Турция и пантюркизм на постсоветском пространстве
Произошедшее после атаки на российский самолет и убийства российского летчика резкое ухудшение отношений между Россией и Турцией на самом деле закономерно. Удивительно, что Россия столь длительное время терпела многочисленные менее демонстративные, но не менее болезненные «удары в спину» от своих турецких «партнеров».
Геополитическое противостояние России и Турции в акватории Черного моря, на Кавказе, на Балканах и Ближнем Востоке длится веками. Пожалуй, ни с одной страной мира у России не было такого количества войн, как с Османской империей. Правда, в ХХ веке, после окончания Первой мировой войны и распада Османской империи, Советский Союз в открытое противостояние с Турцией не вступал. Но, несмотря на то, что именно Советская Россия оказала Кемалю Ататюрку — отцу современной турецкой государственности, наиболее действенную помощь и всестороннюю поддержку, достаточно быстро националистический режим Турции превратился в одного из главных стратегических противников СССР в Передней Азии. Уже перед началом Второй мировой войны Турция рассматривалась как один из потенциальных союзников гитлеровской Германии. Хотя в войну на стороне Гитлера Турция так и не вступила, но сама опасность ее выступления против СССР заставляла советское руководство держать в Закавказье хорошо вооруженные армейские соединения, которые могли бы быть брошены против Германии и ускорить победу над нацистскими захватчиками. С появлением агрессивного блока НАТО Турция превратилась в важнейшего стратегического союзника США, угрожавшего южным рубежам советского государства. Велика роль Турции в разжигании радикальных и сепаратистских настроений в тюркских и мусульманских регионах Советского Союза и постсоветской России. При этом через Турцию, как правило, действовали более могущественные заокеанские противники советского государства, а позже — и сильной России. Активизация пантюркистов и религиозных фундаменталистов, поддерживаемых Турцией, произошла именно после распада СССР. Еще в конце 1980-х гг. эмиссары турецких националистических организаций приступили к усилению и легализации своей деятельности на территории республик Средней Азии, Закавказья, Северного Кавказа, Поволжья и даже в далекой Сибири — в Якутии.
Зарождение и распространение пантюркизма
В первые постсоветские годы, на волне «демократической» эйфории российские власти — как центральные, так и региональные — весьма снисходительно относились к деятельности иностранных, в частности турецких, организаций на территории республик и областей Российской Федерации со значительным процентом тюркского и мусульманского населения. Между тем, Турция, которая прежде и не могла помыслить о пропагандистской деятельности на территории советских республик, после распада СССР превратилась в важного идеологического и политического игрока на постсоветском пространстве. И пантюркистская идеология сыграла в этом процессе крайне важную роль. Кстати, идеология пантюркизма формировалась в конце XIX века как раз среди тюркских народов Российской империи. Этот процесс был связан с проникновением в традиционные исламские общества Поволжья, Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии европейских философских и политических идей, которые формировали у местной интеллигенции ориентацию не на религиозную или этническую, а на национальную идентичность.
В 1883 г. в Российской империи появилось первое печатное издание, издававшееся и на русском, и на тюркском языках — «Терджюман» — «Переводчик». Его выпускал Исмаил-бей Гаспралы (1851-1914), более известный как Исмаил Гаспринский — крымско-татарский общественный деятель, сын российского офицера Мустафы Али-оглу Гаспринского. Исмаил Гаспринский был озадачен вопросом создания единого тюркского языка, однако эту непосильную цель ему так и не удалось достигнуть — слишком большие различия наблюдались между давно обособившимися друг от друга языками тюркских народов. В политическом отношении Исмаил Гаспринский был ориентирован скорее пророссийски — он считал, что Россия должна представлять собой христианско-исламскую державу, а тюрки-мусульмане имеют гораздо больше шансов развиваться в составе России, нежели по отдельности и под европейским влиянием. То есть, взгляды Гаспринского представляли собой своеобразный прототип евразийства. Гаспринский призывал Россию и Турцию к взаимной дружбе, подчеркивая, что войны между двумя государствами идут им только во вред, а способствуют укреплению позиций западных держав — Великобритании, Франции, Австро-Венгрии. Однако последователи Гаспринского, особенно в Турции, стали выступать уже с антироссийских позиций. Постепенно значительная часть пантюркистов заняла фланг противников России, что было вполне естественно — ориентируясь на создание тюркской державы, пантюркисты стремились к отделению населенных тюркскими народами регионов от Российской империи, затем — от СССР и, в настоящее время, — от России, а также некоторых других государств постсоветского пространства.
В Османской Турции идеи пантюркизма получили большое распространение в последнее десятилетие ее существования, что было связано с формированием турецкой национальной идентичности и распространением националистических идей среди тюркской интеллигенции и офицерства. Основополагающие принципы пантюркистской идеологии были сформулированы Зия Гёкальпом (1876-1924) — турецким социологом, туркоманом по происхождению. Будучи сторонником турецкого национализма, Гёкальп выступал с критикой Османской империи и исламизма. Он считал необходимым разделение светской и духовной власти, тюркизацию национальных меньшинств страны и формирование тюркского государства по принципу «одна страна — один народ». Идеи тюркского национализма Гёкальп распространял и на тюркские народы Крыма, Кавказа, Центральной Азии. Позже, после прихода к власти Мустафы Кемаля Ататюрка, идеи Зия Гёкальпа легли в основу кемалистской идеологии, предусматривавшей создание и укрепление моноэтнического тюркского национального государства. Однако Мустафа Кемаль Ататюрк не спешил интегрировать тюркские народы за пределами собственно Турции, поскольку все его внимание было сосредоточено на модернизации турецкого общества. Тем более, что Советский Союз оказал серьезную поддержку Кемалю Ататюрку, поэтому он относился к идеям распространения пантюркизма весьма негативно и заменил его сугубо турецким национализмом, хотя и использовал многие идеи пантюркистов начала ХХ века.
Ситуация стала постепенно меняться уже после смерти отца-основателя современной Турции. Немаловажную роль в возрождении пантюркизма сыграли западные державы, намеревавшиеся с помощью активизации националистических настроений в советских республиках Кавказа и Центральной Азии ослабить Советский Союз. Поэтому в СССР отношение к пантюркизму было сугубо отрицательным. Впрочем, собственно Турция открыто не решалась поддерживать деятельность тюркских националистических групп и кружков на территории Советского Союза и даже не оказала поддержки крымским татарам. Даже в 1989-1990 гг., когда СССР фактически «доживал» свой век, Турция не осмеливалась открыто заявлять свои пантюркистские устремления. Лишь окончательный распад советского государства позволил Турции активизировать свое влияние — ведь на постсоветском пространстве появились пять новых тюркоязычных государств — Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан. Кроме того, «парад суверенитетов» в автономных республиках, входящих в состав Российской Федерации, также позволил активизировать в них протурецкую деятельность. Турция стала проявлять интерес к вопросам «этнического ренессанса» в тюркоязычных республиках России, причем не только в Татарстане, Башкирии, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, но и в Якутии, Алтайской республике, Хакасии, Тыве и Чувашии, титульные народы которых весьма далеки в культурном отношении от турок-мусульман. В сферу интересов Турции вошли и нетюркские исламские республики Северного Кавказа — Дагестан, Чеченская республика, Ингушетия, Адыгея, а также суверенный Таджикистан. Наконец, очень активную деятельность турецкие общественные организации и фонды развернули в Крыму, который в 1991-2014 гг. входил в состав Украины — среди крымско-татарского населения, и в Молдове — среди гагаузского населения.
Пантюркизм набирает обороты
В последние годы существования СССР первыми стали устанавливать контакты с националистически ориентированными кругами республик представители негосударственных общественно-политических организаций Турции. По их приглашению в Турцию стали приезжать гости из республик Кавказа, Средней Азии, Поволжья, Сибири. Распад СССР способствовал переходу к контактам уже на правительственном уровне — тюркоязычные республики бывшего СССР посетили сначала министр иностранных дел, а затем и премьер-министр Турции. Ключевыми направлениями турецкого влияния на тюркоязычные республики на постсоветском пространстве стали: 1) экономическое сотрудничество, которое заключается не только в торговле, но и в финансовой и экономической помощи Турции тюркоязычным и мусульманским республикам; 2) культурно-пропагандистская деятельность, заключающаяся в открытии турецких учебных заведений, приглашении студентов на обучение в Турцию, вещании турецкого телевидения и радио; 3) внедрение идей по латинизации алфавита тюркских языков бывшего СССР, что, по мнению заинтересованных кругов в Турции, должно способствовать дальнейшему укреплению турецкого влияния в культуре тюркоязычных народов. Кстати, внедрение латинского алфавита — это особый вопрос. Для многих тюркских языков бывшего СССР современный турецкий алфавит практически неприменим. Однако это не мешает Турции издавать литературу, ориентированную на республики Средней Азии, Кавказа или Поволжья. Дело в том, что пантюркистские круги рассчитывают перейти от единого алфавита к единому языку, затем — к единой национальной общности и созданию единого государства, в котором Турция будет играть доминирующую роль. Отдельным пунктом идет помощь уже нелегального характера, наиболее ясно проявившаяся в годы чеченских кампаний. Но, несмотря на то, что Турция активно помогала северокавказским боевикам, поставляя добровольцев, медицинские услуги, убежище для скрывающихся, Российская Федерация предпочитала не портить отношения с Анкарой. Более того, Турция позиционировалась как один из важнейших экономических партнеров России. Действительно, за 1990-е — 2000-е гг. экономики двух стран оказались тесно связаны, но закономерен вопрос — стоило ли это жизней и здоровья граждан России, пострадавших во время вооруженных конфликтов на Северном Кавказе?
Естественно, что тот пантюркизм, который с 1991 г. насаждает на постсоветском пространстве Турция, носит, в конечном итоге, антироссийский характер. Для этого достаточно ознакомиться с литературой, издаваемой пантюркистскими организациями, с их страницами в социальных сетях. При этом оказались забытыми изначальные посылы пантюркизма, сформулированные его основоположником Исмаилом Гаспринским, который, как раз, придерживался пророссийской ориентации. Утверждение протурецкого пантюркизма стало возможным вследствие тотального идеологического вакуума в тюркоязычных республиках бывшего СССР — как суверенных, так и входящих в состав Российской Федерации на правах автономий. Дело в том, что разрушение советской идентичности не привело к формированию новой общероссийской идентичности. В результате, идентификационные процессы в национальных республиках приняли характер «ренессанса этнической идентичности», когда особое внимание стало уделяться вопросам этнической истории, возрождения традиционных ценностей, образа жизни. Поскольку в 1990-е годы российская власть оказалась не в состоянии сформировать позитивную модель общенародной идентичности, особенно для национальных регионов, в последних усилились сепаратистские и центробежные тенденции.
Эту ситуацию с очевидной пользой для себя использовала Турция, которая резко увеличила свое культурное и идеологическое присутствие в тюркоязычных республиках, подкрепляемое и значительными финансовыми инвестициями. В результате, в Российской Федерации сложилась весьма опасная ситуация — на территории страны появились многочисленные общественные организации, финансируемые и контролируемые турецкой стороной, действующие под руководством турецких граждан. Кстати, среди преподавателей, культурных и религиозных деятелей, приезжающих на территорию России с начала 1990-х гг., есть и представители турецких националистических организаций, и агентура турецких спецслужб. Для сравнения — Россия не имеет возможности прямо контролировать какие-либо общественные организации на территории Турции. А Турция имеет возможность контролировать пантюркистские группы в России и, более того, обладает достаточно высокой поддержкой со стороны части населения тюркоязычных республик, особенно — среди молодежи. Достаточно обратиться к анализу соответствующих сайтов и сообществ в социальных сетях, чтобы проанализировать подлинные настроения значительной части молодых граждан Российской Федерации, находящихся под идеологическим влиянием Турции. За два десятилетия постсоветской истории российского государства, пока федеральные власти не уделяли должного внимания идеологическим аспектам, а в регионах вообще пустили ситуацию на самотек, выросло целое поколение молодежи, ориентированной на Турцию и в большей степени идентифицирующей себя с тюркским миром, чем с Россией. Многие из этих молодых людей проходят или проходили обучение в турецких учебных заведениях как на территории России, так и в самой Турции, рассматривают Турцию как наиболее оптимальную для жизни страну. Естественно, что в этой среде широко распространены сепаратистские и пантюркистские настроения, проявляющиеся в негативном восприятии роли российского государства в жизни тюркоязычных народов евразийского пространства. При этом работа по утверждению пророссийских ценностей практически не ведется, либо выглядит крайне неубедительной на фоне деятельности турецких общественных организаций в тюркоязычных регионах страны.
Институционализация пантюркистов на территории постсоветских государств началась практически сразу же после распада Советского Союза. Еще в 1991 году была создана Ассамблея тюркских народов, которая официально провозгласила своей целью воссоздание, разработку и пропаганду «тюркского пути» общественного развития. Первоначально главным объектом пропагандистской деятельности Ассамблеи стали постсоветские республики Средней Азии — Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан. В республиках были открыты учебные заведения с углубленным изучением турецкого языка, культуры и истории Турции. По программам обмена многие казахские, кыргызские, узбекские и туркменские студенты отправились на учебу в Турцию. В орбите влияния Турции оказался и Таджикистан — несмотря на то, что таджики не относятся к тюркским народам, а говорят на таджикском языке, относящемся к иранским языкам. Но свое влияние в Таджикистане Турция стала укреплять на основе религиозной близости — таджики являются мусульманами-суннитами, как и турки, тогда как близкие им в этнолингвистическом отношении персы — мусульмане-шииты. Эту особенность Таджикистана и стремится использовать турецкая сторона, открывая в стране турецкие лицеи. Так, в мае 2009 г. в крупных городах Таджикистана была открыта сеть лицеев «Шалола» и «Измир», а свыше тысячи таджикских граждан в 2009-2014 гг. получили образование в высших учебных заведениях Турции. В Таджикско-Турецком лицее в Душанбе обучается 500 студентов, преимущественно — дети высших социальных слоев таджикского общества. Разумеется, что образование в этом лицее ориентировано на пропаганду пантюркистских ценностей. Естественно, что выпускники турецких лицеев становятся проводниками турецкого культурного и политического влияния в Таджикистане. Примечательно, что в последние годы турецкое влияние в Таджикистане даже более явное, чем в других, тюркских, республиках Центральной Азии. Потому мы и остановились вкратце на Таджикистане, что эта республика является примером влияния пантюркизма на изначально нетюркскую культурную среду.
Деятельность «Нурджулар» и культурное влияние Турции
На территории России с начала 1990-х гг. активизировали свою деятельность филиалы турецкой религиозно-политической организации «Нурджулар». Это движение образовалось в период расцвета пантюркистских настроений в Турции — после Первой мировой войны. В основу идеологии «Нурджулар» легли взгляды шейха Саида Нурси (1876-1960), выступавшего за умеренное соблюдение шариата и против установления светского атеистического строя в Турции. После прихода к власти в Турции умеренных исламистов во главе с Реджепом Эрдоганом, влияние организации «Нурджулар» в стране стало расти. 26 ноября 2014 г. турецкое правительство официально провозгласило работы Саида Нурси национальным достоянием и взяло их под государственную защиту.
В 1970-е гг. движение Нурси было модернизировано его последователем Фетхуллахом Гюленом. Фетхуллах Гюлен родился в 1941 г. в деревне Коруджук, что в районе города Эрзурума, в семье имама. Получив образование в двух медресе, Гюлен уже в 1981 г. ушел на пенсию с поста имама и занялся общественной деятельностью. В настоящее время он проживает в США, поскольку в Турции в 2014 г. против него было инициировано уголовное преследование. Сам Гюлен неоднократно выступал против терроризма, подверг критике деятельность запрещенной в Российской Федерации организации «Исламское государство». Однако, несмотря на декларируемое миролюбие и стремление к межнациональному и межкультурному диалогу, российские спецслужбы относятся к деятельности «Нурджулар» на территории Российской Федерации крайне настороженно, хотя многие эксперты-религиоведы считают Саида Нурси очень толерантным мыслителем и не связывают «Нурджулар» с экстремистской деятельностью. Тем не менее, организацию обвиняют в сборе информации о политической, экономической и национальной ситуациях в стране, особенно — в регионах компактного проживания тюркоязычного населения.
По данным спецслужб, организация способствует продвижению своих сторонников в органы власти — и в Турции, и в других государствах, где проживает многочисленное тюркское население. Общая численность последователей «Нурджулар» оценивается турецкими спецслужбами в 4 миллиона человек. Одна из главных задач этой организации — пропаганда пантюркистских и исламских ценностей во всех странах мира, особенно в тех, где значительна численность тюркского населения. С начала 1990-х гг. «Нурджулар» открыла за пределами Турции более 500 учебных заведений, которые формально считаются светскими, но фактически находятся под полным контролем этой структуры. Помимо тюркоязычных государств, «Нурджулар» активно действует в странах Южной и Юго-Восточной Азии — в Индии, Пакистане, Малайзии. В 1990-е гг. «Нурджулар» создала на территории Российской Федерации более тридцати школ, три языковых курса и университетское отделение. Затем эти учебные заведения были перепрофилированы или закрыты в соответствии с решением Министерства образования и науки Российской Федерации, так как обучение в них не соответствовало общей направленности российской системы образования. Только в 2002-2004 гг. с территории Российской Федерации были депортированы двадцать граждан Турции, которые, по данным спецслужб, являлись представителями «Нурджулар». До воссоединения Крыма с Россией «Нурджулар» проявляла большую активность в крымских населенных пунктах — среди крымско-татарской молодежи. Значительным влиянием организация пользовалась и в ряде северокавказских республик. В 1992-2000 гг. около 100 учебных заведений «Нурджулар» открыла в республиках Средней Азии, в том числе университет и тридцать лицеев в Казахстане, десять лицеев и университет в Кыргызстане, лицей и университет в Туркменистане, десять школ в Таджикистане. Лишь в Узбекистане отсутствуют учебные заведения, контролируемые организацией «Нурджулар».
В Российской Федерации первые меры против распространения деятельности данной организации были приняты в 2007 г., когда переводы четырнадцати книг Саида Нурси Коптевский суд Москвы признал экстремистской литературой. В 2008 г. деятельность «Нурджулар» была запрещена на территории Российской Федерации решением Верховного суда Российской Федерации. Однако это решение не повлекло за собой реального прекращения деятельности организации на территории Российской Федерации. 21 мая 2014 года Коптевский районный суд САО г. Москвы принял решение о признании литературы Саида Нурси, изданной московским фондом «Нуру Бади», экстремистской. В связи с этим, распространение данной литературы на территории Российской Федерации было официально запрещено. Также литература этой организации запрещена в Узбекистане. Однако фактически в России ячейки «Нурджулар» продолжают действовать в тюркоязычных регионах, правда — под другими названиями. На Украине была раскрыта деятельность нелегальной религиозной школы, занимавшейся вербовкой украинской молодежи для последующей отправки в Сирию. В Азербайджане последователей «Нурджулар» в свое время подозревали в подготовке к покушению на жизнь тогдашнего руководителя страны Гейдара Алиева. В Узбекистане членов организации подозревали в подготовке покушения на президента страны Ислама Каримова. Однако, в 2015 г. Эрдоган обратился к правительствам целого ряда стран с просьбой о закрытии школ и лицеев, открытых прежде организацией «Хизмет», поскольку последняя ведет антиправительственную деятельность в Турции. Учебные заведения были закрыты в Азербайджане, Таджикистане, Габоне, Сенегале и ряде других государств.
На постсоветском пространстве влияние Турции укрепилось не только благодаря распространению идеологии пантюркизма как альтернативной пророссийским настроениям, но и вследствие разрушения советской идентичности и созданной в советский период системы образования. Известные события 1990-х гг. заставили значительную часть русских и русскоязычных жителей Средней Азии переехать в Российскую Федерацию. Уехали наиболее молодые и социально активные граждане, в первую очередь представители интеллигенции. Затем стали эмигрировать в Россию и представители титульных народов республик. Начала разрушаться система школьного и высшего образования, что позволило турецким учебным заведениям легко занять вакантную нишу, в первую очередь — в сегменте престижного образования. При этом особый упор был сделан именно на детей высшего и среднего классов среднеазиатских обществ, из которых и будет впоследствии рекрутироваться новая элита — вероятно, вследствие обучения в указанных образовательных учреждениях, придерживающаяся протурецких настроений. Рост количества и влияния турецких образовательных учреждений происходит на фоне достаточно стремительного сокращения русскоязычных школ и ослабления русскоязычной культурной среды.
Таким образом, происходит отторжение в культурном плане среднеазиатских республик от мира российской культуры, в который они были интегрированы на протяжении столетий — после вхождения в состав Российской империи, а затем советского государства. С другой стороны, титульные языки тюркоязычных республик Средней Азии, Кавказа, Поволжья имеют все же куда меньшую культурную насыщенность, чем турецкий язык, что создает перспективы превращения турецкого языка в «лингва франка» тюркских и мусульманских республик — по крайней мере, на фоне сокращения ареала распространения русского языка. Но в данном случае это будет уже полностью «тюркский мир», ориентированный на Турцию.
Пантюркизм, Казахстан и Китай
Тревожным для России фактором является увеличение интеграционных процессов Турции и Казахстана. На протяжении двадцати с лишним лет постсоветской истории Казахстан занимал особое место среди бывших советских республик Центральной Азии. Достаточно сказать, что именно в Казахстане сохранилось наиболее многочисленное и социально активное русское население. Степень влияния русского языка и русской культуры на казахский народ также несопоставима с другими республиками Центральной Азии, по крайней мере, кроме Кыргызстана. Значительная часть «городских казахов» вообще является русскоязычной. Тем не менее, и в Казахстане с начала 1990-х гг. активизировалась деятельность турецких общественных организаций. Интеграционные процессы нарастали на протяжении 1990-х — 2000-х гг., но в настоящее время даже глава государства Нурсултан Назарбаев стал все чаще говорить о тюркском единстве и тюркской идентичности. Еще в октябре 2009 г. Нурсултан Назарбаев выступил с предложением о создании Совета сотрудничества тюркских государств (Тюркский совет). Целью этого объединения, по мнению Назарбаева, должно было стать единство тюркоязычных государств. Для улучшения интеграционных процессов в тюркской среде было предложено создать Центр изучения тюркского мира, Тюркскую академию, Центр тюркской истории и культуры, Центр изучения тюркского языка, Тюркскую библиотеку, Тюркский музей. В сентябре 2010 г. в Стамбуле состоялся саммит глав тюркоязычных государств. На нем предложения Нурсултана Назарбаева получили дальнейшее развитие и были реализованы на практике. Был создан Совет сотрудничества тюркских государств, Совет глав государств, Совет министров иностранных дел, Совет старейшин и Комитет старших должностных лиц. Также был сформирован Тюркский деловой совет, руководство которого было решено разместить в Стамбуле — то есть, на территории Турции, что опять же свидетельствовало о важной роли турецкого государства в интеграционных процессах тюркоязычного мира.
Развитие интеграционных процессов в тюркоязычном мире свидетельствует, по мнению ряда экспертов, о том, что Турция реализует на постсоветском пространстве собственный геополитический проект, направленный на формирование под эгидой Анкары альтернативного пророссийскому Евразийскому экономическому союзу сообщества государств. Включение в этот проект Казахстана ставит Россию в весьма двусмысленное положение, особенно в свете последнего конфликта с Турцией. Чью сторону примет Казахстан в случае дальнейшего обострения отношений с Турцией? Пока Нурсултан Назарбаев призывает Россию и Турцию помириться и нормализовать свои отношения. «Как бы трудно ни было, я считаю, надо совместно создать эту комиссию, быстро его закончить, определить виновных, наказать и признать ошибки, восстановить отношения. Я к этому призываю наших друзей и в России, и в Турции», — заявил Нурсултан Назарбаев в своем выступлении (Цит. по: http://lenta.ru/news/2015/11/30/nazarbayev/). При этом президент Казахстана сказал, что российский самолет выполнял задачи по бомбардировке позиций террористов и не угрожал национальной безопасности Турции. Разумеется, что казахское руководство не может приветствовать политику Турции по поддержке радикальных фундаменталистов в Сирии. И причина этому — не столько союзнические отношения с Россией, сколько опасения относительно степени распространения радикального ислама в Центральной Азии, и в самом Казахстане в частности. Известно, что постсоветские режимы Центральной Азии рассматривают религиозных радикалов как своих главных и наиболее опасных противников. Наиболее жесткую политику в отношении религиозных фундаменталистов проводит президент Узбекистана Ислам Каримов. В Узбекистане запрещена деятельность религиозно-политических организаций, в том числе и протурецких. Что касается Казахстана, то политический режим в этой стране является самым стабильным и демократическим во всей Центральной Азии, но в случае дестабилизации обстановки в Узбекистане, Кыргызстане или Туркменистане страна столкнется с целым рядом проблем — от потока беженцев до необходимости вести боевые действия на южных границах и проводить антитеррористические операции на собственной территории.
Впрочем, в Центральной Азии пантюркизм рискует столкнуться с очень серьезным противником. Речь идет о Китае, для которого бывшие советские республики региона также являются сферой стратегических интересов. Не чужда Пекину и проблема пантюркизма, поскольку в состав КНР входит Синьцзян-Уйгурский автономный район — исторический Восточный Туркестан, где проживают многочисленные тюркоязычные уйгуры — мусульмане-сунниты, а также ряд других тюркоязычных народностей. Известно, что уйгурское национальное движение в СУАР активно поддерживается со стороны Турции. В Турции проживает многочисленная уйгурская диаспора, а вооруженные отряды уйгурских боевиков участвуют в боевых действиях в Сирии на стороне «Исламского государства» и других радикальных группировок. Когда в 2009 г. в столице Синьцзяна городе Урумчи произошли массовые беспорядки, то Турция однозначно дала понять, что сочувствует уйгурам — и это при том, что экономические связи между Турцией и Китаем растут и развиваются. Более того, Реджеп Эрдоган затем даже назвал ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе «геноцидом» уйгурского населения. Естественно, что китайское руководство негативно реагирует на подобные высказывания турецких политиков, однако контролировать ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе получается далеко не в полной степени. Дело в том, что уйгуры — древний народ с развитой национальной идентичностью, которая укрепляется еще и сильной религиозностью. Отличия уйгур от китайцев слишком велики, чтобы многие тюрки — жители Восточного Туркестана смирились со своим положением в составе КНР. Поэтому Китаю остается лишь подавлять уйгурские выступления силовыми методами. Вместе с тем, КНР оказывает сильное давление на центральноазиатские республики, в которых, благодаря позиции Пекина, запрещена деятельность многих уйгурских национальных организаций. Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан вынуждены считаться с Китаем и поступаться ради добрососедских отношений идеями тюркского единства. Впрочем, чрезмерная религиозность уйгурских националистов вызывает опасения и у центральноазиатской элиты. Ведь многие уйгурские националисты имеют опыт боевых действий в Афганистане, Пакистане, Ираке, а теперь и Сирии.
Для российского государства в сложившейся ситуации может стать крайне целесообразным сотрудничество с Китаем в плане организации противодействия распространению радикальных взглядов. В то же время, Россия ни в коем случае не должна формировать себе имидж противника «тюркского мира». Сложно не согласиться с философом Александром Дугиным, который, говоря о необходимости интеграции евразийского пространства, подчеркивает: «начиная с севера, речь идет о связи всего Казахстана с русским Южным Уралом и Западной Сибирью. Эта связь должна служить несущей конструкцией всего среднеазиатского ареала. В последовательной и продуманной интеграции Казахстана в общий континентальный блок с Россией лежит основа всей континентальной политики. При этом самым важным моментом изначально является задача жестко прервать всякое влияние Турции на этот регион, воспрепятствовать любым проектам “туранской” интеграции, исходящим из атлантистской Турции» (Цит. по: http://camonitor.com/archives/6691).
На территории Российской Федерации проживают миллионы людей, для которых тюркские языки являются родными, а Россия является родной страной. Поэтому Россия должна интегрировать идеи тюркского объединения в единую стратегию строительства новой российской и, шире, евразийской идентичности. Для этого, в первую очередь, должны быть созданы соответствующие условия для развития языков, культуры и образования народов России. При этом необходимо освободиться как от этнократий в национальных республиках, где существуют определенные проблемы у русскоязычного населения, так и от намеренного «отгораживания» от тюркских народов России. Российские тюрки должны осознать, что в рамках единого и сильного российского государства они получат несоизмеримо большие стимулы для развития, улучшения экономического и культурного положения, чем в случае ориентации на протурецкую политику. Что касается выстраивания отношений с независимыми тюркоязычными государствами, то здесь Россия должна руководствоваться, прежде всего, соображениями своей геополитической и экономической выгоды, включающей, в том числе, и расширение культурного влияния. Роль лидера евразийского пространства России необходимо сохранить, иначе вакантное место неизбежно будет занято.
Геополитическое противостояние России и Турции в акватории Черного моря, на Кавказе, на Балканах и Ближнем Востоке длится веками. Пожалуй, ни с одной страной мира у России не было такого количества войн, как с Османской империей. Правда, в ХХ веке, после окончания Первой мировой войны и распада Османской империи, Советский Союз в открытое противостояние с Турцией не вступал. Но, несмотря на то, что именно Советская Россия оказала Кемалю Ататюрку — отцу современной турецкой государственности, наиболее действенную помощь и всестороннюю поддержку, достаточно быстро националистический режим Турции превратился в одного из главных стратегических противников СССР в Передней Азии. Уже перед началом Второй мировой войны Турция рассматривалась как один из потенциальных союзников гитлеровской Германии. Хотя в войну на стороне Гитлера Турция так и не вступила, но сама опасность ее выступления против СССР заставляла советское руководство держать в Закавказье хорошо вооруженные армейские соединения, которые могли бы быть брошены против Германии и ускорить победу над нацистскими захватчиками. С появлением агрессивного блока НАТО Турция превратилась в важнейшего стратегического союзника США, угрожавшего южным рубежам советского государства. Велика роль Турции в разжигании радикальных и сепаратистских настроений в тюркских и мусульманских регионах Советского Союза и постсоветской России. При этом через Турцию, как правило, действовали более могущественные заокеанские противники советского государства, а позже — и сильной России. Активизация пантюркистов и религиозных фундаменталистов, поддерживаемых Турцией, произошла именно после распада СССР. Еще в конце 1980-х гг. эмиссары турецких националистических организаций приступили к усилению и легализации своей деятельности на территории республик Средней Азии, Закавказья, Северного Кавказа, Поволжья и даже в далекой Сибири — в Якутии.
Зарождение и распространение пантюркизма
В первые постсоветские годы, на волне «демократической» эйфории российские власти — как центральные, так и региональные — весьма снисходительно относились к деятельности иностранных, в частности турецких, организаций на территории республик и областей Российской Федерации со значительным процентом тюркского и мусульманского населения. Между тем, Турция, которая прежде и не могла помыслить о пропагандистской деятельности на территории советских республик, после распада СССР превратилась в важного идеологического и политического игрока на постсоветском пространстве. И пантюркистская идеология сыграла в этом процессе крайне важную роль. Кстати, идеология пантюркизма формировалась в конце XIX века как раз среди тюркских народов Российской империи. Этот процесс был связан с проникновением в традиционные исламские общества Поволжья, Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии европейских философских и политических идей, которые формировали у местной интеллигенции ориентацию не на религиозную или этническую, а на национальную идентичность.
В 1883 г. в Российской империи появилось первое печатное издание, издававшееся и на русском, и на тюркском языках — «Терджюман» — «Переводчик». Его выпускал Исмаил-бей Гаспралы (1851-1914), более известный как Исмаил Гаспринский — крымско-татарский общественный деятель, сын российского офицера Мустафы Али-оглу Гаспринского. Исмаил Гаспринский был озадачен вопросом создания единого тюркского языка, однако эту непосильную цель ему так и не удалось достигнуть — слишком большие различия наблюдались между давно обособившимися друг от друга языками тюркских народов. В политическом отношении Исмаил Гаспринский был ориентирован скорее пророссийски — он считал, что Россия должна представлять собой христианско-исламскую державу, а тюрки-мусульмане имеют гораздо больше шансов развиваться в составе России, нежели по отдельности и под европейским влиянием. То есть, взгляды Гаспринского представляли собой своеобразный прототип евразийства. Гаспринский призывал Россию и Турцию к взаимной дружбе, подчеркивая, что войны между двумя государствами идут им только во вред, а способствуют укреплению позиций западных держав — Великобритании, Франции, Австро-Венгрии. Однако последователи Гаспринского, особенно в Турции, стали выступать уже с антироссийских позиций. Постепенно значительная часть пантюркистов заняла фланг противников России, что было вполне естественно — ориентируясь на создание тюркской державы, пантюркисты стремились к отделению населенных тюркскими народами регионов от Российской империи, затем — от СССР и, в настоящее время, — от России, а также некоторых других государств постсоветского пространства. В Османской Турции идеи пантюркизма получили большое распространение в последнее десятилетие ее существования, что было связано с формированием турецкой национальной идентичности и распространением националистических идей среди тюркской интеллигенции и офицерства. Основополагающие принципы пантюркистской идеологии были сформулированы Зия Гёкальпом (1876-1924) — турецким социологом, туркоманом по происхождению. Будучи сторонником турецкого национализма, Гёкальп выступал с критикой Османской империи и исламизма. Он считал необходимым разделение светской и духовной власти, тюркизацию национальных меньшинств страны и формирование тюркского государства по принципу «одна страна — один народ». Идеи тюркского национализма Гёкальп распространял и на тюркские народы Крыма, Кавказа, Центральной Азии. Позже, после прихода к власти Мустафы Кемаля Ататюрка, идеи Зия Гёкальпа легли в основу кемалистской идеологии, предусматривавшей создание и укрепление моноэтнического тюркского национального государства. Однако Мустафа Кемаль Ататюрк не спешил интегрировать тюркские народы за пределами собственно Турции, поскольку все его внимание было сосредоточено на модернизации турецкого общества. Тем более, что Советский Союз оказал серьезную поддержку Кемалю Ататюрку, поэтому он относился к идеям распространения пантюркизма весьма негативно и заменил его сугубо турецким национализмом, хотя и использовал многие идеи пантюркистов начала ХХ века.
Ситуация стала постепенно меняться уже после смерти отца-основателя современной Турции. Немаловажную роль в возрождении пантюркизма сыграли западные державы, намеревавшиеся с помощью активизации националистических настроений в советских республиках Кавказа и Центральной Азии ослабить Советский Союз. Поэтому в СССР отношение к пантюркизму было сугубо отрицательным. Впрочем, собственно Турция открыто не решалась поддерживать деятельность тюркских националистических групп и кружков на территории Советского Союза и даже не оказала поддержки крымским татарам. Даже в 1989-1990 гг., когда СССР фактически «доживал» свой век, Турция не осмеливалась открыто заявлять свои пантюркистские устремления. Лишь окончательный распад советского государства позволил Турции активизировать свое влияние — ведь на постсоветском пространстве появились пять новых тюркоязычных государств — Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан. Кроме того, «парад суверенитетов» в автономных республиках, входящих в состав Российской Федерации, также позволил активизировать в них протурецкую деятельность. Турция стала проявлять интерес к вопросам «этнического ренессанса» в тюркоязычных республиках России, причем не только в Татарстане, Башкирии, Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, но и в Якутии, Алтайской республике, Хакасии, Тыве и Чувашии, титульные народы которых весьма далеки в культурном отношении от турок-мусульман. В сферу интересов Турции вошли и нетюркские исламские республики Северного Кавказа — Дагестан, Чеченская республика, Ингушетия, Адыгея, а также суверенный Таджикистан. Наконец, очень активную деятельность турецкие общественные организации и фонды развернули в Крыму, который в 1991-2014 гг. входил в состав Украины — среди крымско-татарского населения, и в Молдове — среди гагаузского населения.
Пантюркизм набирает обороты
В последние годы существования СССР первыми стали устанавливать контакты с националистически ориентированными кругами республик представители негосударственных общественно-политических организаций Турции. По их приглашению в Турцию стали приезжать гости из республик Кавказа, Средней Азии, Поволжья, Сибири. Распад СССР способствовал переходу к контактам уже на правительственном уровне — тюркоязычные республики бывшего СССР посетили сначала министр иностранных дел, а затем и премьер-министр Турции. Ключевыми направлениями турецкого влияния на тюркоязычные республики на постсоветском пространстве стали: 1) экономическое сотрудничество, которое заключается не только в торговле, но и в финансовой и экономической помощи Турции тюркоязычным и мусульманским республикам; 2) культурно-пропагандистская деятельность, заключающаяся в открытии турецких учебных заведений, приглашении студентов на обучение в Турцию, вещании турецкого телевидения и радио; 3) внедрение идей по латинизации алфавита тюркских языков бывшего СССР, что, по мнению заинтересованных кругов в Турции, должно способствовать дальнейшему укреплению турецкого влияния в культуре тюркоязычных народов. Кстати, внедрение латинского алфавита — это особый вопрос. Для многих тюркских языков бывшего СССР современный турецкий алфавит практически неприменим. Однако это не мешает Турции издавать литературу, ориентированную на республики Средней Азии, Кавказа или Поволжья. Дело в том, что пантюркистские круги рассчитывают перейти от единого алфавита к единому языку, затем — к единой национальной общности и созданию единого государства, в котором Турция будет играть доминирующую роль. Отдельным пунктом идет помощь уже нелегального характера, наиболее ясно проявившаяся в годы чеченских кампаний. Но, несмотря на то, что Турция активно помогала северокавказским боевикам, поставляя добровольцев, медицинские услуги, убежище для скрывающихся, Российская Федерация предпочитала не портить отношения с Анкарой. Более того, Турция позиционировалась как один из важнейших экономических партнеров России. Действительно, за 1990-е — 2000-е гг. экономики двух стран оказались тесно связаны, но закономерен вопрос — стоило ли это жизней и здоровья граждан России, пострадавших во время вооруженных конфликтов на Северном Кавказе?
Естественно, что тот пантюркизм, который с 1991 г. насаждает на постсоветском пространстве Турция, носит, в конечном итоге, антироссийский характер. Для этого достаточно ознакомиться с литературой, издаваемой пантюркистскими организациями, с их страницами в социальных сетях. При этом оказались забытыми изначальные посылы пантюркизма, сформулированные его основоположником Исмаилом Гаспринским, который, как раз, придерживался пророссийской ориентации. Утверждение протурецкого пантюркизма стало возможным вследствие тотального идеологического вакуума в тюркоязычных республиках бывшего СССР — как суверенных, так и входящих в состав Российской Федерации на правах автономий. Дело в том, что разрушение советской идентичности не привело к формированию новой общероссийской идентичности. В результате, идентификационные процессы в национальных республиках приняли характер «ренессанса этнической идентичности», когда особое внимание стало уделяться вопросам этнической истории, возрождения традиционных ценностей, образа жизни. Поскольку в 1990-е годы российская власть оказалась не в состоянии сформировать позитивную модель общенародной идентичности, особенно для национальных регионов, в последних усилились сепаратистские и центробежные тенденции.
Эту ситуацию с очевидной пользой для себя использовала Турция, которая резко увеличила свое культурное и идеологическое присутствие в тюркоязычных республиках, подкрепляемое и значительными финансовыми инвестициями. В результате, в Российской Федерации сложилась весьма опасная ситуация — на территории страны появились многочисленные общественные организации, финансируемые и контролируемые турецкой стороной, действующие под руководством турецких граждан. Кстати, среди преподавателей, культурных и религиозных деятелей, приезжающих на территорию России с начала 1990-х гг., есть и представители турецких националистических организаций, и агентура турецких спецслужб. Для сравнения — Россия не имеет возможности прямо контролировать какие-либо общественные организации на территории Турции. А Турция имеет возможность контролировать пантюркистские группы в России и, более того, обладает достаточно высокой поддержкой со стороны части населения тюркоязычных республик, особенно — среди молодежи. Достаточно обратиться к анализу соответствующих сайтов и сообществ в социальных сетях, чтобы проанализировать подлинные настроения значительной части молодых граждан Российской Федерации, находящихся под идеологическим влиянием Турции. За два десятилетия постсоветской истории российского государства, пока федеральные власти не уделяли должного внимания идеологическим аспектам, а в регионах вообще пустили ситуацию на самотек, выросло целое поколение молодежи, ориентированной на Турцию и в большей степени идентифицирующей себя с тюркским миром, чем с Россией. Многие из этих молодых людей проходят или проходили обучение в турецких учебных заведениях как на территории России, так и в самой Турции, рассматривают Турцию как наиболее оптимальную для жизни страну. Естественно, что в этой среде широко распространены сепаратистские и пантюркистские настроения, проявляющиеся в негативном восприятии роли российского государства в жизни тюркоязычных народов евразийского пространства. При этом работа по утверждению пророссийских ценностей практически не ведется, либо выглядит крайне неубедительной на фоне деятельности турецких общественных организаций в тюркоязычных регионах страны.
Институционализация пантюркистов на территории постсоветских государств началась практически сразу же после распада Советского Союза. Еще в 1991 году была создана Ассамблея тюркских народов, которая официально провозгласила своей целью воссоздание, разработку и пропаганду «тюркского пути» общественного развития. Первоначально главным объектом пропагандистской деятельности Ассамблеи стали постсоветские республики Средней Азии — Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и Туркменистан. В республиках были открыты учебные заведения с углубленным изучением турецкого языка, культуры и истории Турции. По программам обмена многие казахские, кыргызские, узбекские и туркменские студенты отправились на учебу в Турцию. В орбите влияния Турции оказался и Таджикистан — несмотря на то, что таджики не относятся к тюркским народам, а говорят на таджикском языке, относящемся к иранским языкам. Но свое влияние в Таджикистане Турция стала укреплять на основе религиозной близости — таджики являются мусульманами-суннитами, как и турки, тогда как близкие им в этнолингвистическом отношении персы — мусульмане-шииты. Эту особенность Таджикистана и стремится использовать турецкая сторона, открывая в стране турецкие лицеи. Так, в мае 2009 г. в крупных городах Таджикистана была открыта сеть лицеев «Шалола» и «Измир», а свыше тысячи таджикских граждан в 2009-2014 гг. получили образование в высших учебных заведениях Турции. В Таджикско-Турецком лицее в Душанбе обучается 500 студентов, преимущественно — дети высших социальных слоев таджикского общества. Разумеется, что образование в этом лицее ориентировано на пропаганду пантюркистских ценностей. Естественно, что выпускники турецких лицеев становятся проводниками турецкого культурного и политического влияния в Таджикистане. Примечательно, что в последние годы турецкое влияние в Таджикистане даже более явное, чем в других, тюркских, республиках Центральной Азии. Потому мы и остановились вкратце на Таджикистане, что эта республика является примером влияния пантюркизма на изначально нетюркскую культурную среду.
Деятельность «Нурджулар» и культурное влияние Турции
На территории России с начала 1990-х гг. активизировали свою деятельность филиалы турецкой религиозно-политической организации «Нурджулар». Это движение образовалось в период расцвета пантюркистских настроений в Турции — после Первой мировой войны. В основу идеологии «Нурджулар» легли взгляды шейха Саида Нурси (1876-1960), выступавшего за умеренное соблюдение шариата и против установления светского атеистического строя в Турции. После прихода к власти в Турции умеренных исламистов во главе с Реджепом Эрдоганом, влияние организации «Нурджулар» в стране стало расти. 26 ноября 2014 г. турецкое правительство официально провозгласило работы Саида Нурси национальным достоянием и взяло их под государственную защиту.
В 1970-е гг. движение Нурси было модернизировано его последователем Фетхуллахом Гюленом. Фетхуллах Гюлен родился в 1941 г. в деревне Коруджук, что в районе города Эрзурума, в семье имама. Получив образование в двух медресе, Гюлен уже в 1981 г. ушел на пенсию с поста имама и занялся общественной деятельностью. В настоящее время он проживает в США, поскольку в Турции в 2014 г. против него было инициировано уголовное преследование. Сам Гюлен неоднократно выступал против терроризма, подверг критике деятельность запрещенной в Российской Федерации организации «Исламское государство». Однако, несмотря на декларируемое миролюбие и стремление к межнациональному и межкультурному диалогу, российские спецслужбы относятся к деятельности «Нурджулар» на территории Российской Федерации крайне настороженно, хотя многие эксперты-религиоведы считают Саида Нурси очень толерантным мыслителем и не связывают «Нурджулар» с экстремистской деятельностью. Тем не менее, организацию обвиняют в сборе информации о политической, экономической и национальной ситуациях в стране, особенно — в регионах компактного проживания тюркоязычного населения. По данным спецслужб, организация способствует продвижению своих сторонников в органы власти — и в Турции, и в других государствах, где проживает многочисленное тюркское население. Общая численность последователей «Нурджулар» оценивается турецкими спецслужбами в 4 миллиона человек. Одна из главных задач этой организации — пропаганда пантюркистских и исламских ценностей во всех странах мира, особенно в тех, где значительна численность тюркского населения. С начала 1990-х гг. «Нурджулар» открыла за пределами Турции более 500 учебных заведений, которые формально считаются светскими, но фактически находятся под полным контролем этой структуры. Помимо тюркоязычных государств, «Нурджулар» активно действует в странах Южной и Юго-Восточной Азии — в Индии, Пакистане, Малайзии. В 1990-е гг. «Нурджулар» создала на территории Российской Федерации более тридцати школ, три языковых курса и университетское отделение. Затем эти учебные заведения были перепрофилированы или закрыты в соответствии с решением Министерства образования и науки Российской Федерации, так как обучение в них не соответствовало общей направленности российской системы образования. Только в 2002-2004 гг. с территории Российской Федерации были депортированы двадцать граждан Турции, которые, по данным спецслужб, являлись представителями «Нурджулар». До воссоединения Крыма с Россией «Нурджулар» проявляла большую активность в крымских населенных пунктах — среди крымско-татарской молодежи. Значительным влиянием организация пользовалась и в ряде северокавказских республик. В 1992-2000 гг. около 100 учебных заведений «Нурджулар» открыла в республиках Средней Азии, в том числе университет и тридцать лицеев в Казахстане, десять лицеев и университет в Кыргызстане, лицей и университет в Туркменистане, десять школ в Таджикистане. Лишь в Узбекистане отсутствуют учебные заведения, контролируемые организацией «Нурджулар».
В Российской Федерации первые меры против распространения деятельности данной организации были приняты в 2007 г., когда переводы четырнадцати книг Саида Нурси Коптевский суд Москвы признал экстремистской литературой. В 2008 г. деятельность «Нурджулар» была запрещена на территории Российской Федерации решением Верховного суда Российской Федерации. Однако это решение не повлекло за собой реального прекращения деятельности организации на территории Российской Федерации. 21 мая 2014 года Коптевский районный суд САО г. Москвы принял решение о признании литературы Саида Нурси, изданной московским фондом «Нуру Бади», экстремистской. В связи с этим, распространение данной литературы на территории Российской Федерации было официально запрещено. Также литература этой организации запрещена в Узбекистане. Однако фактически в России ячейки «Нурджулар» продолжают действовать в тюркоязычных регионах, правда — под другими названиями. На Украине была раскрыта деятельность нелегальной религиозной школы, занимавшейся вербовкой украинской молодежи для последующей отправки в Сирию. В Азербайджане последователей «Нурджулар» в свое время подозревали в подготовке к покушению на жизнь тогдашнего руководителя страны Гейдара Алиева. В Узбекистане членов организации подозревали в подготовке покушения на президента страны Ислама Каримова. Однако, в 2015 г. Эрдоган обратился к правительствам целого ряда стран с просьбой о закрытии школ и лицеев, открытых прежде организацией «Хизмет», поскольку последняя ведет антиправительственную деятельность в Турции. Учебные заведения были закрыты в Азербайджане, Таджикистане, Габоне, Сенегале и ряде других государств.
На постсоветском пространстве влияние Турции укрепилось не только благодаря распространению идеологии пантюркизма как альтернативной пророссийским настроениям, но и вследствие разрушения советской идентичности и созданной в советский период системы образования. Известные события 1990-х гг. заставили значительную часть русских и русскоязычных жителей Средней Азии переехать в Российскую Федерацию. Уехали наиболее молодые и социально активные граждане, в первую очередь представители интеллигенции. Затем стали эмигрировать в Россию и представители титульных народов республик. Начала разрушаться система школьного и высшего образования, что позволило турецким учебным заведениям легко занять вакантную нишу, в первую очередь — в сегменте престижного образования. При этом особый упор был сделан именно на детей высшего и среднего классов среднеазиатских обществ, из которых и будет впоследствии рекрутироваться новая элита — вероятно, вследствие обучения в указанных образовательных учреждениях, придерживающаяся протурецких настроений. Рост количества и влияния турецких образовательных учреждений происходит на фоне достаточно стремительного сокращения русскоязычных школ и ослабления русскоязычной культурной среды.
Таким образом, происходит отторжение в культурном плане среднеазиатских республик от мира российской культуры, в который они были интегрированы на протяжении столетий — после вхождения в состав Российской империи, а затем советского государства. С другой стороны, титульные языки тюркоязычных республик Средней Азии, Кавказа, Поволжья имеют все же куда меньшую культурную насыщенность, чем турецкий язык, что создает перспективы превращения турецкого языка в «лингва франка» тюркских и мусульманских республик — по крайней мере, на фоне сокращения ареала распространения русского языка. Но в данном случае это будет уже полностью «тюркский мир», ориентированный на Турцию.
Пантюркизм, Казахстан и Китай
Тревожным для России фактором является увеличение интеграционных процессов Турции и Казахстана. На протяжении двадцати с лишним лет постсоветской истории Казахстан занимал особое место среди бывших советских республик Центральной Азии. Достаточно сказать, что именно в Казахстане сохранилось наиболее многочисленное и социально активное русское население. Степень влияния русского языка и русской культуры на казахский народ также несопоставима с другими республиками Центральной Азии, по крайней мере, кроме Кыргызстана. Значительная часть «городских казахов» вообще является русскоязычной. Тем не менее, и в Казахстане с начала 1990-х гг. активизировалась деятельность турецких общественных организаций. Интеграционные процессы нарастали на протяжении 1990-х — 2000-х гг., но в настоящее время даже глава государства Нурсултан Назарбаев стал все чаще говорить о тюркском единстве и тюркской идентичности. Еще в октябре 2009 г. Нурсултан Назарбаев выступил с предложением о создании Совета сотрудничества тюркских государств (Тюркский совет). Целью этого объединения, по мнению Назарбаева, должно было стать единство тюркоязычных государств. Для улучшения интеграционных процессов в тюркской среде было предложено создать Центр изучения тюркского мира, Тюркскую академию, Центр тюркской истории и культуры, Центр изучения тюркского языка, Тюркскую библиотеку, Тюркский музей. В сентябре 2010 г. в Стамбуле состоялся саммит глав тюркоязычных государств. На нем предложения Нурсултана Назарбаева получили дальнейшее развитие и были реализованы на практике. Был создан Совет сотрудничества тюркских государств, Совет глав государств, Совет министров иностранных дел, Совет старейшин и Комитет старших должностных лиц. Также был сформирован Тюркский деловой совет, руководство которого было решено разместить в Стамбуле — то есть, на территории Турции, что опять же свидетельствовало о важной роли турецкого государства в интеграционных процессах тюркоязычного мира. Развитие интеграционных процессов в тюркоязычном мире свидетельствует, по мнению ряда экспертов, о том, что Турция реализует на постсоветском пространстве собственный геополитический проект, направленный на формирование под эгидой Анкары альтернативного пророссийскому Евразийскому экономическому союзу сообщества государств. Включение в этот проект Казахстана ставит Россию в весьма двусмысленное положение, особенно в свете последнего конфликта с Турцией. Чью сторону примет Казахстан в случае дальнейшего обострения отношений с Турцией? Пока Нурсултан Назарбаев призывает Россию и Турцию помириться и нормализовать свои отношения. «Как бы трудно ни было, я считаю, надо совместно создать эту комиссию, быстро его закончить, определить виновных, наказать и признать ошибки, восстановить отношения. Я к этому призываю наших друзей и в России, и в Турции», — заявил Нурсултан Назарбаев в своем выступлении (Цит. по: http://lenta.ru/news/2015/11/30/nazarbayev/). При этом президент Казахстана сказал, что российский самолет выполнял задачи по бомбардировке позиций террористов и не угрожал национальной безопасности Турции. Разумеется, что казахское руководство не может приветствовать политику Турции по поддержке радикальных фундаменталистов в Сирии. И причина этому — не столько союзнические отношения с Россией, сколько опасения относительно степени распространения радикального ислама в Центральной Азии, и в самом Казахстане в частности. Известно, что постсоветские режимы Центральной Азии рассматривают религиозных радикалов как своих главных и наиболее опасных противников. Наиболее жесткую политику в отношении религиозных фундаменталистов проводит президент Узбекистана Ислам Каримов. В Узбекистане запрещена деятельность религиозно-политических организаций, в том числе и протурецких. Что касается Казахстана, то политический режим в этой стране является самым стабильным и демократическим во всей Центральной Азии, но в случае дестабилизации обстановки в Узбекистане, Кыргызстане или Туркменистане страна столкнется с целым рядом проблем — от потока беженцев до необходимости вести боевые действия на южных границах и проводить антитеррористические операции на собственной территории.
Впрочем, в Центральной Азии пантюркизм рискует столкнуться с очень серьезным противником. Речь идет о Китае, для которого бывшие советские республики региона также являются сферой стратегических интересов. Не чужда Пекину и проблема пантюркизма, поскольку в состав КНР входит Синьцзян-Уйгурский автономный район — исторический Восточный Туркестан, где проживают многочисленные тюркоязычные уйгуры — мусульмане-сунниты, а также ряд других тюркоязычных народностей. Известно, что уйгурское национальное движение в СУАР активно поддерживается со стороны Турции. В Турции проживает многочисленная уйгурская диаспора, а вооруженные отряды уйгурских боевиков участвуют в боевых действиях в Сирии на стороне «Исламского государства» и других радикальных группировок. Когда в 2009 г. в столице Синьцзяна городе Урумчи произошли массовые беспорядки, то Турция однозначно дала понять, что сочувствует уйгурам — и это при том, что экономические связи между Турцией и Китаем растут и развиваются. Более того, Реджеп Эрдоган затем даже назвал ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе «геноцидом» уйгурского населения. Естественно, что китайское руководство негативно реагирует на подобные высказывания турецких политиков, однако контролировать ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе получается далеко не в полной степени. Дело в том, что уйгуры — древний народ с развитой национальной идентичностью, которая укрепляется еще и сильной религиозностью. Отличия уйгур от китайцев слишком велики, чтобы многие тюрки — жители Восточного Туркестана смирились со своим положением в составе КНР. Поэтому Китаю остается лишь подавлять уйгурские выступления силовыми методами. Вместе с тем, КНР оказывает сильное давление на центральноазиатские республики, в которых, благодаря позиции Пекина, запрещена деятельность многих уйгурских национальных организаций. Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан вынуждены считаться с Китаем и поступаться ради добрососедских отношений идеями тюркского единства. Впрочем, чрезмерная религиозность уйгурских националистов вызывает опасения и у центральноазиатской элиты. Ведь многие уйгурские националисты имеют опыт боевых действий в Афганистане, Пакистане, Ираке, а теперь и Сирии.
Для российского государства в сложившейся ситуации может стать крайне целесообразным сотрудничество с Китаем в плане организации противодействия распространению радикальных взглядов. В то же время, Россия ни в коем случае не должна формировать себе имидж противника «тюркского мира». Сложно не согласиться с философом Александром Дугиным, который, говоря о необходимости интеграции евразийского пространства, подчеркивает: «начиная с севера, речь идет о связи всего Казахстана с русским Южным Уралом и Западной Сибирью. Эта связь должна служить несущей конструкцией всего среднеазиатского ареала. В последовательной и продуманной интеграции Казахстана в общий континентальный блок с Россией лежит основа всей континентальной политики. При этом самым важным моментом изначально является задача жестко прервать всякое влияние Турции на этот регион, воспрепятствовать любым проектам “туранской” интеграции, исходящим из атлантистской Турции» (Цит. по: http://camonitor.com/archives/6691).
На территории Российской Федерации проживают миллионы людей, для которых тюркские языки являются родными, а Россия является родной страной. Поэтому Россия должна интегрировать идеи тюркского объединения в единую стратегию строительства новой российской и, шире, евразийской идентичности. Для этого, в первую очередь, должны быть созданы соответствующие условия для развития языков, культуры и образования народов России. При этом необходимо освободиться как от этнократий в национальных республиках, где существуют определенные проблемы у русскоязычного населения, так и от намеренного «отгораживания» от тюркских народов России. Российские тюрки должны осознать, что в рамках единого и сильного российского государства они получат несоизмеримо большие стимулы для развития, улучшения экономического и культурного положения, чем в случае ориентации на протурецкую политику. Что касается выстраивания отношений с независимыми тюркоязычными государствами, то здесь Россия должна руководствоваться, прежде всего, соображениями своей геополитической и экономической выгоды, включающей, в том числе, и расширение культурного влияния. Роль лидера евразийского пространства России необходимо сохранить, иначе вакантное место неизбежно будет занято.
Информация