А завтра сбили Пауэрса
Накануне 1 мая 1960 года шпионскую миссию самолета-разведчика пресекли в 150 км от Москвы
О нарушениях воздушного пространства СССР самолетами-разведчиками США в годы "холодной войны" рассказано, казалось бы, уже все. Но вот позвонил в редакцию, а затем прислал свои записки Стефан Иосифович Ляхович, служивший в радиотехнических войсках, и открылся эпизод, который проливает новый свет на то, как и почему был сбит над Уралом 1 мая 1960 года пилот американского U-2 Фрэнсис Пауэрс.
Полковник в отставке Ляхович рассказал о том, как оказался свидетелем и участником инцидента, имевшего большие, в том числе международные последствия, но у нас в стране по-настоящему не оцененному. И все дело в том, утверждает ветеран, что самолет-нарушитель, долетевший 28 апреля 1960 года почти до самой Москвы, не только не был сбит, но и не был своевременно обнаружен. А доклад одного-единственного расчета, сумевшего засечь цель "1245", в больших штабах не решались принимать всерьез.
"На 20 километрах самолеты не летают" - примерно так, по словам Ляховича, отреагировали на самое первое сообщение. И приказали внимательнее смотреть на экран.
- Цель реальная, сопровождаю высотомером, сигнал "я свой" отсутствует, - последовал новый доклад, когда на планшете появилась очередная засечка цели.
Чтобы проверить себя, подошли к выносному экрану высотомера. На большой дальности - отметка высотной цели. А время уже на пределе - надо приводить в готовность зенитные части, чтобы не допустить подхода цели к Москве.
Третий доклад на командный пункт. А оттуда - с еще большим раздражением: "Перестраховщики! Смотрите внимательней!"
- И я, и мой помощник капитан Шмелев такого ответа не ожидали, - рассказывает Ляхович. - И, не побоявшись ответственности, нажали "красную" кнопку…
В ту же секунду, по его словам, на большом пространстве вокруг Москвы завыли сирены. Боевые расчеты частей прибывали к пусковым установкам. Командиры докладывали о готовности комплексов С-25 к уничтожению цели "1245". Занял рабочие места и боевой расчет нашего командного пункта. Прибыл командир соединения. Я доложил воздушную обстановку - от первой засечки цели до момента объявления тревоги…
И так вышло, что примерно в это же время высотомер перестал выдавать засечки цели. Офицеры прибывшего боевого расчета расценивали наши действия по-разному - кому-то приведение частей в "Готовность №1" показалось перестраховкой. Но командир, прошедший войну и хорошо знающий, что полагаться на "авось" в таких делах нельзя, оценил наши действия иначе. "Продолжаем тренировку!" - скомандовал он всем частям по громкоговорящей связи, как будто ничего и не случилось...
Прошло пять, может, десять минут - на пульте у командира замигала лампочка защищенной связи. Звонил маршал Конев. Выслушав доклад командира о наших трех засечках, приказал все данные о проводке цели и магнитные ленты опечатать до прибытия комиссии.
И потом действительно разобрались, что высотный разведчик U-2 летел к Москве до тех пор, пока его не засекли и не стали облучать посылками сигналов наши локаторы…
- Упоминаемая воздушная цель была обнаружена на высоте 20 тысяч метров боевым расчетом дальномера РЛС П-30 и радиовысотомера ПРВ-10, - по-военному лаконично и строго дополняет слова своего коллеги и сослуживца ветеран 219-го радиотехнического центра (РТЦ) подполковник в отставке Василий Григорьевич Базюта. - Начальником этого расчета был тогда капитан Кривенюк Владимир Николаевич, служил в 10-м корпусе, он и сейчас живет в Долгопрудном. Цель-нарушитель двигалась с северо-западного направления курсом на Москву и была в первый раз зафиксирована на дальности всего 250 километров - то есть уже на подлете к Твери. Сопровождалась она неустойчиво - с провалами. А когда приблизилась еще километров на сто, то есть почти вошла в зону поражения полков зенитно-ракетной системы С-25, развернулась, изменила курс на юго-западный и через некоторое время вышла из зоны радиолокационного поля 219-го РТЦ...
А вот как, по словам Василия Базюты, была организована в то время противовоздушная обороны вокруг Москвы.
- В состав 1-й армии ПВО особого назначения (ее штаб размещался в Балашихе) входили четыре корпуса. С севера и северо-запада столицу прикрывал 10-й корпус со штабом в городе Долгопрудный. Во Внуково был штаб 17-го корпуса - это западное направление. С юга - 1-й корпус (город Видное), с востока - 6-й, его штаб дислоцировался в деревне Черное. В состав каждого корпуса войск ПВО особого назначения входило по четырнадцать зенитно-ракетных полков, развернутых в две линии - на дальности 50 и 80 километров, одна зенитно-ракетная база подготовки, хранения и развоза в полки ракет, а также радиотехнический центр и батальон связи. Примерно в таком составе эта вновь сформированная армия ПВО особого назначения приступила к выполнению боевых задач в 1955 году.
Что-то вроде резюме нашему заочному диалогу подвел Стефан Ляхович: "Самое главное было не в том, как мы действовали. А в том, как действовало высшее командование. Оказалось, что до этого момента в частях, находящихся на дежурстве и которые мы подняли по тревоге, не было ракет. И если бы этот разведчик летел дальше, то его бы уничтожили только условно".
Но после того, что случилось 28 апреля 1960 года, в дело вмешался лично Конев. И в ближайшие двое суток на боевые позиции С-25 были завезены боевые ракеты.
- Уже в ночь на 28 апреля, - утверждает Стефан Ляхович, - на всех перекрестках кольцевых и радиальных дорог Москвы были установлены постоянные милицейские посты для оперативной транспортировки дополнительных ракет в полки и организована связь с ними. А высокая выучка операторов высотомера позволила обнаружить U-2 и привести полки 10-го корпуса ПВО в готовность №1.
Сейчас на страже российского неба стоят гораздо более совершенные средства разведки, обнаружения и связи. И, конечно, совсем другие ракетные установки. На смену первым зенитным комплексам С-25 и С-75 пришли С-125, С-300 и С-400. Но, как и прежде, считают ветераны, благодушию предаваться нельзя, а порох стоит держать сухим.
Неизвестное об известном
Куда рвался Пауэрс
На рубеже 60-х американские высотные самолеты типа "Локхид" чувствовали полную безнаказанность в воздушном пространстве СССР. С 22-23 тысяч метров они беззастенчиво фотографировали секретные оборонные и военные объекты в Сибири, Средней Азии, в районах центральной России и Закавказье, в Прибалтике и на Дальнем Востоке.
9 апреля 1960 года, обследовав Семипалатинский ядерный полигон, авиабазу стратегических бомбардировщиков Ту-95 близ него, полигон противоракетной обороны в Сары-Шагане, ракетный полигон Тюра-Там (в будущем космодром Байконур), U-2 выскользнул из пределов СССР южнее города Мары. Советская сторона в закрытой ноте сделала резкое заявление. Американцы отмолчались, дав понять, что к нарушению границы не причастны.
А уже 1 мая в 5 часов 20 минут утра с аэродрома Пешавар в Пакистане по секретному плану "Оверфлайт" ("Перелет") подняли в воздух на таком же U-2 старшего лейтенанта своих ВВС Фрэнсиса Пауэрса.
Перед стартом полковник Вильям Шелтон "успокоил" летчика - у русских, мол, нет для твоей высоты ни истребителей-перехватчиков, ни зенитных ракет. Он лукавил или ошибался: как раз в это время в СССР, возле крупных экономических центров, начали размещать зенитные комплексы С-75, способные поражать цели на высотах свыше двадцати километров.
Как теперь достоверно известно, самолет Пауэрса был разрушен при первом же ракетном пуске - это сделал расчет капитана Воронова. Рискну предположить, что вместе с зенитчиками уральской зоны ПВО к этому приложили руку умельцы владимирского п/я 50 (ныне - ВПО "Точмаш"), их друзья-конструкторы и предприятия-смежники. В этой кооперации на рубеже 60-х в СССР разрабатывались первые неконтактные взрыватели для авиабомб и зенитных снарядов, а потом - для зенитных ракет и ракет "воздух - воздух".
Именно такой дистанционный взрыватель и привел в действие боевую часть ракеты, когда она оказалась на минимальном удалении от высотного U-2, который не могли достать на двадцати километрах наши истребители-перехватчики МиГ-21 и Су-19. Взрывной волной и осколками самолет был разрушен, а Пауэрс, чудом уцелевший за бронезащитой двигателя, спасался на парашюте, так и не добравшись до вожделенной цели.
А летел он, как утверждают, в направлении нынешнего Новоуральска - атомного города-призрака, которого полвека не было ни на одной туристской карте. Тем самым владимирцы, сами того не подозревая, не только помогли пресечь наглую шпионскую вылазку, но и защитили от посторонних глаз только что пущенный завод по обогащению урана с использованием газовых центрифуг. Самое секретное в ту пору предприятие Министерства среднего машиностроения СССР, преемником которого стала сегодня госкорпорация "Росатом".
О нарушениях воздушного пространства СССР самолетами-разведчиками США в годы "холодной войны" рассказано, казалось бы, уже все. Но вот позвонил в редакцию, а затем прислал свои записки Стефан Иосифович Ляхович, служивший в радиотехнических войсках, и открылся эпизод, который проливает новый свет на то, как и почему был сбит над Уралом 1 мая 1960 года пилот американского U-2 Фрэнсис Пауэрс.
Полковник в отставке Ляхович рассказал о том, как оказался свидетелем и участником инцидента, имевшего большие, в том числе международные последствия, но у нас в стране по-настоящему не оцененному. И все дело в том, утверждает ветеран, что самолет-нарушитель, долетевший 28 апреля 1960 года почти до самой Москвы, не только не был сбит, но и не был своевременно обнаружен. А доклад одного-единственного расчета, сумевшего засечь цель "1245", в больших штабах не решались принимать всерьез.
"На 20 километрах самолеты не летают" - примерно так, по словам Ляховича, отреагировали на самое первое сообщение. И приказали внимательнее смотреть на экран.
- Цель реальная, сопровождаю высотомером, сигнал "я свой" отсутствует, - последовал новый доклад, когда на планшете появилась очередная засечка цели.
Чтобы проверить себя, подошли к выносному экрану высотомера. На большой дальности - отметка высотной цели. А время уже на пределе - надо приводить в готовность зенитные части, чтобы не допустить подхода цели к Москве.
Третий доклад на командный пункт. А оттуда - с еще большим раздражением: "Перестраховщики! Смотрите внимательней!"
- И я, и мой помощник капитан Шмелев такого ответа не ожидали, - рассказывает Ляхович. - И, не побоявшись ответственности, нажали "красную" кнопку…
Инфографика "РГ" / Антон Переплетчиков / Александр Емельяненков
В ту же секунду, по его словам, на большом пространстве вокруг Москвы завыли сирены. Боевые расчеты частей прибывали к пусковым установкам. Командиры докладывали о готовности комплексов С-25 к уничтожению цели "1245". Занял рабочие места и боевой расчет нашего командного пункта. Прибыл командир соединения. Я доложил воздушную обстановку - от первой засечки цели до момента объявления тревоги…
И так вышло, что примерно в это же время высотомер перестал выдавать засечки цели. Офицеры прибывшего боевого расчета расценивали наши действия по-разному - кому-то приведение частей в "Готовность №1" показалось перестраховкой. Но командир, прошедший войну и хорошо знающий, что полагаться на "авось" в таких делах нельзя, оценил наши действия иначе. "Продолжаем тренировку!" - скомандовал он всем частям по громкоговорящей связи, как будто ничего и не случилось...
Прошло пять, может, десять минут - на пульте у командира замигала лампочка защищенной связи. Звонил маршал Конев. Выслушав доклад командира о наших трех засечках, приказал все данные о проводке цели и магнитные ленты опечатать до прибытия комиссии.
И потом действительно разобрались, что высотный разведчик U-2 летел к Москве до тех пор, пока его не засекли и не стали облучать посылками сигналов наши локаторы…
- Упоминаемая воздушная цель была обнаружена на высоте 20 тысяч метров боевым расчетом дальномера РЛС П-30 и радиовысотомера ПРВ-10, - по-военному лаконично и строго дополняет слова своего коллеги и сослуживца ветеран 219-го радиотехнического центра (РТЦ) подполковник в отставке Василий Григорьевич Базюта. - Начальником этого расчета был тогда капитан Кривенюк Владимир Николаевич, служил в 10-м корпусе, он и сейчас живет в Долгопрудном. Цель-нарушитель двигалась с северо-западного направления курсом на Москву и была в первый раз зафиксирована на дальности всего 250 километров - то есть уже на подлете к Твери. Сопровождалась она неустойчиво - с провалами. А когда приблизилась еще километров на сто, то есть почти вошла в зону поражения полков зенитно-ракетной системы С-25, развернулась, изменила курс на юго-западный и через некоторое время вышла из зоны радиолокационного поля 219-го РТЦ...
А вот как, по словам Василия Базюты, была организована в то время противовоздушная обороны вокруг Москвы.
- В состав 1-й армии ПВО особого назначения (ее штаб размещался в Балашихе) входили четыре корпуса. С севера и северо-запада столицу прикрывал 10-й корпус со штабом в городе Долгопрудный. Во Внуково был штаб 17-го корпуса - это западное направление. С юга - 1-й корпус (город Видное), с востока - 6-й, его штаб дислоцировался в деревне Черное. В состав каждого корпуса войск ПВО особого назначения входило по четырнадцать зенитно-ракетных полков, развернутых в две линии - на дальности 50 и 80 километров, одна зенитно-ракетная база подготовки, хранения и развоза в полки ракет, а также радиотехнический центр и батальон связи. Примерно в таком составе эта вновь сформированная армия ПВО особого назначения приступила к выполнению боевых задач в 1955 году.
Что-то вроде резюме нашему заочному диалогу подвел Стефан Ляхович: "Самое главное было не в том, как мы действовали. А в том, как действовало высшее командование. Оказалось, что до этого момента в частях, находящихся на дежурстве и которые мы подняли по тревоге, не было ракет. И если бы этот разведчик летел дальше, то его бы уничтожили только условно".
Но после того, что случилось 28 апреля 1960 года, в дело вмешался лично Конев. И в ближайшие двое суток на боевые позиции С-25 были завезены боевые ракеты.
- Уже в ночь на 28 апреля, - утверждает Стефан Ляхович, - на всех перекрестках кольцевых и радиальных дорог Москвы были установлены постоянные милицейские посты для оперативной транспортировки дополнительных ракет в полки и организована связь с ними. А высокая выучка операторов высотомера позволила обнаружить U-2 и привести полки 10-го корпуса ПВО в готовность №1.
Сейчас на страже российского неба стоят гораздо более совершенные средства разведки, обнаружения и связи. И, конечно, совсем другие ракетные установки. На смену первым зенитным комплексам С-25 и С-75 пришли С-125, С-300 и С-400. Но, как и прежде, считают ветераны, благодушию предаваться нельзя, а порох стоит держать сухим.
Неизвестное об известном
Куда рвался Пауэрс
На рубеже 60-х американские высотные самолеты типа "Локхид" чувствовали полную безнаказанность в воздушном пространстве СССР. С 22-23 тысяч метров они беззастенчиво фотографировали секретные оборонные и военные объекты в Сибири, Средней Азии, в районах центральной России и Закавказье, в Прибалтике и на Дальнем Востоке.
9 апреля 1960 года, обследовав Семипалатинский ядерный полигон, авиабазу стратегических бомбардировщиков Ту-95 близ него, полигон противоракетной обороны в Сары-Шагане, ракетный полигон Тюра-Там (в будущем космодром Байконур), U-2 выскользнул из пределов СССР южнее города Мары. Советская сторона в закрытой ноте сделала резкое заявление. Американцы отмолчались, дав понять, что к нарушению границы не причастны.
А уже 1 мая в 5 часов 20 минут утра с аэродрома Пешавар в Пакистане по секретному плану "Оверфлайт" ("Перелет") подняли в воздух на таком же U-2 старшего лейтенанта своих ВВС Фрэнсиса Пауэрса.
Перед стартом полковник Вильям Шелтон "успокоил" летчика - у русских, мол, нет для твоей высоты ни истребителей-перехватчиков, ни зенитных ракет. Он лукавил или ошибался: как раз в это время в СССР, возле крупных экономических центров, начали размещать зенитные комплексы С-75, способные поражать цели на высотах свыше двадцати километров.
Как теперь достоверно известно, самолет Пауэрса был разрушен при первом же ракетном пуске - это сделал расчет капитана Воронова. Рискну предположить, что вместе с зенитчиками уральской зоны ПВО к этому приложили руку умельцы владимирского п/я 50 (ныне - ВПО "Точмаш"), их друзья-конструкторы и предприятия-смежники. В этой кооперации на рубеже 60-х в СССР разрабатывались первые неконтактные взрыватели для авиабомб и зенитных снарядов, а потом - для зенитных ракет и ракет "воздух - воздух".
Именно такой дистанционный взрыватель и привел в действие боевую часть ракеты, когда она оказалась на минимальном удалении от высотного U-2, который не могли достать на двадцати километрах наши истребители-перехватчики МиГ-21 и Су-19. Взрывной волной и осколками самолет был разрушен, а Пауэрс, чудом уцелевший за бронезащитой двигателя, спасался на парашюте, так и не добравшись до вожделенной цели.
А летел он, как утверждают, в направлении нынешнего Новоуральска - атомного города-призрака, которого полвека не было ни на одной туристской карте. Тем самым владимирцы, сами того не подозревая, не только помогли пресечь наглую шпионскую вылазку, но и защитили от посторонних глаз только что пущенный завод по обогащению урана с использованием газовых центрифуг. Самое секретное в ту пору предприятие Министерства среднего машиностроения СССР, преемником которого стала сегодня госкорпорация "Росатом".
Информация