Дела соседские
Вплоть до конца 80-ых годов прошлого века внешнеполитические отношения между двумя крупными государствами азиатского региона, Китаем и Индией, постоянно напоминали вулкан, который в любой момент мог неожиданно проснуться и подкинуть неприятный сюрприз в виде военного конфликта. Причиной подобной сложившейся ситуации стали конкретные территориальные разногласия, которые время от времени будоражили умы руководителей стран, втянутых в данное противостояние еще много десятилетий назад. Взаимное недоверие, основанное на исторических фактах, а также подозрительность обеих сторон на фоне усиления роли Китая и Индии на международной арене, превратили ситуацию, сложившуюся из-за неразрешенных вовремя проблем, в опасную бомбу, готовую в каждую секунду взорваться от маленькой искры политического шантажа или недопонимания одной из сторон намерений противника.
Первым камнем преткновения стала извилистая территориальная граница, которую также называют линией Маг-Магона, имеющей на сегодняшний день статус территории Тибета.
Индия настаивала и продолжает придерживаться позиции, согласно которой существующая линия была определена в полном соответствии с договором, подписанным еще в 1914-ом году правительством Британии и суверенным Тибетом. Второй регион, вызывающий споры и носящий название Аксайчин, перешел к Британской Индии еще раньше, в 1842-ом году. Однако КНР заявляет, что не может признать подобного разделения территорий, которые он всегда считал своими, и в доказательство предъявляет старые карты Китая, управляемого еще династией Цин. Кроме того, свои требования власти Китая основывают на утверждении, что Тибет является частью их территории, фактически областью, и никак не может выступать на международной арене в качестве суверенного и самостоятельного государства, в том числе и в подписании каких-либо соглашений.
Проблема кажется совершенно бессмысленной для того, кто хоть раз побывал в этом регионе, из-за которого вот уже целый век ведутся споры и проливается людская кровь. Речь идет о совершенно бесплодных, практически безлюдных и бесполезных участках земли площадью 38,5 и 92 тысячи квадратных километров, расположенных на высоте около трех тысяч метров над уровнем моря. Но Китай, заявляющий свои претензии на Таванг (округ в крайней западной части штата Аруначал-Прадеш) и часть северо-востока Индии, уже давно перешел от политической борьбы за признание прав на эту территорию до решения проблемы вооруженным путем.
Когда в 1947-ом году Индия стала демократическим государством, а в Китае после победы в гражданской войне к власти пришел Мао-Цзэдун, противоборство двух соседей превратилось в противостояние двух противоположных политических систем, каждая из которых имела свои идеологические взгляды и правовые подходы к решению одной и той же проблемы. В 1950-ом Китай подкрепил свои претензии на отнятые когда-то территории путем военного вмешательства, введя свои войска в Тибет. Итогом военного противостояния стало подписание в 1954-ом году торгово-транспортного договора и создание NEFA (Северо-Восточного Приграничного Агентства), которые гарантировали территориальную целостность каждой из сторон. Но призрачное перемирие оказалось недолгим. Вспыхнувшее на Тибете в 1959-ом восстание против правителей Китая, потерпевший крах Далай-Лама, сбежавший на территорию Индии и получивший там убежище, вновь разбередили старые раны и усилили напряженность в регионе. Летом того же года правительство Китая снова обратилось к Джавахарлалу Неру со своими территориальными претензиями, а в начале сентября Чжоу Эньлай, занимавший на момент обострения конфликта пост премьер-министра КНР, в официальном письме к руководителю Индии заявил о несогласии своего государства с установленными границами территорий на западном и восточном участках, то есть по линии Маг-Магона и в Ладакхе.
Прошло ровно пятьдесят лет с той осени 1962-го года, когда китайцы решились нарушить тишину гималайских гор. К началу военных действий 1962-го население Китая составляло около 660 миллионов человек, что делало это государство самой крупной мировой диктатурой. Численность жителей Индии к тому моменту была «чуть» меньше, 465 миллионов, но давала возможность называть страну самым большим демократическим государством. В итоге столкнулись два гиганта, а войну между ними, начавшуюся 20 октября 1962-го, западная пресса окрестила не иначе как «штурм людского моря».
К началу наступления китайцы располагали довольно внушительными силами в районе конфликта, где были размещены несколько боевых дивизий. Кроме этого они уже имели подготовленную инфраструктуру для обеспечения и успешного ведения боя в горной местности. Индийский же военный контингент был ограничен всего одной бригадой вследствие того, что Джавахарлал Неру не считал необходимым укреплять приграничные территории, а делал упор на усиление индийских военных баз, не веря в серьезность намерений противника. Снабжение своих немногочисленных военных формирований индийцы осуществляли с помощью авиации, когда почти половина сбрасываемых в горы грузов просто терялась в труднодоступной местности. Немедленно направленные для помощи войска, не пройдя необходимую акклиматизацию, практически в первые же дни прибытия в высокогорную местность оказались на больничных койках.
Началу боевых действий предшествовали события 10 октября, когда индийский патруль, состоящий из пятидесяти человек, попал в хорошо организованную засаду китайцев и понес ощутимые потери. Это значительно обострило обстановку. Через неделю в больнице с высотной болезнью оказался командующий индийскими войсками генерал Каул, а через два дня, воспользовавшись ситуацией, китайская сторона открыла артиллерийский огонь. В ходе наступления на слабо обороняемые участки индийской границы проворные китайцы, названные журналом Time «кучкой красных муравьев», быстро взяли под контроль Аксай Чин, расположенный в западной части Кашмира, а с востока добрались до чайных плантаций Ассама, имеющих большое значение для Индии.
По мере удачного наступления китайцев правительство Индии запаниковало и обратилось за помощью к Британии и США. Тут нужно отметить тот факт, что Китай довольно удачно подобрал момент для «показательных выступлений», доказывая свою способность отстоять территориальные притязания.
Американцы в рассматриваемый период были больше озабочены Карибским кризисом и борьбой с коммунизмом, нежели судьбой молодых демократий.
Однако они все же были готовы помочь Индии, поддержав ее в этом противостоянии. Китайская сторона прекрасно понимала, что дальнейшее развитие конфликта, подкрепленного со стороны Индии участием других, более сильных противников, чревато непредсказуемыми и тяжелыми последствиями.
Поэтому, несмотря на довольно успешные боевые действия, 21 ноября инициаторы штурма объявили о прекращении наступления и неожиданно для всех оставили северо-восток индийской территории, сохранив за собой «белокаменную пустыню» Аксай Чин. На тот момент обе стороны уже понесли значительные потери, которые по различным данным составляли от двух до шести тысяч солдат с обеих сторон. И эти людские жертвы оказались совершенно бессмысленными, поскольку 1 декабря китайцы вернулись практически на исходные позиции.
Из всего произошедшего индийское правительство вынесло для себя один важный урок, состоящий в том, что необходимо всегда быть готовыми дать отпор, не полагаясь на постколониальную солидарность соседа. Итогом этих выводов стало сближение с СССР и подписание в 1971-ом году договора о взаимопомощи.
Несмотря на относительное благополучие в наши дни в отношениях между двумя восточными державами, основанное на тесном экономическом сотрудничестве, когда годовые объемы внутренней торговли составляют около семидесяти миллиардов долларов, неразрешенные проблемы с пограничными территориями и статусом Тибета периодически всплывают на поверхность. Решение спорных вопросов осложняется еще и тем, что часть данных земель напрямую связана с интересами еще одного соседа, Пакистана, что лишь усложняет решение. Например, в 1953-ем году Китай в одностороннем порядке решил изменить существовавшее положение дел и присоединил к себе в своих новых атласах территорию Ладакха, являющегося частью Кашмира и объектом давнего спора между Индией и Пакистаном. Затем в 1957-ом КНР построило имеющую стратегическое значение дорогу, соединившую один из автономных районов Китая с Тибетом. А в 1963-ем китайцы демонстративно, в самый разгар конфликта, подписали соглашение с Пакистаном, по которому ему передавалась часть захваченных в 1962-ом году территорий, ранее принадлежавших Индии. Со стороны подобные действия выглядят, как стремление обрести еще одного союзника и устранить возможность мирного развития пакистано-индийских отношений.
Вплоть до начала 80-х годов прошлого века исследователи отмечали небольшое улучшение отношений между окрепшими азиатскими странами. Но возрождение националистических настроений на ряде территорий, прилегающих к границе, в частности в провинциях Тибета, Синьцзян и Внутренней Монголии, вновь вызвало обеспокоенность Пекина. Исторический визит Р. Ганди для подписания совместного с Китаем коммюнике ненадолго разрядил ситуацию. В этом документе Индия официально признавала принадлежность Тибета к китайским территориям. Хотя ряд политиков считают такой шаг обычной политической ловушкой Дели с целью дальнейшего объединения сил и отделения Тибета как самостоятельной территориальной единицы.
В 1986-ом Индия признала спорную территорию Аруначал Прадеш своим двадцать четвертым штатом, тем самым, способствуя новому витку напряженности в отношениях с Китаем. Действия индийцев чуть было не привели к очередному военному противостоянию, когда в 1986-1987-ых годах обе страны проводили военные учения. В конце апреля 1988-го МИД Китая опять заявил о не признании существующих границ, но при этом предложил урегулировать спорные вопросы мирным путем, благодаря чему были начаты переговоры и конфликт удалось предотвратить.
В декабре 1991-го Китаем были предприняты попытки решить наболевшие проблемы путем двусторонних переговоров с участием Пакистана. Ли Пэн, будучи главой правительства КНР, посетил Индию, где обеими сторонами были высказаны стремления к «интернационализации» проблем Кашмира и Тибета для принятия наиболее объективного политического решения. Но дальше этого дело не пошло.
В августе 1995-го года в Дели состоялись очередные заседания, результатом которых стало решение об отводе войск с четырех пограничных пунктов, расположенных на востоке индийско-китайской границы. Однако в декабре 2001-го в ответ на активность Китая вблизи границы Индия была вынуждена переправить на северо-восток часть военных формирований. Проблемы Дели были связаны с тем, что именно в этот период в стадии обострения находился их приграничный конфликт с Пакистаном, на границе с которым Индия сконцентрировала все свои силы, опасаясь военного вмешательства.
23 июня 2003-го года КНР и Индия вновь подписали декларацию, в которой власти Дели подтвердили принадлежность Тибета к территории Китая и обязались не допускать антикитайской деятельности на своей территории. Но сама суть вопроса по-прежнему осталась неразрешенной. Небольшой просвет наметился, когда в 2005-ом Китай заявил о своем отказе от претензий на территорию Сиккима, а затем, спустя четыре года, был открыт коридор между Южным Тибетом и Индией. Однако, несмотря на положительный импульс, Китай в 2009-ом году высказался против предоставления кредита, который планировалось направить на развитие Аруначал Прадеш. Приграничные территории по-прежнему остаются своеобразными заложниками неразрешенных споров, население которых страдает от неразвитой инфраструктуры вследствие отсутствия должного объема капиталовложений в развитие этих районов.
Большую роль в дальнейших событиях сыграл визит Далай-Ламы на территорию Тибета в 2009-ом в честь пятидесятой годовщины восстания, который Пекин воспринял как личное оскорбление. Правительство Китая крайне отрицательно отнеслось к стремлению Запада использовать Тибет как «разменную монету» для превращения Индии в один из опорных пунктов США в восточном регионе и инструмент влияния на восточную державу с 1,3 миллиардным населением. Обнадеживая Дели своей поддержкой, западные страны также не спешат заявлять о признании суверенности Тибета, очевидно, дабы не вызвать гнев Пекина, который на сегодня представляет собой сильного и конкурентоспособного противника.
Конечно, и Индия, и Китай не заинтересованы в усугублении старых проблем. Однако давний территориальный спор, который, по мнению историков, давно пора забыть, как медленно действующий яд продолжает отравлять отношения соседей по региону и грозит новыми, более тяжелыми последствиями в нынешнем веке. В случае прихода к власти в любой из стран, вовлеченных в этот конфликт, экстремистской группировки, подобная ситуация может вылиться в затяжное военное противостояние, неизбежным следствием которого, как и много лет назад, станет гибель многих ни в чем не повинных людей.
В настоящее же время власти Дели столкнулись с возможностью вторжения с территории Пакистана и Бангладеш террористических формирований, а Пекин занят разрешением старых конфликтов с Японией, Филиппинами и Вьетнамом относительно ряда островных земель. Спокойствие на действующей до сегодняшних дней линии пограничного контроля иногда нарушается данными о проникновении китайских патрулей за ее границу, но подобные инциденты удается решить мирным путем. А в начале сентября 2012-го года министр обороны Китая, прибывший в Мумбаи, предложил рассмотреть возможность проведения совместных военных учений для поддержания стабильности и нормализации обстановки в азиатском регионе в свете предстоящего в 2014-ом году вывода войск НАТО из Афганистана. Поистине, ничто так не сближает соседей, как общие проблемы.
Первым камнем преткновения стала извилистая территориальная граница, которую также называют линией Маг-Магона, имеющей на сегодняшний день статус территории Тибета.
Линия Мак-Магона была образована согласно договору между Тибетом и Великобританией в 1914-ом году. Название она получила в честь сэра Генри Мак-Магона, бывшего секретарем по иностранным делам и одного из основных организаторов переговоров. На данный момент линия длиною около 890 километров является границей между Индией и Китаем. Большая часть ее проходит рядом с Гималаями. На официальных картах линия Мак-Магона появилась в 1935-ом году. Ее легитимность в качестве государственной границы признает Индийское правительство и Далай-Лама.
Индия настаивала и продолжает придерживаться позиции, согласно которой существующая линия была определена в полном соответствии с договором, подписанным еще в 1914-ом году правительством Британии и суверенным Тибетом. Второй регион, вызывающий споры и носящий название Аксайчин, перешел к Британской Индии еще раньше, в 1842-ом году. Однако КНР заявляет, что не может признать подобного разделения территорий, которые он всегда считал своими, и в доказательство предъявляет старые карты Китая, управляемого еще династией Цин. Кроме того, свои требования власти Китая основывают на утверждении, что Тибет является частью их территории, фактически областью, и никак не может выступать на международной арене в качестве суверенного и самостоятельного государства, в том числе и в подписании каких-либо соглашений.
Симлская международная конвенция была заключена в июле 1914-го года в индийском городе Симле между представителями властей Тибета и Англии. Она содержит ряд положений, обеспечивающих международно-правовую основу для действий англичан в Тибете, в том числе и образование линии Мак-Магона. Конвенция обязывала Китай не превращать Тибет в свою провинцию, не строить там никаких поселений и не отправлять туда военных или гражданских лиц. В дальнейшем вести переговоры с Тибетом могла лишь Англия. Китайский представитель не стал подписывать Симлскую конвенцию, а власти Китая вообще отказались ее признавать. Англия же, признавая сюзеренство Китая над Тибетом, полагала, что последний все же имеет некоторую независимость. До настоящего времени во взаимоотношениях между Китаем и Тибетом Великобритания опиралась именно на Симлскую конвенцию. Однако в конце 2008-го года МИД Англии пересмотрел свои взгляды, признав Тибет частью Китая.
Проблема кажется совершенно бессмысленной для того, кто хоть раз побывал в этом регионе, из-за которого вот уже целый век ведутся споры и проливается людская кровь. Речь идет о совершенно бесплодных, практически безлюдных и бесполезных участках земли площадью 38,5 и 92 тысячи квадратных километров, расположенных на высоте около трех тысяч метров над уровнем моря. Но Китай, заявляющий свои претензии на Таванг (округ в крайней западной части штата Аруначал-Прадеш) и часть северо-востока Индии, уже давно перешел от политической борьбы за признание прав на эту территорию до решения проблемы вооруженным путем.
Аруначал-Прадеш – это регион в северо-восточной части Индии площадью около 84 тысяч квадратных километров, в настоящее время имеющий статус штата. Столицей является город Итанагар. Территория штата крайне труднопроходима из-за отсутствия хороших дорог и многочисленных мелких речушек. По землям Аруначал-Прадеш протекает известная река Брахмапутра, которая спускается с гор Тибета и, прорезая Гималаи, образует здесь широкую долину. Древняя история Аруначал-Прадеша плохо изучена, а въезд сюда иностранцев строго регламентирован.
Когда в 1947-ом году Индия стала демократическим государством, а в Китае после победы в гражданской войне к власти пришел Мао-Цзэдун, противоборство двух соседей превратилось в противостояние двух противоположных политических систем, каждая из которых имела свои идеологические взгляды и правовые подходы к решению одной и той же проблемы. В 1950-ом Китай подкрепил свои претензии на отнятые когда-то территории путем военного вмешательства, введя свои войска в Тибет. Итогом военного противостояния стало подписание в 1954-ом году торгово-транспортного договора и создание NEFA (Северо-Восточного Приграничного Агентства), которые гарантировали территориальную целостность каждой из сторон. Но призрачное перемирие оказалось недолгим. Вспыхнувшее на Тибете в 1959-ом восстание против правителей Китая, потерпевший крах Далай-Лама, сбежавший на территорию Индии и получивший там убежище, вновь разбередили старые раны и усилили напряженность в регионе. Летом того же года правительство Китая снова обратилось к Джавахарлалу Неру со своими территориальными претензиями, а в начале сентября Чжоу Эньлай, занимавший на момент обострения конфликта пост премьер-министра КНР, в официальном письме к руководителю Индии заявил о несогласии своего государства с установленными границами территорий на западном и восточном участках, то есть по линии Маг-Магона и в Ладакхе.
Тибетское восстание состоялось в марте 1959-го года, ровно через восемь лет после захвата власти КНР. Основными предпосылками стала активная китаизация данного региона и повсеместное насаждение атеизма. Восстание приняло массовый характер. Требующие восстановления суверенитета тибетцы атаковали китайских солдат и органы власти в крупном городе Лхасе. После этого часть из них присоединилась к партизанам, давно и успешно действующим в центральных и южных областях Тибета. Вскоре китайцы предприняли ответную военную операцию против мятежников в Лхасе и окрестностях. Бои продолжались до конца года, в ходе которых погибло более 85 тысяч тибетцев, а еще 25 тысяч попали в тюрьмы. Китайскими солдатами было уничтожено несчетное количество местных монастырей и святынь. Далай Ламе и тысячам представителей духовных сословий срочно пришлось искать убежище в Индии, Бутане, Непале, а также западных странах: Швейцарии, США и Канаде. Сейчас в этих государствах сформировались целые тибетские диаспоры. Несмотря на поражение тибетцев в ходе восстания, партизанская война продолжалась еще более двадцати лет.
Прошло ровно пятьдесят лет с той осени 1962-го года, когда китайцы решились нарушить тишину гималайских гор. К началу военных действий 1962-го население Китая составляло около 660 миллионов человек, что делало это государство самой крупной мировой диктатурой. Численность жителей Индии к тому моменту была «чуть» меньше, 465 миллионов, но давала возможность называть страну самым большим демократическим государством. В итоге столкнулись два гиганта, а войну между ними, начавшуюся 20 октября 1962-го, западная пресса окрестила не иначе как «штурм людского моря».
К началу наступления китайцы располагали довольно внушительными силами в районе конфликта, где были размещены несколько боевых дивизий. Кроме этого они уже имели подготовленную инфраструктуру для обеспечения и успешного ведения боя в горной местности. Индийский же военный контингент был ограничен всего одной бригадой вследствие того, что Джавахарлал Неру не считал необходимым укреплять приграничные территории, а делал упор на усиление индийских военных баз, не веря в серьезность намерений противника. Снабжение своих немногочисленных военных формирований индийцы осуществляли с помощью авиации, когда почти половина сбрасываемых в горы грузов просто терялась в труднодоступной местности. Немедленно направленные для помощи войска, не пройдя необходимую акклиматизацию, практически в первые же дни прибытия в высокогорную местность оказались на больничных койках.
Началу боевых действий предшествовали события 10 октября, когда индийский патруль, состоящий из пятидесяти человек, попал в хорошо организованную засаду китайцев и понес ощутимые потери. Это значительно обострило обстановку. Через неделю в больнице с высотной болезнью оказался командующий индийскими войсками генерал Каул, а через два дня, воспользовавшись ситуацией, китайская сторона открыла артиллерийский огонь. В ходе наступления на слабо обороняемые участки индийской границы проворные китайцы, названные журналом Time «кучкой красных муравьев», быстро взяли под контроль Аксай Чин, расположенный в западной части Кашмира, а с востока добрались до чайных плантаций Ассама, имеющих большое значение для Индии.
По мере удачного наступления китайцев правительство Индии запаниковало и обратилось за помощью к Британии и США. Тут нужно отметить тот факт, что Китай довольно удачно подобрал момент для «показательных выступлений», доказывая свою способность отстоять территориальные притязания.
Американцы в рассматриваемый период были больше озабочены Карибским кризисом и борьбой с коммунизмом, нежели судьбой молодых демократий.
Однако они все же были готовы помочь Индии, поддержав ее в этом противостоянии. Китайская сторона прекрасно понимала, что дальнейшее развитие конфликта, подкрепленного со стороны Индии участием других, более сильных противников, чревато непредсказуемыми и тяжелыми последствиями.
Поэтому, несмотря на довольно успешные боевые действия, 21 ноября инициаторы штурма объявили о прекращении наступления и неожиданно для всех оставили северо-восток индийской территории, сохранив за собой «белокаменную пустыню» Аксай Чин. На тот момент обе стороны уже понесли значительные потери, которые по различным данным составляли от двух до шести тысяч солдат с обеих сторон. И эти людские жертвы оказались совершенно бессмысленными, поскольку 1 декабря китайцы вернулись практически на исходные позиции.
Из всего произошедшего индийское правительство вынесло для себя один важный урок, состоящий в том, что необходимо всегда быть готовыми дать отпор, не полагаясь на постколониальную солидарность соседа. Итогом этих выводов стало сближение с СССР и подписание в 1971-ом году договора о взаимопомощи.
Несмотря на относительное благополучие в наши дни в отношениях между двумя восточными державами, основанное на тесном экономическом сотрудничестве, когда годовые объемы внутренней торговли составляют около семидесяти миллиардов долларов, неразрешенные проблемы с пограничными территориями и статусом Тибета периодически всплывают на поверхность. Решение спорных вопросов осложняется еще и тем, что часть данных земель напрямую связана с интересами еще одного соседа, Пакистана, что лишь усложняет решение. Например, в 1953-ем году Китай в одностороннем порядке решил изменить существовавшее положение дел и присоединил к себе в своих новых атласах территорию Ладакха, являющегося частью Кашмира и объектом давнего спора между Индией и Пакистаном. Затем в 1957-ом КНР построило имеющую стратегическое значение дорогу, соединившую один из автономных районов Китая с Тибетом. А в 1963-ем китайцы демонстративно, в самый разгар конфликта, подписали соглашение с Пакистаном, по которому ему передавалась часть захваченных в 1962-ом году территорий, ранее принадлежавших Индии. Со стороны подобные действия выглядят, как стремление обрести еще одного союзника и устранить возможность мирного развития пакистано-индийских отношений.
Вплоть до начала 80-х годов прошлого века исследователи отмечали небольшое улучшение отношений между окрепшими азиатскими странами. Но возрождение националистических настроений на ряде территорий, прилегающих к границе, в частности в провинциях Тибета, Синьцзян и Внутренней Монголии, вновь вызвало обеспокоенность Пекина. Исторический визит Р. Ганди для подписания совместного с Китаем коммюнике ненадолго разрядил ситуацию. В этом документе Индия официально признавала принадлежность Тибета к китайским территориям. Хотя ряд политиков считают такой шаг обычной политической ловушкой Дели с целью дальнейшего объединения сил и отделения Тибета как самостоятельной территориальной единицы.
В 1986-ом Индия признала спорную территорию Аруначал Прадеш своим двадцать четвертым штатом, тем самым, способствуя новому витку напряженности в отношениях с Китаем. Действия индийцев чуть было не привели к очередному военному противостоянию, когда в 1986-1987-ых годах обе страны проводили военные учения. В конце апреля 1988-го МИД Китая опять заявил о не признании существующих границ, но при этом предложил урегулировать спорные вопросы мирным путем, благодаря чему были начаты переговоры и конфликт удалось предотвратить.
В декабре 1991-го Китаем были предприняты попытки решить наболевшие проблемы путем двусторонних переговоров с участием Пакистана. Ли Пэн, будучи главой правительства КНР, посетил Индию, где обеими сторонами были высказаны стремления к «интернационализации» проблем Кашмира и Тибета для принятия наиболее объективного политического решения. Но дальше этого дело не пошло.
В августе 1995-го года в Дели состоялись очередные заседания, результатом которых стало решение об отводе войск с четырех пограничных пунктов, расположенных на востоке индийско-китайской границы. Однако в декабре 2001-го в ответ на активность Китая вблизи границы Индия была вынуждена переправить на северо-восток часть военных формирований. Проблемы Дели были связаны с тем, что именно в этот период в стадии обострения находился их приграничный конфликт с Пакистаном, на границе с которым Индия сконцентрировала все свои силы, опасаясь военного вмешательства.
23 июня 2003-го года КНР и Индия вновь подписали декларацию, в которой власти Дели подтвердили принадлежность Тибета к территории Китая и обязались не допускать антикитайской деятельности на своей территории. Но сама суть вопроса по-прежнему осталась неразрешенной. Небольшой просвет наметился, когда в 2005-ом Китай заявил о своем отказе от претензий на территорию Сиккима, а затем, спустя четыре года, был открыт коридор между Южным Тибетом и Индией. Однако, несмотря на положительный импульс, Китай в 2009-ом году высказался против предоставления кредита, который планировалось направить на развитие Аруначал Прадеш. Приграничные территории по-прежнему остаются своеобразными заложниками неразрешенных споров, население которых страдает от неразвитой инфраструктуры вследствие отсутствия должного объема капиталовложений в развитие этих районов.
Большую роль в дальнейших событиях сыграл визит Далай-Ламы на территорию Тибета в 2009-ом в честь пятидесятой годовщины восстания, который Пекин воспринял как личное оскорбление. Правительство Китая крайне отрицательно отнеслось к стремлению Запада использовать Тибет как «разменную монету» для превращения Индии в один из опорных пунктов США в восточном регионе и инструмент влияния на восточную державу с 1,3 миллиардным населением. Обнадеживая Дели своей поддержкой, западные страны также не спешат заявлять о признании суверенности Тибета, очевидно, дабы не вызвать гнев Пекина, который на сегодня представляет собой сильного и конкурентоспособного противника.
Конечно, и Индия, и Китай не заинтересованы в усугублении старых проблем. Однако давний территориальный спор, который, по мнению историков, давно пора забыть, как медленно действующий яд продолжает отравлять отношения соседей по региону и грозит новыми, более тяжелыми последствиями в нынешнем веке. В случае прихода к власти в любой из стран, вовлеченных в этот конфликт, экстремистской группировки, подобная ситуация может вылиться в затяжное военное противостояние, неизбежным следствием которого, как и много лет назад, станет гибель многих ни в чем не повинных людей.
В настоящее же время власти Дели столкнулись с возможностью вторжения с территории Пакистана и Бангладеш террористических формирований, а Пекин занят разрешением старых конфликтов с Японией, Филиппинами и Вьетнамом относительно ряда островных земель. Спокойствие на действующей до сегодняшних дней линии пограничного контроля иногда нарушается данными о проникновении китайских патрулей за ее границу, но подобные инциденты удается решить мирным путем. А в начале сентября 2012-го года министр обороны Китая, прибывший в Мумбаи, предложил рассмотреть возможность проведения совместных военных учений для поддержания стабильности и нормализации обстановки в азиатском регионе в свете предстоящего в 2014-ом году вывода войск НАТО из Афганистана. Поистине, ничто так не сближает соседей, как общие проблемы.
Информация