Орбитальная группировка ВКС России «под прицелом» британских истребителей «Тайфун». Воплотимы ли на практике очередные грёзы Уайтхолла?
В свете наблюдаемого на протяжении последних нескольких недель многократного роста градуса оперативно-стратегической напряженности на Балтийском и Азово-Черноморском условных театрах военных действий, спровоцированного ничем иным, как становлением ещё более изощрённого антироссийского военно-политического вектора администрации 46-го президента США Джо Байдена, не могла не обратить на себя внимания информация о первых концептуальных шагах принципиально нового (в практике Уайтхолла) рода войск – Космических сил Королевских ВВС Великобритании.
Амбициозная концепция воздушно-космического противостояния от Космических сил Великобритании. Стоит ли озадачиваться командованию ВКС России?
В данном случае, сформированное годом ранее (по аналогии с Космическими силами США) на базе 23-й авиационной эскадрильи ДРЛОиУ (располагает самолётами радиолокационного дозора и наведения E-3D AEW Mk.1 «Sentry) оперативное командование Космических сил КВВС Великобритании прорабатывает подготовку к проведению воздушно-космического учения, предусматривающего условный («цифровой») перехват российских и китайских разведывательных спутников, оперирующих на низких околоземных орбитах, посредством состоящих на вооружении Королевских ВВС Великобритании многофункциональных истребителей поколения «4+» «Typhoon FGR4/Tranche 2/3», а также подготавливаемых к обретению оперативной боевой готовности усовершенствованных «Тайфунов» переходного поколения «4++», переоснащённых перспективными бортовыми РЛС на базе активных ФАР E-Scan Mk 1/2 (также известными как «Captor-E Mk1/2»).
В качестве же экзоатмосферных (заатмосферных) перехватчиков, виртуальные «цифровые» модели которых будут загружены в симуляционные программные «надстройки» систем управления вооружением строевых «Тайфунов» для проведения учения, британская пресса со ссылкой на Уайтхолл представила совершенно абстрактные «противоракеты» без четкого указания индексов, не говоря уже об их лётно-технических параметрах и принципах наведения.
Возникают следующие вопросы: о каких экзоатмосферных перехватчиках может идти речь, и насколько реализуема вышеуказанная концепция Космического командовании КВВС Великобритании по противодействию нашей и китайской орбитальным группировкам на воздушно-космических участках реальных театров военных действий XXI века?
Стоит отметить тот факт, что замысел вышеуказанного учения предполагает вынесение рубежей пуска условных («виртуальных») ракет-перехватчиков за пределы плотных слоёв тропосферы и стратосферы (посредством выхода «Тайфунов»-носителей на динамический потолок в 18300–19000 м близ линии Армстронга) для многократного снижения их аэродинамического сопротивления, что в конечном счете должно обеспечить более эффективное использованием энергетического потенциала твердотопливных зарядов стартовых и разгонно-маршевых ступеней с итоговым сокращением времени вывода кинетических перехватчиков на орбитальные участки предполагаемой встречи с перехватываемыми разведывательными спутниками.
В ту же очередь, озвученная британскими экспертами возможность обнаружения и захвата перехватываемых спутников «на точное» автосопровождение посредством бортовых РЛС «Captor-M/E» истребителей «Typhoon» (с дальнейшим целеуказанием ракетам-перехватчикам) целиком и полностью противоречит вышеописанной методике экзоатмосферного перехвата.
Хорошо известно, что энергетический потенциал перспективного бортового АФАР-радара «Captor-E Mk 2» (не говоря уже об устаревших БРЛК «Captor-M» на базе щелевых антенных решеток) обеспечивает обнаружение радиоконтрастных объектов с эффективной отражающей поверхностью (ЭОП/ЭПР) 5–10 кв. м на удалении порядка 250–300 км.
А поэтому логично предположить, что, к примеру, обращающиеся вокруг Земли с перигеем 250–270 км перспективные спутники радиотехнической и оптико-электронной разведки «Пион-НКС» и «Лотос-С» системы «Лиана» будут запеленгованы АФАР-радарами «Captor-E» лишь в момент нахождения под углом 90 градусов относительно линии горизонта (да и то лишь в том случае, если позволит верхний предел инструментальной скорости сопровождаемых целей, который, к примеру, для радара «Ирбис-Э» составляет 5500 км/ч).
Следовательно, даже если «Captor-E» успеет «завязать трассу» удаляющегося спутника (что крайне маловероятно) и передать целеуказание ракете-перехватчику, последней необходимо будет перехватывать спутник на догонном курсе со скоростью около 9 км/с.
Как известно, подобными скоростными параметрами не обладает даже наиболее современная противоракета наземного («Aegis Ashore») SM-3 Block IIA, подлежащая оснащению усовершенствованными экзоатмосферными кинетическими перехватчиками линеек Mk 142/MKV/UKV, верхний скоростной предел которых в термосфере достигает 5600 м/с.
В случае же применения запускаемых «Тайфунами» ракет-перехватчиков по заблаговременному целеуказанию, выданному либо наземной высокопотенциальной АФАР-МРЛС типа AN/TPY-2 противоракетного комплекса THAAD, либо корабельного обзорного радара S1850M (установлены на эсминцах Type 45 класса «Daring»), перехват подобных орбитальных целей на встречно-пересекающихся курсах может стать вполне реализуемым, что потребует оснащения наших и китайских разведывательных спутников соответствующими лазерно-лучевыми комплексами оптико-электронного противодействия инфракрасным ГСН эндоатмосферных кинетических перехватчиков противника.
Информация