Международный уголовный суд в Гааге решил поучаствовать в информационной войне против России
В ночь на среду информагентства распространили информацию о том, что Главный прокурор Международного уголовного суда (МУС) в Гааге Фату Бенсуда попросила разрешения на начало расследований событий 2008 года в Южной Осетии. Она намерена изучить действия обеих сторон конфликта. Как передало английское Reuters, поводом для обращения Бенсуды стали сообщения о том, что в тупик зашло расследование, которое в отношении собственных вооруженных сил проводила прокуратура Грузии.
Запрос прокурора на проведение следственных действий — это формальная процедура, предусмотренная нормами деятельности МУС. В соответствии с ними прокурор начинает расследование в отношении какого-либо государства-участника по своей инициативе, однако его действия должны быть подтверждены палатой предварительного производства, состоящей из трёх независимых и беспристрастных судей.
Нафталиновая инициатива прокурора Фату Бенсуды
Ссылка на расследование Грузией «в отношении собственных вооруженных» — не более чем фигура прокурорской речи. Совершенно очевидно, что инициатива вернуть в мировую политическую повестку подзабытую историю грузино-осетинского конфликта принадлежит самой Фату Бенсуде или тем, кто продвинул её на высокую должность в структуре международного правосудия.
Сие следует из очевидного факта, что прокуратура Грузии за поддержкой к Бенсуде не обращалась, иначе это нашло бы своё отражение в информационном пространстве. В начале октября прошло сообщение о том, что Международный уголовный суд начинает расследования преступлений, совершенных во время войны в Грузии.
Информация несколько дезориентировала комментаторов, знакомых с историей этого конфликта. В изданиях замелькали заголовки-предположения : «Гаагский суд будет расследовать события августа 2008 года», «Михаил Саакашвили может предстать перед Гаагским международным судом», «Саакашвили могут привлечь к ответственности за конфликт в Южной Осетии», «Гаагский трибунал по войне в Грузии: Саакашвили могут судить», "5-дневную войну между РФ и Грузией 2008 года расследуют в Гааге» и пр.
В запальчивости комментаторы не заметили предостережения главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина. Выступая 6 октября с лекцией в МГИМО, он сказал, что в 2008 году следком возбудил уголовное дело по фактам геноцида и массовых убийств граждан России, а также российских миротворцев на территории Южной Осетии. «Вот сейчас дня три назад пришло письмо из Гааги, где нас просят представить наконец-то материалы. Такая просьба своего рода «санкция», там нас начнут поджимать наверняка, обвиняя нас в агрессии».
Озабоченность Александра Бастрыкина вскоре нашла подтверждение в заголовках западных изданий, в которых достаточно часто продублировали аншлаг «Суд в Гааге расследует преступления, совершенные во время войны России против Грузии». Акцент очень примечательный.
Проявился он и в комментариях самой Фату Бенсуды. Прокурор МУС собирается расследовать не «пятидневную войну», как предположили в СМИ, а период конфликта с середины июля по конец октября 2008 года.
Reuters, ссылаясь на свои источники, пишет: «Объектом расследования может стать гибель 113 этнических грузин во время конфликта, а также насильственное выселение с территории Южной Осетии 18500 человек. Бенсуда считает, что к заметному сокращению грузинского населения республики могут быть причастны российские войска».
Помимо этого прокурор МУС полагает, что обе стороны были причастны к гибели миротворцев в зоне конфликта. По ее данным, двое грузинских миротворцев были убиты южноосетинскими ополченцами, а 10 российских миротворцев погибли от рук грузинских солдат.
Дабы придать расследованию видимость объективного, прокурор МУС заподозрила Грузию ещё в одном преступлении — «Тбилиси может быть причастен к уничтожению медицинского учреждения в Южной Осетии».
Невооруженным глазом видно, что вся эта инициатива МУС направлена против России. Ведь время её появления (начало октября) прямо совпало с активизацией наших Воздушно-космических сил в Сирии, а заявление Фату Бенсуды (на это обратило внимание даже лондонское информагентство) «появилось спустя несколько часов после появления доклада голландских властей, пришедших к выводу, что малайзийский Boeing был сбит с земли системой «Бук».
К тому же, по признанию российских правозащитников, они «пробовали везти наши материалы — а мы квалифицировали действия грузинской военщины, как военные правонарушения — в Международный суд в Гааге…». Тогда в МУС не проявили интереса к теме. Зато теперь охотно сдувают с неё пыль и нафталин, чтобы наполнить новым содержанием. Каким?
По следам пятидневной войны в Южной Осетии
Трагические события 2008 года в Южной Осетии с самого начала породили полярные взгляды в мировом общественном мнении. Преобладала точка зрения западных политиков, которую генерировали Соединённые Штаты. Виновницей пятидневной войны назначили Россию.
Однако напомню вкратце ход конфликта. Он разрастался с конца июля 2008-го. Грузинские и южноосетинские военные вели перестрелки и огневые налёты разной степени интенсивности. К вечеру 7 августа всё-таки договорились о прекращении огня.
Вместо этого грузинские войска в ночь с 7 на 8 августа 2008 года (в 0:06) начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии — города Цхинвала и прилегающих районов. Спустя несколько часов, бронетехника и пехота Грузии пошли на штурм . В Тбилиси поводом для атаки назвали нарушение режима прекращения огня Южной Осетией. Цхинвал настаивал — первой открыла огонь Грузия.
8 августа (в 14:59) в рамках операции по принуждению Грузии к миру на стороне Южной Осетии к конфликту официально присоединилась Россия. 9 августа — Абхазия, движимая соглашением о военной помощи между членами Содружества непризнанных государств. 12 августа 2008 года Россия официально объявила об успешном окончании операции. 13 августа Абхазия вытеснила грузинские войска из Кодорского ущелья. На этом активные боевые действия закончились.
16 августа руководители государств, вовлечённых в военные действия, подписали план мирного урегулирования грузино-южноосетинского конфликта («План Медведева — Саркози»).
В декабре Европейский Союз для изучения причин конфликта создал Международную комиссию по расследованию обстоятельств войны на Южном Кавказе в августе 2008 года. Возглавил её экс-представитель ООН в Грузии Хайди Тальявини. Комиссия в конце сентября 2009 года представила доклад, ключевые позиции которого опровергали грузинскую версию. Главный вывод — войну начала Грузия. Её действия в Южной Осетии с точки зрения международного права признали неоправданными. В то же время комиссия посчитала, что «Россия имела право отразить нападение на своих миротворцев средствами, пропорциональными угрозе». Дабы спасти лицо западной дипломатии, увлекшейся обвинениями России, доклад зафиксировал: конфликту предшествовали многомесячные вызывающие действия Российской Федерации. И ещё — хоть, по признанию комиссии, «первоначальный ответ России на нападение грузинских войск на Цхинвали был оправдан целями защиты, однако последующие действия российских войск были чрезмерными». Возможно, именно этот пассаж доклада вспомнили те, кто сподвиг прокурора МУС Фату Бенсуду начать расследование событий подзабытого миром вооружённого конфликта.
Следствию помогут заинтересованные СМИ
У этой инициативы нет серьёзной юридической перспективы, так как возможности Международного уголовного суда в общем-то ограничены. Он учреждён в соответствии с так называемым Римским статутом — международным договором, принятым на дипломатической конференции в Риме 17 июля 1998 года. В компетенцию МУС вошло преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности.
Суд в Гааге начал работать 1 июля 2002 года, после того, как вступил в силу Римский статут, ратифицированный 60-ю подписавшими его странами. Россия учредительный договор подписала, но от ратификации воздержалась, оставаясь в статусе страны-наблюдателя. (И это первое, пусть и не самое важное, препятствие на пути расследования Фату Бенсуды.)
Ряд государств уже на римской конференции выступили против самой идеи международного уголовного суда, ограничивающей национальный суверенитет и дающей МУС неоправданно широкие полномочия. Римский статут не подписали более 40 стран. Главные в этом списке — США, Китай, Индия, Израиль и Иран. Правда, Соединённые Штаты вначале подписали договор, а потом уже в 2002 году (сменился президент — вместо Клинтона пришёл Буш-младший) отозвали свою подпись. Мало того, в 2002 году они приняли специальный Закон о защите американского персонала за рубежом, который разрешил применение военной силы для освобождения любого американского гражданина либо граждан из числа союзников США, задержанных на территории какого-нибудь государства по ордеру МУС.
Такое решение не добавило авторитета суду, юрисдикция которого и так ограничивалась странами, принявшими Римский статут, а полномочия очерчены строгими рамками. Прежде всего, МУС не входит в официальные структуры ООН, финансируется государствами-участниками или добровольными взносами. В отличие, например, от трибуналов ООН по бывшей Югославии или по Руанде в МУС компетенция государства имеет приоритет над компетенцией суда. Это значит, что Россия, которая ведёт своё расследование по факту событий 2008 года, имеет здесь преимущественное право. Оно станет препятствием для Фату Бенсуды. У прокурора не будет необходимых полномочий для сбора информации. Если, конечно, Россия добровольно не поделится ею.
Все эти маленькие и большие ограничения могут основательно подорвать судебную перспективу задуманного расследования. Пожалуй, единственная возможность прокурору проявить себя — идти с информацией к заинтересованным СМИ, делиться имеющимися в её распоряжении фактами, что в принципе Бенсуда уже сделала. Она очень чётко объявила приоритеты следствия — грузинские потери и проблемы перемещённых лиц. За скобками остались погибшие и раненные в самом Цхинвале. Так, первая информационная атака приоткрыла завесу над истинными целями Международного уголовного суда в расследовании грузино-осетинского конфликта.
…Примерно в то же время, когда Главный прокурор МУС делала заявление о целях своего сомнительного расследования, к СМИ обратилась официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Она оспорила возникшую в последнее время версию об информационной войне между Западом и Россией. «Многие говорят об информационной войне, — сказала журналистам Мария Захарова, — но мне кажется, это все-таки не война, в ней участвуют как минимум две стороны. Это информационная агрессия». Теперь свое место в ней нашёл и Международный уголовный суд…
Запрос прокурора на проведение следственных действий — это формальная процедура, предусмотренная нормами деятельности МУС. В соответствии с ними прокурор начинает расследование в отношении какого-либо государства-участника по своей инициативе, однако его действия должны быть подтверждены палатой предварительного производства, состоящей из трёх независимых и беспристрастных судей.
Нафталиновая инициатива прокурора Фату Бенсуды
Ссылка на расследование Грузией «в отношении собственных вооруженных» — не более чем фигура прокурорской речи. Совершенно очевидно, что инициатива вернуть в мировую политическую повестку подзабытую историю грузино-осетинского конфликта принадлежит самой Фату Бенсуде или тем, кто продвинул её на высокую должность в структуре международного правосудия.
Сие следует из очевидного факта, что прокуратура Грузии за поддержкой к Бенсуде не обращалась, иначе это нашло бы своё отражение в информационном пространстве. В начале октября прошло сообщение о том, что Международный уголовный суд начинает расследования преступлений, совершенных во время войны в Грузии.
Информация несколько дезориентировала комментаторов, знакомых с историей этого конфликта. В изданиях замелькали заголовки-предположения : «Гаагский суд будет расследовать события августа 2008 года», «Михаил Саакашвили может предстать перед Гаагским международным судом», «Саакашвили могут привлечь к ответственности за конфликт в Южной Осетии», «Гаагский трибунал по войне в Грузии: Саакашвили могут судить», "5-дневную войну между РФ и Грузией 2008 года расследуют в Гааге» и пр.
В запальчивости комментаторы не заметили предостережения главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина. Выступая 6 октября с лекцией в МГИМО, он сказал, что в 2008 году следком возбудил уголовное дело по фактам геноцида и массовых убийств граждан России, а также российских миротворцев на территории Южной Осетии. «Вот сейчас дня три назад пришло письмо из Гааги, где нас просят представить наконец-то материалы. Такая просьба своего рода «санкция», там нас начнут поджимать наверняка, обвиняя нас в агрессии».
Озабоченность Александра Бастрыкина вскоре нашла подтверждение в заголовках западных изданий, в которых достаточно часто продублировали аншлаг «Суд в Гааге расследует преступления, совершенные во время войны России против Грузии». Акцент очень примечательный.
Проявился он и в комментариях самой Фату Бенсуды. Прокурор МУС собирается расследовать не «пятидневную войну», как предположили в СМИ, а период конфликта с середины июля по конец октября 2008 года.
Reuters, ссылаясь на свои источники, пишет: «Объектом расследования может стать гибель 113 этнических грузин во время конфликта, а также насильственное выселение с территории Южной Осетии 18500 человек. Бенсуда считает, что к заметному сокращению грузинского населения республики могут быть причастны российские войска».
Помимо этого прокурор МУС полагает, что обе стороны были причастны к гибели миротворцев в зоне конфликта. По ее данным, двое грузинских миротворцев были убиты южноосетинскими ополченцами, а 10 российских миротворцев погибли от рук грузинских солдат.
Дабы придать расследованию видимость объективного, прокурор МУС заподозрила Грузию ещё в одном преступлении — «Тбилиси может быть причастен к уничтожению медицинского учреждения в Южной Осетии».
Невооруженным глазом видно, что вся эта инициатива МУС направлена против России. Ведь время её появления (начало октября) прямо совпало с активизацией наших Воздушно-космических сил в Сирии, а заявление Фату Бенсуды (на это обратило внимание даже лондонское информагентство) «появилось спустя несколько часов после появления доклада голландских властей, пришедших к выводу, что малайзийский Boeing был сбит с земли системой «Бук».
К тому же, по признанию российских правозащитников, они «пробовали везти наши материалы — а мы квалифицировали действия грузинской военщины, как военные правонарушения — в Международный суд в Гааге…». Тогда в МУС не проявили интереса к теме. Зато теперь охотно сдувают с неё пыль и нафталин, чтобы наполнить новым содержанием. Каким?
По следам пятидневной войны в Южной Осетии
Трагические события 2008 года в Южной Осетии с самого начала породили полярные взгляды в мировом общественном мнении. Преобладала точка зрения западных политиков, которую генерировали Соединённые Штаты. Виновницей пятидневной войны назначили Россию.
Однако напомню вкратце ход конфликта. Он разрастался с конца июля 2008-го. Грузинские и южноосетинские военные вели перестрелки и огневые налёты разной степени интенсивности. К вечеру 7 августа всё-таки договорились о прекращении огня.
Вместо этого грузинские войска в ночь с 7 на 8 августа 2008 года (в 0:06) начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии — города Цхинвала и прилегающих районов. Спустя несколько часов, бронетехника и пехота Грузии пошли на штурм . В Тбилиси поводом для атаки назвали нарушение режима прекращения огня Южной Осетией. Цхинвал настаивал — первой открыла огонь Грузия.
8 августа (в 14:59) в рамках операции по принуждению Грузии к миру на стороне Южной Осетии к конфликту официально присоединилась Россия. 9 августа — Абхазия, движимая соглашением о военной помощи между членами Содружества непризнанных государств. 12 августа 2008 года Россия официально объявила об успешном окончании операции. 13 августа Абхазия вытеснила грузинские войска из Кодорского ущелья. На этом активные боевые действия закончились.
16 августа руководители государств, вовлечённых в военные действия, подписали план мирного урегулирования грузино-южноосетинского конфликта («План Медведева — Саркози»).
В декабре Европейский Союз для изучения причин конфликта создал Международную комиссию по расследованию обстоятельств войны на Южном Кавказе в августе 2008 года. Возглавил её экс-представитель ООН в Грузии Хайди Тальявини. Комиссия в конце сентября 2009 года представила доклад, ключевые позиции которого опровергали грузинскую версию. Главный вывод — войну начала Грузия. Её действия в Южной Осетии с точки зрения международного права признали неоправданными. В то же время комиссия посчитала, что «Россия имела право отразить нападение на своих миротворцев средствами, пропорциональными угрозе». Дабы спасти лицо западной дипломатии, увлекшейся обвинениями России, доклад зафиксировал: конфликту предшествовали многомесячные вызывающие действия Российской Федерации. И ещё — хоть, по признанию комиссии, «первоначальный ответ России на нападение грузинских войск на Цхинвали был оправдан целями защиты, однако последующие действия российских войск были чрезмерными». Возможно, именно этот пассаж доклада вспомнили те, кто сподвиг прокурора МУС Фату Бенсуду начать расследование событий подзабытого миром вооружённого конфликта.
Следствию помогут заинтересованные СМИ
У этой инициативы нет серьёзной юридической перспективы, так как возможности Международного уголовного суда в общем-то ограничены. Он учреждён в соответствии с так называемым Римским статутом — международным договором, принятым на дипломатической конференции в Риме 17 июля 1998 года. В компетенцию МУС вошло преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления и преступления против человечности.
Суд в Гааге начал работать 1 июля 2002 года, после того, как вступил в силу Римский статут, ратифицированный 60-ю подписавшими его странами. Россия учредительный договор подписала, но от ратификации воздержалась, оставаясь в статусе страны-наблюдателя. (И это первое, пусть и не самое важное, препятствие на пути расследования Фату Бенсуды.)
Ряд государств уже на римской конференции выступили против самой идеи международного уголовного суда, ограничивающей национальный суверенитет и дающей МУС неоправданно широкие полномочия. Римский статут не подписали более 40 стран. Главные в этом списке — США, Китай, Индия, Израиль и Иран. Правда, Соединённые Штаты вначале подписали договор, а потом уже в 2002 году (сменился президент — вместо Клинтона пришёл Буш-младший) отозвали свою подпись. Мало того, в 2002 году они приняли специальный Закон о защите американского персонала за рубежом, который разрешил применение военной силы для освобождения любого американского гражданина либо граждан из числа союзников США, задержанных на территории какого-нибудь государства по ордеру МУС.
Такое решение не добавило авторитета суду, юрисдикция которого и так ограничивалась странами, принявшими Римский статут, а полномочия очерчены строгими рамками. Прежде всего, МУС не входит в официальные структуры ООН, финансируется государствами-участниками или добровольными взносами. В отличие, например, от трибуналов ООН по бывшей Югославии или по Руанде в МУС компетенция государства имеет приоритет над компетенцией суда. Это значит, что Россия, которая ведёт своё расследование по факту событий 2008 года, имеет здесь преимущественное право. Оно станет препятствием для Фату Бенсуды. У прокурора не будет необходимых полномочий для сбора информации. Если, конечно, Россия добровольно не поделится ею.
Все эти маленькие и большие ограничения могут основательно подорвать судебную перспективу задуманного расследования. Пожалуй, единственная возможность прокурору проявить себя — идти с информацией к заинтересованным СМИ, делиться имеющимися в её распоряжении фактами, что в принципе Бенсуда уже сделала. Она очень чётко объявила приоритеты следствия — грузинские потери и проблемы перемещённых лиц. За скобками остались погибшие и раненные в самом Цхинвале. Так, первая информационная атака приоткрыла завесу над истинными целями Международного уголовного суда в расследовании грузино-осетинского конфликта.
…Примерно в то же время, когда Главный прокурор МУС делала заявление о целях своего сомнительного расследования, к СМИ обратилась официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. Она оспорила возникшую в последнее время версию об информационной войне между Западом и Россией. «Многие говорят об информационной войне, — сказала журналистам Мария Захарова, — но мне кажется, это все-таки не война, в ней участвуют как минимум две стороны. Это информационная агрессия». Теперь свое место в ней нашёл и Международный уголовный суд…
Информация