Национальная идея (национальная идеология) Российской Федерации
1. Деидеологизация по-советскиСтатья 13. Конституции Российской Федерации гласит: «В Российской Федерации признается идеологическое многообразие... Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Здесь же признается право на политическое многообразие, многопартийность, равенство общественных объединений. Допускаем, что политические реалии начала 90-х годов выдвинули требование политической демонополизации. Но была ли необходимость абсолютной деидеологизации государства и общества?
Российские реформы 1990-х годов пытались решить как политические задачи смены общественного строя в стране, так и задачи «нового мирового порядка», диктуемые вызовами постиндустриальной цивилизации. Однако идейное обоснование «улучшения» социализма периода перестройки, завершившееся крахом, не было заменено обоснованием «прыжка через капитализм» в современное информационное общество. Государство самоустранилось от функции идеологического обеспечения проводимых реформ, ограничившись обещаниями «райской жизни» в сообществе европейских государств. Одновременно в условиях массированной критики советского прошлого, воспевалась идея возврата к ценностям и достижениям дореволюционной России. Сфера культуры была отдана на откуп рынку, как и образование, и средства массовой информации. Вследствие этого общество охватило состояние духовного коллапса, а в общественном сознании возникало множество искаженных картин и образов, абсолютно непригодных для формирования целеполагающих установок сознания граждан нового единого, самостоятельного, независимого государства.
История всех существовавших цивилизаций, государств и политических режимов доказывает, что не было стабильных, развивающихся сообществ без ясно выраженных целевых установок, определения своего места в ойкумене, системы ценностей, моральных критериев как гарантов сохранения своей «Мы-цивилизации». Они были зафиксированы в религиозных воззрениях, государственных актах, общественном сознании, в целевых установках воспитания и образования. Благодаря этому человек с детства адекватно идентифицировал себя по отношению к «своим» и миру, воспитывался на специфических признаковых элементах своего общества, адекватно ориентировался в политическом, социальном, конфессиональном пространстве. Общество формировало «идеальные модели» поведения людей, взаимодействия власти и социума. Государство ревностно следило за уровнем духовного самочувствия общества, поддерживало своих граждан оптимистичными целевыми установками и идеалами.
Идеологическую подоплеку содержат заповеди и предписания всех без исключения религиозных учений. Компоненты ценностных идей и стереотипы установок поведения на Востоке бытовали в форме религиозно-философских учений (вспомним «конфуцианство»). В Европе были обобщены в 1801 г. Антуаном Дестю де Трейси в доктрине «идеологии» с ответами на вопрос: «Как и почему определенный комплекс идей оказывает формирующее воздействие на общество»?
Общеизвестно, что советская идеология как идеология системная, опиралась целостное «марксистско-ленинское учение» о построении нового бесклассового общества социальной справедливости. Конечно, невозможно не согласиться, что реалии административно-государственной системы были весьма далеки от абстрактных установок государства. Но невозможно не согласиться, что марксистская идеология как «определенный комплекс идей» была мощнейшим цементирующим, целеполагающим, мотивирующим фактором на всех без исключения этапах советской истории.
Практически с началом глубоких перестроечных процессов в нашем обществе начались дискуссии о необходимости некой национальной идеи, как важнейшем условии вывода России из кризиса. Однако с провалом перестройки, а следом и всего общественно-политического строя, развалом СССР, стихийно формирующееся российское государство не нашло ничего лучшего, чем провозгласить политику полной деидеологизации. Власть, которая полностью контролировалась извне, которая была занята целями уничтожения старого, объективно не ставить цели воссоздания мощной и самостоятельной страны. И до сих пор большинство точек зрения по вопросу о новой идеологии России по-прежнему хаотично отражают узкоцелевые политические, корпоративные, этнические, религиозные заказы и интересы. Второй особенностью данных воззрений является их бессистемность, полное отсутствие взаимосвязи процессов. В третьих, игнорируются общие закономерности развития страны во взаимосвязи всей истории России в течение тысячелетия. За исходные установки берутся и выдернутые из контекста целевые идеи, отражающие в основном тактические переходные задачи но не стратегические объединяющие цели для всего российского общества в целом и отдельно взятой личности.
Можно достаточно уверенно констатировать, что современная Россия не только возродила экономический, военно-политический и социокультурный потенциал, но ставит целью стать одним из ведущих центров силы и влияния в многополярном мире. Вследствие этого перед государством, обществом и ее гражданами остро встает вопрос о новой идеологии как системы ценностей, идеалов, задач, объединяющих «скреп», установок на будущее. Необходимо ответить на вопросы: Кто мы? Что такое новая Россия? Где мы сейчас? Каковы наши национальные интересы в многополярном мире?
2. Идеология будущего: новое понимание
На наш взгляд, основными факторами и условиями формирования новой идеологии для России являются:
— отказ от превалирования целей политической направленности и зависимости в понятии и содержании. Определение идеологии как системы ценностей, заявленных государственных установок, воздействующих на ментальность, моральный комфорт, межличностные отношения, духовное здоровье, позитивные умонастроения в обществе;
— утверждение системы ценностно-целевых установок, направленных на интеграцию общества по принципу «за», а не «против» независимо от политических, конфессиональных, этнокультурных, стратово-классовых, гендерных различий и взглядов во процветание России;
— возвращение бесценного исторического опыта обеспечения взаимосвязи и развития культурной самобытности коренных российских этносов в единстве общероссийской культуры;
— тщательное изучение и учет традиционных интересов и глобальных притязаний российской цивилизации в последовательной хронологической иерархии в целях обеспечения национальной безопасности и лидерства страны в мире (проектирование идеологии в динамике);
— обеспечение преемственности исторического и культурного развития государства, этнической и национальной самоидентификации граждан в сохранении и развитии феномена полиэтнической России как уникального целостного явления в многополярном мире;
— активное позицирование «важности и необходимости» России для мирового сообщества в качестве надежного «моста» между Западом и Востоком.
Национальная идеология в новом понимании должна стать основой разрабатываемой ныне Национальной доктрины развития страны на длительную перспективу. Но прежде необходимо окончательно определиться с пониманием места и роли России в мировом сообществе.
3. Сущность российской цивилизации
Многовековой спор об исторических судьбах России, о месте ее в мировом сообществе далеко не праздный вопрос. Это вопрос об идентичности, о хронологических рамках существования российской цивилизации, о понимании причинно-следственных связей в ее истории. От его решения зависит определение долгосрочных приоритетов в дальнейшем развитии, разработка стратегии национальной безопасности и вопросов внешней политики. К величайшему сожалению, многие политические решения в последнее десятилетие принято без должного учета специфических особенностей России, ее роли в мировой истории. В оценках происходящих изменений и событий важную роль играет методологический базис для адекватных аналитических исследований. И здесь мы видим наиболее существенный недостаток в игнорировании цивилизационного подхода.
Типология современной концепции цивилизаций, наряду с признанием череды локальных цивилизаций как системных единиц, выделяет векторы (типы) цивилизационного развития в истории человечества. Это вектор развития традиционных Восточных цивилизаций циклического типа и вектор линейного динамического развития Западной цивилизации. Мы не ставим здесь задачи представления развернутых характеристик как конкретных цивилизаций, так и векторов цивилизационного развития. Отметим, что истоки современной европейской цивилизации уходят в период «осевого времени» Древней Эллады. Далее, пройдя через историю Древнего Рима, данный тип цивилизационного развития окончательно оформился в странах Западной Европы Нового времени. Лидерство европоцентризма как «ведущего», «прогрессивного» типа во многом обеспечивалось диктатом индустриальной цивилизации (капитализмом «по Марксу») в течение трех столетий. Однако еще А. Тойнби критиковал тезис об унификации мира на базе западной системы социокультурных ценностей. Ценностные характеристики Востока берут начало в цивилизациях Шумера, Древнего Египта, Индии и Китая и далее в истории Арабского халифата.
Если с систематизацией многих и многих стран в их соотнесении к Западу или Востоку все понятно, то как быть с теми, кто находится на стыке цивилизаций? Так в отношении России существует множество точек зрения, как цивилизации локальной, периферийной, эклектичной, нетипичной. Однако специфика бытия подобных территориально-культурных образований в мировой истории достаточно закономерна. История постоянно воспроизводила на обширной территории взаимопроникновения и взаимодействия Запада и Востока устойчивые системные сообщества интегративного характера. Данные территории «наложения» сфер влияния и взаимодействия цивилизаций именуются лимитрофами. Основным условием устойчивого существования государств и культур на лимитрофах является цивилизационный баланс «Восток — Запад».
В прошлом государствами на межцивилизационных лимитрофах были эллинистические страны Малой Азии, затем Византия, а с конца XV—XVI вв. — ее преемница Россия. Все попытки прозападных модернизаций ставили перед собой вполне прагматичную роль усиления государства и его институтов. Казалось бы чуждые и неприемлемые для российской цивилизации «инакие» нововведения частично нейтрализовались, большей частью «осваивались» закономерными и исторически оправданными контрреформами. Внешне создавались впечатления постоянного лавирования России между Западом и Востоком, но это не так. Здесь скорее проявлялся непрерывный процесс регулирования противоречий между процессами постоянных внешних модернизаций и инновационных «вбросов» и внутренних стабилизационных механизмов восточного типа.
Российскую цивилизацию пора равноценно воспринимать в качестве самостоятельного, третьего типа мировых цивилизаций. Это цивилизация, по факту своего положения между Западом и Востоком развивалась под непрерывным систематическим социокультурным воздействием с флангов, отражая, принимая, согласовывая и осваивая те или иные ценности и идеалы. Для этнических культур российской цивилизации характерно наличие устойчивого традиционно-консервативного ядра. Этот важнейший признак присущ и всем восточным цивилизациям, так же как и наличие патримониального государства с выраженным авторитаризмом и распределительно-регулирующими механизмами. Для нее характерно и наличие широкого и гибкого защитного пространства трансформирующейся культуры, открытой внешним новациям, идеям, и особенно, лицам иной этнической принадлежности. Инновационные таксономические компоненты издавна отличались выраженным либерализмом, что заставляло постоянно решать проблему внедрения, «переваривания» нового. Так как общество в большинстве своем имело традиционное настороженное отношение к инновациям, то государство постоянно вынуждено было реформы «продавливать» «сверху». Поэтому цивилизация на лимитрофе будет постоянно решать проблему «импульсного» развития в борьбе консервативных и либеральных компонентов («традиций» и «новаций»).
Динамика современной постиндустриальной цивилизации в перспективе создает условия формирования новой либеральной патриотичной элиты. Нам представляется, что в отличие от прежней элиты, она способна не столько к внешним приобретениям, но к внутреннему генерированию прогрессивных инноваций и созданию системы внутренних противовесов и сдержек по отношению к внешним агрессивным давлениям цивилизационных элит на флангах Запада и Востока. Но для этого необходимо разрешить проблему «вечного» неприятия либеральной элитой и согласиться с «патримониальной» ролью российского государства.
Наше видение состоит именно в том, что национальная идея (идеология) не должна быть сугубо политической, отвечать не только на внутриполитические или меняющиеся геополитические вызовы, но соответствовать положению на лимитрофе, должна стать национальной идеологией российской евразийской цивилизации на лимитрофе между Западом и Востоком. Именно это наиболее точно отражает геополитическую роль страны в возрождающемся многополярном мире.
Пора признать, что Россия не только государство, но и самостоятельный субъект современной цивилизационной структуры мира. В центре российской модели миропорядка стоят: полиэтничность, поликонфессиональность, опыт интеграции цивилизационных полюсов на обширном этнокультурном лимитрофе, взаимосогласие и добровольные формы политической организации этносов, общества и социополитических элит.
4. Национальная идеология российской цивилизации
Специфика разработки модели национальной идеологии неизбежно должна строиться на базе цивилизационного понимания современного миропорядка. Источник новой российской идеологии (национальной идеи) мы выводим из дефиниции понятия «цивилизация — сообщество людей, объединенных основополагающими духовными ценностями и идеалами, имеющее устойчивые особые черты в социальной организации, культуре, экономике и психологическом чувстве принадлежности к этому сообществу» (Л. Семенникова).
Центральным ядром модели российской цивилизации в контексте являются традиционная духовность, общие идеалы и ценности, полиэтническая и поликонфессиональная евразийская культура.
Четыре других компонента модели выступают как условия баланса инноваций и традиций (либерализма и консерватизма), баланса устойчивости и развития. Одновременно они определяют идеологию политического и общественного устройства, баланса государства и общества, выстраивание социальных отношений во взаимосвязи: личность-личность, власть-личность. Естественно, система национальной идеологии РФ находится в поле баланса национальных и общечеловеческих ценностей и идеалов, включающих идеалы как Запада, так и Востока! Она разумно воспринимает все приемлемое и новое с последующей внутренней «переработкой» и интеграций в структуры цивилизационного ядра. Этим определяется и интеграционная сущность России как цивилизационного моста между Западом и Востоком.
Представим свое видение содержания компонентов модели (формулы) национальной идеологии.
Традиционная полиэтническая духовность и культура — комплекс систем ценностей, духовно-религиозных воззрений и верований, обрядов, менталитета и стереотипов поведения, языка, достижений культуры представителей всех без исключения этносов и субэтносов, религиозно-культурных конфессий и социальных групп Российской Федерации. Объединяющим началом выступают общенациональная российская история и культура, общие славяно-туранские этнические архетипы и традиционные ментальные ценности. Пространство межэтнического единения и интеграции обеспечивают русский язык. Ядро модели обеспечивает устойчивость в динамике постоянного восприятия новаций с переводом их в состав традиций.
Державность как евразийская государственность. Для российской поликомпонентной цивилизации призыв к ослаблению государственности — есть преступное покушение на основы ее существования. Упадок государственности всегда заканчивался хаосом и смутой, обесцениванием жизни человека. Отказ от сильного государства вел к трагедии личности. Держава не империя, это — суверенитет, национальные приоритеты величия и достоинства, силы и самоуважения. Это форма взаимосогласованных интересов центра и регионов, ответственности власти по отношению к личности. Государство обеспечивает верховенство закона в традиционном для России единстве с нормами общественной морали и личной совести, в балансе достоинства власти и личности. Державность предполагает разделение властей с правовым регулированием функций ее ветвей. Одновременно, специфика и история России ставят вопрос о традиционной обусловленности в стране и власти духовной. Без «обруча» державности как формализованной структуры, институционально организующей и регулирующей сотни и тысячи этнокультурных элементов на лимитрофе, невозможно само существование российской (евразийской) цивилизации, ее национальная безопасность.
Гражданственность — как система противовесов в балансе власти и общества, власти и личности. Если державность — форма ответственности власти, то гражданственность — ответственность личности за Россию. Гражданственность как гарантия сдерживания тенденции перерождения демократии в деспотию, обеспечения достоинства личности. Гражданственность обеспечивается полнотой конституционных прав, выборностью, отчетностью, ответственностью личности. Абсолютно необходимыми компонентами являются традиционные для России местное самоуправление и многоуровневая система обратной связи общества и власти. Державность и гражданственность — два плеча новой России.
Формирование гражданского общества на российском лимитрофе идет не на основе безоглядной «вестернизации», но с учетом исторической специфики правовой культуры народов Российской Федерации на основе и традиционного духовного внутреннего «права совести» личности и юридических норм государства в их единстве. Пришло время осознания властью той особенности, что в России высшей оценкой была нравственная оценка власти, а отношение к закону зависело всегда от степени уважения или неуважения к власти. Поддержание баланса державности и гражданственности в обществе и подлинной демократии обеспечивается Конституцией РФ.
Соборность — как формализованное социальное единение граждан («национальное единение») независимо от этнических, конфессиональных, политических, корпоративных и иных интересов на основе признания верховенства интересов российской цивилизации, ее сохранения и развития. баланса державности и гражданственности, обеспечения равенства прав и обязанностей личности и власти перед законом. Соборность в России традиционно опиралась на духовность, выборность и ответственность, систему обратной связи центральной власти и самоуправления земель (локальных таксономических компонентов цивилизации). Соборность отражает сущность общинности и коллективизма, которая является смысловым признаком как традиционных цивилизаций Востока, так и российской цивилизации. При этом коллективное гражданское единение предполагает баланс с индивидуализмом личности патриота страны, региона, края, своей этнической культуры.
Патриотизм — как внутренняя осознанная потребность в активной самоидентификации по отношению к своей общности, истории и культуре своей страны и ее национальных интересов. Воспитание патриота России начинается с формирования патриота своего региона, края, «малой Родины». Патриотизм — это деятельность по реализации установки реализации человеческого фактора в целях совместного преодоления цивилизационного кризиса. Патриотизм — есть ментальный базис индивидуального чувства гражданственности, активной деятельности во благо «малой Родины» и страны в целом в устойчивом балансе с соборностью всей нации (в категории сограждан) на всем Евразийском славяно-туранском пространстве России.
Разработка теории современной национальной идеологии в контексте евразийского национального базиса (в понимании общегражданского) позволяет отчетливее представлять перспективы развития экономических и внешнеполитических приоритетов страны, развития государственности, национальной культуры, образования. Наша модель Национальной идеологии российской цивилизации отражает многовековой опыт интеграции двух полюсов, позволяет сгладить крайности западного рационализма, индивидуализма, размывания духовных ценностей семьи в интеграции с духовными ценностями и идеалами восточной цивилизации.
5.P.S. Национальная идея и современная России (комментарии к тексту публикаций за 2000 год)
Вышеизложенный материал еще в 2000 году был нами предложен как авторский вариант разрешения активно обсуждаемой проблемы формирования новой национальной идеи Российской Федерации. Прошло почти полтора десятилетия. В стране произошли серьезные качественные изменения во всех областях жизни, наиболее судьбоносные события и изменения произошли в течение трех первых месяцев 2014 года. И мы посчитали крайне важным вспомнить о своем видении проблемы, которая становится «центровой» в условиях выхода России на позиции одного из главных полюсов возрождающегося многополярного мира. Самое удивительное то, что нам не пришлось заново переписывать текст проекта. Внесены отдельные поправки и коррективы, но суть наших предложений даже актуализировалась за эти годы.
За последние полтора десятилетия произошли серьезное изменение в социополитической ситуации и в мире, и в России. Окончательно утихли бурные волны «перестройки», завершились шоковые реформаторские потрясения Б.Ельцина, Е. Гайдара, А. Чубайса. На момент выхода наших статей в 2000 г. начинался длительный период политического лидерства «неореформаторов» В. Путина и Д. Медведева и их команд. В ряде своих прогнозов по динамике и роли отдельных политических партий и групп мы были абсолютно правы. В первую очередь, это касается «правых» как апологетов западно-ориентированного вектора развития России.
По большому счету к началу 2000-х гг. российские «правые» выполнили свою историческую миссию руководства разрушением административно-государственного и создания основ рыночного общества. Как мы тогда предполагали, «правые» партии объективно придут к стабильному показателю «электоральности» с 20-25% десятилетия конца 1980 — начала 2000-х годов на уровень устойчивых 5—7% к 2010 г. Именно столько, по большому счету, сейчас в стране идейных сторонников полного растворения «в недрах» Европы. Казалось бы, Россия изменилась, но лишний раз в бинарной оппозиции «вызов-ответ» высветился прежний ответ: Россия не Европа. Несоответствие сущности Российской цивилизации базовым основам США и ЕС, слепое следование абстрактным моделям рыночной экономики умирающей индустриальной цивилизации (капитализма) вступило в противоречие с целями формированием постиндустриальной модели общества. «Правые реформаторы» не поняли, что изменения не только вступили в противоречие с этнокультурными ценностями и идеалами славянско-туранской Евразии, но и угрожают самой сущности Российской цивилизации.
К положительным итогам, пожалуй, можно отнести то, что во многом благодаря «правым» в стране складывается модель социума с устойчивым поступательным (т.н. «прогрессивным», нециклическим) типом развития. Формируется ментальность, которая не считает враждебной либерально-ориентированные ценности и идеалы, приняла и поддерживает установки правового государства и институты гражданского общества.
Ясно ощущается недоумение «западников» и их иностранных союзников. Казалось, были созданы все предпосылки и условия вхождения России в «передовое европейское сообщество», но маятник общественных настроений резко качнулся к центру и далее двигается влево, к ценностям и идеалам «восточного» традиционализма. Мощный вброс инноваций (реформ) ставит Россию перед необходимость их внедрения, «о-свое-ния», «переваривания» во всех сферах экономики, политики, социума, культуры, общественного сознания. Национальным интересам России требуется сейчас не столько безоглядная гонка за изменениями, сколько устойчивый баланс новаций и традиций, определение своего истинного положения в многополярном мире.
В политической структуре общества важнейшей необходимостью становится оформление «центристской» партии, способной идейно обосновать задачи обеспечения национальной безопасности на основе полного отказа от интеграции России и Европы. Пока трудно сказать, соответствует ли «Единая Россия» роли не политического лидера, но лидера цивилизации на пространстве лимитрофа, равно взаимодействующей с Западом и Востоком. На левом фланге «консервативно-охранительного» традиционализма «законное» занимают КПРФ и ЛДПР с устойчивым электоратом до 20—25%. Неудивительно, что дальнейшее усиление давления на Россию как рыночных реформ, так и различного рода западных санкций приведет в ряды «левых» до трети и более всего населения страны.
В отличие от Украины или Молдавии, на территории России нет четкой границы между Западом и Востоком. Поэтому в условиях «размытости» цивилизационной конфронтации в России по-прежнему будет движение к дальнейшей экономической и социальной либерализации при одновременном укреплении государства, принципов твердой власти и персонифицированного авторитарного стиля управления в политической сфере. Для страны на лимитрофе это вполне естественные процессы.
Мы видим, что индустриальная (капиталистическая) цивилизация подходит к финишу. Постиндустриальная или точнее интеллектуально-технологическая цивилизация, согласно закону отрицания отрицания, отвергает западную «самоедскую» цель тупикового экспоненциального прогресса с целью «инноваций ради инноваций». Новая цивилизация движется на Восток с опорой на «интеллектуальный гуманизм» восточных цивилизаций. На смену «индустриальным» приоритетам материального производства утверждается примат «производства человека», способного совершать инновационные прорывы, создавать интеллектуальный продукт и технологию, ориентированные на человека. Если прежняя цивилизация меняла среду, то новая нацелена на изменение человека.
Объективные процессы формирования новой мировой постиндустриальной цивилизации связаны с качественной трансформацией цивилизаций Востока (Япония, Индия, Китай, Корея). На территории Евразии формируется качественно новая устойчивая непульсирующая цивилизация равномерно-поступательного движения с упорядоченным балансом инноваций и традиций, с балансом ценностей Запада и Востока. Это позволяет России избежать тупика экспоненциального прогресса. И мы в этом не одиноки. Подобные процессы на наш взгляд в настоящее время идут на цивилизационном Востоке и Юго-Восточной Азии, на лимитрофах Казахстана, Турции, Египта, Ирана, (Израиля?), стран Латинской Америки.
Цивилизация интегративного типа в многополярном мире олицетворяет право на собственный путь развития, свою систему ценностей, систему объединяющих идей и целей на едином полиэтническом, поликультурном пространстве Евразии. Дальнейшее укрепление экономики и институтов государства, пробуждение гражданской активности невозможно далее без опоры на «человеческий фактор», на общенациональные патриотические идеи. К тому же налицо позитивные изменения. Не только у страны в целом, но и у граждан просыпается чувство собственного достоинства и самоуважения, уважения к ценностям и традициям своей цивилизации. Поэтому решение проблемы институционального оформления национальной идеологии актуально как никогда. Жизненно необходимо, чтобы власть и общество наконец заметили порочность и дезинтегрирующую негативную роль формулировки статьи 13 и коренным образом изменили ее в новой редакции Конституции Российской Федерации.
Информация