Ракетный «Зонтик» Лавочкина
Система С-25
Появление реактивных самолетов значительно снизило эффективность зенитной артиллерии, даже использовавшей радиолокационные станции орудийной наводки. Перекрыть все воздушное пространство около крупнейших промышленных центров, электростанций, правительственных учреждений и военных объектов с помощью авиации не представлялось возможным. Опасность нанесения бомбовых ударов с каждым годом усиливалась в связи с накоплением в Соединенных Штатах ядерных боеприпасов. Поэтому все взоры устремились на управляемые зенитные ракеты, ставшие со временем одним из самых эффективных средств ПВО.
Зенитными ракетами в СССР начали заниматься в НИИ-88 после получения из Германии трофейных образцов ракеты «Вассерфаль». Но особая активизация работ в этом направлении началась с 9 августа 1950 года после подписания постановления Совета Министров СССР «О разработке управляемых снарядов-ракет и новейших радиолокационных средств управления ими, с целью создания современной наиболее эффективной ПВО городов и стратегических объектов». Система ПВО, получившая условное обозначение «Беркут», предназначалась в первую очередь для защиты Москвы и согласно первоначальному проекту должна была включать два кольца радиолокационных постов (ближнее — в 25—30 км и дальнее — в 200—250 км от Москвы) на базе РЛС 10-сантиметрового диапазона «Кама», еще два кольца (ближнее и дальнее) РЛС Б-200 наведения зенитных ракет, зенитные управляемые ракеты В-300 (заводской шифр «205»), располагаемые на стартовых позициях вблизи от РЛС наведения и самолеты-перехватчики Г-400 (Ту-4) с ракетами Г-300 (заводской шифр «210») класса «воздух—воздух».
Разработку ракет В-300 и Г-300 поручили коллективу ОКБ-301 С.А. Лавочкина.
Как следует из постановления правительства, ракеты должны были поражать вражеские бомбардировщики при скорости их полета до 1000 км/ч на высотах 20—25 км в любое время суток, при любой видимости и с вероятностью, близкой к 100%.
Система должна была отражать массированные налеты бомбардировщиков противника «с помощью подъема с земли необходимого количества самонаводящихся на цель снарядов-ракет вне зависимости от маневров цели...» и обладать достаточной помехозащищенностью входивших в комплекс ПВО радиолокационных установок от помех противника.
Зенитная ракета должна была иметь боевую часть с 70 кг взрывчатого вещества, дальность полета при старте с земли — от 30 до 35 км, а с самолета — 12— 15 км.
Ракета В-300 на транспортной установке
Скорость полета ракеты при старте с земли в момент поражения цели задавалась не менее 1980 км/ч, а с самолета — 2150 км/ч. Радиодистанционный взрыватель должен был обеспечивать подрыв боевой части в случае пролета снаряда вблизи цели на расстоянии не менее 50—75 м.
Общий вес зенитной ракеты — не выше 1000 кг, а авиационной — 600 кг. Самолет-носитель должен был допускать подвеску не менее четырех ракет.
Опытные экземпляры обеих ракет предписывалось изготовить по 25 экземпляров каждой в феврале, а срок готовности системы, получившей обозначение С-25, — к ноябрю 1952 года.
Но уже на стадии технического предложения стало ясно, что уложиться в заданные веса не удастся. Более того, стартовый вес зенитной ракеты возрос до Зт.
Одноступенчатая ракета В-300 выполнена по аэродинамической схеме «утка» с Х-образным расположением рулей и крыльев. Боевая часть — осколочно-фугасная. В хвостовой части ее корпуса располагался четырехкамерный ЖРД С09.29 тягой 9000 кгс с вытеснительной системой подачи топлива, разработанный в ОКБ A.M. Исаева. На специальной ферме в хвостовой части корпуса крепились газовые рули.
Поскольку в то время элементная база отечественной радиоэлектронной промышленности не позволяла создать радиолокационную головку самонаведения ракет подобного назначения для ракеты, то разработчики ЗУР остановились на радиокомандной системе с помощью наземной РЛС.
Масса снаряженной ракеты — 3500 кг. Старт ЗУР осуществлялся вертикально с пускового стола.
Отработка В-300 без системы наведения началась летом 1951-го на полигоне Капустин Яр в Астраханской области. В том году произвели лишь два пуска, и первый из них — 25 июля. Затем до весны следующего года последовали доработки изделия и его систем. Лишь после ввода РЛС Б-200 в конце 1952 года приступили к испытаниям всей системы.
В том же году серийное производство ракет начали осваивать Тушинский (№ 82) и Долгопрудненский (№ 464) машиностроительные заводы. В начале 1953 года к изготовлению ракет подключили еще одно предприятие — бывший авиамоторный завод № 41 МАП в Москве.
В феврале 1953 года начались пуски по парашютным мишеням в диапазоне высот от 5 до 25 км, а в мае был поражен первый беспилотный бомбардировщик Ту-4, летевший на высоте 7 км. На начальном этапе испытаний Ту-4, являвшийся копией американского Б-29 (В-29), считался наиболее подходящей мишенью. Затем перешли к использованию в качестве мишеней реактивных бомбардировщиков Ил-28.
В мае 1955 года система под наименованием С-25 поступила на вооружение и позволила более эффективно решать задачу защиты воздушных рубежей. К тому времени на вооружении американских Воздушных сил уже состояли реактивные бомбардировщики В-47 (Б-47) и В-52 (Б-52), отличавшиеся большей высотой полета и скоростью, в полтора раза превосходившей своего поршневого предшественника. Тем не менее параметры системы «Беркут» позволяли уверенно бороться не только с американскими бомбардировщиками, но и английскими «Викторами», «Валиентами» и «Вулканами».
В 1955—1958 годах была создана ракета «207Т» с ядерной боевой частью, позволившей эффективно бороться с высотными групповыми целями. Вариант ЗУР с двигателем тягой 16 тс получил обозначение «217»,ас 1959 года с двигателем С5.1 с регулируемой тягой (от 17 до 5 тс) и турбонасосным агрегатом для подачи топлива — «217М». Помимо этого, в изделии «217М» модифицировали боевую часть и радиовзрыватель, усовершенствовали систему управления, установив на хвостовой части корпуса стабилизаторы. При этом максимальная высота перехвата целей, летящих со скоростью от 2000 до 2900 км/ч, достигла 30 км и дальности — 35 км. Средняя скорость ЗУР составила 860 м/с.
Ракета-мишень на базе В-300
Ракеты комплекса С-25 во время одного из парадов на Красной площади
Испытания изделия «217М» начались в 1959-м, и через два года ее приняли на вооружение в составе комплекса С-25М. Вариант этой ракеты с ядерной боевой частью получил обозначение «218».
После смерти Лавочкина, в 1964—1968 годах, разрабатывалась ЗУР «217МА». Ракету оснастили еще более мощным двигателем 5Д25 с регулируемой тягой, новым автопилотом с двухканальной системой стабилизации и боевой частью с комбинированным взрывателем, содержащим помимо радиочастотного и оптический канал. В итоге диапазон высот поражения цели расширился с 1500 м до 35 км, а дальность пуска за счет наведения на пассивном участке полета достигла 56 км.
Но и это не предел. В 1972-м создали ракету «217МАМ» (изделие 5Я25М), а спустя четыре года — изделие 5Я24, что позволило нижнюю границу перехвата снизить до 500 м. Максимальная же скорость перехватываемых воздушных целей возросла до 4300 км/ч.
Помимо этого, модернизировали боевую часть ЗУР с ядерной боевой частью, обеспечившей поражение групповых целей на высотах от 3 до 35 км. При этом максимальная дальность не превышала 47 км.
Системы С-25 и С-25М состояли на вооружении по 1984 год и вместе с С-75, С-125 и С-200, созданными соответственно в 1957, 1961 и 1967 годах, в конечном итоге позволили стране успешно решать геополитические задачи.
На основе ЗУР В-300 было создано целое семейство мишеней, использовавшихся не только для отработки навыков расчетов зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), но и при испытаниях перспективных ракетных комплексов.
Ракета В-300 у входа в Институт повышения квалификации (г. Королев Московской обл.)
«Даль»
После успешных испытаний системы С-25 С.А. Лавочкин и министр радиопромышленности В.Д. Калмыков обратились к председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву с предложением о создании перспективной многоканальной зенитной ракетной системы большой дальности, получившей обозначение «Даль» и предназначавшейся прежде всего для защиты Москвы, Ленинграда и прочих крупных промышленных центров на дальних подступах.
В отличие от секторного построения «Беркута» с учетом опыта создания ЗРК, зенитных ракет и перспективных средств воздушного нападения предлагалось создать систему, обеспечивавшую стрельбу
с общей стартовой позиции ракетами по десяти летательным аппаратам противника, одновременно приближавшимся к обороняемому объекту с разных направлений («звездный налет») на дальности до 160—180 км.
За время, прошедшее с момента создания С-25, в отечественной радиопромышленности мало что изменилось. Но накопленный опыт создания этой системы показал, что можно решить поставленную задачу, причем с желаемой вероятностью поражения целей, перейдя к комбинированному наведению перспективной ЗУР. При этом на первом этапе полета предполагалось использовать радиокомандное (с земли) управление, затем в соответствии с программой, заложенной в автопилот, а на конечном — самонаведение с помощью бортовой радиолокационной головки самонаведения (ГСН).
Убедить власть в надобности такой системы в условиях усиливавшейся «холодной войны» труда не составило, тем более что на бумаге все выглядело гладко. Правительство СССР предложение приняло, и 24 марта 1955 года было подписано соответствующее постановление. Новая система ПВО получила наименование «Даль». Согласно документу, ее ракеты должны были поражать цели, летевшие на высотах от 5 до 20 км со скоростью от 10ОО до 2000 км/ч на удалении до 160 км от позиции ЗУР, но наземные РЛС должны были обнаруживать противника на расстоянии не менее 300 км.
Эскизный проект системы предписывалось предъявить заказчику во втором квартале 1956-го, а опытные образцы ракет передать на испытания в первом квартале 1958 года. Начало же испытаний системы в целом запланировали на второй квартал 1959 года.
Головным исполнителем и разработчиком ракеты вместе с контуром ее наведения, как и следовало ожидать, стало ОКБ-301. В создании же «Дали» участвовало свыше 20 предприятий различных отраслей промышленности.
В 1956 году требования к «Дали» ужесточили. Теперь она должна была обнаруживать самолеты типа фронтового бомбардировщика Ил-28, летящие на высоте 20 км на удалении до 200—220 км, а размерности Ту-16 на той же высоте — на расстоянии 260—280 км. Что касается крылатых ракет, по своим габаритно-весовым характеристикам близким к самолетам-истребителям, то для них задавались высота перехвата 5 км и дальность от 190 до 200 км.
Эскизный проект системы «Даль» предъявили заказчику с опозданием, в августе 1957 года, что было связано с пересмотром требований к ней. Согласно документу, управление боевой работой «Дали» должно было осуществляться с помощью управляющей электронно-вычислительной машины наведения. Тогда еще свежи были воспоминания о борьбе с космополитизмом, и короткое иностранное слово «компьютер» не вошло в обиход советских граждан.
Согласно эскизному проекту, ЗУР, обозначавшаяся в ОКБ как изделие «400» (после принятия на вооружение — 5В11), была выполнена по одноступенчатой схеме, причем с твердотопливным двигателем. Но когда стало ясно, что достигнуть заданной дальности не представляется возможным, то перешли к двухступенчатой схеме, причем с использованием на маршевой (второй) ступени ЖРД, а сбрасываемый стартовый ускоритель (твердотопливный двигатель ПРД-70, разработанный в КБ-2 завода № 81) — как и на ракете знаменитого комплекса С-75.
Существенным же отличием нового изделия от В-300 стала не только радиолокационная ГСН, но и наклонный старт ракеты, позволивший снизить тяго-вооруженность и, следовательно, при равном запасе топлива увеличить дальность.
На разных этапах в создании двигателей для маршевой ступени «четырехсотки» участвовали коллективы Д.Д. Севрука, A.M. Исаева, Л.С. Душкина и С.А. Косберга. Именно на долю Семена Ариевича, главного конструктора ОКБ-154, выпала честь создания ЖРД, получившего заводское обозначение Р01-154, а в серии — 5Д11.
Двухкамерный двигатель (при двух работающих камерах развивал максимальную тягу 6 тс, минимальную — 2 тс, а при одной работающей камере 3 и 0,6 тс соответственно) получился удачным и уже на этапе летных испытаний на полигоне Сары-Шаган, расположенном у озера Балхаш, продемонстрировал высокую надежность и простоту в эксплуатации.
Думаю, читателю будет интересно узнать, что для полного использования топлива на маршевой ступени применили вытеснительную систему подачи топлива с использованием мягких синтетических мешков, что, помимо всего прочего, служило эффективным демпфером колебаний жидкости в баках.
План 1958 года выполнили, отчитавшись 30 декабря первым пуском изделия «400». В следующем году провели еще 12 подобных пусков, в основном удачно, но об автономной отработке ракеты речь не шла, поскольку смежники опаздывали с поставкой комплектующих изделий. По их результатам доработали ракету, сняв с первой ступени оказавшиеся лишними органы управления и рулевые приводы, задействовав для управления по крену на стартовом участке элероны крыла маршевой ступени. Одновременно изменили форму рулей второй ступени, увеличили жесткость несущих поверхностей и уплотнили стык корпуса с днищем твердотопливного ускорителя.
В начале 1960 года специальная комиссия, проанализировав основные технические решения, заложенные в зенитно-ракетной системе, подтвердила правильность направления, выбранного головным разработчиком при ее создании.
К лету 1960 года приступили к перехвату реальных воздушных целей. Как рассказывал Г.В. Кисунько, в качестве эксперимента в присутствии С.А. Лавочкина на полигоне состоялся пуск ракеты по воздушной цели без применения предусмотренных в системе «Даль» наземных радиолокационных средств. Вместо них в контуре наведения ракеты использовались кинотеодолиты, предназначавшиеся для траектор-ных измерений в ходе испытаний. В одном из таких пусков ГСН захватила цель, и ракета успешно ее поразила. Оставалось дело за главным — ускорить ввод наземных радиолокационных средств.
Ракета системы «Даль» перед испытательным пуском
Создание «Дали» шло, хотя и с отставанием от графика, в целом успешно, и тогда никто не подозревал, что скоропостижная кончина С.А. Лавочкина, последовавшая 9 июня 1960 года на полигоне в Са-ры-Шагане, вскоре приведет к прекращению работ по системе «Даль».
Дело, начатое Лавочкиным, продолжил его заместитель М.М. Пашинин, но он не обладал той пробивной силой и связями, свойственными основателю.
Автономные испытания ЗУР завершились в конце 1960 года, отсутствие штатных ГСН, управляющей машины наведения и наземных РЛС сильно затянуло создание «Дали». Из 18 пусков, проведенных в 1961 году, три производились боевыми ракетами по реальным мишеням, но без использования замкнутого контура управления. За все время испытаний к концу 1961 года выполнили 57 пусков ракет.
Развертывание системы «Даль» предусматривалось в непосредственной близости от ограниченного числа важнейших объектов практически во всех районах Советского Союза. Первые комплексы предполагалось разместить, в частности, под Ленинградом, Москвой.
Последние усилия по доводке «Дали» предпринимали в 1962 году, выполнив 14 пусков. При этом полигонный образец системы продемонстрировал возможность стрельбы управляемыми ракетами на большую дальность и правильность построения контура управления. В том же году правительство в последний раз попыталось оказать давление на промышленность с целью завершения создания «Дали», но все оказалось тщетно, и в следующем году все затраты по этой теме списали. А незадолго до этого ОКБ-301, реорганизованное после смерти Семена Алексеевича в «Машиностроительный завод имени С.А. Лавочкина» (бывшее ОКБ-301), в ноябре 1962 года передали в качестве филиала В.Н. Челомею, подчинив его Министерству оборонной промышленности.
В начале 1963 года основная тематика работ, проводимых конструкторским коллективом «Машиностроительного завода имени С.А. Лавочкина», резко изменилась. Все усилия были сосредоточены на доводке противокорабельных ракет П-6, П-35, П-35Б,производстве ракеты «Аметист», разработке космических аппаратов «ИС» и «УС», проектировании катерной противокорабельной ракеты П-25, разрабатывавшихся в подмосковном Реутове.
Лишь в конце 1964 года, после снятия Н.С. Хрущева и попавшего в опалу Челомея, завод имени Лавочкина вновь обрел самостоятельность, взяв курс на создание беспилотных космических аппаратов.
Что касается изделий «400», то их неоднократно, начиная с 7 ноября 1963 года, демонстрировали на парадах в Москве и Ленинграде, «наводя ужас» на супостата. В последующие годы их неоднократно показывали на парадах в Ленинграде, вводя в заблуждение военных атташе разных стран и их хозяев.
Желая расширить функциональные возможности «Дали», специалисты «Машиностроительного завода им. С.А. Лавочкина» и НИИ-244 предложили создать мобильную зенитно-ракетную систему, основой которой должны были стать ЗУР «400» и РЛС «Кама». Кроме этого, в соответствии с июльским 1959 года постановлением правительства задавалась разработка усовершенствованной системы «Даль-М» с ракетой «420». Но все они так и остались на бумаге.
Ракета системы «Даль» в экспозиции Артиллерийского музея в Санкт-Петербурге
Ракета системы «Даль» на параде в Москве
Появление реактивных самолетов значительно снизило эффективность зенитной артиллерии, даже использовавшей радиолокационные станции орудийной наводки. Перекрыть все воздушное пространство около крупнейших промышленных центров, электростанций, правительственных учреждений и военных объектов с помощью авиации не представлялось возможным. Опасность нанесения бомбовых ударов с каждым годом усиливалась в связи с накоплением в Соединенных Штатах ядерных боеприпасов. Поэтому все взоры устремились на управляемые зенитные ракеты, ставшие со временем одним из самых эффективных средств ПВО.
Зенитными ракетами в СССР начали заниматься в НИИ-88 после получения из Германии трофейных образцов ракеты «Вассерфаль». Но особая активизация работ в этом направлении началась с 9 августа 1950 года после подписания постановления Совета Министров СССР «О разработке управляемых снарядов-ракет и новейших радиолокационных средств управления ими, с целью создания современной наиболее эффективной ПВО городов и стратегических объектов». Система ПВО, получившая условное обозначение «Беркут», предназначалась в первую очередь для защиты Москвы и согласно первоначальному проекту должна была включать два кольца радиолокационных постов (ближнее — в 25—30 км и дальнее — в 200—250 км от Москвы) на базе РЛС 10-сантиметрового диапазона «Кама», еще два кольца (ближнее и дальнее) РЛС Б-200 наведения зенитных ракет, зенитные управляемые ракеты В-300 (заводской шифр «205»), располагаемые на стартовых позициях вблизи от РЛС наведения и самолеты-перехватчики Г-400 (Ту-4) с ракетами Г-300 (заводской шифр «210») класса «воздух—воздух».
Разработку ракет В-300 и Г-300 поручили коллективу ОКБ-301 С.А. Лавочкина.
Как следует из постановления правительства, ракеты должны были поражать вражеские бомбардировщики при скорости их полета до 1000 км/ч на высотах 20—25 км в любое время суток, при любой видимости и с вероятностью, близкой к 100%.
Система должна была отражать массированные налеты бомбардировщиков противника «с помощью подъема с земли необходимого количества самонаводящихся на цель снарядов-ракет вне зависимости от маневров цели...» и обладать достаточной помехозащищенностью входивших в комплекс ПВО радиолокационных установок от помех противника.
Зенитная ракета должна была иметь боевую часть с 70 кг взрывчатого вещества, дальность полета при старте с земли — от 30 до 35 км, а с самолета — 12— 15 км.
Ракета В-300 на транспортной установке
Скорость полета ракеты при старте с земли в момент поражения цели задавалась не менее 1980 км/ч, а с самолета — 2150 км/ч. Радиодистанционный взрыватель должен был обеспечивать подрыв боевой части в случае пролета снаряда вблизи цели на расстоянии не менее 50—75 м.
Общий вес зенитной ракеты — не выше 1000 кг, а авиационной — 600 кг. Самолет-носитель должен был допускать подвеску не менее четырех ракет.
Опытные экземпляры обеих ракет предписывалось изготовить по 25 экземпляров каждой в феврале, а срок готовности системы, получившей обозначение С-25, — к ноябрю 1952 года.
Но уже на стадии технического предложения стало ясно, что уложиться в заданные веса не удастся. Более того, стартовый вес зенитной ракеты возрос до Зт.
Одноступенчатая ракета В-300 выполнена по аэродинамической схеме «утка» с Х-образным расположением рулей и крыльев. Боевая часть — осколочно-фугасная. В хвостовой части ее корпуса располагался четырехкамерный ЖРД С09.29 тягой 9000 кгс с вытеснительной системой подачи топлива, разработанный в ОКБ A.M. Исаева. На специальной ферме в хвостовой части корпуса крепились газовые рули.
Поскольку в то время элементная база отечественной радиоэлектронной промышленности не позволяла создать радиолокационную головку самонаведения ракет подобного назначения для ракеты, то разработчики ЗУР остановились на радиокомандной системе с помощью наземной РЛС.
Масса снаряженной ракеты — 3500 кг. Старт ЗУР осуществлялся вертикально с пускового стола.
Отработка В-300 без системы наведения началась летом 1951-го на полигоне Капустин Яр в Астраханской области. В том году произвели лишь два пуска, и первый из них — 25 июля. Затем до весны следующего года последовали доработки изделия и его систем. Лишь после ввода РЛС Б-200 в конце 1952 года приступили к испытаниям всей системы.
В том же году серийное производство ракет начали осваивать Тушинский (№ 82) и Долгопрудненский (№ 464) машиностроительные заводы. В начале 1953 года к изготовлению ракет подключили еще одно предприятие — бывший авиамоторный завод № 41 МАП в Москве.
В феврале 1953 года начались пуски по парашютным мишеням в диапазоне высот от 5 до 25 км, а в мае был поражен первый беспилотный бомбардировщик Ту-4, летевший на высоте 7 км. На начальном этапе испытаний Ту-4, являвшийся копией американского Б-29 (В-29), считался наиболее подходящей мишенью. Затем перешли к использованию в качестве мишеней реактивных бомбардировщиков Ил-28.
В мае 1955 года система под наименованием С-25 поступила на вооружение и позволила более эффективно решать задачу защиты воздушных рубежей. К тому времени на вооружении американских Воздушных сил уже состояли реактивные бомбардировщики В-47 (Б-47) и В-52 (Б-52), отличавшиеся большей высотой полета и скоростью, в полтора раза превосходившей своего поршневого предшественника. Тем не менее параметры системы «Беркут» позволяли уверенно бороться не только с американскими бомбардировщиками, но и английскими «Викторами», «Валиентами» и «Вулканами».
В 1955—1958 годах была создана ракета «207Т» с ядерной боевой частью, позволившей эффективно бороться с высотными групповыми целями. Вариант ЗУР с двигателем тягой 16 тс получил обозначение «217»,ас 1959 года с двигателем С5.1 с регулируемой тягой (от 17 до 5 тс) и турбонасосным агрегатом для подачи топлива — «217М». Помимо этого, в изделии «217М» модифицировали боевую часть и радиовзрыватель, усовершенствовали систему управления, установив на хвостовой части корпуса стабилизаторы. При этом максимальная высота перехвата целей, летящих со скоростью от 2000 до 2900 км/ч, достигла 30 км и дальности — 35 км. Средняя скорость ЗУР составила 860 м/с.
Ракета-мишень на базе В-300
Ракеты комплекса С-25 во время одного из парадов на Красной площади
Испытания изделия «217М» начались в 1959-м, и через два года ее приняли на вооружение в составе комплекса С-25М. Вариант этой ракеты с ядерной боевой частью получил обозначение «218».
После смерти Лавочкина, в 1964—1968 годах, разрабатывалась ЗУР «217МА». Ракету оснастили еще более мощным двигателем 5Д25 с регулируемой тягой, новым автопилотом с двухканальной системой стабилизации и боевой частью с комбинированным взрывателем, содержащим помимо радиочастотного и оптический канал. В итоге диапазон высот поражения цели расширился с 1500 м до 35 км, а дальность пуска за счет наведения на пассивном участке полета достигла 56 км.
Но и это не предел. В 1972-м создали ракету «217МАМ» (изделие 5Я25М), а спустя четыре года — изделие 5Я24, что позволило нижнюю границу перехвата снизить до 500 м. Максимальная же скорость перехватываемых воздушных целей возросла до 4300 км/ч.
Помимо этого, модернизировали боевую часть ЗУР с ядерной боевой частью, обеспечившей поражение групповых целей на высотах от 3 до 35 км. При этом максимальная дальность не превышала 47 км.
Системы С-25 и С-25М состояли на вооружении по 1984 год и вместе с С-75, С-125 и С-200, созданными соответственно в 1957, 1961 и 1967 годах, в конечном итоге позволили стране успешно решать геополитические задачи.
На основе ЗУР В-300 было создано целое семейство мишеней, использовавшихся не только для отработки навыков расчетов зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), но и при испытаниях перспективных ракетных комплексов.
Ракета В-300 у входа в Институт повышения квалификации (г. Королев Московской обл.)
«Даль»
После успешных испытаний системы С-25 С.А. Лавочкин и министр радиопромышленности В.Д. Калмыков обратились к председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву с предложением о создании перспективной многоканальной зенитной ракетной системы большой дальности, получившей обозначение «Даль» и предназначавшейся прежде всего для защиты Москвы, Ленинграда и прочих крупных промышленных центров на дальних подступах.
В отличие от секторного построения «Беркута» с учетом опыта создания ЗРК, зенитных ракет и перспективных средств воздушного нападения предлагалось создать систему, обеспечивавшую стрельбу
с общей стартовой позиции ракетами по десяти летательным аппаратам противника, одновременно приближавшимся к обороняемому объекту с разных направлений («звездный налет») на дальности до 160—180 км.
За время, прошедшее с момента создания С-25, в отечественной радиопромышленности мало что изменилось. Но накопленный опыт создания этой системы показал, что можно решить поставленную задачу, причем с желаемой вероятностью поражения целей, перейдя к комбинированному наведению перспективной ЗУР. При этом на первом этапе полета предполагалось использовать радиокомандное (с земли) управление, затем в соответствии с программой, заложенной в автопилот, а на конечном — самонаведение с помощью бортовой радиолокационной головки самонаведения (ГСН).
Убедить власть в надобности такой системы в условиях усиливавшейся «холодной войны» труда не составило, тем более что на бумаге все выглядело гладко. Правительство СССР предложение приняло, и 24 марта 1955 года было подписано соответствующее постановление. Новая система ПВО получила наименование «Даль». Согласно документу, ее ракеты должны были поражать цели, летевшие на высотах от 5 до 20 км со скоростью от 10ОО до 2000 км/ч на удалении до 160 км от позиции ЗУР, но наземные РЛС должны были обнаруживать противника на расстоянии не менее 300 км.
Эскизный проект системы предписывалось предъявить заказчику во втором квартале 1956-го, а опытные образцы ракет передать на испытания в первом квартале 1958 года. Начало же испытаний системы в целом запланировали на второй квартал 1959 года.
Головным исполнителем и разработчиком ракеты вместе с контуром ее наведения, как и следовало ожидать, стало ОКБ-301. В создании же «Дали» участвовало свыше 20 предприятий различных отраслей промышленности.
В 1956 году требования к «Дали» ужесточили. Теперь она должна была обнаруживать самолеты типа фронтового бомбардировщика Ил-28, летящие на высоте 20 км на удалении до 200—220 км, а размерности Ту-16 на той же высоте — на расстоянии 260—280 км. Что касается крылатых ракет, по своим габаритно-весовым характеристикам близким к самолетам-истребителям, то для них задавались высота перехвата 5 км и дальность от 190 до 200 км.
Эскизный проект системы «Даль» предъявили заказчику с опозданием, в августе 1957 года, что было связано с пересмотром требований к ней. Согласно документу, управление боевой работой «Дали» должно было осуществляться с помощью управляющей электронно-вычислительной машины наведения. Тогда еще свежи были воспоминания о борьбе с космополитизмом, и короткое иностранное слово «компьютер» не вошло в обиход советских граждан.
Согласно эскизному проекту, ЗУР, обозначавшаяся в ОКБ как изделие «400» (после принятия на вооружение — 5В11), была выполнена по одноступенчатой схеме, причем с твердотопливным двигателем. Но когда стало ясно, что достигнуть заданной дальности не представляется возможным, то перешли к двухступенчатой схеме, причем с использованием на маршевой (второй) ступени ЖРД, а сбрасываемый стартовый ускоритель (твердотопливный двигатель ПРД-70, разработанный в КБ-2 завода № 81) — как и на ракете знаменитого комплекса С-75.
Существенным же отличием нового изделия от В-300 стала не только радиолокационная ГСН, но и наклонный старт ракеты, позволивший снизить тяго-вооруженность и, следовательно, при равном запасе топлива увеличить дальность.
На разных этапах в создании двигателей для маршевой ступени «четырехсотки» участвовали коллективы Д.Д. Севрука, A.M. Исаева, Л.С. Душкина и С.А. Косберга. Именно на долю Семена Ариевича, главного конструктора ОКБ-154, выпала честь создания ЖРД, получившего заводское обозначение Р01-154, а в серии — 5Д11.
Двухкамерный двигатель (при двух работающих камерах развивал максимальную тягу 6 тс, минимальную — 2 тс, а при одной работающей камере 3 и 0,6 тс соответственно) получился удачным и уже на этапе летных испытаний на полигоне Сары-Шаган, расположенном у озера Балхаш, продемонстрировал высокую надежность и простоту в эксплуатации.
Думаю, читателю будет интересно узнать, что для полного использования топлива на маршевой ступени применили вытеснительную систему подачи топлива с использованием мягких синтетических мешков, что, помимо всего прочего, служило эффективным демпфером колебаний жидкости в баках.
План 1958 года выполнили, отчитавшись 30 декабря первым пуском изделия «400». В следующем году провели еще 12 подобных пусков, в основном удачно, но об автономной отработке ракеты речь не шла, поскольку смежники опаздывали с поставкой комплектующих изделий. По их результатам доработали ракету, сняв с первой ступени оказавшиеся лишними органы управления и рулевые приводы, задействовав для управления по крену на стартовом участке элероны крыла маршевой ступени. Одновременно изменили форму рулей второй ступени, увеличили жесткость несущих поверхностей и уплотнили стык корпуса с днищем твердотопливного ускорителя.
В начале 1960 года специальная комиссия, проанализировав основные технические решения, заложенные в зенитно-ракетной системе, подтвердила правильность направления, выбранного головным разработчиком при ее создании.
К лету 1960 года приступили к перехвату реальных воздушных целей. Как рассказывал Г.В. Кисунько, в качестве эксперимента в присутствии С.А. Лавочкина на полигоне состоялся пуск ракеты по воздушной цели без применения предусмотренных в системе «Даль» наземных радиолокационных средств. Вместо них в контуре наведения ракеты использовались кинотеодолиты, предназначавшиеся для траектор-ных измерений в ходе испытаний. В одном из таких пусков ГСН захватила цель, и ракета успешно ее поразила. Оставалось дело за главным — ускорить ввод наземных радиолокационных средств.
Ракета системы «Даль» перед испытательным пуском
Создание «Дали» шло, хотя и с отставанием от графика, в целом успешно, и тогда никто не подозревал, что скоропостижная кончина С.А. Лавочкина, последовавшая 9 июня 1960 года на полигоне в Са-ры-Шагане, вскоре приведет к прекращению работ по системе «Даль».
Дело, начатое Лавочкиным, продолжил его заместитель М.М. Пашинин, но он не обладал той пробивной силой и связями, свойственными основателю.
Автономные испытания ЗУР завершились в конце 1960 года, отсутствие штатных ГСН, управляющей машины наведения и наземных РЛС сильно затянуло создание «Дали». Из 18 пусков, проведенных в 1961 году, три производились боевыми ракетами по реальным мишеням, но без использования замкнутого контура управления. За все время испытаний к концу 1961 года выполнили 57 пусков ракет.
Развертывание системы «Даль» предусматривалось в непосредственной близости от ограниченного числа важнейших объектов практически во всех районах Советского Союза. Первые комплексы предполагалось разместить, в частности, под Ленинградом, Москвой.
Последние усилия по доводке «Дали» предпринимали в 1962 году, выполнив 14 пусков. При этом полигонный образец системы продемонстрировал возможность стрельбы управляемыми ракетами на большую дальность и правильность построения контура управления. В том же году правительство в последний раз попыталось оказать давление на промышленность с целью завершения создания «Дали», но все оказалось тщетно, и в следующем году все затраты по этой теме списали. А незадолго до этого ОКБ-301, реорганизованное после смерти Семена Алексеевича в «Машиностроительный завод имени С.А. Лавочкина» (бывшее ОКБ-301), в ноябре 1962 года передали в качестве филиала В.Н. Челомею, подчинив его Министерству оборонной промышленности.
В начале 1963 года основная тематика работ, проводимых конструкторским коллективом «Машиностроительного завода имени С.А. Лавочкина», резко изменилась. Все усилия были сосредоточены на доводке противокорабельных ракет П-6, П-35, П-35Б,производстве ракеты «Аметист», разработке космических аппаратов «ИС» и «УС», проектировании катерной противокорабельной ракеты П-25, разрабатывавшихся в подмосковном Реутове.
Лишь в конце 1964 года, после снятия Н.С. Хрущева и попавшего в опалу Челомея, завод имени Лавочкина вновь обрел самостоятельность, взяв курс на создание беспилотных космических аппаратов.
Что касается изделий «400», то их неоднократно, начиная с 7 ноября 1963 года, демонстрировали на парадах в Москве и Ленинграде, «наводя ужас» на супостата. В последующие годы их неоднократно показывали на парадах в Ленинграде, вводя в заблуждение военных атташе разных стран и их хозяев.
Желая расширить функциональные возможности «Дали», специалисты «Машиностроительного завода им. С.А. Лавочкина» и НИИ-244 предложили создать мобильную зенитно-ракетную систему, основой которой должны были стать ЗУР «400» и РЛС «Кама». Кроме этого, в соответствии с июльским 1959 года постановлением правительства задавалась разработка усовершенствованной системы «Даль-М» с ракетой «420». Но все они так и остались на бумаге.
Ракета системы «Даль» в экспозиции Артиллерийского музея в Санкт-Петербурге
Ракета системы «Даль» на параде в Москве
Информация