"Троянский конь" в ядерном чемоданчике. Информационные войны будущего: к чему же готовиться России
В армии США информационное пространство уже рассматривают как поле битвы
Когда сегодня аналитики говорят о будущих войнах, то имеют в виду столкновения уже не стран и народов, как в былые времена, а цивилизаций. Проблема цивилизаций ныне настолько актуальна, что их взаимодействие на фоне ускоряющихся процессов глобализации может стать осевой проблемой первой половины XXI века. И на первый план все чаще выдвигается информационная составляющая вооруженных конфликтов.
Межцивилизационными войнами и вооруженными конфликтами принято считать такие, в которых одна цивилизация или представляющее ее государство (коалиция) ставят целью насильственными средствами уничтожить другую, вытеснить ее исторически сложившуюся культуру и образ жизни, насадить вместо них свои.
БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ
Считается, что к существующим ныне цивилизациям относятся западная, исламская, православная, конфуцианско-буддистская, индуистская, латиноамериканская, российская, японская. Некоторые ученые добавляют сюда формирующуюся африканскую цивилизацию. Считается, что в ближайшем будущем основным источником конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран. При этом решающим средством разрешения межцивилизационных конфликтов и межгосударственных споров останется военная сила. Но не только она.
В XXI веке человечество вынуждено решать принципиально новую и совершенно не тривиальную задачу – как выжить в условиях безудержной стихии роста экономики и популяции людей.
Уже сейчас ясно, что острие проблемы будет фокусироваться на решении кризисных ситуаций с продовольствием, ресурсами, загрязнением окружающей среды. В этом плане идет масштабная работа по обеспечению своих государств новыми территориями и источниками сырья, которая при определенных условиях может превратиться в войну за выживание.
Американский политолог Збигнев Бжезинский предлагает проект, который заключает в себе масштабную экспансию против России. Так, его не устраивает, что Россия по-прежнему остается собственником самой большой территории в мире, простирающейся на десять временных поясов и значительно превосходящей американскую, китайскую или европейскую. Он недвусмысленно намекает на то, что ее территориальную собственность неплохо было бы ограничить, поскольку, по его мнению, потеря территории не является для России главной проблемой. Бжезинский советует децентрализовать Россию, расчленить ее на три части – европейскую Россию, Сибирскую республику и Дальневосточную республику. При этом идеолог американской гегемонии предлагает отдать под контроль Старого Света европейскую территорию России, Китаю – Сибирь, Японии – Дальний Восток.
Другой политолог, Мартин Говард, рекомендует приучить остальные страны (в том числе региональных лидеров) к мысли, что их мир и процветание зависят не от регионального баланса сил, а от мирного и невозмутимого присутствия Соединенных Штатов, чьи военные ресурсы превосходят возможности любой из них.
Таким образом, можно констатировать, что в нынешнем мире появились новые, более напряженные проблемы, которые могут при определенных условиях явиться причиной войн и вооруженных конфликтов. Только в современных войнах весь потенциал удара обрушивается не на вооруженные силы и не на политическую верхушку противника, а на его систему управления войсками и оружием, экономические объекты. При этом неизмеримо усиливается информационное противоборство, идеологическое воздействие на военно-политическое руководство, офицеров, солдат и население противоборствующей страны. Стратегия физического уничтожения противника все больше приобретает второстепенное значение. На первый план выходит идея нарушения его психологической устойчивости. В ход идет пропаганда – воздействие на умы и чувства воинов, гражданского населения и правительства враждебного государства. Эффективность идеологической войны наглядно продемонстрировал распад СССР, когда личный состав и вооружение Советской армии остались целыми, а страны не стало.
В целом, как показывает анализ многочисленных исследований, тезис о превалировании морально-психологического фактора над физическим уничтожением противника становится все более распространенным. Война, даже в ее традиционной форме, видится военным экспертам уже не только и не столько военным столкновением на поле боя, сколько сложным информационно-технологическим, когнитивно-психологическим, виртуально-реальным явлением.
По мнению западных специалистов, современная война – это информационная война, и ее выигрывает тот, чьи информационные системы более совершенны. «Компьютеры – это оружие, а линия фронта проходит повсюду», – пишет американский военный аналитик Джеймс Адамс в книге «Следующая мировая война». А сам термин «информационная война» появился в середине 80-х годов прошлого века в связи с новыми задачами вооруженных сил США после окончания холодной войны и начал активно употребляться после проведения операции «Буря в пустыне» в 1991 году. Тогда новые информационные технологии впервые были использованы как средства ведения войны многонациональных сил США и их союзников против Ирака.
В ноябре 1991-го генерал Гленн Отис, бывший командующий Командованием сухопутных войск США по обучению и доктринам, опубликовал работу, в которой прямо указывалось: «Из операции «Буря в пустыне» можно извлечь много уроков. Некоторые из них – новые, другие– старые. Один урок, однако, является поистине фундаментальным: природа войны коренным образом изменилась. Та сторона, которая выиграет информационную кампанию, – победит. Мы продемонстрировали этот урок всему миру: информация является ключом к современной войне в стратегическом, оперативном, тактическом и техническом отношениях». Вскоре после этого термин «информационная война» был официально закреплен в директиве Министерства обороны США (21 декабря 1992 года).
ВОЕННЫЙ УЩЕРБ
В настоящее время в военных кругах США под информационной войной понимаются действия, предпринимаемые для достижения информационного превосходства в поддержке национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и информационные системы противника, при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственных подобных систем.
Оценка основных направлений ведения подобной войны подтверждается выделением в программах Университета национальной обороны США таких форм информационного противоборства, как РЭБ, война с использованием средств разведки, психологическая и кибернетическая, борьба с хакерами.
Исследуя информационные войны, американские аналитики вводят понятие «информационное превосходство» – возможность сбора, обработки и распространения непрерывного потока информации при воспрещении использования (получения) ее противником. Американцы в своей концепции ставят вопрос об усилении работы по объединению информационных операций в самостоятельный вид боевых действий наряду с другими операциями вооруженных сил (от физического устранения до психологической операции против систем защиты компьютерных сетей). В этом контексте отдельно рассматривается проблема оценки военного ущерба, нанесенного противнику такими операциями. Более того, оценивая их как перспективный самостоятельный вид боевых действий (за счет которого в Пентагоне и рассчитывают в будущем добиваться решающих результатов), командование ВС США предполагает введение в виды вооруженных сил соответствующих формирований, укомплектованных специалистами, получившими специальную подготовку и оснащенными современным информационным оружием.
Информационное оружие – это средства уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всех средств высокотехнологического обеспечения жизни общества и функционирования государства. Особую опасность оно представляет для компьютерных систем органов государственной власти, управления войсками и оружием, финансами и банками, экономикой страны, а также для людей при информационно-психологическом (психофизическом) воздействии на них с целью изменения и управления их индивидуальным и коллективным поведением.
Информационное оружие может быть использовано для инициирования крупных техногенных катастроф на территории противника в результате нарушения штатного управления технологическими процессами и объектами, имеющими дело с большим количеством опасных веществ и высокой концентрацией энергии. При этом по своей результативности оно сопоставимо с ОМП.
В 1995–1996 годах высокотехнологичные способы военных действий были испытаны в Боснии и Герцеговине. В частности, беспилотные разведывательные аппараты «Предейтор» обеспечили информацией о месте боевых действий в режиме реального времени, вплоть до действий отдельного солдата. В результате ее компьютерной обработки получено точное изображение поля боя, даны указания на уничтожение выявленных целей.
В октябре 1998 года в ВС США введена в действие «Единая доктрина информационных операций», представляющая собой концентрированное изложение взглядов военного руководства США на характер, организацию воздействия на информационные ресурсы противника и защиты собственных ресурсов от аналогичных воздействий. Как указывается в предисловии доктрины: «Способность вооруженных сил США упреждать или предотвращать кризисы и конфликты в мирное время, а также побеждать в военное время решающим образом зависит от эффективности информационных операций на всех уровнях войны и по всему спектру вооруженных военных действий». Закономерно, что информационные технологии отрабатывались и во время агрессии ОВС НАТО в Югославии в 1999 году.
Определяя особенности информационной войны, эксперт по безопасности правительства США Ричард А. Кларк вводит понятие «кибервойна»: «Это действия одного национального государства с проникновением в компьютеры или сети другого национального государства для достижения целей нанесения ущерба или разрушения». Американский журнал «Экономист» описывает кибервойну как пятую область войны после земли, моря, воздуха и космоса. О важности готовности к ведению кибервойны свидетельствует факт создания в США целого воинского подразделения – киберкомандования США.
С началом кибервойны в первую очередь будут предприняты хакерские атаки на компьютерные системы и серверы командных пунктов управления, государственных учреждений, финансовых и деловых центров. Эта атака будет подкреплена активацией компьютерных вирусов, прежде всего «троянских коней», «заложенных» в ЭВМ противника еще в мирное время. Помимо этого предполагается использовать специальные устройства, которые при взрыве создают мощный электромагнитный импульс или биологические средства наподобие особых видов микробов, способных уничтожать электронные схемы и изолирующие материалы в компьютерах.
Будут проводиться информационные диверсии с целью несанкционированного доступа к базам данных, нарушения линий связи, хищения и копирования информации, ее сокрытия и искажения. Эффективность хакерских атак показал случай, произошедший в США в 1988 году. Тогда американский студент Р. Моррис «запустил» через Интернет вирус, который на три дня (с 2 по 4 ноября 1988 года) вывел из строя фактически всю компьютерную сеть США. Были парализованы компьютеры Агентства национальной безопасности, Стратегического командования ВВС США, локальные сети всех крупных университетов и исследовательских центров. Ущерб оценивался более чем в 100 млн. долл.
Практика сегодняшнего дня показывает, что только один ролик, размещенный в YouTube, способен вызвать массовые беспорядки во всем мире. А что будет, если таких роликов появится сотни, тысячи? Они способны спровоцировать не только гражданскую войну внутри страны, но и вызвать мировой пожар. Как утверждает генерал-майор Александр Владимиров: «Современные войны ведутся на уровне сознания и идей, и только там и таким образом достигаются наиболее полные победы. Война ведется новыми операционными средствами, имеющими вид современных геополитических технологий, которые носят информационный характер».
А по мнению генерал-майора Владимира Слипченко: «Владение информационными ресурсами в войнах будущего становится таким же непременным атрибутом, как в прошлых войнах разгром вооруженных сил противника, овладение его территорией, разрушение его экономического потенциала и свержение политического строя».
ЗА КЕМ БУДЕТ ПРЕВОСХОДСТВО
Сейчас уже ясно, что информационное противоборство является тем фактором, который оказывает существенное влияние на саму войну будущего. Государства будут решать все свои проблемы не с помощью группировок войск на базе живой силы, а применением оружия на новых физических принципах и завоеванием информационного превосходства.
В вооруженной борьбе будущего победа может быть достигнута за счет информационной операции, в результате которой будет разрушен экономический потенциал противника. В условиях разрушенной экономики вооруженные силы обречены сначала на потерю боеспособности, а затем и на полный развал. В таких условиях неизбежно рухнет и политический строй.
Так было в ходе вооруженного конфликта в Ливии в 2011 году, когда коалиционными силами НАТО были блокированы сетевые информационные ресурсы правительства Муаммара Каддафи и осуществлен контроль над управляемой через Интернет инфраструктурой жизнеобеспечения и банковской системой страны.
Понимая всю важность информационного противоборства, администрация США еще в июне 2009 года создала киберкомандование, на которое возложена ответственность за безопасность компьютерных сетей МО, ведение компьютерной разведки, предотвращение кибератак на Америку и нанесение упреждающих ударов по противникам, готовящим подобные акции. В настоящее время сформированы 24-я кибернетическая армия ВВС и 10-й киберфлот ВМС. Около 10 тыс. специалистов по кибербезопасности трудятся в Центре стратегических и международных исследований в рамках программы US Cyber Challenge. Кроме США, еще около 100 стран мира имеют в составе вооруженных сил подразделения для проведения операций в киберпространстве.
Учитывая всю опасность и серьезность компьютерного противоборства в войне будущего, новому руководству Минобороны России уже сегодня в рамках продолжающейся военной реформы необходимо приступить к созданию самостоятельного рода войск в составе Вооруженных сил России – Кибернетических войск, основной задачей которых будет проведение кибернетических операций и завоевание информационного превосходства.
Информация