Петр I и мать всех наук
Среди великих преобразований в России, связанных с именем Петра I, далеко не последнее место занимает качественное перерождение русской артиллерии, ставшей в начале XVIII столетия одной из лучших в мире.
Как известно, в предшествующий период – в XVI и XVII веках – артиллерия большинства европейских стран, а также Османской империи, развивалась очень быстро. И развитие это напрямую связано с развитием европейской науки. Примерно с середины XVI века стали известны первые математические методы и таблицы для расчета дальности выстрела, исходя из угла наклона ствола и массы снаряда. Их появление связано с именем Никколо (Фонтана) Тартальи – это он первым установил, что максимальная дальность достигается при возвышении ствола под углом 45 градусов.
Сейчас мало кто знает, что собственно именно этот факт является настоящей точкой отсчета всей современной науки – ее началом как эмпирического знания (то есть основанного на наблюдениях и экспериментах) и концом средневековой схоластики. Во многом благодаря тому, что совершенно случайно близким другом Никколо был некий Винченцо Галиллеи (известный в узких кругах композитор-новатор), отец намного более известного Галиллео. Который, развивая идеи Тартальи, продемонстрировал всему миру, как могут быть полезны друг для друга опыт и теория. Еще стоит добавить, что своим учителем Тарталью называл также Джероламо Кардано, и его же не в последнюю очередь имел ввиду великий Ньютон, говоря «я стоял на плечах у гигантов».
Но все это уже другая история, а здесь все эти известные имена приводятся только для того, чтобы лишний раз напомнить о том, что мать всех наук – баллистика, что бы там ни говорили математики и как бы ни рассуждали гуманитарии.
Деятельность и собственные научные поиски Петра, о которых, собственно, пойдет речь дальше, наилучшим образом иллюстрируют этот взгляд на происхождение современного научного знания.
К началу XVIII века русская артиллерия уже имела более чем трехсотлетнюю историю. Большую часть этого времени технологии производства самих пушек в Московском государстве как минимум не отставали в своем развитии от применявшихся в Европе. Но после Тридцатилетней войны европейские страны (а также Османская империя) стали постепенно вырываться вперед. Во многом это происходило благодаря новым знаниям, которыми располагали повсеместно ценившиеся специалисты в баллистике и в пороховом деле (поначалу большей частью это были итальянцы) увеличивалось значение артиллерии, ее роль в военном деле повсеместно становилась решающей. Прилежно изучавший европейские науки русский царь прекрасно понимал, какая из них стоит для него на первом месте. Кроме того, для решения задач, стоявших перед Россией и ее армией в начале XVIII века, необходимо было в первую очередь создать принципиально новую организацию артиллерии, систему подготовки специалистов и промышленное производство всех необходимых материалов и изделий. Специальных артиллерийских школ в России тогда еще не было, как и соответствующей системы знаний, необходимых специалистам. В Европе уже обычной практикой было применение артиллерией навесной стрельбы разрывными снарядами, особенно при осаде крепостей. Помимо таблиц расчета дальности широко использовались новые технологии литья пушек, а также производства пороха (последние появились в середине XVII века, благодаря работам немецкого ученого-химика Иоганна Глаубера). И нельзя не признать, что все эти передовые научные достижения были освоены в России в считанные годы в первую очередь благодаря уникальным личным качествам Петра.
То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Еще в селе Преображенском одним из любимых развлечений будущего самодержца были две деревянные пушки, которые стрелявшие деревянными же ядрами. Мощность заряда и дальность стрельбы у них были небольшими, но этого было достаточно, чтобы всерьез увлечься артиллерийским делом: многие товарищи Петра по этим играм стали впоследствии первыми русскими специалистами в пушечном деле или бомбардирами, как их тогда называли. Но одной только любознательности и детских увлечений было бы недостаточно, если бы не исключительная и роль одного человека – учителя и соратника Петра Франца Федоровича Тиммерманна.
Среди многих выдающихся личностей, проявивших себя в петровскую эпоху, этот выходец из Голландии, талантливый ученый, инженер и педагог сделал для России столько, что ему можно было бы посвятить отдельную книгу. Именно он обучал Петра арифметике, геометрии, основам навигации, морскому и военно-инженерному делу и конечно же матери всех наук – баллистике. Это он организовал русские посольства в Голландию, участвуя в которых Петр научился ремеслу корабельного плотника. При этом из-за врожденной скромности он никогда не стремился к положению при дворе, соответствующему его роли и влиянию на царя. Тиммерманн был прежде всего ученым и инженером, а еще неплохим организатором и управленцем: под его руководством строились первые корабли (в том числе знаменитый ботик – дедушка русского флота), создавалось производство парусного полотна и, что, пожалуй, важнее всего, проводилась первая в России стандартизация мер и весов.
Обучаясь у Тиммерманна Петр очень быстро усвоил все знания об артиллерийском деле, которыми тот располагал. Устройства орудий, лафетов и снарядов, а также рецептуры пороха давались ему необычайно легко. И с определенного времени царь стал самостоятельно проводить опыты и эксперименты, часто очень опасные. Он сам изобретал сложные фейерверки, с многообразными цветами огня, удивляя современников их разнообразием и продолжительностью (один такой фейерверк горел три часа). «Тем менее страшимся мы военного пламени, чем более привыкаем обходиться с увеселительными огнями» – такая запись сохранилась в одной из его тетрадей.
А вот еще одна:
«Градусы, которые внизу, когда стрелять — отведать перво так, сколько положит пороху записать; также на сколько градусов мортир поставлен записать же; а потом стрелять, сколько далече бомба по опыту пала. Потом когда хочешь на уреченное место стрелять, тогда взяв дистанцию, потом взять циркулем на такие же градусы, которые при опыте на квадранте были, а тою мерью искать на таблице с правой стороны того числа сколько на опыте далече бомба числом сколько легла, и когда найдешь, тогда по той линии искать той далины, куда бросить хочешь, и взяв ту меру поставить на градусы, и сколько укажет, и на квадранте ставь».
Самостоятельно конструировал Петр также снаряды для пушек и мортир.
В первой настоящей военной кампании – в походах на Азов в 1695 и 1696 годах – принимали участие его друзья детства и юности – первые русские бомбардиры. В ходе подготовки к этой войне было изготовлено более полутора сотен новых орудий современных образцов, с учетом не только самых передовых для того времени западных технологий, но и собственных достижений царя и его ближайших помощников. Вместе со своими товарищами по потешным боям Петр проводил много времени в мастерских, лично принимал участие в изготовлении пороха и другого снаряжения. (Кстати, Меншиков тоже в это время назывался бомбардиром). Помимо Тиммермана во всех этих работах активное участие принимал Яков Вилимович Брюс – тоже выдающийся инженер и ученый своего времени.
В первом неудачном походе (1695 года), не смотря на то, что Азов не был взят, и сам Петр, и его сподвижники отмечали, что артиллерия со поставленными задачами полностью справлялась. Неудача была связана главным образом с недостаточным опытом общего управления войском (особенно инженерными работами) и отчасти с предательством некоего Янсена, который перебежал к туркам, выдав им расположение войск, в том числе, артиллерии.
В следующем походе (1696 год) принимали участие первые боевые корабли, оснащенные пушками (23 галеры, 2 корабля и 4 вспомогательных судна). Их артиллерия насчитывала около 130 орудий, а вместе с сухопутными общая численность составляла более двух с половиной сотен единиц.
Флагманом – галерой «Принципиум» – командовал сам Петр, и команда корабля большей частью состояла из его товарищей по потешным боям. Вооружение «Принципиума» составляло 120 пушек и несколько мортир.
С 16 июня началась массированная бомбардировка крепости (первый выстрел был сделан Петром). Почти месяц обстрелы велись практически ежедневно, пока в стенах не образовались огромные бреши. Флот, спустившись к устью Дона, отрезал осажденных от моря. 19 июля гарнизон Азова сдался, не выдержав непрерывных разрушительных бомбардировок и вызванных ими пожаров.
Таким образом, Азовские походы стали первым экзаменом обновленной русской артиллерии. С ее помощью успешно решались две основные задачи осадной тактики того времени: разрушения укреплений (включая каменные стены и башни) и подавления крепостной артиллерии. Впереди в истории России еще было много великих свершения: победа в Северной войне, окно в Европу, Семилетняя и война и суворовские походы. И все это время, вплоть до наполеоновских войн, русская артиллерия не только неизменно доказывала свое превосходство над артиллериями других стран, но и была важнейшим фактором, стимулировавшим развитие российской промышленности и науки.
Как известно, в предшествующий период – в XVI и XVII веках – артиллерия большинства европейских стран, а также Османской империи, развивалась очень быстро. И развитие это напрямую связано с развитием европейской науки. Примерно с середины XVI века стали известны первые математические методы и таблицы для расчета дальности выстрела, исходя из угла наклона ствола и массы снаряда. Их появление связано с именем Никколо (Фонтана) Тартальи – это он первым установил, что максимальная дальность достигается при возвышении ствола под углом 45 градусов.
Сейчас мало кто знает, что собственно именно этот факт является настоящей точкой отсчета всей современной науки – ее началом как эмпирического знания (то есть основанного на наблюдениях и экспериментах) и концом средневековой схоластики. Во многом благодаря тому, что совершенно случайно близким другом Никколо был некий Винченцо Галиллеи (известный в узких кругах композитор-новатор), отец намного более известного Галиллео. Который, развивая идеи Тартальи, продемонстрировал всему миру, как могут быть полезны друг для друга опыт и теория. Еще стоит добавить, что своим учителем Тарталью называл также Джероламо Кардано, и его же не в последнюю очередь имел ввиду великий Ньютон, говоря «я стоял на плечах у гигантов».
Но все это уже другая история, а здесь все эти известные имена приводятся только для того, чтобы лишний раз напомнить о том, что мать всех наук – баллистика, что бы там ни говорили математики и как бы ни рассуждали гуманитарии.
Деятельность и собственные научные поиски Петра, о которых, собственно, пойдет речь дальше, наилучшим образом иллюстрируют этот взгляд на происхождение современного научного знания.
К началу XVIII века русская артиллерия уже имела более чем трехсотлетнюю историю. Большую часть этого времени технологии производства самих пушек в Московском государстве как минимум не отставали в своем развитии от применявшихся в Европе. Но после Тридцатилетней войны европейские страны (а также Османская империя) стали постепенно вырываться вперед. Во многом это происходило благодаря новым знаниям, которыми располагали повсеместно ценившиеся специалисты в баллистике и в пороховом деле (поначалу большей частью это были итальянцы) увеличивалось значение артиллерии, ее роль в военном деле повсеместно становилась решающей. Прилежно изучавший европейские науки русский царь прекрасно понимал, какая из них стоит для него на первом месте. Кроме того, для решения задач, стоявших перед Россией и ее армией в начале XVIII века, необходимо было в первую очередь создать принципиально новую организацию артиллерии, систему подготовки специалистов и промышленное производство всех необходимых материалов и изделий. Специальных артиллерийских школ в России тогда еще не было, как и соответствующей системы знаний, необходимых специалистам. В Европе уже обычной практикой было применение артиллерией навесной стрельбы разрывными снарядами, особенно при осаде крепостей. Помимо таблиц расчета дальности широко использовались новые технологии литья пушек, а также производства пороха (последние появились в середине XVII века, благодаря работам немецкого ученого-химика Иоганна Глаубера). И нельзя не признать, что все эти передовые научные достижения были освоены в России в считанные годы в первую очередь благодаря уникальным личным качествам Петра. То академик, то герой,
То мореплаватель, то плотник,
Он всеобъемлющей душой
На троне вечный был работник.
Еще в селе Преображенском одним из любимых развлечений будущего самодержца были две деревянные пушки, которые стрелявшие деревянными же ядрами. Мощность заряда и дальность стрельбы у них были небольшими, но этого было достаточно, чтобы всерьез увлечься артиллерийским делом: многие товарищи Петра по этим играм стали впоследствии первыми русскими специалистами в пушечном деле или бомбардирами, как их тогда называли. Но одной только любознательности и детских увлечений было бы недостаточно, если бы не исключительная и роль одного человека – учителя и соратника Петра Франца Федоровича Тиммерманна.
Среди многих выдающихся личностей, проявивших себя в петровскую эпоху, этот выходец из Голландии, талантливый ученый, инженер и педагог сделал для России столько, что ему можно было бы посвятить отдельную книгу. Именно он обучал Петра арифметике, геометрии, основам навигации, морскому и военно-инженерному делу и конечно же матери всех наук – баллистике. Это он организовал русские посольства в Голландию, участвуя в которых Петр научился ремеслу корабельного плотника. При этом из-за врожденной скромности он никогда не стремился к положению при дворе, соответствующему его роли и влиянию на царя. Тиммерманн был прежде всего ученым и инженером, а еще неплохим организатором и управленцем: под его руководством строились первые корабли (в том числе знаменитый ботик – дедушка русского флота), создавалось производство парусного полотна и, что, пожалуй, важнее всего, проводилась первая в России стандартизация мер и весов.
Обучаясь у Тиммерманна Петр очень быстро усвоил все знания об артиллерийском деле, которыми тот располагал. Устройства орудий, лафетов и снарядов, а также рецептуры пороха давались ему необычайно легко. И с определенного времени царь стал самостоятельно проводить опыты и эксперименты, часто очень опасные. Он сам изобретал сложные фейерверки, с многообразными цветами огня, удивляя современников их разнообразием и продолжительностью (один такой фейерверк горел три часа). «Тем менее страшимся мы военного пламени, чем более привыкаем обходиться с увеселительными огнями» – такая запись сохранилась в одной из его тетрадей.
А вот еще одна:
«Градусы, которые внизу, когда стрелять — отведать перво так, сколько положит пороху записать; также на сколько градусов мортир поставлен записать же; а потом стрелять, сколько далече бомба по опыту пала. Потом когда хочешь на уреченное место стрелять, тогда взяв дистанцию, потом взять циркулем на такие же градусы, которые при опыте на квадранте были, а тою мерью искать на таблице с правой стороны того числа сколько на опыте далече бомба числом сколько легла, и когда найдешь, тогда по той линии искать той далины, куда бросить хочешь, и взяв ту меру поставить на градусы, и сколько укажет, и на квадранте ставь».
Самостоятельно конструировал Петр также снаряды для пушек и мортир.
В первой настоящей военной кампании – в походах на Азов в 1695 и 1696 годах – принимали участие его друзья детства и юности – первые русские бомбардиры. В ходе подготовки к этой войне было изготовлено более полутора сотен новых орудий современных образцов, с учетом не только самых передовых для того времени западных технологий, но и собственных достижений царя и его ближайших помощников. Вместе со своими товарищами по потешным боям Петр проводил много времени в мастерских, лично принимал участие в изготовлении пороха и другого снаряжения. (Кстати, Меншиков тоже в это время назывался бомбардиром). Помимо Тиммермана во всех этих работах активное участие принимал Яков Вилимович Брюс – тоже выдающийся инженер и ученый своего времени.В первом неудачном походе (1695 года), не смотря на то, что Азов не был взят, и сам Петр, и его сподвижники отмечали, что артиллерия со поставленными задачами полностью справлялась. Неудача была связана главным образом с недостаточным опытом общего управления войском (особенно инженерными работами) и отчасти с предательством некоего Янсена, который перебежал к туркам, выдав им расположение войск, в том числе, артиллерии.
В следующем походе (1696 год) принимали участие первые боевые корабли, оснащенные пушками (23 галеры, 2 корабля и 4 вспомогательных судна). Их артиллерия насчитывала около 130 орудий, а вместе с сухопутными общая численность составляла более двух с половиной сотен единиц.
Флагманом – галерой «Принципиум» – командовал сам Петр, и команда корабля большей частью состояла из его товарищей по потешным боям. Вооружение «Принципиума» составляло 120 пушек и несколько мортир.
С 16 июня началась массированная бомбардировка крепости (первый выстрел был сделан Петром). Почти месяц обстрелы велись практически ежедневно, пока в стенах не образовались огромные бреши. Флот, спустившись к устью Дона, отрезал осажденных от моря. 19 июля гарнизон Азова сдался, не выдержав непрерывных разрушительных бомбардировок и вызванных ими пожаров.
Таким образом, Азовские походы стали первым экзаменом обновленной русской артиллерии. С ее помощью успешно решались две основные задачи осадной тактики того времени: разрушения укреплений (включая каменные стены и башни) и подавления крепостной артиллерии. Впереди в истории России еще было много великих свершения: победа в Северной войне, окно в Европу, Семилетняя и война и суворовские походы. И все это время, вплоть до наполеоновских войн, русская артиллерия не только неизменно доказывала свое превосходство над артиллериями других стран, но и была важнейшим фактором, стимулировавшим развитие российской промышленности и науки.
Информация