Инкерманское сражение. Часть 2
Наступление отряда ПавловаОтряд Павлова выступил ещё ночью и прибыл к инкерманскому мосту ранним утром, как и планировалось. Однако не мог двинуться дальше, так как моряки, которые восстанавливали мост, хоть и работали дружно, но не успели выполнить работы раньше 7 часов. Когда войска Павлова выступили, раздался гул артиллерийской канонады со стороны Севастополя, начал сражение отряд Соймонова. Отряд Павлова наступал по трём направлениям. Первыми атаковали противника Тарутинский и Бородинский полки. Охотский, Якутский и Селенгинский полки со всею артиллерией отряда подошли позже.
Когда расстроенные силы отряда Соймонова уже отходили, передовые батальоны отряда Павлова стали взбираться на высоты, занятые противником. Два батальона Тарутинского полка, несмотря на меткий огонь стрелков британской бригады Адамса и крутизну подъёма, цепляясь за камни и кусты, вышли на вершину плато и ударили по правому флангу противника. Два других батальона Тарутинского полка и Бородинский полк также атаковали противника. Бригада Адамса стала отходить. Тарутинцы атаковали батарею № 1, на которой англичане установили два орудия. Английские артиллеристы дали залп картечью в упор, множество людей упало, но остальные сомкнули ряды и ворвались на батарею. Все британцы были перебиты.
Бой принял крайне ожесточённый характер. Англичане проявили себя сильным противником. Бригада Адамса не собиралась отступать, англичане отошли, перестроились и открыли сильный огонь, пользуясь превосходством своего стрелкового вооружения. Затем англичане перешли в контратаку. Наши егеря понесли большие потери, поэтому англичане смогли отбить батарею. Тарутинский и Бородинский полки отошли, перестроились и снова опрокинули противника. Но в это время к бригаде Адамса подошли подкрепления — шесть свежих батальонов гвардейской бригады Бентинка. Кроме того, опрокинув отряд Соймонова, на помощь бригаде Адамса направилась бригада Пеннефазера. Егеря русской 17-й дивизии уже расстроенные предшествующим боем, отошли сначала в Каменоломный овраг, а затем и в Инкерманскую долину. Опустошение в офицерских рядах и огромная убыль в двух полках, заставили генерала Павлова отказаться от мысли снова бросить Тарутиский и Бородинский полки в сражение.
Отразив нападение передовых полков русских 10-й и 17-й дивизий, англичане несколько отошли назад. Гвардейская бригада Бентинка стояла на правом фланге, бригады Адамса и Пеннефазера, понесшие большие потери в бою, в центре. Бригада Буллера стояла на левом фланге. Бригада Кодрингтона осталась на левом берегу Килен-балки. Лорд Раглан, прибывший к месту сражения в 7 часов, убедился в совершенном истощении 2-й английской дивизии, приказал ускорить движение соединений Каткарта и Ингленда. Дивизия Карткарта должна была укрепить правый фланг, а бригада Джона Кемпбела — левый фланг. Тридцать 9-фунтовых орудий вели перестрелку с батареями отряда Соймонова. Артиллерийская и оружейная перестрелка сменялась яростными рукопашными схватками. Орудийная прислуга у русских орудий понесла большие потери, причём не столько от английских орудий, сколько от огня стрелков-штуцерников.
Французский генерал Боске, по канонаде понявший, что англичан атаковали, немедленно привёл войска обсервационного корпуса в полную боевую готовность и в 8 часов направил на помощь союзникам бригаду Африканских егерей, часть пехоты и две батареи. Боске предложил генералам Броуну и Каткарту содействие. Гордые британцы сначала отказались, сказав, что у них достаточно сил. Но затем попросили поддержать правый фланг английской армии. Боске направил на правый фланг два усиленных батальона пехоты с двумя конными артиллерийскими батареями. Позднее, поняв, что со стороны Чоргунского отряда угрозы нет, стал готовить основные силы для переброски на самый опасный участок, позиции английской армии. Пётр Горчаков не решился на атаку Сапун-горы, и тем самым дал французскому генералу Боске возможность поддержать британские войска. Участник Крымской войны, генерал Александр Хрущёв в своих «Записках» отмечал: «Вероятно, начальник, более предприимчивый и проникнутый высоким чувством патриотизма, решился бы пожертвовать собой и частью отряда для успеха главной атаки», но «нерешительность и нераспорядительность этого генерала давно были известны». Другие отмечали, что Горчаков был лично храбрым человеком (так, на Альме он лично водил солдат в атаку), но генерал не оценил выгоды своего положения и упустил случай переломить ход сражения в пользу русской армии.
Тем временем в атаку пошли полки второй линии отряда Павлова (11-я дивизия). Подъём на плато был крайне труден, поэтому артиллерия сильно отстала. Головные части не стали ждать подхода артиллерии и атаковали врага. Первым бросился на врага Охотский полк. Охотцы были встречены плотным артиллерийско-ружейным огнем и понесли большие потери. Но их поддержали сапёры 4-го батальона, и русские солдаты опрокинули вражескую стрелковую цепь, дав возможность построиться остальным войскам. В авангарде шёл Охотский полк в двух линиях, за ним Якутский и Селенгинский полки. Русская артиллерия сосредоточила огонь по батарее № 1, которую раньше брали тарутинцы.
Бой снова принял крайне упорный характер. Охотцы прорвались через перекрёстный огонь противника и, несмотря на огромные потери от огня английских стрелков, ударили по вражеской батарее. Здесь оборону держали английские гвардейцы. Завязался яростный рукопашный бой. Стреляли друг в друга в упор, дрались прикладами, штыками и камнями. В итоге русские солдаты выбили английских гвардейцев и захватили 9 вражеских орудий (три сбросили в овраг, остальные заклепали). Британцы в этом бою потерли около 200 человек. Сильно пострадал и Охотский полк. Командир полка полковник Бибиков был тяжело ранен, выбыла из строя большая часть офицеров и рядовых.
В это время к англичанам подошли подкрепления. Прибыли свежие войска дивизии Каткарта. Сам Каткарт с бригадою Торренса попытался обойти обескровленный Охотский полк, но англичан отбросил Селенгинский полк. Каткарт, не зная о падении батареи № 1, и приблизился к ней с несколькими ротами, чтобы подкрепить гвардейцев. Англичан атаковал с одной стороны Якутский полк, а с другой — Селенгинский полк. Каткарт погиб, были ранены полковник Сеймур и тяжело ранены бригадные командиры Торренс и Гольди. В целом английские войска понесли большие потери. Легкая дивизия Броуна и 2-я дивизия Леси-Эвенса понесли значительные потери, до четверти людей потеряла 4-я дивизия. Тяжелые потери понёс и английский командный состав. Пали или были ранены генералы Броун, Адамс, Кодрингтон, Бентинк и Буллер, полковники Макинтош, Гембир, Пакенгам, Блэр и другие.
Русский генерал Прокофий Яковлевич Павлов ( (1796—1868)
Французы спасают англичан
Раглан, поняв, что дело пахнет жареным, забыв о гордости, попросил помощи у французов. Сначала на помощь англичанам на правый фланг прибыл отряд генерала Бурбаки. Однако этот небольшой отряд не мог остановить решительное наступление русской 11-й дивизии. Французы были встречены сильным огнем, понесли большие потери, в числе павших был и командир 6-го полка полковник Кам, и отступили. Французы, смешавшись с англичанами, откатывались назад. Охотский, Якутский и Селенгинский полки теснили врага.
Обе стороны понесли тяжёлые потери, были крайне утомлены, но казалось, что победа остается за русской армией, разгромившей английские войска. В этот момент окончательно решить исход сражения могла сильная вылазка из Севастополя и удар Чоргунского отряда Горчакова, имевшего многочисленную кавалерию. Князь Горчаков с самого начала дела лишил себя возможности нанести сильный удар по противнику. Проявив излишнюю осторожность, он оставил на правой стороне Чёрной речки половину своего отряда. Остальные силы сильно растянулись и вступили с противником только в артиллерийскую перестрелку, которая не имела никакого значения. Англичане, убедившись, что их стрельба не эффективна, вскоре вообще перестали вести огонь. Стрельба продолжалась до 9 часов, затем обе стороны до 16 часов ограничились наблюдением.
Вылазка из Севастополя была сделана около 10 часов утра. Старый артиллерист, генерал-майор Тимофеев повёл в атаку 4 батальона Минского полка. Атака развивалась успешно. Русские солдаты, несмотря на сильный вражеский огонь, оттеснили французские передовые посты, обошли противника с левого фланга и ворвались на батареи № 1 и 2. Солдаты заклепали 15 орудий. Французы отошли к соседним батареям.
Французы пошли в контратаку. Генерал Ла-Мотруж направил на левый фланг две стрелковых роты и четыре роты Иностранного легиона, а сам с тремя ротами 20-го легкого полка направился на выручку потерянных батарей. Одновременно бригада Лурмеля двинулась навстречу русским войскам, а бригаде д’Ореля приказали обойти русские войска с правого фланга. В результате против 4 русских батальонов бросили 10 с лишним батальонов, который подпирали 14 батальонов дивизии Левальяна. Поэтому генерал Тимофеев, решив поставленную задачу — отвлечение осадного корпуса противника на себя. Стал отводить войска. При этом он отступал «так медленно и в таком отличном порядке», что забрал не только своих раненых, но и часть французских. Более того, Тимофеев увлек противника под перекрёстный огонь крепостных батарей. Генерал Лурмель, увлеченный боем, приблизился слишком близко к Шемякиной батарее и попал под жестокий огонь русской артиллерии. Французы понесли тяжелые потери. Командиры обоих батальонов 2б-го линейного полка и множество офицеров (в 19-м линейном полку из 20-ти 15) выбыли из строя. Сам Лурмель был смертельно ранен. Французы отступили в полном беспорядке. Тимофеев свою задачу решил блестяще. Но вылазка из Севастополя не могла иметь решительных последствий из-за малочисленности отряда Тимофеева.
Французское командование, убедившись, что угрозы в центре нет, постепенно перебросило на помощь англичанам большую часть своего корпуса. В 10 часов Боске сам прибыл на Килен-балку. За ним прибыли зуавы, алжирские (африканские) стрелки, 4-й полк Африканских конных егерей. Затем к опасному направлению прибыли бригада Моне (из состава дивизии принца Наполеона) и 1-й полк Африканских конных егерей. Около 11 часов перед Чоргунским отрядом Горшкова осталось всего пять батальонов бригады Эспинасса, чуть более 3 тыс. человек. Остальные французские войска бросили на помощь британцам.
Вначале русские войска продолжали теснить противника. Полки 11-й дивизии бесстрашно встретили французов и даже обошли их с тыла. Боске чуть не погиб. Однако постоянно прибывающие французские войска переломили ход битвы. Обескровленные русские полки были вынуждены отходить под огнем вражеской артиллерии.
Данненберг имел под рукой ещё 16 свежих батальонов Бутырского, Углицкого, Владимирского и Суздальского полков. Однако он принял решение отходить. Ситуация складывалась неблагоприятно. Свежие войска из-за особенностей местности нельзя было развернуть, они подвергались напрасному расстрелу со стороны вражеской артиллерии и стрелков-штуцерников. К тому же с подходом французских войск ситуация на левом фланге союзной армии коренным образом изменилась в пользу англо-французских войск.
Владимирский и Суздальский полки выдвинули на смену потрепанным в бою частям, они прикрывали отход отряда Павлова. Передовые батальоны Владимирского и Суздальского полков провели сильную контратаку и дали возможность отойти сильно пострадавшим Охотскому, Якутскому и Селенгинскому полкам. В этой атаке тяжелое ранение получил командир бригады полковник Дельвиг. Артиллерию было трудно отвести по загроможденному ранеными Инкерманскому мосту, поэтому Данненберг направил её в Севастополь.
Противник не преследовал русские войска, ограничившись огнем артиллерии и стрелков. Правда, когда большая часть войск 10-й дивизии вошла в Севастополь, а артиллерия ещё не попала в город, вражеские стрелки попытались отбить часть орудий. Ситуацию спас полковник Тотлебен. Он возглавил встретившуюся по пути роту Углицкого полка, увлек за собой батальоны Бутырского и Владимирского полков. Пока солдаты вели перестрелку с противником, Тотлебен выдвинул на позицию несколько орудий, выиграл время и спас артиллерию. Для переноски подбитых орудий были направлены два флотских батальона и саперы. Вечером последние орудия внесли в черту городских укреплений. Врагу не удалось захватить ни одного орудия, ни одной повозки. Кроме того, успешному отходу русских войск по сильно пересечённой местности способствовал огонь пароходов «Херсонес» и «Владимир».
Русский генерал Николай Дмитриевич Тимофеев (1799—1855)
Итоги
Это было одно из самых кровопролитных сражений Восточной войны. Из 35 тыс. человек, которые были в отрядах Соймонова и Павлова, потеряли 10,7 тыс. человек, то есть почти треть личного состава. Из 3,5-тыс. отряда Тимофеева также была потеряна почти треть, более 1 тыс. человек. Чоргунский отряд, который фактически не участвовал в бою, потерял 15 человек. Севастопольский гарнизон от огня вражеской артиллерии (весь день артиллерийские батареи Севастополя и артиллерия противника вели дуэль) потерял более сотни человек. В целом русские войска в этот день потеряли около 12 тыс. человек (включая более 3,2 тыс. человек убитыми). Правда, как отмечал военный историк М.И. Богданович, в это число записали ранее умерших от болезней, потерявшихся и отставших от своих частей. Некоторые из тех, кто считался без вести пропавшим, и все легко раненые через несколько дней присоединились к армии. Поэтому реальные потери русской армии в этот день доходили до 10 тыс. человек.
Точных данных о потерях союзников нет. По официальным данным, из донесений Канробера и Раглана, французы потеряли убитыми и ранеными более 1,7 тыс. человек. Среди убитых были генерал де Лурмель и полковники Кама и де Буасс. Канробер был ранен. Англичане потеряли 2,6 тыс. человек. Погибли генералы Каткарт и Странгвейс; были ранены генералы Броун, Торренс, Адамс, Гольди, Кодрингтон, Буллер и Бентинк. Всего союзники, по официальным данным, потеряли в этот день 4,3 тыс. человек. Однако известно, что английский корпус, за несколько дней до Инкерманского сражения, насчитывал более 18 тыс. человек. А после сражения осталось около 12 человек. Поэтому очевидно, что англичане потеряли около 6 тыс. человек, часть из них погибла в предшествующие сражению дни от болезней и действия артиллерии Севастополя.
Русские потери в этот день были выше, чем у союзников. Это объяснялось несколькими факторами: 1) скученностью значительных сил на небольшом пространстве удобном для сражения; 2) расположением вражеской артиллерии на удобных, господствующих и труднодоступных позициях. Союзная артиллерия встретила русские войска мощным огнем; 3) русская артиллерия, не имея возможности взобраться на крутые подъемы, была вынуждена вести бой в невыгодных условиях, и не могла полноценно поддержать пехоту; 4) лучшим стрелковым оружием противника.
Надо сказать, что русские войска, несмотря на все неблагоприятные факторы, действовали так храбро, что едва не разгромили английскую армию и не выиграли сражение, несмотря на ошибки командования. Союзную армию спасли ошибки русского командования и расторопность французских генералов, вовремя оказавших помощь британцам.
Главной причиной неудачи стала нерешительность князя Меншикова. Русский главнокомандующий оставил в бездействии более трети своей армии. Значительные силы, включая всю кавалерию и флотские экипажи, не участвовали в сражении. Меншиков не решился начать генеральное сражение с участием всех наличных сил. Были совершены и частные ошибки. Так, Меншиков дал генералу Соймонову весьма неопределённые указания. В двусмысленном положении оказался также генерал Данненберг. Совершили ошибку по определению времени движения отрядов Соймонова и Павлова. В результате обе отряда вступили в бой по отдельности.
Кроме того, Горчаков не использовал свои внушительные силы для мощного удара по центру вражеской позиции, что могло переломить ход сражения в пользу русских. Французам пришлось бы отражать атаку на Сапун-горе и они не смогли бы поддержать англичан в полную силу. Левый фланг союзной армии в такой ситуации был обречен на поражение. А после поражения англичан, не устоял бы и обсервационный корпус Боске, атакуемый с двух направлений. Главнокомандующий Меншиков, который мог надавить на Горчакова, этого не сделал. Стоит также отметить, что Тимофееву, который блестяще действовал на правом фланге противника, могли выделить большие силы, чтобы он мог дать серьёзный бой врагу. В итоге можно было рассчитывать на полную победу в сражении и полный разгром английского корпуса, расстрелявшего почти все боеприпасы и бывшего на грани полного истощения сил.
После сражения Меншиков совершенно растерялся, сообщая военному министру князю Долгорукову, что Севастополь после этого поражения не устоит. Князь даже предсказывал не только утрату Севастополя, но и потерю всего Крыма.
Сражение имело серьёзные стратегические последствия. Ликвидация осады Севастополя, которая могла бы произойти в случае победы в сражении под Инкерманом, не удалась. Правда, Инкерманское сражение привело к тому, что союзники отказались от немедленного штурма Севастополя, его снова отложили. При этом русскому верховному командованию пришлось отказаться от мыслей возобновить боевые действия на Дунае. Пока противник стоял в Крыму, и речи не было о возобновлении наступления в Молдавии и Валахии.
Серьёзно был подорван боевой дух русской армии. Русская армия сохранила боеспособность, но потеряли веру в командование, перестали ждать успехов и рассчитывали на одни неудачи. Русские впали в самокритику, по всей армии распространилось множество анекдотов и рассказов, которые беспощадно высмеивали все планы и намерения и отличались злорадным самоосуждением.
Информация