"После Чернобыля два раза в год лежу в больнице, скоро лягу в 50-й раз" – ликвидатор
Накануне годовщины Чернобыльской трагедии журналисты «Сегодня» пообщались с людьми, рассказавшими много интересных подробностей происшествия – в том числе, что советские спецслужбы знали о катастрофе за полгода до того, как она произошла.Спустя 27 лет после эвакуации тысяч жителей Чернобыля, Припяти и окрестных сел, жизнь в зоне кипит — здесь в разгаре самая грандиозная и опасная стройка Украины — над старым укрытием возводится новый, стальной саркофаг. Его планировалось закончить уже в 2015-м (стройка длится третий год). Правда, теперь строители, говорят, что отстают от графика. По словам первого замглавы Госагентства по вопросам зоны отчуждения Дмитрия Бобро пока не выполнена и половина всех работ. «Экватора еще нет. Сейчас закончены работы по обустройству фундамента в зоне монтажа, происходит сбор арки, которая накроет старый саркофаг. Она состоит из двух половинок», — говорит Бобро. Для спешки у чиновников немало поводов — по некоторым оценкам через 9 лет старое укрытие может полностью рухнуть само. «По текущему графику строительства нового укрытия есть отставания, но сейчас заказчик работает над тем, чтобы подрядчик выполнил работы в указанные сроки», — сказал «Сегодня» Бобро. На самой же ЧАЭС уточняют, что работа кропотливая, ведь конструкция должна простоять минимум 100 лет и выдержать любые катаклизмы: бури, ураганы, снегопады.
РАБОТ НА 100 ЛЕТ. После того как новый саркофаг по рельсам надвинут на взорвавшийся 4-й реактор, специальные краны начнут по частям крушить старое укрытие. Наблюдать и управлять техникой будут с помощью видеокамер, которые установят внутри, ведь в самой арке, поднимется вся пыль, копившая в себе радиацию 27 лет. Разбирать саркофаг очевидно будут несколько лет, в нем несколько сотен тысяч тонн бетона. Дальше часть конструкции вывезут в уже действующие специальные хранилища, а особо опасные элементы останутся под укрытием, пока не построят новые бункеры. «Все, что будет разобрано, должно быть захоронено в стабильной геологической среде. Такое хранилище может появиться лет через 30. Топливо и радиоактивные материалы будут загружаться в контейнеры и отправляться в глубинное хранилище. В целом работы рассчитаны на 100 лет», — уточнил Бобро.
ЗВОНИТЬ ПОЧТИ НЕКОМУ. «Сегодня» разыскала строителей саркофага-86. Для них стройка, длившаяся полгода, разделила жизнь на «до» и «после». Ликвидаторы рассказывают, что с каждым годом их все меньше. Бывает, звонят бывшему напарнику по стройке, а на том конце провода им отвечают: «Его уже нет, умер». «Первоначально в реактор с вертолетов засыпали свинец, чтобы прекратить цепную реакцию. Потом оказалось, что это было ошибкой, которая усугубила ситуацию, — рассказал нам экс-заместитель начальника объекта «Укрытие» Георгий Рейхтман. — Саркофаг начали строить в июне. Очередь из бетоновозов растянулась километра на 2, бетон заливали в стену, которая должна была защищать от радиации. Мы понимали — станция и жилье потеряны. Стройка закончилась к концу ноября 1986-го». Ныне художник, а в 1986-м сотрудник института химии, строитель укрытия Жорж Шанаев говорит, что с коллегами делал саркофаг герметичным. «Между конструкциями укрытия было много щелей, через которые происходили выбросы радиации. Мы герметизировали эти швы полимерами, — рассказал нам Шанаев. — Из средств защиты были кирзовые сапоги, фуфайка да марлевый лепесток, который надевал на лицо. Было ощущение, что ты на войне, ошибаться нельзя. Жили в чернобыльском общежитии, после завтрака шли на стройку, работали весь световой день. Трудился там больше месяца. С тех пор по два раза в год лежу в больнице, скоро лягу в 50-й раз».
Чернобыль №2: у макак проблемы с кровью
Через 25 лет после катастрофы на ЧАЭС, 11 марта 2011 года, похожая авария случилась в Японии на атомной станции «Фукусима-1». Ее последствия будут ощущаться десятилетиями, поскольку до сих пор японским специалистам не удалось прекратить даже утечки в океан радиоактивной воды с поврежденных землетрясением реакторов.
До сих пор не решено, как будут выводить из эксплуатации блоки АЭС, а все представленные правительству проекты рассчитаны минимум на 10—15 лет. Вокруг АЭС «Фукусима» остается запретная зона радиусом 20 км, хотя экологи находили очаги сильного заражения и в 40 км от станции. 20-километровая зона объявлена зоной принудительной эвакуации, а вот вся остальная территория — зоной добровольного отселения, что не предусматривает проживания за счет государства.
Власти Японии заявляют, что никакого риска увеличения онкозаболеваний в связи с аварией нет. Мол, доза, которую могли получить люди до эвакуации (а людей начали эвакуировать через несколько дней после ЧП), была незначительной. Но японские ученые нашли аномалии у млекопитающих, птиц, насекомых и растений из района АЭС. У макак из Фукусимы обнаружено снижение содержания лейкоцитов и эритроцитов в крови по сравнению с нормами, иногда в значительной мере. А у одной дикой камышовки, пойманной в 25 км от АЭС, обнаружили опухоль, с чем раньше никогда не сталкивались.
«В новостях очень мало сообщают об аварии, и японцы практически забыли о ней. В магазинах продаются овощи, фрукты и рыба из префектуры Фукусима, и японцы ее покупают. Но лично я сразу отказался от всей рыбы, выловленной в Японии, — берем только импортную. Жена в магазин идет со списком, в котором на японском перечислены префектуры, где были выявлены очаги заражения. Продукты из этих районов мы не берем», — рассказал «Сегодня» украинец Иван Туркевич, который живет в 150 км от «Фукусимы-1». Но при этом он подумывает переехать в префектуру Фукусима, которую власти Японии планируют развивать, построив здесь крупный институт по возобновляемым источникам энергии. «Здесь уровень радиации немного выше, чем в целом в Японии, но он далек от опасного уровня», — считает Туркевич.
Спецслужба: к контрразведке не прислушались
О том, что на ЧАЭС может случиться техногенная катастрофа, говорилось задолго до 26 апреля 1986 года и даже накануне черной даты. Это подтверждают рассекреченные архивные документы спецслужб и свидетельства участников тех событий. Генерал Юрий Князев за полгода до аварии возглавил 6-е управление КГБ УССР, отвечающее за экономическую безопасность, вместо Леонида Быхова. До этого Юрий Васильевич руководил Тернопольским областным управлением, а ранее был заместителем начальника УКГБ по Луганской и Николаевской областям. В органы госбезопасности пришел в 1967-м, несмотря на молодость, имея за плечами солидный опыт, в том числе в угледобывающей отрасли.
— Участвовал в расследовании аварий на шахтах, и людского горя, слез, разрушений повидал немало, — вспоминает генерал. — В сферу компетенции 6-го управления, наряду с прочими задачами, входил оперативный контроль за безопасностью на особо важных объектах, включая атомные электростанции, их тогда в Украине было четыре. Пришел к выводу о необходимости системных мер по усилению контроля радиационного состояния АЭС...
СТРАННАЯ ПОЗИЦИЯ. Специально для этих целей туда по распоряжению Князева начали ежемесячно выезжать группы из нескольких опытных сотрудников центрального аппарата. Они детально вникали в обстановку, общались с ведущими специалистами-атомщиками, выявляли пробелы в радиабезопасности, вскрывали недостатки, которых, к сожалению, хватало. По итогам командировок готовили отчеты с рекомендациями, где и что нужно исправить, от кого это зависит, чем чревато промедление.
На их основе Князев готовил обобщенную докладную записку председателю КГБ УССР Степану Мухе. Таких тревожных записок было направлено три. Ни устно, ни письменно тот не откликнулся.
— Мне была совершенно непонятна позиция председателя, — продолжает Князев. — Речь шла о безопасности атомных станций. Ситуация там ухудшалась, возникали серьезные нарушения, а Муха делал вид, что ничего не происходит.
Не добившись реакции, начальник 6-го управления поручил подготовить докладные записки еще выше — члену Политбюро ЦК КПСС, первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому и председателю КГБ СССР Виктору Чебрикову. Особое внимание в документах было привлечено к угрожающему положению вещей на ЧАЭС. Но, согласно субординации, минуя Муху и без его визы, докладные не могли быть отправлены дальше.
— Через три с лишним месяца оба документа безо всяких резолюций и объяснений через секретариат Комитета вернули мне, — вздыхает Юрий Васильевич. — При том, что ситуация на Чернобыльской, да и на других станциях усугублялась, проблемы радиабезопасности становились еще острее. Несколько раз пытался попасть к председателю — не принял...
До катастрофы оставались считанные дни. Что предпринять еще, в какие колокола звонить, в какие двери стучаться?
На 25 апреля 1986-го было назначено собрание партактива центрального аппарата КГБ УССР. Как тогда повсеместно практиковалось, предстояло обсудить решения очередного съезда КПСС и задачи парторганизации (в ней насчитывалось около 800 коммунистов).
Накануне Юрий Князев переговорил с секретарем парткома Юрием Черниковым, заявив, что намерен выступить с резкой критикой председателя — не реагирует на информацию, игнорирует реальные угрозы.
ПУЛЯ ИЛИ ВЫЗОВ. Это был неслыханный вызов, приравненный к самоубийству. Еще бы: не где-то, а в Комитете госбезопасности публично, открыто выступить против всемогущего Мухи, которого поддерживал сам Щербицкий!..
— У меня было два пути, — признается «Сегодня» Юрий Васильевич. — Пустить себе пулю в висок, расписавшись в своей слабости, либо сказать все, что накипело: о пренебрежении информацией государственной важности, о порочном стиле руководства, хамстве и недоверии к людям...
Он не побоялся — в присутствии Мухи, с каменным лицом сидевшего в первом ряду, коллег по службе, представителей отдела админорганов ЦК КПУ — сказал то, что думал. Выступление прозвучало как выстрел. Это был поступок. Как вспоминают участники собрания, зал аплодировал ему стоя. Но кое-кто поставил на карьере генерала крест: такое не прощалось, и его уже мысленно списали в запас.
— Собрание закончилось где-то в половине десятого вечера, — делится Князев. — Вернулся домой расстроенный, уставший. Долго не мог уснуть, прокручивая в памяти все по минутам. А когда, наконец, отключился, раздался звонок. Словно екнуло внутри: неужели что-то на атомке? Взглянул на часы — начало третьего ночи. Снял трубку. Так и есть — ответственный дежурный по КГБ докладывает: «Полчаса назад на 4-м блоке ЧАЭС произошла авария, возник пожар...». И начался другой отсчет. Связался с зампредом КГБ Юрием Петровым, сообщил ему. Быстро собрался и поехал на работу...
О дальнейших событиях Князев рассказывает в одном из разделов своей книги воспоминаний. О том, как по горячим следам на место событий в Чернобыль выехал Петров с группой сотрудников 6-го управления. Как контрразведчики приняли на себя удар радиации и огня, о вероятности чего тщетно предупреждали до этого. О боевых друзьях — Викторе Клочко, Владимире Слободенюке, Викторе Украинском, Владимире Хапаеве и других. О своей работе руководителя оперативного штаба управления. О героизме и самопожертвовании, смелости и отваге, безоглядности и бездушии.
— Огромная цена заплачена за эту страшную катастрофу, — не скрывает горечи Юрий Васильевич, возглавляющий ныне Международную общественную организацию «Контрразведчики Чернобыля». — Многих наших сотрудников, к несчастью, уже нет в живых — их убила радиация. Многие лишились здоровья, утратили трудоспособность, стали инвалидами. Как можем, поддерживаем тех, кто нуждается в помощи, заботимся о семьях, делимся воспоминаниями с молодежью...
На днях в одной из столичных школ чествовали участника ликвидации аварии Анатолия Андреевича Шумака. Он был оперативным водителем, работал, как и многие коллеги, в Чернобыле.
— Как-то в гараже КГБ УССР решали, кого в следующий раз направить в Зону, и выпал черед ехать совсем молоденькому водителю, — говорит Князев. — Шумак встал и говорит: «Не надо его туда отправлять — только недавно женился, у него и детей-то еще нет, я вместо него поеду, у меня уже двое — сын и дочка». И поехал, хотя уже был там, хватанув свою дозу радиации, и отработал за этого паренька. Вот такие люди с нами рядом были, как ими не гордиться...
«ПОД МУХОЙ». А про Муху Юрий Васильевич (тоже, кстати, получивший в Чернобыле свою дозу и многократно лечившийся) старается не думать. Не потому, что бывшего председателя давно нет, и о мертвых — хорошо либо ничего.
Чувствуется, до сих пор не в силах простить самодурства, упрямства, тупости. История сослагательного наклонения не терпит. Но как знать — прислушайся глава КГБ к предостережениям подчиненных, не оставь без внимания их боль, беспокойство, — и, возможно, трагедии Чернобыля удалось бы избежать. Ну, или ее последствия не стали бы столь масштабными, роковыми для миллионов людей.
По словам ветеранов контрразведки, Степан Муха был в органах человеком случайным. Отличался нерешительностью, боялся брать на себя ответственность. Понимали это и в центре. Года за полтора до катастрофы на ЧАЭС его пытались заменить. Воспротивился Щербицкий. И горе-председатель остался. Над нашими офицерами в Москве подшучивали: «Вы там постоянно «под Мухой» работаете», вкладывая в слова двойной смысл.
...27 апреля 1986-го Юрию Князеву позвонил входивший в состав правительственной комиссии член коллегии КГБ СССР Федор Щербак: «Какая была информация по безопасности ЧАЭС?» Узнав о безответных докладных на имя Мухи, потребовал срочно доставить эти материалы. Изучив, констатировал: «К вам у коллегии претензий нет. Управление выполняло обязанности должным образом». Да что с того, если гром, о неумолимом приближении которого предупреждали, уже грянул...
Начальник архива СБУ Светлана Лясковская на запрос «Сегодня», какие документы спецслужбы, касающиеся аварии на ЧАЭС, остаются не рассекреченными, сообщила:
— Подобных материалов к нам давно не поступало. Это не значит, что их не существует в природе. Но все, что было, вошло в изданный несколько лет назад сборник «Из архивов ВУЧК—ГПУ—НКВД—КГБ». Некоторые документы передали в музей Чернобыля. Другими материалами по линии спецслужб о тех событиях не располагаем.
Внутри реактора спустя годы
Как рассказали нам ядерщики, вплоть до 1994 года стены саркофага были горячими из-за того, что реактор выделял тепло. «Потом укрытие грелось все меньше и меньше. Если раньше мы охлаждали объект, то сейчас его нужно греть. Ведь там есть и электрокабели, и датчики», — пояснил нам Георгий Рейхтман. По его словам, на «Укрытии» 4 человека работают с 86-го года. «Каждый день они проводят внутри. Они контролируют работу датчиков, насосов. О процессах в реакторе говорит отдельно. «Под действием высокой температуры топливо перемешалось с бетоном и застыло, но со временем превращается в пыль и становится очень опасным», — уточнил Рейхтман. О новом саркофаге он говорит, что укрытие хоть и лучше прежнего, но не идеально: «Это будет очень дорогой в эксплуатации объект».
Информация