Изнасилованная Европа. Что ждёт Германию и другие страны после «весёлой ночи в Кёльне»
События минувших новогодних праздников, когда в германском городе Кельне произошли массовые беспорядки, устроенные многочисленной группой африканских и азиатских мигрантов, вновь активизировали рост националистических и антимигрантских настроений в Германии. О текущей ситуации в миграционной сфере в Европе и в Германии в частности, написано немало. Однако эта тема настолько актуальна, особенно в свете последних событий, что невозможно не обращаться к ней вновь и вновь, в том числе и в таком контексте, как влияние активизировавшихся миграционных потоков на рост преступности.
До недавнего времени Германия считалась одной из наиболее лояльных по отношению к мигрантам европейских стран. Политика германского канцлера Ангелы Меркель привела к тому, что страна превратилась в настоящий приют не только для беженцев, спасающихся от войны в Сирии и Ираке, но и для многочисленных мигрантов из стран Северной и Восточной Африки, преследующих исключительно цели улучшения своего экономического благосостояния. Ангела Меркель до недавнего времени позиционировала себя в качестве безусловного сторонника квот на принятие и размещение беженцев в европейских странах и была одним из главных оппонентов венгерских, чешских, словацких политиков, выступавших за ограничение миграции. Произошедшие в Кельне события существенно пошатнули ее политические позиции. Напомним, что в новогоднюю ночь около 1000 мужчин арабской и африканской внешности устроили массовые беспорядки в этом старинном немецком городе. Когда полиции удалось их рассеять, они стали собираться группами и нападать на европейских женщин. У некоторых отбирали сотовые телефоны и сумки, к другим сексуально домогались и даже умудрились совершить несколько десятков (по меньшей мере) изнасилований прямо на кельнских улицах. Эти события вызвали настоящую бурю гнева в Германии, последствия которой для будущего страны и ее политики в отношении мигрантов до сих пор сложно предсказать.
Миграционные проблемы Германии
Сложно отрицать тот факт, что миграция привела к целому ряду многочисленных проблем в Федеративной Республике Германии. Еще в 2010 году, шесть лет назад, большой шум не только в Германии, но и в других европейских странах, наделала книга известного немецкого политика, экономиста и социолога Тило Саррацина «Германия. Самоликвидация». В ней автор достаточно аргументированно излагал собственную точку зрения на последствия массовой миграции из стран «третьего мира» в Федеративную Республику Германию.
По мнению Тило Саррацина, опирающегося на факты и статистику, большинство мигрантов из стран Ближнего Востока, Северной и Тропической Африки, не способны к интеграции в германское общество даже во втором и третьем поколениях. И не только потому, что не могут, но и потому, что не хотят становиться частью германского общества, принимать немецкую культуру. Саррацин подчеркивал, что многие мигранты из названных регионов мира склонны к преступному и противоправному поведению, не хотят учиться и работать. Интеллектуальный уровень населения Германии падает прямо пропорционально росту количества мигрантов. Ведь не является секретом, что большинство из них — люди с крайне низким уровнем образования, без какой-либо квалификации, не стремящиеся ее получать. Даже второе и третье поколения мигрантов не существенно отличаются от своих отцов — ведь вырастая в атмосфере «социального гетто» европейских городов, мигранты не получают должного уровня воспитания и образования, пополняют ряды маргинальных элементов и уголовных преступников. Рост численности мигрантов — это и рост депривированных в социальном отношении, маргинальных элементов, что крайне негативно скажется на экономической жизни Германии (и всех других европейских стран, принимающих столь внушительные потоки мигрантов).
Однако, обвинять Саррацина в банальном расизме не стоит. Будучи современным и адекватным человеком, он прекрасно понимает, что в Германии — снижение рождаемости, старение населения, и без присутствия мигрантов с данными проблемами страна не справится. Он позитивно оценил приток мигрантов из стран Восточной и Южной Европы — Польши, Венгрии, Италии, Испании, Греции, республик бывшего СССР, высоко оценил и мигрантов из Восточной и Юго-Восточной Азии, которые отличаются трудолюбием и дисциплинированностью. Достаточно высоко Саррацин оценил и еврейскую общину Германии, обратив внимание на ее интеллектуальный потенциал и законопослушность (тем не менее, от нападок и обвинений со стороны либеральной общественности его не спасли перечисленные факты, свидетельствующие о реальном отсутствии в книге Саррацина расистских и шовинистических утверждений).
Давно известно, что германская политическая сцена, за исключением праворадикальных партий, безапелляционно относится к любым попыткам критики миграционной ситуации в стране. Даже обращение к реальным фактам участия многих мигрантов в криминальной деятельности, приведение примеров социального паразитирования и попыток получения статуса беженца людьми, в действительности беженцами не являющимися, встречает резко негативную реакцию со стороны немецких социал-демократов, «зеленых» и представителей целого ряда других политических партий. Ведь политические партии страны уже зависимы от голосов избирателей из числа вчерашних мигрантов, получивших германское гражданство. Кроме того, идея мультикультурализма длительное время рассматривалась в качестве желаемой модели организации национальной и миграционной политики страны. Лишь активизация миграционных процессов в 2015 году несколько сбавила пыл сторонников и защитников миграции. Тем более, что среди сотен тысяч мигрантов, хлынувших в Германию и другие европейские страны, неоднократно были отмечены попытки получения статуса беженца обманным путем. Известно, что каждый третий беженец или мигрант, прибывший в Европу в 2015 году, осел в Германии. Сюда устремился наибольший поток выходцев из Сирии, Афганистана, Ирака, Албании и целого ряда других государств. Отметим, что в отличие от трудовых мигрантов предыдущих волн, настроенных на долговременный труд в Германии и получение определенного социального статуса, новые мигранты не утруждают себя поисками работы и совершенно не стремятся к тому, чтобы нормально зарекомендовать себя в принимающем обществе. Они убеждены, что статус беженцев даст им право делать все, что угодно, а на родину их в любом случае не отправят. Бесцельно слоняясь по улицам немецких городов, они и совершают свои гнусные преступления, рассчитывая на снисхождение или даже откровенное попустительство со стороны местных властей.
Позитивное отношение европейского истеблишмента к мигрантам закладывалось еще в 1960-е — 1970-е годы. Именно тогда, на всплеске в европейских странах левых движений, стали утверждаться идеи о необходимости толерантного отношения к мигрантам. Многие современные германские политики сами имеют левацкое прошлое, участвовав в молодости в различных левых и леворадикальных движениях. По идейным соображениям они и защищают мигрантов, рассматривая любые попытки ограничения миграционных потоков как пример национализма и нарушения прав человека. Другие политики и бизнесмены более циничны — они надеются на то, что с помощью мигрантов можно будет подменить стареющее немецкое (и европейское в целом) население. Однако о какой замене европейцев может идти речь, если значительная часть мигрантов, вне зависимости от их возрастной принадлежности, вообще не собирается работать или получать какое-либо образование? Получается, что современные мигранты представляют собой не столько рабочую силу, сколько социальных иждивенцев, на содержание которых расходуются колоссальные денежные средства. Разумеется, что сложившаяся ситуация не устраивает немецких налогоплательщиков, которые не желают расходовать на содержание мигрантов свои денежные средства.
Полиция защищает мигрантов, а граждане создают дружины
Основная масса современных мигрантов — сирийцы, иракцы, ливийцы, сомалийцы, эритрейцы. Безусловно, что столь колоссальные массы мигрантов, среди которых преобладают молодые мужчины в возрасте 18-40 лет, создают угрозу для национальной безопасности европейских государств. Криминал — далеко не самая страшная опасность, ведь при таком количестве мигрантов очень сложно отследить путь каждого из них, установить личности, проверить на причастность к террористическим и экстремистским группировкам. Теракты в Париже показали, что среди т.н. «беженцев» из стран Востока и Африки могут скрываться самые настоящие террористы. Но не безопаснее для европейского населения и обычные, неполитизированные мигранты. Это прекрасно продемонстрировали события в Кельне. Как и следовало ожидать, они спровоцировали ответную реакцию коренного населения, которая еще неизвестно как закончится для самого политического будущего ФРГ. Так, поздним вечером воскресенья 10 января 2016 г. группа неизвестных мужчин совершила нападения на мигрантов в Кельне. Сначала двадцать мужчин напали на шестерых выходцев из Пакистана, в результате чего двое последних получили ранения. Затем пятеро мужчин напали на сирийца и ранили его. Известно, что ситуация в плане общественного порядка в Кельне остается крайне напряженной и в настоящее время. В городе прошло несколько демонстраций движений PEGIDA («Патриотические европейцы против исламизации Запада») и «Кельн против правых». Между их участниками произошли столкновения, в том числе с применением камней, палок и бутылок. Полиции пришлось разгонять демонстрантов с применением собак и водометов. Трое полицейских получили ранения, пострадал также журналист. Костяк противников миграции составили активисты местных правых организаций, а также правые, специально прибывшие в Кельн из других городов. Что касается защитников мигрантов — то это представители молодежных леворадикальных организаций, среди которых полно самих молодых мигрантов, особенно во втором и третьем поколениях.
Столкновения в Кельне — далеко не единственное проявление уже начавшегося всплеска националистических настроений в ФРГ. Ведь известно о подобных случаях в Штутгарте, Гамбурге, ряде других городов. Постепенно немцы начинают «просыпаться», понимая, что от властей не стоит ждать реальной защиты, и декларируют стремление защищать себя самостоятельно. Так, жители Дюссельдорфа, еще одного западногерманского города, не желая повторения кельнских событий, заявили о начале формирования народных дружин. О таком решении дюссельдорфцев сообщила 8 января 2016 г. газета Frankfurter Allgemeine Zeitung. Сторонниками создания народных дружин была создана специальная группа в социальной сети Facebook, в которой насчитываются тысячи участников. Горожане намерены в выходные дни и во время крупных мероприятий патрулировать улицы Дюссельдорфа, чтобы сделать присутствие на них немецких женщин более безопасным. Стремление горожан понять можно, но вопросы вызывает позиция властей и полиции Дюссельдорфа. Так, пресс-секретарь городской полиции сообщил, что монополия на власть должна принадлежать государству и горожане не имеют права вести уголовное преследование. Сами же немцы своей полиции больше не доверяют. После того, как в Кельне произошли массовые беспорядки с участием мигрантов, в полицию города, к 8 января, поступило 170 жалоб, в 117 из них речь идет о случаях сексуального насилия со стороны мужчин восточной или африканской внешности. Тем не менее, пока полиции удалось установить лишь личности 32 человек, участвовавших в беспорядках. 29 из них являются мигрантами с видом на жительство в Германии, в том числе 18 человек получили его как беженцы. Это — выходцы из Сирии, Алжира и Марокко. 11 января число жалоб, поступивших в правоохранительные органы, возросло до 516, причем в 40% жалоб сообщалось о фактах сексуальных домогательств. Власти Кельна отреагировали весьма странно на произошедшие события. Фактически, лишь 5 января они «проснулись» после новогодних праздников — хотя вряд ли чиновников кельнской администрации и полиции можно обвинить в склонности к пятидневным запоям, но иначе отсутствие адекватной и своевременной реакции на произошедшее можно объяснить лишь откровенным попустительством или стремлением замолчать происходящее. Но и после 5 января кельнские чиновники высказывались о произошедших событиях весьма странно. Причем «перещеголяла» всех глава городской администрации фрау Генриетта Рекер. В своем выступлении она посоветовала женщинам держаться на расстоянии вытянутой руки от незнакомцев и не пытаться установить контакты с малознакомыми людьми. После того, как выступление мэра вызвало шквал насмешек в социальных сетях, она предпочла извиниться и пообещала больше не давать немецким женщинам советов относительно их поведения. Впрочем, уже звучат требования и об отставке мэра Кельна Генриетты Рекер — ведь ее действия, на самом деле, могут рассматриваться в качестве попытки замалчивания, сокрытия реальных преступлений, совершенных мигрантами на улицах города.
Шеф полиции Кельна Вольфганг Альберс сообщил, что в нападениях «в грубой форме» участвовали мужчины от 15 до 35 лет. Все они — мигранты из стран Ближнего Востока и Африки. Некоторые из них, как мы сообщили выше, уже были установлены и задержаны полицией. Впрочем, еще неясно, что ожидает мигрантов, чьи личности были установлены — понесут ли они реальное наказание или власти ограничатся депортацией. Так, министр юстиции Германии Хайко Маас заявил, что виновные в сексуальных нападениях и грабежах в Кельне могут быть депортированы из страны, если суд приговорит их к заключению на срок более года. В данном случае законодательство позволяет депортировать из страны даже человека, находящегося в процессе получения убежища в качестве беженца. Это подтвердила и Ангела Меркель, заявив, что преступления, совершенные в Кельне, могут привести к ужесточению правил пребывания в Германии для беженцев. Беженец может быть депортирован в том случае, если он попирает германское законодательство, заявила федеральный канцлер Меркель. Стало известно, что шеф полиции Кельна после произошедших массовых беспорядков подал прошение об отставке. Безусловно, это достаточно достойный для офицера полиции поступок — так, во время скандальных ситуаций далеко не все его российские коллеги готовы добровольно, не дожидаясь решения вышестоящего начальства, подать в отставку. Однако, на самом деле, не начальник кельнской полиции создал проблему с мигрантами в Федеративной Республике Германии и, соответственно, по справедливости, подавать в отставку следовало бы не столько ему, сколько куда более высокостоящим фигурам — прежде всего, из германского правительства. Речь идет, в первую очередь, о самой фрау Меркель, которая настаивала на необходимости сохранения курса страны на размещение сотен тысяч беженцев.
Между тем, по данным социологических опросов, общее отношение германцев к приезжим стало куда более прохладным. Так, согласно опросу Bild am Sonntag от 7 января, свыше 49% респондентов боятся повторения событий, аналогичных новогодним нападениям в Кельне, а 39% опрошенных немцев считают, что могут не получить надлежащую защиту и помощь со стороны полиции. Согласно данным института Emnid, 48% немцев выступили за введение существенных ограничений на прием беженцев. Больше всего сторонников ограничения миграции — в восточногерманских землях, где 58% респондентов высказываются за введение соответствующих ограничений. В Саксонии — колыбели массового антимигрантского движения PEGIDA, — даже появились сторонники отделения от Федеративной Республики Германии — сепаратисты мотивируют свои устремления тем, что германские власти не способны защитить граждан страны от преступных посягательств со стороны мигрантов, что показали и события в Кельне. Естественно, что произошедшие события повлияли и на рейтинг канцлера Ангелы Меркель, позиции которой и так существенно пошатнулись после того, как Германия, в том числе и по ее инициативе, приняла в 2015 г. более миллиона выходцев из африканских и азиатских стран. Тем более, что канцлер Меркель не намерена менять свою политику в отношении мигрантов даже после произошедших событий. На фоне снижения популярности Меркель, растут симпатии немецкого населения к праворадикальным партиям и движениям, в первую очередь — к движению PEGIDA ("Патриотические европейцы против исламизации Запада"). Конечно, пока преждевременно говорить о том, что в Германии может произойти резкое усиление позиций радикальных националистов, но в перспективе такое весьма возможно. Тем более, что германские власти настроены в отношении противников миграции весьма негативно и готовы применять силу для разгона их манифестаций. Это, в свою очередь, раздражает рядовых немцев — почему полиция не может воспрепятствовать сексуальным домогательствам со стороны мигрантов, но оказывается тут как тут, когда необходимо разогнать политическую демонстрацию германских правых.
Что такое PEGIDA
Следует напомнить, что в настоящее время движение PEGIDA является одним из наиболее популярных германских правых движений. Точнее, даже не правых, а четко антимигрантских, выступающих за ограничение миграции и защиту традиционных европейских ценностей. Основанное в Дрездене Лутцем Бахманом, оно начало проводить свои демонстрации в октябре 2014 г. и постепенно завоевало поддержку широких масс рядовых немецких граждан. Демонстрации PEGIDA становятся все более массовыми, так 7 декабря в демонстрации участвовало 10 000 человек, а 15 декабря — 15 000 человек. Главной своей задачей движение провозглашает защиту традиционных культурных и религиозных ценностей германского народа. При этом, следует отметить, что политическая теория и практика PEGIDA далеки от экстремизма и не имеют ничего общего с неонацизмом. Так, в конце 2014 года движение PEGIDA опубликовало свой манифест, в котором подчеркнуло толерантное отношение к умеренным мусульманам и отметило, что беженцы, безусловно, должны иметь возможность получения убежища в Германии, но подход к их расселению должен быть более внимательным. Было рекомендовано использовать опыт других европейских государств, в частности Нидерландов и Швейцарии, в расселении беженцев. Но, при этом, далеко не все беженцы и мигранты могут рассчитывать, с точки зрения PEGIDA, на приют в Германии. В частности, должно быть исключено любое проникновение в страну беженцев с криминальным и террористическим прошлым, что потребует дополнительного финансирования полиции и введения специальных полицейских программ. Достаточно умеренные лозунги PEGIDA позволили движению привлечь гораздо более широкие слои немецкого населения, чем обычно привлекали другие германские праворадикальные или антимигрантские организации.
В принципе, PEGIDA может быть определено как движение рядовых европейцев против чрезмерного и нерегулируемого на полноценном уровне миграционного потока. Однако, деятельность PEGIDA вызывает большое недовольство со стороны левых и либеральных германских партий и отдельных политиков. В первых рядах тех, кто обрушивается на движение с резкой критикой, находится и федеральный канцлер Ангела Меркель. Ведь для нее существование подобных движений — свидетельство антинародной направленности ее политики. Движение PEGIDA представляет угрозу для современного германского истеблишмента, прежде всего из социал-демократической партии и зеленых, тем, что обличает все недостатки сложившейся национальной и миграционной политики. С другой стороны, движением PEGIDA крайне недовольны национальные диаспоры Германии и выступающие в тесной связке с ними леворадикальные группировки, традиционно выступающие в качестве «уличного авангарда» защитников современной миграционной политики страны. Воинствующие леваки предпринимают нападения на любых противников миграционной политики Германии, обвиняя их в фашизме и нацизме. Стало традицией проводить массовые многотысячные демонстрации против политики движения PEGIDA, организованные левыми и либеральными силами. Свою поддержку этих демонстраций не скрывает и канцлер Ангела Меркель. Германская полиция также находится на страже интересов власти, благополучно разгоняя демонстрации PEGIDA и позволяя левацким группировкам совершать хулиганские вылазки против правых. Так, даже события в Кельне, ставшие причиной обострения дискуссий вокруг мигрантов в германском обществе, не повлияли на позиции так называемых «антифа» — левацких группировок, именующих себя «антифашистами». В самом Кельне леваки собрались на массовую демонстрацию, собираясь физическими методами воспрепятствовать демонстрации движения PEGIDA.
Массовые изнасилования и массовая миграция
Между тем, события в Кельне повлекли за собой ответную реакцию не только в Германии, но и в других европейских странах. Тема сексуального насилия над европейскими женщинами со стороны мигрантов из Африки и Азии вмиг перестала быть табуированной для европейской печати. Как оказалось, случаи массового изнасилования или попыток массового изнасилования женщин мигрантами далеко не единичны. Они имели место практически во всех странах, где существуют мигрантские диаспоры. Более того, именно мигранты в европейских странах лидируют в списках сексуальных преступников. Это вполне объяснимо. Молодые мужчины по 18-40 лет, выросшие в культурах с практической недоступностью женщин-соплеменниц до свадьбы, попадают в общества, где женщины пользуются большой свободой, спокойно перемещаются по улицам и не находятся под охраной своих мужчин. Естественно, что у мигрантов просто «срывает крышу». Результат закономерен — тысячи половых преступлений, жертвами которых становятся женщины самых разных возрастов, включая и несовершеннолетних девочек, и дам пенсионного возраста. Пока в Кельне бесновались молодые мигранты, в небольшом городе Вайль-на-Рейне трое беженцев изнасиловали двоих школьниц 14 и 15 лет. Впрочем, в данной ситуации девочки сами проявили низкую степень бдительности — они пришли к мигрантам на квартиру сами, так как были знакомы с одним из парней. Пока германская полиция не разглашает подробности этого дела, очевидно — в том числе и по обстоятельствам пресловутой «политической корректности».
Французская газета Liberation после кельнских событий поведала о возмутительном случае в поезде «Версаль — Худан», где произошла попытка группового изнасилования. 28-летняя продавщица супермаркета в Версале возвращалась домой. Поскольку был уже поздний час, молодая женщина оказалась одна в вагоне. На станции Монпарнас в вагон зашли три мужчины восточной внешности. Они тут же сориентировались в обстановке и пристали к женщине. Один стал душить ее шарфом, второй приставил к лицу нож, а третий начал раздевать. Однако, француженку спас пассажир — он напугал преступников и они сбежали. Спустя некоторое время, полицейским удалось по записям камер наружного наблюдения на станции Монпарнас установить личности преступников. Двое из троих нападавших были арестованы и опознаны девушкой. Это оказались выходцы из Афганистана, проживающие во Франции. Себя они называют беженцами и утверждают, что бежали от репрессий со стороны талибов и вернуться в Афганистан не могут (хотя талибы давно не находятся у власти в Кабуле).
Схожую историю опубликовала и шведская газета Nyheter Idag. В ней, после кельнских событий, появилась разоблачительная статья про то, как шведская полиция попустительски отнеслась к сексуальным преступлениям против девушек и несовершеннолетних девочек, имевшим место во время фестиваля We Are Sthlm в августе 2015 года. На этом фестивале выступали рэппер OIAM и певица Зара Ларссон. Среди слушательниц концерта было много молодых шведок, и именно их атаковали молодые мигранты. Полицейским и охранникам концерта пришлось применить силу, чтобы предотвратить физическое насилие со стороны почти сотни возбужденных мигрантов. Но, несмотря на то, что девушек удалось отбить, уголовные дела против мигрантов так и не возбудили. Получается, что им все сошло с рук — опять же, во имя толерантности в Швеции. Известно, что нападавшие были молодыми людьми, претендовавшими на статус беженцев. Они приехали в Швецию, опять же, из Сирии и Афганистана.
Давно стала одним из мировых рекордсменов по количеству изнасилований и прежде тихая столица Норвегии Осло. Количество совершаемых здесь изнасилований уже значительно превышает показатели многих американских городов, хотя раньше в США совершалось куда больше подобных преступлений по сравнению с Норвегией. Причина все та же — в последние два десятилетия Норвегия превратилась в одну из главных стран притяжения мигрантов со всего мира. Среди причин этого — высокоразвитая социальная политика страны, общий высокий уровень жизни и специфика политического курса норвежского руководства. В Норвегии находят приют мигранты из африканских и азиатских стран, которые, почему-то, именуются не иначе как «беженцы», хотя многие из них приезжают из стран, где нет никаких боевых действий. Среди мигрантов, обосновавшихся в Норвегии, очень высок уровень сексуальной преступности. В свое время начальник полиции Осло Гунар Ларсен сообщал, что до 70% изнасилований, происходящих в норвежской столице, совершается африканскими и азиатскими мигрантами, в первую очередь — выходцами из Пакистана и Сомали. Именно сомалийская и пакистанская диаспоры весьма многочисленны в Норвегии и именно для их традиций свойственно весьма специфическое отношение к женщинам. В частности, в этих странах понести ответственность за изнасилование можно было лишь в том случае, если находилось четыре мужчины — свидетеля изнасилования. Естественно, что последнее было практически невозможным, поэтому всегда в изнасилованиях обвиняли самих … изнасилованных, подвергая их наказанию за прелюбодеяние. От совершения изнасилований у себя на родине пакистанцев и сомалийцев останавливала лишь очень высокая вероятность жестокой мести со стороны родственников женщин. В Европе этой мести они смогли не опасаться. Многие выходцы из этих стран — практически неграмотные люди, которые не понимают и не признают европейскую культуру, а живут по принципу «сильный всегда прав». Если местное население оказывается не в состоянии оказать достойное сопротивление, то они спокойно совершают правонарушения и преступления. Попустительская политика со стороны властей лишь способствует дальнейшему росту количества сексуальных преступлений в отношении норвежек. Еще в начале 2000-х гг., когда проблема не достигла такого уровня, как сейчас, норвежская профессор социальной антропологии Унни Викан заявила, что самим норвежским женщинам и девушкам следует подстраиваться под условия жизни в мультикультурной стране. Фактически это означало, на завуалированном языке, что женщины якобы сами виноваты в нападениях на них мигрантов и для того, чтобы избежать этой участи, им следует менять свое поведение. Прежде всего, внешний вид и одежду. Некоторые норвежки, между тем, и сами стали красить волосы в черный цвет, носить юбки и платки, очевидно рассчитывая, что так сойдут в глазах мигрантов за «своих» и не подвергнутся нападениям.
В соседней Финляндии изнасилования и прочие сексуальные преступления в отношении местных жительниц также резко активизировались в конце 2015 года, что связано с наплывом в страну большого количества т.н. «беженцев» из стран Ближнего Востока и Африки. Жертвами изнасилований часто становятся совсем юные финские дамы, в том числе и школьницы. Так, 23 ноября в 22:30 в финском Кемпеле двое неизвестных парней напали на 14-летнюю школьницу и изнасиловали ее. Личности нападавших удалось установить — это были 15-летний и 17-летний «беженцы», приехавшие в Финляндию из Афганистана. Буквально на следующий день, 24 ноября, в городе Райсио 19-летний выходец из Ирака изнасиловал 14-летнюю девочку. Примерно в то же время двое мигрантов прямо возле крупнейшего в Финляндии центра по приему беженцев в Хейноле напали на несовершеннолетнюю девочку. Они избили ее и пытались изнасиловать прямо на улице. В аналогичных ситуациях полиция Финляндии не спешит сообщать о стране прибытия предполагаемых преступников — чтобы не способствовать росту национальной неприязни к беженцам и мигрантам. Впрочем, полиция Дании, в отличие от финских правоохранительных органов, не скрывает долю мигрантов среди насильников — их не менее 51,5% преступников. Стремление защитить мигрантов от проявлений ксенофобии, у европейских чиновников заметно превышает стремление к защите собственного населения. Так, после печальных событий в Кельне, руководство Министерства внутренних дел Германии распространило инструкцию для подчиненных, в которой запретило полицейским раскрывать информацию о совершении мигрантами преступлений и разрешило предоставлять ее телевизионным и газетным журналистам только по прямому запросу СМИ. По мнению руководителей германского МВД, подобная информация может быть использована праворадикальными кругами для нагнетания обстановки в немецком обществе.
Бесконтрольная миграция — страшный удар по Европе
Большой проблемой для европейского общества является и отсутствие элементарных представлений о безопасности со стороны самих европейских женщин, особенно девушек и девочек. Ведь в школах и по телевидению им регулярно внушают о необходимости толерантного отношения к мигрантам, приучают видеть в мигрантах, в первую очередь, несчастных беженцев, достойных сожаления и не представляющих опасности. Поэтому молодые немки, шведки, француженки не видят ничего страшного в том, чтобы прийти в гости к соседу — молодому мигранту или поучаствовать в празднике, где соберется большое количество мигрантов. Они ожидают, что мигранты не причинят им вреда — ведь они «толерантны». Потом раскаиваются в своем неведении. И вина за эту пропаганду безответственности лежит, опять же, на тех европейских политиках, которые занимаются не только обеспечением массового притока мигрантов, но и деморализацией собственного населения через утверждение мультикультуралистской идеологии. Многие европейские чиновники и политики убеждены, что ситуацию можно исправить с помощью специальных «курсов полового просвещения» для молодых мигрантов. На них юношам и мужчинам будут объяснять, что на женщин нападать нельзя, за изнасилование можно получить срок тюремного заключения, а мужчины и женщины в европейских странах равны. Но ведь подобные меры могут вызвать только смех у всех адекватных людей, не говоря уже о самих мигрантах — сложно представить себе, что такие уроки смогут оказать влияние на поведение прибывших из африканских и ближневосточных стран юных мигрантов. Что будет, если Европа не изменит свою политику сверхтерпимости по отношению к мигрантам? Ведь будет не что иное, как самоликвидация Европы, та самая, о которой писал Тило Саррацин и которую предсказал французский историк и писатель Доминик Веннер, демонстративно покончивший с собой в Соборе Парижской Богоматери.
В сложившейся ситуации с мигрантами сложно не задуматься и о том, не является ли происходящее частью намеренного плана по ослаблению Европы и уничтожению идентичности европейских наций. Ведь очевидно, что слабая Европа, поглощенная вопросами установления порядка на улицах собственных городов, является настоящей находкой для США. Элиты Евросоюза, в большинстве своем, действуют исключительно в американских интересах, поддерживая агрессивную внешнюю политику США на Ближнем Востоке и в Северной Африке, на Украине, в других странах. Но ведь эта политика не осуществляется в интересах самих европейских стран, более того — она им откровенно противоречит. Судя по всему, европейским лидерам интересы собственного населения оказываются глубоко безразличны. В этой связи ситуацию может исправить лишь начавшаяся коренная политическая трансформация Европы, которая может произойти вследствие прихода к власти в ключевых странах Евросоюза национальных сил. Во Франции такой силой является Национальный фронт М. Ле Пен, в Германии организации такого масштаба пока нет — слишком «засела» в мыслях у немцев память о временах Второй мировой войны и гитлеризма. Страх скатиться в пучину нацизма парализует вполне естественные патриотические устремления германского населения, а на этом успешно спекулируют либеральные и левые политики. Следует помнить также и тот момент, что единственным стратегическим партнером государств континентальной Европы может быть только Россия. Именно российско-европейского союза как огня боятся англо-американские руководители, которые всю современную историю только и стремились к тому, чтобы не допустить развития дружественных отношений между Россией и европейскими государствами. Приход к власти в европейских странах сил, ориентированных на развитие нормальных взаимоотношений с Россией, будет способствовать, в том числе, и эффективному решению миграционной проблемы в Европе.
До недавнего времени Германия считалась одной из наиболее лояльных по отношению к мигрантам европейских стран. Политика германского канцлера Ангелы Меркель привела к тому, что страна превратилась в настоящий приют не только для беженцев, спасающихся от войны в Сирии и Ираке, но и для многочисленных мигрантов из стран Северной и Восточной Африки, преследующих исключительно цели улучшения своего экономического благосостояния. Ангела Меркель до недавнего времени позиционировала себя в качестве безусловного сторонника квот на принятие и размещение беженцев в европейских странах и была одним из главных оппонентов венгерских, чешских, словацких политиков, выступавших за ограничение миграции. Произошедшие в Кельне события существенно пошатнули ее политические позиции. Напомним, что в новогоднюю ночь около 1000 мужчин арабской и африканской внешности устроили массовые беспорядки в этом старинном немецком городе. Когда полиции удалось их рассеять, они стали собираться группами и нападать на европейских женщин. У некоторых отбирали сотовые телефоны и сумки, к другим сексуально домогались и даже умудрились совершить несколько десятков (по меньшей мере) изнасилований прямо на кельнских улицах. Эти события вызвали настоящую бурю гнева в Германии, последствия которой для будущего страны и ее политики в отношении мигрантов до сих пор сложно предсказать.
Миграционные проблемы Германии
Сложно отрицать тот факт, что миграция привела к целому ряду многочисленных проблем в Федеративной Республике Германии. Еще в 2010 году, шесть лет назад, большой шум не только в Германии, но и в других европейских странах, наделала книга известного немецкого политика, экономиста и социолога Тило Саррацина «Германия. Самоликвидация». В ней автор достаточно аргументированно излагал собственную точку зрения на последствия массовой миграции из стран «третьего мира» в Федеративную Республику Германию.
По мнению Тило Саррацина, опирающегося на факты и статистику, большинство мигрантов из стран Ближнего Востока, Северной и Тропической Африки, не способны к интеграции в германское общество даже во втором и третьем поколениях. И не только потому, что не могут, но и потому, что не хотят становиться частью германского общества, принимать немецкую культуру. Саррацин подчеркивал, что многие мигранты из названных регионов мира склонны к преступному и противоправному поведению, не хотят учиться и работать. Интеллектуальный уровень населения Германии падает прямо пропорционально росту количества мигрантов. Ведь не является секретом, что большинство из них — люди с крайне низким уровнем образования, без какой-либо квалификации, не стремящиеся ее получать. Даже второе и третье поколения мигрантов не существенно отличаются от своих отцов — ведь вырастая в атмосфере «социального гетто» европейских городов, мигранты не получают должного уровня воспитания и образования, пополняют ряды маргинальных элементов и уголовных преступников. Рост численности мигрантов — это и рост депривированных в социальном отношении, маргинальных элементов, что крайне негативно скажется на экономической жизни Германии (и всех других европейских стран, принимающих столь внушительные потоки мигрантов).
Однако, обвинять Саррацина в банальном расизме не стоит. Будучи современным и адекватным человеком, он прекрасно понимает, что в Германии — снижение рождаемости, старение населения, и без присутствия мигрантов с данными проблемами страна не справится. Он позитивно оценил приток мигрантов из стран Восточной и Южной Европы — Польши, Венгрии, Италии, Испании, Греции, республик бывшего СССР, высоко оценил и мигрантов из Восточной и Юго-Восточной Азии, которые отличаются трудолюбием и дисциплинированностью. Достаточно высоко Саррацин оценил и еврейскую общину Германии, обратив внимание на ее интеллектуальный потенциал и законопослушность (тем не менее, от нападок и обвинений со стороны либеральной общественности его не спасли перечисленные факты, свидетельствующие о реальном отсутствии в книге Саррацина расистских и шовинистических утверждений).
Давно известно, что германская политическая сцена, за исключением праворадикальных партий, безапелляционно относится к любым попыткам критики миграционной ситуации в стране. Даже обращение к реальным фактам участия многих мигрантов в криминальной деятельности, приведение примеров социального паразитирования и попыток получения статуса беженца людьми, в действительности беженцами не являющимися, встречает резко негативную реакцию со стороны немецких социал-демократов, «зеленых» и представителей целого ряда других политических партий. Ведь политические партии страны уже зависимы от голосов избирателей из числа вчерашних мигрантов, получивших германское гражданство. Кроме того, идея мультикультурализма длительное время рассматривалась в качестве желаемой модели организации национальной и миграционной политики страны. Лишь активизация миграционных процессов в 2015 году несколько сбавила пыл сторонников и защитников миграции. Тем более, что среди сотен тысяч мигрантов, хлынувших в Германию и другие европейские страны, неоднократно были отмечены попытки получения статуса беженца обманным путем. Известно, что каждый третий беженец или мигрант, прибывший в Европу в 2015 году, осел в Германии. Сюда устремился наибольший поток выходцев из Сирии, Афганистана, Ирака, Албании и целого ряда других государств. Отметим, что в отличие от трудовых мигрантов предыдущих волн, настроенных на долговременный труд в Германии и получение определенного социального статуса, новые мигранты не утруждают себя поисками работы и совершенно не стремятся к тому, чтобы нормально зарекомендовать себя в принимающем обществе. Они убеждены, что статус беженцев даст им право делать все, что угодно, а на родину их в любом случае не отправят. Бесцельно слоняясь по улицам немецких городов, они и совершают свои гнусные преступления, рассчитывая на снисхождение или даже откровенное попустительство со стороны местных властей.
Позитивное отношение европейского истеблишмента к мигрантам закладывалось еще в 1960-е — 1970-е годы. Именно тогда, на всплеске в европейских странах левых движений, стали утверждаться идеи о необходимости толерантного отношения к мигрантам. Многие современные германские политики сами имеют левацкое прошлое, участвовав в молодости в различных левых и леворадикальных движениях. По идейным соображениям они и защищают мигрантов, рассматривая любые попытки ограничения миграционных потоков как пример национализма и нарушения прав человека. Другие политики и бизнесмены более циничны — они надеются на то, что с помощью мигрантов можно будет подменить стареющее немецкое (и европейское в целом) население. Однако о какой замене европейцев может идти речь, если значительная часть мигрантов, вне зависимости от их возрастной принадлежности, вообще не собирается работать или получать какое-либо образование? Получается, что современные мигранты представляют собой не столько рабочую силу, сколько социальных иждивенцев, на содержание которых расходуются колоссальные денежные средства. Разумеется, что сложившаяся ситуация не устраивает немецких налогоплательщиков, которые не желают расходовать на содержание мигрантов свои денежные средства.
Полиция защищает мигрантов, а граждане создают дружины
Основная масса современных мигрантов — сирийцы, иракцы, ливийцы, сомалийцы, эритрейцы. Безусловно, что столь колоссальные массы мигрантов, среди которых преобладают молодые мужчины в возрасте 18-40 лет, создают угрозу для национальной безопасности европейских государств. Криминал — далеко не самая страшная опасность, ведь при таком количестве мигрантов очень сложно отследить путь каждого из них, установить личности, проверить на причастность к террористическим и экстремистским группировкам. Теракты в Париже показали, что среди т.н. «беженцев» из стран Востока и Африки могут скрываться самые настоящие террористы. Но не безопаснее для европейского населения и обычные, неполитизированные мигранты. Это прекрасно продемонстрировали события в Кельне. Как и следовало ожидать, они спровоцировали ответную реакцию коренного населения, которая еще неизвестно как закончится для самого политического будущего ФРГ. Так, поздним вечером воскресенья 10 января 2016 г. группа неизвестных мужчин совершила нападения на мигрантов в Кельне. Сначала двадцать мужчин напали на шестерых выходцев из Пакистана, в результате чего двое последних получили ранения. Затем пятеро мужчин напали на сирийца и ранили его. Известно, что ситуация в плане общественного порядка в Кельне остается крайне напряженной и в настоящее время. В городе прошло несколько демонстраций движений PEGIDA («Патриотические европейцы против исламизации Запада») и «Кельн против правых». Между их участниками произошли столкновения, в том числе с применением камней, палок и бутылок. Полиции пришлось разгонять демонстрантов с применением собак и водометов. Трое полицейских получили ранения, пострадал также журналист. Костяк противников миграции составили активисты местных правых организаций, а также правые, специально прибывшие в Кельн из других городов. Что касается защитников мигрантов — то это представители молодежных леворадикальных организаций, среди которых полно самих молодых мигрантов, особенно во втором и третьем поколениях.
Столкновения в Кельне — далеко не единственное проявление уже начавшегося всплеска националистических настроений в ФРГ. Ведь известно о подобных случаях в Штутгарте, Гамбурге, ряде других городов. Постепенно немцы начинают «просыпаться», понимая, что от властей не стоит ждать реальной защиты, и декларируют стремление защищать себя самостоятельно. Так, жители Дюссельдорфа, еще одного западногерманского города, не желая повторения кельнских событий, заявили о начале формирования народных дружин. О таком решении дюссельдорфцев сообщила 8 января 2016 г. газета Frankfurter Allgemeine Zeitung. Сторонниками создания народных дружин была создана специальная группа в социальной сети Facebook, в которой насчитываются тысячи участников. Горожане намерены в выходные дни и во время крупных мероприятий патрулировать улицы Дюссельдорфа, чтобы сделать присутствие на них немецких женщин более безопасным. Стремление горожан понять можно, но вопросы вызывает позиция властей и полиции Дюссельдорфа. Так, пресс-секретарь городской полиции сообщил, что монополия на власть должна принадлежать государству и горожане не имеют права вести уголовное преследование. Сами же немцы своей полиции больше не доверяют. После того, как в Кельне произошли массовые беспорядки с участием мигрантов, в полицию города, к 8 января, поступило 170 жалоб, в 117 из них речь идет о случаях сексуального насилия со стороны мужчин восточной или африканской внешности. Тем не менее, пока полиции удалось установить лишь личности 32 человек, участвовавших в беспорядках. 29 из них являются мигрантами с видом на жительство в Германии, в том числе 18 человек получили его как беженцы. Это — выходцы из Сирии, Алжира и Марокко. 11 января число жалоб, поступивших в правоохранительные органы, возросло до 516, причем в 40% жалоб сообщалось о фактах сексуальных домогательств. Власти Кельна отреагировали весьма странно на произошедшие события. Фактически, лишь 5 января они «проснулись» после новогодних праздников — хотя вряд ли чиновников кельнской администрации и полиции можно обвинить в склонности к пятидневным запоям, но иначе отсутствие адекватной и своевременной реакции на произошедшее можно объяснить лишь откровенным попустительством или стремлением замолчать происходящее. Но и после 5 января кельнские чиновники высказывались о произошедших событиях весьма странно. Причем «перещеголяла» всех глава городской администрации фрау Генриетта Рекер. В своем выступлении она посоветовала женщинам держаться на расстоянии вытянутой руки от незнакомцев и не пытаться установить контакты с малознакомыми людьми. После того, как выступление мэра вызвало шквал насмешек в социальных сетях, она предпочла извиниться и пообещала больше не давать немецким женщинам советов относительно их поведения. Впрочем, уже звучат требования и об отставке мэра Кельна Генриетты Рекер — ведь ее действия, на самом деле, могут рассматриваться в качестве попытки замалчивания, сокрытия реальных преступлений, совершенных мигрантами на улицах города.
Шеф полиции Кельна Вольфганг Альберс сообщил, что в нападениях «в грубой форме» участвовали мужчины от 15 до 35 лет. Все они — мигранты из стран Ближнего Востока и Африки. Некоторые из них, как мы сообщили выше, уже были установлены и задержаны полицией. Впрочем, еще неясно, что ожидает мигрантов, чьи личности были установлены — понесут ли они реальное наказание или власти ограничатся депортацией. Так, министр юстиции Германии Хайко Маас заявил, что виновные в сексуальных нападениях и грабежах в Кельне могут быть депортированы из страны, если суд приговорит их к заключению на срок более года. В данном случае законодательство позволяет депортировать из страны даже человека, находящегося в процессе получения убежища в качестве беженца. Это подтвердила и Ангела Меркель, заявив, что преступления, совершенные в Кельне, могут привести к ужесточению правил пребывания в Германии для беженцев. Беженец может быть депортирован в том случае, если он попирает германское законодательство, заявила федеральный канцлер Меркель. Стало известно, что шеф полиции Кельна после произошедших массовых беспорядков подал прошение об отставке. Безусловно, это достаточно достойный для офицера полиции поступок — так, во время скандальных ситуаций далеко не все его российские коллеги готовы добровольно, не дожидаясь решения вышестоящего начальства, подать в отставку. Однако, на самом деле, не начальник кельнской полиции создал проблему с мигрантами в Федеративной Республике Германии и, соответственно, по справедливости, подавать в отставку следовало бы не столько ему, сколько куда более высокостоящим фигурам — прежде всего, из германского правительства. Речь идет, в первую очередь, о самой фрау Меркель, которая настаивала на необходимости сохранения курса страны на размещение сотен тысяч беженцев.
Между тем, по данным социологических опросов, общее отношение германцев к приезжим стало куда более прохладным. Так, согласно опросу Bild am Sonntag от 7 января, свыше 49% респондентов боятся повторения событий, аналогичных новогодним нападениям в Кельне, а 39% опрошенных немцев считают, что могут не получить надлежащую защиту и помощь со стороны полиции. Согласно данным института Emnid, 48% немцев выступили за введение существенных ограничений на прием беженцев. Больше всего сторонников ограничения миграции — в восточногерманских землях, где 58% респондентов высказываются за введение соответствующих ограничений. В Саксонии — колыбели массового антимигрантского движения PEGIDA, — даже появились сторонники отделения от Федеративной Республики Германии — сепаратисты мотивируют свои устремления тем, что германские власти не способны защитить граждан страны от преступных посягательств со стороны мигрантов, что показали и события в Кельне. Естественно, что произошедшие события повлияли и на рейтинг канцлера Ангелы Меркель, позиции которой и так существенно пошатнулись после того, как Германия, в том числе и по ее инициативе, приняла в 2015 г. более миллиона выходцев из африканских и азиатских стран. Тем более, что канцлер Меркель не намерена менять свою политику в отношении мигрантов даже после произошедших событий. На фоне снижения популярности Меркель, растут симпатии немецкого населения к праворадикальным партиям и движениям, в первую очередь — к движению PEGIDA ("Патриотические европейцы против исламизации Запада"). Конечно, пока преждевременно говорить о том, что в Германии может произойти резкое усиление позиций радикальных националистов, но в перспективе такое весьма возможно. Тем более, что германские власти настроены в отношении противников миграции весьма негативно и готовы применять силу для разгона их манифестаций. Это, в свою очередь, раздражает рядовых немцев — почему полиция не может воспрепятствовать сексуальным домогательствам со стороны мигрантов, но оказывается тут как тут, когда необходимо разогнать политическую демонстрацию германских правых.
Что такое PEGIDA
Следует напомнить, что в настоящее время движение PEGIDA является одним из наиболее популярных германских правых движений. Точнее, даже не правых, а четко антимигрантских, выступающих за ограничение миграции и защиту традиционных европейских ценностей. Основанное в Дрездене Лутцем Бахманом, оно начало проводить свои демонстрации в октябре 2014 г. и постепенно завоевало поддержку широких масс рядовых немецких граждан. Демонстрации PEGIDA становятся все более массовыми, так 7 декабря в демонстрации участвовало 10 000 человек, а 15 декабря — 15 000 человек. Главной своей задачей движение провозглашает защиту традиционных культурных и религиозных ценностей германского народа. При этом, следует отметить, что политическая теория и практика PEGIDA далеки от экстремизма и не имеют ничего общего с неонацизмом. Так, в конце 2014 года движение PEGIDA опубликовало свой манифест, в котором подчеркнуло толерантное отношение к умеренным мусульманам и отметило, что беженцы, безусловно, должны иметь возможность получения убежища в Германии, но подход к их расселению должен быть более внимательным. Было рекомендовано использовать опыт других европейских государств, в частности Нидерландов и Швейцарии, в расселении беженцев. Но, при этом, далеко не все беженцы и мигранты могут рассчитывать, с точки зрения PEGIDA, на приют в Германии. В частности, должно быть исключено любое проникновение в страну беженцев с криминальным и террористическим прошлым, что потребует дополнительного финансирования полиции и введения специальных полицейских программ. Достаточно умеренные лозунги PEGIDA позволили движению привлечь гораздо более широкие слои немецкого населения, чем обычно привлекали другие германские праворадикальные или антимигрантские организации.
В принципе, PEGIDA может быть определено как движение рядовых европейцев против чрезмерного и нерегулируемого на полноценном уровне миграционного потока. Однако, деятельность PEGIDA вызывает большое недовольство со стороны левых и либеральных германских партий и отдельных политиков. В первых рядах тех, кто обрушивается на движение с резкой критикой, находится и федеральный канцлер Ангела Меркель. Ведь для нее существование подобных движений — свидетельство антинародной направленности ее политики. Движение PEGIDA представляет угрозу для современного германского истеблишмента, прежде всего из социал-демократической партии и зеленых, тем, что обличает все недостатки сложившейся национальной и миграционной политики. С другой стороны, движением PEGIDA крайне недовольны национальные диаспоры Германии и выступающие в тесной связке с ними леворадикальные группировки, традиционно выступающие в качестве «уличного авангарда» защитников современной миграционной политики страны. Воинствующие леваки предпринимают нападения на любых противников миграционной политики Германии, обвиняя их в фашизме и нацизме. Стало традицией проводить массовые многотысячные демонстрации против политики движения PEGIDA, организованные левыми и либеральными силами. Свою поддержку этих демонстраций не скрывает и канцлер Ангела Меркель. Германская полиция также находится на страже интересов власти, благополучно разгоняя демонстрации PEGIDA и позволяя левацким группировкам совершать хулиганские вылазки против правых. Так, даже события в Кельне, ставшие причиной обострения дискуссий вокруг мигрантов в германском обществе, не повлияли на позиции так называемых «антифа» — левацких группировок, именующих себя «антифашистами». В самом Кельне леваки собрались на массовую демонстрацию, собираясь физическими методами воспрепятствовать демонстрации движения PEGIDA.
Массовые изнасилования и массовая миграция
Между тем, события в Кельне повлекли за собой ответную реакцию не только в Германии, но и в других европейских странах. Тема сексуального насилия над европейскими женщинами со стороны мигрантов из Африки и Азии вмиг перестала быть табуированной для европейской печати. Как оказалось, случаи массового изнасилования или попыток массового изнасилования женщин мигрантами далеко не единичны. Они имели место практически во всех странах, где существуют мигрантские диаспоры. Более того, именно мигранты в европейских странах лидируют в списках сексуальных преступников. Это вполне объяснимо. Молодые мужчины по 18-40 лет, выросшие в культурах с практической недоступностью женщин-соплеменниц до свадьбы, попадают в общества, где женщины пользуются большой свободой, спокойно перемещаются по улицам и не находятся под охраной своих мужчин. Естественно, что у мигрантов просто «срывает крышу». Результат закономерен — тысячи половых преступлений, жертвами которых становятся женщины самых разных возрастов, включая и несовершеннолетних девочек, и дам пенсионного возраста. Пока в Кельне бесновались молодые мигранты, в небольшом городе Вайль-на-Рейне трое беженцев изнасиловали двоих школьниц 14 и 15 лет. Впрочем, в данной ситуации девочки сами проявили низкую степень бдительности — они пришли к мигрантам на квартиру сами, так как были знакомы с одним из парней. Пока германская полиция не разглашает подробности этого дела, очевидно — в том числе и по обстоятельствам пресловутой «политической корректности».
Французская газета Liberation после кельнских событий поведала о возмутительном случае в поезде «Версаль — Худан», где произошла попытка группового изнасилования. 28-летняя продавщица супермаркета в Версале возвращалась домой. Поскольку был уже поздний час, молодая женщина оказалась одна в вагоне. На станции Монпарнас в вагон зашли три мужчины восточной внешности. Они тут же сориентировались в обстановке и пристали к женщине. Один стал душить ее шарфом, второй приставил к лицу нож, а третий начал раздевать. Однако, француженку спас пассажир — он напугал преступников и они сбежали. Спустя некоторое время, полицейским удалось по записям камер наружного наблюдения на станции Монпарнас установить личности преступников. Двое из троих нападавших были арестованы и опознаны девушкой. Это оказались выходцы из Афганистана, проживающие во Франции. Себя они называют беженцами и утверждают, что бежали от репрессий со стороны талибов и вернуться в Афганистан не могут (хотя талибы давно не находятся у власти в Кабуле).
Схожую историю опубликовала и шведская газета Nyheter Idag. В ней, после кельнских событий, появилась разоблачительная статья про то, как шведская полиция попустительски отнеслась к сексуальным преступлениям против девушек и несовершеннолетних девочек, имевшим место во время фестиваля We Are Sthlm в августе 2015 года. На этом фестивале выступали рэппер OIAM и певица Зара Ларссон. Среди слушательниц концерта было много молодых шведок, и именно их атаковали молодые мигранты. Полицейским и охранникам концерта пришлось применить силу, чтобы предотвратить физическое насилие со стороны почти сотни возбужденных мигрантов. Но, несмотря на то, что девушек удалось отбить, уголовные дела против мигрантов так и не возбудили. Получается, что им все сошло с рук — опять же, во имя толерантности в Швеции. Известно, что нападавшие были молодыми людьми, претендовавшими на статус беженцев. Они приехали в Швецию, опять же, из Сирии и Афганистана.
Давно стала одним из мировых рекордсменов по количеству изнасилований и прежде тихая столица Норвегии Осло. Количество совершаемых здесь изнасилований уже значительно превышает показатели многих американских городов, хотя раньше в США совершалось куда больше подобных преступлений по сравнению с Норвегией. Причина все та же — в последние два десятилетия Норвегия превратилась в одну из главных стран притяжения мигрантов со всего мира. Среди причин этого — высокоразвитая социальная политика страны, общий высокий уровень жизни и специфика политического курса норвежского руководства. В Норвегии находят приют мигранты из африканских и азиатских стран, которые, почему-то, именуются не иначе как «беженцы», хотя многие из них приезжают из стран, где нет никаких боевых действий. Среди мигрантов, обосновавшихся в Норвегии, очень высок уровень сексуальной преступности. В свое время начальник полиции Осло Гунар Ларсен сообщал, что до 70% изнасилований, происходящих в норвежской столице, совершается африканскими и азиатскими мигрантами, в первую очередь — выходцами из Пакистана и Сомали. Именно сомалийская и пакистанская диаспоры весьма многочисленны в Норвегии и именно для их традиций свойственно весьма специфическое отношение к женщинам. В частности, в этих странах понести ответственность за изнасилование можно было лишь в том случае, если находилось четыре мужчины — свидетеля изнасилования. Естественно, что последнее было практически невозможным, поэтому всегда в изнасилованиях обвиняли самих … изнасилованных, подвергая их наказанию за прелюбодеяние. От совершения изнасилований у себя на родине пакистанцев и сомалийцев останавливала лишь очень высокая вероятность жестокой мести со стороны родственников женщин. В Европе этой мести они смогли не опасаться. Многие выходцы из этих стран — практически неграмотные люди, которые не понимают и не признают европейскую культуру, а живут по принципу «сильный всегда прав». Если местное население оказывается не в состоянии оказать достойное сопротивление, то они спокойно совершают правонарушения и преступления. Попустительская политика со стороны властей лишь способствует дальнейшему росту количества сексуальных преступлений в отношении норвежек. Еще в начале 2000-х гг., когда проблема не достигла такого уровня, как сейчас, норвежская профессор социальной антропологии Унни Викан заявила, что самим норвежским женщинам и девушкам следует подстраиваться под условия жизни в мультикультурной стране. Фактически это означало, на завуалированном языке, что женщины якобы сами виноваты в нападениях на них мигрантов и для того, чтобы избежать этой участи, им следует менять свое поведение. Прежде всего, внешний вид и одежду. Некоторые норвежки, между тем, и сами стали красить волосы в черный цвет, носить юбки и платки, очевидно рассчитывая, что так сойдут в глазах мигрантов за «своих» и не подвергнутся нападениям.
В соседней Финляндии изнасилования и прочие сексуальные преступления в отношении местных жительниц также резко активизировались в конце 2015 года, что связано с наплывом в страну большого количества т.н. «беженцев» из стран Ближнего Востока и Африки. Жертвами изнасилований часто становятся совсем юные финские дамы, в том числе и школьницы. Так, 23 ноября в 22:30 в финском Кемпеле двое неизвестных парней напали на 14-летнюю школьницу и изнасиловали ее. Личности нападавших удалось установить — это были 15-летний и 17-летний «беженцы», приехавшие в Финляндию из Афганистана. Буквально на следующий день, 24 ноября, в городе Райсио 19-летний выходец из Ирака изнасиловал 14-летнюю девочку. Примерно в то же время двое мигрантов прямо возле крупнейшего в Финляндии центра по приему беженцев в Хейноле напали на несовершеннолетнюю девочку. Они избили ее и пытались изнасиловать прямо на улице. В аналогичных ситуациях полиция Финляндии не спешит сообщать о стране прибытия предполагаемых преступников — чтобы не способствовать росту национальной неприязни к беженцам и мигрантам. Впрочем, полиция Дании, в отличие от финских правоохранительных органов, не скрывает долю мигрантов среди насильников — их не менее 51,5% преступников. Стремление защитить мигрантов от проявлений ксенофобии, у европейских чиновников заметно превышает стремление к защите собственного населения. Так, после печальных событий в Кельне, руководство Министерства внутренних дел Германии распространило инструкцию для подчиненных, в которой запретило полицейским раскрывать информацию о совершении мигрантами преступлений и разрешило предоставлять ее телевизионным и газетным журналистам только по прямому запросу СМИ. По мнению руководителей германского МВД, подобная информация может быть использована праворадикальными кругами для нагнетания обстановки в немецком обществе.
Бесконтрольная миграция — страшный удар по Европе
Большой проблемой для европейского общества является и отсутствие элементарных представлений о безопасности со стороны самих европейских женщин, особенно девушек и девочек. Ведь в школах и по телевидению им регулярно внушают о необходимости толерантного отношения к мигрантам, приучают видеть в мигрантах, в первую очередь, несчастных беженцев, достойных сожаления и не представляющих опасности. Поэтому молодые немки, шведки, француженки не видят ничего страшного в том, чтобы прийти в гости к соседу — молодому мигранту или поучаствовать в празднике, где соберется большое количество мигрантов. Они ожидают, что мигранты не причинят им вреда — ведь они «толерантны». Потом раскаиваются в своем неведении. И вина за эту пропаганду безответственности лежит, опять же, на тех европейских политиках, которые занимаются не только обеспечением массового притока мигрантов, но и деморализацией собственного населения через утверждение мультикультуралистской идеологии. Многие европейские чиновники и политики убеждены, что ситуацию можно исправить с помощью специальных «курсов полового просвещения» для молодых мигрантов. На них юношам и мужчинам будут объяснять, что на женщин нападать нельзя, за изнасилование можно получить срок тюремного заключения, а мужчины и женщины в европейских странах равны. Но ведь подобные меры могут вызвать только смех у всех адекватных людей, не говоря уже о самих мигрантах — сложно представить себе, что такие уроки смогут оказать влияние на поведение прибывших из африканских и ближневосточных стран юных мигрантов. Что будет, если Европа не изменит свою политику сверхтерпимости по отношению к мигрантам? Ведь будет не что иное, как самоликвидация Европы, та самая, о которой писал Тило Саррацин и которую предсказал французский историк и писатель Доминик Веннер, демонстративно покончивший с собой в Соборе Парижской Богоматери.
В сложившейся ситуации с мигрантами сложно не задуматься и о том, не является ли происходящее частью намеренного плана по ослаблению Европы и уничтожению идентичности европейских наций. Ведь очевидно, что слабая Европа, поглощенная вопросами установления порядка на улицах собственных городов, является настоящей находкой для США. Элиты Евросоюза, в большинстве своем, действуют исключительно в американских интересах, поддерживая агрессивную внешнюю политику США на Ближнем Востоке и в Северной Африке, на Украине, в других странах. Но ведь эта политика не осуществляется в интересах самих европейских стран, более того — она им откровенно противоречит. Судя по всему, европейским лидерам интересы собственного населения оказываются глубоко безразличны. В этой связи ситуацию может исправить лишь начавшаяся коренная политическая трансформация Европы, которая может произойти вследствие прихода к власти в ключевых странах Евросоюза национальных сил. Во Франции такой силой является Национальный фронт М. Ле Пен, в Германии организации такого масштаба пока нет — слишком «засела» в мыслях у немцев память о временах Второй мировой войны и гитлеризма. Страх скатиться в пучину нацизма парализует вполне естественные патриотические устремления германского населения, а на этом успешно спекулируют либеральные и левые политики. Следует помнить также и тот момент, что единственным стратегическим партнером государств континентальной Европы может быть только Россия. Именно российско-европейского союза как огня боятся англо-американские руководители, которые всю современную историю только и стремились к тому, чтобы не допустить развития дружественных отношений между Россией и европейскими государствами. Приход к власти в европейских странах сил, ориентированных на развитие нормальных взаимоотношений с Россией, будет способствовать, в том числе, и эффективному решению миграционной проблемы в Европе.
- Илья Полонский
- http://www.contre-info.com/, http://news.bigmir.net/, www.vesti.ru, http://www.dailystormer.com/, http://www.svoboda.org/,
Информация