Революции «нового поколения» в Средней Азии. Предчувствие «Первой национал-террористической»
Среди вопросов, которые обсуждали в Ташкенте президенты Владимир Путин и Ислам Каримов, — прекращение поставок узбекского газа в южные районы Киргизии, межгосударственные противоречия по водопользованию в Центральной Азии. Также состоялся обмен мнениями по самому широкому кругу вопросов, в том числе по ситуации в Афганистане.
Несмотря на все сложности российско-узбекских отношений, лидеры понимают: необходим плотный и продуктивный диалог. К слову, сегодня это уже вопрос не столько необходимости поддержания ровных отношений с одной из ключевых стран важного для России региона. Это вопрос выживания.
Средняя Азия — пространство, где геополитические противоречия ведущих мировых держав достигают максимального накала и концентрации. В ближайшей перспективе оно может стать очагом мирового пожара, тушить который придётся и нам, и нашим детям, и детям наших детей…
Основные игроки
Ни для кого не секрет, что Средняя Азия испытывает сильнейшее влияние как региональных, так и внерегиональных сил. Основное различие их интересов в том, что первые (среднеазиатские республики + Россия и Китай) жизненно заинтересованы в сохранении стабильности и процветании региона. Эти задачи решаются как на национальном уровне, так и в рамках международных структур ШОС и ОДКБ. В свою очередь, внерегиональные силы (США и другие страны НАТО) могут позволить себе расшатать ситуацию и воспользоваться ею для ослабления своих геополитических противников. Это разъяснение хоть и очевидное, но необходимое для построения логики анализа.
Однако не стоит забывать важный элемент данной картины, не вписывающийся в привычные геополитические нарративы. Это т.н. «несистемные структуры», которые представлены террористическими организациями, националистами, наркокартелями и преступными сообществами. В отличие от государственных образований, они мобильны, не связаны границами, национальностями, международными обязательствами, а самое главное — они быстро создают вполне работоспособные горизонтальные и вертикальные связи между собой. Но это только часть рисунка. Другая сторона жизнедеятельности внесистемных элементов — связи с США и НАТО, которые, в свою очередь, рассматривают указанные формирования в качестве инструмента дестабилизации региона и достижения своих геополитических целей.
Операция «Гладио 2.0»
«Сейчас происходит большое количество операций, в рамках которых США и НАТО сотрудничают с исламистскими террористическими группировками, стремясь к дестабилизации, направленной в конечном итоге против соперников США — России и Китая», — утверждает американский журналист Джеймс Корбетт. По данным его сайта, США и их союзники продолжают реализацию операции «Гладио», инициированную Вашингтоном ещё в период Холодной войны. Изначальная суть проекта — создание и поддержание в Восточном блоке незаконных вооружённых формирований, работающих на дестабилизацию региональных источников власти. Зона охвата операции — Восточная Европа и Балканы. С окончанием Холодной войны, вопреки официальным заявлениям Запада, операция свёрнута не была. Существующие наработки были применены американцами и их союзниками глобально.
В первую очередь, ключевые изменения в операции «Гладио» произошли в середине 90-х годов прошлого века. В это время США и НАТО начали менять фокус деятельности с финансирования военизированных и ультранационалистических групп в Европе в сторону того, что мы видели в Афганистане в 80-х годах, когда американцы напрямую спонсировали, поддерживали, тренировали и вооружали моджахедов в их борьбе с Советским Союзом. Развитие данного сюжета имеет один очень важный элемент. Для поддержания деятельности «несистемных элементов» необходимы значительные и постоянные финансовые вливания. Встаёт резонный вопрос: «Где деньги, Зин?»
Стремление американского истеблишмента выводить любые, в т.ч. политические проекты, в экономическую плоскость, просчитывать вложения и эффекты от них, заставило Вашингтон перевести подконтрольные боевые звенья на «самоокупаемость». Именно поэтому с приходом американцев в Афганистан наркотрафик из этого региона вырос в десятки раз. В 2001 году, по данным Jane’s Intelligence Review (22 октября 2001 года), «Талибан» практически прекратил производство опиума на подконтрольных исламскому движению территориях.
Решение верховного лидера движения муллы Мухаммада Омара о ликвидации маковых посевов привело к тому, что нелегальное производство опиатов во всём мире сократилось на 70%. С приходом американцев в Афганистан пальма первенства в производстве мака перешла в руки союзного США «Северного Альянса» и связанных с ним террористических структур. К слову, американские авиакомпании, связанные с ЦРУ, были задействованы в транспортировке опиатов на другие континенты.
Теневая политика — концентрированное выражение теневой экономики
В результате такой политики именно доходы от наркотрафика стали основным источником финансирования террористических организаций в Средней Азии. Более того, выявились общие интересы наркокартелей, террористов и международных преступных сообществ. Как никогда ранее производители наркотиков стали нуждаться в обеспечении безопасности маковых плантаций, нарколабораторий, транспортных коридоров и курьерских служб. Наркотрафик и финансовые доходы от него стали цементирующим фактором для указанных деструктивных элементов.
Другой небезынтересный момент в этом «дьявольском коктейле» заключается в том, что боевики террористических организаций располагают каналами получения вооружений, которые, как правило, имеют три составляющих: самостоятельное кустарное производство, (в основном касается изготовления СВУ); поставки вооружения со стороны заинтересованных в деятельности группировки геополитических игроков; «военные трофеи». Этот фактор связывает террористические структуры с радикальными националистическими организациями региона, так как в их составе, как правило, имеются т.н. «боевые крылья», располагающие денежными средствами и нуждающиеся в оружии. Кроме того, потенциальными покупателями оружия могут быть представители криминального мира. Существование подобных связей полезно для инициаторов дестабилизации ситуации ещё и в том ключе, что националисты имеют выход на легальное политическое поле, могут финансироваться зарубежными донорами, а в необходимый момент могут быть мобилизованы ими же для начала революционных выступлений. Именно здесь связи между всеми «несистемными игроками» способны сыграть решающую роль и взорвать обстановку, перевести обычные беспорядки в полномасштабную войну.
Согласно статье журналиста британской Guardian Джоржа Арнетта, в странах СНГ национализм и сепаратистские настроения являются безусловными лидерами в идеологической базе террористических и экстремистских организаций. Впрочем, исламский фактор со счетов сбрасывать не стоит. От чего нас предостерегает хотя бы количество выходцев из постсоветских государств, воюющих в настоящее время на стороне ИГИЛ на Ближнем Востоке.
Картина выходит невесёлая. Националисты, работающие в легальном политическом поле, получающие поддержку от США и стран НАТО (как это было на Украине), взаимодействуют с имеющими реальный боевой опыт многочисленными ячейками террористических структур, обеспеченных и финансами, и вооружением через наркокартели и преступные сообщества, которые также «проросли» в органы власти, правоохранительные структуры и спецслужбы среднеазиатских государств. Предположим, что всё это «хозяйство» координируется из Вашингтона и Брюсселя и в необходимый момент взрывает ситуацию в нескольких критических точках региона, устраивая бойню, которая постепенно охватит весь регион.
Главные «болевые точки»
Стоит отметить, что такое «семя мятежа» ляжет на вполне благодатную почву. Межгосударственные противоречия в области водопользования и энергетики, этнические конфликты, неурегулированные вопросы границ, бедность, безработица, падение общего уровня образования населения, отсутствие внятной государственной идеи и попытки отдельных государств дать в качестве её замещения суррогат в виде псевдонационально-патриотической идеологии, замешанной на «преодолении последствий советской оккупации», «монокультурализма с элементами ислама». Но ещё один очень важный момент — преклонный возраст лидеров Казахстана и Узбекистана (дай им Бог здоровья) — ключевых региональных держав, внутриклановые разборки и самое главное — отсутствие единения заинтересованных в стабильности республик перед лицом реальной угрозы.
Геополитические дивиденды внерегиональных сил
При реализации данного, безусловно пессимистического, сценария инициаторы дестабилизации региона получают следующее:
1. Вооружённый конфликт вблизи границ геополитических конкурентов. Вследствие этого Россия и Китай будут вынуждены переориентировать львиную часть государственных доходов на оборону и безопасность, а не вкладывать эти средства в золотовалютные резервы и реальный сектор своих экономик. Это существенно ослабит Москву и Пекин экономически.
2. Блокирование поставок энергоресурсов из республик Средней Азии в Китай, потеря китайской и российской сторонами активов в этом регионе.
3. Эскалация конфликта на территорию Синьцзян-Уйгурского Автономного района КНР и активизация сепаратистских движений внутри Китая.
4. Эскалация конфликта на территорию российского Северного Кавказа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
5. Предпосылки к усилению НАТО, гарантированная загрузка мощностей американского ВПК.
«Наш ответ Чемберлену»
Впрочем, сидеть сложа руки ни в Москве, ни в Пекине никто не собирается. Об этом в т.ч. свидетельствуют и визит российского президента в Узбекистан, и внешнеполитические шаги Китая, и недавнее послание казахстанского президента Нурсултана Назарбаева. Вывод один: решение данных проблем региона нужно осуществлять вместе, открыто, с учётом как общих интересов, так и интересов каждой из сторон, включая Россию и Китай. Потому как в гипотетический час «Х» отсидеться в Москве, Пекине, Астане, Ташкенте, Душанбе, Бишкеке или Ашхабаде никому не удастся.
Несмотря на все сложности российско-узбекских отношений, лидеры понимают: необходим плотный и продуктивный диалог. К слову, сегодня это уже вопрос не столько необходимости поддержания ровных отношений с одной из ключевых стран важного для России региона. Это вопрос выживания.
Средняя Азия — пространство, где геополитические противоречия ведущих мировых держав достигают максимального накала и концентрации. В ближайшей перспективе оно может стать очагом мирового пожара, тушить который придётся и нам, и нашим детям, и детям наших детей…
Основные игроки
Ни для кого не секрет, что Средняя Азия испытывает сильнейшее влияние как региональных, так и внерегиональных сил. Основное различие их интересов в том, что первые (среднеазиатские республики + Россия и Китай) жизненно заинтересованы в сохранении стабильности и процветании региона. Эти задачи решаются как на национальном уровне, так и в рамках международных структур ШОС и ОДКБ. В свою очередь, внерегиональные силы (США и другие страны НАТО) могут позволить себе расшатать ситуацию и воспользоваться ею для ослабления своих геополитических противников. Это разъяснение хоть и очевидное, но необходимое для построения логики анализа.
Однако не стоит забывать важный элемент данной картины, не вписывающийся в привычные геополитические нарративы. Это т.н. «несистемные структуры», которые представлены террористическими организациями, националистами, наркокартелями и преступными сообществами. В отличие от государственных образований, они мобильны, не связаны границами, национальностями, международными обязательствами, а самое главное — они быстро создают вполне работоспособные горизонтальные и вертикальные связи между собой. Но это только часть рисунка. Другая сторона жизнедеятельности внесистемных элементов — связи с США и НАТО, которые, в свою очередь, рассматривают указанные формирования в качестве инструмента дестабилизации региона и достижения своих геополитических целей.
Операция «Гладио 2.0»
«Сейчас происходит большое количество операций, в рамках которых США и НАТО сотрудничают с исламистскими террористическими группировками, стремясь к дестабилизации, направленной в конечном итоге против соперников США — России и Китая», — утверждает американский журналист Джеймс Корбетт. По данным его сайта, США и их союзники продолжают реализацию операции «Гладио», инициированную Вашингтоном ещё в период Холодной войны. Изначальная суть проекта — создание и поддержание в Восточном блоке незаконных вооружённых формирований, работающих на дестабилизацию региональных источников власти. Зона охвата операции — Восточная Европа и Балканы. С окончанием Холодной войны, вопреки официальным заявлениям Запада, операция свёрнута не была. Существующие наработки были применены американцами и их союзниками глобально.
В первую очередь, ключевые изменения в операции «Гладио» произошли в середине 90-х годов прошлого века. В это время США и НАТО начали менять фокус деятельности с финансирования военизированных и ультранационалистических групп в Европе в сторону того, что мы видели в Афганистане в 80-х годах, когда американцы напрямую спонсировали, поддерживали, тренировали и вооружали моджахедов в их борьбе с Советским Союзом. Развитие данного сюжета имеет один очень важный элемент. Для поддержания деятельности «несистемных элементов» необходимы значительные и постоянные финансовые вливания. Встаёт резонный вопрос: «Где деньги, Зин?»
Стремление американского истеблишмента выводить любые, в т.ч. политические проекты, в экономическую плоскость, просчитывать вложения и эффекты от них, заставило Вашингтон перевести подконтрольные боевые звенья на «самоокупаемость». Именно поэтому с приходом американцев в Афганистан наркотрафик из этого региона вырос в десятки раз. В 2001 году, по данным Jane’s Intelligence Review (22 октября 2001 года), «Талибан» практически прекратил производство опиума на подконтрольных исламскому движению территориях.
Решение верховного лидера движения муллы Мухаммада Омара о ликвидации маковых посевов привело к тому, что нелегальное производство опиатов во всём мире сократилось на 70%. С приходом американцев в Афганистан пальма первенства в производстве мака перешла в руки союзного США «Северного Альянса» и связанных с ним террористических структур. К слову, американские авиакомпании, связанные с ЦРУ, были задействованы в транспортировке опиатов на другие континенты.
Теневая политика — концентрированное выражение теневой экономики
В результате такой политики именно доходы от наркотрафика стали основным источником финансирования террористических организаций в Средней Азии. Более того, выявились общие интересы наркокартелей, террористов и международных преступных сообществ. Как никогда ранее производители наркотиков стали нуждаться в обеспечении безопасности маковых плантаций, нарколабораторий, транспортных коридоров и курьерских служб. Наркотрафик и финансовые доходы от него стали цементирующим фактором для указанных деструктивных элементов.
Другой небезынтересный момент в этом «дьявольском коктейле» заключается в том, что боевики террористических организаций располагают каналами получения вооружений, которые, как правило, имеют три составляющих: самостоятельное кустарное производство, (в основном касается изготовления СВУ); поставки вооружения со стороны заинтересованных в деятельности группировки геополитических игроков; «военные трофеи». Этот фактор связывает террористические структуры с радикальными националистическими организациями региона, так как в их составе, как правило, имеются т.н. «боевые крылья», располагающие денежными средствами и нуждающиеся в оружии. Кроме того, потенциальными покупателями оружия могут быть представители криминального мира. Существование подобных связей полезно для инициаторов дестабилизации ситуации ещё и в том ключе, что националисты имеют выход на легальное политическое поле, могут финансироваться зарубежными донорами, а в необходимый момент могут быть мобилизованы ими же для начала революционных выступлений. Именно здесь связи между всеми «несистемными игроками» способны сыграть решающую роль и взорвать обстановку, перевести обычные беспорядки в полномасштабную войну.
Согласно статье журналиста британской Guardian Джоржа Арнетта, в странах СНГ национализм и сепаратистские настроения являются безусловными лидерами в идеологической базе террористических и экстремистских организаций. Впрочем, исламский фактор со счетов сбрасывать не стоит. От чего нас предостерегает хотя бы количество выходцев из постсоветских государств, воюющих в настоящее время на стороне ИГИЛ на Ближнем Востоке.
Картина выходит невесёлая. Националисты, работающие в легальном политическом поле, получающие поддержку от США и стран НАТО (как это было на Украине), взаимодействуют с имеющими реальный боевой опыт многочисленными ячейками террористических структур, обеспеченных и финансами, и вооружением через наркокартели и преступные сообщества, которые также «проросли» в органы власти, правоохранительные структуры и спецслужбы среднеазиатских государств. Предположим, что всё это «хозяйство» координируется из Вашингтона и Брюсселя и в необходимый момент взрывает ситуацию в нескольких критических точках региона, устраивая бойню, которая постепенно охватит весь регион.
Главные «болевые точки»
Стоит отметить, что такое «семя мятежа» ляжет на вполне благодатную почву. Межгосударственные противоречия в области водопользования и энергетики, этнические конфликты, неурегулированные вопросы границ, бедность, безработица, падение общего уровня образования населения, отсутствие внятной государственной идеи и попытки отдельных государств дать в качестве её замещения суррогат в виде псевдонационально-патриотической идеологии, замешанной на «преодолении последствий советской оккупации», «монокультурализма с элементами ислама». Но ещё один очень важный момент — преклонный возраст лидеров Казахстана и Узбекистана (дай им Бог здоровья) — ключевых региональных держав, внутриклановые разборки и самое главное — отсутствие единения заинтересованных в стабильности республик перед лицом реальной угрозы.
Геополитические дивиденды внерегиональных сил
При реализации данного, безусловно пессимистического, сценария инициаторы дестабилизации региона получают следующее:
1. Вооружённый конфликт вблизи границ геополитических конкурентов. Вследствие этого Россия и Китай будут вынуждены переориентировать львиную часть государственных доходов на оборону и безопасность, а не вкладывать эти средства в золотовалютные резервы и реальный сектор своих экономик. Это существенно ослабит Москву и Пекин экономически.
2. Блокирование поставок энергоресурсов из республик Средней Азии в Китай, потеря китайской и российской сторонами активов в этом регионе.
3. Эскалация конфликта на территорию Синьцзян-Уйгурского Автономного района КНР и активизация сепаратистских движений внутри Китая.
4. Эскалация конфликта на территорию российского Северного Кавказа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
5. Предпосылки к усилению НАТО, гарантированная загрузка мощностей американского ВПК.
«Наш ответ Чемберлену»
Впрочем, сидеть сложа руки ни в Москве, ни в Пекине никто не собирается. Об этом в т.ч. свидетельствуют и визит российского президента в Узбекистан, и внешнеполитические шаги Китая, и недавнее послание казахстанского президента Нурсултана Назарбаева. Вывод один: решение данных проблем региона нужно осуществлять вместе, открыто, с учётом как общих интересов, так и интересов каждой из сторон, включая Россию и Китай. Потому как в гипотетический час «Х» отсидеться в Москве, Пекине, Астане, Ташкенте, Душанбе, Бишкеке или Ашхабаде никому не удастся.
Информация