василием Григорьевичем это изречение более чем справедливо… Оставшись с одной ротой на правом фланге, ему удалось остановить наступление французов, а затем в полном порядке, не потеряв ни одного орудия, переправился вместе с вверенной ротой через реку Алле. При этом переправлялся отряд вброд и Костенецкий, стоя по пояс в воде, лично помогал с орудиями. За мужественные и умелые действия он был представлен к ордену св. Владимира 3-й степени, а отличия во всей кампании Василий Григорьевич получил чин генерал-майора.
После подписания Тильзитского мира и присоединения России к континентальной блокаде, Костенецкий отправлен охранять побережье от англичан на пространстве от Ораниенбаума до Нарвы.
В начале 1811 года Василий Григорьевич оставляет командование гвардейской ротой и возглавляет 2-ю и 4-ю резервные артиллерийские бригады. Перед самым вторжением Наполеона переведен командиром артиллерии всего 6-го пехотного корпуса генерала Д.С. Дохтурова. Костенецкий принял участие во многих арьергардных боях до соединения 1-й и 2-й армий.
В первом крупном сражении под Смоленском, по свидетельствам современников, Василий Григорьевич был правой рукой корпусного командира. За блестящие действия и проявленную отвагу награжден орденом св. Анны 1-й степени.
Под Бородино произошел эпизод с участием Костенецкого, который, наверняка, запомнился не только русским, но французам, хотя последние вряд ли его афишируют… Во время объезда центральных позиций Василий Григорьевич увидел как на одну из батарей ворвались польские уланы. Не мешкая, генерал-майор бросился на помощь орудийной прислуге, вооружившись банником (шест для прочистки ствола). Первый же попавшийся улан слетел с лошади, получив могучий удар. Костенецкий бросился в гущу всадников, сшибая их с лошадей одного за другим. Долго банник не выдержал, и, вероятно, был сломан о чью-то невезучую польскую голову. Но к тому моменту артиллеристы воодушевлённые примером командира, насели на совершенно обескураженных кавалеристов и за несколько минут очистили батарею. Так в руках Костенецкого метафоричная «дубина народной войны» обрела вполне материальную форму деревянного банника и совершенно неметафорично наваляла наполеоновским сателлитам…
Кутузов знал и ценил Василия Григорьевича и поэтому после смерти графа Кутайсова именно Костенецкий возглавил всю русскую артиллерию. За бородинское сражение Василий Григорьевич получил орден св. Георгия 3-й степени.
Позже, уже в Тарутинском лагере, Костенецкий проявил себя и как стратег. Известно, что он подал главнокомандующему записку о необходимости заставить Великую армию отступать по Старой Смоленской дороге. Вряд ли главнокомандующий не продумал этот вариант до письма, но сам факт показателен.
На завершающем этапе кампании 1812 года проявились и отличные организаторские способности Костенецкого. От сильных морозов и недостатка провианта страдала не только французская, но и русская армия, хотя и в значительно меньшей степени. Недостаток фуража приводил к падежу лошадей и снижению мобильности артиллерии. Василий Григорьевич сумел сохранить в подчиненных ему частях порядок, насколько это было возможно. Благодаря этому в Тарутинском бою, затем при Малоярославцах и в бою у села Красное русская армии имела значительное превосходство в артиллерии.
В Заграничном походе 1813-1814 годов Костенецкий командовал артиллерией 4-го и 7-го гвардейских корпусов входивших в отряд Ф.Ф. Винцингероде, который составлял левое крыло 1-й армии. Василий Григорьевич участвовал во всех крупных сражениях кампании. От Калиша до Лейпцига в 1813 и от Страсбурга до Парижа в 1814. И на чужбине Василий Григорьевич оставался верен себе, не уставая удивлять не только военными, но и административными талантами. Например, под Дрезденом распорядительность Костенецкого помогла русской и союзной артиллерии выиграть «противостояние» с бездорожьем, тем самым обезопасив более 150 орудий.
После поражения Наполеона Василий Григорьевич назначен командовать орудиями 5-го корпуса, который в 1815 году вновь совершил поход во Францию.
С 1817 года Костенецкий – начальник артиллерии 4-го корпуса. Через два года из-за разногласий с князем Яшвилем, который на тот момент возглавлял артиллерию всей армии, боевой генерал с огромным опытом Василий Григорьевич Костенецкий, привыкший делать из простых солдат настоящих воинов, а не лепить из них парадные игрушки, остался не удел. После выхода со службы он поселился в своем имении. В 1820 году снова был «зачислен по артиллерии», но определенной должности не получил.
Восстание декабристов Костенецкий встретил отрицательно и неотлучно находился при ещё некоронованном Николае. Вероятно, только случайно напомнив о себе таким образом, в 1826 получил повышение до генерал-лейтенанта.
В 1831 году отправившись помогать в губернию, где бушевала эпидемия холеры, Костенецкий заразился болезнью и в июне этого же года бесстрашного генерала не стало.
К сожалению, происхождение в то время занимало очень важное место при награждении за то или иное дело. Василий Григорьевич не происходил из знатного рода, из-за этого более чем заслуженные награды часто обходили его стороной. А Костенецкий, не особо охочий до внешней атрибутики, лишний раз начальству о себе не напоминал.
Василий Григорьевич Костенецкий был уникальным человеком даже среди командиров артиллерии. Огромного роста и недюжинной физической силы он обладал тонким и острым умом. Родился Василий Григорьевич в 1769 году недалеко от города Конотоп, в семье мелкопоместных черниговских дворян. В 1779 поступил в Артиллерийский и Инженерный (позже кадетский) корпус, и успешно его окончив, был выпущен штык-юнкером 12 мая 1786 года с зачислением во 2-й канонерский полк. Через год Костенецкий получил первый офицерский чин, а 1788, за отличия при участии в своем первом бою – штурме Очакова – удостаивается чина подпоручика. Следующие семь лет Костенецкий повел в непрерывных сражениях в Крыму – с османами, Причерноморье и на Кубани – с черкесами. Наиболее значительными сражениями помимо взятия Очакова, в которых он принимал участие были штурм Бендер и Хаджибея (сегодня Одесса).
В 1795 году Василий Григорьевич получает назначение во вновь сформированный Черноморский батальон, где с успехом формирует в казачьем войске конную и пешую артиллерию. Уже в следующем году Костенецкий получает под командование конно-артиллерийскую роту. Этот вид войск только формировался и Василий Григорьевич лично обучал солдат действовать в походных и боевых условиях. Обучались солдаты в духе Суворовской системы – всему тому, что могло пригодиться в бою. Орудийная прислуга училась быстро перезаряжать орудия, и в случае необходимости каждый мог заменить выбывшего из строя товарища. Роль командира артиллерии, которая должна была поддерживать конницу в бою при максимальном сближении с противником, как никому подходила лихому Костенецкому, который всегда с азартом ввязывался в рукопашные схватки. За успехи в подготовке своей роты, Василий Григорьевич в 1798 году получает чин капитана, а через два года в 1800 переводится в Лейб-гвардии Конную артиллерию.
Портрет В.Г.Костенецкого мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
В 1805 году в сражении под Аустерлицем показался себя весь накопленный боевой опыт будущего генерала. Командуя при отступлении союзных войск все той же гвардейской ротой, ему удалось спасти 4 пушки из 6 отбив многократные попытки французской кавалерии овладеть орудиями. Благодаря действиям артиллеристов Костенецкого спаслись сотни отступающих русских и австрийских солдат. За свои действия при Аустерлице удостоен ордена св. Георгия 4-го класса.
В кампанию 1807 года Костенецкий, как обычно, блестящий командир. Принял участия в сражениях у Гейльсберга и Гутштадта. При Гейльсберге роте Костенецкого удалось обратить в бегство артиллерию и егерей французов, помимо линейной пехоты, составлявшей правый фланг французов. Неудачным для русско-прусской армии оказалось последнее сражение Четвертой коалиции – битва под Фридландом. Но, как известно, неудачи раскрывают талант и демонстрируют волю полководца. В случае с Василием Григорьевичем это изречение более чем справедливо… Оставшись с одной ротой на правом фланге, ему удалось остановить наступление французов, а затем в полном порядке, не потеряв ни одного орудия, переправился вместе с вверенной ротой через реку Алле. При этом переправлялся отряд вброд и Костенецкий, стоя по пояс в воде, лично помогал с орудиями. За мужественные и умелые действия он был представлен к ордену св. Владимира 3-й степени, а отличия во всей кампании Василий Григорьевич получил чин генерал-майора.
После подписания Тильзитского мира и присоединения России к континентальной блокаде, Костенецкий отправлен охранять побережье от англичан на пространстве от Ораниенбаума до Нарвы.
В начале 1811 года Василий Григорьевич оставляет командование гвардейской ротой и возглавляет 2-ю и 4-ю резервные артиллерийские бригады. Перед самым вторжением Наполеона переведен командиром артиллерии всего 6-го пехотного корпуса генерала Д.С. Дохтурова. Костенецкий принял участие во многих арьергардных боях до соединения 1-й и 2-й армий.
В первом крупном сражении под Смоленском, по свидетельствам современников, Василий Григорьевич был правой рукой корпусного командира. За блестящие действия и проявленную отвагу награжден орденом св. Анны 1-й степени.
Аверьянов А.Ю. - Подвиг генерала Костенецкого в Бородинском бою, 1993 г.
Под Бородино произошел эпизод с участием Костенецкого, который, наверняка, запомнился не только русским, но французам, хотя последние вряд ли его афишируют… Во время объезда центральных позиций Василий Григорьевич увидел как на одну из батарей ворвались польские уланы. Не мешкая, генерал-майор бросился на помощь орудийной прислуге, вооружившись банником (шест для прочистки ствола). Первый же попавшийся улан слетел с лошади, получив могучий удар. Костенецкий бросился в гущу всадников, сшибая их с лошадей одного за другим. Долго банник не выдержал, и, вероятно, был сломан о чью-то невезучую польскую голову. Но к тому моменту артиллеристы воодушевлённые примером командира, насели на совершенно обескураженных кавалеристов и за несколько минут очистили батарею. Так в руках Костенецкого метафоричная «дубина народной войны» обрела вполне материальную форму деревянного банника и совершенно неметафорично наваляла наполеоновским сателлитам…
Кутузов знал и ценил Василия Григорьевича и поэтому после смерти графа Кутайсова именно Костенецкий возглавил всю русскую артиллерию. За бородинское сражение Василий Григорьевич получил орден св. Георгия 3-й степени.
Позже, уже в Тарутинском лагере, Костенецкий проявил себя и как стратег. Известно, что он подал главнокомандующему записку о необходимости заставить Великую армию отступать по Старой Смоленской дороге. Вряд ли главнокомандующий не продумал этот вариант до письма, но сам факт показателен.
На завершающем этапе кампании 1812 года проявились и отличные организаторские способности Костенецкого. От сильных морозов и недостатка провианта страдала не только французская, но и русская армия, хотя и в значительно меньшей степени. Недостаток фуража приводил к падежу лошадей и снижению мобильности артиллерии. Василий Григорьевич сумел сохранить в подчиненных ему частях порядок, насколько это было возможно. Благодаря этому в Тарутинском бою, затем при Малоярославцах и в бою у села Красное русская армии имела значительное превосходство в артиллерии.
В Заграничном походе 1813-1814 годов Костенецкий командовал артиллерией 4-го и 7-го гвардейских корпусов входивших в отряд Ф.Ф. Винцингероде, который составлял левое крыло 1-й армии. Василий Григорьевич участвовал во всех крупных сражениях кампании. От Калиша до Лейпцига в 1813 и от Страсбурга до Парижа в 1814. И на чужбине Василий Григорьевич оставался верен себе, не уставая удивлять не только военными, но и административными талантами. Например, под Дрезденом распорядительность Костенецкого помогла русской и союзной артиллерии выиграть «противостояние» с бездорожьем, тем самым обезопасив более 150 орудий.
После поражения Наполеона Василий Григорьевич назначен командовать орудиями 5-го корпуса, который в 1815 году вновь совершил поход во Францию.
С 1817 года Костенецкий – начальник артиллерии 4-го корпуса. Через два года из-за разногласий с князем Яшвилем, который на тот момент возглавлял артиллерию всей армии, боевой генерал с огромным опытом Василий Григорьевич Костенецкий, привыкший делать из простых солдат настоящих воинов, а не лепить из них парадные игрушки, остался не удел. После выхода со службы он поселился в своем имении. В 1820 году снова был «зачислен по артиллерии», но определенной должности не получил.
Восстание декабристов Костенецкий встретил отрицательно и неотлучно находился при ещё некоронованном Николае. Вероятно, только случайно напомнив о себе таким образом, в 1826 получил повышение до генерал-лейтенанта.
В 1831 году отправившись помогать в губернию, где бушевала эпидемия холеры, Костенецкий заразился болезнью и в июне этого же года бесстрашного генерала не стало.
К сожалению, происхождение в то время занимало очень важное место при награждении за то или иное дело. Василий Григорьевич не происходил из знатного рода, из-за этого более чем заслуженные награды часто обходили его стороной. А Костенецкий, не особо охочий до внешней атрибутики, лишний раз начальству о себе не напоминал.
Информация