«Они не знают, за что воюют»
«Военное обозрение» представляет интервью с человеком, который с 18 июня участвовал в боевых операциях на территории Донбасса на стороне народного ополчения. Позывной Маха, гражданин Российской Федерации, полковник ВС РФ (военная разведка) в отставке — это вся информация о личности респондента, которую «Военное обозрение» может представить для читательской аудитории.
«ВО»: Как Вы попали в Донецкий регион, и какие причины повлияли на ваше решение отправиться в зону боевых действий и принять в них участие на стороне народного ополчения?
Маха: Событие, которое послужило для меня главной причиной — одесская трагедия. Когда я увидел, как в Одессе заживо жгли русских по духу людей, то не смог остаться равнодушным. Скажу, что и до этого момента ребята из подразделения, которое я по долгу службы возглавлял, приглашали поехать на Украину. Но до Одессы, честно говоря, думалось, что Украина «развлекается». Ну, мы же в России тоже «развлекались» в 1991-м и 1993-м. А после одесского пожарища принял предложение ребят поехать без лишних размышлений. Тем более что с бандеровцами и прочими правосеками у меня личные счёты — эти «хлопчики» во время войны сожгли мою бабушку в Белоруссии.
Весь наш отряд — шесть человек. Но при этом у каждого за спиной участие в нескольких вооружённых конфликтах: Афганистан, Африка... Самый младший (я имею в виду звание) — майор. И каждый в силу своего опыта и профессионализма стоит не роты, но взвода точно. Только не подумайте, что это какой-то пафос.
Конечно же, мы не стали переходить границу по общему маршруту. Просто даже обычное «сарафанное радио» работает так, что о прибытии новой группы узнают достаточно быстро. Решили идти отдельно и без оружия.
Просто вышли на один из «укропских» блокпостов, и получили то, чего нам вполне хватило на первое время. Для шести профессионалов, опять-таки не подумайте, что я преувеличиваю, завладеть стрелковым оружием на «дюже организованном» блокпосту «укропских» войск большого труда не составило.
— Было ли что-то, особенно бросившееся вам в глаза после прибытия в зону боевых действий?
— Ну, такого было немало. Первое, что меня, честно говоря, поразило, так это отсутствие у ополчения армии в классическом смысле этого понятия. Я считал, что украинским войскам противостоит полноценная армия Новороссии, но на деле оказалось, что ополчение — это действительно ополчение... Разрозненные группы, каждая из которых обороняет свой населённый пункт. Связь между подразделениями почти никакая. Организация боевых действий, к сожалению, первоначально тоже не впечатлила. Мы тоже решили действовать собственным отрядом, при этом организовав свой резерв. Я говорю, например, о паре схронов с продуктами питания. Очень они нам впоследствии помогли. Особенно по нраву пришёлся горох с говядиной. Рекомендую (улыбается). А ещё перловая каша была. Да-да, именно перловая. Не гречневая, не рисовая... Те чересчур сухие — а эта в самый раз.
Кстати, о Новороссии. И об Украине тоже... Это момент, который тоже оставил неприятный осадок. У меня сложилось впечатление, что ни одна из сторон, в принципе, не знает, ради чего идёт война. Ни у одних, ни у других нет чёткой цели, никаких серьёзных задач никто не ставит. Одни «укропы» вроде бы заявляют, что воюют за единую Украину. Но какая же, к чёртовой матери, единая Украина, когда ты сам стреляешь по своим согражданам?! Другие украинские солдаты говорят, что воюют за свой родной дом. Простите, но твой дом за сотни километров отсюда — какого хрена ты припёрся на Донбасс?!
Плохо то, что и у ополченцев нет единого мнения о целях. Тут лично я выделил бы четыре точки зрения на необходимость продолжения войны, о которых говорят сами ополченцы: первая — чтобы жить отдельно от Украины в своих Народных республиках, вторая — чтобы жить отдельно от Украины, но Народные республики объединить в Новороссию, третья — чтобы войти в состав России, четвёртая и вовсе оригинальная — просто скинуть хунту, но в «единой» Украине остаться. Короче говоря, мнений много, и часто некоторые из них диаметрально противоположные.
— Вы встречались с лидерами ополчения?
— Да. К примеру, через Безлера (позывной Бес) нашей группе удалось выйти на Стрелкова. Стрелков, кстати, классно организовал оборону в Славянске. Все были на своих местах. Расскажу один интересный эпизод: помните ретрансляционная вышка на господствующий высоте Славянска. Так вот «укропы» превратили её в хорошо оборудованный пункт для наведения артиллерии, установили там необходимые приборы и чётко лупили по выбранным точкам в городе. Стрелков лично разработал операцию по уничтожению пункта наведения «укропской» артиллерии. Выполняли операцию, конечно, спецы. После этой операции вышку уничтожили, и «укропы» стали долбить невпопад — фактически были «ослеплены».
Стрелков организовал и отличную мобильную оборону, серьёзно пощипав «укропов». По старой памяти многие привыкли считать, что «ни шагу назад» и всё такое. Но это сегодня абсурд. Мобильная оборона: быстро разошлись, ударили, перегруппировались, вернулись.
А вот самого Стрелка слили. Слили одним из последних — из всех тех, кто находился в верхушке ДНР. И этим сливом его очень обидели.
После отставки Стрелкова с ним многие тоже ушли. А оставшиеся подразделения стали тянуть одеяло на себя, что откровенно разочаровало. Я вообще считаю, что из настоящих профессионалов в командовании ополчением после ухода Стрелкова остались Царь (Владимир Кононов) и Бес (Игорь Безлер). Но Безлер настроен анархично. Если перед ним стоит задача, то он будет её решать, не обращая внимание на чьё-то мнение. За такую позицию в ДНР его даже одно время хотели от командования отстранить. Но вот пойти на этот шаг никто не решился. И Бес в строю. Причём Бес и сейчас заявляет, что на все перемирия ему лично наплевать — он будет сражаться со своим отрядом до победы.
Потом — уже ближе к августу ситуация вошла в более или менее нормальное русло. Появилась слаженность в действиях отрядов, но до идеала всё равно было далековато.
— А кто сражается на украинской стороне и на стороне ополчения?
— Когда только прибыли, то увидели на блокпостах ополченцев далеко не молодых людей. Средний возраст — за сорок. Был один мужик, так ему и вовсе 65. Я хоть и сам не мальчик, но спрашиваю: а ты что здесь делаешь? Говорит, что шёл в повара, но теперь «переквалифицировался» в помощники гранатомётчика.
Вообще, процентов 30 сражающихся ополченцев — романтики, ещё 60% — военные в отставке или запасники (много россиян), которых просто достал украинский беспредел. Ну, и ещё 10% — люди, которые вообще на передовой оказались случайно и решили остаться.
А тридцатилетних и более молодых были единицы. Это уже потом стали приходить совсем юные ребята.
— Как Вы считаете, почему молодых ополченцев сначала было мало?
— Просто люди не осознавали, что идёт настоящая война. И только после того как стали терять своих друзей, родственников, решили взяться за оружие. Удалось встретится с 18-летним мальчишкой — у него уже крест на груди — заслужил. По ТВ показывали этот сюжет.
Тут вот постоянно говорили, что, мол, поднимутся шахтёры... Но не поднялись...
— А многие шахтёры уже в России работают на наших шахтах.
— Да-да... Работают. И, честно говоря, однажды даже хотелось одному великовозрастному детине, который стоял возле дороги и говорил «спасибо, что вы нас здесь защищаете», в лоб выстрелить. Именно такие и создают негативное отношение. Местные бабы готовы последний пирожок, стакан воды отдать нам, а здоровые мужики стоят как... Такую картину как-то увидели: у одного «укропским» снарядом убило жену и ребёнка, а он стоит и просто льёт слёзы: что ж мне теперь делать?.. Что делать? — Вилы бери, оружие бери!!!
Встретил там одного саратовского. Что саратовский — узнал из разговора. Этот точно знал, что делать. Вижу — выходит из посадки один, с автоматом. Я у него спрашиваю: ты из какого отряда? Он мне говорит: из какого ещё отряда? Один я, сам по себе. Так вот этот один человек два часа колонну «Айдара» держал, пока другие ополченцы не подоспели. Четыре трофейные «укропские» «Мухи» (РПГ-18), один автомат — все дела.
Представляете, даже по одному воюем...
А ведь в июне-июле не только с кадрами у ополчения были проблемы, но и с оружием. Реально не хватало стволов. Каждый под себя грёб. У обочин дорог стоит сожжённая техника, а все пулемёты сняты. Кто снял? Думаете, ополченцы? Нет. Сняли местные жители. И закопали. На всякий случай — вот как! Уже познакомились с войной...
— Расскажите о характере боёв и о потерях. Данные о потерях с двух сторон, публикуемые в украинских и отечественных СМИ, это правда?
— Ну, как эти данные могут быть правдой!.. Вот идёт, к примеру, «укропская» колонна. В ней 5«КамАЗов, 2 БТР, БМД или БМП, и, может быть, танк. В каждом КамАЗе сидят, пусть, по два отделения. И вот по этим грузовикам ополченцы бьют из «Утёсов» или ДШК... В капусту рубит всё живое. На другие сутки «укропские» каналы передают: в результате обстрела колонны — трое «трёхсотых» и двое «двухсотых». Как «двое», «трое», если в одном только КамАЗе два отделения!
— То есть публикуемое число потерь можно смело умножать на 10?
— На 10, не знаю... А вот на 5 точно можно. Идёт серьёзный обман с стороны СМИ. Наши, кстати, тоже грешат. Но всё же наши пообъективнее «укропских» будут. Перед перемирием много наших (ополченцев) полегло. А почему? Да просто мы исторически привыкли «пятилетку в три года». Авангард слишком далеко выдвинулся, основные силы ещё только подтягиваются — этот авангард попадает в засаду и всё... «Укропы» тоже это прекрасно понимают. Не нужно заниматься шапкозакидательством, считая, что с той стороны одни идиоты воюют. Тем более за время боёв пороху успели многие понюхать — кое-что стали соображать в тактике ведения боя. Но остаётся и много тех «укропов» — среди офицеров (вплоть до комроты и комбата), которые просто никакие в военном деле...
Пришлось там пообщаться с одним пленным украинским офицером. Он думал, что мы его расстреляем, а потом, когда понял, что расстреливать его никто не собирается, разоткровенничался с нами. Говорит: наши потери — это следствие не только недалёкости высших чинов. Иногда всё дело в деньгах. Вот дают комбату территориального батальона деньги на 150 человек. Комбат всех бойцов кидает в бой, из которого 30 не возвращаются. И куда идут деньги? Понятно, что в карман комбату, а он отчитывается, что пошли воевать, мол, с полученными средствами и... так уж вышло... деньги тоже пропали...
По этому поводу могу ещё вот что сказать. Знаете же о приказе «укропского» командования — выходить из котлов с боями и в плен не сдаваться? Так вот этот приказ появился не просто из-за каких-то там ура-патриотических причин. Дело в том, что в котлах в составе карательных батальонов полно иностранных наёмников. Больше всего поляков из ЧВК. Есть голландцы, французы, американцы. Им выходить и сдаваться в плен нельзя — скандал!
Неоднократно находили американские «робы», каски. Один раз попалась разбитая M-16 — видно, пользованная долго. Если держать в голове то, что профи из ЧВК своё оружие обычно привозят с собой и редко переходят на то, что есть в стране, в которую едут, то штурмовая винтовка вполне могла оказаться какого-нибудь американского наёмника.
— Иностранцам такие командировки на Украину оплачиваются?
— Если речь о ЧВК, то безусловно. Про тех, кто называет себя добровольцами, ничего не могу сказать.
— Наши ополченцы на Донбассе получают какие-либо деньги за участие в боевых действиях?
— О чём вы говорите? Какие деньги? Об этом мы и не думали, когда ехали. А с другой стороны, зачем нам там эти гривны или что-то ещё? Я же уже сказал, у нас для автономного действия отряда всё своё было — даже пара схронов с «тушняком», кашами и т.п. Да и у кого деньги спрашивать (улыбается): один отряд воюет, другой отряд воюет — что, один к другому ходить и просить деньги будет?..
— Как Вы полагаете, объявленное перемирие пойдёт ополчению на пользу?
— Скажу так. От интенсивных и изнурительных боёв все устали. А бои на Донбассе были просто жесточайшие. Шло настоящее перемалывание личного состава. Я был и в Афганистане, и в Африке, но такого, скажу честно, нигде не видел. Идёт война на сознательное уничтожение людей. Человеческой жизнью не дорожит никто.
Так вот... Если не объявить это перемирие, то все слова о формировании полноценной армии Новороссии остались бы только словами. Была нужна перегруппировка основных сил. Думаю, сейчас это происходит.
— Но и украинская армия занимается, по сути, тем же...
— Да... И теперь я считаю (это моё личное мнение), что Мариуполь уже не взять. «Укропы» взорвали три моста, подтянули технику, разместили «Грады» в жилом секторе — они даже не скрывают своих позиций — мол, долбите, но здесь тысячи мирных граждан...
К чему это может привести? Расскажу такой показательный эпизод: стоят два блокпоста метрах в 700 друг от друга. Один пост «укропский», другой — наш (там ополченцы). Мы подошли — на каждом своя жизнь, каждый боец занят своим делом. Спрашиваем: почему не воюете — вот же противник, совсем рядом. Отвечают: а зачем? Они ж по нам не стреляют.
Ещё раз убедился, что война странная. И это ещё мягко сказано.
Вообще считаю, что если так дальше и пойдёт, то война не закончится ни в этом году, ни в следующем. Так и будут кусать друг друга. А потому что цели нет. В Великую Отечественную цель была единой — взять Берлин. А тут...
— А что будут делать те люди, которые понюхали пороха, но у них теперь нет возможности проявить себя в бою.
— Если говорить об Украине и её гражданах, то моё мнение такое: те, кто в карательных батальонах был, не расстанутся с оружием и пойдут в криминал. Потому что работать они уже не смогут. Они почувствовали запах крови. А солдаты и офицеры вполне могут оказаться востребованными в тех же западных ЧВК. Во французских частных военных компаниях немало выходцев из бывшего Союза.
— Почему вы со своим отрядом решили уехать обратно?
— Решили, потому что не вижу смысла задействовать профессионалов в качестве обычной пехоты. Так же не вижу смысла оставлять своих людей в качестве начальников штабов. Сейчас реально формируется армия Новороссии, пусть даже и не все в этой армии воюют именно за независимую Новороссию. Думаю, что если наша помощь в том виде, в котором она наиболее эффективна, понадобится, то мы вернёмся и поможем.
— Спасибо Вам за интервью! Рассчитываем на информационную поддержку и впредь!
— Спасибо вам! Отдельно хочу поблагодарить сотрудника «Военного обозрения» Романа Скоморохова за инициативу и передачу помощи ополченцам. Ведь там эта помощь играет большую роль. По мере возможности знакомлюсь с его отчётами на сайте.
Помощь приходится очень кстати. Даже обычный фонарик может стать незаменимой вещью. Сам, когда уезжал, всё там ребятам оставил — пригодится!
Информация