Османский период в истории Боснии и Герцеговины
Герцеговинцы в засаде, иллюстрация из журнала «Srbadija», 1876 год
Полагают, что предки боснийцев появились на Балканах вместе с другими славянскими племенами – около 600 года н. э. Первое упоминание о боснийцах в письменном источнике зафиксировано в 877 году: в этом документе говорится о Боснийском католическом диоцезе, подчинявшемся архиепископу Сплита. Земли Боснии и Герцеговины входили в состав государств сербов, хорватов, болгар, византийцев, княжества Дукля (сербское государство на территории Черногории). Затем в течение долгого времени Босния была вассалом Венгрии.
Что касается названий этих регионов, «Босния» связано с одноимённой рекой, «Герцеговина» происходит от титула, который имел в XV веке Стефан Вукчич Косача (великий воевода Хума, герцог Хума, герцог Святого Саввы).
Первые удары по Боснии османы нанесли ещё в 1384 году, завоевание основной части этой территории ими было завершено в 1463 году, но западные области с центром в городе Яйце держались до 1527 года.
Яецкая крепость
А Герцеговина пала в 1482 году. К Османской империи её присоединил младший сын упоминавшегося выше Стефана Вукчича – Стефан, принявший ислам и прославившийся под именем Херсекли Ахмед-паша, который разбил войска старшего брата Владислава. Ахмед стал зятем султана Баязида II, пять раз занимал пост великого визиря и трижды назначался капудан-пашой. В надписи на его ятагане он назван «Рустамом эпохи, помощью армий, Александром среди генералов».
Так Герцеговина стала санджаком Боснийского пашалыка. А употребление названия «Босния и Герцеговина» впервые было отмечено в 1853 году.
Исламизация Боснии и Герцеговины
Население этих областей в то время исповедовало православие и католицизм, а в конце XII столетия здесь появилась и «Босанская церковь» (Crkva bosanska), первоначально близкая к богомильству, прихожане которой называли себя «добрыми босняками» или «добрыми людьми». В отличие от катаров-альбигойцев, «босане» допускали почитание христианских святынь.
Заброшенная богомильская келья на территории современной Сербии
Надгробия прихожан «Босанской Церкви»
«Босанская церковь» была предана анафеме и католическими иерархами, которые называли её прихожан «патаренами» (как и катаров Северной Италии), и православными – они именовали их «злыми еретиками, проклятыми бабунами» (первоначально так, по названию горного массива, именовались богомилы, поселившиеся у города Прилепа в Македонии, где проповедовал основатель учения Богомил).
На этой карте Македонии Бабуна указана красной стрелкой
Однако главным врагом «Босанской церкви» были всё же католики. Борьбу с «еретиками» вели монахи Францисканского и Доминиканского орденов, периодически против них даже устраивались небольшие крестовые походы. Во время одного из них – в 1248 году, были захвачены несколько тысяч «босан», которых «добрые католики» потом продали в рабство. Накануне османского завоевания «Босанская церковь» была загнана в подполье, многие её приверженцы подверглись насильственному крещению по католическому обряду.
В Боснии, в отличие от других балканских стран, высшие слои общества без особых колебаний приняли ислам, сохранив таким образом свои привилегии. Весьма успешной была также исламизация горожан.
В сельской местности наиболее охотно принимали ислам насильственно крещёные прихожане «Босанской церкви» (у них, как вы понимаете, особой приверженности к навязанной им христианской вере не было), но ещё в середине 1870-х гг. большинство боснийцев исповедовало христианство: около 42 % относились к православной церкви, 18 % были католиками. Ислам исповедовало около 40 % жителей Боснии.
В отличие от албанцев, которые на вопросы веры обращали мало внимания и потому сохранились как единый этнос, боснийцы-мусульмане и боснийцы-христиане различались очень сильно. Они говорили на одном языке (современный боснийский язык имеет общие черты с сербским и хорватским, однако наиболее близок к нему черногорский, который многие считают диалектом сербского языка), но весьма неприязненно относились друг к другу, что усиливало напряжение в этом регионе.
Ещё больше православных христиан (в основном сербов) было в Герцеговине – свыше 49 %. Ещё около 15 % жителей этого региона были католиками, около 34 % исповедовали ислам.
Знатные люди Герцеговины, как и в Боснии, также в основном были мусульманами. Местным землевладельцам (мусульманам) крестьяне Боснии Герцеговины тогда отдавали треть урожая, ещё 10 % забирали османские сборщики налогов. Таким образом, положение крестьян Боснии и Герцеговины было самым тяжёлым на Балканах, к тому же на социальные противоречия накладывалась ещё и религиозная рознь. Соответственно, и восстания здесь носили характер не только социального, но и религиозного противостояния, так как принимавшие участие в них крестьяне были христианами, а их противники, независимо от национальности, мусульманами.
Любопытно, что в османский период только детей боснийских мусульман было разрешено забирать по системе «девширме», что считалось большой привилегией: все прочие «чужеземные мальчики» были исключительно христианами, которых обращали в ислам уже после зачисления в корпус «аджеми-огланов».
В ноябре 1872 г. христиане Боснии обратились к консулу Австро-Венгрии в Банья Луке с просьбой передать императору прошение о защите. В 1873 г. боснийские католики стали перебираться на примыкавшую к их землям территорию государства Габсбургов.
В Австро-Венгрии к идее защиты христиан Боснии и Герцеговины отнеслись серьёзно, поскольку это давало повод к аннексии этих территорий. В апреле-мае 1875 года император Франц-Иосиф посетил подконтрольные империи области Далмации: встречался с делегациями из Боснии и Герцеговины, обещая им поддержку в борьбе против османов. В качестве первого шага в июне 1875 г. в бухту Каттаро были доставлены 8 тысяч винтовок и 2 миллиона патронов, которыми должны были вооружиться повстанцы.
На действия австрийцев ревниво смотрели сербы и черногорцы, которые и сами были не прочь присоединить часть этих территорий.
Антиосманское восстание в Боснии и Герцеговине 1875-1878 гг.
Летом 1875 года, когда на фоне низкого урожая прошлого года османские власти увеличили традиционный налог с 10 до 20 %, восстали многие деревни Боснии и Герцеговины. Поначалу сельские общины просто отказывались платить повышенный налог, однако османский вали (губернатор) Ибрагим Дервиш-паша собрал отряды мусульман, которые стали нападать на христианские деревни, грабя их и убивая жителей. Это кажется весьма нелогичным: в самом деле, зачем разорять собственную территорию? Дело в том, что честолюбивый Ибрагим пытался таким образом спровоцировать местных христиан на открытое восстание, которое собирался быстро подавить, заработав тем самым хорошую репутацию в Константинополе.
В принципе, всё так и вышло: христиане стали создавать четы (отряды), которые защищали свои деревни, либо уходили в леса или горы. Вот только разгромить их у Ибрагима не получилось. Более того, 10 июля 1875 г. повстанцы разбили 4 османских табора (соединения, близкие к батальону) у Мостара. Эта победа воодушевила христиан и Боснии, и Герцеговины, и скоро восстание охватило обе эти области. Ибрагим Дервиш-паша был смещён со своего поста, в мятежные провинции были направлены регулярные османские войска численностью в 30 тысяч человек. Им противостояли до 25 тысяч повстанцев, которые избегали «правильных» сражений, действуя по принципу «бей и беги».
Сербские повстанцы в Герцеговине
Тактика партизанской войны оказалась весьма эффективной: турки несли большие потери и контролировали только крупные населённые пункты, которые часто осаждали повстанцы, и вынуждены были выделять значительные силы для охраны своих обозов.
На этом фоне в апреле 1876 года вспыхнуло восстание также и в Болгарии, но уже через месяц оно было жестоко подавлено османами, в ходе карательных акций тогда были убиты до 30 тысяч человек.
Сербия и Черногория против османской империи, русские волонтёры
В июне 1876 года Сербия и Черногория объявили войну Османской империи: черногорцы вошли в Герцеговину, сербы – в восточную Боснию.
Данная война вызвала большое сочувствие в российском обществе: были собраны значительные суммы денег для помощи восставшим славянам и в общей сложности около 4 тысяч добровольцев из России (200 из которых были офицерами) отправились воевать на Балканы. Далеко не все из них были идейными и «пламенными» славянофилами: встречались откровенные авантюристы, которым было скучно на родине, а также люди, пытавшиеся «убежать» от собственных проблем. К последним, кстати, можно отнести героя романов Б. Акунина Эраста Фандорина, который уехал в Сербию (и, следовательно, воевал в Боснии, где и попал в плен) после гибели молодой и любимой жены.
Таким увидели бежавшего из османского плена Эраста Фандорина зрители фильма «Турецкий гамбит»
Но и без литературных волонтёров хватало известных лиц. Командующим сербской армией стал тогда российский генерал М. Черняев.
Главнокомандующий сербской армией генерал-майор М. Г. Черняев, 1876 г.
Это был очень авторитетный и популярный генерал, участник Венгерского похода 1849 года и Крымской войны (Дунайская кампания 1853 года и оборона Севастополя 1854-1855 гг.). За оборону Севастополя он был награждён орденом святого Владимира IV степени и золотым оружием, руководил эвакуацией российских войск через Северную бухту, покинув город в последней лодке. В 1864 году он взял Чимкент и был награждён орденом святого Георгия III степени (минуя IV степень). А в 1865 году Черняев стал героем скандала международного уровня, самовольно захватив Ташкент (у него тогда было менее 2-х тысяч солдат и 12 пушек, в то время как в гарнизоне противника насчитывалось 15 тысяч человек при 63-х орудиях). Это вызвало истерическую реакцию в Великобритании, и на этот раз одобрения начальства Черняев не дождался, напротив – получил выговор от военного ведомства. Зато он стал широко известен и в России, и за рубежом, журналисты называли его «Ташкентским львом» и «Ермаком XIX века».
Н. Каразин. «Взятие Ташкента генералом Черняевым»
В Сербию Черняев так же выехал вопреки воле российского правительства. В результате во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. он хоть и был вновь зачислен на службу, так и остался «за штатом», не дождавшись назначения на должность в действующей армии. В противном случае именно он, а не М. Скобелев мог бы стать главным героем той войны.
Среди русских волонтёров оказался и внук знаменитого генерала Н. Раевского (по имени которого была названа батарея из 18 пушек, расположенная на курганной высоте во время Бородинского сражения) – тоже Николай, полковник российской армии. Он погиб в 1876 году во время битвы при Алексинаце.
Воевал за братушек-славян и революционер-народник С. М. Степняк-Кравчинский, который в 1878 году прославится на всю Европу убийством шефа жандармского корпуса Н. Мезенцева и станет прототипом героев Э. Золя (роман «Жерминаль») и Э. Войнич («Овод»).
С. М. Степняк-Кравчинский
Среди русских добровольцев оказался также знаменитый русский художник В. Д. Поленов, который служил в «летучем отряде» полковника Андреева и получил две сербские боевые награды: медаль «За храбрость» и золотой орден «Таковский крест» (вместе с его кавалерийской саблей они хранятся сейчас в музее-усадьбе «Поленово»).
В. Д. Поленов. «Герцеговинка в засаде», 1876 год
В своём дневнике, рассказывая о прибытии в Белград, Поленов оставил такие строки:
С Дуная Белград представляет довольно величественный вид… Одно мне показалось странным – это несколько мечетей с минаретами. Их в Белграде, кажется, шесть… Странное дело: мы идём драться за христианство, против Ислама, а тут мечети.
Это удивление хорошо показывает, насколько мало, в сущности, знали даже образованные русские волонтёры историю страны, за которую они шли воевать, и сложные взаимоотношения между народами Балканского полуострова. Русские славянофилы-идеалисты ехали на придуманные ими Балканы и в придуманную ими Сербию. В истории этой Сербии не было деспота Стефана Лазаревича – сына погибшего на Косовом поле князя, который верно служил убийце своего отца Баязиду I, выдал за него замуж родную сестру и был канонизирован Сербской православной церковью. Не было тестя султана Мурада I Георгия Бранковича, который не привёл свои войска ни к Варне, где погиб король Польши и Венгрии Владислав III Варненчик, ни к Косову полю, где потерпел поражение большой венгерский полководец Янош Хуньяди (зато он взял в плен отступающего Хуньяди и потребовал за него выкуп). Не было «века сербских визирей» и не было чистокровного серба Мехмеда-паши Сокколу, служившего великим визирем при трёх султанах, во время правления которого Османская империя достигла пределов своего могущества. И в Болгарии солдаты и офицеры русской армии потом очень удивлялись, что угнетаемые турками местные крестьяне живут лучше, чем их соотечественники, о благе которых изо всех «пекутся» православный царь и помещики-христиане.
С октября 1877 по февраль 1878 гг. Поленов уже в качестве художника находился при штабе цесаревича (будущий император Александр III) на болгарском фронте русско-турецкой войны.
В. Поленов, «Этюд из Балканской войны», Калужский государственный художественный музей
А в штабе великого князя Николая Николаевича – главнокомандующего русской Дунайской армией, оказался художник-баталист В. В. Верещагин, который в июне 1877 года на борту миноносца «Шутка» получил тяжёлое ранение бедра (его брат – С. В. Верещагин, погиб во время осады Плевны).
В. Верещагин. «После атаки. Перевязочный пункт под Плевной»
В. Поленов. «Повозка с ранеными»
На Балканы отправился известный хирург Н. В. Склифосовский, возглавивший там один из санитарных отрядов.
Н. В. Склифосовский
Он также работал в полевом госпитале во время Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. – как и Н. Пирогов и С. Боткин.
В полевых госпиталях и санитарных отрядах той войны работали и русские «сёстры милосердия».
Во время Русско-турецкой войны 50 русских «сестёр милосердия» умерли в Болгарии от тифа. Среди них была и Юлия Петровна Вревская, вдова русского генерала, одного из друзей М. Ю. Лермонтова, которая организовала собственный санитарный отряд. Её памяти посвятил стихотворение И. Тургенев.
Юлия Вревская слева от единственного мужчины на этой фотографии – уполномоченного Российского Красного Креста князя В. Черкасского
В городе Бяла (Варненская область), где похоронена Вревская, одна из улиц названа её именем.
Могила Марии Нееловой и Юлии Вревской
И. С. Тургенев сделал болгарского патриота Инсарова героем своего романа «Накануне», он говорил, что непременно поехал бы на эту войну, если был бы немного моложе.
Восстание в Боснии и Герцеговине потерпело поражение, на грани военной катастрофы находились также Сербия и Черногория, однако российский ультиматум от 18 (30) октября 1876 года остановил турецкие войска. С 11 декабря 1876 по 20 января 1877 года проходила международная Константинопольская конференция, на которой Турции было предложено предоставить автономию Болгарии, Боснии и Герцеговине. Но ещё до её завершения между Россией и Австро-Венгрией было достигнуто соглашение, в котором за австрийцами в обмен на нейтралитет в будущей войне признавалось право на оккупацию Боснии и Герцеговины.
Австрийская аннексия Боснии и Герцеговины
12 (24) апреля 1877 года началась новая Русско-турецкая война, по итогам которой Сербия, Черногория и Румыния обрели независимость, было образовано автономное болгарское княжество. А на территорию Боснии и Герцеговины вошли австрийские войска, но аннексию этих территорий Турция признала лишь в 1908 году (получив компенсацию в 2,5 миллиона фунтов стерлингов).
Крестьяне Боснии и Герцеговины, положение которых практически не улучшилось (даже многие османские чиновники остались на своих местах, среди них – и градоначальник Сараево Мехмед-Бег-Капетанович Любушак), были разочарованы. Уже в январе 1882 года здесь началось антиавстрийское восстание, поводом для которого послужило введение воинской повинности. Оно было полностью подавлено в апреле того же года, причём австрийские власти тогда активно использовали так называемые штрайфкоры – отряды местных мусульман, жестоко расправлявшиеся с христианским населением. Эти соединения потом были распущены, но вновь созданы после окончательной аннексии Боснии и Герцеговины в 1908 году. Они участвовали в I мировой войне, сражаясь против Сербии. А во время II мировой войны сербы называли штрайфкорами карательные подразделения усташей, занимавшиеся расправой над мирным населением.
С 1883 по 1903 гг. Боснией и Герцеговиной управлял Беньямин фон Каллаи – бывший генеральный консул в Белграде и имперский министр финансов. Его деятельность оценивается противоречиво. С одной стороны, при нём активно развивалась промышленность и банковская сфера, строились железные дороги, благоустраивались города. С другой, к местным жителям он относился как к туземцам, не доверял им и в своей деятельности опирался на австро-венгерских чиновников.
5 октября 1908 года Австро-Венгрия окончательно аннексировала Боснию и Герцеговину, выплатив османам в качестве компенсации 2,5 миллиона фунтов стерлингов. Сербия и Черногория объявили мобилизацию и едва не спровоцировали большую войну. Германия заявила о поддержке своих союзников, итальянцы были удовлетворены обещанием австрийского невмешательства в случае их войны с Турцией за Ливию (которая и началась в 1911 году). Великобритания и Франция ограничились нотами протеста. Россия, ещё не оправившаяся от тяжёлого и унизительного поражения в войне с Японией, тогда прошла буквально по лезвию бритвы. Большую роль в предотвращении новой и абсолютно ненужной ей войны сыграл П. Столыпин. Австро-Венгрия в обмен обещала признать право на проход российских военных кораблей через черноморские проливы.
Приобретение Боснии и Герцеговины стало роковым для Австро-Венгрии и династии Габсбургов. Именно убийство эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево 28 июня 1914 года стало причиной I мировой войны, которая закончилась падением четырёх великих империй – Российской, Германской, Австрийской и Османской. Политиков, способных удержать Россию от этой гибельной для неё авантюры, в нашей стране уже не нашлось.
В следующей статье мы продолжим рассказ о Боснии и Герцеговине и поговорим об истории этой страны в XX и XXI столетиях.
Информация