Михаил Большаков. Агония котла: анализ боевых действий 12-18 февраля 2015 года .
Как итог прошедших семи дней, в свете вновь подписанного в Минске перемирия («Минск-2») между противоборствующими сторонами донбасского конфликта, почти по всей линии фронта ощущается заметное снижение интенсивности ведения боевых действий. Однако в то же время говорить о полном прекращении вооруженного конфликта и о разрешении противостояния Донбасских республик и Украины сугубо политическим путём пока не приходится — на ряде участков линии фронта боевые действия не только не прекратились, но и значительно интенсифицировались. В первую очередь это относится к районам возле Дебальцево и южному участку фронта в районе Мариуполя. Однако, вначале — о политическом аспекте сложившейся ситуации.
Вторые минские соглашения, как и первые («Минск-1»), подписанные ещё 5 сентября 2014 года, построены вокруг трёх основных этапов: прекращение огня, отвод тяжёлых вооружений (в первую очередь — артиллерийских систем и РСЗО) и, третьим этапом — ряд связанных вопросов последующего политического, экономического и гуманитарного урегулирования. При этом, как и в случае сентябрьского перемирия, декларативная часть соглашений (опубликованные 12 февраля 2015 года протоколы контактной группы) не содержит конкретных линий разграничения и не предусматривает никакого внятного механизма их определения и последующего контроля.
Как следствие, и как теперь известно из опыта первых минских соглашений, такого рода линии потом определяются на местности, в рамках действий совместных украинско-российских экспертных групп при посредничестве и контроле со стороны ОБСЕ. Так, линии разграничения сторон в рамках первого минского соглашения были определены такими группами только через 12 дней после подписания «Минска-1», 19 сентября 2014 года, согласно позднейшим публичным утечкам.
Дополнительная коллизия в тексте «Минска-2» создаётся тем, что данных линий упомянуто две: для армии Новороссии определяющей является «линия 19 сентября 2014 года», а для ВСУ — «фактическая линия соприкосновения на момент перемирия». В ситуации очень плотного и сложного перемешивания боевых порядков противоборствующих сторон на ряде участков фронта, такая постановка задачи прекращения огня и отвода тяжёлых вооружений, привела де-факто к очень быстрому нарушению мирного плана уже в рамках первого этапа урегулирования. Эффективное прекращение огня так и не было достигнуто. Как следствие, этапы отвода тяжёлых вооружений и главный этап политического урегулирования кризиса так и «подвисли в воздухе».
Особенно напряжённая ситуация с прекращением огня сложилась в районе Дебальцево. После месячных боёв конфигурация фронта в районе дебальцевского выступа, к моменту подписания «Минска-2» уже превратившегося в «дебальцевский котёл», была практически безнадёжна для ВСУ даже в краткосрочной перспективе. Однако политические амбиции киевского режима не позволили ему признать очевидный провал обороны Дебальцево, в силу чего вопросы создания «зелёного коридора» для вывода дебальцевской группировки ВСУ принципиально были исключены Киевом из текста «Минска-2», а войскам, оставленным Киевом в районе Дебальцево был выдан авантюрный и преступный приказ «держаться до конца». Что, в общем-то, и определило очень быструю эскалацию напряжённости именно на этом участке фронта: уже в ночь с субботы на воскресенье (14-15 февраля) в районе Дебальцево были зафиксированы первые артиллерийские дуэли, а к утру понедельника стороны уже вели полномасштабные боевые действия как в районе заблокированной трассы М103, так и в самом Дебальцево и в близлежащих населённых пунктах.
При этом с военной точки зрения дебальцевская группировка уже полностью обречена при попытке удержания занимаемых ею позиций: площадка небольшого плацдарма, занимаемого сегодня ВСУ, полностью простреливается из всех калибров артиллерии (включая и 122 мм) и РСЗО; все пути снабжения группировки либо полностью заблокированы, либо тоже находятся под плотным огневым контролем ВСН; боевое управление подразделениями ВСУ, сражающимися на плацдарме, полностью утрачено — как в силу бегства высшего командного состава, так и из-за полной дезорганизации системы связи.
При объективном рассмотрении сложившейся ситуации, на сегодняшний день мы можем наблюдать весомые предпосылки к постепенному аннулированию минских договоренностей. В силу ситуации в районе Дебальцево украинская сторона фактически не прекращает боевые действия в отношении Новороссии, а, в свою очередь, лидеры самопровозглашенных народных республик Новороссии уже четко заявили свою позицию, которая заключается в том, что при малейшем несоблюдении условий вышеуказанного соглашения мирное урегулирование ситуации вновь перерастёт в вооруженный конфликт. На фоне агонии дебальцевской группировки ВСУ украинская сторона в лице Порошенко, для которого мирная сдача Дебальцево будет означать очередные весомые потери его рейтинга, продолжает делать противоречивые публичные заявления и совершать действия противоположной направленности.
С одной стороны, выдавая приказ «ни шагу назад», киевская сторона производит де-факто эскалацию конфликта и берёт на себя ответственность за жизни бойцов ВСУ. Но, с другой стороны — соблюдаемое фактически сторонами перемирие на других, позиционных участках фронта, позволяет ВСН произвести нужную перегруппировку сил — и добиться быстрой ликвидации группировки ВСУ в районе Дебальцево. Именно это мы и видим за период 16-17 февраля: уже два дня интенсивных боёв вывели фронт наступления в район центра Дебальцево, а весь плацдарм распадается на слабо взаимодействующие между собой районы «очаговой» обороны. Кроме того, высвободившиеся на других участках фронта силы позволили ВСН уже прочно запечатать «крышку» котла и полностью перерубить снабжение оставшихся сил ВСУ.
На других участках фронта продолжались лишь спорадические артиллерийские обстрелы, осуществляемые в основном в сторону Горловки и Донецка, интенсивность которых постепенно снижалась в периоде с 15 по 18 февраля, после даты официального объявления прекращения огня согласно положений «Минска-2». Кроме этого, на мариупольском направлении, украинские силовики в лице батальона «Азов», совместно с ротой подразделения «Донбасс», спецподразделением «Ягуар» и прочими, развили полномасштабное наступление на населенные пункты Широкино и Коминтерново, которые находятся в демилитаризованной зоне. Однако при развитии данного наступления ВСУ упёрлись в позиционный район обороны ВСН в районе Новоазовска, в результате чего понесли ощутимые потери и сейчас ведут лишь уличные бои в самом Широкино. В результате данное «наступление» уже получило в прессе шутливое название «направление главного пиара», поскольку его результаты несоизмеримы с попытками его освещения в прессе, как «решающего» и «масштабного» — особенно на фоне успехов ВСН в деле ликвидации плацдарма возле Дебальцево и катастрофы сил ВСУ на нём.
Несмотря на такое развитие ситуации руководство республик ДНР и ЛНР продолжает всячески способствовать мирному урегулированию ситуации и недопущению эскалации вооруженного конфликта вновь. В качестве ярко выраженного примера можно привести заявление руководства ДНР о безусловном предоставлении «зеленого коридора» ВСУ при условии сдачи вооружения и техники по выходу из дебальцевского котла.
Исходя из анализа текущей обстановки можно сказать, что нынешнее хрупкое равновесие перемирия, на фоне агонии Дебальцево, будет весьма недолгим. Скорее всего, в силу полной несовместимости политических позиций сторон и весьма неустойчивого положения военного перемирия, полномасштабные боевые действия на Донбассе могут возобновится уже к концу марта-началу апреля, что определяется мобилизационными планами сторон, поставками техники, вооружений и боеприпасов, а также — погодными условиями на театре боевых действий.
За это время вооруженные силы армии Новороссии, безусловно, окончательно зачистят Дебальцевский плацдарм район от подразделений ВСУ. Примерная численность окруженных украинских силовиков в котле составляет порядка 5-6 тысяч человек. Такие количественные потери, в совокупности с разрушением мифа о непобедимости «киборгов» и в целом украинской армии, может в значительной мере ослабить моральное состояние ВСУ, а потери кадровых военных в зимней кампании необходимо будет компенсировать малообученными призывниками.
С другой стороны, как и предполагалось, мобилизация в ДНР и ЛНР отнюдь не привела к росту численности ополчения: с помощью «добровольного призыва» удалось лишь нивелировать весьма значительные потери зимней кампании и сформировать, по разным данным, дополнительно от одной до двух бригад неполного состава. К, будущим, приоритетным направлениям и задачам гипотетической весенней кампании ВСН следует отнести окружение Мариуполя, с последующим вытеснением из города украинских силовиков.
СНБО Украины поддержал предложение Порошенко пригласить миротворцев
Также к приоритетным задачам по-прежнему следует отнести и донецкое направление, где первостепенной целью является оттеснение линии фронта минимум на 30-40 километров западнее от города, с целью купирования обстрелов города артиллерией и реактивными системами залпового огня. На северном фронте, в районе Горловки, направлением приоритетного удара может стать Краматорск, в котором расположен штаб АТО. В зоне ЛНР зимняя кампания не принесла никаких решительных результатов, несмотря на интенсивное давление ВСН в районе Бахмутской трассы. Здесь, без решительного форсирования рубежа Северского Донца, перспективы наступления ВСН выглядят пока достаточно призрачно.
С другой стороны, массовые потери живой силы и техники в ходе зимней кампании диктуют переход ВСУ к позиционной обороне — до момента переформирования потрёпанных подразделений и восстановления потерь в живой силе и технике.
Вторые минские соглашения, как и первые («Минск-1»), подписанные ещё 5 сентября 2014 года, построены вокруг трёх основных этапов: прекращение огня, отвод тяжёлых вооружений (в первую очередь — артиллерийских систем и РСЗО) и, третьим этапом — ряд связанных вопросов последующего политического, экономического и гуманитарного урегулирования. При этом, как и в случае сентябрьского перемирия, декларативная часть соглашений (опубликованные 12 февраля 2015 года протоколы контактной группы) не содержит конкретных линий разграничения и не предусматривает никакого внятного механизма их определения и последующего контроля.
Как следствие, и как теперь известно из опыта первых минских соглашений, такого рода линии потом определяются на местности, в рамках действий совместных украинско-российских экспертных групп при посредничестве и контроле со стороны ОБСЕ. Так, линии разграничения сторон в рамках первого минского соглашения были определены такими группами только через 12 дней после подписания «Минска-1», 19 сентября 2014 года, согласно позднейшим публичным утечкам.
Дополнительная коллизия в тексте «Минска-2» создаётся тем, что данных линий упомянуто две: для армии Новороссии определяющей является «линия 19 сентября 2014 года», а для ВСУ — «фактическая линия соприкосновения на момент перемирия». В ситуации очень плотного и сложного перемешивания боевых порядков противоборствующих сторон на ряде участков фронта, такая постановка задачи прекращения огня и отвода тяжёлых вооружений, привела де-факто к очень быстрому нарушению мирного плана уже в рамках первого этапа урегулирования. Эффективное прекращение огня так и не было достигнуто. Как следствие, этапы отвода тяжёлых вооружений и главный этап политического урегулирования кризиса так и «подвисли в воздухе».
Особенно напряжённая ситуация с прекращением огня сложилась в районе Дебальцево. После месячных боёв конфигурация фронта в районе дебальцевского выступа, к моменту подписания «Минска-2» уже превратившегося в «дебальцевский котёл», была практически безнадёжна для ВСУ даже в краткосрочной перспективе. Однако политические амбиции киевского режима не позволили ему признать очевидный провал обороны Дебальцево, в силу чего вопросы создания «зелёного коридора» для вывода дебальцевской группировки ВСУ принципиально были исключены Киевом из текста «Минска-2», а войскам, оставленным Киевом в районе Дебальцево был выдан авантюрный и преступный приказ «держаться до конца». Что, в общем-то, и определило очень быструю эскалацию напряжённости именно на этом участке фронта: уже в ночь с субботы на воскресенье (14-15 февраля) в районе Дебальцево были зафиксированы первые артиллерийские дуэли, а к утру понедельника стороны уже вели полномасштабные боевые действия как в районе заблокированной трассы М103, так и в самом Дебальцево и в близлежащих населённых пунктах.
При этом с военной точки зрения дебальцевская группировка уже полностью обречена при попытке удержания занимаемых ею позиций: площадка небольшого плацдарма, занимаемого сегодня ВСУ, полностью простреливается из всех калибров артиллерии (включая и 122 мм) и РСЗО; все пути снабжения группировки либо полностью заблокированы, либо тоже находятся под плотным огневым контролем ВСН; боевое управление подразделениями ВСУ, сражающимися на плацдарме, полностью утрачено — как в силу бегства высшего командного состава, так и из-за полной дезорганизации системы связи.
При объективном рассмотрении сложившейся ситуации, на сегодняшний день мы можем наблюдать весомые предпосылки к постепенному аннулированию минских договоренностей. В силу ситуации в районе Дебальцево украинская сторона фактически не прекращает боевые действия в отношении Новороссии, а, в свою очередь, лидеры самопровозглашенных народных республик Новороссии уже четко заявили свою позицию, которая заключается в том, что при малейшем несоблюдении условий вышеуказанного соглашения мирное урегулирование ситуации вновь перерастёт в вооруженный конфликт. На фоне агонии дебальцевской группировки ВСУ украинская сторона в лице Порошенко, для которого мирная сдача Дебальцево будет означать очередные весомые потери его рейтинга, продолжает делать противоречивые публичные заявления и совершать действия противоположной направленности.
С одной стороны, выдавая приказ «ни шагу назад», киевская сторона производит де-факто эскалацию конфликта и берёт на себя ответственность за жизни бойцов ВСУ. Но, с другой стороны — соблюдаемое фактически сторонами перемирие на других, позиционных участках фронта, позволяет ВСН произвести нужную перегруппировку сил — и добиться быстрой ликвидации группировки ВСУ в районе Дебальцево. Именно это мы и видим за период 16-17 февраля: уже два дня интенсивных боёв вывели фронт наступления в район центра Дебальцево, а весь плацдарм распадается на слабо взаимодействующие между собой районы «очаговой» обороны. Кроме того, высвободившиеся на других участках фронта силы позволили ВСН уже прочно запечатать «крышку» котла и полностью перерубить снабжение оставшихся сил ВСУ.
На других участках фронта продолжались лишь спорадические артиллерийские обстрелы, осуществляемые в основном в сторону Горловки и Донецка, интенсивность которых постепенно снижалась в периоде с 15 по 18 февраля, после даты официального объявления прекращения огня согласно положений «Минска-2». Кроме этого, на мариупольском направлении, украинские силовики в лице батальона «Азов», совместно с ротой подразделения «Донбасс», спецподразделением «Ягуар» и прочими, развили полномасштабное наступление на населенные пункты Широкино и Коминтерново, которые находятся в демилитаризованной зоне. Однако при развитии данного наступления ВСУ упёрлись в позиционный район обороны ВСН в районе Новоазовска, в результате чего понесли ощутимые потери и сейчас ведут лишь уличные бои в самом Широкино. В результате данное «наступление» уже получило в прессе шутливое название «направление главного пиара», поскольку его результаты несоизмеримы с попытками его освещения в прессе, как «решающего» и «масштабного» — особенно на фоне успехов ВСН в деле ликвидации плацдарма возле Дебальцево и катастрофы сил ВСУ на нём.
Несмотря на такое развитие ситуации руководство республик ДНР и ЛНР продолжает всячески способствовать мирному урегулированию ситуации и недопущению эскалации вооруженного конфликта вновь. В качестве ярко выраженного примера можно привести заявление руководства ДНР о безусловном предоставлении «зеленого коридора» ВСУ при условии сдачи вооружения и техники по выходу из дебальцевского котла.
Исходя из анализа текущей обстановки можно сказать, что нынешнее хрупкое равновесие перемирия, на фоне агонии Дебальцево, будет весьма недолгим. Скорее всего, в силу полной несовместимости политических позиций сторон и весьма неустойчивого положения военного перемирия, полномасштабные боевые действия на Донбассе могут возобновится уже к концу марта-началу апреля, что определяется мобилизационными планами сторон, поставками техники, вооружений и боеприпасов, а также — погодными условиями на театре боевых действий.
За это время вооруженные силы армии Новороссии, безусловно, окончательно зачистят Дебальцевский плацдарм район от подразделений ВСУ. Примерная численность окруженных украинских силовиков в котле составляет порядка 5-6 тысяч человек. Такие количественные потери, в совокупности с разрушением мифа о непобедимости «киборгов» и в целом украинской армии, может в значительной мере ослабить моральное состояние ВСУ, а потери кадровых военных в зимней кампании необходимо будет компенсировать малообученными призывниками.
С другой стороны, как и предполагалось, мобилизация в ДНР и ЛНР отнюдь не привела к росту численности ополчения: с помощью «добровольного призыва» удалось лишь нивелировать весьма значительные потери зимней кампании и сформировать, по разным данным, дополнительно от одной до двух бригад неполного состава. К, будущим, приоритетным направлениям и задачам гипотетической весенней кампании ВСН следует отнести окружение Мариуполя, с последующим вытеснением из города украинских силовиков.
СНБО Украины поддержал предложение Порошенко пригласить миротворцев
Также к приоритетным задачам по-прежнему следует отнести и донецкое направление, где первостепенной целью является оттеснение линии фронта минимум на 30-40 километров западнее от города, с целью купирования обстрелов города артиллерией и реактивными системами залпового огня. На северном фронте, в районе Горловки, направлением приоритетного удара может стать Краматорск, в котором расположен штаб АТО. В зоне ЛНР зимняя кампания не принесла никаких решительных результатов, несмотря на интенсивное давление ВСН в районе Бахмутской трассы. Здесь, без решительного форсирования рубежа Северского Донца, перспективы наступления ВСН выглядят пока достаточно призрачно.
С другой стороны, массовые потери живой силы и техники в ходе зимней кампании диктуют переход ВСУ к позиционной обороне — до момента переформирования потрёпанных подразделений и восстановления потерь в живой силе и технике.
Информация