Русские фашисты в Маньчжурии. Как эмигранты мечтали уничтожить СССР с помощью Японии
В истории Великой Отечественной войны, к сожалению, было немало примеров предательства советских граждан — военных и гражданских, переходивших на службу к противнику. Кто-то делал свой выбор из ненависти к советскому политическому строю, кто-то руководствовался соображениями личной выгоды, попав в плен или оказавшись на оккупированной территории. Еще в 1920-1930-х гг. появилось несколько русских фашистских организаций, созданных эмигрантами — последователями фашистской идеологии. Как ни странно, но одно из самых мощных антисоветских фашистских движений сформировалось даже не в Германии или какой-либо другой европейской стране, а на востоке Азии — в Маньчжурии. И действовало под непосредственной опекой японских спецслужб, заинтересованных в использовании русских фашистов для пропаганды, шпионажа и диверсий на Дальнем Востоке и в Сибири.
30 августа 1946 года Военная коллегия Верховного суда СССР завершила начатое 26 августа рассмотрение дела по обвинению группы лиц в государственной измене и ведении вооруженной борьбы против Советского Союза с целью свержения советского строя. Среди подсудимых — Г.С. Семенов, А.П. Бакшеев, Л.Ф. Власьевский, Б.Н. Шептунов, Л.П. Охотин, И.А. Михайлов, Н.А. Ухтомский и К.В. Родзаевский. Знакомые фамилии.
Григорий Михайлович Семенов (1890-1946) — тот самый знаменитый казачий атаман, генерал-лейтенант Белой армии, командовавший в годы Гражданской войны антисоветскими вооруженными формированиями, действовавшими в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Семеновцы прославились своими зверствами даже на фоне других, в общем-то, не склонных к излишнему гуманизму вооруженных формирований времен Гражданской войны. Потомственный забайкальский казак, Григорий Семенов, еще до того, как стать атаманом, показал себя отважным воином на фронтах Первой мировой. Выпускник Оренбургского казачьего юнкерского училища, он воевал на территории Польши — в составе Нерчинского полка Уссурийской бригады, затем участвовал в походе в Иранский Курдистан, сражался на Румынском фронте. Когда началась революция, Семенов обратился к Керенскому с предложением сформировать бурят-монгольский полк и получил на это «добро» от Временного правительства. Именно Семенов в декабре 1917 г. разогнал советы в Маньчжурии и сформировал Даурский фронт. К началу Гражданской войны в России относится и первый опыт сотрудничества Семенова с японцами. Уже в апреле 1918 г. в состав Особого маньчжурского отряда, сформированного Семеновым, вошло японское подразделение численностью в 540 солдат и 28 офицеров под командованием капитана Окумура. 4 января 1920 г. А.В. Колчак передал Г.М. Семенову всю полноту военной и гражданской власти на «Российской восточной окраине». Однако к 1921 г. положение белых на Дальнем Востоке настолько ухудшилось, что Семенов был вынужден покинуть Россию. Он эмигрировал в Японию. После того, как в 1932 г. в Северо-Восточном Китае было создано марионеточное государство Маньчжоу-го под формальным управлением последнего цинского императора Пу И, а фактически полностью подконтрольное Японии, Семенов обосновался в Маньчжурии. Ему предоставили дом в Дайрене и назначили пенсию в 1000 японских иен.
«Русское бюро» и японские спецслужбы
В Маньчжурии сосредоточилось большое количество русских эмигрантов. В первую очередь, это были офицеры и казаки, вытесненные из Забайкалья, Дальнего Востока, Сибири после победы большевиков. Кроме того, в Харбине и некоторых других маньчжурских городах еще с дореволюционных времен проживали достаточно многочисленные русские общины, включавшие в себя инженеров, технических специалистов, коммерсантов, сотрудников КВЖД. Харбин даже называли «русским городом». Общая численность русского населения Маньчжурии составляла не менее 100 тысяч человек. Японские спецслужбы, контролировавшие политическую ситуацию в Маньчжоу-го, всегда крайне внимательно и заинтересованно относились к русской эмиграции, поскольку рассматривали ее, исходя из перспектив использования против советской власти на Дальнем Востоке и в Центральной Азии. Для того, чтобы более эффективно управлять политическими процессами в русской эмиграции, в 1934 г. было создано Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ). Его возглавил генерал-лейтенант Вениамин Рычков (1867-1935) — старый царский офицер, до мая 1917 г. командовавший 27-м армейским корпусом, затем — Тюменским военным округом Директории, а позже служивший у Семенова. В 1920 г. он эмигрировал в Харбин и устроился начальником отдела железнодорожной полиции на станции «Маньчжурия». Потом работал корректором в русской типографии. В русской эмиграции генерал пользовался определенным влиянием, поэтому ему и доверили возглавить структуру, отвечавшую за консолидацию эмигрантов. Бюро по делам российских эмигрантов создавалось с целью укрепления связей между эмигрантами и правительством Маньчжоу-го, оказания содействия японской администрации в решении вопросов по упорядочению жизни русской эмигрантской общины в Маньчжурии. Однако фактически именно БРЭМ стало основной структурой подготовки разведывательно-диверсионных групп, засылаемых затем японской разведкой на территорию Советского Союза. В середине 1930-х гг. началось формирование диверсионных отрядов, комплектуемых русскими эмигрантами, находившимися в поле идеологического влияния «русского бюро». БРЭМ охватил практически всю активную часть российской эмиграции — 44 тысячи русских из 100 тысяч проживающих в Маньчжурии, были зарегистрированы в Бюро. Организация издавала печатные издания — журнал «Луч Азии» и газету «Голос эмигрантов», имело собственные типографию и библиотеку, а также занималось культурно-просветительской и пропагандистской деятельностью в эмигрантской среде. После смерти генерала Рычкова, последовавшей в 1935 г., новым руководителем БРЭМ стал генерал-лейтенант Алексей Бакшеев (1873-1946) — давний соратник атамана Семенова, служивший его заместителем в бытность Семенова войсковым атаманом Забайкальского войска. Потомственный забайкальский казак, Бакшеев окончил военное училище в Иркутске, участвовал в Китайском походе 1900-1901 гг., затем — в Первой мировой войне, на фронтах которой он дослужился до звания войскового старшины. Эмигрировав в 1920 г. в Маньчжурию, Бакшеев поселился в Харбине и в 1922 г. был избран войсковым атаманом Забайкальского казачьего войска.
За культурно-просветительскую работу в Бюро по делам российских эмигрантов отвечал Константин Васильевич Родзаевский (1907-1946) — личность, в какой-то степени и более примечательная, чем старые царские генералы, считавшиеся формальными лидерами эмиграции. Во-первых, Константин Родзаевский в силу возраста не успел ни поучаствовать в Гражданской войне, ни даже застать ее в более-менее взрослом возрасте. Его детство прошло в Благовещенске, где отец, Владимир Иванович Родзаевский, работал нотариусом. До 18 лет Костя Родзаевский вел образ жизни обычного советского юноши — он закончил школу, даже успел вступить в ряды комсомола. Но в 1925 году жизнь юного Кости Родзаевского повернулась самым неожиданным образом — он бежал из Советского Союза, пересек советско-китайскую границу по реке Амур, и оказался в Маньчжурии. Мать Кости Надежда, узнав, что сын находится в Харбине, добилась советской выездной визы и съездила к нему, пытаясь уговорить вернуться назад, в СССР. Но Константин оказался непреклонен. В 1928 г. в Харбин бежали также отец Родзаевского и его младший брат, после чего органы ГПУ арестовали мать Надежду и ее дочерей Надежду и Нину. В Харбине Константин Родзаевский начал новую жизнь. Он поступил учиться в Харбинский юридический факультет — русское эмигрантское учебное заведение, где попал под идеологическое влияние двух преподавателей — Николая Никифорова и Георгия Гинса. Георгий Гинс (1887-1971) он занимал должность заместителя декана Харбинского юридического факультета и получил известность как разработчик концепции русского солидаризма. Гинс был категорическим противником распространившейся в эмигрантской среде концепции «сменовеховства», заключавшейся в признании Советского Союза и необходимости сотрудничать с советским правительством. Что касается Николая Никифорова (1886-1951), то он придерживался еще более радикальных воззрений и в конце 1920-х гг. возглавил группу студентов и преподавателей Харбинского юридического факультета, создавших политическую группу со вполне однозначным названием «Русская фашистская организация». Среди создателей этой организации был и молодой Константин Родзаевский. Деятельность русских фашистов в Харбине практически сразу же после их организационного объединения стала весьма заметной.
Русская фашистская партия
26 мая 1931 г. в Харбине состоялся 1-й Съезд русских фашистов, на котором была создана Русская фашистская партия (РФП). Константин Родзаевский, которому еще не исполнилось и 24 лет, был избран ее генеральным секретарем. Численность партии первоначально составила около 200 человек, однако к 1933 г. она увеличилась до 5 000 активистов. Идеология партии основывалась на убежденности в скором крушении большевистского режима, который рассматривался как антирусский и тоталитарный. Как и итальянские фашисты, русские фашисты были одновременно и антикоммунистами, и антикапиталистами. В партии была введена черная униформа. Издавались печатные издания, в первую очередь — выходивший с апреля 1932 г. журнал «Нация», а с октября 1933 г. — газета «Наш путь» под редакцией Родзаевского. Однако РФП, зародившаяся в Маньчжурии, не была в те годы единственной организацией русских фашистов. В 1933 г. в США была создана Всероссийская фашистская организация (ВФО), у истоков которой стоял Анастасий Андреевич Вонсяцкий (1898-1965) — бывший капитан деникинской Добровольческой армии, служивший в уланских и гусарских полках, а позже эмигрировавший в США. Вонсяцкий в бытность свою офицером Добровольческой армии воевал против красных на Дону, Кубани, в Крыму, но был эвакуирован после заболевания тифом. Создав Всероссийскую фашистскую организацию, капитан Вонсяцкий стал искать связи с другими русскими фашистами и во время одного из своих путешествий посетил Японию, где вступил в переговоры с Константином Родзаевским.
3 апреля 1934 г. в Иокогаме Русская фашистская партия и Всероссийская фашистская организация объединились в единую структуру, получившую название «Всероссийская фашистская партия» (ВФП). 26 апреля 1934 г. в Харбине прошел 2-й Съезд русских фашистов, на котором Родзаевский был избран Генеральным секретарем Всероссийской фашистской партии, а Вонсяцкий — Председателем Центрального исполнительного комитета ВФП. Однако уже в октябре 1934 г. между Родзаевским и Вонсяцким начались противоречия, приведшие к размежеванию. Дело в том, что Вонсяцкий не разделял присущего Родзаевскому антисемитизма и считал, что партия должна бороться лишь с коммунизмом, а не с евреями. Кроме того, Вонсяцкий отрицательно относился к фигуре атамана Семенова, с которым тесно сотрудничал Родзаевский, связанный со структурами Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-го. По мнению Вонсяцкого, казачество, на которое призывал опираться Родзаевский, уже не играло особой роли в изменившейся политической ситуации, поэтому партии следовало искать новую социальную базу. В конце концов. Вонсяцкий отмежевался от сторонников Родзаевского, которые, однако, поставили всю ВФП под свой контроль.
— К.В. Родзаевский во главе боевиков РФП встречает на Харбинском вокзале А.А. Вонсяцкого
Достаточно быстро ВФП превратилась в крупнейшую политическую организацию русской эмиграции в Маньчжурии. Под контролем ВФП действовало несколько общественных организаций — Российское Женское Фашистское Движение, Союз Юных Фашистов — Авангард, Союз Юных Фашисток — Авангард, Союз Фашистских Крошек, Союз Фашистской Молодёжи. 28 июня — 7 июля 1935 г. в Харбине состоялся 3-й Всемирный Съезд русских фашистов, на котором была принята программа партии и утвержден ее устав. В 1936 г. были приняты положения «О партийном приветствии», «О партийном флаге», «О Национальном флаге и Гимне», «О партийном значке», «О партийном Знамени», «О партийной форме и иерархических знаках», «О религиозном значке». Флаг ВФП представлял полотнище с чёрной свастикой на жёлтом фоне ромба в белом прямоугольнике, партийное знамя — золотистого цвета полотнище, на одной стороне которого изображён Нерукотворный Лик Спасителя, а на другой изображён Св. Князь Владимир. Края полотнища окаймлены чёрной полоской, на которой с одной стороны надписи: „Да воскреснет Бог и расточатся врази Его“, „С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтеся“, а с другой стороны — „С Богом“, „Бог, Нация, Труд“, „За Родину“, „Слава России“. В верхних углах изображение двуглавого орла; в нижних углах изображение свастики». Партийное знамя Всероссийской фашистской партии было освящено 24 мая 1935 г. в Харбине православными иерархами архиепископом Нестором и епископом Димитрием. Члены партии носили униформу, состоявшую из чёрной рубашки, чёрного кителя с золотыми пуговицами со свастикой, чёрной фуражки с оранжевым кантом и свастикой на кокарде, ремня с портупеей, чёрных галифе с оранжевым кантом и сапог. На рукав рубашки и кителя нашивался оранжевый круг с белой окаемкой и черной свастикой в центре. На левой руке партийцы носили отличительные знаки их принадлежности к той или иной ступени партийной иерархии. Действовавшие при партии общественные организации использовали схожую символику и имели собственную униформу. Так, члены Союза юных фашистов — Авангарда носили черные рубашки с синими погонами и черные фуражки с желтым кантом и буквой «А» на кокарде. В союз входили подростки 10-16 лет, которых надлежало воспитывать «в духе русского фашизма».
Высшим идеологическим, программным и тактическим органом Всероссийской фашистской партии был провозглашен Верховный совет ВФП, во главе которого стоял Председатель — Константин Родзаевский. Верховный совет в промежутках между съездами осуществлял руководство партией, его состав избирался на съезде ВФП. В свою очередь, избранные члены Верховного совета ВФП избирали секретаря и двух вице-председателей Верховного совета. При этом председатель партии имел право «вето» на любые решения съезда. В состав Верховного совета входили идеологический совет, законодательный совет и комиссия по изучению СССР. Основная часть структурных подразделений ВФП действовала на территории Маньчжурии, однако ВФП удалось распространить свое влияние и на русскую эмигрантскую среду в Европе и США. В Европе ответственным резидентом партии стал Борис Петрович Тэдли (1901-1944) — в прошлом участник Ледяного похода генерала Корнилова и Георгиевский кавалер. Проживая в Швейцарии, Тэдли сначала сотрудничал с Русским освободительным народным движением, а затем в 1935 г. создал в Берне ячейку Всероссийской фашистской партии. В 1938 г. Родзаевский назначил Тэдли председателем Верховного совета по Европе и Африке. Впрочем, в 1939 г. Тэдли был арестован швейцарскими властями и находился в тюрьме до своей смерти в 1944 г.
От японской поддержки до «опалы»
С 1936 г. Всероссийская фашистская партия приступила к подготовке антисоветских диверсий. Фашисты действовали по заданию японской разведки, которая осуществляла организационное обеспечение диверсионных акций. Осенью 1936 г. на территорию Советского Союза было заброшено несколько диверсионных групп, однако большая их часть выявлялась и уничтожалась пограничниками. Все же одной группе из шести человек удалось проникнуть вглубь советской территории и, преодолев 400-километровый путь до Читы, появиться на демонстрации 7 ноября 1936 г., где раздавались антисталинские листовки. Примечательно, что сотрудники советской контрразведки не смогли вовремя задержать фашистских пропагандистов, и группа благополучно вернулась в Маньчжурию. Когда в Маньчжоу-Го был принят закон о всеобщей воинской повинности, под его действие попала и русская эмиграция как одна из групп населения Маньчжурии. В мае 1938 г. японской военной миссией в Харбине была открыта военно-диверсионная школа «Асано-бутай», в которую принималась молодежь из числа русских эмигрантов. По образцу «Отряда Асано» было создано еще несколько подобных отрядов в других населенных пунктах Маньчжурии. Подразделения, укомплектованные русскими эмигрантами, маскировались под части маньчжурской армии. Командующий Квантунской армией генерал Умэдзу отдал распоряжение готовить диверсантов из числа русского населения Маньчжурии, а также заготовить красноармейскую форму, в которой для маскировки могли бы действовать диверсионные группы, засылаемые на территорию Советского Союза.
— русские в Квантунской армии
Другой стороной деятельности Русской фашистской партии в Маньчжоу-го стало участие целого ряда ее активистов в криминальной деятельности, за которой стояла японская полевая жандармерия. Многие фашисты оказались вовлечены в торговлю наркотиками, организацию проституции, похищения людей и вымогательство. Так, еще в 1933 г. боевики фашистской партии похитили талантливого пианиста Семена Каспе и потребовали от его отца Иосифа Каспе — одного из богатейших харбинских евреев — выплаты выкупа. Однако денег фашисты даже не стали дожидаться и сначала прислали несчастному отцу уши сына, а затем был найден и его труп. Это преступление заставило даже итальянских фашистов отмежеваться от деятельности русских единомышленников, которые были названы «грязным пятном на репутации фашизма». Вовлечение партии в криминальную деятельность способствовало разочарованию некоторых прежде активных фашистов в деятельности Родзаевского, что привело к первым выходам из партии.
Японские спецслужбы финансировали деятельность ВФП на территории Маньчжоу-го, что позволяло партии развивать свои структуры и финансировать воспитание подрастающих поколений русских эмигрантов в фашистском духе. Так, члены Союза фашистской молодежи получали возможность поступления в Академию имени Столыпина, которая являлась, своего рода, партийным учебным заведением. Кроме того, партия осуществляла поддержку русских сирот, организовав Русский дом — сиротский приют, где детей также воспитывали в соответствующем духе. В Цицикаре была создана фашистская радиостанция, вещающая, в том числе, и на советский Дальний Восток, а фашистская идеология практически официально пропагандировалась в большинстве русских школ Маньчжурии. В 1934 и 1939 гг. Константин Родзаевский встречался с генералом Араки — японским военным министром, считавшимся главой «партии войны», а в 1939 г. — с Мацуокой, ставшим затем министром иностранных дел Японии. Японское руководство относилось к русским фашистам столь лояльно, что допустило их поздравить императора Хирохито с 2600-й годовщиной создания Японской империи. Благодаря японскому финансированию, во Всероссийской фашистской партии на достаточно высоком уровне была поставлена литературно-пропагандистская деятельность. Главным «писателем» и пропагандистом ВФП был, безусловно, сам Константин Родзаевский. За авторством лидера партии вышли книги «Азбука фашизма» (1934), «Критика советского государства» в двух частях (1935 и 1937), «Русский путь» (1939), «Государство Российской нации» (1942). В 1937 г. ВФП была преобразована в Российский Фашистский Союз (РФС), а в 1939 г. в Харбине состоялся 4-й Съезд русских фашистов, которому было суждено стать последним в истории движения. На нем произошел очередной конфликт между Родзаевским и частью его сторонников. Группа фашистов, успевшая к тому времени понять истинную суть гитлеровского режима, потребовала от Родзаевского разорвать все связи с гитлеровской Германией и убрать свастику с партийных знамен. Это требование они мотивировали враждебностью Гитлера России и славянам в целом, а не только советской политической системе. Однако Родзаевский от антигитлеровского поворота отказался. Приближалась Вторая мировая война, которая сыграла поворотную роль в судьбе не только русского фашизма, но и всей русской эмиграции в Маньчжурии. Пока же численность структур партии ВФП — РФС составляла около 30 000 человек. Отделения и ячейки партии действовали практически везде, где жили русские эмигранты — в Западной и Восточной Европе, США, Канаде, странах Латинской Америки, Северной и Южной Африки, Австралии.
С первыми проблемами РФС столкнулся после того, как Советский Союз и Германия подписали пакт Молотова — Риббентропа. Тогда СССР и Германия временно стали сотрудничать друг с другом, и это сотрудничество для руководства Германии представляло больший интерес, чем поддержка эмигрантских политических организаций. Многие активисты РФС были крайне недовольны тем, что Германия стала сотрудничать с СССР. Началась эпидемия выходов из РФС, а сам Родзаевский подверг пакт жесткой критике. 22 июня 1941 г. нацистская Германия напала на Советский Союз, что вызвало бурное одобрение со стороны Родзаевского. Лидер РФС увидел в гитлеровском вторжении шанс на возможное свержение сталинского режима и установление в России фашистской власти. Поэтому РФС стал усиленно добиваться вступления в войну против СССР и Японской империи. Но у японцев были иные планы — занятые противостоянием с США и Великобританией в Азиатско-Тихоокеанском регионе, они совсем не хотели вступать в данный момент в вооруженное противостояние с СССР. Поскольку еще в апреле 1941 г. между Японией и Советским Союзом был подписан договор о нейтралитете, японские спецслужбы получили указание минимизировать агрессивный потенциал русских фашистов в Маньчжурии. Тираж номера газеты, в котором Родзаевский призывал Японию вступить в войну с СССР, был конфискован. С другой стороны, многие сторонники РФС, до которых доходили известия о творимых гитлеровцами зверствах на территории России, выходили из рядов организации или, по крайней мере, отказывались поддерживать позиции Родзаевского.
По мере того, как ухудшалось положение Германии на советском фронте, японское руководство все менее желало открытой конфронтации с СССР и предпринимало шаги к тому, чтобы избежать обострения отношений. Так, в июле 1943 г. японские власти запретили деятельность Российского фашистского союза на территории Маньчжурии. Однако, по некоторым данным, поводом к запрету РФС стали не только и не столько опасения японцев ухудшить и без того крайне напряженные отношения с Советским Союзом, сколько наличие в рядах русских эмигрантов советской агентуры, работавшей на НКВД и собиравшей информацию о размещении японских войск на территории Маньчжурии, Кореи и Китая. В любом случае, фашистская партия прекратила свое существование. С этого времени Родзаевский, сам оказавшийся под наблюдением японских спецслужб, был вынужден сосредоточиться на работе в структурах Бюро по делам российских эмигрантов, где он отвечал за культурно-просветительскую деятельность. Что касается его давнего партнера, а затем противника в рядах российского фашистского движения — Анастасия Вонсяцкого, то он, проживающий в США, после начала войны был арестован по обвинению в шпионаже в пользу стран «оси» и находился в заключении.
В начале 1940-х гг. БРЭМ возглавлял генерал-майор Владимир Кислицын.
На самом деле Владимир Александрович Кислицын дослужился в царской армии только до полковника, но воевал героически — в составе 23-й Одесской пограничной бригады, а затем — 11-го Рижского драгунского полка. Был много раз ранен. В 1918 г. Кислицын поступил на службу в гетманскую армию Украины, где командовал кавалерийской дивизией, а затем корпусом. После ареста петлюровцами в Киеве был, однако, освобожден по настоянию немцев и уехал в Германию. В том же 1918 г. из Германии он вновь вернулся в охваченную Гражданской войной Россию и пробрался в Сибирь, где командовал дивизией у Колчака, а затем особым маньчжурским отрядом — у Семенова. В 1922 г. Кислицын эмигрировал в Харбин, где стал работать зубным техником, параллельно сотрудничая с местной полицией. Общественная деятельность Владимира Кислицына сводилась в это время к поддержке в качестве наследника престола великого князя Кирилла Владимировича. В 1928 г. великий князь произвел за это полковника Кислицына в генерал-майоры российской императорской армии. Позже Кислицын стал сотрудничать в структурах БРЭМ и возглавил Бюро, но в 1944 г. скончался. После смерти Кислицына руководителем БРЭМ, как оказалось — последним, стал генерал-лейтенант Лев Филиппович Власьевский (1884-1946). Он родился в Забайкалье — в станице Первый Чиндант, а в 1915 г., после начала Первой мировой войны, был призван в армию, окончил школу прапорщиков и к моменту окончания войны дослужился до поручика. У атамана Семенова Власьевский был сначала начальником канцелярии, а затем — начальником казачьего отдела штаба Дальневосточной армии.
Поражение Японии и крах русского фашизма в Маньчжурии
Известие о начале боевых действий советско-монгольских войск против японской Квантунской армии стало настоящим шоком и для русских эмигрантских деятелей, проживающих в Маньчжурии. Если царские консервативные генералы и полковники смирно ждали своей участи, надеясь лишь на возможное спасение отступающими японскими войсками, то более гибкий Родзаевский стремительно перестроился. Он вдруг стал сторонником сталинизма, заявив, что в Советском Союзе произошел националистический поворот, заключавшийся в возвращении офицерских званий в армии, введении раздельного обучения мальчиков и девочек, возрождении русского патриотизма, возвеличивании национальных героев Ивана Грозного, Александра Невского, Суворова и Кутузова. Кроме того, Сталин, по мнению «позднего» Родзаевского сумел «перевоспитать» советских евреев, которые были «вырваны из талмудической среды» и поэтому более не представляли опасности, превратившись в обычных советских граждан. Родзаевский написал покаянное письмо И.В. Сталину, в котором, в частности, подчеркивал: «Сталинизм — это как раз то самое, что мы ошибочно называли "российским фашизмом", это — наш российский фашизм, очищенный от крайностей, иллюзий и заблуждений". Российский фашизм и советский коммунизм, утверждает он, имеют общие цели. "Только теперь видно, что октябрьская революция и пятилетки, гениальное руководство И.В. Сталина вознесли Россию — СССР на недосягаемую высоту. Да здравствует Сталин, спасительным сочетанием национализма и коммунизма указавший выход из тупика всем народам земли — величайший полководец, непревзойденный организатор — Вождь!». Контрразведчики из СМЕРШа пообещали Константину Родзаевскому достойную работу пропагандиста в Советском Союзе и лидер русских фашистов «повелся». Он вышел на контакт со смершевцами, был арестован и доставлен в Москву. На своей вилле в Дайрене десантом НКВД был арестован генерал-лейтенант Григорий Семенов, который для многих символизировал антисоветское белое движение на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Семенов был арестован 24 августа 1945 г.
Очевидно, что атаман не ожидал появления в Дайрене советских войск, поскольку был уверен, что после капитуляции Японии 17 августа 1945 г. советские войска не будут продвигаться дальше и ему удастся пересидеть опасное время в своей вилле. Но Семенов просчитался и в тот же день, 24 августа 1945 г., самолетом был отправлен в Москву — вместе с группой других арестованных, среди которых находились видные белые генералы — лидеры БРЭМ, и пропагандисты Российского фашистского союза. Помимо генералов Власьевского, Бакшеева и Семенова, среди арестованных находился также Иван Адрианович Михайлов (1891-1946) — бывший колчаковский министр финансов, а после эмиграции — один из соратников Родзаевского и редактор газеты «Харбинское время», в которой то и дело публиковались антисоветские материалы. Арестовали также Льва Павловича Охотина (1911-1948) — «правую руку» Родзаевского, члена Высшего совета ВФП и начальника организационного отдела фашистской партии.
Борис Николаевич Шепунов (1897-1946), арестованный вместе с другими членами БРЭМ, был еще более опасной фигурой. В прошлом белый офицер — семеновец, он в 1930-е — 1940-е гг. работал следователем японской полиции на станции «Пограничная» и одновременно возглавлял отдел Бюро по делам российских эмигрантов в Мукдене. Именно Шепунов руководил подготовкой и заброской шпионов и диверсантов из Маньчжурии на территорию Советского Союза, за что в 1938 г. был назначен начальником отдела БРЭМ в Харбине. Когда в 1940 г. по обвинению в шпионаже в пользу СССР было арестовано двадцать активистов Российского фашистского союза, а затем они были оправданы японским судом и освобождены, Шепунов руководил их внесудебной казнью. В 1941 г. Шепунов сформировал белогвардейский отряд, предназначавшийся для вооруженного вторжения на советскую территорию. Князь Николай Александрович Ухтомский (1895-1953), в отличие от большинства названных выше лиц, задержанных СМЕРШем, непосредственно организацией диверсий и шпионажа не занимался, но проявлял активность в пропаганде, выступая с резких антикоммунистических позиций.
Процесс «семеновцев». Реабилитации не подлежат.
Все перечисленные лица были доставлены из Маньчжурии в Москву. В августе 1946 г., спустя год после задержания, перед судом предстали: Семенов, Григорий Михайлович; Родзаевский, Константин Владимирович; Бакшеев Алексей Проклович, Власьевский, Лев Филиппович, Михайлов, Иван Адрианович, Шепунов, Борис Николаевич; Охотин, Лев Павлович; Ухтомский, Николай Александрович. Суд над «семеновцами», как назвали японских приспешников, задержанных в Маньчжурии, в советской печати, осуществляла Военная коллегия Верховного суда СССР под руководством самого председателя коллегии генерал-полковника юстиции В.В. Ульриха. Судом было установлено, что обвиняемые в течение многих лет осуществляли активную подрывную деятельность против Советского Союза, будучи платными агентами японской разведки и организаторами антисоветских организаций, действовавших на территории Маньчжурии. Войска, которыми командовали в годы Гражданской войны генералы Семенов, Бакшеев и Власьевский, вели вооруженную борьбу против Красной армии и красных партизан, участвуя в массовых расправах над местным населением, грабежах и убийствах. Уже в тот период они стали получать финансовые средства от Японии. После разгрома в Гражданской войне «семеновцы» бежали в Маньчжурию, где ими были созданы антисоветские организации — Союз казаков на Дальнем Востоке и Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-Го. Суд установил, что все подсудимые являлись агентами японских спецслужб и занимались созданием шпионских и диверсионных отрядов, засылаемых на территорию Советского Союза. В случае начала войны Японии против Советского Союза на белогвардейские отряды, сконцентрированные в Маньчжурии, возлагались задачи по непосредственному вторжению на территорию советского государства.
После завершения судебного разбирательства Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила: Семенова, Григория Михайловича — к смертной казни через повешение с конфискацией всего принадлежавшего ему имущества; Родзаевского Константина Владимировича, Бакшеева Алексея Прокловича, Власьевского Льва Федоровича, Михайлова Ивана Адриановича и Шепунова Бориса Николаевича — к смертной казни через расстрел с конфискацией имущества. Ухтомский Николай Александрович был приговорен к двадцати годам каторжных работ, Охотин Лев Павлович — к пятнадцати годам каторжных работ, также с конфискацией всего принадлежавшего им имущества. В тот же день 30 августа 1946 г. в Москве были казнены все приговоренные к смертной казни подсудимые. Что касается Николая Ухтомского, то он, приговоренный к двадцати годам лагеря, умер через 7 лет после вынесения приговора — в 1953 г. в «Речлаге» под Воркутой. Лев Охотин умер на лесоповале в Хабаровском крае в 1948 г., отбыв 2 года из вынесенных пятнадцати.
В 1998 г., на волне модного пересмотра сталинских приговоров, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приступила к пересмотру уголовных дел против всех подсудимых по делу «семеновцев», за исключением самого атамана Семенова, который еще в 1994 г. за совершенные им преступления был признан не подлежащим реабилитации. В результате работы коллегии было установлено, что все лица, осужденные 30 августа 1946 г., действительно были виновны в инкриминируемых им деяниях, за исключением антисоветской агитации и пропаганды, предусмотренной статьей 58-10 ч. 2. Поэтому применительно ко к всем обвиняемым были отменены приговоры по указанной статье. По остальным статьям виновность обвиняемых была подтверждена, в результате чего Военная коллегия Верховного Суда РФ оставила приговоры без изменений и признала перечисленных лиц не подлежащими реабилитации. Кроме того, смершевцами был арестован и доставлен в СССР профессор Николай Иванович Никифоров — основатель фашистского движения в Харбине, который был приговорен к десяти годам лагерей и умер в 1951 г. в заключении.
Анастасий Вонсяцкий был освобожден из американской тюрьмы, где отбыл 3,5 года, в 1946 г. и продолжал жить в США — в Сент-Питерсберге, отойдя от политической деятельности и занимаясь написанием мемуаров. В 1953 г. Вонсяцкий открыл в Сент-Питерсберге музей памяти последнего русского царя Николая II. Скончался Вонсяцкий в 1965 г. в возрасте 66 лет. К сожалению, и в современной России находятся люди, восторгающиеся деятельностью фашистов 1930-х — 1940-х гг. и забывающие о том, что Семенов, Родзаевский и подобные им люди были инструментами антироссийской политики, а их действия стимулировались собственным властолюбием и деньгами японских и германских спецслужб.
30 августа 1946 года Военная коллегия Верховного суда СССР завершила начатое 26 августа рассмотрение дела по обвинению группы лиц в государственной измене и ведении вооруженной борьбы против Советского Союза с целью свержения советского строя. Среди подсудимых — Г.С. Семенов, А.П. Бакшеев, Л.Ф. Власьевский, Б.Н. Шептунов, Л.П. Охотин, И.А. Михайлов, Н.А. Ухтомский и К.В. Родзаевский. Знакомые фамилии.
Григорий Михайлович Семенов (1890-1946) — тот самый знаменитый казачий атаман, генерал-лейтенант Белой армии, командовавший в годы Гражданской войны антисоветскими вооруженными формированиями, действовавшими в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Семеновцы прославились своими зверствами даже на фоне других, в общем-то, не склонных к излишнему гуманизму вооруженных формирований времен Гражданской войны. Потомственный забайкальский казак, Григорий Семенов, еще до того, как стать атаманом, показал себя отважным воином на фронтах Первой мировой. Выпускник Оренбургского казачьего юнкерского училища, он воевал на территории Польши — в составе Нерчинского полка Уссурийской бригады, затем участвовал в походе в Иранский Курдистан, сражался на Румынском фронте. Когда началась революция, Семенов обратился к Керенскому с предложением сформировать бурят-монгольский полк и получил на это «добро» от Временного правительства. Именно Семенов в декабре 1917 г. разогнал советы в Маньчжурии и сформировал Даурский фронт. К началу Гражданской войны в России относится и первый опыт сотрудничества Семенова с японцами. Уже в апреле 1918 г. в состав Особого маньчжурского отряда, сформированного Семеновым, вошло японское подразделение численностью в 540 солдат и 28 офицеров под командованием капитана Окумура. 4 января 1920 г. А.В. Колчак передал Г.М. Семенову всю полноту военной и гражданской власти на «Российской восточной окраине». Однако к 1921 г. положение белых на Дальнем Востоке настолько ухудшилось, что Семенов был вынужден покинуть Россию. Он эмигрировал в Японию. После того, как в 1932 г. в Северо-Восточном Китае было создано марионеточное государство Маньчжоу-го под формальным управлением последнего цинского императора Пу И, а фактически полностью подконтрольное Японии, Семенов обосновался в Маньчжурии. Ему предоставили дом в Дайрене и назначили пенсию в 1000 японских иен. «Русское бюро» и японские спецслужбы
В Маньчжурии сосредоточилось большое количество русских эмигрантов. В первую очередь, это были офицеры и казаки, вытесненные из Забайкалья, Дальнего Востока, Сибири после победы большевиков. Кроме того, в Харбине и некоторых других маньчжурских городах еще с дореволюционных времен проживали достаточно многочисленные русские общины, включавшие в себя инженеров, технических специалистов, коммерсантов, сотрудников КВЖД. Харбин даже называли «русским городом». Общая численность русского населения Маньчжурии составляла не менее 100 тысяч человек. Японские спецслужбы, контролировавшие политическую ситуацию в Маньчжоу-го, всегда крайне внимательно и заинтересованно относились к русской эмиграции, поскольку рассматривали ее, исходя из перспектив использования против советской власти на Дальнем Востоке и в Центральной Азии. Для того, чтобы более эффективно управлять политическими процессами в русской эмиграции, в 1934 г. было создано Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ). Его возглавил генерал-лейтенант Вениамин Рычков (1867-1935) — старый царский офицер, до мая 1917 г. командовавший 27-м армейским корпусом, затем — Тюменским военным округом Директории, а позже служивший у Семенова. В 1920 г. он эмигрировал в Харбин и устроился начальником отдела железнодорожной полиции на станции «Маньчжурия». Потом работал корректором в русской типографии. В русской эмиграции генерал пользовался определенным влиянием, поэтому ему и доверили возглавить структуру, отвечавшую за консолидацию эмигрантов. Бюро по делам российских эмигрантов создавалось с целью укрепления связей между эмигрантами и правительством Маньчжоу-го, оказания содействия японской администрации в решении вопросов по упорядочению жизни русской эмигрантской общины в Маньчжурии. Однако фактически именно БРЭМ стало основной структурой подготовки разведывательно-диверсионных групп, засылаемых затем японской разведкой на территорию Советского Союза. В середине 1930-х гг. началось формирование диверсионных отрядов, комплектуемых русскими эмигрантами, находившимися в поле идеологического влияния «русского бюро». БРЭМ охватил практически всю активную часть российской эмиграции — 44 тысячи русских из 100 тысяч проживающих в Маньчжурии, были зарегистрированы в Бюро. Организация издавала печатные издания — журнал «Луч Азии» и газету «Голос эмигрантов», имело собственные типографию и библиотеку, а также занималось культурно-просветительской и пропагандистской деятельностью в эмигрантской среде. После смерти генерала Рычкова, последовавшей в 1935 г., новым руководителем БРЭМ стал генерал-лейтенант Алексей Бакшеев (1873-1946) — давний соратник атамана Семенова, служивший его заместителем в бытность Семенова войсковым атаманом Забайкальского войска. Потомственный забайкальский казак, Бакшеев окончил военное училище в Иркутске, участвовал в Китайском походе 1900-1901 гг., затем — в Первой мировой войне, на фронтах которой он дослужился до звания войскового старшины. Эмигрировав в 1920 г. в Маньчжурию, Бакшеев поселился в Харбине и в 1922 г. был избран войсковым атаманом Забайкальского казачьего войска.
За культурно-просветительскую работу в Бюро по делам российских эмигрантов отвечал Константин Васильевич Родзаевский (1907-1946) — личность, в какой-то степени и более примечательная, чем старые царские генералы, считавшиеся формальными лидерами эмиграции. Во-первых, Константин Родзаевский в силу возраста не успел ни поучаствовать в Гражданской войне, ни даже застать ее в более-менее взрослом возрасте. Его детство прошло в Благовещенске, где отец, Владимир Иванович Родзаевский, работал нотариусом. До 18 лет Костя Родзаевский вел образ жизни обычного советского юноши — он закончил школу, даже успел вступить в ряды комсомола. Но в 1925 году жизнь юного Кости Родзаевского повернулась самым неожиданным образом — он бежал из Советского Союза, пересек советско-китайскую границу по реке Амур, и оказался в Маньчжурии. Мать Кости Надежда, узнав, что сын находится в Харбине, добилась советской выездной визы и съездила к нему, пытаясь уговорить вернуться назад, в СССР. Но Константин оказался непреклонен. В 1928 г. в Харбин бежали также отец Родзаевского и его младший брат, после чего органы ГПУ арестовали мать Надежду и ее дочерей Надежду и Нину. В Харбине Константин Родзаевский начал новую жизнь. Он поступил учиться в Харбинский юридический факультет — русское эмигрантское учебное заведение, где попал под идеологическое влияние двух преподавателей — Николая Никифорова и Георгия Гинса. Георгий Гинс (1887-1971) он занимал должность заместителя декана Харбинского юридического факультета и получил известность как разработчик концепции русского солидаризма. Гинс был категорическим противником распространившейся в эмигрантской среде концепции «сменовеховства», заключавшейся в признании Советского Союза и необходимости сотрудничать с советским правительством. Что касается Николая Никифорова (1886-1951), то он придерживался еще более радикальных воззрений и в конце 1920-х гг. возглавил группу студентов и преподавателей Харбинского юридического факультета, создавших политическую группу со вполне однозначным названием «Русская фашистская организация». Среди создателей этой организации был и молодой Константин Родзаевский. Деятельность русских фашистов в Харбине практически сразу же после их организационного объединения стала весьма заметной. Русская фашистская партия
26 мая 1931 г. в Харбине состоялся 1-й Съезд русских фашистов, на котором была создана Русская фашистская партия (РФП). Константин Родзаевский, которому еще не исполнилось и 24 лет, был избран ее генеральным секретарем. Численность партии первоначально составила около 200 человек, однако к 1933 г. она увеличилась до 5 000 активистов. Идеология партии основывалась на убежденности в скором крушении большевистского режима, который рассматривался как антирусский и тоталитарный. Как и итальянские фашисты, русские фашисты были одновременно и антикоммунистами, и антикапиталистами. В партии была введена черная униформа. Издавались печатные издания, в первую очередь — выходивший с апреля 1932 г. журнал «Нация», а с октября 1933 г. — газета «Наш путь» под редакцией Родзаевского. Однако РФП, зародившаяся в Маньчжурии, не была в те годы единственной организацией русских фашистов. В 1933 г. в США была создана Всероссийская фашистская организация (ВФО), у истоков которой стоял Анастасий Андреевич Вонсяцкий (1898-1965) — бывший капитан деникинской Добровольческой армии, служивший в уланских и гусарских полках, а позже эмигрировавший в США. Вонсяцкий в бытность свою офицером Добровольческой армии воевал против красных на Дону, Кубани, в Крыму, но был эвакуирован после заболевания тифом. Создав Всероссийскую фашистскую организацию, капитан Вонсяцкий стал искать связи с другими русскими фашистами и во время одного из своих путешествий посетил Японию, где вступил в переговоры с Константином Родзаевским.
3 апреля 1934 г. в Иокогаме Русская фашистская партия и Всероссийская фашистская организация объединились в единую структуру, получившую название «Всероссийская фашистская партия» (ВФП). 26 апреля 1934 г. в Харбине прошел 2-й Съезд русских фашистов, на котором Родзаевский был избран Генеральным секретарем Всероссийской фашистской партии, а Вонсяцкий — Председателем Центрального исполнительного комитета ВФП. Однако уже в октябре 1934 г. между Родзаевским и Вонсяцким начались противоречия, приведшие к размежеванию. Дело в том, что Вонсяцкий не разделял присущего Родзаевскому антисемитизма и считал, что партия должна бороться лишь с коммунизмом, а не с евреями. Кроме того, Вонсяцкий отрицательно относился к фигуре атамана Семенова, с которым тесно сотрудничал Родзаевский, связанный со структурами Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-го. По мнению Вонсяцкого, казачество, на которое призывал опираться Родзаевский, уже не играло особой роли в изменившейся политической ситуации, поэтому партии следовало искать новую социальную базу. В конце концов. Вонсяцкий отмежевался от сторонников Родзаевского, которые, однако, поставили всю ВФП под свой контроль.
Достаточно быстро ВФП превратилась в крупнейшую политическую организацию русской эмиграции в Маньчжурии. Под контролем ВФП действовало несколько общественных организаций — Российское Женское Фашистское Движение, Союз Юных Фашистов — Авангард, Союз Юных Фашисток — Авангард, Союз Фашистских Крошек, Союз Фашистской Молодёжи. 28 июня — 7 июля 1935 г. в Харбине состоялся 3-й Всемирный Съезд русских фашистов, на котором была принята программа партии и утвержден ее устав. В 1936 г. были приняты положения «О партийном приветствии», «О партийном флаге», «О Национальном флаге и Гимне», «О партийном значке», «О партийном Знамени», «О партийной форме и иерархических знаках», «О религиозном значке». Флаг ВФП представлял полотнище с чёрной свастикой на жёлтом фоне ромба в белом прямоугольнике, партийное знамя — золотистого цвета полотнище, на одной стороне которого изображён Нерукотворный Лик Спасителя, а на другой изображён Св. Князь Владимир. Края полотнища окаймлены чёрной полоской, на которой с одной стороны надписи: „Да воскреснет Бог и расточатся врази Его“, „С нами Бог, разумейте языцы и покоряйтеся“, а с другой стороны — „С Богом“, „Бог, Нация, Труд“, „За Родину“, „Слава России“. В верхних углах изображение двуглавого орла; в нижних углах изображение свастики». Партийное знамя Всероссийской фашистской партии было освящено 24 мая 1935 г. в Харбине православными иерархами архиепископом Нестором и епископом Димитрием. Члены партии носили униформу, состоявшую из чёрной рубашки, чёрного кителя с золотыми пуговицами со свастикой, чёрной фуражки с оранжевым кантом и свастикой на кокарде, ремня с портупеей, чёрных галифе с оранжевым кантом и сапог. На рукав рубашки и кителя нашивался оранжевый круг с белой окаемкой и черной свастикой в центре. На левой руке партийцы носили отличительные знаки их принадлежности к той или иной ступени партийной иерархии. Действовавшие при партии общественные организации использовали схожую символику и имели собственную униформу. Так, члены Союза юных фашистов — Авангарда носили черные рубашки с синими погонами и черные фуражки с желтым кантом и буквой «А» на кокарде. В союз входили подростки 10-16 лет, которых надлежало воспитывать «в духе русского фашизма».
Высшим идеологическим, программным и тактическим органом Всероссийской фашистской партии был провозглашен Верховный совет ВФП, во главе которого стоял Председатель — Константин Родзаевский. Верховный совет в промежутках между съездами осуществлял руководство партией, его состав избирался на съезде ВФП. В свою очередь, избранные члены Верховного совета ВФП избирали секретаря и двух вице-председателей Верховного совета. При этом председатель партии имел право «вето» на любые решения съезда. В состав Верховного совета входили идеологический совет, законодательный совет и комиссия по изучению СССР. Основная часть структурных подразделений ВФП действовала на территории Маньчжурии, однако ВФП удалось распространить свое влияние и на русскую эмигрантскую среду в Европе и США. В Европе ответственным резидентом партии стал Борис Петрович Тэдли (1901-1944) — в прошлом участник Ледяного похода генерала Корнилова и Георгиевский кавалер. Проживая в Швейцарии, Тэдли сначала сотрудничал с Русским освободительным народным движением, а затем в 1935 г. создал в Берне ячейку Всероссийской фашистской партии. В 1938 г. Родзаевский назначил Тэдли председателем Верховного совета по Европе и Африке. Впрочем, в 1939 г. Тэдли был арестован швейцарскими властями и находился в тюрьме до своей смерти в 1944 г.
От японской поддержки до «опалы»
С 1936 г. Всероссийская фашистская партия приступила к подготовке антисоветских диверсий. Фашисты действовали по заданию японской разведки, которая осуществляла организационное обеспечение диверсионных акций. Осенью 1936 г. на территорию Советского Союза было заброшено несколько диверсионных групп, однако большая их часть выявлялась и уничтожалась пограничниками. Все же одной группе из шести человек удалось проникнуть вглубь советской территории и, преодолев 400-километровый путь до Читы, появиться на демонстрации 7 ноября 1936 г., где раздавались антисталинские листовки. Примечательно, что сотрудники советской контрразведки не смогли вовремя задержать фашистских пропагандистов, и группа благополучно вернулась в Маньчжурию. Когда в Маньчжоу-Го был принят закон о всеобщей воинской повинности, под его действие попала и русская эмиграция как одна из групп населения Маньчжурии. В мае 1938 г. японской военной миссией в Харбине была открыта военно-диверсионная школа «Асано-бутай», в которую принималась молодежь из числа русских эмигрантов. По образцу «Отряда Асано» было создано еще несколько подобных отрядов в других населенных пунктах Маньчжурии. Подразделения, укомплектованные русскими эмигрантами, маскировались под части маньчжурской армии. Командующий Квантунской армией генерал Умэдзу отдал распоряжение готовить диверсантов из числа русского населения Маньчжурии, а также заготовить красноармейскую форму, в которой для маскировки могли бы действовать диверсионные группы, засылаемые на территорию Советского Союза.
Другой стороной деятельности Русской фашистской партии в Маньчжоу-го стало участие целого ряда ее активистов в криминальной деятельности, за которой стояла японская полевая жандармерия. Многие фашисты оказались вовлечены в торговлю наркотиками, организацию проституции, похищения людей и вымогательство. Так, еще в 1933 г. боевики фашистской партии похитили талантливого пианиста Семена Каспе и потребовали от его отца Иосифа Каспе — одного из богатейших харбинских евреев — выплаты выкупа. Однако денег фашисты даже не стали дожидаться и сначала прислали несчастному отцу уши сына, а затем был найден и его труп. Это преступление заставило даже итальянских фашистов отмежеваться от деятельности русских единомышленников, которые были названы «грязным пятном на репутации фашизма». Вовлечение партии в криминальную деятельность способствовало разочарованию некоторых прежде активных фашистов в деятельности Родзаевского, что привело к первым выходам из партии.
Японские спецслужбы финансировали деятельность ВФП на территории Маньчжоу-го, что позволяло партии развивать свои структуры и финансировать воспитание подрастающих поколений русских эмигрантов в фашистском духе. Так, члены Союза фашистской молодежи получали возможность поступления в Академию имени Столыпина, которая являлась, своего рода, партийным учебным заведением. Кроме того, партия осуществляла поддержку русских сирот, организовав Русский дом — сиротский приют, где детей также воспитывали в соответствующем духе. В Цицикаре была создана фашистская радиостанция, вещающая, в том числе, и на советский Дальний Восток, а фашистская идеология практически официально пропагандировалась в большинстве русских школ Маньчжурии. В 1934 и 1939 гг. Константин Родзаевский встречался с генералом Араки — японским военным министром, считавшимся главой «партии войны», а в 1939 г. — с Мацуокой, ставшим затем министром иностранных дел Японии. Японское руководство относилось к русским фашистам столь лояльно, что допустило их поздравить императора Хирохито с 2600-й годовщиной создания Японской империи. Благодаря японскому финансированию, во Всероссийской фашистской партии на достаточно высоком уровне была поставлена литературно-пропагандистская деятельность. Главным «писателем» и пропагандистом ВФП был, безусловно, сам Константин Родзаевский. За авторством лидера партии вышли книги «Азбука фашизма» (1934), «Критика советского государства» в двух частях (1935 и 1937), «Русский путь» (1939), «Государство Российской нации» (1942). В 1937 г. ВФП была преобразована в Российский Фашистский Союз (РФС), а в 1939 г. в Харбине состоялся 4-й Съезд русских фашистов, которому было суждено стать последним в истории движения. На нем произошел очередной конфликт между Родзаевским и частью его сторонников. Группа фашистов, успевшая к тому времени понять истинную суть гитлеровского режима, потребовала от Родзаевского разорвать все связи с гитлеровской Германией и убрать свастику с партийных знамен. Это требование они мотивировали враждебностью Гитлера России и славянам в целом, а не только советской политической системе. Однако Родзаевский от антигитлеровского поворота отказался. Приближалась Вторая мировая война, которая сыграла поворотную роль в судьбе не только русского фашизма, но и всей русской эмиграции в Маньчжурии. Пока же численность структур партии ВФП — РФС составляла около 30 000 человек. Отделения и ячейки партии действовали практически везде, где жили русские эмигранты — в Западной и Восточной Европе, США, Канаде, странах Латинской Америки, Северной и Южной Африки, Австралии.
С первыми проблемами РФС столкнулся после того, как Советский Союз и Германия подписали пакт Молотова — Риббентропа. Тогда СССР и Германия временно стали сотрудничать друг с другом, и это сотрудничество для руководства Германии представляло больший интерес, чем поддержка эмигрантских политических организаций. Многие активисты РФС были крайне недовольны тем, что Германия стала сотрудничать с СССР. Началась эпидемия выходов из РФС, а сам Родзаевский подверг пакт жесткой критике. 22 июня 1941 г. нацистская Германия напала на Советский Союз, что вызвало бурное одобрение со стороны Родзаевского. Лидер РФС увидел в гитлеровском вторжении шанс на возможное свержение сталинского режима и установление в России фашистской власти. Поэтому РФС стал усиленно добиваться вступления в войну против СССР и Японской империи. Но у японцев были иные планы — занятые противостоянием с США и Великобританией в Азиатско-Тихоокеанском регионе, они совсем не хотели вступать в данный момент в вооруженное противостояние с СССР. Поскольку еще в апреле 1941 г. между Японией и Советским Союзом был подписан договор о нейтралитете, японские спецслужбы получили указание минимизировать агрессивный потенциал русских фашистов в Маньчжурии. Тираж номера газеты, в котором Родзаевский призывал Японию вступить в войну с СССР, был конфискован. С другой стороны, многие сторонники РФС, до которых доходили известия о творимых гитлеровцами зверствах на территории России, выходили из рядов организации или, по крайней мере, отказывались поддерживать позиции Родзаевского.
По мере того, как ухудшалось положение Германии на советском фронте, японское руководство все менее желало открытой конфронтации с СССР и предпринимало шаги к тому, чтобы избежать обострения отношений. Так, в июле 1943 г. японские власти запретили деятельность Российского фашистского союза на территории Маньчжурии. Однако, по некоторым данным, поводом к запрету РФС стали не только и не столько опасения японцев ухудшить и без того крайне напряженные отношения с Советским Союзом, сколько наличие в рядах русских эмигрантов советской агентуры, работавшей на НКВД и собиравшей информацию о размещении японских войск на территории Маньчжурии, Кореи и Китая. В любом случае, фашистская партия прекратила свое существование. С этого времени Родзаевский, сам оказавшийся под наблюдением японских спецслужб, был вынужден сосредоточиться на работе в структурах Бюро по делам российских эмигрантов, где он отвечал за культурно-просветительскую деятельность. Что касается его давнего партнера, а затем противника в рядах российского фашистского движения — Анастасия Вонсяцкого, то он, проживающий в США, после начала войны был арестован по обвинению в шпионаже в пользу стран «оси» и находился в заключении.
В начале 1940-х гг. БРЭМ возглавлял генерал-майор Владимир Кислицын.
На самом деле Владимир Александрович Кислицын дослужился в царской армии только до полковника, но воевал героически — в составе 23-й Одесской пограничной бригады, а затем — 11-го Рижского драгунского полка. Был много раз ранен. В 1918 г. Кислицын поступил на службу в гетманскую армию Украины, где командовал кавалерийской дивизией, а затем корпусом. После ареста петлюровцами в Киеве был, однако, освобожден по настоянию немцев и уехал в Германию. В том же 1918 г. из Германии он вновь вернулся в охваченную Гражданской войной Россию и пробрался в Сибирь, где командовал дивизией у Колчака, а затем особым маньчжурским отрядом — у Семенова. В 1922 г. Кислицын эмигрировал в Харбин, где стал работать зубным техником, параллельно сотрудничая с местной полицией. Общественная деятельность Владимира Кислицына сводилась в это время к поддержке в качестве наследника престола великого князя Кирилла Владимировича. В 1928 г. великий князь произвел за это полковника Кислицына в генерал-майоры российской императорской армии. Позже Кислицын стал сотрудничать в структурах БРЭМ и возглавил Бюро, но в 1944 г. скончался. После смерти Кислицына руководителем БРЭМ, как оказалось — последним, стал генерал-лейтенант Лев Филиппович Власьевский (1884-1946). Он родился в Забайкалье — в станице Первый Чиндант, а в 1915 г., после начала Первой мировой войны, был призван в армию, окончил школу прапорщиков и к моменту окончания войны дослужился до поручика. У атамана Семенова Власьевский был сначала начальником канцелярии, а затем — начальником казачьего отдела штаба Дальневосточной армии. Поражение Японии и крах русского фашизма в Маньчжурии
Известие о начале боевых действий советско-монгольских войск против японской Квантунской армии стало настоящим шоком и для русских эмигрантских деятелей, проживающих в Маньчжурии. Если царские консервативные генералы и полковники смирно ждали своей участи, надеясь лишь на возможное спасение отступающими японскими войсками, то более гибкий Родзаевский стремительно перестроился. Он вдруг стал сторонником сталинизма, заявив, что в Советском Союзе произошел националистический поворот, заключавшийся в возвращении офицерских званий в армии, введении раздельного обучения мальчиков и девочек, возрождении русского патриотизма, возвеличивании национальных героев Ивана Грозного, Александра Невского, Суворова и Кутузова. Кроме того, Сталин, по мнению «позднего» Родзаевского сумел «перевоспитать» советских евреев, которые были «вырваны из талмудической среды» и поэтому более не представляли опасности, превратившись в обычных советских граждан. Родзаевский написал покаянное письмо И.В. Сталину, в котором, в частности, подчеркивал: «Сталинизм — это как раз то самое, что мы ошибочно называли "российским фашизмом", это — наш российский фашизм, очищенный от крайностей, иллюзий и заблуждений". Российский фашизм и советский коммунизм, утверждает он, имеют общие цели. "Только теперь видно, что октябрьская революция и пятилетки, гениальное руководство И.В. Сталина вознесли Россию — СССР на недосягаемую высоту. Да здравствует Сталин, спасительным сочетанием национализма и коммунизма указавший выход из тупика всем народам земли — величайший полководец, непревзойденный организатор — Вождь!». Контрразведчики из СМЕРШа пообещали Константину Родзаевскому достойную работу пропагандиста в Советском Союзе и лидер русских фашистов «повелся». Он вышел на контакт со смершевцами, был арестован и доставлен в Москву. На своей вилле в Дайрене десантом НКВД был арестован генерал-лейтенант Григорий Семенов, который для многих символизировал антисоветское белое движение на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Семенов был арестован 24 августа 1945 г.
Очевидно, что атаман не ожидал появления в Дайрене советских войск, поскольку был уверен, что после капитуляции Японии 17 августа 1945 г. советские войска не будут продвигаться дальше и ему удастся пересидеть опасное время в своей вилле. Но Семенов просчитался и в тот же день, 24 августа 1945 г., самолетом был отправлен в Москву — вместе с группой других арестованных, среди которых находились видные белые генералы — лидеры БРЭМ, и пропагандисты Российского фашистского союза. Помимо генералов Власьевского, Бакшеева и Семенова, среди арестованных находился также Иван Адрианович Михайлов (1891-1946) — бывший колчаковский министр финансов, а после эмиграции — один из соратников Родзаевского и редактор газеты «Харбинское время», в которой то и дело публиковались антисоветские материалы. Арестовали также Льва Павловича Охотина (1911-1948) — «правую руку» Родзаевского, члена Высшего совета ВФП и начальника организационного отдела фашистской партии.
Борис Николаевич Шепунов (1897-1946), арестованный вместе с другими членами БРЭМ, был еще более опасной фигурой. В прошлом белый офицер — семеновец, он в 1930-е — 1940-е гг. работал следователем японской полиции на станции «Пограничная» и одновременно возглавлял отдел Бюро по делам российских эмигрантов в Мукдене. Именно Шепунов руководил подготовкой и заброской шпионов и диверсантов из Маньчжурии на территорию Советского Союза, за что в 1938 г. был назначен начальником отдела БРЭМ в Харбине. Когда в 1940 г. по обвинению в шпионаже в пользу СССР было арестовано двадцать активистов Российского фашистского союза, а затем они были оправданы японским судом и освобождены, Шепунов руководил их внесудебной казнью. В 1941 г. Шепунов сформировал белогвардейский отряд, предназначавшийся для вооруженного вторжения на советскую территорию. Князь Николай Александрович Ухтомский (1895-1953), в отличие от большинства названных выше лиц, задержанных СМЕРШем, непосредственно организацией диверсий и шпионажа не занимался, но проявлял активность в пропаганде, выступая с резких антикоммунистических позиций. Процесс «семеновцев». Реабилитации не подлежат.
Все перечисленные лица были доставлены из Маньчжурии в Москву. В августе 1946 г., спустя год после задержания, перед судом предстали: Семенов, Григорий Михайлович; Родзаевский, Константин Владимирович; Бакшеев Алексей Проклович, Власьевский, Лев Филиппович, Михайлов, Иван Адрианович, Шепунов, Борис Николаевич; Охотин, Лев Павлович; Ухтомский, Николай Александрович. Суд над «семеновцами», как назвали японских приспешников, задержанных в Маньчжурии, в советской печати, осуществляла Военная коллегия Верховного суда СССР под руководством самого председателя коллегии генерал-полковника юстиции В.В. Ульриха. Судом было установлено, что обвиняемые в течение многих лет осуществляли активную подрывную деятельность против Советского Союза, будучи платными агентами японской разведки и организаторами антисоветских организаций, действовавших на территории Маньчжурии. Войска, которыми командовали в годы Гражданской войны генералы Семенов, Бакшеев и Власьевский, вели вооруженную борьбу против Красной армии и красных партизан, участвуя в массовых расправах над местным населением, грабежах и убийствах. Уже в тот период они стали получать финансовые средства от Японии. После разгрома в Гражданской войне «семеновцы» бежали в Маньчжурию, где ими были созданы антисоветские организации — Союз казаков на Дальнем Востоке и Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжоу-Го. Суд установил, что все подсудимые являлись агентами японских спецслужб и занимались созданием шпионских и диверсионных отрядов, засылаемых на территорию Советского Союза. В случае начала войны Японии против Советского Союза на белогвардейские отряды, сконцентрированные в Маньчжурии, возлагались задачи по непосредственному вторжению на территорию советского государства.
После завершения судебного разбирательства Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила: Семенова, Григория Михайловича — к смертной казни через повешение с конфискацией всего принадлежавшего ему имущества; Родзаевского Константина Владимировича, Бакшеева Алексея Прокловича, Власьевского Льва Федоровича, Михайлова Ивана Адриановича и Шепунова Бориса Николаевича — к смертной казни через расстрел с конфискацией имущества. Ухтомский Николай Александрович был приговорен к двадцати годам каторжных работ, Охотин Лев Павлович — к пятнадцати годам каторжных работ, также с конфискацией всего принадлежавшего им имущества. В тот же день 30 августа 1946 г. в Москве были казнены все приговоренные к смертной казни подсудимые. Что касается Николая Ухтомского, то он, приговоренный к двадцати годам лагеря, умер через 7 лет после вынесения приговора — в 1953 г. в «Речлаге» под Воркутой. Лев Охотин умер на лесоповале в Хабаровском крае в 1948 г., отбыв 2 года из вынесенных пятнадцати.В 1998 г., на волне модного пересмотра сталинских приговоров, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приступила к пересмотру уголовных дел против всех подсудимых по делу «семеновцев», за исключением самого атамана Семенова, который еще в 1994 г. за совершенные им преступления был признан не подлежащим реабилитации. В результате работы коллегии было установлено, что все лица, осужденные 30 августа 1946 г., действительно были виновны в инкриминируемых им деяниях, за исключением антисоветской агитации и пропаганды, предусмотренной статьей 58-10 ч. 2. Поэтому применительно ко к всем обвиняемым были отменены приговоры по указанной статье. По остальным статьям виновность обвиняемых была подтверждена, в результате чего Военная коллегия Верховного Суда РФ оставила приговоры без изменений и признала перечисленных лиц не подлежащими реабилитации. Кроме того, смершевцами был арестован и доставлен в СССР профессор Николай Иванович Никифоров — основатель фашистского движения в Харбине, который был приговорен к десяти годам лагерей и умер в 1951 г. в заключении.
Анастасий Вонсяцкий был освобожден из американской тюрьмы, где отбыл 3,5 года, в 1946 г. и продолжал жить в США — в Сент-Питерсберге, отойдя от политической деятельности и занимаясь написанием мемуаров. В 1953 г. Вонсяцкий открыл в Сент-Питерсберге музей памяти последнего русского царя Николая II. Скончался Вонсяцкий в 1965 г. в возрасте 66 лет. К сожалению, и в современной России находятся люди, восторгающиеся деятельностью фашистов 1930-х — 1940-х гг. и забывающие о том, что Семенов, Родзаевский и подобные им люди были инструментами антироссийской политики, а их действия стимулировались собственным властолюбием и деньгами японских и германских спецслужб.
Информация