Царь-самолет: как воевал первый серийный гигант Первой мировой
Слабость конструктора Сикорского
Игорь Сикорский был способным авиаконструктором, но у него была слабость, которая могла как помогать ему, так и подводить – как, например, в попытке создать самолет для первого в мире беспосадочного перелета через Атлантику. Имя этой слабости было стремление к комфорту и гигантомании. Но, если в 20-е годы, в эмиграции, она стала Сикорскому поперек горла, то незадолго до Первой мировой войны все оказалось как нельзя кстати.
Конструктор еще не подозревал, каких масштабов военный конфликт разразится в 1914 году – он рисовал в воображении масштабные пассажирские авиаперевозки между крупными городами и даже континентами. Воплощением этих мечтаний был четырехмоторный «Русский Витязь», кабина которого напоминала городской трамвай. По меркам 1913 года это был гигант – в нем могло с комфортом разместиться человек десять.
В сентябре того же 1913-го «Русский Витязь», правда, приказал долго жить. Причем угробился гигант Сикорского весьма необычным способом – на одном из авиашоу над мирно кемарящим на земле самолетом пролетал биплан, из которого внезапно вывалился мотор. Да так неудачно, что точно в «Витязя». Восстановлению деревянно-полотняная конструкция не подлежала.
Игорь Сикорский
Сикорский, умеющий находить хороших спонсоров, не унывал – это была возможность построить еще один, более комфортабельный, самолет. Благо, он знал, в каком направлении работать – построить не отдельную кабину, а здоровенную, совпадающую с немаленьким фюзеляжем. Так и родился «Илья Муромец» – прообраз «классического» тяжелого бомбардировщика обеих мировых войн.
Выглядел «Муромец» мощно: 4 мотора, расставленные один за другим на 30-метровом крыле. Размах последнего плюс-минус соответствовал таковому у какого-нибудь «Ланкастера» – тысячам таких будет суждено сжечь Гамбург, Дрезден, Магдебург и целый ряд других крупных германских городов в 40-е годы.
Ахиллесовой пятой самолета было иностранное происхождение моторов – необходимые двигатели по 140–200 лошадиных сил можно было достать только за границей, причем в день по чайной ложке. Собрать полотняно-деревянную конструкцию «Муромца» было несложно. А вот движки чаще всего добывались каннибалистическим путем – посредством разборки поврежденных самолетов.
Всего было построено 76 «Муромцев». Но их никогда нельзя было собрать в одном месте – потому что новый самолет чаще всего можно было построить, только вытащив моторы со старого.
Зажигательное начало
К лету 1914 года близость большой войны в Европе стала уже очевидна.
И самолеты Сикорского стали интересовать военных заказчиков. Первым из них стал, как ни странно, флот. «Муромец» оборудовали поплавками, и способный садиться на воду гигант стал выглядеть еще необычнее.
Правда, долго самолет у флотских не продержался.
В самом начале войны они сами его и угробили, причем довольно нетривиальным способом. Как-то раз на Балтике, близ берегов сегодняшней Эстонии, у «Муромца» случилась какая-то неполадка в двигателях. Чтобы выяснить причину поломки в более-менее спокойной обстановке, гиганта посадили на воду. И тут вдруг на горизонте забрезжили силуэты каких-то приближающихся то ли судов, то ли кораблей.
Поплавковый вариант «Ильи Муромца»
Все это напоминало подход немецких миноносцев.
Экипаж уже смирился с попаданием в плен, но делать это еще и с самолетом впридачу было бы совсем уж стыдно. Поэтому, погрузившись в плавсредство, летчики напоследок подожгли «Муромца». Позже, правда, оказалось, что увиденные корабли противнику не принадлежали, но деревянно-полотняная конструкция горела весело и быстро. Поэтому кидаться что-то тушить было уже давно бессмысленно.
Боевая работа
После этого прецедента флот особого интереса к «воздушным кораблям» Сикорского не проявлял.
То ли дело – армия. Правда, первоначальная конструкция была сыроватой, да и требовал летающий гигант весьма специфического обучения управлению. Поэтому приступить к бомбардировкам всерьез «Муромцы» смогли лишь к февралю 1915 года.
Атаковать неповоротливыми тяжелыми бомбардировщиками войска на поле боя или даже движущиеся колонны было бы глупо – и это понимали все. Поэтому «Муромцы» работали по стратегическим (насколько это позволяла дальность) объектам. Хотя по сегодняшним меркам их бы отнесли к целям оперативного характера.
Лучшим объектом применения для четырехмоторных бомбовозов считались железнодорожные узлы – достаточно крупные объекты, которые точно никуда не убегут. Бомби – не хочу.
Результативность налетов была разной. Но в удачных рейдах получившийся фейерверк можно было наблюдать издалека. Например, в июне 1915 года «Муромцы» атаковали Пржеворск. Помимо самой станции, под бомбы попал и забитый снарядами немецкий эшелон. Снаряды в тот день взрывались долго и красочно.
Реколоризованная фотография «Муромца» времен Первой мировой
«Илья Муромец» мог брать от трехсот до пятисот килограммов бомбовой нагрузки – в зависимости от мощности установленных на конкретный борт моторов.
Эти бомбардировщики за всю Первую мировую войну совершили три сотни вылетов. И вновь тут проявлялись те самые сила и слабость Российской империи, с которых мы и начинали наш разговор.
Был прорывной, на момент создания, самолет. Отличная концепция применения, реальные весомые боевые успехи. И – всего 300 вылетов. По меркам каких-нибудь англичан или немцев – курам, если честно, на смех.
Причины предсказуемы – нехватка моторов и высокая аварийность. Единовременно самолетов было настолько мало, что между экипажами шла постоянная грызня – за кем же закрепят вновь построенный на базе старых, по много раз терпевших крушение, латанных-перелатанных моторов.
Русская смута
Породившая «Муромцы» империя рухнула под тяжестью собственных и практически неустранимых проблем. Воздушные корабли протянули немного дольше – достаточно, чтобы поучаствовать в Гражданской войне. Хотя путь на последнюю для некоторых экипажей оказался весьма и весьма тернист.
К началу великой русской смуты эскадра «Муромцев» базировалась в Виннице.
Разложение армии шло семимильными шагами, и летчики улетали вглубь страны. В условиях рухнувшей дисциплины рассчитывать на длительное сохранение фронта не приходилось. И речь шла хотя бы о том, чтобы четырехмоторные машины не достались врагу.
Экипаж Иосифа Башко решился улетать в феврале 1918 года. Первоначальной целью был Смоленск. Но «Муромцы» не просто так считались аварийными машинами – самолет еле-еле дотянул до Бобруйска. Сели прямо в лапы к польским войскам. Те, правда, отнеслись к летчикам благосклонно – кадры все-таки редкие. Поэтому экипаж Башко вместе с бомбардировщиком пополнил ряды вооруженных сил молодого польского государства.
Быть может, там бы Башко и остался, но к маю обстановка сложилась так, что часть, к которой был приписан «Муромец» нашего героя, решила разоружаться перед немцами.
Это значило, что самолет будет передан бывшему врагу или (в лучшем случае) уничтожен. Перспективы самого же Башко при этом были весьма туманными. Поэтому он решил последовать примеру одного из персонажей русских народных сказок: ушел от тех, уйду и от других. И Башко полетел в новую, уже Советскую, Россию.
Это у него получилось, но лишь частично – «Муромец» вновь отказал в воздухе. Посадка вышла жесткой – самолет разбился. Но сам Башко выжил. И даже успел повоевать за молодую Красную армию в Гражданскую войну.
Сами красные «Муромца», кстати, оценили. И даже перезапустили их сборку. Правда, речь шла не о полноценном производстве, а лишь о достройке из сформированных еще во время Первой мировой заделов. Но в скудных условиях Гражданской войны это уже было серьезным вкладом.
В РККА четырехмоторные гиганты работали не только по железнодорожным станциям – армии эпохи Гражданской, особенно белые, зависели от них гораздо меньше. Самолеты пытались применять по мобильным целям вроде бронепоездов и конницы Мамантова. И результаты, понятно дело, были скромнее, чем в Первую мировую. Но, опять-таки, это все равно отлично вписывалось в логику Гражданской войны –
«лучше, чем ничего».
В 1920 году один из «Муромцев» едва не поставил жирную точку в жизни белого генерала Туркула, заодно убив его любимую собаку, французского бульдога по кличке Пальма.
Но Гражданская – последняя война этих тяжелых бомбовозов – подходила к концу.
Им пытались найти новое применение. Например, приспособить для почтовых и пассажирских перевозок. Но занятие это было не для слабонервных – «Муромец» и до этого славился своей аварийностью. А в начале 20-х, когда техническое состояние вусмерть умученных моторов было совсем уж печальным, чтобы залезть в него, требовалась особенная смелость.
Последний полет «Ильи Муромца» состоялся в 1923 году.
После этого следы этих воздушных кораблей Российской империи оборвались окончательно.
Все, что от них осталось ныне, это горстка отдельных артефактов, увесистая пачка фотографий, мемуары причастных и сохранившаяся документация.
Информация