Россия без Украины сможет вновь стать империей. Но не сможет остаться Россией
Среди политизированной украинской публики очень популярно мнение о коварных планах Кремля по аннексии или, в крайнем случае, расчленению Украины. В качестве материальных доказательств этих устремлений предъявляются дамба на Тамани и интерес к бывшей союзной ГТС. Фоном, на котором произрастает эта убеждённость, является популярная геополитическая доктрина об исключительном значении Украины для российского имперского проекта. Идея эта сама по себе абсолютно не нова, и её квинтэссенцией является формула «могущество России может быть подорвано только отделением от неё Украины», приписываемая самому Отто фон Бисмарку.
Вульгаризация Бисмарка: от Рудницкого к Бжезинскому
Однако проведённая недавно ревизия подлинности цитаты опровергла её принадлежность собирателю германских земель. Оказалось, что в наследии самого «Железного канцлера» она отсутствует. Вероятно, первым, кто приписал ему подобные соображения, стал основоположник украинской географии Степан Рудницкий в брошюре «Ukraina und Ukrainer», выпущенной в Вене вскоре после начала Первой Мировой войны. Рудницкий в своё время имел большое влияние на украинское движение, и, вероятнее всего, именно через него утвердилось мнение о том, что сам der grosse Bismarck сопереживал украинской освободительной борьбе. Тем не менее подобные взгляды действительно были широко распространены в Германии и Австрии во второй половине XIX — первой половине XX вв. и уже оттуда перекочевали и в украинскую традицию. Забавно, но сам Бисмарк в мемуарах довольно неодобрительно отзывался о берлинских пропагандистах идеи расчленения России на «Великороссию и Малороссию».
Как известно, в конечном итоге немецкая элита дважды избрала для себя путь традиционного Drang nach Osten, в рамках которого идеи отторжения Украины смотрелись вполне органично. Дважды этот путь привёл Германию к краху. Американский публицист Марк Адоманис, уже в контексте нынешней попытки немецкой элиты зайти на новый круг доминирования в Европе, назвал это «склонностью Германии к катастрофическим геополитическим просчётам».
Очередной украинский политический кризис, разразившийся в конце 2013 г., вновь обострил интерес к её геополитической судьбе. Внезапное неподписание договора об ассоциации с ЕС, визиты западных эмиссаров на Майдан, внушительный кредит и новая цена на газ от Путина — всё это выглядит как очередной эпизод глобальной эпопеи. На этом фоне оживился и популярный персонаж русской народной политической демонологии Збигнев Бжезинский. В отличие от Бисмарка, он реально посвятил жизнь пропаганде тезиса о независимой Украине как главной преграде имперскому возрождению России. Вот, пожалуй, самая известная его цитата на эту тему: «Нельзя недооценивать того, что без Украины Россия перестаёт быть империей, с Украиной же, подкупленной, а затем и подчинённой, Россия автоматически становится империей».
Однако так ли обоснованы опасения Бжезинского и его украинских почитателей и последователей? Так ли критически важна Украина для России сегодня? На чём вообще основываются эти утверждения?
О действительной роли Украины в становлении Российской империи
И сегодня у Бжезинского, и сто лет назад у Рудницкого перед глазами стоял исторический опыт строительства Российской империи. Действительно, присоединение Киева, днепровского Левобережья и суверенитет над Запорожьем, окончательно закреплённые в 1686-м г. «Вечным миром» между Речью Посполитой и Московским царством, позволили последнему передвинуть свои границы на юг и запад и получить контроль над достаточно развитыми и густонаселёнными районами, которые стали плацдармами для дальнейшей экспансии. Однако никакого «автоматического превращения» в империю они не произвели. И, напротив, присоединение Правобережья и Новороссии (по итогам разделов Польши и русско-турецких войн) случились уже после того, как Россия стала империей и находилась в зените своего могущества при Екатерине Великой.
Я нисколько не принижаю исторический и геополитический потенциал Переяславской Рады, но никакого автоматизма, о котором говорит Бжезинский, в реальности не наблюдается. Ключевым фактором, который позволил Петру с полным основанием принять императорский титул, стал успех его проекта по «прорубанию окна в Европу». Украина здесь, конечно, тоже сыграла свою роль — вспомним хотя бы Полтаву — но главное сражение развернулось не за «украинскую землю», а за Балтийское море. Можно сказать, что Пётр успел сесть в последний вагон уходящего «поезда современности». Ориентация на Голландию и Англию — лидеров нарождающейся глобальной капиталистической миросистемы — позволила России избежать печальной участи Китая или даже Индии, беззащитных перед внешними агрессорами, прежде всего европейцами. Самым наглядным образом петровской модернизации и вестернизации стал перенос столицы в специально основанный для этого Петербург. Затем, уже при Екатерине, возник проект Потёмкина по новому переносу столицы, который должен был маркировать бросок России на Юг, к Чёрному морю. С этой целью на новом месте был заложен Екатеринослав, причём в торжественной церемонии приняла участие не только сама Екатерина, но и император Священной Римской империи Иосиф ІІ Габсбург. Сложно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба России, если бы замысел Светлейшего князя Таврического был реализован.
В любом случае, главным в русском имперском проекте была никак не Украина, а ориентация на бурно развивающуюся Европу. Конечно, роль демографического и экономического потенциала украинских земель была очень важна в масштабных массовых войнах XIX-XX вв., однако даже полная потеря уже советской Украины не привела к поражению в Великой Отечественной войне. Кстати, немецкие стратеги, которые следовали доктрине «Рудницкого-Бисмарка» о роли Украины для остальной России, явно рассчитывали на другой исход.
Окно в Азию
Но вернёмся в день сегодняшний. Так есть ли основания для опасений тех, кто говорит о желании Кремля поглотить Украину всю или хотя бы частями? Как мы увидели, историческая подоплёка такой уверенности сильно преувеличена. Но куда важней другое.
Что представляет собою путинское государство, взятое в «сухом остатке»? «Энергетическая сверхдержава». «Газпром — национальное достояние». Трубопроводы как «энергетическое оружие Путина». Это не значит, что кроме экспорта углеводородов больше ничего нет. Есть и возрождающийся ВПК, и машиностроение, правда, во многом связанное технологическими цепочками с энергетикой. Но прежде всего речь идёт о добыче, производстве, транспортировке и экспорте энергии.
Если под этим углом зрения посмотреть на Украину, то мы увидим, что это прямо противоположная модель: Украина — это огромный потребитель энергии и, что не менее важно, покупатель этой энергии у России. Следовательно, пока в России не поменяется сама политэкономическая модель, ориентированная на экспорт энергии, у её руководства нет никакого смысла в том, чтобы уменьшать свой экспорт в обмен на социальные обязательства перед украинским населением. Геополитически с утратой Украины и Прибалтики Россия сохранила выход к морям, и в рамках текущей модели ей этого выхода хватает. Самым надёжным аргументом в пользу этой точки зрения является то, что борьбе за Украину с её ГТС Россия предпочитает строительство обходных «потоков» по дну морскому.
Думаю, что вряд ли кто-то станет спорить с тем, что сама по себе модель «энергетической сверхдержавы» — это далеко не то «имперское возрождение», которое нас так манит, а их так пугает. Вспомним петровский рецепт — перенос центра тяжести державы навстречу бурно развивающемуся макрорегиону, чтобы самому сделаться частью этого бурного развития. Сегодня России уже нет смысла, поглощая по пути Украину, стремиться на Запад. Как говорил Мао: «Ветер с Востока одолевает ветер с Запада». Точкой динамичного роста к началу XXI века стал Азиатско-Тихоокеанский регион и его несомненный лидер — Китай. Конечно, и там хватает своих проблем, как в ближайшей, так и в среднесрочной перспективе, но это проблемы роста, а не проблемы дряхления, как у старушки Европы. Традиция, заложенная ещё Константином Великим, свидетельствует о том, что империя развивается скачкообразно, и для нового рывка нужны не постепенные реформы, а радикальный разрыв с грузом прошлого. Будущее России в XXI веке лежит на Тихом океане, а город Владивосток должен наполнить своё имя новым, подлинным содержанием.
…Известный американский обозреватель Уолтер Рассел Мид в своей декабрьской статье «Большая украинская поножовщина» называет три главных геополитических противостояния минувшего года:
1. Ближний Восток, где шиитский Иран уверенно движется к региональному лидерству;
2. Украина, которой легче расколоться, чем окончательно определиться с внешним выбором;
3. Китай, который стремится вырваться на морской простор.
Мид подчёркивает, что во всех трёх случаях США выступают как сдерживающая сторона. Но нам важно другое. Первый из конфликтов пришёл к нам из глубокого прошлого, и если долго распутывать нити этого узла, можно добраться и до Троянской войны. Второй конфликт достался нам целиком из Модерна, когда Россия совершала свой безудержный «Натиск на Запад», а русские армии достигали Берлина, Рима и Парижа. А вот третий конфликт — это конфликт будущего. Он не имеет исторической подоплёки, и правила игры там ещё не выписаны. Россия, которая хочет вновь почувствовать бремя Империи, просто обязана прорубить своё окно в Тихий океан.
Впрочем, я не упомянул об одной немаловажной детали. Сегодня Россия переживает объективные и весьма острые социальные проблемы с массовой миграцией выходцев из Средней Азии и Кавказа. Это лишь часть «нового переселения народов» глобального Юга, которое испытывает на себе и ЕС, и США. Попытка справиться с последствиями этого процесса путём признания за вновь прибывшими равных прав и возможностей, именуемая мультикультурализмом, показала свою очевидную бесперспективность, а новых действенных рецептов пока ещё никто не сформулировал. Вместе с тем обедневшей и пребывающей в состоянии перманентного кризиса Украине пока ещё удаётся отсидеться за национальными границами. Однако вряд ли она сумеет долго оставаться нетронутым островком посреди надвигающегося демографического шторма.
Именно в этой сфере лежит действительная потребность наших стран друг в друге. Россия без Украины, несомненно, сможет вновь стать империей. Но вот едва ли при этом такая империя без Украины сможет остаться Россией.
Информация