Оборона железнодорожного вокзала в Бресте
Железнодорожный вокзал в городе Бресте — визитная карточка города. Это первое, что видят иностранцы, которые следуют в Белоруссию или Россию железнодорожным транспортом. Изображение данного вокзала сегодня можно встретить на различных открытках и фотографиях, посвященных городу. Вокзал в Бресте и станцию Брест-Центральный начали строить еще в 1883 году по Указу императора Александра II. 28 мая 1886 года состоялась церемония торжественного открытия вокзала. До начала Великой Отечественной войны жизнь вокзала в целом была размеренной. Но в первые дни войны в июне 1941 года в здании вокзала заняли оборону военнослужащие, милиционеры и железнодорожники, которые продержались в его подвалах больше недели. Первоначально многие защитники считали, что все происходящее — немецкая провокация, но довольно быстро поняли, что это настоящая война.
Сам Брест советские войска оставили практически без боя. Немцы заняли город уже в первые часы вторжения в 7 часов утра 22 июня. Расположенные вокруг города части 28-го стрелкового корпуса (6-я и 42-я стрелковые дивизии), застигнутые врасплох, не смогли оказать серьезного сопротивления и отступали на восток. В том же направлении откатывалась сильно потрепанная за день 22-я танковая дивизия. Расположение данной дивизии было крайне неудачным, очень близким к границе. Немцы нанесли дивизии серьезные потери еще при выдвижении техники из парков обычным артиллерийским огнем, который они могли легко корректировать. Очень скоро единственными очагами обороны в районе Бреста остались Брестская крепость, в которой вынуждены были принять бой не успевшие выйти из нее части 6-й и 42-й стрелковых дивизий и других советских частей, и небольшая группа защитников брестского железнодорожного вокзала, о подвиге которых известно и говорится гораздо меньше.
Вторжение
В ту проклятую ночь на 22 июня 1941 года на службе находилось 30 сотрудников линейного отделения милиции. В ту ночь на дежурство заступил и рядовой А. В. Кулеша, который так запомнил те тревожные часы: «Сам я жил в деревне Плоска, поэтому на дежурство вышел из дома загодя. Шел вместе со своим братом Михаилом не торопясь, ведя велосипед. По дороге обратил внимание на то, что на углу улиц Красногвардейской и Фортечной мужчина в гражданской одежде резал на столбах провода. При этом возле столба стояло еще три человека, тоже в гражданском и переговаривались с ним.
Нам с братом их действия показались подозрительными, но мы, подумав, решили, что на месте проводятся ремонтные работы. То же самое сказали мне и в дежурной комнате милиции на вокзале, когда я рассказал о том, что видел. При этом не успел я начать свое дежурство, как в Бресте погас свет. Потом он снова зажегся, а потом фонари снова замигали. Уже в ходе дежурства ко мне подошла группа пограничников, в ней было человек 30, они приказали отправить их служебным поездом в Высокое и показали документы. Что-то в их поведение мне показалось подозрительным. Я незаметно проследил за ними и услышал немецкую речь. После этого я побежал к дежурному и сообщил об увиденном, на что тот опять махнул рукой, сказав, что мне сегодня все чудится. А пограничников отправили».
Это пока были только цветочки. В два часа ночи начальнику линейного отдела милиции Брест-Литовской железной дороги позвонили из оперативного пункта милиции на станции Ивацевичи. Звонивший доложил, что в районе станции Береза-Картузская неизвестный самолет обстрелял состав пассажирского поезда, который следовал в Брест из Москвы. Сообщалось, что среди пассажиров поезда есть жертвы. Еще один тревожный звонок прозвучал со станции Жабинка. Заместитель по оперативной работе доложил, что связь с Брестом прервана, не работали телеграф и телефон. Как теперь известно, немецкие диверсанты накануне вторжения активно действовали на границе, нарушая связь.
В то же время на вокзале в Бресте по-прежнему было спокойно, а жизнь шла своим чередом. На перроне уже собрались пассажиры, дожидающиеся утренних поездов, а также несколько групп командированных военных. Так на вокзале оказалась группа связистов из 74-го авиационного полка, которой командовал старшина Баснев. Группа собиралась ехать в Пружаны за пополнением. Помимо них на брестском вокзале оказались военнослужащие 291-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, которые везли в свою часть партию сапог, они ждали поезд на Высокое. Также на вокзале находились красноармейцы 66-го укрепрайона во главе с политруком Ф. Л. Зазириным и команда летчиков Борисовского летного училища.
Так как в Пружаны можно было уехать только поездом в 6 часов утра, военный комендант станции приказал старшине и его бойцам переночевать прямо на вокзале. До этого они совершили прогулку по городу и успели посмотреть в вокзальном агитпункте фильм, после чего остались на ночевку в зале ожидания вокзала. Здесь же с ними расположились на отдых и зенитчики.
В полумраке наступающего рассвета утром 22 июня 1941 года все они были разбужены близкими взрывами. Выбежав на привокзальную площадь, старшина Баснев и его спутники сразу же увидели огромное зарево в стороне границы и столбы разрывов снарядов, которые то и дело вставали на железнодорожных путях у вокзала. Кто-то почти сразу же пустил слух о начале учений Западного особого военного округа, но снаряды рвались так близко и падали на сам город, что все поняли, началась война. Горели казармы Северного военного городка, а над Брестской крепостью небо просто пылало.
О том, что же именно происходило на вокзале в Бресте в последующие часы и дни июня 1941 года, точно сказать достаточно сложно, так как участники тех событий малочисленны, а их воспоминания иногда противоречили друг другу. Так, уже упомянутый милиционер А. В. Кулеша рассказывал о последнем поезде с беженцами из Бреста, который по приказу начальника линейного отдела милиции Воробьева удалось отправить из горящего города на восток. В то же время по свидетельству дежурного диспетчера станции А. П. Шихова, удалось отправить только один паровоз с двумя стрелками, для того чтобы проверить состояние пути до Жабинки. Паровоз был послан по распоряжению начальника отделения железной дороги Л. Д. Елина.
Оборона вокзала
Первое, о чем нужно было подумать военным, оказавшимся на вокзале, были боеприпасы. Многие ехали со своими винтовками, но патронов у них было мало. Баснев кинулся назад в здание вокзала и разыскал военного коменданта. К счастью, на брестском вокзале имелся небольшой склад оружия и боеприпасов железнодорожной охраны. Благодаря ему, уже через полчаса, выполняя приказ коменданта, небольшой отряд старшины и еще несколько групп бойцов в полной боевой готовности с оружием и патронами заняли оборону на западных подступах к станции, для того чтобы прикрыть отправку поездов на восток.
Одновременно с этим железнодорожный вокзал наполнялся людьми. С города сюда бежали местные жители, а также семьи военных, которые рассчитывали уехать поездом в сторону Минска. Однако немецкие снаряды то и дело рвались на путях, отправить на восток удалось лишь 2-3 коротких состава (информация об отправленных из Бреста составах очень противоречива), на которых смогла уехать лишь небольшая часть пассажиров, а новые все прибывали.
Постепенно к зданию вокзала приближались и звуки перестрелки. А затем на привокзальной площади появилась группа пограничников, которые отступили сюда от железнодорожного моста на границе. Эта группа присоединилась к Басневу и его товарищам. Вслед за ними с дороги, которая вела к вокзалу, раздался треск работающих моторов и зазвучали пулеметные очереди. Тогда красноармейцы впервые увидели своих противников. К вокзалу подъезжало примерно 20 немецких мотоциклов с колясками, при этом немецкие пулеметчики иногда стреляли, скорее всего, больше для острастки. Появившихся мотоциклистов подпустили практически вплотную, после чего встретили дружным залпом. Колонна врага резко притормозила, и мотоциклы начали съезжать в кюветы, пытаясь развернутся и уйти из-под огня. Едва ли половина из них смогла умчаться назад.
Небольшая победа воодушевила защитников, но радовались они преждевременно. Не прошло и часа, как с дороги снова раздался рокот моторов, но на этот раз это были немецкие бронетранспортеры с солдатами. В этом случае силы были неравны, вооруженные одними винтовками бойцы не могли долго сражаться против бронированных машин противника. Им пришлось отойти в само здание вокзала и пытаться отстреливаться из его окон.
После достаточно упорных боев в самом здании вокзала милиционерам и красноармейцам осталось лишь отступить в подвальные помещения, в которых к 8:00 — 8:30 уже находилось достаточно солдат и гражданских. К 10 часам утра немцы полностью заняли само здание вокзала. Но под зданием вокзала располагалась довольно большая сеть подвалов. «Вокзальное подземелье» представляло собой весьма запутанный лабиринт помещений, общая площадь которых превышала 1000 квадратных метров. Подвалы были расположены с трех сторон здания брестского вокзала: с Граевской, восточной и Московской. При этом под центральным залом вокзала подвала не было. Подвальные помещения были разделены на отсеки крепкими бетонными перегородками. Именно сюда в эти темные или полутемные помещения, если в них имелись небольшие окна, выходящие наружу на уровне земли, хлынула большая толпа гражданских. Сюда же, теснимые немцами, вынуждены были отступить и военные. При этом они продолжили вести огонь по противнику из подвальных окон.
Немцы предприняли попытку ворваться в подвалы через дверь, которая вела туда со стороны вокзального ресторана, но как только офицер и группа солдат открыла дверь и спустилась вниз на несколько ступенек, из темных коридоров зазвучали выстрелы. Офицер и один солдат были убиты, а остальные отступили назад. 22 июня немцы больше не пытались спуститься в подвал. Несколько раз, используя громкоговорители, они обращались к защитникам с призывом сложить оружие.
Обстановка в самих подвальных помещениях становилась критической. Там собрались сотни людей, в том числе дети, женщины, старики. У них не было ни достаточных запасов еды, ни воды, ни медикаментов. Дети плакали, женщины иногда бились в истерике, мужчины подавленные и растерянные не знали, что им предпринять. Лишь горстка военных и милиционеров с винтовками и гранатами, то и дело вела огонь из окон, без колебаний выполняя свой долг и текущую боевую задачу. Подвалы брестского вокзала стали них рубежом обороны, на котором они готовы были драться насмерть.
При этом гражданское население делало обстановку в подвалах крайне нервозной и невольно угнетало защитников. Иногда немецким солдатам удавалось подобраться к окнам и они забрасывали в подвал гранаты, то в одно, то в другое помещение. Часто они рвались среди гражданских, они убивали, ранили и калечили женщин и детей. При этом при каждом взрыве возникала ненужная паника, и военным с большим трудом удавалось наводить порядок. Кормить эти сотни людей тоже было нечем. Находившийся на вокзале буфет наполовину растащили до того момента, как его успели взять под охрану. Но и тех продуктов, что были, не хватило бы для всех и на день. Поэтому к утру 23 июня все гражданские покинули подвальные помещения. Под вокзалом осталось лишь от 50 до 100 защитников с оружием в руках.
Стоит отметить еще одну важную деталь. На восточной стороне через подвальные помещения шла капитальная стена, которая разделяла их на две части. Меньшая часть подвалов с Граевской стороны в довоенные годы использовалась для технического обслуживания, здесь была котельная. С Московской стороны, по всей видимости, находились помещения, которые были предназначены для складов. Так или иначе, эта капитальная стена разделяла защитников на два отдельных отряда. Судя по рассказам А. П. Шихова, красноармейцы и железнодорожники во главе с лейтенантом Николаем Шимченко и старшиной Павлом Басневым оказались в подвалах с Граевской стороны. А с Московской стороны находились милиционеры под командованием А. Я. Воробьева.
На второй день осады немцы решили использовать то ли газ, то ли дым. Они закидывали в подвал паклю, которая была обмочена в горючем, от этого запаха защитников вокзала сильно тошнило. Бойцы смачивали платки в баке для отопления и дышали через них. Также немцы не бросали попыток забросать подвала гранатами, но защитников спасали толстые перегородки между помещениями. На третий или четвертый день осады в подвал начала поступать вода, немцы просто подтянули к окнам шланги. Однако опять защитников спасали перегородки подвалов, хотя вода заливала отсеки, но медленно, оставляя время для спасения. При этом периодически гитлеровцы предпринимали попытки спуститься в подвалы, но неизменно по ним открывался огонь. 25 июня, по рассказам милиционеров, три человека из группы Воробьева смогли незамеченными выйти из подвалов и уйти из окружения.
Рассчитывать защитникам, которые находились в подвалах уже несколько дней, было особо не на что. Они сидели там практически в полной темноте, иногда по горло в воде продрогшие и голодные. Но, возможно, они слышали гул боев, который шел в город со стороны Брестской крепости и надеялись, что скоро части Красной Армии освободят Брест. Однако с каждым новым днем такая надежда слабела. 26 июня немцы решили попробовать новый способ выкурить защитников. Они подогнали паровоз с мощным насосом и с огромной силой начали нагнетать в подвалы воду. Двое суток вода затапливала то, что еще не было затоплено раньше. За это время погибли остатки продуктов и сели последние батареи в фонарях. В окна немецкие солдаты бросали дымовые шашки. Было понятно, что гитлеровцы полны решимости покончить с защитниками и взять их живыми или мертвыми. Когда уровень воды в подвалах достиг критической отметки, защитники поняли — придется выходить.
29 июня примерно между 9 и 11 часами утра они начали выбираться под навесной перрон. Первыми выбрались Мартыненко и Шихов. Они взяли куски кирпича и под видом рабочих по уборке территории попытались затеряться в толпе. Но их обнаружили. Ударив прикладами, их повели назад к перрону, где уже стояли остальные вышедшие. В шеренге пленных насчитывалось 27 человек, в том числе и две женщины — телефонистка Оля Кривцова и работницы дистанции связи телеграфистка Мария Триггер. После четырех суток, что они провели в воде, их тела и руки стали грязными и сморщенными, хорошо виднелись лишь их глаза и зубы. Обросших и истощенных пленных немцы отправили в лагерь Тересполя, где уже содержались пленные из Брестской крепости.
Сейчас уже нельзя сказать, оставался ли кто-то в подвалах после 29 июня. В начале 1950-х годов при проведении реконструкции вокзала при разборке дымовой трубы и одной из стен были обнаружены останки 4-х человек. Сохранилось некоторое оружие, пуговицы, авиационные эмблемы. Вокзальный подвал в Бресте и сейчас спустя много десятков лет хранит тайны и секреты, которые будут напоминать потомкам о подвиге его защитников в июне 1941 года, стойкость которых вызывала уважение даже у гитлеровцев. После войны известный немецкий диверсант Отто Скорцени писал в своей книге: «Войска противника, которые закрепились в глубоких подвалах брестского вокзала, отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось просто затопить подвалы, так как все другие попытки выбить оттуда русских закончились неудачей».
К сожалению, сегодня не удается установить все имена и фамилии тех, кто погиб при обороне вокзала в Бресте. Среди погибших и умерших от ран были А. Д. Головко, А. Я. Климук, П. И. Довженюк, И. Т. Назин, Л. Д. Елин, В. Н. Соболев, Г. А. Ефремов. Архивные документы подтверждают гибель в немецком плену П. П. Баснева и А. М. Сидоркова. Есть сведения о В. Н. Соболеве, который при обороне вокзала 22 июня был ранен и одновременно с Л. Д. Елиным был отправлен в железнодорожную больницу. Он умер в тот же день и был похоронен в братской могиле во дворе больницы вместе с Елиным. Здесь же похоронили еще 7-8 погибших, но до наших дней их могилы не сохранились. Один из организаторов обороны, А. Я. Воробьев, смог пробиться в город и даже добрался до своей семьи, но кто-то из горожан выдал его немцам. После этого Воробьев был сразу же арестован, а потом расстрелян.
Источники информации:
http://www.istpravda.ru/digest/5954
http://militera.lib.ru/prose/russian/smirnov2/09.html
http://www.1tv.ru/sprojects_utro_video/si33/p77112
http://brestcity.com/blog/brestskij-zheleznodorozhnyj-vokzal
Сам Брест советские войска оставили практически без боя. Немцы заняли город уже в первые часы вторжения в 7 часов утра 22 июня. Расположенные вокруг города части 28-го стрелкового корпуса (6-я и 42-я стрелковые дивизии), застигнутые врасплох, не смогли оказать серьезного сопротивления и отступали на восток. В том же направлении откатывалась сильно потрепанная за день 22-я танковая дивизия. Расположение данной дивизии было крайне неудачным, очень близким к границе. Немцы нанесли дивизии серьезные потери еще при выдвижении техники из парков обычным артиллерийским огнем, который они могли легко корректировать. Очень скоро единственными очагами обороны в районе Бреста остались Брестская крепость, в которой вынуждены были принять бой не успевшие выйти из нее части 6-й и 42-й стрелковых дивизий и других советских частей, и небольшая группа защитников брестского железнодорожного вокзала, о подвиге которых известно и говорится гораздо меньше.
Вторжение
В ту проклятую ночь на 22 июня 1941 года на службе находилось 30 сотрудников линейного отделения милиции. В ту ночь на дежурство заступил и рядовой А. В. Кулеша, который так запомнил те тревожные часы: «Сам я жил в деревне Плоска, поэтому на дежурство вышел из дома загодя. Шел вместе со своим братом Михаилом не торопясь, ведя велосипед. По дороге обратил внимание на то, что на углу улиц Красногвардейской и Фортечной мужчина в гражданской одежде резал на столбах провода. При этом возле столба стояло еще три человека, тоже в гражданском и переговаривались с ним.
Нам с братом их действия показались подозрительными, но мы, подумав, решили, что на месте проводятся ремонтные работы. То же самое сказали мне и в дежурной комнате милиции на вокзале, когда я рассказал о том, что видел. При этом не успел я начать свое дежурство, как в Бресте погас свет. Потом он снова зажегся, а потом фонари снова замигали. Уже в ходе дежурства ко мне подошла группа пограничников, в ней было человек 30, они приказали отправить их служебным поездом в Высокое и показали документы. Что-то в их поведение мне показалось подозрительным. Я незаметно проследил за ними и услышал немецкую речь. После этого я побежал к дежурному и сообщил об увиденном, на что тот опять махнул рукой, сказав, что мне сегодня все чудится. А пограничников отправили».
Это пока были только цветочки. В два часа ночи начальнику линейного отдела милиции Брест-Литовской железной дороги позвонили из оперативного пункта милиции на станции Ивацевичи. Звонивший доложил, что в районе станции Береза-Картузская неизвестный самолет обстрелял состав пассажирского поезда, который следовал в Брест из Москвы. Сообщалось, что среди пассажиров поезда есть жертвы. Еще один тревожный звонок прозвучал со станции Жабинка. Заместитель по оперативной работе доложил, что связь с Брестом прервана, не работали телеграф и телефон. Как теперь известно, немецкие диверсанты накануне вторжения активно действовали на границе, нарушая связь.
В то же время на вокзале в Бресте по-прежнему было спокойно, а жизнь шла своим чередом. На перроне уже собрались пассажиры, дожидающиеся утренних поездов, а также несколько групп командированных военных. Так на вокзале оказалась группа связистов из 74-го авиационного полка, которой командовал старшина Баснев. Группа собиралась ехать в Пружаны за пополнением. Помимо них на брестском вокзале оказались военнослужащие 291-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, которые везли в свою часть партию сапог, они ждали поезд на Высокое. Также на вокзале находились красноармейцы 66-го укрепрайона во главе с политруком Ф. Л. Зазириным и команда летчиков Борисовского летного училища.
Так как в Пружаны можно было уехать только поездом в 6 часов утра, военный комендант станции приказал старшине и его бойцам переночевать прямо на вокзале. До этого они совершили прогулку по городу и успели посмотреть в вокзальном агитпункте фильм, после чего остались на ночевку в зале ожидания вокзала. Здесь же с ними расположились на отдых и зенитчики.
В полумраке наступающего рассвета утром 22 июня 1941 года все они были разбужены близкими взрывами. Выбежав на привокзальную площадь, старшина Баснев и его спутники сразу же увидели огромное зарево в стороне границы и столбы разрывов снарядов, которые то и дело вставали на железнодорожных путях у вокзала. Кто-то почти сразу же пустил слух о начале учений Западного особого военного округа, но снаряды рвались так близко и падали на сам город, что все поняли, началась война. Горели казармы Северного военного городка, а над Брестской крепостью небо просто пылало.
О том, что же именно происходило на вокзале в Бресте в последующие часы и дни июня 1941 года, точно сказать достаточно сложно, так как участники тех событий малочисленны, а их воспоминания иногда противоречили друг другу. Так, уже упомянутый милиционер А. В. Кулеша рассказывал о последнем поезде с беженцами из Бреста, который по приказу начальника линейного отдела милиции Воробьева удалось отправить из горящего города на восток. В то же время по свидетельству дежурного диспетчера станции А. П. Шихова, удалось отправить только один паровоз с двумя стрелками, для того чтобы проверить состояние пути до Жабинки. Паровоз был послан по распоряжению начальника отделения железной дороги Л. Д. Елина.
Оборона вокзала
Первое, о чем нужно было подумать военным, оказавшимся на вокзале, были боеприпасы. Многие ехали со своими винтовками, но патронов у них было мало. Баснев кинулся назад в здание вокзала и разыскал военного коменданта. К счастью, на брестском вокзале имелся небольшой склад оружия и боеприпасов железнодорожной охраны. Благодаря ему, уже через полчаса, выполняя приказ коменданта, небольшой отряд старшины и еще несколько групп бойцов в полной боевой готовности с оружием и патронами заняли оборону на западных подступах к станции, для того чтобы прикрыть отправку поездов на восток.
Одновременно с этим железнодорожный вокзал наполнялся людьми. С города сюда бежали местные жители, а также семьи военных, которые рассчитывали уехать поездом в сторону Минска. Однако немецкие снаряды то и дело рвались на путях, отправить на восток удалось лишь 2-3 коротких состава (информация об отправленных из Бреста составах очень противоречива), на которых смогла уехать лишь небольшая часть пассажиров, а новые все прибывали.
Постепенно к зданию вокзала приближались и звуки перестрелки. А затем на привокзальной площади появилась группа пограничников, которые отступили сюда от железнодорожного моста на границе. Эта группа присоединилась к Басневу и его товарищам. Вслед за ними с дороги, которая вела к вокзалу, раздался треск работающих моторов и зазвучали пулеметные очереди. Тогда красноармейцы впервые увидели своих противников. К вокзалу подъезжало примерно 20 немецких мотоциклов с колясками, при этом немецкие пулеметчики иногда стреляли, скорее всего, больше для острастки. Появившихся мотоциклистов подпустили практически вплотную, после чего встретили дружным залпом. Колонна врага резко притормозила, и мотоциклы начали съезжать в кюветы, пытаясь развернутся и уйти из-под огня. Едва ли половина из них смогла умчаться назад.
Небольшая победа воодушевила защитников, но радовались они преждевременно. Не прошло и часа, как с дороги снова раздался рокот моторов, но на этот раз это были немецкие бронетранспортеры с солдатами. В этом случае силы были неравны, вооруженные одними винтовками бойцы не могли долго сражаться против бронированных машин противника. Им пришлось отойти в само здание вокзала и пытаться отстреливаться из его окон.
После достаточно упорных боев в самом здании вокзала милиционерам и красноармейцам осталось лишь отступить в подвальные помещения, в которых к 8:00 — 8:30 уже находилось достаточно солдат и гражданских. К 10 часам утра немцы полностью заняли само здание вокзала. Но под зданием вокзала располагалась довольно большая сеть подвалов. «Вокзальное подземелье» представляло собой весьма запутанный лабиринт помещений, общая площадь которых превышала 1000 квадратных метров. Подвалы были расположены с трех сторон здания брестского вокзала: с Граевской, восточной и Московской. При этом под центральным залом вокзала подвала не было. Подвальные помещения были разделены на отсеки крепкими бетонными перегородками. Именно сюда в эти темные или полутемные помещения, если в них имелись небольшие окна, выходящие наружу на уровне земли, хлынула большая толпа гражданских. Сюда же, теснимые немцами, вынуждены были отступить и военные. При этом они продолжили вести огонь по противнику из подвальных окон.
Немцы предприняли попытку ворваться в подвалы через дверь, которая вела туда со стороны вокзального ресторана, но как только офицер и группа солдат открыла дверь и спустилась вниз на несколько ступенек, из темных коридоров зазвучали выстрелы. Офицер и один солдат были убиты, а остальные отступили назад. 22 июня немцы больше не пытались спуститься в подвал. Несколько раз, используя громкоговорители, они обращались к защитникам с призывом сложить оружие.
Обстановка в самих подвальных помещениях становилась критической. Там собрались сотни людей, в том числе дети, женщины, старики. У них не было ни достаточных запасов еды, ни воды, ни медикаментов. Дети плакали, женщины иногда бились в истерике, мужчины подавленные и растерянные не знали, что им предпринять. Лишь горстка военных и милиционеров с винтовками и гранатами, то и дело вела огонь из окон, без колебаний выполняя свой долг и текущую боевую задачу. Подвалы брестского вокзала стали них рубежом обороны, на котором они готовы были драться насмерть.
При этом гражданское население делало обстановку в подвалах крайне нервозной и невольно угнетало защитников. Иногда немецким солдатам удавалось подобраться к окнам и они забрасывали в подвал гранаты, то в одно, то в другое помещение. Часто они рвались среди гражданских, они убивали, ранили и калечили женщин и детей. При этом при каждом взрыве возникала ненужная паника, и военным с большим трудом удавалось наводить порядок. Кормить эти сотни людей тоже было нечем. Находившийся на вокзале буфет наполовину растащили до того момента, как его успели взять под охрану. Но и тех продуктов, что были, не хватило бы для всех и на день. Поэтому к утру 23 июня все гражданские покинули подвальные помещения. Под вокзалом осталось лишь от 50 до 100 защитников с оружием в руках.
Стоит отметить еще одну важную деталь. На восточной стороне через подвальные помещения шла капитальная стена, которая разделяла их на две части. Меньшая часть подвалов с Граевской стороны в довоенные годы использовалась для технического обслуживания, здесь была котельная. С Московской стороны, по всей видимости, находились помещения, которые были предназначены для складов. Так или иначе, эта капитальная стена разделяла защитников на два отдельных отряда. Судя по рассказам А. П. Шихова, красноармейцы и железнодорожники во главе с лейтенантом Николаем Шимченко и старшиной Павлом Басневым оказались в подвалах с Граевской стороны. А с Московской стороны находились милиционеры под командованием А. Я. Воробьева.
На второй день осады немцы решили использовать то ли газ, то ли дым. Они закидывали в подвал паклю, которая была обмочена в горючем, от этого запаха защитников вокзала сильно тошнило. Бойцы смачивали платки в баке для отопления и дышали через них. Также немцы не бросали попыток забросать подвала гранатами, но защитников спасали толстые перегородки между помещениями. На третий или четвертый день осады в подвал начала поступать вода, немцы просто подтянули к окнам шланги. Однако опять защитников спасали перегородки подвалов, хотя вода заливала отсеки, но медленно, оставляя время для спасения. При этом периодически гитлеровцы предпринимали попытки спуститься в подвалы, но неизменно по ним открывался огонь. 25 июня, по рассказам милиционеров, три человека из группы Воробьева смогли незамеченными выйти из подвалов и уйти из окружения.
Рассчитывать защитникам, которые находились в подвалах уже несколько дней, было особо не на что. Они сидели там практически в полной темноте, иногда по горло в воде продрогшие и голодные. Но, возможно, они слышали гул боев, который шел в город со стороны Брестской крепости и надеялись, что скоро части Красной Армии освободят Брест. Однако с каждым новым днем такая надежда слабела. 26 июня немцы решили попробовать новый способ выкурить защитников. Они подогнали паровоз с мощным насосом и с огромной силой начали нагнетать в подвалы воду. Двое суток вода затапливала то, что еще не было затоплено раньше. За это время погибли остатки продуктов и сели последние батареи в фонарях. В окна немецкие солдаты бросали дымовые шашки. Было понятно, что гитлеровцы полны решимости покончить с защитниками и взять их живыми или мертвыми. Когда уровень воды в подвалах достиг критической отметки, защитники поняли — придется выходить.
29 июня примерно между 9 и 11 часами утра они начали выбираться под навесной перрон. Первыми выбрались Мартыненко и Шихов. Они взяли куски кирпича и под видом рабочих по уборке территории попытались затеряться в толпе. Но их обнаружили. Ударив прикладами, их повели назад к перрону, где уже стояли остальные вышедшие. В шеренге пленных насчитывалось 27 человек, в том числе и две женщины — телефонистка Оля Кривцова и работницы дистанции связи телеграфистка Мария Триггер. После четырех суток, что они провели в воде, их тела и руки стали грязными и сморщенными, хорошо виднелись лишь их глаза и зубы. Обросших и истощенных пленных немцы отправили в лагерь Тересполя, где уже содержались пленные из Брестской крепости.
Сейчас уже нельзя сказать, оставался ли кто-то в подвалах после 29 июня. В начале 1950-х годов при проведении реконструкции вокзала при разборке дымовой трубы и одной из стен были обнаружены останки 4-х человек. Сохранилось некоторое оружие, пуговицы, авиационные эмблемы. Вокзальный подвал в Бресте и сейчас спустя много десятков лет хранит тайны и секреты, которые будут напоминать потомкам о подвиге его защитников в июне 1941 года, стойкость которых вызывала уважение даже у гитлеровцев. После войны известный немецкий диверсант Отто Скорцени писал в своей книге: «Войска противника, которые закрепились в глубоких подвалах брестского вокзала, отказывались сдаваться. Как я узнал позже, пришлось просто затопить подвалы, так как все другие попытки выбить оттуда русских закончились неудачей».
К сожалению, сегодня не удается установить все имена и фамилии тех, кто погиб при обороне вокзала в Бресте. Среди погибших и умерших от ран были А. Д. Головко, А. Я. Климук, П. И. Довженюк, И. Т. Назин, Л. Д. Елин, В. Н. Соболев, Г. А. Ефремов. Архивные документы подтверждают гибель в немецком плену П. П. Баснева и А. М. Сидоркова. Есть сведения о В. Н. Соболеве, который при обороне вокзала 22 июня был ранен и одновременно с Л. Д. Елиным был отправлен в железнодорожную больницу. Он умер в тот же день и был похоронен в братской могиле во дворе больницы вместе с Елиным. Здесь же похоронили еще 7-8 погибших, но до наших дней их могилы не сохранились. Один из организаторов обороны, А. Я. Воробьев, смог пробиться в город и даже добрался до своей семьи, но кто-то из горожан выдал его немцам. После этого Воробьев был сразу же арестован, а потом расстрелян.
Источники информации:
http://www.istpravda.ru/digest/5954
http://militera.lib.ru/prose/russian/smirnov2/09.html
http://www.1tv.ru/sprojects_utro_video/si33/p77112
http://brestcity.com/blog/brestskij-zheleznodorozhnyj-vokzal
Информация