Ли Куан Ю: «Русские — не те, кого можно выбросить на свалку истории»
СССР и Россия глазами творца «сингапурского чуда»
В эти дни сингапурские СМИ много пишут о том, что Ли Куан Ю, 91-летний творец «сингапурского чуда» и первый премьер независимого Сингапура, правивший этим островным государством более 30 лет, находится в критическом состоянии. Сингапурцы вывешивают транспаранты с пожеланиями здоровья своему бывшему лидеру, зажигают свечи, делают узоры из сердечек. Многие собираются у Центральной больницы и оставляют там свои пожелания. Газеты сообщают о том, что 20-летний художник нарисовал большой портрет Ли Куан Ю, состоящий из имени бывшего премьера, написанного более 18 тысяч раз. Ли Сяньлун, премьер Сингапура и старший сын Ли Куан Ю, публикует в своем аккаунте на Фейсбуке исторические фотографии о жизни своего отца и пишет, что он глубоко тронут искренними пожеланиями сингапурцев. 21 марта офис премьер-министра опубликовал сообщение, состоящее всего из одной фразы: «Состояние Ли Куан Ю ухудшилось».
Историки еще долго будут спорить о роли Ли Куан Ю в развитии Сингапура. Этот спор уже сейчас является довольно непростым. Во-первых, потому что уже стала общим местом мифология о «сингапурском чуде», немалую роль к созданию которой приложил сам бывший премьер-министр этого островного государства (его книга «Сингапурская история» стала настольной и канонической для многих поклонников Ли Куан Ю, а кроме этой книги о развитии Сингапура они мало что читали). И во-вторых, потому что история не терпит сослагательного наклонения и уже невозможно ответить на вопрос — что было бы с Сингапуром, если бы не Ли Куан Ю.
Тем не менее, не все склонны излишне восторгаться Ли Куан Ю. Многие исследователи убедительно доказывают, что если бы на его месте был любой другой образованный деятель — вряд ли результаты его деятельности сильно отличались бы от той сингапурской реальности, которой так гордился сингапурский патриарх. Слишком выгодным было географическое положение Сингапура у горловины Малаккского пролива как перевалочной базы и логистического центра, куда после установления политической стабильности просто обязаны были массово пойти инвестиции.
Не выдерживают критики и рассуждения о том, что Ли Куан Ю в момент прихода к власти имел перед собой нищую деревню с нецивилизованным населением. К моменту обретения независимости в справочных изданиях Сингапур уже описывался как крупнейший торговый хаб и порт Юго-Восточной Азии с развитой инфраструктурой и идущей на материк железной дорогой, в котором к тому же имелись крупные оловоплавильные заводы, машиностроительные и судоремонтные предприятия, а среди населения довольно значительную часть составляли образованные китайцы, получавшие отличное по тем временам образование как на китайском, так и на английском языках.То есть, нужно признать, что Ли Куан Ю получил в свое управление довольно продвинутую деревню. Впрочем, некоторые ставят под сомнение и многие нынешние успехи Сингапура, умело скрывающего за парадными витринами «зависимую и недоразвитую экономику» (слова автора одной из книг, австралийца Р. Кинга). А другие исследователи, сравнивая Гонконг и Сингапур по многим формальным показателям, указывают на схожесть как стартовых условий, так и достигнутого в итоге уровня, но при этом отмечают, что «гонконгское чудо» почему-то не нуждалось в том, чтобы иметь своего раскрученного «отца-основателя».
То есть, согласно такой точке зрения, восхвалять Ли Куан Ю — это примерно то же самое, что умиляться гениальности московского мэра, при котором столица России поражает своими сверкающими зданиями, и при этом удивляться неэффективности и тупости остальных российских губернаторов, которым не хватает ума и таланта добиться таких же впечатляющих результатов в своих регионах.
Несомненно, Ли Куан Ю достаточно умело и эффективно использовал преимущества Сингапура. Но когда все лежит перед тобой или само идет тебе в руки — нужно быть очень бестолковым человеком, чтобы всем этим не воспользоваться. Поэтому вопрос о том, где заканчиваются огромные естественные преимущества Сингапура и где начинается действительно незаурядный организаторский талант и сила характера Ли Куан Ю, который смог обратить их на пользу этому государству, остаётся дискуссионным. Как сказал ему при встрече Дэн Сяопин, «если бы у меня был один Шанхай, мне бы тоже удалось его быстро изменить».
Про Ли Куан Ю говорят, что он был «неидеологизированным прагматиком» — то есть, уподобляют Дэн Сяопину с его словами о том, что неважно, какого цвета кошка — лишь бы она ловила мышей. При этом мало кто обращает внимание на то, что этому деятелю была присуща сильная нелюбовь к Советскому Союзу. Причем, это была не «рациональная нелюбовь», когда ее причины можно объяснить теми или иными действиями СССР. Хотя, может, на него и повлияли как-то беседа с советским премьером А.Н. Косыгиным, из которой он сделал довольно смелый вывод о том, что Москва не заинтересована в существовании Сингапура как независимого государства, а также активность «коммунистического» СССР в Юго-Восточной Азии. Все-таки нелюбовь Ли к Советскому Союзу больше похожа на некое иррациональное чувство, когда кто-то просто не нравится потому, что он не нравится. И это не могло не повлиять на те или иные его решения.
Об этом довольно подробно написано в книге «Сингапурская история», поэтому стоит остановиться хотя бы на некоторых моментах.
Свое пребывание в Советском Союзе Ли Куан Ю описывает так: «В Москве я ощущал витавшую в воздухе угрозу, но это было, наверное, плодом моего воображения». Он рассказывает, что в январе 1969 года советские власти фактически вынудили сделать остановку самолета «Скандинэвиан эйрлайнз», на котором он летел в Копенгаген, в Москве вместо Ташкента (там якобы была плохая погода) — и все для того, чтобы, как пишет Ли Куан Ю, «поразить меня размерами, мощью и возможностями страны» и устроить встречу с только что назначенным советским послом в этой стране И.И. Сафроновым. Исключительно, чтобы поразить…
Вот это ощущение от Советского Союза как от чего-то огромного и пугающего проходит через весь текст Ли Куан Ю, посвященный развитию двусторонних отношений. В сентябре 1970 года он впервые посетил СССР с официальным визитом. Его встречал почетный караул высоких русских гвардейцев, освещенных прожекторами. «Они передвигались подобно роботам и, когда меня попросили поприветствовать их по-русски, отвечали в унисон. Осмотр почетного караула завершился маршем, который был впечатляющей демонстрацией агрессивности и силы. Все это было задумано, чтобы произвести впечатление, и я действительно был впечатлен». Русских он характеризует как «храбрых, жестких и выносливых людей» и пишет о том, что он был поражен гигантским военным мемориалом в Волгограде. Плюс, тогдашние советские лидеры всячески демонстрировали ему уверенность в том, что «будущее принадлежало им». А уже впоследствии, характеризуя М.С. Горбачева, он написал: «Я удивлялся тому, что такой достойный человек смог достичь самого высокого положения в такой зловещей системе».
Даже желание, чтобы его сын изучал русский язык, было продиктовано отнюдь не теплыми чувствами к России, а чисто прагматическими соображениями. «Я полагал, что Россия будет оказывать большое влияние на жизнь моих детей», — объяснил Ли Куан Ю.
Больше того, он видел гаранта собственной свободы рук исключительно в США:"Именно потому, что американцы были решительно настроены и хорошо подготовлены к борьбе против коммунистов, Неру, Насер и Сукарно могли позволить себе играть роль лидеров неприсоединившихся стран. Это было очень удобно для них, и я тоже встал на подобную позицию, поначалу даже не поняв, что подобный нейтралитет является роскошью, за который платили американцы". Судя по книге, Ли Куан Ю даже не допускал мысли о том, что эта фраза может быть перевернута с точностью до наоборот, и что именно благодаря существованию Советского Союза американцы были вынуждены закрывать глаза на многие особенности тогдашнего сингапурского режима и чудачества его лидера, которые абсолютно не вписывались в представления не только о западной демократии, но и о какой-либо демократии вообще.
Впрочем, Ли Куан Ю позднее делает оговорку: «После распада Советского Союза американцы стали такими же догматиками и евангелистами, как когда-то были коммунисты. Они хотели повсеместно насаждать концепцию демократии и прав человека…» Кстати, сложно представить, что стало бы с Сингапуром, если бы США стали такими «догматиками и евангелистами» гораздо раньше — когда он был еще только-только получившим независимость и неуверенным в себе крошечным государством. Больше того, Ли Куан Ю упоминает и о том, как он использовал с выгодой для Сингапура противостояние двух сверхдержав, проинформировав американцев о предложении А.Н. Косыгина, чтобы СССР использовал пустующие доки бывшей британской военной базы в Сингапуре — «интерес, проявленный русскими к базе, дал мне карты, которые я мог разыгрывать». С кем бы Ли Куан Ю играл в эти игры и с кого бы стриг купоны, если бы не было Советского Союза?
При этом показательно, что к Китаю с его жестким коммунистическим режимом у Ли Куан Ю было абсолютно другое отношение — то есть, его негативное отношение к СССР отнюдь не определялось исключительно тем фактом, что там правили коммунисты. Да, ему не нравился внешнеполитический курс Китая, ему претила навязчивая и отупляющая китайская пропаганда, он поражался нищете тогдашних жителей Поднебесной. Но там его почему-то ничего не пугало, и отношение к происходящим в Китае процессам было у него скорее философским, чем осуждающим («Мао хотел стереть старый Китай, чтобы создать новый»). Он был склонен рассматривать китайский режим с его ужасами «культурной революции» и массовыми репрессиями как нечто гораздо более вегетарианское, чем «зловещий» Советский Союз. А говоря о расправе над студенческой демонстрацией в Пекине на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, Ли заметил:"Я не стал осуждать китайское правительство, ибо не считал его репрессивным коммунистическим режимом советского типа". При этом он подчеркивал, что Дэн Сяопин все сделал правильно: «Будучи ветераном войн и революций, он увидел в студенческих демонстрациях на площади Тяньаньмэнь опасный процесс, угрожавший ввергнуть Китай еще на 100 лет в пучину хаоса и анархии». И это не говоря уже о том, что, как следует из книги Ли Куан Ю, он готов был смириться с существованием поддерживаемого Китаем людоедского режима Пол Пота в Кампучии — лишь бы туда не пришли вьетнамцы, за которыми стоял СССР.
Именно поэтому, признавая несомненные огромные заслуги Ли Куан Ю в деле строительства нынешнего Сингапура, тем не менее, следует объективно оценивать объем этих заслуг, а также непредвзято относиться к личности этого государственного деятеля. И при этом подходить к его наследию и к его опыту по его же примеру, с чисто прагматических позиций"полезности-бесполезности" и без ненужных эмоций. Именно так, кстати, его попытались использовать несколько лет назад некоторые круги в России, когда были модны разговоры об «авторитарной модернизации» — его усиленно зазывали в Россию «давать советы», при этом сделали почетным доктором МГИМО и пытались прицепить его раскрученный бренд к проекту «Сколково».
«Любой, кто считает, что с русскими покончено как с великой нацией, должен вспомнить об их ученых, работавших в космической и атомной областях, шахматных гроссмейстерах, олимпийских чемпионах, которых они воспитали, несмотря на весь ущерб, причиненный стране системой централизованного планирования. В отличие от коммунистической системы, русские — не те люди, которых можно выбросить на свалку истории», — написал в своей книге Ли Куан Ю.
Сегодня эти слова звучат как нельзя актуально. Только непохожи они на выражение теплых чувств к России. Скорее,если вспомнить отношение Ли Куан Ю к СССР, они выглядят как предостережение.
Информация