Турция: кавказский пленник малоазиатской державы
Отношения Анкары и Баку внешне избавлены от резких изменений. Существует обширная договорно-правовая база, скрепляющая эти отношения, в том числе в сфере безопасности и гарантий взаимопомощи (Договор о стратегическом партнёрстве и взаимопомощи, заключённый в августе 2010 года сроком на 10 лет). Торгово-экономические связи расширяются, политические контакты осуществляются на регулярной основе, развивается кооперация в сфере военного строительства и обороны. Однако считать турецко-азербайджанские отношения полностью избавленными от подводных камней было бы неверно…Серьёзная проверка на прочность стратегического партнёрства Азербайджана и Турции произошла осенью 2009 года. Тогда процесс армяно-турецкой нормализации чуть было не стал реальностью. Турецкое правительство склонялось к необходимости восстановления дипломатических отношений и открытия сухопутного участка границы с Арменией, но в Баку думали иначе. Осенью 2009 года в азербайджанской столице дело дошло даже до сожжения государственных символов Турецкой Республики. Правительство Реджепа Эрдогана дало тогда задний ход в вопросе нормализации отношений с Арменией, но вместе с тем выдвинуло азербайджанским властям свои настоятельные пожелания. Суть их сводилась к тому, что Баку должен оставаться в орбите определяющего влияния Турции, не присоединяясь ни к каким многосторонним интеграционным объединениям.
Процессы евроатлантической и евразийской интеграции обошли Азербайджан стороной. В республике это называют политикой «гибких альянсов», соблюдения дистанции от иных, помимо турецкого, центров силы. Здесь играет роль и то, что для Баку важна стабильность в отношениях с бизнес-партнёрами, которые почти сплошь представлены на Апшеронском полуострове транснациональными корпорациями. Любое существенное отклонение от политики «гибких альянсов» чревато для азербайджанской политической элиты негативными последствиями. Экономическое благополучие Азербайджана напрямую зависит от стабильности поставок углеводородов в западном направлении. К созданию такого положения приложили руку не только американские, британские и европейские энергетические компании. Немало сделала здесь Анкара, стремясь закрепить за своим прикаспийским партнёром роль сырьевого придатка и, что стало новшеством последнего времени, крупного инвестора в турецкий ТЭК. Фактически всё, что добывается на азербайджанских месторождениях, направляется транзитом через Грузию в Турцию для дальнейшего распределения между конечными потребителями. Турция отчасти сумела стать крупнейшим энергетическим хабом на пути из региона Центральной Азии и Каспия в Европу. Только по нефтепроводу Баку – Тбилиси – Джейхан с начала его эксплуатации в середине 2006 года до 1 июля 2014 года в турецкий средиземноморский порт было доставлено без малого 250 млн. тонн углеводородов.
Часть получаемых Азербайджаном доходов от нефтяного экспорта возвращается в Турцию в виде капиталовложений. Среди инвестиционных проектов азербайджанских компаний в Турции выделяется строительство нефтеперерабатывающего завода в Измире. Объём капиталовложений в проект, где контрольный пакет принадлежит дочерней структуре Госнефтекомпании Азербайджана (SOCAR Turkey Enerji) и Госнефтефонду республики, оценивается в $ 5,7 млрд. По прогнозам турецких аналитиков, азербайджанские инвестиции в энергетический сектор Турции к 2018 году составят около $15 млрд, в то время как инвестиции самих турецких компаний не превысят $3 млрд. Налицо признаки замкнутого цикла сотрудничества Турции и Азербайджана в энергетической сфере. Поставка чёрного золота с использованием транзитных услуг Турции ведёт в дальнейшем к вложению азербайджанцами свободной ликвидности в крупные проекты на рынке партнёра.
Турция не заинтересована ни в каком самостоятельном движении Азербайджана в сторону тех или иных интеграционных союзов. На западном направлении турки претендуют на роль моста для выхода азербайджанцев на политические и предпринимательские круги Старого Света. В отношении же весьма перспективной для Азербайджана модели евразийской интеграции позиция Турции отчётливо негативна. Ни о каком масштабном экономическом сотрудничестве Азербайджана с Россией, как и с Ираном, турецкие власти не желают слышать.
Влияние Анкары на Баку сказывается во многом. С Россией у Азербайджана непозволительно малый объём сотрудничества в энергетической сфере. Как по части поставок нефти, так и закупок природного газа российско-азербайджанские связи по линии ТЭК характеризуются «перепадами настроения». Например, в отношении нефтепровода Баку – Новороссийск только в последнее время удалось продвинуться в решении проблем, связанных с объёмом прокачки и размером взимаемого тарифа. Объём поставок азербайджанского «голубого топлива» российскому «Газпрому» также сильно варьируется, налицо значительный недобор законтрактованных объёмов (в 2013 году «Газпром» закупил 1,37 млрд. кубометров азербайджанского газа вместо оговоренных 3 млрд.). Лишь недавно наметился у Азербайджана некоторый сдвиг в отношениях с Ираном. Стороны заявили о намерении завершить в сжатые сроки прокладку железной дороги Казвин – Решт – Астара, а также приступили к строительству двух ГЭС в азербайджано-иранском приграничье. На фоне многомиллиардных контрактов Баку с западными партнёрами это совсем немного. Надо сказать, Анкара преуспела в попытках отговорить Азербайджан от сближения с двумя его крупнейшими соседями на севере и юге. Ни одна встреча турецких военных и представителей спецслужб со своими азербайджанскими коллегами не обходится без обсуждения исходящих из России и Ирана «угроз и вызовов» Азербайджану.
Такая расстановка сил, при которой Армения и Россия образуют один полюс сотрудничества в Закавказье, а Турция и Азербайджан – другой, как нельзя лучше подходит Анкаре для ещё большей привязки к себе Азербайджана. Из ситуации нынешнего статус-кво в зоне нагорно-карабахского конфликта Турция извлекла для себя немало выгод. Неурегулированный конфликт позволяет Анкаре жёстко удерживать Азербайджан в сфере своего влияния, требуя от бакинской элиты постоянного присягания на верность турецкому союзнику. Здесь можно вспомнить историю с «нурсистским заговором» в Азербайджане, «раскрытым» турецкими спецслужбами. Недавно в азербайджанских СМИ активно обсуждалась тема проникновения адептов движения Фетхуллаха Гюлена «Нурджулар» (официальное название движения - Hizmet) в систему власти Азербайджана. Список нурсистов в азербайджанских госорганах был помещён в сети Facebook пользователем «İnci Azəri». Позже стало известно, что автором данного списка является генконсул Азербайджана в Турции Гасан Зейналов. По одной из версий борющееся с «гюленовской заразой» у себя дома правительство Эрдогана решило устроить азербайджанскому руководству тест на верность союзническим обязательствам. Отсюда и несколько замысловатая, но в целом эффективная схема кооперации турецких спецслужб, аффилированных с властью СМИ и азербайджанских дипломатов в Турции.
В отличие от Турции, а также американских и европейских партнёров Азербайджана, Россия ничего не требует от Баку. Москве нужен стабильно развивающийся сосед, расположенный на важнейшем стыке Черноморско-Кавказского региона с Центральной Азией. Если Баку пока не готов к предметному обсуждению вопросов евразийской интеграции, российская сторона не станет форсировать этот процесс. Посылать «эмиссаров энергетики» в Баку, как это делают американцы, британцы и турки, Москва не будет. На дипломатическую вахту в Баку вскоре заступит очередной посланец Вашингтона с хорошим знанием нефтегазовых проблем. Ричарда Морнингстара в августе сего года сменит много работавший до этого в Госдепартаменте по линии энергетической дипломатии Роберт Френсис Cекута. Из Лондона в Баку также зачистили визитёры - 9 июля Азербайджан посетил британский министр энергетики.
Западу, как и Турции, нужны от Азербайджана исключительно нефть и газ. Развитие же связей с Россией даёт Азербайджану нечто принципиально иное. В экономической плоскости это диверсификация торговых отношений, создание несырьевых кластеров сотрудничества. Межрегиональные связи субъектов Российской Федерации и регионов Азербайджана – ещё одно крайне перспективное направление. В части же политического диалога необходимо указать на следующее: только Россия в силу географических, исторических, гуманитарных и иных факторов может реально содействовать преобразованию самой «болевой точки» региона из препятствия в стимул для многостороннего сотрудничества. Мы говорим о нагорно-карабахском конфликте, зона которого должна быть превращена в поле соревнования не вооружениями и боевыми операциями на линии прекращения огня, а гуманитарными инициативами, мерами политического доверия и ресурсами общественной дипломатии.
Информация