Как переписывают историю в школьных учебниках народов бывшего СССР
Пересказ исследования 2009 года «Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств» для удобства чтения поделён на две части.
Об этом исследовании
Были собраны, частично переведены с национальных языков и проанализированы 187 школьных учебников истории и учебных пособий 12 стран бывшего Советского Союза: Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Узбекистана, Украины и Эстонии. За пределами поля анализа остались Таджикистан и Туркмения, учебников которых получить не удалось.
Изученные учебники являются наиболее массовыми или даже единственными в школах соответствующих государств. Одновременно в странах проведены массовые опросы, позволяющие оценить, какие образы прошлого существуют в общественном сознании каждой из стран. На основе материалов, собранных в рамках данных проектов, подготовлен настоящий доклад. Исследование такого масштаба в России проведено впервые.
Как переписывают историю в школьных учебниках народов бывшего СССР
Распад СССР и образование на его территории независимых государств сделали жизненно востребованными новые учебники истории, обосновывающие идею новой национальной государственности.
В книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира», написанной на рубеже 1980- 1990-х гг., Марк Ферро констатировал: «На востоке, от Праги до Улан-Батора, все этнические и национальные конфликты до последнего времени объяснялись согласно одной и той же модели, принадлежащей якобы Марксу, но в московской интерпретации. А все общества Юга деколонизируют свою историю, и часто теми же средствами, какими пользовались колонизаторы, т. е. конструируют историю, противоположную той, что им навязывалась прежде».
В настоящее время в постсоветских странах вполне сложилась «деколонизационная» историография и соответствующая учебная литература. Анализ школьных учебников истории постсоветских стран, показывает, что все остальные страны (за исключением Белоруссии и в меньшей степени Армении) пошли по пути преподавания подрастающему поколению националистической трактовки истории, основанной на мифах о древности своего народа, о высокой культурной миссии предков и о «заклятом враге». При этом в качестве «заклятого врага» зачастую используется образ России и русских.
Далее на ряде наиболее ярких и показательных примеров, взятых из изученных учебников, посмотрим как они освещают следующие ключевые вопросы:
Контакты с Россией и русскими
Присоединение к России
Нахождение внутри России
Оценка советского перода
Происхождение Второй мировой войны
Контакты с Россией и русскими
Общей чертой школьных учебников новых национальных государств (за исключением Белоруссии и Армении) является стремление представить контакты с русскими и Россией как источник бедствий.
Латвия и Эстония
В латвийских и эстонских учебниках попытки совместного отражения крестовых походов, выдвигавшиеся на первый план в советский период, отодвинуты в тень. Сами крестовые походы в современных учебниках интерпретируются как приобщение к цивилизации. Выражается сожаление о том, что крестовый поход остановился на границах Руси: «Отчего же Запад не осуществил масштабный крестовый поход на Русь? К 1240 году время было упущено».
«Ливонская война (1558–1583 гг.) обернулась катастрофой для Эстонии. Большая часть населения погибла». Ливонская война принесла «неслыханные бедствия латышскому народу». Лишь из-за плохой организации русские вынуждены были уступить Ливонию Речи Посполитой и Швеции. При этом русские виноваты в том, что латышские крестьяне получили, помимо оставшихся немецких баронов, еще и новых господ, а вольный город Рига сдался полякам.
Однако орудовали на землях Ливонии и шведы, и датчане, и поляки, и местные ливонские дворяне. Вина же за разорение возлагается на Русь. В окончательное запустение Ливония пришла после шведско-польских войн (1600–1629 гг.), ставших следствием желания разорвать на части, как раньше Ливонию, страдавшую от Смуты Россию. Голод 1602- 1604 гг. и чума вкупе с беспощадными польскими и шведскими набегами в течение целого поколения почти полностью уничтожили эстонское крестьянское население. По данным эстонского энциклопедического справочника падение численности населения в 4–5 раз отмечается не после Ливонской войны, а в 1620–1640 гг., то есть как раз к моменту окончания шведско- польских войн.
Временное устранение России с восточноевропейской арены из-за Смутного времени обернулось для Ливонии еще более страшными войнами, эпидемиями, голодовками и нестабильностью. Но об этом эстонские учебники как раз умалчивают.
Грузия
В грузинском учебнике для характеристики союзнических отношений Петра I и Вахтанга VI приводятся слова писателя Иванэ Джавахишвили: «Втянув Грузию в войну в своих интересах, предав врагу и оставив ее на произвол судьбы, Петр Великий не пожелал даже приютить у себя им же самим обманутого несчастного Вахтанга VI». Авторы умалчивают о том, что в Москве Вахтангу выделили в дар район Пресни, где он и его единомышленники основали значительное грузинское поселение в Москве и получили возможность развернуть, по оценке других грузинских же авторов, «интенсивную творческую деятельность».
Азербайджан
Первые исторические знакомства азербайджанцев с русскими описываются в учебниках как страшные бедствия для первых: «Во время похода 914 года славянские дружины месяцами беспрерывно грабили и разоряли населенные пункты на азербайджанских берегах Каспийского моря. Они учинили расправу над мирными жителями, угнали в плен женщин и детей». В других эпизодах раздела авторы описывают изуверства, чинимые русскими, так, будто сами были этому свидетелями. Весь раздел — сплошной перечень зверств. При описании иранского, арабского и всех прочих нашествий о жестокостях завоевателей нигде столь акцентированно не говорилось, а если и упоминалось, то сразу же смягчалось примерами позитивного содержания.
Узбекистан
Если следовать логике узбекских историков, то развитие туркестанских ханств отличалось относительной стабильностью до начала XVIII в. Но затем наступили трудные времена, и виновата в этом Россия: «истоки российского завоевания Туркестана уходят во времена Петра I, когда в 1717 г. двухтысячный отряд русских солдат во главе Бекович-Черкасским вторгся на территорию Хивинского княжества, но был уничтожен правителем Хивы Шергази-ханом». Неужели российский император, создавший к этому времени одну из сильнейших армий Европы и Азии, рискнул двинуть на войну столь малые силы? Дело в том, что отряд Бекович-Черкасского — одна из многочисленных военно-топографических экспедиций, часто рассылаемых российским императором к границам и за границы России. Будь то действительно военная интервенция, то после разгрома Бековича к границе Хивы двинулись бы более мощные силы, благо каких-то препятствий к передвижению своих военных контингентов российское военное командование здесь не имело. Но уничтожение географической экспедиции лишь доказало России, что среднеазиатские территории опасны для изучения.
Присоединение к России
Присоединение территорий к России и Российской империи, как правило, оценивается негативно. Выгоды, получаемые народами в рамках большого государства, замалчиваются, акцент делается на утрате самостоятельности.
Эстония
В эстонских учебниках при изложении событий XVII века, когда территория Эстонии входила в состав Швеции, в основном доминирует улучшение экономического и культурного положения эстонского народа к концу столетия. Несмотря на юридическое оформление крепостных отношений, массовые «охоты на ведьм», шведское время расценивается как чрезвычайно благоприятное. Северная война (1700–1721 гг.) расценивается как ужасное бедствие, а присоединение к России — как национальная трагедия. Эстонцы, по утверждению всех учебников, выступали на стороне шведов, служили в шведской армии и местном ополчении. Готовый вывод, оценивающий победу России в Северной войне, оставляет за скобками тот факт, что демографический удар по Эстонии нанес еще довоенный «великий голод» 1695–1697 гг., а чуму, унесшую три четверти жителей городов и около половины сельского населения, принесли в Эстляндию и Лифляндию шведские войска. Петр пришел в край, обезлюдевший еще до войны от голода, уже разоренный шведскими поборами и почти добитый чумой.
Украина
В украинских учебниках воссоединение Украины с Россией подается как признание Москвой независимости Украины. «Мартовские статьи», устанавливающие условия службы Запорожского войска русскому царю, называются «украинско-московским договором 1654 г.»: «Украина признавалась независимой державой… украинско-московский договор 1654 г. … узаконивал Украинскую казацкую державу как самостоятельного участника международной политики». Вымышленная «Украинская казацкая держава» оказывается затем «уничтожена» Москвой, что называется одним из «тяжких преступлений царизма перед украинским народом».
Казачество — общерусское явление, а не украинская особенность. Это как раз то, что сближает историю двух стран, а не разделяет. Казачество — воинская организация, а не государство, оно не обладало суверенитетом, оно служило суверену, защищая границы государства. И оно не могло стать основой украинской государственности и идентичности, это миф. Украинские школьные учебники твердят, что Войско Запорожское было независимым государством. Государство казацкое обладало якобы всеми атрибутами суверенитета: символы (герб и хоругвь), войско, суд, административная система (полки, сотни). А теперь для сравнения возьмем Донское казачье войско. Без труда выясняется, что и оно обладало всеми перечисленными атрибутами. Даже вело самостоятельную внешнюю политику, иногда создающую Московскому государству серьезные проблемы с соседями (Турцией и Персией).
Грузия
Грузинский учебник для 5-го класса «Летопись нашей Родины» трактует присоединение территорий грузинских царств и княжеств к России как завоевание: «В Георгиевске между Грузией и Россией был заключен дружественный договор. Этот договор известен под названием Георгиевского трактата… Российское правительство не выполнило условий Георгиевского трактата… В 1801 году по приказу императора России царство Картли-Кахети было упразднено — Восточная Грузия стала одной из губерний России… Настал черед и других грузинских царств и княжеств. Постепенно Россия завоевала всю Грузию и установила в ней русское правление».
Ни одного положительного слова в отношении трактата не находят авторы учебника для 10-го класса «История Грузии (с древнейших времен до 1801 года)»: «Заключение Георгиевского трактата было большим дипломатическим заблуждением. Его последствия оказались губительными не только для Картли и Кахети, но и для всей Грузии». Соответствующий параграф оканчивается так: «Россия беспрепятственно добилась того, чего Турция и Иран не смогли добиться в ожесточенных боях. Она без всяких осложнений упразднила Картли-Кахетское царство. Упразднение царства было следствием как внутренней слабости, так и неблагоприятной международной обстановки. Но грузинский народ не мирился с потерей независимости и продолжал борьбу за свою свободу».
Азербайджан
Присоединение территорий современного Азербайджана к России, начавшееся в конце XVIII века, рисуется исключительно как анти азербайджанская экспансия: «Природные богатства Азербайджана, в особенности, имевшиеся тут богатейшие залежи полезных ископаемых, хорошо были известны русской науке. Не случайно, что правительство Екатерины II связывало присвоение указанных богатств с оккупацией этой страны».
Описания любых действий русских, их намерений, а также конкретных персонажей снабжаются характерными эпитетами — «жестокий», «вероломный», «алчный». Но парадокс в том, что материал, приводимый в учебнике, не дает подтверждения этим характеристикам и, напротив, появляются куда большие основания распространить эти характеристики на противоположную сторону. Вот пример «коварства» русских: «В руках колонизаторов военные суды были удобным карательным орудием для расправы с теми, кто выступал против социального и колониального гнета. Был отменен ряд существовавших при ханах жестоких наказаний». Возникает впечатление, будто автор умышленно доводит тезис до абсурда.
Нахождение внутри России
Основным содержанием национальной истории в период нахождения в составе Российской империи и СССР оказывается национально-освободительная борьба. Эта борьба конструируется авторами из «подручных материалов».
Казахстан
Казахстанский учебник дает пример такого конструирования: «Борьба казахского народа против российского колониализма длилась долго, охватив вторую половину XVIII в. до 90-х годов XX в.». Далее в ряду событий национально-освободительной борьбы названы «события в Темиртау 1959 г.» — протесты рабочих всесоюзной комсомольско-молодежной стройки против невыносимых бытовых условий.
Эстония
Эстонский гимназист должен окончить школу с твердым убеждением, что современная эстонская культура, несмотря на всю русификацию, является результатом влияния исчезнувшей местной остзейской культуры. «Складывалась профессиональная культура на родном языке. Ее развитие происходило в условиях противодействия со стороны остзейских и российских кругов. Уровень, достигнутый эстонской литературой, искусством и музыкой к концу XIX века, сопоставим с уровнем развивавшейся на протяжении многих веков остзейской культуры. При этом нельзя забывать, что остзейская провинциальная культура была частью великой германской культуры, а через нее — общей западноевропейской культуры».
При этом учебники замалчивают тот факт, что возникавшая профессиональная эстонская культура, чтобы конкурировать с «великой германской культурой», опиралась на русскую профессиональную культуру, и не в остзейской провинции, а в российской столице. Достаточно сказать, что все деятели эстонского национального возрождения или учились в Петербурге, или жили, или бывали там. Впоследствии эстонская живопись, скульптура, музыка, балет, театр, юриспруденция, военная наука и т.д. и т.п. выросли под непосредственным влиянием представителей российских художественных и научных школ.
Украина
Украинские учебники рассматривают пребывание территорий современной Украины в составе России как уничтожение «Украинской казацкой державы».
Участие «Гетманщины» в Северной войне некоторые Струкевич А.К., Романюк И.М., Пирус Т.П. рассматривают как «трагедию украинского народа», а выступление против Петра I гетмана И. Мазепы как «попытку освободиться от московского царизма». В. Мысан представляет измену И. Мазепы как заранее разработанный план «освобождения от московского ярма», в котором он использовал Карла XII в своих целях. Карл XII, таким образом, из одного из основных действующих лиц Северной войны превращается в объект политики хитроумного гетмана. В. Власов измену И. Мазепы первоначально определял как «антиколониальное восстание против Московии», затем смягчил формулировку на «восстание Мазепы». Он пытается доказать, что у гетмана не оставалось выбора: якобы победа любой из сторон означала бы ликвидацию «украинской автономии», поэтому он выбрал «единственное возможное решение»: «освобождение из-под власти царя заранее до окончания войны и подписание сепаратного мирного договора». В реальности же речь шла не о сепаратном мире, а о переходе на сторону Карла XII.
Грузия
В грузинской историографии утверждается, что «в результате упразднения государственности и установления российского военно-оккупационного режима все население Грузии, все социальные слои и сословия оказались в тяжелейшем положении. Именно поэтому в начале XIX века в борьбу за восстановление государственности включилось все общество: царский дом Багратионов, князья, азнауры (дворяне), духовенство, крестьянство».
Все это сложно назвать иначе как мифотворчеством. Немалая часть грузинского общества восприняла вхождение грузинских земель в состав Российской империи сугубо положительно. Многочисленные грузины, в том числе представители аристократических родов, честно служили России, о чем авторы предпочитают умалчивать либо говорят вскользь и нехотя. Они ни словом не обмолвились о том, что отнюдь не все представители рода Багратионов были противниками России. О генерале Петре Ивановиче Багратионе авторы решили вовсе не упоминать. Очевидно, их настолько раздражает тот факт, что П.И. Багратион был прославленным русским полководцем, что войне 1812 года в учебнике посвящено лишь два предложения: «В июне 1812 года император Франции Наполеон напал на Россию. Военные успехи французской армии ставили Россию в тяжелое положение».
Оценка советского периода
За исключением Армении и Белоруссии, учебники истории новых национальных государств выдвигают против Российской империи и Советского Союза обвинения в геноциде своих народов.
В казахстанском учебнике параграф о голоде 1931–1933 гг. носит название «Геноцид Голощекина и трагедия казахского аула». В кыргызстанских учебниках геноцидом называется подавление восстания в Туркестане 1916 г. В украинских учебниках как геноцид квалифицируется общесоюзный голод 1932–1933 гг. В азербайджанских учебниках вся политика России и СССР изображается геноцидом. Учебники Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдовы и Узбекистана оценивают политические репрессии как этнический геноцид.
Латвия и Эстония
Весь период «советской оккупации» (1944–1991 гг.) оценивается как проведение Москвой целенаправленного «геноцида против народа Латвии», в ходе которого СССР осуществлял «террор», «усиленную русификацию» и «колонизацию», пытался с помощью «мигрантов» и «необоснованного роста промышленности» добиться главной своей цели — «уничтожить идентичность» латышей. Подчеркивается, что пострадало много «невиновных людей», которых «обвиняли в сотрудничестве с нацистами». После войны сопротивление советской власти в Латвии было намного более широким и организованным, чем в 1940 году, так как «у населения Латвии уже был горький опыт советской оккупации». Несмотря на то, что в отрядах сопротивления были лица, «подготовленные немцами для борьбы в тылу Красной армии», это движение «носило национальный характер».
Восстановление и развитие промышленности в Латвийской ССР оценивается как «необоснованный рост промышленности» за счет «миграции» населения из других районов СССР и ущемления сельского хозяйства, подвергшегося коллективизации. Подчеркивается, что «последствиями этой политики были загрязнение природы, нехватка жилья и продуктов питания». Именно «миграция» стала «колоссальной проблемой» для Латвии, куда направились «инородцы» в «поисках лучшей жизни». И делается вывод: «Руководство СССР целенаправленно наводняло Латвию сотнями тысяч мигрантов и с их помощью пыталось уничтожить идентичность народа Латвии».
В эстонских учебниках представление о целенаправленном переселении больших масс «русскоязычного» населения в Прибалтику даже не требует, по мнению авторов, доказательств. «Некоторые районы Эстонии — прежде всего крупные промышленные города — в результате колонизаторской политики превратились в русскоязычные, и эстонское население из них практически исчезло». Вкратце можно сказать, что появление многочисленного русского населения связано прежде всего с бурным промышленным строительством, начавшимся с 60-х годов. Эстония отличалась дисциплиной и хорошей организацией производства, инвестиции в эстонскую промышленность были эффективны и давали большую отдачу. Эстония с конца 50-х годов становилась своего рода западной витриной Советского Союза. Об этом тоже пишут авторы учебников. Рабочая сила для промышленного строительства и работы на построенных предприятиях завозилось извне, из других республик СССР. За все эти достижения, конечно, пришлось заплатить. Эстонцам пришлось заплатить уменьшением своей доли в населении страны почти до 62%. Русское национальное меньшинство заплатило за достижения советской эстонской экономики своим более низким социальным статусом.
«Если встать на позицию «оккупационной» теории, то кажется совершенно неправдоподобным, что в Эстонии в 60–80 годы в области культуры, науки, образования сложилась совершенно эстоноцентристская ситуация… Хорошо известны пропорции занятости эстонцев и русскоговорящих жителей республики в народном хозяйстве, культуре, науке, государственном управлении. Если 2/3 промышленных рабочих были неэстонцами, то в управленческой, образовательной и культурной сферах соотношение было прямо противоположным… В социологическом разрезе уже к началу 80-х годов структура населения Эстонии дает основания для утверждения о том, что эстонцы тогда оформились в социальную группу с более высоким социальным статусом, и между эстонцами и неэстонцами имели место не просто различия, а социальная дистанция», — пишет известный в Эстонии социолог и философ Евгений Голиков.
Украина
В украинских учебниках культивируется миф о СССР как тоталитарной «империи», ведущей политику «русификации», где «отсутствовала украинская государственность». Тем самым снижается роль УССР как учредителя Союза ССР и снимается вопрос о насильственной «украинизации» 1920 — начала 1930-х гг. В целом довоенный период истории Украины в составе СССР характеризуется так: «в чрезвычайно сложных условиях отсутствия государственности и тоталитарного сталинского режима она (украинская нация) в короткое время отстроила свою экономику и добилась дальнейшего своего развития».
В украинских учебниках как геноцид квалифицируется общесоюзный голод 1932-1933 гг. «Голодомор» рассматривается в контексте сталинских репрессий. Авторы учебников называют потери от «голодомора» от 3 до 12 миллионов, что, учитывая общую демографическую ситуацию в стране, является явным преувеличением. Кроме того, часто общесоюзные потери от голода выдаются за потери одной Украины.
Как одну из основных черт советской послевоенной политики в УССР все авторы учебников выделяют русификацию. При этом сами же приводят факты, противоречащие их мифу. Например, «объем передач республиканского телевидения делился в языковом отношении напополам», что же касается соотношения изданных книг и выпущенных фильмов на русском и украинском языках, то здесь, как правило, не учитывается, что значительная их часть выпускалась за пределами Украины, в том числе в Белоруссии и Молдавии.
Грузия
Грузинские учебники характеризуют советскую власть как «российский оккупационный режим». Показательно, что авторы, последовательно клеймя советскую власть, довольно нейтрально и даже не без некоторой симпатии характеризуют личность И.В. Сталина. Корни этого «нейтрализма» понятны: будучи националистами, авторы склонны к апологетике своих соотечественников. Они замечают, что советский политический строй, установленный Сталиным, «несколько приукрасил российский оккупационный режим».
Крайне любопытна трактовка авторами последствий развенчания культа личности. Как известно, весной 1956 г. в Грузии имели место масштабные выступления против нового курса партии, провозглашенного Н.С. Хрущевым. Авторы пытаются убедить школьников в том, что «критика культа личности Сталина… переросла в явное оскорбление и унижение грузинской нации… Подчеркивалось… что в сталинских репрессиях значительную роль играл грузинский фактор». Откуда авторы почерпнули подобные факты, остается неизвестным.
Азербайджан
В азербайджанских учебниках вся политика России и СССР изображается геноцидом: «В результате политики этнической чистки и геноцида, целенаправленно осуществляемой в последние два века на Кавказе против азербайджанцев, наш народ пережил тяготы и лишения, национальные трагедии».
Любопытны объяснения авторов мотивов неприятия кириллицы, помимо того, что это также было проявлением русификации: «В 1929 г. была завершена работа по переводу азербайджанской письменности с арабской графики на латинскую. Однако… начиная с 1940г., стали внедрять кириллицу. А это, став новым выражением русификации, в то же время являлось попыткой лишить азербайджанский народ древних письменных источников, отражающих его многовековую историю». Авторы явно не подумали, что латинской графикой азербайджанцы в древности не пользовались.
Подобная подборка фактов, представленных в учебнике, конечно, не может объективно отражать действительность 20-х годов. Намерение представить все в черном цвете, как целенаправленные антиазербайджанские происки «извечных врагов» — армян — в союзе с русскими под опекой «Советской империи» не может привести к исторической истине. Это становится очевидным уже сразу же с переходом к следующему разделу учебника, посвященному индустриализации: «Опьяненные коммунистической пропагандой, живущие и работающие с верой в построение в скором времени коммунистического общества… рабочие с большим энтузиазмом возводили все новые и новые гигантские объекты индустрии. Живя впроголодь, работая в тяжелых условиях и не имея под рукой никакой техники, рабочие проявляли чудеса трудовой отваги и героизма». Откуда мог взяться энтузиазм под русско-армянским гнетом?
Узбекистан
В целом можно констатировать, что современные узбекские учебники истории отрицают прогрессивную, модернизаторскую и инновационную роль «Центра» (т. е. Советской России и других союзных республик) в развитии экономики и культуры Узбекистана в XX веке. По мнению авторов учебников, «Центр» лишь жестоко угнетал, эксплуатировал и использовал в своих корыстных целях несчастный узбекский народ, а последний, несмотря на все козни «Центра», строил, орошал, сеял и собирал, возводил, изобретал, развивал ит.д. ит.п. Получается, будто ничего, совершенно ничего хорошего узбекский народ в XX веке от совместного проживания бок о бок с русским народом не получил. Только насилие, террор, эксплуатацию.
Поражает полное отсутствие в учебниках информации о разрушительном ташкентском землетрясении 26 апреля 1966 года. Землетрясение с силой толчков более 8 баллов по шкале Рихтера и магнитудой 5,3 уничтожило 10 квадратных километров в центре столицы тогдашней Узбекской ССР. Без крыши над головой остались 78 тысяч семей или свыше 300 тысяч человек из проживавших тогда в Ташкенте 1,5 миллионов. Благодаря помощи братских народов СССР, всех союзных республик, Ташкент не только пережил ужасную катастрофу, но и был полностью восстановлен к 1969 году. Город оказался фактически перестроенным заново в современный мегаполис, площадь и население которого увеличились в 1,5 раза. Ташкент превратился тогда в красивейший город Азии, в ее неформальную столицу. И вот как раз об этом авторы учебников предпочитают не вспоминать.
Причины Второй мировой войны
Причины Второй мировой войны учебники Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдовы и Украины связывают с «пактом Молотова-Риббентропа» и называют Советский Союз агрессором. Такое изображение СССР помогает оправдывать местных пособников фашизма и представлять их борцами за национальную независимость.
Латвия
О «пакте Молотова-Риббентропа» как первоисточнике «советской оккупации» Латвии говорится во всех латвийских учебниках истории ХХ века. Подчеркивается, что, несмотря на взаимную идеологическую ненависть, Гитлер и Сталин «единодушно договорились об уничтожении новых государств, появившихся после краха старых империй».
Подчеркивается, что в июне 1940 года советское правительство под угрозой военной силы и надуманным предлогом категорически потребовало, чтобы правительство Латвии разрешило разместить в Латвии любое количество военнослужащих Красной Армии. Правительство Улманиса, «не спросив мнения народа, согласилось с таким несправедливым требованием, чтобы уберечь население от тяжелых жертв в неравной войне».
Процесс установления советской власти в Латвии сопровождался кремлевскими «провокациями» и активностью просоветских «коллаборационистов». Советские спецслужбы «начали провоцировать демонстрации и уличные шествия недовольных жителей в самых больших городах Латвии, а также способствовали их столкновениям с полицией». При этом признается, что среди участников демонстраций и шествий «были и добровольцы», верившие в коммунизм или надеявшиеся извлечь какие-то блага из смены власти.
В подаче темы «инкорпорации» и «аннексии» Латвии доминируют политико-юридические квалификации действий СССР как «противоправные, незаконные»; просоветское правительство Кирхенштейна определяется как «марионеточное», проведение выборов в народный Сейм и его решение о провозглашении советской власти как «антиконституционные» и инспирированные из Москвы, а сами итоги выборов — как «подправленные».
Латышские учебники утверждают, что летом 1941 года латыши встретили немцев как «освободителей». Причиной тому было «безжалостное обращение с населением в год власти коммунистов», который запомнился как «страшный год». Немцев приветствовали цветами, так как было «все равно, кто прогнал бы ненавистную советскую оккупационную власть из Латвии». Но беда была в том, что Гитлер был столь же тоталитарным вождем, как и Сталин, поэтому «уже в начале оккупации латыши утратили всякую надежду на восстановление независимости государства». Сообщается, что именно советские репрессии «виноваты» в том, что в Латвии не возникло движение Сопротивления немецким оккупантам.
В латвийских учебниках подчеркивается, что жители Латвии были «незаконно призваны» в Латышский легион СС, но «боролись за свободу». «Латышские воины, однако, сражались храбро, они верили, что свобода Латвии будет восстановлена». У латышей «были надежды, что со временем легион, так же как и латышские стрелки в Первой мировой войне и Освободительной борьбе, станут ядром армии восстановления независимой Латвии». В некоторых учебниках вовсе не упоминается принадлежность Латышского легиона к СС, в других разъясняется, что с организацией и частями СС латышей связывало «только название».
Эстония
В эстонских учебниках ключевым событием для интерпретации Второй мировой войны является подписание «Пакта Молотова-Риббентропа». Ответственность за неудачу англо-советско-французских переговоров о заключении договора о взаимопомощи, направленного на обуздание гитлеровской агрессии, возлагается исключительно на СССР. Причиной указываются экспансионистские устремления Кремля. Один из учебников пишет что переговоры об антигитлеровской коалиции начались в Москве в июле 1939 года и зашли в тупик после того, как советские представители потребовали немедленного пропуска советских войск к западным границам Польши и Румынии. Зачем Советскому Союзу нужно было проводить войска сквозь Польшу, никак не объясняется.
В Эстонии темы начала Второй мировой войны и утраты странами Балтии независимости рассматриваются как взаимосвязанные. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. 28 сентября 1939 года СССР заставил Эстонию заключить договор о взаимопомощи, по которому на эстонской территории, начиная с октября 1939 года, были размещены советские сухопутные, морские и авиационные военные базы и войска общей численностью 25 000 человек. Тем не менее, об аннексии и советизации Эстонии и речи не было. Нет никаких документальных подтверждений подобного рода планов. Замышлялось лишь создание собственных сфер влияния в Восточной Европе в рамках и пределах, допускаемых тогдашним международным правом и обычаем и с учетом разрастающейся войны. Ограниченный контингент Красной Армии располагался в строго отведенных для этого местах. Военнослужащим было категорически запрещено контактировать с местным населением.
События в Эстонии 21 июня 1940 года, когда собравшиеся в столице многочисленные левые активисты потребовали у президента Пятса отставки правительства, в учебниках называются «июньским переворотом». Для иллюстрации прямого вмешательства Красной Армии в эти события учебник приводит две похожие фотографии с подписью «В сопровождении красноармейских броневиков демонстранты направляются в Кадриорг. Позднее, когда участие Красной Армии в июньском перевороте потребовалось скрывать, такие снимки подверглись «обработке» — броневики исчезли (см. нижнее фото)». Однако при внимательном рассмотрении видно, что это не фото, подвергшееся ретуши, а две разные фотографии. Тем более, фото с броневиками неоднократно публиковалось и широко известно.
Желание представить СССР лишь «попутчиком», на определенном этапе присоединившимся к антигитлеровской коалиции, учредителями и основными силами которой были США и Великобритания, заставляет манипулировать хронологией. «Формирование антифашистской коалиции началось с провозглашения Атлантической хартии, подписанной Рузвельтом и Черчиллем 14 августа 1941 года». Через пару абзацев автор вскользь сообщает, что «официальный военный союз между СССР и Англией был заключен еще 12 июля 1941 года». А Вашингтонская декларация 26-ти стран (в том числе и СССР) от 1 января 1942 года, официально оформившая антигитлеровскую коалицию, даже не упоминается.
Роль СССР и Красной Армии в разгроме нацистской Германии и ее союзников в эстонских учебниках, как правило, не отрицается, но принижается путем нехитрых риторических приемов. Так, Феодоров в «Новейшей истории» уклоняется от обнародования факта, что именно советские войска взяли Берлин. Если не знать заранее, то при чтении учебника можно подумать, что это сделали или все союзники вместе, или американцы. Лишь через несколько страниц, повествуя о Потсдамской конференции, автор отмечает, что «в Берлин, занятый советскими войсками, вводились войска западных союзников…»
За последние два десятка лет официальные представления о роли и месте Эстонии и эстонского во Второй мировой войне радикально поменялись. Первоначальное постсоветское представления для эстонцев о войне как братоубийственной трагедии сменилось утверждением, что Эстония войну проиграла. Сотрудничество с немецкими оккупантами учебники истории стараются представить скорее вынужденным, чем добровольным и сознательным. Эстонские учебники истории видят такое сотрудничество с фашистамми прежде всего борьбой за независимость. Строго говоря, борьбой за свободу именуются лишь бои, которые вели эстонские подразделения СС, вермахта, частей охраны тыла, люфтваффе и т.д. на территории Эстонии. Но и участие эстонцев-добровольцев в сражениях под Сталинградом, карательных операциях в Белоруссии и Псковской области, охране концлагерей в Донбассе и оборонительных боях в Польше тоже агрессией и оккупацией не называется.
Украина
В украинских учебниках термин Великая Отечественная война применяется далеко не всеми авторами. Некоторые называют ее «советско-германской». Утверждается, что Вторая мировая война развязана совместно СССР и Германией в результате пакта Молотова-Риббентропа, здесь обе державы выступают в роли агрессора.
Важную роль в учебниках играет миф о двух течениях движения Сопротивления на Украине: советского и самостийнического, при этом самостийники ОУН-УПА якобы «вынуждены были вести борьбу на два фронта» и «представляли наибольшую угрозу гитлеровцам». Однако не приводится ни одна успешная операция ОУН-УПА против немцев. Не сообщается, кто их снабжал униформой и вооружением. Замалчиваются факты убийства советского разведчика Н.Кузнецова и генерала Ватутина ОУНовцами. Не упоминается «Волынская трагедия» 1943 г., когда ОУНовцами был проведен геноцид польского населения на Волыни.
Прослеживается явная попытка реабилитировать коллаборационистов в контексте «репрессий на Западной Украине» после прихода Красной армии. В украинских учебниках тиражируется фальсификация о карательных операциях в отношении населения Западной Украины сотрудников НКВД, переодетых в форму УПА. В учебнике С.В. Кульчицкого и Ю.И. Шаповала приводится фотография с подписью: «Солдаты спецподразделения НКВД, переодетые в форму воинов УПА. Западная Украина, 1947 г.». Однако доказано, что на снимке — «боевка» УПА. И это несмотря на то, что те же авторы признают, что боевики УПА надевали советскую форму для проведения своих карательных акций в отношении местного населения, настроенного просоветски. Как мы видим, злодеяния, в исторической действительности совершавшиеся националистами, современные учебники истории приписывают советской власти.
Грузия
Учебники истории Грузии называют виновниками Второй мировой войны Германию и Советский Союз. При описании событий 1941–1945 гг. грузинские учебники используют термин «Великая Отечественная война», но одновременно утверждают, что не для всех грузин она была отечественной. В качестве «нейтрального» широко используется термин «советско-германская война». Авторы вынуждены лавировать между симпатиями к сталинскому Советскому Союзу и к грузинским коллаборационистам — представителями «национального движения», которые боролись против «российского оккупационного режима». Одинаково подробно рассказывается об участии грузин в войне как в составе Советской Армии и партизанского движения, так и в рядах германского вермахта.
Азербайджан
В азербайджанской школе события Великой Отечественной войны подаются амбивалентно. Ностальгический пафос советского патриотизма явно звучит в рассыпанных по всему тексту фразах, наподобие: «9 мая вошел в историю, как День Победы… СССР вышел из войны победителем. В достижении этой победы азербайджанскому народу принадлежат большие заслуги». Вместе с тем, буквально, «строками из другой песни», сбивая все с толку, врывается тема сотрудничества с нацистами: «22 декабря 1941 г. Гитлер распорядился о создании из мусульман Кавказа особых национальных воинских частей… Воинское соединение, состоящее из кавказских мусульман, активно участвовало во взятии стратегических высот Моздока, Казбека и Эльбруса. Немцы высоко оценили их боевые качества, наградив многих из них медалями». Как видим, и эта тема парадоксальным образом овеяна героическим пафосом. Мнимым стремлением к независимости оправдывается предательство и братоубийство, ведь азербайджанцы-эсэсовцы должны были стрелять в азербайджанцев-красноармейцев.
Об этом исследовании
Были собраны, частично переведены с национальных языков и проанализированы 187 школьных учебников истории и учебных пособий 12 стран бывшего Советского Союза: Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Узбекистана, Украины и Эстонии. За пределами поля анализа остались Таджикистан и Туркмения, учебников которых получить не удалось.
Изученные учебники являются наиболее массовыми или даже единственными в школах соответствующих государств. Одновременно в странах проведены массовые опросы, позволяющие оценить, какие образы прошлого существуют в общественном сознании каждой из стран. На основе материалов, собранных в рамках данных проектов, подготовлен настоящий доклад. Исследование такого масштаба в России проведено впервые.
Как переписывают историю в школьных учебниках народов бывшего СССР
Распад СССР и образование на его территории независимых государств сделали жизненно востребованными новые учебники истории, обосновывающие идею новой национальной государственности.
В книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира», написанной на рубеже 1980- 1990-х гг., Марк Ферро констатировал: «На востоке, от Праги до Улан-Батора, все этнические и национальные конфликты до последнего времени объяснялись согласно одной и той же модели, принадлежащей якобы Марксу, но в московской интерпретации. А все общества Юга деколонизируют свою историю, и часто теми же средствами, какими пользовались колонизаторы, т. е. конструируют историю, противоположную той, что им навязывалась прежде».
В настоящее время в постсоветских странах вполне сложилась «деколонизационная» историография и соответствующая учебная литература. Анализ школьных учебников истории постсоветских стран, показывает, что все остальные страны (за исключением Белоруссии и в меньшей степени Армении) пошли по пути преподавания подрастающему поколению националистической трактовки истории, основанной на мифах о древности своего народа, о высокой культурной миссии предков и о «заклятом враге». При этом в качестве «заклятого врага» зачастую используется образ России и русских.
Далее на ряде наиболее ярких и показательных примеров, взятых из изученных учебников, посмотрим как они освещают следующие ключевые вопросы:
Контакты с Россией и русскими
Присоединение к России
Нахождение внутри России
Оценка советского перода
Происхождение Второй мировой войны
Контакты с Россией и русскими
Общей чертой школьных учебников новых национальных государств (за исключением Белоруссии и Армении) является стремление представить контакты с русскими и Россией как источник бедствий.
Латвия и Эстония
В латвийских и эстонских учебниках попытки совместного отражения крестовых походов, выдвигавшиеся на первый план в советский период, отодвинуты в тень. Сами крестовые походы в современных учебниках интерпретируются как приобщение к цивилизации. Выражается сожаление о том, что крестовый поход остановился на границах Руси: «Отчего же Запад не осуществил масштабный крестовый поход на Русь? К 1240 году время было упущено».
«Ливонская война (1558–1583 гг.) обернулась катастрофой для Эстонии. Большая часть населения погибла». Ливонская война принесла «неслыханные бедствия латышскому народу». Лишь из-за плохой организации русские вынуждены были уступить Ливонию Речи Посполитой и Швеции. При этом русские виноваты в том, что латышские крестьяне получили, помимо оставшихся немецких баронов, еще и новых господ, а вольный город Рига сдался полякам.
Однако орудовали на землях Ливонии и шведы, и датчане, и поляки, и местные ливонские дворяне. Вина же за разорение возлагается на Русь. В окончательное запустение Ливония пришла после шведско-польских войн (1600–1629 гг.), ставших следствием желания разорвать на части, как раньше Ливонию, страдавшую от Смуты Россию. Голод 1602- 1604 гг. и чума вкупе с беспощадными польскими и шведскими набегами в течение целого поколения почти полностью уничтожили эстонское крестьянское население. По данным эстонского энциклопедического справочника падение численности населения в 4–5 раз отмечается не после Ливонской войны, а в 1620–1640 гг., то есть как раз к моменту окончания шведско- польских войн.
Временное устранение России с восточноевропейской арены из-за Смутного времени обернулось для Ливонии еще более страшными войнами, эпидемиями, голодовками и нестабильностью. Но об этом эстонские учебники как раз умалчивают.
Грузия
В грузинском учебнике для характеристики союзнических отношений Петра I и Вахтанга VI приводятся слова писателя Иванэ Джавахишвили: «Втянув Грузию в войну в своих интересах, предав врагу и оставив ее на произвол судьбы, Петр Великий не пожелал даже приютить у себя им же самим обманутого несчастного Вахтанга VI». Авторы умалчивают о том, что в Москве Вахтангу выделили в дар район Пресни, где он и его единомышленники основали значительное грузинское поселение в Москве и получили возможность развернуть, по оценке других грузинских же авторов, «интенсивную творческую деятельность».
Азербайджан
Первые исторические знакомства азербайджанцев с русскими описываются в учебниках как страшные бедствия для первых: «Во время похода 914 года славянские дружины месяцами беспрерывно грабили и разоряли населенные пункты на азербайджанских берегах Каспийского моря. Они учинили расправу над мирными жителями, угнали в плен женщин и детей». В других эпизодах раздела авторы описывают изуверства, чинимые русскими, так, будто сами были этому свидетелями. Весь раздел — сплошной перечень зверств. При описании иранского, арабского и всех прочих нашествий о жестокостях завоевателей нигде столь акцентированно не говорилось, а если и упоминалось, то сразу же смягчалось примерами позитивного содержания.
Узбекистан
Если следовать логике узбекских историков, то развитие туркестанских ханств отличалось относительной стабильностью до начала XVIII в. Но затем наступили трудные времена, и виновата в этом Россия: «истоки российского завоевания Туркестана уходят во времена Петра I, когда в 1717 г. двухтысячный отряд русских солдат во главе Бекович-Черкасским вторгся на территорию Хивинского княжества, но был уничтожен правителем Хивы Шергази-ханом». Неужели российский император, создавший к этому времени одну из сильнейших армий Европы и Азии, рискнул двинуть на войну столь малые силы? Дело в том, что отряд Бекович-Черкасского — одна из многочисленных военно-топографических экспедиций, часто рассылаемых российским императором к границам и за границы России. Будь то действительно военная интервенция, то после разгрома Бековича к границе Хивы двинулись бы более мощные силы, благо каких-то препятствий к передвижению своих военных контингентов российское военное командование здесь не имело. Но уничтожение географической экспедиции лишь доказало России, что среднеазиатские территории опасны для изучения.
Присоединение к России
Присоединение территорий к России и Российской империи, как правило, оценивается негативно. Выгоды, получаемые народами в рамках большого государства, замалчиваются, акцент делается на утрате самостоятельности.
Эстония
В эстонских учебниках при изложении событий XVII века, когда территория Эстонии входила в состав Швеции, в основном доминирует улучшение экономического и культурного положения эстонского народа к концу столетия. Несмотря на юридическое оформление крепостных отношений, массовые «охоты на ведьм», шведское время расценивается как чрезвычайно благоприятное. Северная война (1700–1721 гг.) расценивается как ужасное бедствие, а присоединение к России — как национальная трагедия. Эстонцы, по утверждению всех учебников, выступали на стороне шведов, служили в шведской армии и местном ополчении. Готовый вывод, оценивающий победу России в Северной войне, оставляет за скобками тот факт, что демографический удар по Эстонии нанес еще довоенный «великий голод» 1695–1697 гг., а чуму, унесшую три четверти жителей городов и около половины сельского населения, принесли в Эстляндию и Лифляндию шведские войска. Петр пришел в край, обезлюдевший еще до войны от голода, уже разоренный шведскими поборами и почти добитый чумой.
Украина
В украинских учебниках воссоединение Украины с Россией подается как признание Москвой независимости Украины. «Мартовские статьи», устанавливающие условия службы Запорожского войска русскому царю, называются «украинско-московским договором 1654 г.»: «Украина признавалась независимой державой… украинско-московский договор 1654 г. … узаконивал Украинскую казацкую державу как самостоятельного участника международной политики». Вымышленная «Украинская казацкая держава» оказывается затем «уничтожена» Москвой, что называется одним из «тяжких преступлений царизма перед украинским народом».
Казачество — общерусское явление, а не украинская особенность. Это как раз то, что сближает историю двух стран, а не разделяет. Казачество — воинская организация, а не государство, оно не обладало суверенитетом, оно служило суверену, защищая границы государства. И оно не могло стать основой украинской государственности и идентичности, это миф. Украинские школьные учебники твердят, что Войско Запорожское было независимым государством. Государство казацкое обладало якобы всеми атрибутами суверенитета: символы (герб и хоругвь), войско, суд, административная система (полки, сотни). А теперь для сравнения возьмем Донское казачье войско. Без труда выясняется, что и оно обладало всеми перечисленными атрибутами. Даже вело самостоятельную внешнюю политику, иногда создающую Московскому государству серьезные проблемы с соседями (Турцией и Персией).
Грузия
Грузинский учебник для 5-го класса «Летопись нашей Родины» трактует присоединение территорий грузинских царств и княжеств к России как завоевание: «В Георгиевске между Грузией и Россией был заключен дружественный договор. Этот договор известен под названием Георгиевского трактата… Российское правительство не выполнило условий Георгиевского трактата… В 1801 году по приказу императора России царство Картли-Кахети было упразднено — Восточная Грузия стала одной из губерний России… Настал черед и других грузинских царств и княжеств. Постепенно Россия завоевала всю Грузию и установила в ней русское правление».
Ни одного положительного слова в отношении трактата не находят авторы учебника для 10-го класса «История Грузии (с древнейших времен до 1801 года)»: «Заключение Георгиевского трактата было большим дипломатическим заблуждением. Его последствия оказались губительными не только для Картли и Кахети, но и для всей Грузии». Соответствующий параграф оканчивается так: «Россия беспрепятственно добилась того, чего Турция и Иран не смогли добиться в ожесточенных боях. Она без всяких осложнений упразднила Картли-Кахетское царство. Упразднение царства было следствием как внутренней слабости, так и неблагоприятной международной обстановки. Но грузинский народ не мирился с потерей независимости и продолжал борьбу за свою свободу».
Азербайджан
Присоединение территорий современного Азербайджана к России, начавшееся в конце XVIII века, рисуется исключительно как анти азербайджанская экспансия: «Природные богатства Азербайджана, в особенности, имевшиеся тут богатейшие залежи полезных ископаемых, хорошо были известны русской науке. Не случайно, что правительство Екатерины II связывало присвоение указанных богатств с оккупацией этой страны».
Описания любых действий русских, их намерений, а также конкретных персонажей снабжаются характерными эпитетами — «жестокий», «вероломный», «алчный». Но парадокс в том, что материал, приводимый в учебнике, не дает подтверждения этим характеристикам и, напротив, появляются куда большие основания распространить эти характеристики на противоположную сторону. Вот пример «коварства» русских: «В руках колонизаторов военные суды были удобным карательным орудием для расправы с теми, кто выступал против социального и колониального гнета. Был отменен ряд существовавших при ханах жестоких наказаний». Возникает впечатление, будто автор умышленно доводит тезис до абсурда.
Нахождение внутри России
Основным содержанием национальной истории в период нахождения в составе Российской империи и СССР оказывается национально-освободительная борьба. Эта борьба конструируется авторами из «подручных материалов».
Казахстан
Казахстанский учебник дает пример такого конструирования: «Борьба казахского народа против российского колониализма длилась долго, охватив вторую половину XVIII в. до 90-х годов XX в.». Далее в ряду событий национально-освободительной борьбы названы «события в Темиртау 1959 г.» — протесты рабочих всесоюзной комсомольско-молодежной стройки против невыносимых бытовых условий.
Эстония
Эстонский гимназист должен окончить школу с твердым убеждением, что современная эстонская культура, несмотря на всю русификацию, является результатом влияния исчезнувшей местной остзейской культуры. «Складывалась профессиональная культура на родном языке. Ее развитие происходило в условиях противодействия со стороны остзейских и российских кругов. Уровень, достигнутый эстонской литературой, искусством и музыкой к концу XIX века, сопоставим с уровнем развивавшейся на протяжении многих веков остзейской культуры. При этом нельзя забывать, что остзейская провинциальная культура была частью великой германской культуры, а через нее — общей западноевропейской культуры».
При этом учебники замалчивают тот факт, что возникавшая профессиональная эстонская культура, чтобы конкурировать с «великой германской культурой», опиралась на русскую профессиональную культуру, и не в остзейской провинции, а в российской столице. Достаточно сказать, что все деятели эстонского национального возрождения или учились в Петербурге, или жили, или бывали там. Впоследствии эстонская живопись, скульптура, музыка, балет, театр, юриспруденция, военная наука и т.д. и т.п. выросли под непосредственным влиянием представителей российских художественных и научных школ.
Украина
Украинские учебники рассматривают пребывание территорий современной Украины в составе России как уничтожение «Украинской казацкой державы».
Участие «Гетманщины» в Северной войне некоторые Струкевич А.К., Романюк И.М., Пирус Т.П. рассматривают как «трагедию украинского народа», а выступление против Петра I гетмана И. Мазепы как «попытку освободиться от московского царизма». В. Мысан представляет измену И. Мазепы как заранее разработанный план «освобождения от московского ярма», в котором он использовал Карла XII в своих целях. Карл XII, таким образом, из одного из основных действующих лиц Северной войны превращается в объект политики хитроумного гетмана. В. Власов измену И. Мазепы первоначально определял как «антиколониальное восстание против Московии», затем смягчил формулировку на «восстание Мазепы». Он пытается доказать, что у гетмана не оставалось выбора: якобы победа любой из сторон означала бы ликвидацию «украинской автономии», поэтому он выбрал «единственное возможное решение»: «освобождение из-под власти царя заранее до окончания войны и подписание сепаратного мирного договора». В реальности же речь шла не о сепаратном мире, а о переходе на сторону Карла XII.
Грузия
В грузинской историографии утверждается, что «в результате упразднения государственности и установления российского военно-оккупационного режима все население Грузии, все социальные слои и сословия оказались в тяжелейшем положении. Именно поэтому в начале XIX века в борьбу за восстановление государственности включилось все общество: царский дом Багратионов, князья, азнауры (дворяне), духовенство, крестьянство».
Все это сложно назвать иначе как мифотворчеством. Немалая часть грузинского общества восприняла вхождение грузинских земель в состав Российской империи сугубо положительно. Многочисленные грузины, в том числе представители аристократических родов, честно служили России, о чем авторы предпочитают умалчивать либо говорят вскользь и нехотя. Они ни словом не обмолвились о том, что отнюдь не все представители рода Багратионов были противниками России. О генерале Петре Ивановиче Багратионе авторы решили вовсе не упоминать. Очевидно, их настолько раздражает тот факт, что П.И. Багратион был прославленным русским полководцем, что войне 1812 года в учебнике посвящено лишь два предложения: «В июне 1812 года император Франции Наполеон напал на Россию. Военные успехи французской армии ставили Россию в тяжелое положение».
Оценка советского периода
За исключением Армении и Белоруссии, учебники истории новых национальных государств выдвигают против Российской империи и Советского Союза обвинения в геноциде своих народов.
В казахстанском учебнике параграф о голоде 1931–1933 гг. носит название «Геноцид Голощекина и трагедия казахского аула». В кыргызстанских учебниках геноцидом называется подавление восстания в Туркестане 1916 г. В украинских учебниках как геноцид квалифицируется общесоюзный голод 1932–1933 гг. В азербайджанских учебниках вся политика России и СССР изображается геноцидом. Учебники Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдовы и Узбекистана оценивают политические репрессии как этнический геноцид.
Латвия и Эстония
Весь период «советской оккупации» (1944–1991 гг.) оценивается как проведение Москвой целенаправленного «геноцида против народа Латвии», в ходе которого СССР осуществлял «террор», «усиленную русификацию» и «колонизацию», пытался с помощью «мигрантов» и «необоснованного роста промышленности» добиться главной своей цели — «уничтожить идентичность» латышей. Подчеркивается, что пострадало много «невиновных людей», которых «обвиняли в сотрудничестве с нацистами». После войны сопротивление советской власти в Латвии было намного более широким и организованным, чем в 1940 году, так как «у населения Латвии уже был горький опыт советской оккупации». Несмотря на то, что в отрядах сопротивления были лица, «подготовленные немцами для борьбы в тылу Красной армии», это движение «носило национальный характер».
Восстановление и развитие промышленности в Латвийской ССР оценивается как «необоснованный рост промышленности» за счет «миграции» населения из других районов СССР и ущемления сельского хозяйства, подвергшегося коллективизации. Подчеркивается, что «последствиями этой политики были загрязнение природы, нехватка жилья и продуктов питания». Именно «миграция» стала «колоссальной проблемой» для Латвии, куда направились «инородцы» в «поисках лучшей жизни». И делается вывод: «Руководство СССР целенаправленно наводняло Латвию сотнями тысяч мигрантов и с их помощью пыталось уничтожить идентичность народа Латвии».
В эстонских учебниках представление о целенаправленном переселении больших масс «русскоязычного» населения в Прибалтику даже не требует, по мнению авторов, доказательств. «Некоторые районы Эстонии — прежде всего крупные промышленные города — в результате колонизаторской политики превратились в русскоязычные, и эстонское население из них практически исчезло». Вкратце можно сказать, что появление многочисленного русского населения связано прежде всего с бурным промышленным строительством, начавшимся с 60-х годов. Эстония отличалась дисциплиной и хорошей организацией производства, инвестиции в эстонскую промышленность были эффективны и давали большую отдачу. Эстония с конца 50-х годов становилась своего рода западной витриной Советского Союза. Об этом тоже пишут авторы учебников. Рабочая сила для промышленного строительства и работы на построенных предприятиях завозилось извне, из других республик СССР. За все эти достижения, конечно, пришлось заплатить. Эстонцам пришлось заплатить уменьшением своей доли в населении страны почти до 62%. Русское национальное меньшинство заплатило за достижения советской эстонской экономики своим более низким социальным статусом.
«Если встать на позицию «оккупационной» теории, то кажется совершенно неправдоподобным, что в Эстонии в 60–80 годы в области культуры, науки, образования сложилась совершенно эстоноцентристская ситуация… Хорошо известны пропорции занятости эстонцев и русскоговорящих жителей республики в народном хозяйстве, культуре, науке, государственном управлении. Если 2/3 промышленных рабочих были неэстонцами, то в управленческой, образовательной и культурной сферах соотношение было прямо противоположным… В социологическом разрезе уже к началу 80-х годов структура населения Эстонии дает основания для утверждения о том, что эстонцы тогда оформились в социальную группу с более высоким социальным статусом, и между эстонцами и неэстонцами имели место не просто различия, а социальная дистанция», — пишет известный в Эстонии социолог и философ Евгений Голиков.
Украина
В украинских учебниках культивируется миф о СССР как тоталитарной «империи», ведущей политику «русификации», где «отсутствовала украинская государственность». Тем самым снижается роль УССР как учредителя Союза ССР и снимается вопрос о насильственной «украинизации» 1920 — начала 1930-х гг. В целом довоенный период истории Украины в составе СССР характеризуется так: «в чрезвычайно сложных условиях отсутствия государственности и тоталитарного сталинского режима она (украинская нация) в короткое время отстроила свою экономику и добилась дальнейшего своего развития».
В украинских учебниках как геноцид квалифицируется общесоюзный голод 1932-1933 гг. «Голодомор» рассматривается в контексте сталинских репрессий. Авторы учебников называют потери от «голодомора» от 3 до 12 миллионов, что, учитывая общую демографическую ситуацию в стране, является явным преувеличением. Кроме того, часто общесоюзные потери от голода выдаются за потери одной Украины.
Как одну из основных черт советской послевоенной политики в УССР все авторы учебников выделяют русификацию. При этом сами же приводят факты, противоречащие их мифу. Например, «объем передач республиканского телевидения делился в языковом отношении напополам», что же касается соотношения изданных книг и выпущенных фильмов на русском и украинском языках, то здесь, как правило, не учитывается, что значительная их часть выпускалась за пределами Украины, в том числе в Белоруссии и Молдавии.
Грузия
Грузинские учебники характеризуют советскую власть как «российский оккупационный режим». Показательно, что авторы, последовательно клеймя советскую власть, довольно нейтрально и даже не без некоторой симпатии характеризуют личность И.В. Сталина. Корни этого «нейтрализма» понятны: будучи националистами, авторы склонны к апологетике своих соотечественников. Они замечают, что советский политический строй, установленный Сталиным, «несколько приукрасил российский оккупационный режим».
Крайне любопытна трактовка авторами последствий развенчания культа личности. Как известно, весной 1956 г. в Грузии имели место масштабные выступления против нового курса партии, провозглашенного Н.С. Хрущевым. Авторы пытаются убедить школьников в том, что «критика культа личности Сталина… переросла в явное оскорбление и унижение грузинской нации… Подчеркивалось… что в сталинских репрессиях значительную роль играл грузинский фактор». Откуда авторы почерпнули подобные факты, остается неизвестным.
Азербайджан
В азербайджанских учебниках вся политика России и СССР изображается геноцидом: «В результате политики этнической чистки и геноцида, целенаправленно осуществляемой в последние два века на Кавказе против азербайджанцев, наш народ пережил тяготы и лишения, национальные трагедии».
Любопытны объяснения авторов мотивов неприятия кириллицы, помимо того, что это также было проявлением русификации: «В 1929 г. была завершена работа по переводу азербайджанской письменности с арабской графики на латинскую. Однако… начиная с 1940г., стали внедрять кириллицу. А это, став новым выражением русификации, в то же время являлось попыткой лишить азербайджанский народ древних письменных источников, отражающих его многовековую историю». Авторы явно не подумали, что латинской графикой азербайджанцы в древности не пользовались.
Подобная подборка фактов, представленных в учебнике, конечно, не может объективно отражать действительность 20-х годов. Намерение представить все в черном цвете, как целенаправленные антиазербайджанские происки «извечных врагов» — армян — в союзе с русскими под опекой «Советской империи» не может привести к исторической истине. Это становится очевидным уже сразу же с переходом к следующему разделу учебника, посвященному индустриализации: «Опьяненные коммунистической пропагандой, живущие и работающие с верой в построение в скором времени коммунистического общества… рабочие с большим энтузиазмом возводили все новые и новые гигантские объекты индустрии. Живя впроголодь, работая в тяжелых условиях и не имея под рукой никакой техники, рабочие проявляли чудеса трудовой отваги и героизма». Откуда мог взяться энтузиазм под русско-армянским гнетом?
Узбекистан
В целом можно констатировать, что современные узбекские учебники истории отрицают прогрессивную, модернизаторскую и инновационную роль «Центра» (т. е. Советской России и других союзных республик) в развитии экономики и культуры Узбекистана в XX веке. По мнению авторов учебников, «Центр» лишь жестоко угнетал, эксплуатировал и использовал в своих корыстных целях несчастный узбекский народ, а последний, несмотря на все козни «Центра», строил, орошал, сеял и собирал, возводил, изобретал, развивал ит.д. ит.п. Получается, будто ничего, совершенно ничего хорошего узбекский народ в XX веке от совместного проживания бок о бок с русским народом не получил. Только насилие, террор, эксплуатацию.
Поражает полное отсутствие в учебниках информации о разрушительном ташкентском землетрясении 26 апреля 1966 года. Землетрясение с силой толчков более 8 баллов по шкале Рихтера и магнитудой 5,3 уничтожило 10 квадратных километров в центре столицы тогдашней Узбекской ССР. Без крыши над головой остались 78 тысяч семей или свыше 300 тысяч человек из проживавших тогда в Ташкенте 1,5 миллионов. Благодаря помощи братских народов СССР, всех союзных республик, Ташкент не только пережил ужасную катастрофу, но и был полностью восстановлен к 1969 году. Город оказался фактически перестроенным заново в современный мегаполис, площадь и население которого увеличились в 1,5 раза. Ташкент превратился тогда в красивейший город Азии, в ее неформальную столицу. И вот как раз об этом авторы учебников предпочитают не вспоминать.
Причины Второй мировой войны
Причины Второй мировой войны учебники Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдовы и Украины связывают с «пактом Молотова-Риббентропа» и называют Советский Союз агрессором. Такое изображение СССР помогает оправдывать местных пособников фашизма и представлять их борцами за национальную независимость.
Латвия
О «пакте Молотова-Риббентропа» как первоисточнике «советской оккупации» Латвии говорится во всех латвийских учебниках истории ХХ века. Подчеркивается, что, несмотря на взаимную идеологическую ненависть, Гитлер и Сталин «единодушно договорились об уничтожении новых государств, появившихся после краха старых империй».
Подчеркивается, что в июне 1940 года советское правительство под угрозой военной силы и надуманным предлогом категорически потребовало, чтобы правительство Латвии разрешило разместить в Латвии любое количество военнослужащих Красной Армии. Правительство Улманиса, «не спросив мнения народа, согласилось с таким несправедливым требованием, чтобы уберечь население от тяжелых жертв в неравной войне».
Процесс установления советской власти в Латвии сопровождался кремлевскими «провокациями» и активностью просоветских «коллаборационистов». Советские спецслужбы «начали провоцировать демонстрации и уличные шествия недовольных жителей в самых больших городах Латвии, а также способствовали их столкновениям с полицией». При этом признается, что среди участников демонстраций и шествий «были и добровольцы», верившие в коммунизм или надеявшиеся извлечь какие-то блага из смены власти.
В подаче темы «инкорпорации» и «аннексии» Латвии доминируют политико-юридические квалификации действий СССР как «противоправные, незаконные»; просоветское правительство Кирхенштейна определяется как «марионеточное», проведение выборов в народный Сейм и его решение о провозглашении советской власти как «антиконституционные» и инспирированные из Москвы, а сами итоги выборов — как «подправленные».
Латышские учебники утверждают, что летом 1941 года латыши встретили немцев как «освободителей». Причиной тому было «безжалостное обращение с населением в год власти коммунистов», который запомнился как «страшный год». Немцев приветствовали цветами, так как было «все равно, кто прогнал бы ненавистную советскую оккупационную власть из Латвии». Но беда была в том, что Гитлер был столь же тоталитарным вождем, как и Сталин, поэтому «уже в начале оккупации латыши утратили всякую надежду на восстановление независимости государства». Сообщается, что именно советские репрессии «виноваты» в том, что в Латвии не возникло движение Сопротивления немецким оккупантам.
В латвийских учебниках подчеркивается, что жители Латвии были «незаконно призваны» в Латышский легион СС, но «боролись за свободу». «Латышские воины, однако, сражались храбро, они верили, что свобода Латвии будет восстановлена». У латышей «были надежды, что со временем легион, так же как и латышские стрелки в Первой мировой войне и Освободительной борьбе, станут ядром армии восстановления независимой Латвии». В некоторых учебниках вовсе не упоминается принадлежность Латышского легиона к СС, в других разъясняется, что с организацией и частями СС латышей связывало «только название».
Эстония
В эстонских учебниках ключевым событием для интерпретации Второй мировой войны является подписание «Пакта Молотова-Риббентропа». Ответственность за неудачу англо-советско-французских переговоров о заключении договора о взаимопомощи, направленного на обуздание гитлеровской агрессии, возлагается исключительно на СССР. Причиной указываются экспансионистские устремления Кремля. Один из учебников пишет что переговоры об антигитлеровской коалиции начались в Москве в июле 1939 года и зашли в тупик после того, как советские представители потребовали немедленного пропуска советских войск к западным границам Польши и Румынии. Зачем Советскому Союзу нужно было проводить войска сквозь Польшу, никак не объясняется.
В Эстонии темы начала Второй мировой войны и утраты странами Балтии независимости рассматриваются как взаимосвязанные. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу. 28 сентября 1939 года СССР заставил Эстонию заключить договор о взаимопомощи, по которому на эстонской территории, начиная с октября 1939 года, были размещены советские сухопутные, морские и авиационные военные базы и войска общей численностью 25 000 человек. Тем не менее, об аннексии и советизации Эстонии и речи не было. Нет никаких документальных подтверждений подобного рода планов. Замышлялось лишь создание собственных сфер влияния в Восточной Европе в рамках и пределах, допускаемых тогдашним международным правом и обычаем и с учетом разрастающейся войны. Ограниченный контингент Красной Армии располагался в строго отведенных для этого местах. Военнослужащим было категорически запрещено контактировать с местным населением.
События в Эстонии 21 июня 1940 года, когда собравшиеся в столице многочисленные левые активисты потребовали у президента Пятса отставки правительства, в учебниках называются «июньским переворотом». Для иллюстрации прямого вмешательства Красной Армии в эти события учебник приводит две похожие фотографии с подписью «В сопровождении красноармейских броневиков демонстранты направляются в Кадриорг. Позднее, когда участие Красной Армии в июньском перевороте потребовалось скрывать, такие снимки подверглись «обработке» — броневики исчезли (см. нижнее фото)». Однако при внимательном рассмотрении видно, что это не фото, подвергшееся ретуши, а две разные фотографии. Тем более, фото с броневиками неоднократно публиковалось и широко известно.
Желание представить СССР лишь «попутчиком», на определенном этапе присоединившимся к антигитлеровской коалиции, учредителями и основными силами которой были США и Великобритания, заставляет манипулировать хронологией. «Формирование антифашистской коалиции началось с провозглашения Атлантической хартии, подписанной Рузвельтом и Черчиллем 14 августа 1941 года». Через пару абзацев автор вскользь сообщает, что «официальный военный союз между СССР и Англией был заключен еще 12 июля 1941 года». А Вашингтонская декларация 26-ти стран (в том числе и СССР) от 1 января 1942 года, официально оформившая антигитлеровскую коалицию, даже не упоминается.
Роль СССР и Красной Армии в разгроме нацистской Германии и ее союзников в эстонских учебниках, как правило, не отрицается, но принижается путем нехитрых риторических приемов. Так, Феодоров в «Новейшей истории» уклоняется от обнародования факта, что именно советские войска взяли Берлин. Если не знать заранее, то при чтении учебника можно подумать, что это сделали или все союзники вместе, или американцы. Лишь через несколько страниц, повествуя о Потсдамской конференции, автор отмечает, что «в Берлин, занятый советскими войсками, вводились войска западных союзников…»
За последние два десятка лет официальные представления о роли и месте Эстонии и эстонского во Второй мировой войне радикально поменялись. Первоначальное постсоветское представления для эстонцев о войне как братоубийственной трагедии сменилось утверждением, что Эстония войну проиграла. Сотрудничество с немецкими оккупантами учебники истории стараются представить скорее вынужденным, чем добровольным и сознательным. Эстонские учебники истории видят такое сотрудничество с фашистамми прежде всего борьбой за независимость. Строго говоря, борьбой за свободу именуются лишь бои, которые вели эстонские подразделения СС, вермахта, частей охраны тыла, люфтваффе и т.д. на территории Эстонии. Но и участие эстонцев-добровольцев в сражениях под Сталинградом, карательных операциях в Белоруссии и Псковской области, охране концлагерей в Донбассе и оборонительных боях в Польше тоже агрессией и оккупацией не называется.
Украина
В украинских учебниках термин Великая Отечественная война применяется далеко не всеми авторами. Некоторые называют ее «советско-германской». Утверждается, что Вторая мировая война развязана совместно СССР и Германией в результате пакта Молотова-Риббентропа, здесь обе державы выступают в роли агрессора.
Важную роль в учебниках играет миф о двух течениях движения Сопротивления на Украине: советского и самостийнического, при этом самостийники ОУН-УПА якобы «вынуждены были вести борьбу на два фронта» и «представляли наибольшую угрозу гитлеровцам». Однако не приводится ни одна успешная операция ОУН-УПА против немцев. Не сообщается, кто их снабжал униформой и вооружением. Замалчиваются факты убийства советского разведчика Н.Кузнецова и генерала Ватутина ОУНовцами. Не упоминается «Волынская трагедия» 1943 г., когда ОУНовцами был проведен геноцид польского населения на Волыни.
Прослеживается явная попытка реабилитировать коллаборационистов в контексте «репрессий на Западной Украине» после прихода Красной армии. В украинских учебниках тиражируется фальсификация о карательных операциях в отношении населения Западной Украины сотрудников НКВД, переодетых в форму УПА. В учебнике С.В. Кульчицкого и Ю.И. Шаповала приводится фотография с подписью: «Солдаты спецподразделения НКВД, переодетые в форму воинов УПА. Западная Украина, 1947 г.». Однако доказано, что на снимке — «боевка» УПА. И это несмотря на то, что те же авторы признают, что боевики УПА надевали советскую форму для проведения своих карательных акций в отношении местного населения, настроенного просоветски. Как мы видим, злодеяния, в исторической действительности совершавшиеся националистами, современные учебники истории приписывают советской власти.
Грузия
Учебники истории Грузии называют виновниками Второй мировой войны Германию и Советский Союз. При описании событий 1941–1945 гг. грузинские учебники используют термин «Великая Отечественная война», но одновременно утверждают, что не для всех грузин она была отечественной. В качестве «нейтрального» широко используется термин «советско-германская война». Авторы вынуждены лавировать между симпатиями к сталинскому Советскому Союзу и к грузинским коллаборационистам — представителями «национального движения», которые боролись против «российского оккупационного режима». Одинаково подробно рассказывается об участии грузин в войне как в составе Советской Армии и партизанского движения, так и в рядах германского вермахта.
Азербайджан
В азербайджанской школе события Великой Отечественной войны подаются амбивалентно. Ностальгический пафос советского патриотизма явно звучит в рассыпанных по всему тексту фразах, наподобие: «9 мая вошел в историю, как День Победы… СССР вышел из войны победителем. В достижении этой победы азербайджанскому народу принадлежат большие заслуги». Вместе с тем, буквально, «строками из другой песни», сбивая все с толку, врывается тема сотрудничества с нацистами: «22 декабря 1941 г. Гитлер распорядился о создании из мусульман Кавказа особых национальных воинских частей… Воинское соединение, состоящее из кавказских мусульман, активно участвовало во взятии стратегических высот Моздока, Казбека и Эльбруса. Немцы высоко оценили их боевые качества, наградив многих из них медалями». Как видим, и эта тема парадоксальным образом овеяна героическим пафосом. Мнимым стремлением к независимости оправдывается предательство и братоубийство, ведь азербайджанцы-эсэсовцы должны были стрелять в азербайджанцев-красноармейцев.
Информация