«Несостоявшиеся» государства в планах Вашингтона
Закономерности смены фаз «жизненного цикла» государств – их зарождения, становления, упадка и исчезновения, которые занимали умы человечества во все времена, приобрели особую остроту и актуальность в конце ХХ – начале ХХI вв. На фоне кардинальных изменений в системе международных отношений – завершения блокового противостояния, снижения риска глобальной войны – в мире стремительно набирали силу процессы, свидетельствовавшие о возрастающей уязвимости и убывающей жизнеспособности отдельных государств и целых регионов. Достаточно вспомнить, что на этот период пришёлся распад целой группы государств, входивших в социалистическое содружество. Однако если бывшие соцстраны нашли новые формы государственного устройства, то в условиях набиравшей темпы глобализации многие государства Азии и Африки оказались «выпавшими» из процесса мирового развития и вплотную приблизились к критическому порогу, ставившему в практическую плоскость вопрос их существования.
Хотя проблема «несостоятельности» государств прочно закрепилaсь в современном научном и политическом дискурсе, можно говорить о том, что в теоретическом плане она остается недостаточно разработанной. При анализе «несостоятельности» того или иного государства эксперты сталкиваются с проблемой широкого многообразия её проявлений: государство может быть признано «слабым» с точки зрения способности контролировать свою территорию, обеспечивать приемлемый уровень жизни для своих граждан, разрабатывать и закреплять нормы общественного поведения и пр. В результате до настоящего времени среди исследователей нет единства мнений относительно того, какие страны следует относить к категории «несостоявшихся».
Весьма широким остается разброс мнений относительно «наполнения» этого понятия. Так, например, швейцарский исследователь Д.Тюрер исходит из того, что «несостоятельные государства» представляют собой «продукт распада государственных структур, обеспечивающих законность и порядок». По его мнению, подавляющее большинство «несостоявшихся государств» представляют собой образования с «агрессивными, волюнтаристскими или тоталитарными» режимами власти[1]. А сотрудник берлинского фонда «Наука и политика» У. Шнеккенер под термином «несостоявшееся» понимает государство, «утратившее способность управления в главных сферах компетенции», к которым он предлагает относить «монополию на применение силы, государственные услуги в различных сферах, механизмы распределения экономических ресурсов, участие населения в политике и процедурах принятия решений, стабильность политических институтов». У. Шнеккенер выделяет три типа государства: «слабые государства» (weak states), «деградирующие или не справляющиеся со своими функциями государства» (failing states), и собственно «несостоявшиеся государства» (failed states). Государства последнего типа, по мнению эксперта, характеризуются «отсутствием способности исполнять базовые функции, что позволяет говорить о «полном крахе или коллапсе государственности»[2].
Неразработанность самого понятия «несостоявшегося государства» отразилась в выдвижение широкого перечня определений для этого явления. «Хрупкие», «рухнувшие», «провалившиеся», «переживающие распад», «слабые/критически слабые/требующие наблюдения», «недееспособные», «находящиеся в состоянии упадка», «квази-государства», «парагосударства», «государства-изгои», «государства-банкроты» - авторские коллективы и отдельные эксперты предлагают свои варианты определения «несостоятельности», приводя в обоснование свои аргументы и критерии. В этих условиях наиболее широкое распространение получил термин «failed state», переводимый в отечественной научной и общественно-политической лексике как «несостоявшееся» либо «несостоятельное» государство [3].
Мощный импульс теоретической разработке проблемы «несостоятельности» государств в последние годы придала востребованность подобных исследований со стороны правящих кругов Запада, в первую очередь США, пытавшихся использовать реальные и мнимые угрозы, порождаемые этим явлением, в своих стратегических интересах. При администрации Дж. Буша-мл., а затем и Б. Обамы государства с ярлыком «несостоявшихся» объявлялись рассадниками терроризма, угрозой мировому сообществу и включены в число приоритетных проблем национальной безопасности США. В недавнем прошлом это послужило обоснованием для ввода войск в Афганистан в 2001 г. и в Ирак в 2003-м.
В результате сегодня на Западе и прежде всего в США наблюдается «бум» исследований по этой теме, в которых теоретическое изучение проблемы все больше уступает место разработке прикладных критериев «несостоятельности» и составлению на их основе рейтингов государств. Свои разработки создали американские Институт Брукингса («индекс суверенитета» и «индекс государственной слабости развивающихся стран»), Университет Джоржа Мейсона («индекс хрупкости государств»), Университет штата Мэрилэнд («перечень нестабильности мира и конфликтов»). Собственные рейтинги «несостоятельных» стран были разработаны рядом государственных структур стран Запада, участвующих в международных программах развития и оказания донорской помощи: Агентством по международному развитию США, Комиссией по слабым государствам и национальным интересам Центра глобального развития США, Департаментом по международному развитию Великобритании, Департаментом по международному развитию Канады, Всемирным банком [4].
Уже сам перечень центров, активно занимающихся проблематикой несостоятельности государств, наводит на определенные размышления. И хотя большинство из них позиционируют себя в качестве «независимых, непартийных, некоммерческих научно-исследовательских и образовательных учреждений», бросается в глаза, что многие из них имеют тесные контакты с администрацией США, в связи с чем вполне закономерно возникает вопрос об источниках финансирования подобных исследований, их объективности и беспристрастности. В целом создается впечатление, что подоплёкой этого процесса является установка на то, чтобы закрепить за американскими экспертами монопольное право «выстраивать» современную картину мира, давать оценку остальным государствам, чтобы на этой основе делать свои выводы и заключения.
Одним из наиболее разработанных среди западных рейтингов «несостоятельности» на сегодняшний день признается проект американского «Фонда за мир» (Fund for Peace)[5], который готовит ежегодные доклады о состоянии проблемы «несостоятельных» государств в мире, получившие широкое распространение.
Центральное место в методологии оценки социально-экономического развития стран занимает количественная оценка степени несостоятельности. Она выражается индексом несостоятельности государств (Failed States Index - FSI), который представляет собой систему оценки стран по достигнутому уровню развития политических институтов и результативности проводимой социально-экономической политики.
Информационно-аналитическая база, на основе которой рассчитывается FSI, строится на анализе большого массива документов и сообщений по различным социально-экономическим и политическим аспектам, учёта большого количества факторов и взаимосвязей между ними по каждому из 178 государств, включенных в рейтинг. Величина FSI для каждой страны рассчитывается путём суммирования значений двенадцати ключевых индикаторов, которые в свою очередь составляются на базе учёта более 100 вспомогательных показателей.
Индикаторы социально-экономической группы призваны фиксировать характер и степень негативного воздействия проблем, связанных с ухудшением экологии, природными катастрофами и эпидемиями (№ 1), наличием беженцев и вынужденно перемещенных лиц (№ 2), углублением неравенства и напряженности между социальными и религиозными группами (№№ 3 и 4), ростом эмиграции и «утечки мозгов» (№ 5)ухудшением основных экономических показателей – снижением объемов ВВП, ростом экономического дефицита, размера государственного долга, уровня инфляции и безработицы (№ 6).
Группа индикаторов политического и военного характера предусматривает анализ таких явлений, как степень эффективности государственного управления, масштабы коррупции, состояние «теневой экономики» (№ 7), степень обеспеченности граждан необходимым уровнем услуг, прежде всего в сферах здравоохранения и образования (№ 8), положением дел в сфере соблюдения прав человека и верховенства закона (№ 9), состояние сил безопасности и правопорядка (№ 10), состояние политического и выборного процесса (№ 11), вмешательство внешних сил (№ 12).
Каждый из индикаторов принимает значение от 0 до 10, причем большее значение соответствует худшему состоянию в оцениваемой области. Суммарное значение FSI находится в пределах от 0 до 120.
В итоге сложения индикаторов обследуемые страны ранжируются по значению индекса FSI по убывающей и делятся по степени «несостоятельности» на 11 групп:
110< FSI < 120 – вызывающие тревогу повышенной степени;
100< FSI < 110 – вызывающие тревогу высокой степени;
90< FSI < 100 – вызывающие определенную тревогу;
80 < FSI < 90 – вызывающие настороженность повышенной степени;
70< FSI < 80 – вызывающие настороженность высокой степени;
60
Хотя проблема «несостоятельности» государств прочно закрепилaсь в современном научном и политическом дискурсе, можно говорить о том, что в теоретическом плане она остается недостаточно разработанной. При анализе «несостоятельности» того или иного государства эксперты сталкиваются с проблемой широкого многообразия её проявлений: государство может быть признано «слабым» с точки зрения способности контролировать свою территорию, обеспечивать приемлемый уровень жизни для своих граждан, разрабатывать и закреплять нормы общественного поведения и пр. В результате до настоящего времени среди исследователей нет единства мнений относительно того, какие страны следует относить к категории «несостоявшихся».
Весьма широким остается разброс мнений относительно «наполнения» этого понятия. Так, например, швейцарский исследователь Д.Тюрер исходит из того, что «несостоятельные государства» представляют собой «продукт распада государственных структур, обеспечивающих законность и порядок». По его мнению, подавляющее большинство «несостоявшихся государств» представляют собой образования с «агрессивными, волюнтаристскими или тоталитарными» режимами власти[1]. А сотрудник берлинского фонда «Наука и политика» У. Шнеккенер под термином «несостоявшееся» понимает государство, «утратившее способность управления в главных сферах компетенции», к которым он предлагает относить «монополию на применение силы, государственные услуги в различных сферах, механизмы распределения экономических ресурсов, участие населения в политике и процедурах принятия решений, стабильность политических институтов». У. Шнеккенер выделяет три типа государства: «слабые государства» (weak states), «деградирующие или не справляющиеся со своими функциями государства» (failing states), и собственно «несостоявшиеся государства» (failed states). Государства последнего типа, по мнению эксперта, характеризуются «отсутствием способности исполнять базовые функции, что позволяет говорить о «полном крахе или коллапсе государственности»[2].
Неразработанность самого понятия «несостоявшегося государства» отразилась в выдвижение широкого перечня определений для этого явления. «Хрупкие», «рухнувшие», «провалившиеся», «переживающие распад», «слабые/критически слабые/требующие наблюдения», «недееспособные», «находящиеся в состоянии упадка», «квази-государства», «парагосударства», «государства-изгои», «государства-банкроты» - авторские коллективы и отдельные эксперты предлагают свои варианты определения «несостоятельности», приводя в обоснование свои аргументы и критерии. В этих условиях наиболее широкое распространение получил термин «failed state», переводимый в отечественной научной и общественно-политической лексике как «несостоявшееся» либо «несостоятельное» государство [3].
Мощный импульс теоретической разработке проблемы «несостоятельности» государств в последние годы придала востребованность подобных исследований со стороны правящих кругов Запада, в первую очередь США, пытавшихся использовать реальные и мнимые угрозы, порождаемые этим явлением, в своих стратегических интересах. При администрации Дж. Буша-мл., а затем и Б. Обамы государства с ярлыком «несостоявшихся» объявлялись рассадниками терроризма, угрозой мировому сообществу и включены в число приоритетных проблем национальной безопасности США. В недавнем прошлом это послужило обоснованием для ввода войск в Афганистан в 2001 г. и в Ирак в 2003-м.
В результате сегодня на Западе и прежде всего в США наблюдается «бум» исследований по этой теме, в которых теоретическое изучение проблемы все больше уступает место разработке прикладных критериев «несостоятельности» и составлению на их основе рейтингов государств. Свои разработки создали американские Институт Брукингса («индекс суверенитета» и «индекс государственной слабости развивающихся стран»), Университет Джоржа Мейсона («индекс хрупкости государств»), Университет штата Мэрилэнд («перечень нестабильности мира и конфликтов»). Собственные рейтинги «несостоятельных» стран были разработаны рядом государственных структур стран Запада, участвующих в международных программах развития и оказания донорской помощи: Агентством по международному развитию США, Комиссией по слабым государствам и национальным интересам Центра глобального развития США, Департаментом по международному развитию Великобритании, Департаментом по международному развитию Канады, Всемирным банком [4].
Уже сам перечень центров, активно занимающихся проблематикой несостоятельности государств, наводит на определенные размышления. И хотя большинство из них позиционируют себя в качестве «независимых, непартийных, некоммерческих научно-исследовательских и образовательных учреждений», бросается в глаза, что многие из них имеют тесные контакты с администрацией США, в связи с чем вполне закономерно возникает вопрос об источниках финансирования подобных исследований, их объективности и беспристрастности. В целом создается впечатление, что подоплёкой этого процесса является установка на то, чтобы закрепить за американскими экспертами монопольное право «выстраивать» современную картину мира, давать оценку остальным государствам, чтобы на этой основе делать свои выводы и заключения.
Одним из наиболее разработанных среди западных рейтингов «несостоятельности» на сегодняшний день признается проект американского «Фонда за мир» (Fund for Peace)[5], который готовит ежегодные доклады о состоянии проблемы «несостоятельных» государств в мире, получившие широкое распространение.
Центральное место в методологии оценки социально-экономического развития стран занимает количественная оценка степени несостоятельности. Она выражается индексом несостоятельности государств (Failed States Index - FSI), который представляет собой систему оценки стран по достигнутому уровню развития политических институтов и результативности проводимой социально-экономической политики.
Информационно-аналитическая база, на основе которой рассчитывается FSI, строится на анализе большого массива документов и сообщений по различным социально-экономическим и политическим аспектам, учёта большого количества факторов и взаимосвязей между ними по каждому из 178 государств, включенных в рейтинг. Величина FSI для каждой страны рассчитывается путём суммирования значений двенадцати ключевых индикаторов, которые в свою очередь составляются на базе учёта более 100 вспомогательных показателей.
Индикаторы социально-экономической группы призваны фиксировать характер и степень негативного воздействия проблем, связанных с ухудшением экологии, природными катастрофами и эпидемиями (№ 1), наличием беженцев и вынужденно перемещенных лиц (№ 2), углублением неравенства и напряженности между социальными и религиозными группами (№№ 3 и 4), ростом эмиграции и «утечки мозгов» (№ 5)ухудшением основных экономических показателей – снижением объемов ВВП, ростом экономического дефицита, размера государственного долга, уровня инфляции и безработицы (№ 6).
Группа индикаторов политического и военного характера предусматривает анализ таких явлений, как степень эффективности государственного управления, масштабы коррупции, состояние «теневой экономики» (№ 7), степень обеспеченности граждан необходимым уровнем услуг, прежде всего в сферах здравоохранения и образования (№ 8), положением дел в сфере соблюдения прав человека и верховенства закона (№ 9), состояние сил безопасности и правопорядка (№ 10), состояние политического и выборного процесса (№ 11), вмешательство внешних сил (№ 12).
Каждый из индикаторов принимает значение от 0 до 10, причем большее значение соответствует худшему состоянию в оцениваемой области. Суммарное значение FSI находится в пределах от 0 до 120.
В итоге сложения индикаторов обследуемые страны ранжируются по значению индекса FSI по убывающей и делятся по степени «несостоятельности» на 11 групп:
110< FSI < 120 – вызывающие тревогу повышенной степени;
100< FSI < 110 – вызывающие тревогу высокой степени;
90< FSI < 100 – вызывающие определенную тревогу;
80 < FSI < 90 – вызывающие настороженность повышенной степени;
70< FSI < 80 – вызывающие настороженность высокой степени;
60
Информация