Ветры над Саур-Могилой
Послушай ветры над Саур-Могилой
И ты поймешь кто эту землю спас,
Чье мужество в боях освободило,
Врагу не покорившийся Донбасс.
Федор Серебрянский
И ты поймешь кто эту землю спас,
Чье мужество в боях освободило,
Врагу не покорившийся Донбасс.
Федор Серебрянский
Участников фестиваля «Большой Донбасс» (о котором я писала в предыдущем материале) повезли «послушать ветры над Саур-Могилой». Ибо это – то самое место, где особо ощущается душа свободолюбивого края. Где во время Великой Отечественной войны, как поется в песне, «Солдаты шли в бушующее пламя – туда, где не выдерживал металл». И теперь – уже не только в Великую Отечественную. А и в Новую Отечественную.
Музыканты, барды и поэты из России стоят у подножия памятника. Научный сотрудник Снежнянского музея боевой славы Наталья Павловна Задорожняя рассказывает о боях с фашистами на Миусском фронте. А также - о том, что при Украине власти пытались всячески умалить роль сражений на Саур-Могиле и сделать так, чтобы на этом месте не проводились никакие торжества. Но жители Донбасса всегда чтили это святое место.
У подножия монумента – бронетехника времен Великой Отечественной. Некоторые из этих грозных машин, дававших отпор гитлеровским фашистам и уцелевшие в тех битвах, словили свой осколок в нынешнее время.
На плитах – множество фамилий воинов. Люди приносят сюда венки. А вот каменные венки на монументе повреждены в ходе нынешних боев.
И теперь у Саур-Могилы – новое кладбище. Похоронены ребята, павшие в боях в прошлом году.
Народная тропа сюда не зарастает. Несмотря на то, что сюда сложно добраться транспортом, люди едут. Сюда привозят детей. Едут защитники Новороссии, чтобы поклониться могилам павших друзей.
Наша делегация поднимается к вершине. По пути – пилоны, посвященные пехоте, танкистам, артиллеристам... Солдаты, высеченные на них, изранены осколками.
Огромная стела повержена на землю, от огромного Воина остался только солдатский сапог.
Участник фестиваля поэт Юрий Юрченко – личность легендарная. Он пошел добровольцем, защищать Новороссию. Приехал из Франции, где жил до всех этих событий. 20 августа 2014 года в боях под Иловайском попал в плен к «нацгвардии» Украины. 8 сентября был освобожден по обмену пленными. Вернулся оттуда инвалидом с тяжелыми переломами ноги и ребер. Пережил страшное. В течение шести суток его и еще одного добровольца – словака Мирослава Рогача – держали запертыми в большом железном шкафу. При этом защитники Новороссии вели огонь по позициям карателей, и в любой момент снаряд мог попасть в этот самый шкаф. Но в момент обстрела пленным было даже лучше, потому что палачи прятались в укрытиях. В остальное время Юрия и Мирослава избивали и постоянно угрожали расстрелом.
На фестивале «Большой Донбасс» Юрий Юрченко прочитал стихотворение, посвященное тем событиям и своему соратнику-словаку.
...Но - мимо планов, мимо схем -
Скользнёт подошва,
И станет очень важно – с к е м
В шкаф попадешь ты…
Но я ведь – как ни крут удар –
Везуч, однако:
На этот раз Господь мне, в дар,
Послал словака.
Сам, весь – один большой синяк
("Пустяк! Да что там…"), –
Возился-нянчился словак,
Со мной, "трехсотым"…
В такой мы влипли с ним «экстрим»,
В такую «кашу»!..
Но – мы нашли друг друга с ним, –
Спасибо шкафу.
И Муз кормили мы с руки:
В пространстве адском
Шептал на русском я стихи,
Он – на словацком...
Мы поднимаемся на Саур-Могилу, стоим среди руин мемориала. Юрий награжден двумя медалями от Новороссии – «За оборону Славянска» и «За боевые заслуги». Однако на Саур-Могиле он спрятал их, несмотря на просьбу надеть для фотоснимка. «Я не могу их носить здесь, потому что я жив, а эти ребята – погибли» - говорит он.
По его мнению, великие войны всегда рождают большую поэзию. Так было в Гражданскую и в Великую Отечественную. Что касается войн в Афганистане и Чечне – то они, конечно, не взрастили поэтов большого масштаба, потому, что это были «другие» войны; это – отдельная тема для разговора. Но уже война в Донбассе, а конкретно 2014 год, – очень сильно «рифмуется» с Великой Отечественной, и она рождает новую поэзию.Я спрашиваю Юрия:
- Скажите, пожалуйста, известно ли что-нибудь о дальнейшей судьбе того словака, героя Вашего стихотворения?
- Да, он жив. Сейчас находится в России. Мы ему помогаем оформлять все необходимые документы. Возвращаться на родину ему нельзя – там его посадят.
- Вы – тот человек, который за свои стихи заплатил наиболее высокую цену из всех присутствующих. Расскажите, каковы Ваши впечатления от этой поездки.
- Про всю поездку говорить не буду - я много раз уже ездил, - скажу конкретно про Саур-Могилу. Я считаю, что надо быть очень осторожным в деле реставрации этого памятника. Потому что теперь это – «дважды мемориал»: и воинам, павшим в ту войну, и - памятник тем, кто сражался здесь в прошлом году. Больно читать имена тех, кто тут погиб. Там, на руинах, написано, что погиб ополченец с позывным Толстый, еще одна молодая девушка. Мы про этих ребят ничего не знаем, кроме позывных. Может быть, это неточное слово, но я счастлив, что знал таких людей. Один мой товарищ сказал, что здесь тогда были лучшие люди России. Только бы все это было не зря. Только бы их память не предали.
Юрий далеко не во всем приемлет нынешние политические реалии на Донбассе. С ним можно соглашаться или нет, но можно понять: поэты смотрят на мир по-иному, чем политики. Тем более – поэты-бойцы. Так, он не принимает Минских соглашений и даже сравнивает их с Хасавьюртовскими.
- Нам говорили, что соглашения в Хасавьюрте были нужными, но теперь их называют предательскими. Вот и здесь – то же самое. Какие-то мотивы у этих соглашений есть, но я их не понимаю. Я говорю за тех людей – женщин, стариков, детей, которые сидели в подвалах в Шахтерске, в Иловайске и в других городах. И у многих моих товарищей схожее мнение. Я две недели сейчас общался с ополченцами, и они говорят то же самое. Но они все равно стоят, они верят, что будет приказ «Вперед!». В них еще не угасла вера, которая была рождена той весной. И я хочу, чтобы моим товарищам не пришлось потом прятать свои ордена.
Войны не кончаются перемирием – они кончаются поражением или капитуляцией одной из сторон. С фашистами нельзя договариваться. Мы знаем, что Янукович подписывал с ними соглашения, но они просуществовали ровно один день. Как можно о чем-то договариваться с людьми, которым в Киеве открыто – на депутатском уровне! –говорят: «Обещайте им всё, идите на всё, подписывайте всё, что угодно – вешать их будем потом!». Но расплачиваться за эти «договоренности» будут не те, кто договаривается, а – ополченцы и их семьи, да и мирные жители, которые устали от этой войны. Я сейчас нахожусь на Саур-Могиле, и я не могу здесь врать, поэтому говорю то, что думаю. Здесь врать нельзя.
Можно спорить, насколько политически верны слова Юрия, но ясно одно: они оплачены слишком высокой ценой.
По словам участников фестиваля, посетивших Саур-Могилу, это место производит столь же сильное впечатление, как Сталинград и Брестская крепость.
Я бы сказала - теперь уже, возможно, сильнее. Потому что оно овеяно славой уже двух войн.
А ветры над Саур-Могилой продолжают шуметь. Аудиозапись беседы с Юрием Юрченко было тяжело расшифровывать - эти ветры заглушали слова. Мы уехали, а ветры остались. Они колышат ленточки, повязанные на старом дереве, - в память о павших. Они на своем языке поют баллады о героизме воинов.
(Специально для "Военного обозрения")
Информация