Нечто больше, чем система обеспечения
Военная инфраструктура – главный инструмент геополитики США
Ключевой военной концепцией США является проецирование силы, предполагающее возможность оперативного военного реагирования на любую угрозу в любой точке мира, а также переход к сетецентрическим войнам. Без соответствующей военной инфраструктуры это практически невозможно. О функционировании этой системы в интервью «Военно-промышленному курьеру» рассказал генеральный директор научно-исследовательского института «Управление. Информационные технологии» Тимур Спиридонов. Он докторант Института мировой экономики и международных отношений РАН, подготовивший диссертацию на тему «Роль и место военной инфраструктуры в военном строительстве США».
– О военной мощи США всегда говорят много, звучат огромные цифры их бюджета, превосходящие суммарные затраты остальных ведущих стран мира. Как вы охарактеризуете американскую военную инфраструктуру?
– Она наиболее развита по сравнению со всеми государствами мира. По состоянию на начало 2010 года в собственности Пентагона находилось около 500 тысяч объектов, из них более 300 тысяч зданий. Они размещались в пяти тысячах мест, занимали огромные земельные площади на территории США и за рубежом. Это как стационарные, так и различные мобильные объекты: места дислокации войск, пункты управления, различные базы, системы ПВО и ПРО, узлы связи, военные учреждения и военно-учебные заведения, полигоны, склады, аэродромы, автомобильные и железные дороги, трубопроводы, морские и речные порты, а также некоторые объекты инженерного оборудования местности.
Министерство обороны США является одним из крупнейших землевладельцев, имеет 28,5 миллиона акров, что превышает размер территории Северной Кореи. Более 97 процентов площадей находится в США.
– Насколько дорого содержать все это?
– По подсчетам Пентагона, требуется по меньшей мере 114 миллиардов долларов, чтобы возместить расходы только зарубежных баз. Это превышает ВНП многих стран мира. А для содержания всех американских баз необходимо около 500 миллиардов долларов.
– Судя по размеру, эти затраты составляют большую часть военных расходов США. Почему? Ведь есть такие приоритетные направления военного строительства, как развитие перспективных систем вооружений, поддержание численности и боеготовности имеющихся группировок войск (сил)?
– Военная инфраструктура США нечто большее, чем простая система обеспечения боевой деятельности вооруженных сил в различных районах мира. Это главный инструмент американской геополитики. США всегда стремились захватить стратегические объекты и получить преимущества по сравнению со всеми, кого считают соперниками на глобальном и региональном уровнях.
В течение многих десятилетий строительство военных баз и объектов за рубежом, система передового базирования ВС являются одними из основных опор стратегии США в области национальной безопасности.
Военные базы за границей позволяют осуществлять контроль над мировыми природными ресурсами, особенно нефтью Ближнего Востока. Целый ряд внешнеполитических доктрин – Эйзенхауэра, Картера, Буша – был в основном направлен на этот регион.
Одной из главнейших задач заграничных баз остается обеспечение интересов американских ТНК в условиях глобализации, сохранение их огромных заграничных капиталовложений и прибылей, доступа к рынкам сбыта товаров и источникам сырья.
– А информационное обеспечение военных действий имеет отражение в развитии военной инфраструктуры?
– Безусловно. Этому уделяется особое внимание, поскольку именно военная информационная инфраструктура позволяет вывести, по мнению специалистов, военную машину на качественно новый уровень, совершить революцию в военном деле. Ее суть выразил адмирал Джей Джонсон, когда возглавлял ВМС: «Фундаментальный сдвиг от того, что называем платформоцентричной войной, к тому, что мы называем сетецентрической войной».
Концепция основана на идее, что информационные связи имеют более важное значение, чем отдельные системы оружия. Ее сторонники считают, что она является ключевым фактором в трансформации вооруженных сил в более маневренную и мощную, лучше обеспеченную информацией систему в результате изменения способов, с помощью которых ведутся боевые действия, осуществляются связь и управление, боевая подготовка и материально-техническое снабжение. Подчеркивается, что ВС представляют собой единую сеть, а не просто совокупность военной техники, военнослужащих и штабов. Смысл заключается в использовании информационно-коммуникационных технологий для перехода от операций, основанных на применении отдельных платформ – носителей средств поражения (самолетов, кораблей, танков), к сетецентрическим операциям. В обычной войне вступают в противоборство, а в перспективе децентрализованная сеть сил будет использовать единую боевую информационную базу, чтобы поражать цели противника общими усилиями более эффективно, точно и быстро, с больших расстояний и направлений.
Военная информационная инфраструктура составляет основу, ядро, главное содержание системы сетецентрической войны, без которой реализация в принципе невозможна. Фактически мы наблюдаем переход в качественно новую эпоху в военном деле. Впервые информационная инфраструктура становится главным инструментом войны, определяющим не только стратегию, но и тактику ведения боевых действий.
– Какие приоритеты в развитии американской инфраструктуры?
– Прежде всего это информационный сегмент, который в современных условиях играет особую роль. Информация стала стратегическим ресурсом, дает власть. Учитывая это, Министерство обороны США придает главное значение усилению информационной системы, разведке и связи, готовности управленческих кадров от политического до стратегического уровня к организации совместных действий всех родов войск в военных конфликтах любого масштаба. Это позволяет создать условия для использования в едином комплексе средств отражения удара, находящихся в составе разных видов и родов войск, и средств нападения для уничтожения войск и сил противника. Кроме того, при правильной организации информационного противоборства на государственном уровне возможно достижение политических целей без применения силы или с привлечением в крайнем случае подразделений специального назначения, высокоточного оружия.
Значительные финансовые ресурсы Пентагон направляет на развитие транспортной инфраструктуры. Еще в 1987 году был создан USTRANSCOM в составе трех командований – воздушных перебросок, морских и наземных перевозок. Учитывая географическое положение страны и отдаленность основных театров военных действий, США особое значение придают авиационному и морскому транспорту, с помощью которого происходят переброска личного состава и материально-техническое снабжение многочисленных баз за рубежом как в мирное время, так и в период военных операций.
Заметная доля расходов на инфраструктуру связана со строительством и поддержанием баз за границей. По данным журнала Foreign Policy Focus от 31 марта 2011 года, Пентагон только в 2010-м на эти цели израсходовал 41,6 миллиарда долларов. А в последние годы американцы взялись за Арктику, планируя расширить там инфраструктуру.
– Как обстоят дела с финансовым контролем над этими значительными и весьма разноплановыми расходами?
– Этому уделяется первостепенное внимание, и США удалось создать стройную систему. Ключевым принципом ее построения и функционирования является сочетание внутреннего и вневедомственного контроля, а также надзора со стороны органов исполнительной власти. Важную роль играют управление Министерства обороны по аудиту оборонных подрядов и внутренние аудиторские группы в каждом из видов вооруженных сил. Заметное положение занимает контролер Минобороны и подчиненный ему аппарат.
Среди вспомогательных органов конгресса, непосредственно участвующих в процессе надзора за правильным расходованием военных ассигнований, серьезное независимое место занимает главное контрольно-финансовое управление. Оно на постоянной основе осуществляет контроль за расходованием денежных средств, выделяемых конгрессом.
В целом система позволяет в основном предотвращать коррупцию в том смысле, какую мы имеем в России. Однако лоббирование никто в США не отменял.
– В последние десятилетия США многократно развязывали и вели военные конфликты за рубежом, как правило, на значительном удалении от своей территории. Требовались большие переброски войск и грузов. Как это обеспечивалось?
– Да, объемы были огромны. Например, в операции «Буря в пустыне» только в подготовительный период потребовалось доставить около пяти миллионов тонн различных грузов. По подсчетам зарубежных специалистов, масса укомплектованной дивизии США с учетом живой силы и боевой техники составляет 69 тысяч тонн. А для ведения боевых действий средней интенсивности в течение месяца дивизии требуется по меньшей мере 36 тысяч тонн горючего, 14 тысяч тонн снаряжения и 26 тысяч тонн других военных грузов. Практически все переброски осуществлялись по воздуху и морю.
Хотя возможности авиации за последние годы значительно расширились, главная роль ей принадлежит только в доставке личного состава и экстренной переброске грузов. Основная же масса, особенно крупногабаритных, обеспечивается морским транспортом.
Пентагон использует около 700 собственных самолетов, а также коммерческие и арендованные машины. Помимо них, для стратегических перебросок войск и грузов разработана и реализуется специальная программа привлечения сил и средств 24 гражданских авиакомпаний в интересах Минобороны. Они входят в состав так называемого гражданского резерва воздушного флота, имеют около тысячи транспортных и пассажирских воздушных судов, которые могут привлекаться для выполнения задач по доставке личного состава и военной техники на удаленные ТВД. Гражданские авиакомпании вносят значительный вклад в стратегические авиаперевозки. При полном использовании летных возможностей они могут обеспечить примерно треть перевозок военных грузов и до 90 процентов личного состава.
По мнению военного командования, в силу конструктивных особенностей самолетного парка коммерческие авиакомпании, однако, неспособны эффективно решать все задачи по доставке нестандартных грузов и эвакуации раненых. Только комплексное использование военных и гражданских самолетов обеспечивает требуемый уровень стратегической мобильности вооруженных сил США.
Главную роль в системе играет морской транспорт. Суда-склады и ролкеры командования морских перевозок ВМС, а также зафрахтованные гражданские суда поддерживают развертывание основных группировок вооруженных сил и их материально-техническое обеспечение. В целом возможности существующей системы позволяют доставить в передовые зоны до двух миллионов тонн груза в течение 60 суток с момента получения приказа.
В США принимаются различные меры, рассчитанные на значительное повышение провозной способности морского флота. Основной упор сделан на более полное использование транспортных ресурсов гражданского сектора, совершенствование механизма отмобилизования и централизованного использования. В рамках этих мероприятий реализуется программа повышения мобилизационной готовности торгового флота, предусматривающая значительное увеличение количества судов и сокращение сроков их передачи военным. Торговый флот страны широко используется и в мирное время. По некоторым оценкам, на него приходится свыше 95 процентов морских перевозок американских военных грузов. Наряду с собственным действующим флотом США планируют использовать для срочных воинских перевозок торговые суда других стран.
– А наземный транспорт какую-то роль играет?
– Играет, но его стратегическое значение сохраняется в основном в континентальных районах, прежде всего в самих США. Организацией занимается командование наземных перевозок железнодорожным и автомобильным транспортом – КНП. В распоряжении КНП на территории страны имеются 1350 железнодорожных вагонов, 10 тысяч контейнеров и различные другие средства. На континентальной части США железнодорожный транспорт особенно активно используется для переброски грузов на дальние расстояния. Например, развитию сквозных контейнерных перевозок между портами атлантического и тихоокеанского побережья придается большое военное значение.
Автомобильный транспорт активно используется для перевозки грузов на относительно близкое расстояние. Естественно, также он необходим в военных частях и на базах на территории страны и театрах военных действий.
В последние годы Пентагон стремится значительно усилить КНП, которое выполняет роль связующего звена между грузоотправителями и перевозчиками.
– Как к объектам американской инфраструктуры США относятся местные жители?
– На иностранной территории базы создаются на основе соответствующих межгосударственных соглашений. Часто это вынужденные шаги, вызванные зависимостью от США. Военные базы за рубежом – это изолированные крепости. Американские военнослужащие не подчиняются законам страны нахождения, пользуются экстерриториальностью. Их статус порождает достаточно острые протесты. Противники баз заявляют, что использование их территории в военных операциях ставит под удар безопасность страны, выступают против использования огромных земельных площадей, отравления окружающей среды, некорректного поведения военнослужащих. Из-за возмущения населения США вынужденно закрыли свои объекты на Филиппинах, в Эквадоре, Пуэрто-Рико, некоторых других странах.
Ключевой военной концепцией США является проецирование силы, предполагающее возможность оперативного военного реагирования на любую угрозу в любой точке мира, а также переход к сетецентрическим войнам. Без соответствующей военной инфраструктуры это практически невозможно. О функционировании этой системы в интервью «Военно-промышленному курьеру» рассказал генеральный директор научно-исследовательского института «Управление. Информационные технологии» Тимур Спиридонов. Он докторант Института мировой экономики и международных отношений РАН, подготовивший диссертацию на тему «Роль и место военной инфраструктуры в военном строительстве США».
– О военной мощи США всегда говорят много, звучат огромные цифры их бюджета, превосходящие суммарные затраты остальных ведущих стран мира. Как вы охарактеризуете американскую военную инфраструктуру?
– Она наиболее развита по сравнению со всеми государствами мира. По состоянию на начало 2010 года в собственности Пентагона находилось около 500 тысяч объектов, из них более 300 тысяч зданий. Они размещались в пяти тысячах мест, занимали огромные земельные площади на территории США и за рубежом. Это как стационарные, так и различные мобильные объекты: места дислокации войск, пункты управления, различные базы, системы ПВО и ПРО, узлы связи, военные учреждения и военно-учебные заведения, полигоны, склады, аэродромы, автомобильные и железные дороги, трубопроводы, морские и речные порты, а также некоторые объекты инженерного оборудования местности.
Министерство обороны США является одним из крупнейших землевладельцев, имеет 28,5 миллиона акров, что превышает размер территории Северной Кореи. Более 97 процентов площадей находится в США.
– Насколько дорого содержать все это?
– По подсчетам Пентагона, требуется по меньшей мере 114 миллиардов долларов, чтобы возместить расходы только зарубежных баз. Это превышает ВНП многих стран мира. А для содержания всех американских баз необходимо около 500 миллиардов долларов.
– Судя по размеру, эти затраты составляют большую часть военных расходов США. Почему? Ведь есть такие приоритетные направления военного строительства, как развитие перспективных систем вооружений, поддержание численности и боеготовности имеющихся группировок войск (сил)?
– Военная инфраструктура США нечто большее, чем простая система обеспечения боевой деятельности вооруженных сил в различных районах мира. Это главный инструмент американской геополитики. США всегда стремились захватить стратегические объекты и получить преимущества по сравнению со всеми, кого считают соперниками на глобальном и региональном уровнях.
В течение многих десятилетий строительство военных баз и объектов за рубежом, система передового базирования ВС являются одними из основных опор стратегии США в области национальной безопасности.Военные базы за границей позволяют осуществлять контроль над мировыми природными ресурсами, особенно нефтью Ближнего Востока. Целый ряд внешнеполитических доктрин – Эйзенхауэра, Картера, Буша – был в основном направлен на этот регион.
Одной из главнейших задач заграничных баз остается обеспечение интересов американских ТНК в условиях глобализации, сохранение их огромных заграничных капиталовложений и прибылей, доступа к рынкам сбыта товаров и источникам сырья.
– А информационное обеспечение военных действий имеет отражение в развитии военной инфраструктуры?
– Безусловно. Этому уделяется особое внимание, поскольку именно военная информационная инфраструктура позволяет вывести, по мнению специалистов, военную машину на качественно новый уровень, совершить революцию в военном деле. Ее суть выразил адмирал Джей Джонсон, когда возглавлял ВМС: «Фундаментальный сдвиг от того, что называем платформоцентричной войной, к тому, что мы называем сетецентрической войной».
Концепция основана на идее, что информационные связи имеют более важное значение, чем отдельные системы оружия. Ее сторонники считают, что она является ключевым фактором в трансформации вооруженных сил в более маневренную и мощную, лучше обеспеченную информацией систему в результате изменения способов, с помощью которых ведутся боевые действия, осуществляются связь и управление, боевая подготовка и материально-техническое снабжение. Подчеркивается, что ВС представляют собой единую сеть, а не просто совокупность военной техники, военнослужащих и штабов. Смысл заключается в использовании информационно-коммуникационных технологий для перехода от операций, основанных на применении отдельных платформ – носителей средств поражения (самолетов, кораблей, танков), к сетецентрическим операциям. В обычной войне вступают в противоборство, а в перспективе децентрализованная сеть сил будет использовать единую боевую информационную базу, чтобы поражать цели противника общими усилиями более эффективно, точно и быстро, с больших расстояний и направлений.
Военная информационная инфраструктура составляет основу, ядро, главное содержание системы сетецентрической войны, без которой реализация в принципе невозможна. Фактически мы наблюдаем переход в качественно новую эпоху в военном деле. Впервые информационная инфраструктура становится главным инструментом войны, определяющим не только стратегию, но и тактику ведения боевых действий.
– Какие приоритеты в развитии американской инфраструктуры?
– Прежде всего это информационный сегмент, который в современных условиях играет особую роль. Информация стала стратегическим ресурсом, дает власть. Учитывая это, Министерство обороны США придает главное значение усилению информационной системы, разведке и связи, готовности управленческих кадров от политического до стратегического уровня к организации совместных действий всех родов войск в военных конфликтах любого масштаба. Это позволяет создать условия для использования в едином комплексе средств отражения удара, находящихся в составе разных видов и родов войск, и средств нападения для уничтожения войск и сил противника. Кроме того, при правильной организации информационного противоборства на государственном уровне возможно достижение политических целей без применения силы или с привлечением в крайнем случае подразделений специального назначения, высокоточного оружия.
Значительные финансовые ресурсы Пентагон направляет на развитие транспортной инфраструктуры. Еще в 1987 году был создан USTRANSCOM в составе трех командований – воздушных перебросок, морских и наземных перевозок. Учитывая географическое положение страны и отдаленность основных театров военных действий, США особое значение придают авиационному и морскому транспорту, с помощью которого происходят переброска личного состава и материально-техническое снабжение многочисленных баз за рубежом как в мирное время, так и в период военных операций.
Заметная доля расходов на инфраструктуру связана со строительством и поддержанием баз за границей. По данным журнала Foreign Policy Focus от 31 марта 2011 года, Пентагон только в 2010-м на эти цели израсходовал 41,6 миллиарда долларов. А в последние годы американцы взялись за Арктику, планируя расширить там инфраструктуру.
– Как обстоят дела с финансовым контролем над этими значительными и весьма разноплановыми расходами?
– Этому уделяется первостепенное внимание, и США удалось создать стройную систему. Ключевым принципом ее построения и функционирования является сочетание внутреннего и вневедомственного контроля, а также надзора со стороны органов исполнительной власти. Важную роль играют управление Министерства обороны по аудиту оборонных подрядов и внутренние аудиторские группы в каждом из видов вооруженных сил. Заметное положение занимает контролер Минобороны и подчиненный ему аппарат.
Среди вспомогательных органов конгресса, непосредственно участвующих в процессе надзора за правильным расходованием военных ассигнований, серьезное независимое место занимает главное контрольно-финансовое управление. Оно на постоянной основе осуществляет контроль за расходованием денежных средств, выделяемых конгрессом.
В целом система позволяет в основном предотвращать коррупцию в том смысле, какую мы имеем в России. Однако лоббирование никто в США не отменял.
– В последние десятилетия США многократно развязывали и вели военные конфликты за рубежом, как правило, на значительном удалении от своей территории. Требовались большие переброски войск и грузов. Как это обеспечивалось?
– Да, объемы были огромны. Например, в операции «Буря в пустыне» только в подготовительный период потребовалось доставить около пяти миллионов тонн различных грузов. По подсчетам зарубежных специалистов, масса укомплектованной дивизии США с учетом живой силы и боевой техники составляет 69 тысяч тонн. А для ведения боевых действий средней интенсивности в течение месяца дивизии требуется по меньшей мере 36 тысяч тонн горючего, 14 тысяч тонн снаряжения и 26 тысяч тонн других военных грузов. Практически все переброски осуществлялись по воздуху и морю.
Хотя возможности авиации за последние годы значительно расширились, главная роль ей принадлежит только в доставке личного состава и экстренной переброске грузов. Основная же масса, особенно крупногабаритных, обеспечивается морским транспортом.
Пентагон использует около 700 собственных самолетов, а также коммерческие и арендованные машины. Помимо них, для стратегических перебросок войск и грузов разработана и реализуется специальная программа привлечения сил и средств 24 гражданских авиакомпаний в интересах Минобороны. Они входят в состав так называемого гражданского резерва воздушного флота, имеют около тысячи транспортных и пассажирских воздушных судов, которые могут привлекаться для выполнения задач по доставке личного состава и военной техники на удаленные ТВД. Гражданские авиакомпании вносят значительный вклад в стратегические авиаперевозки. При полном использовании летных возможностей они могут обеспечить примерно треть перевозок военных грузов и до 90 процентов личного состава.
По мнению военного командования, в силу конструктивных особенностей самолетного парка коммерческие авиакомпании, однако, неспособны эффективно решать все задачи по доставке нестандартных грузов и эвакуации раненых. Только комплексное использование военных и гражданских самолетов обеспечивает требуемый уровень стратегической мобильности вооруженных сил США.
Главную роль в системе играет морской транспорт. Суда-склады и ролкеры командования морских перевозок ВМС, а также зафрахтованные гражданские суда поддерживают развертывание основных группировок вооруженных сил и их материально-техническое обеспечение. В целом возможности существующей системы позволяют доставить в передовые зоны до двух миллионов тонн груза в течение 60 суток с момента получения приказа.
В США принимаются различные меры, рассчитанные на значительное повышение провозной способности морского флота. Основной упор сделан на более полное использование транспортных ресурсов гражданского сектора, совершенствование механизма отмобилизования и централизованного использования. В рамках этих мероприятий реализуется программа повышения мобилизационной готовности торгового флота, предусматривающая значительное увеличение количества судов и сокращение сроков их передачи военным. Торговый флот страны широко используется и в мирное время. По некоторым оценкам, на него приходится свыше 95 процентов морских перевозок американских военных грузов. Наряду с собственным действующим флотом США планируют использовать для срочных воинских перевозок торговые суда других стран.
– А наземный транспорт какую-то роль играет?
– Играет, но его стратегическое значение сохраняется в основном в континентальных районах, прежде всего в самих США. Организацией занимается командование наземных перевозок железнодорожным и автомобильным транспортом – КНП. В распоряжении КНП на территории страны имеются 1350 железнодорожных вагонов, 10 тысяч контейнеров и различные другие средства. На континентальной части США железнодорожный транспорт особенно активно используется для переброски грузов на дальние расстояния. Например, развитию сквозных контейнерных перевозок между портами атлантического и тихоокеанского побережья придается большое военное значение.
Автомобильный транспорт активно используется для перевозки грузов на относительно близкое расстояние. Естественно, также он необходим в военных частях и на базах на территории страны и театрах военных действий.
В последние годы Пентагон стремится значительно усилить КНП, которое выполняет роль связующего звена между грузоотправителями и перевозчиками.
– Как к объектам американской инфраструктуры США относятся местные жители?
– На иностранной территории базы создаются на основе соответствующих межгосударственных соглашений. Часто это вынужденные шаги, вызванные зависимостью от США. Военные базы за рубежом – это изолированные крепости. Американские военнослужащие не подчиняются законам страны нахождения, пользуются экстерриториальностью. Их статус порождает достаточно острые протесты. Противники баз заявляют, что использование их территории в военных операциях ставит под удар безопасность страны, выступают против использования огромных земельных площадей, отравления окружающей среды, некорректного поведения военнослужащих. Из-за возмущения населения США вынужденно закрыли свои объекты на Филиппинах, в Эквадоре, Пуэрто-Рико, некоторых других странах.
Информация