Вашингтону придётся признать своё поражение в Афганистане
США отказываются от вывода войск из Афганистана. Президент Барак Обама одобрил новые инструкции, позволяющие американским войскам вести боевые действия в Афганистане не только против боевиков из «Аль-Каиды», но и против всех, кто сопротивляется Кабулу с оружием в руках. Это решение означает, что США порывают с введенной в 2013 году практикой военного невмешательства в афганское противостояние, имеющее все признаки гражданской войны. Администрация США страшится повторения в Афганистане иракского сценария, допуская, что после вывода Международных сил содействия безопасности (ISAF) отряды «Талибана» последуют примеру «Исламского государства» (ИГ) и начнут захватывать страну.
В Афганистане, как и в Ираке, границы вооруженного конфликта спустя 13 лет после начала американцами операции «Несокрушимая свобода» остаются размытыми, а различия между сторонниками правительства и его противниками зачастую трудно уловить. Это касается не только военного, но и административного контроля над территорией. На юге, юго-востоке и востоке Афганистана есть районы, где власть центрального правительства крайне слаба, а местные органы управления, насквозь коррумпированные, позволяют талибам сохранять рычаги воздействия на военно-политическую обстановку. Несмотря на то, что здесь проживает всего 20-25% населения, более 80% боестолкновений в 2014 году происходили именно в этих районах. Активность вооруженной оппозиции нарастает также на западе, севере и северо-востоке страны. Как признавал отправленный в отставку министр обороны США Чак Хэйгел, «никто не может гарантировать, что ситуация останется стабильной». Расчеты Пентагона на способность афганской армии самостоятельно обеспечить безопасность в стране не оправдались.
Талибы увеличили свое влияние в большинстве районов Афганистана. Если пять лет назад военное присутствие талибов отмечалось на 62% территории страны, то к началу 2014 года – на 82%. Сейчас в Афганистане практически нет ни одной провинции, где бы не действовали боевые группы «Талибана». Лидер движения мулла Омар назначил теневых губернаторов в 30 из 34 провинций страны.
Боевые отряды талибов могут свободно перемещаться из одного района в другой и так же свободно возвращаться в места постоянного базирования. Как и в Ираке, контроль над основными сферами деятельности вроде бы находится в руках лояльных к американцам местных органов власти, но талибы действуют с дальним прицелом, рассчитывая на дестабилизацию обстановки после вывода войск ISAF.
Есть у афганских талибов и другое сходство с иракскими боевиками из ИГ, начавшими свое вторжение в Ирак с территории соседней Сирии. «Талибан» без труда компенсирует боевые потери свежим притоком новобранцев из пограничных районов Пакистана – на пространстве от провинции Хайбер-Пантухва и Территорий племён федерального административного управления (FATA) до Белуджистана. Пакистан стал надежной тыловой базой для перегруппировки, реорганизации и перевооружения отрядов талибов. Здесь они пользуются поддержкой представителей «Аль-Каиды», пакистанских экстремистских группировок и вооружённых сил Пакистана. Наличие у талибов пакистанского тыла – весомое стратегическое преимущество, а повстанческие настроения проживающих там афганских пуштунов хорошо известны. Это и привело к принятию конгрессом США решения о замораживании планов полного вывода американских войск из Афганистана в 2016 году. Вопреки прежним заявлениям Вашингтона о переломе ситуации в пользу Кабула, на фоне последних иракских событий Белый дом признал, что «на сегодняшний день можно с уверенностью говорить о том, что десятки районов контролируются талибами».
Вынужден согласиться с конгрессом и президент Обама. Возвращение американских солдат на родину было одним из его предвыборных обещаний. Согласно первоначальному плану, в 2016 году в Кабуле должны были остаться военнослужащие только для охраны посольства США. Нынешнее решение Обамы о расширении военной миссии США в Афганистане в 2015 году говорит об отказе от запланированного вывода войск.
Ещё одна проблема - дорогостоящие проекты модернизации афганской армии. К концу 2014 года в стадии реализации находится более 400 таких проектов на общую сумму примерно в 7 млрд. долларов. В 2012 году конгресс США выделил для фонда развития сил безопасности Афганистана 11,2 млрд., а в 2013 году – 5,7 млрд. долларов [1]. Опять же иракский опыт учит американцев, что эти деньги могут быть потрачены впустую, а гарантий в надежности афганской армии нет. Вторжение ИГ в Ирак показало, что значительная часть правительственных войск небоеспособна и больше того - многие иракские военнослужащие перешли на сторону террористов. То же самое может произойти и в Афганистане.
Вариант дальнейшего развития Афганистана без участия «Талибана» с точки зрения интересов США выглядит наиболее предпочтительным, но и наиболее опасным, ведущим к восстанию талибов и других повстанческих группировок после вывода войск международной коалиции. В обстановке, когда и центральное правительство, и местные власти ненадежны, погрязли в коррупции, талибы часто выглядят в глазах населения более привлекательными. Их популярность растёт. Традиционное афганское общество руководствуется не американскими стандартами, а собственным пониманием того, кто достоин власти. А талибы ведут войну не только против иностранных интервентов, но и против западной идеологии.
С политическим урегулированием внутриафганского кризиса на основе соглашения о разделе власти между основными противоборствующими силами США безнадёжно запоздали. Американская политика в Афганистане лишена стратегии. У Вашингтона и Кабула нет общего понимания того, где, в чем и насколько возможен компромисс с руководством «Талибана». Нет также понимания того, что национальное примирение - многогранный процесс, требующий участия и других оппозиционных сил, к примеру Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматияра.
Вашингтону в конечном счёте придётся признать, что и после 13 лет войны повстанческое движение в Афганистане отличается непримиримостью, успешно ведёт партизанскую борьбу и опирается на традиционно враждебное к любой оккупации большинство местного населения.
В Афганистане, как и в Ираке, границы вооруженного конфликта спустя 13 лет после начала американцами операции «Несокрушимая свобода» остаются размытыми, а различия между сторонниками правительства и его противниками зачастую трудно уловить. Это касается не только военного, но и административного контроля над территорией. На юге, юго-востоке и востоке Афганистана есть районы, где власть центрального правительства крайне слаба, а местные органы управления, насквозь коррумпированные, позволяют талибам сохранять рычаги воздействия на военно-политическую обстановку. Несмотря на то, что здесь проживает всего 20-25% населения, более 80% боестолкновений в 2014 году происходили именно в этих районах. Активность вооруженной оппозиции нарастает также на западе, севере и северо-востоке страны. Как признавал отправленный в отставку министр обороны США Чак Хэйгел, «никто не может гарантировать, что ситуация останется стабильной». Расчеты Пентагона на способность афганской армии самостоятельно обеспечить безопасность в стране не оправдались.
Талибы увеличили свое влияние в большинстве районов Афганистана. Если пять лет назад военное присутствие талибов отмечалось на 62% территории страны, то к началу 2014 года – на 82%. Сейчас в Афганистане практически нет ни одной провинции, где бы не действовали боевые группы «Талибана». Лидер движения мулла Омар назначил теневых губернаторов в 30 из 34 провинций страны.
Боевые отряды талибов могут свободно перемещаться из одного района в другой и так же свободно возвращаться в места постоянного базирования. Как и в Ираке, контроль над основными сферами деятельности вроде бы находится в руках лояльных к американцам местных органов власти, но талибы действуют с дальним прицелом, рассчитывая на дестабилизацию обстановки после вывода войск ISAF.
Есть у афганских талибов и другое сходство с иракскими боевиками из ИГ, начавшими свое вторжение в Ирак с территории соседней Сирии. «Талибан» без труда компенсирует боевые потери свежим притоком новобранцев из пограничных районов Пакистана – на пространстве от провинции Хайбер-Пантухва и Территорий племён федерального административного управления (FATA) до Белуджистана. Пакистан стал надежной тыловой базой для перегруппировки, реорганизации и перевооружения отрядов талибов. Здесь они пользуются поддержкой представителей «Аль-Каиды», пакистанских экстремистских группировок и вооружённых сил Пакистана. Наличие у талибов пакистанского тыла – весомое стратегическое преимущество, а повстанческие настроения проживающих там афганских пуштунов хорошо известны. Это и привело к принятию конгрессом США решения о замораживании планов полного вывода американских войск из Афганистана в 2016 году. Вопреки прежним заявлениям Вашингтона о переломе ситуации в пользу Кабула, на фоне последних иракских событий Белый дом признал, что «на сегодняшний день можно с уверенностью говорить о том, что десятки районов контролируются талибами».
Вынужден согласиться с конгрессом и президент Обама. Возвращение американских солдат на родину было одним из его предвыборных обещаний. Согласно первоначальному плану, в 2016 году в Кабуле должны были остаться военнослужащие только для охраны посольства США. Нынешнее решение Обамы о расширении военной миссии США в Афганистане в 2015 году говорит об отказе от запланированного вывода войск.
Ещё одна проблема - дорогостоящие проекты модернизации афганской армии. К концу 2014 года в стадии реализации находится более 400 таких проектов на общую сумму примерно в 7 млрд. долларов. В 2012 году конгресс США выделил для фонда развития сил безопасности Афганистана 11,2 млрд., а в 2013 году – 5,7 млрд. долларов [1]. Опять же иракский опыт учит американцев, что эти деньги могут быть потрачены впустую, а гарантий в надежности афганской армии нет. Вторжение ИГ в Ирак показало, что значительная часть правительственных войск небоеспособна и больше того - многие иракские военнослужащие перешли на сторону террористов. То же самое может произойти и в Афганистане.
Вариант дальнейшего развития Афганистана без участия «Талибана» с точки зрения интересов США выглядит наиболее предпочтительным, но и наиболее опасным, ведущим к восстанию талибов и других повстанческих группировок после вывода войск международной коалиции. В обстановке, когда и центральное правительство, и местные власти ненадежны, погрязли в коррупции, талибы часто выглядят в глазах населения более привлекательными. Их популярность растёт. Традиционное афганское общество руководствуется не американскими стандартами, а собственным пониманием того, кто достоин власти. А талибы ведут войну не только против иностранных интервентов, но и против западной идеологии.
С политическим урегулированием внутриафганского кризиса на основе соглашения о разделе власти между основными противоборствующими силами США безнадёжно запоздали. Американская политика в Афганистане лишена стратегии. У Вашингтона и Кабула нет общего понимания того, где, в чем и насколько возможен компромисс с руководством «Талибана». Нет также понимания того, что национальное примирение - многогранный процесс, требующий участия и других оппозиционных сил, к примеру Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматияра.
Вашингтону в конечном счёте придётся признать, что и после 13 лет войны повстанческое движение в Афганистане отличается непримиримостью, успешно ведёт партизанскую борьбу и опирается на традиционно враждебное к любой оккупации большинство местного населения.
Информация