Элита оплакала своего. Народ не пришёл, потому что чужой
Даже если поверить в объявленную организаторами «марша памяти Немцова» цифру участников в 50 тыс. человек, то она всё равно выглядит очень хило на фоне 2 млн парижан, маршировавших недавно по поводу расстрела карикатуристов «Шарли Эбдо». То есть Москва больше Парижа, а желающих нашлось в 100 (или 50) раз меньше.
И это наводит на некоторые размышления.
По всей видимости, фигура покойного знакомого всей элиты Б.Е. Немцова для простых граждан нашей страны менее значительна, чем фигуры художников для французов. Более того, если бы по всем федеральным и прочим СМИ не разливались потоки лести в адрес убитого, то, пожалуй, страна так и не узнала бы о том, каким он был для своих знакомых замечательным и открытым парнем.
Характерно, что не прибыли на российский марш памяти и мировые лидеры, побросав все срочные дела, не встали цепью с зажжёнными свечами и не изобразили на лицах скорбную солидарность. Даже певица Мадонна событие проигнорировала. Дежурные соболезнования, которые от некоторых глав государств всё же прозвучали, лишь усиливают контраст. Хотя, казалось бы, обе трагедии нам представляют как атаку на «свободу слова». Да и Немцов все последние годы в западной прессе цитировался чаще, чем безымянные для большинства мира карикатуристы.
Впрочем, дело ещё и в пассивности нашего либерального меньшинства. Многие из них предпочли ограничиться соболезнованиями в Твиттере и настроили онлайны, чтобы в воскресенье с интересом понаблюдать за тем, как Латынина будет для них «брать власть».
А скорее всего, условные 50 тыс. плюс несколько тысяч по стране — это и есть потолок актива либерального класса. В масштабах государства — это 0,03%. Такой могла бы быть партия любителей шоколадного печенья. Или общество защиты эльфов. Мы бы и воспринимали их так, если бы не одно существенное обстоятельство — десятки любителей печенья и эльфов умудряются продолжать занимать руководящие должности в нашем государстве. И представлять и жёстко лоббировать интересы своего немногочисленного класса, выдавая их за интересы всех нас.
Это какой-то анекдот, как «первый в России фрезеровщик нетрадиционной ориентации» Иван Дулин, ставший начальником цеха и первым распоряжением переодевший всех работяг в спецовки со стразами. А мы, как эти мужики, ходим в лосинах и киваем на то, что «начальству, оно, конечно, виднее». Привыкли уже.
Я не знаю, как задумывалось, но на деле гибель оппозиционера лишний раз наглядно продемонстрировала нам немногочисленность сторонников его идей. И истоки их могущества, находящиеся на верхних этажах властной пирамиды. И хотим мы или нет, но вставая грудью на защиту власти от «майдана», мы прикрываем и этих самых главэльфов. От как бы угрозы тех, чьи интересы они и без того прекрасно продвигают.
Это и правда какой-то анекдот.
И это наводит на некоторые размышления.
По всей видимости, фигура покойного знакомого всей элиты Б.Е. Немцова для простых граждан нашей страны менее значительна, чем фигуры художников для французов. Более того, если бы по всем федеральным и прочим СМИ не разливались потоки лести в адрес убитого, то, пожалуй, страна так и не узнала бы о том, каким он был для своих знакомых замечательным и открытым парнем.
Характерно, что не прибыли на российский марш памяти и мировые лидеры, побросав все срочные дела, не встали цепью с зажжёнными свечами и не изобразили на лицах скорбную солидарность. Даже певица Мадонна событие проигнорировала. Дежурные соболезнования, которые от некоторых глав государств всё же прозвучали, лишь усиливают контраст. Хотя, казалось бы, обе трагедии нам представляют как атаку на «свободу слова». Да и Немцов все последние годы в западной прессе цитировался чаще, чем безымянные для большинства мира карикатуристы.
Впрочем, дело ещё и в пассивности нашего либерального меньшинства. Многие из них предпочли ограничиться соболезнованиями в Твиттере и настроили онлайны, чтобы в воскресенье с интересом понаблюдать за тем, как Латынина будет для них «брать власть».
А скорее всего, условные 50 тыс. плюс несколько тысяч по стране — это и есть потолок актива либерального класса. В масштабах государства — это 0,03%. Такой могла бы быть партия любителей шоколадного печенья. Или общество защиты эльфов. Мы бы и воспринимали их так, если бы не одно существенное обстоятельство — десятки любителей печенья и эльфов умудряются продолжать занимать руководящие должности в нашем государстве. И представлять и жёстко лоббировать интересы своего немногочисленного класса, выдавая их за интересы всех нас.
Это какой-то анекдот, как «первый в России фрезеровщик нетрадиционной ориентации» Иван Дулин, ставший начальником цеха и первым распоряжением переодевший всех работяг в спецовки со стразами. А мы, как эти мужики, ходим в лосинах и киваем на то, что «начальству, оно, конечно, виднее». Привыкли уже.
Я не знаю, как задумывалось, но на деле гибель оппозиционера лишний раз наглядно продемонстрировала нам немногочисленность сторонников его идей. И истоки их могущества, находящиеся на верхних этажах властной пирамиды. И хотим мы или нет, но вставая грудью на защиту власти от «майдана», мы прикрываем и этих самых главэльфов. От как бы угрозы тех, чьи интересы они и без того прекрасно продвигают.
Это и правда какой-то анекдот.
Информация