Как Америка превратилась в страну третьего мира. 2013-2023 («TomDispatch» (США))
На улицах теперь намного темнее, поскольку деньги на освещение у муниципальных властей редко в наличии. Национальные парки закрываются уже несколько лет подряд. Некоторые из них уже разделяются и продаются тому, кто больше заплатит. Сообщения о ветшающих или даже обрушающихся мостах стали обычным делом. Воздух, в одном городе за другим, висит грязный и тяжёлый (и число случаев астмы и других лёгочных заболеваний у детей взлетело), так как финансирование, которое позволило бы соблюдать стандарты чистоты атмосферы, установленные Агентством по охране окружающей среды – в далёком прошлом. Народное образование урезано до минимума, что делает хорошие школы роскошью, и, по данным Министерства образования, двое из каждых пяти учащихся не закончат среднюю школу.Это 2023 год – и это Америка через 10 лет после того, как впервые начали действовать всестороннее урезание бюджета, так называемое секвестирование. Оно продолжалось 10 лет, не делая исключения для эффективных программ, жизненно важных для экономического здоровья Америки, которым и так не хватало финансирования, – таких, например, как профессиональное обучение и ремонт объектов инфраструктуры. По-другому и быть не могло.
Если перенестись назад в 2013 год – в момент, когда начал действовать секвестр – никто не знал, каково будет его влияние, хотя почти все, по всему политическому спектру, соглашались, что оно будет плохим. Случилось так, что первые признаки обрушения, которое десятилетие спустя превратило Соединённые Штаты в страну третьего мира, можно было обнаружить на удивление быстро, всего через три месяца после начала сокращений. За этот короткий промежуток несколько правительственных учреждений, таких как Федеральное управление гражданской авиации (FAA), после скандала из-за задержек рейсов, потребовало – и получило – особое исключение. Естественно, Министерство обороны, с его жалкими $568 млрд. на ветер в его бюджете 2013 года, также присоединилось к элитному списку. С другой стороны, насущные расходы на образование, защиту окружающей среды и научные исследования не пощадили, и во многих общинах эффект от этого почувствовался удивительно скоро.
Устойчивые государственные инвестиции в предыдущем веке были ключом к процветанию США. Тогда они считались основной частью «социального контракта», а также азбучной истиной экономики. Как почти каждому было в те дни известно, граждане платят налоги, чтобы финансировать достойные инициативы, которые не могли бы эффективно и адекватно удовлетворяться частным сектором. Пример – дороги и научные исследования. В годы после Второй мировой войны страна инвестировала огромные суммы денег в свои автострады между штатами и в то, что было повсеместно признано наилучшей системой образования в мире, причём исследования в хорошо финансируемых государственных лабораториях привели к таким изобретениям, как Интернет. Появившаяся в результате инфраструктура мирового класса, образованная рабочая сила и технологическая революция питала здоровый частный сектор.
Лихорадочное состояние жёсткой экономии
Однако в первые годы 21-го века ряд сфабрикованных аргументов в пользу «жёсткой экономии», которые накручивались десятилетиями, завладели воображением нации. В 2011-2012 годах Конгресс, который, казалось, мало что ещё был способен сделать, пустил триллионы долларов на то, что впоследствии назвали «сокращение дефицита».
Секвестирование было странным и частным случаем этой особой болезни. Эти всесторонние сокращения, утверждённые в августе 2011 года и запущенные 2 января 2013 года, означали тучу, нависшую над Конгрессом. Секвестр предназначался не для того, чтобы ввести его в действие, а только лишь для того, чтобы заставить законодателей прислушаться к голосу разума – выработать менее устрашающий план по сокращению дефицита на совершенно произвольные 1.2 трлн. долларов в течение десяти лет. Как теперь известно, они в чувство так и не пришли, и секвестр и в самом деле вступил в силу. Затем, хотя Конгресс и мог отменить сокращения в любой момент, страна так и не повернула обратно.
Это не значит, что урезание федеральных расходов на таких уровнях в 2013 году стало опустошающим, хотя и без того ослабленной экономике вредили бы любые сокращения. Скорее, секвестр оказался совершенно разъедающим всё с самого начала, так как все государственные расходы – от грантов на исследования по возобновляемой энергетике и обездоленных государственных школ до тестов на ВИЧ-инфекцию – должны были быть урезаны в равной степени, как если бы всё это было жиром, который нужно откачать (срезать). Началась ликвидация даже систем мониторинга возможных стихийных бедствий, таких как речные наводнения и вулканологические службы в сейсмоопасных районах. Со временем сокращения становились огромными: $85 в первый год и $110 млрд. за каждый последующий, в сумме более чем $1 трлн. сокращения за десять лет, в довершение к другим сокращениям, которые уже происходили.
С того момента как законодатели утвердили секвестр в качестве закона, у них было больше года для того, чтобы одуматься. И всё же они пальцем не пошевелили, чтобы выработать альтернативный план и даже не удосужились заметить признаки наступающего хаоса до тех пор, пока до истечения срока не остались считанные недели. Затем они дали себе ещё пару месяцев – до 1 марта 2013 года – чтобы прийти к соглашению, чего так и не сделали. Всё это, конечно, древняя история, но даже десятилетие спустя эта летопись глупости стоит анализа.
Если вы помните, они чирикали в Твиттере, когда горел Рим. Спикер Палаты представителей Джон Бейнер, например, разослал десятки твитов, чтобы сказать, что ответственность несут демократы: «Президент предложил секвестр, имел 18 месяцев на определение приоритетов в сокращениях, и ничего не сделал», – писал он, как правило, хотя сам – не менее, чем правило – ничего не делал. Со своей стороны, лидер сенатского большинства Гарри Рид писал в ответном твите: «Ещё не поздно предотвратить угрожающие урезания по секвестру, за которые проголосовало подавляющее большинство республиканцев». И это стало образцом для десятилетнего американского политического тупика, который не преодолён и по сей день.
Начало разрухи
День 1 марта наступил… и миновал, поэтому бюджетный топор начал опускаться.
Поначалу всё казалось не настолько уж плохо. Да, сокращения были не настолько повсеместными, как ожидалось.
Мясоперерабатывающая промышленность, например, протестовала, поскольку увольнение санитарных инспекторов замедлило работу её производственных линий, а потому Конгресс запатчил проблему, и санитарных инспекторов пощадил. Но и помимо производителей мяса, было чувство, что, возможно, сокращения в конце концов, – это не так уж плохо. Урезать должны были тщательно и основательно, на основании формулы, с целью получить искомый итог – взятые с потолка $85 млрд. сокращений в 2013 году, – и никто точно не знал, что могло случиться с каждой отдельно взятой программой. В апреле, спустя больше месяца после начала сокращений, Белый дом обнародовал президентский проект бюджета на следующий год, ежегодный этапный документ, обычно содержащий подробную информацию о федеральных расходах текущего года. Но на тысячах страниц документов и таблиц новый бюджет игнорировал секвестр, и таким образом сообщал бессмысленные цифры 2013 года, потому что даже Белый дом не мог точно сказать, какое влияние окажут эти сокращения на программы и государственные инвестиции по всей стране.
Случилось так, что долго ждать не пришлось, чтобы увидеть результаты. Первые круги начали распространяться на самом деле довольно быстро. Потеряв некоторую часть правительственного финансирования, онкологические клиники в Нью-Мексико и Коннектикуте перестали принимать пациентов. В Кентукки, Орегоне и Монтане приюты для жертв домашнего насилия сократили деятельность. В Нью-Йорке, Мэриленде и Алабаме были уволены государственные адвокаты, что ограничило доступ к правосудию для малообеспеченных людей.
В Иллинойсе и Миннесоте учителя государственных школ были уволены. Во Флориде, Мичигане и Миссисипи «Head Start» (Образовательная и медицинская программа помощи детям из семей с низкими доходами, умственно отсталым и инвалидам, финансируемая Администрацией по делам детей, молодежи и семей; существует с 1965 г. – прим. перев.) – сократила учебный год, в то время как в Канзасе и Индиане некоторые дети из малообеспеченных семей попросту совершенно потеряли доступ к этой образовательной программе. На Аляске закрылась наркологическая клиника. По всей стране программа «Meals on Weels» сократила 4 миллиона обедов для нуждающихся стариков.
И только когда FAA распространило увольнения на своих авиадиспетчеров, гнев общественности начал угрожать дойти до точки кипения. Последовали длинные очереди и задержки рейсов в аэропортах, и люди пришли в ярость. И не абы какие, а те, у кого был доступ к членам Конгресса. В Вашингтоне, который обычно ставила в тупик самая обычная процедура, законодатели взяли головокружительный темп, потратив всего лишь пять дней на принятие специального закона для решения этой проблемы. С целью избежать увольнения авиадиспетчеров и сократить время ожидания для авиапассажиров, они разрешили FAA расходовать фонды, предназначавшиеся для ремонта, реконструкции и модернизации аэропортов.
Полёты на какое-то время были оставлены в покое – по крайней мере до тех пор, пока не растрескаются и разрушатся взлётно-посадочные полосы. (ВыБ конечно, помните скандал 2019 года в международном аэропорту Цинциннати, когда яркая молодая кандидатша в Сенат встретила свою кончину в трагическом инциденте при посадке).
А затем, конечно, попросил для себя исключения и Пентагон. Мы говорим о военном монстре планеты Земля, на который в 2013 году в мировом масштабе приходилось 40% военных расходов, что превышает расходы его ближайших 10 военных соперников вместе взятых. Он тоже захотел особого освобождения от некоторой части сокращений, приходящихся на его долю.
Санитарные инспекторы мясоперерабатывающей отрасли, FAA и Министерство обороны пользовались особым обращением, однако остальной части нации, как напоминают учебники истории, не настолько повезло. Дети из семей среднего класса и малообеспеченных семей увидели ещё более скудные ресурсы для школ, закрывающих окно возможностей. Молодёжь, пожилые и немощные очутились перед исчезающим доступом к базовым ресурсам, таким, как медицинская помощь или просто горячий обед. Федеральные гранты штатам иссякли, и в бюджетах штатов стало меньше денег на первоочередные местные нужды, – отполицейских до скромного уличного освещения.
И вспомните, что как раз в то время, когда начались бюджетные сокращения, концентрация углекислого газа в атмосфере преодолела порог 400 частиц на миллион. (Климатологи давно предупреждали, что для безопасности человека эту концентрацию необходимо удерживать на уровне ниже 350). К сожалению, как и в случае с таким прорывным исследованием, которое привело к появлению Интернета, совершать какие-то большие вещи требует денег, а долгосрочные эффекты сокращения расходов на защиту окружающей среды, широкие исследований и базовую инфраструктуру означали, что американское правительство мало что могло поделать, чтобы предотвратить экстремальные погодные явления, который в 2023 году стали такой частью нашего мира и нашей жизни.
Если оглянуться назад из страны, находящейся сейчас в состоянии перманентного кризиса, ясно, что Рубикон был перейдён в 2013 году. Тогда ещё был шанс отклонить всесторонние бюджетные сокращения, которые подорвут национальное строительство на основе солидных государственных инвестиций и совместного процветания. На том перекрёстке некоторые боролись против жёсткой экономии. Проигрывая ту битву, другие отстаивали более умный подход: закрыть налоговые дыры, чтобы увеличить новые поступления, либо сократить расточительность в здравоохранении, либо ввести налог на выброс углекислого газа, либо сократить неумеренные траты в Пентагоне. Но слишком немногие американцы – к тому же обладающие слишком малым влиянием – высказывались, – и Вашингтон не услышал.
Остальная часть этой повести, как вам хорошо известно, – уже история.
Информация