Планы и соотношение сил советской и немецкой стороны к началу 1945 г.
Для Германии положение, сложившееся к концу 1944 г., не выглядело столь катастрофичным, как это было, например, летом того же года. Общие клещи, которыми грозили союзники и Советский Союз, все еще не сомкнулись. И хотя наступление в Арденнах не превратилось в стратегический удар против сил союзников и не дало Германии полностью освободить силы для Восточного фронта, немцы перехватили инициативу на Западе, и союзникам понадобилось какое-то время, прежде чем они смогли возобновить свое движение в глубь рейха. В районе к северу от Карпат русские в течение вот уже двух с половиной месяцев не предпринимали крупного наступления. Это позволило почти разгромленной в августе группе армий «Юг» настолько укрепить свои позиции в Венгрии, что деблокирование Будапешта уже не казалось невозможным. Группа армий «Е» предпринимала последний этап вывода своих войск из Греции, Албании и Южной Югославии. В Италии группа армий «Ц» остановила наступление британских и американских войск на Готской линии (Зеленой линии).
Гитлер упрямо продолжал пытаться удержать все захваченные территории. Свои последние скудные военные резервы он решил потратить на то, чтобы освободить себе руки на Западе, но не смог этого добиться. Фюреру оставалось лишь пытаться оттянуть неизбежное поражение, и он знал об этом. В конце декабря он заявил одному из своих генералов: "Эта война больше не будет длиться столько, сколько она длилась раньше. Это абсолютно точно. Никто больше не сможет выдержать этого: ни мы, ни противник. Единственный вопрос в том, кто сумеет продержаться дольше? Это удастся только тому, кто поставит на карту все". Но едва ли он понимал, что на самом деле у него гораздо меньше времени, чем он мог предположить. Способность немецкой стороны продолжать ведение войны стремительно падала. Как на Востоке, так и на Западе противники Германии имели неоспоримое преимущество в ресурсах. Выпуск промышленной продукции в Германии приходилось осуществлять в условиях опустошительных бомбардировок авиации противника. Стране удавалось успешно противостоять рейдам вражеской авиации, но с каждым разом восстановление занимало все больше времени.
В сентябре 1944 г. немецкие авиационные предприятия выпустили 3 тыс. истребителей, самое большое количество за все время войны. В октябре началось производство реактивных истребителей. В декабре все еще удавалось поддерживать уровень производства более высокий, чем в любом месяце до мая 1944 г. Производство бронетехники, прежде всего танков, штурмовых орудий, достигло пика в военное время. В декабре 1944 г. было произведено 1854 единицы бронетехники, однако главным образом за счет заблаговременной подготовки большого количества основных комплектующих, которые были поставлены на конвейеры за несколько месяцев до начала производства. В то же время производственная база постепенно разрушалась. Мощные бомбардировки Рурского района в декабре 1944 г. привели к сокращению производства чугуна, незакаленной стали и проката в этом месяце до уровня 50% по сравнению с сентябрем того же года и примерно 30% по сравнению с январем 1944 г.
По данным стратегического авиационного командования США, воздушные бомбардировки союзников к концу 1944 г. настолько разрушили немецкую железнодорожную сеть, что "страна не могла рассчитывать в течение длительного периода времени поддерживать высокие темпы промышленного производства". Предприятия с коротким сроком производства уже успели ощутить влияние этих неблагоприятных факторов. Автомобильное производство ощутимо пострадало как от бомбовых ударов, так и от разрушения железнодорожной сети. В октябре и ноябре 1944 г. сборочные предприятия выпустили 12 тыс. грузовых автомобилей. Этого удалось добиться путем восстановления всех вышедших из строя автомашин, которые удалось обнаружить на территории Германии. В декабре удалось произвести всего 3300 грузовых автомобилей при потребности 6 тыс. новых автомашин. 70% из них Гитлер бросил для обеспечения наступления на Западе. В январе оснащенность танковых и моторизованных дивизий автотранспортом пришлось сократить на 25%. Часть личного состава моторизованных дивизий пришлось пересадить на велосипеды. Гитлер попытался утешить себя мыслями о том, что в танковых дивизиях в любом случае было слишком много автотранспорта, что времена стремительного маневра отошли в прошлое и что во многих случаях пехотные дивизии двигались быстрее, чем так называемые мобильные соединения, которые только создавали пробки на дорогах.
С военной точки зрения самым опасным было катастрофическое падение производства горючего, начавшееся в мае 1944 г. Несмотря на имевшую высший приоритет так называемую программу Гейленберга, предусматривавшую ремонт и рассредоточение имевшихся, и создание новых предприятий по производству синтетического горючего, в течение лета его производство сократилось. В сентябре заводы искусственного топлива не работали из-за действий бомбардировочной авиации союзников. В конце августа были потеряны нефтяные промыслы на территории Румынии. В октябре и ноябре производство синтетического горючего возобновилось, но его выпуск был незначительным. Но к концу декабря в результате новых бомбардировок были выведены из строя все крупные предприятия по производству горючего, кроме одного, и 20% более мелких заводов.
Группа армий «Юг» удерживала месторождения нефти в районе города Надьканижа в Венгрии, но в результате потери нефтеперерабатывающих предприятий в Будапеште и саботажа рабочих, производство горючего не обеспечивало даже потребностей самой группы армий. В июне 1944 г. немецкие ВВС израсходовали 180 тыс. тонн авиационного бензина. За все оставшееся время войны объем поставок авиационного топлива составил не более 197 тыс. тонн. Несмотря на то, что до конца года в стране удавалось поддерживать высокие темпы производства боевых самолетов, в ВВС не хватало горючего для должной подготовки летного состава и для эффективного использования имевшихся самолетов. Почти такой же острой была нехватка горючего для наземной техники, и у армии были схожие проблемы с возможностями применения бронетехники.
Немецкие сухопутные войска сначала стали испытывать нехватку личного состава, и уже потом наступил спад в производстве боевой техники. До конца 1944 г. были опробованы множество способов поддержания необходимой численности армии, некоторые из которых давали результат, а другие нет, немцы не смогли обеспечить для армии достаточного количества пополнения для того, чтобы ее ряды перестали стремительно таять. В период с июня по ноябрь 1944 г. общие безвозвратные потери немцев на всех фронтах составили 1 млн. 457 тыс. человек, из которых 903 тыс. солдат и офицеров приходилось на Восточный фронт. По состоянию на 1 октября 1944 г. численность личного состава на Восточном фронте составляла 1 790 138 человек (всего на Восточном фронте к началу 1945 г. немцы имели, включая венгерские формирования и прочие части, 3,7 млн. человек, 56,2 тыс. орудий и минометов, 8,1 тыс. танков и штурмовых орудий, 4,1 тыс. самолетов (История Второй мировой войны, т. 10. с. 37), в том числе, около 150 тыс. солдат вспомогательных войск из состава советских граждан.
Это было на 400 тыс. меньше, чем в июне, и почти на 700 тыс. меньше, чем в январе 1944 г., когда Западный театр можно было рассматривать как нечто вроде источника пополнений для Восточного фронта. Наиболее сильно нехватка личного состава сказывалась в старых дивизиях, имевших больший опыт ведения боевых действий. В период с 1 сентября по 31 декабря 1944 г. одна треть пополнений для всех фронтов, до 500 тыс. человек, была направлена для создания новых соединений или переформирования старых. К концу этого периода некомплект личного состава в старых дивизиях составил более 800 тыс. человек, и это с учетом проведенного в 1944 г. сокращения штатов на 700 тыс. человек.
В августе 1944 г. Гитлер поставил задачу перед И. Геббельсом, как уполномоченным по тотальной войне, изыскать через партийные каналы 1 млн. мужчин в качестве пополнения для армии. Их предполагалось использовать для создания новых соединений. Данный призыв был внеплановым, без учета ранее проведенных призывов. К концу года И. Геббельсу удалось обеспечить призыв до 300 тыс. рекрутов. Еще примерно 200 тыс. мужчин были отправлены на фронт из тыловых армейских служб. В октябре Гитлер отдал приказ о фольксштурме – военизированных отрядах из числа гражданских лиц по месту их проживания под руководством партийных функционеров. Туда входили мужчины в возрасте от 16 до 60 лет, по каким-либо причинам не подлежавшие призыву в действующую армию. Члены фольксштурма должны были, по возможности, снабжаться военным обмундированием. При отсутствии такой возможности они носили либо партийную форму, либо гражданскую одежду. Кроме того, Гитлер одобрил программы «Гнейзенау» и «Блюхер», согласно которым примерно 200 тыс. мужчин должны были войти в состав территориальных дивизий в восточных военных округах. В ноябре он впервые согласился с идеей использования на Восточном фронте воинских формирований из числа русских коллаборационистов, тем самым, узаконив длительные разговоры о создании Русской освободительной армии под командованием генерала Власова. 10 февраля 1945 г. Власов получил под свое командование только что сформированную первую дивизию, в новом соединении нехватка обмундирования составляла 55%, а техники и автотранспорта – 85%.
В попытке поддерживать уровень укомплектованности армейских частей личным составом, Гитлер смотрел сквозь пальцы на некоторые подтасовки в штатной организации и численности. Он санкционировал создание артиллерийских корпусов, реальная мощь которых была равна одной бригаде, танковых бригад двухбатальонного состава и танковых "егерских" бригад однобатальонного состава. В период с августа по декабрь количество призванных в армию (1 млн. 569 тыс. человек) лишь ненамного превышало ее потери на полях сражений. К тому же, при более внимательном рассмотрении выяснилось, что примерно 956 тыс. призывников не попадут на фронт ранее 1 января 1945 г.
В октябре и ноябре 1944 г. организационный отдел ОКХ потребовал от армий и групп армий отчеты о состоянии войск. Как и ожидалось, после рассмотрения этих отчетов выяснилось, что наиболее остро войска нуждались в пополнении. Кроме того, в отчетах указывалось на падение морального духа солдат в результате понесенных потерь и в связи с вступлением противника на довоенную немецкую территорию на Западе и в Восточную Пруссию на Востоке. Сказывались и "воздушные рейды устрашения", которые устраивали союзники. В общем, в войсках все еще верили в победу, но по большей части такая вера была основана исключительно на надеждах на получение в скором будущем нового оружия, которое позволит остановить атаки вражеской авиации и покончить с превосходством противника на земле. Насколько серьезным стало положение Германии, Гитлер представлял себе гораздо лучше, чем бедняги ополченцы и солдаты-гренадеры, продолжавшие серьезно верить в секретное чудо-оружие. Кроме того, он точно знал то, что собирался предпринять в дальнейшем. На самом деле об этом знали и многие вокруг. В прошлом немецкий фюрер часто приходил в состояние нервного потрясения, близкого к срыву, даже в дни, когда фортуна была на его стороне. Но Гитлер не испытывал никаких колебаний в момент, когда она от него отвернулась.
28 декабря 1944 г. в Адмхорсте (Орлиное гнездо) в обращении к командирам дивизий, которые должны были в новогодние дни начать наступление в Северном Эльзасе, он признал, что наступление в Арденнах провалилось, что отныне Германии придется бороться за сам факт своего существования. Далее фюрер продолжал: "Мне хотелось бы прямо отметить, господа, что я не хочу, чтобы вы хоть в малейшей мере делали заключение о том, что я допускаю мысль о том, что война проиграна. Никогда в жизни я не делал попыток узнать о том, что означает слово "капитуляция". Я принадлежу к тем людям, которые пробивали себе дорогу в жизнь из ничего. Таким образом, обстоятельства, в которых мы сейчас оказались, не представляют собой для меня ничего нового. Мне приходилось бывать в различных жизненных ситуациях, иногда и гораздо худших. Я заявляю, что только так вы сможете судить, отчего я добиваюсь своих целей с таким фанатизмом, и почему ничто не может помешать мне. Тем не менее, меня тоже могут преследовать беспокойные мысли, и, насколько я могу судить, мое здоровье может быть в результате этого серьезно подорвано. Но это никак не скажется на моей решимости бороться до конца до тех пор, пока чаша весов вновь не качнется в нашу сторону".
Это была все та же старая песня, но в прежние времена даже в такой же речи к генералам перед наступлением в Арденнах эти слова имели под собой основу в политическом и стратегическом смысле. Тогда Гитлер все еще говорил как государственный деятель и стратег, и его воля использовалась для достижения конкретных, ясно выраженных целей. Теперь же его воля стала чем-то таким, что должно было восприниматься как отдельный фактор; только она имела значение. Армии и сражения становились чем-то вторичным. Важно было лишь то, что его воля, и он сам не ослабели. Он продолжал говорить генералам о том, что история опровергает мнение о том, что надвигающееся поражение следует рассматривать лишь с чисто военной точки зрения. При внимательном анализе оказывалось, что исход войн решали сила и решительность руководства. Он привел пример Канн, а также "чуда Бранденбургского дома", когда Фридрих Великий, потерпевший поражение в Семилетней войне, сумел добиться Губертусбургского мира и вернул все потерянные территории и даже более после развала коалиции победителей. Миллионам людей предстояло умереть в то время, когда Гитлер намеревался дожидаться такого же чуда. При этом потери Германии убитыми, оценочно, поскольку с декабря 1944 г. точный счет уже не велся, за январь – май 1945 г. составляют, по мнению разных исследователей, от 2 до 3 млн., и это только в боях!
5 января 1945 г. Г. Гудериан посетил штаб группы армий «Юг» в Эстерхазе. Следующей ночью он поездом проехал через Чехословакию в штаб группы армий «Юг» в Краков. Это не было просто инспекционной поездкой. Г. Гудериан пребывал в глубокой озабоченности. Операция по деблокированию Будапешта занимала больше времени, чем немцы могли себе позволить. В середине месяца на участках групп армий «А» и «Центр» ожидалось небывалое по мощи советское наступление. С конца лета обстановка на Восточном фронте, в районе к северу от Карпат, не претерпела значительных изменений. В период между Рождеством и Новым годом группе армий «Север» в Курляндии удалось отразить третью за три месяца попытку советских войск прорыва фронта. С начала ноября на всем фронте установилось затишье. Это произошло после того, как в результате контрудара немецкой 4-й армии восточнее Гумбиннена советские войска в Восточной Пруссии сумели удержаться здесь лишь на участке 25 км на 80 км.
Наиболее характерным для участков фронта групп армий «А» и «Центр» было наличие на них пяти советских плацдармов: Ружанского и Сероцкого на Нареве, Магнушевского, Пулавского и Сандомирского на Висле. Подобно огромным занозам, они вклинивались в немецкую оборону. В ноябре в группу армий «А» была передана 9-я армия; участок фронта группы армий проходил от Модлина до северной границы Венгрии. Ее армии – 9-я, 4-я танковая, 17-я и армейская группа «Хейнрици» (1-я танковая армия и венгерская 1-я армия) – преграждали противнику путь на территорию Германии. Группа армий «Центр» в составе 3-й танковой, 4-й и 2-й армий была развернута на рубеже, прикрывавшем Восточную Пруссию и район Данцига (Гданьска). Месяцы затишья дали группам армий время для того, чтобы построить сложную сеть оборонительных сооружений, протянувшихся от Нарева и Вислы в тыл – к Одеру. Основные дорожные узлы были связаны в систему обороны и обозначены как "крепости".
В отделе "Иностранные армии Востока" ОКХ первоначально предполагали, что целью следующего советского наступления станет овладение Восточной Пруссией и охват в огромные клещи Верхней Силезии и района Вены, включая территорию Чехословакии. В декабре эти оценки изменились: теперь офицеры отдела считали, что советская сторона сосредоточит основные усилия на участках 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов против группы армий «А»; наступление будет развиваться в западном и северо-западном направлении. Кроме того, ожидалось, что советское командование одновременно планирует нанести удар против группы армий «Центр», возможно, с более ограниченными целями, чем захват всей территории Восточной Пруссии, поскольку задача разгрома группы армий «Север» (в Курляндии) все еще не была выполнена. К началу января казалось, что русские, возможно, склонятся к варианту "большого решения" на участке группы армий «Центр», которое предусматривало наступление в нижнем течении Вислы. А на фронте группы армий «А» они нанесут более глубокий удар, может быть, до самого Берлина. Сравнение сил сторон к началу 1945 г. составило: против 169 немецких дивизий на Восточном фронте (из них 22 танковые и 9 моторизованных), 20 бригад, 16 венгерских дивизий (в том числе 2 танковые), всего – 3,7 млн. человек, 56,2 тыс. орудий и минометов, 8,1 тыс. танков и штурмовых орудий, 4,1 тыс. самолетов, советское командование сосредоточило 414 соединений в первом эшелоне, 261 соединение во фронтовых резервах и 219 – в стратегическом резерве.
К этому времени на советско-германском фронте Красная Армия имела 6,7 млн. человек, 107,3 тыс. орудий и минометов, 12,1 тыс. танков и САУ, 14,7 тыс. боевых самолетов. Кроме того, в резерве Ставки находилось 501,1 тыс. человек, 6883 орудия и миномета, 520 танков и САУ, 464 боевых самолета (История Второй мировой войны, т. 10, с. 37-38). Против группы армий «Центр» советские 2-й и 3-й Белорусские фронты сосредоточили 1 млн. 669 тыс. солдат и офицеров, 25 426 артиллерийских орудий и минометов, 3859 танков и САУ, что давало им превосходство в живой силе 2,1 : 1, в артиллерии – 3,1 : 1, в бронетехнике – 5,5 : 1. Противостоявшие группе армий «А» 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты имели в своем составе 2 млн. 200 тыс. солдат и офицеров, 6400 танков и САУ, 46 тыс. артиллерийских орудий, включая тяжелые минометы и системы реактивной артиллерии. Против них немецкие 9-я, 4-я танковая и 17-я армии могли выставить около 400 тыс. солдат и офицеров, 4100 орудий и 1150 танков.
На участках прорыва и на плацдармах 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты превосходили немцев в живой силе в соотношении 9 : 1, в артиллерии – 9-10 : 1, в танках и САУ – 10 : 1. На Магнушевском плацдарме только 1-й Белорусский фронт сосредоточил 400 тыс. солдат и офицеров, 8700 орудий и минометов и 1700 танков. К 1 января 1945 г. немцы могли поднять в воздух 1900 самолетов на Западном фронте и 1875 самолетов на Восточном фронте. Основные усилия они все еще предпринимали на Западе. Севернее Карпат, немецкие 1-й и 6-й воздушный флот имели в своем составе около 1300 самолетов. Советская сторона имела более 10 тыс. машин.
По прибытии Г. Гудериана в Краков штаб группы армий «А» был готов вручить ему свой план. Оценка офицеров штаба, вне зависимости от того, что предпримет группа армий, была неблагоприятной. В декабре, сразу же после передачи двух дивизий из резерва в группу армий «Юг», начальник штаба группы армий провел военную игру. Ее результаты показали, что русские способны прорвать фронт и выйти к границе с Силезией в течение шести дней наступления; при этом ничто не гарантировало, что их удастся остановить даже на Одере. Последующее изучение вопроса показало, что максимум, на что была способна группа армий, – это обеспечить себе то, что называлось возможностью сражаться. Первый крупный промежуточный рубеж, так называемая линия «Хубертус», проходил примерно в 8 км за передним краем. Далее он почти по прямой линии шел на север, к западной оконечности Магнушевского плацдарма.
Группа армий предложила за два дня до начала наступления отвести войска к рубежу «Хубертус». Это позволило бы 4-й танковой и 9-й армиям избежать угрозы окружения на внутренних флангах. Кроме того, 4-я танковая армия смогла бы отвести свой правый фланг с переднего края на Сандомирском плацдарме до начала артиллерийской подготовки советских войск, линия фронта была бы сокращена, а группа армий за счет этого смогла бы создать некоторый резерв. Г. Гудериан рассмотрел план и 8 января одобрил его, но вряд ли стоило надеяться на то, что и Гитлер поступит так же. 9 января, получив и от командования группы армий «Центр» предложение об отводе войск с реки Нарев на рубеж, проходивший вдоль линии границы с Восточной Пруссией, Г. Гудериан отправился с докладом в ставку фюрера "Орлиное гнездо". Как вспоминал впоследствии Г. Гудериан, Гитлер отказался верить данным разведки о предполагаемых силах русских. Он заявил, что их автор, кто бы он ни был, заслужил того, чтобы отправиться в заключение. Кроме того, фюрер отверг оба предложения, исходившие из штабов групп армий. Гитлер заявил, что для наступления русским понадобится как минимум трехкратное превосходство в танках, что у противника не может быть такого количества орудий, о котором говорил Г. Гудериан. Русские не могли иметь столько артиллерии, а даже если у них и были пушки, то сколько выстрелов они были способны сделать? Не больше 10-12 на орудие. Говоря, очевидно, о плане штаба группы армий «А», фюрер выкрикнул: "Этот оперативный план отступления на этом участке (и он показал на карте) ведет к созданию двух групп. Дальнейший переход этими силами в наступление станет вдвойне опасным".
Хотел ли этого Гитлер или нет, но передышка закончилась. 3 января фюрер официально отказался от целей операции в Арденнах. 8-го числа он отдал приказ об отступлении 6-й армии СС, наступавшей в первом эшелоне. Армия становилась резервом на случай контрнаступления союзников. Немецкое наступление в Северном Эльзасе все еще продолжалось, но оно превратилось, скорее, в помеху. 7 января группа армий «А» засекла движение свежих советских сил к фронту на западном фасе Сандомирского плацдарма. На Пулавском и Магнушевском плацдармах русские наращивали силы своей артиллерии. Очевидно, осуществлялись последние приготовления к наступлению.
Советская Ставка подготовила наступление на двух участках, отделенных один от другого с географической точки зрения течением Вислы западнее Варшавы. Более крупное должны были начать между Варшавой и Карпатами 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты при поддержке правого крыла 4-го Украинского фронта. 1-й Белорусский фронт под командованием Г.К. Жукова должен был наносить, удар с Пулавского плацдарма в направлении на Лодзь и с Магнушевского плацдарма на Кутно. При этом предусматривалось окружение Варшавы силами правого крыла фронта. 1-й Украинский фронт под командованием И.С. Конева должен был прорваться с Сандомирского плацдарма в западном направлении, развернувшись частью сил на северо-запад с целью уничтожить во взаимодействии с левым флангом 1-го Белорусского фронта группировку немецких войск в районе городов Кельце и Радом. Другая группировка фронта должна была продолжать наступление в юго-западном направлении на Краков и промышленный район в Верхней Силезии. Затем планировалось одновременное наступление обеих фронтов в западном и северо-западном направлении на Одер.
Севернее излучины Вислы 2-й Белорусский фронт под командованием К.К. Рокоссовского должен был наступать с Сероцкого и Ружанского плацдармов на северо-запад, к побережью Балтийского моря, отрезать Восточную Пруссию и очистить от противника район нижнего течения Вислы. Справа от войск К.К. Рокоссовского 3-й Белорусский фронт под командованием И.Д. Черняховского должен был наступать строго на запад южнее реки Прегель в направлении на Кенигсберг, отрезать немецкую 3-ю танковую армию от главных сил группы армий «Центр» и окружить 4-ю армию в районе к западу от Мазурских озер. С точки зрения стратегии Ставка планировала никак не меньше как завершить войну в ходе последовательных операций, на осуществление которых, по ее расчетам, потребовалось 45 суток. По тогдашней стандартной практике Генерального штаба подробно был запланирован лишь начальный этап наступления. Его успех считался неоспоримым, и на его выполнение отводилось 15 дней. Выполнение задач второго этапа могло потребовать дополнительных сил и времени, но не слишком значительных. Ставке было известно, что центральный участок Восточного фронта в зоне ответственности группы армий «А» был опасно ослаблен.
Немецкие войска на ее флангах, особенно группа армий «Центр», оборонявшая Восточную Пруссию, как казалось, были несколько мощнее, но при малейших благоприятных условиях они оказывались парализованы. Поэтому второй этап, на выполнение задач которого отводилось 30 суток, должен был последовать за первым без оперативной паузы. Ставка надеялась осуществить силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов фронтальное наступление на Берлин и на Эльбу. В течение четырех месяцев с сентября 1944 г. по январь 1945 г. советское Верховное командование обеспечивало широкомасштабные мероприятия по тыловому обеспечению запланированного наступления. Железнодорожная колея в Восточной Польше была перешита под советский стандарт, а в районе висленских плацдармов железнодорожные пути были проложены через реку. 1-й Белорусский фронт получил 68 тыс. вагонов грузов, что было всего на 10% меньше, чем получили все четыре фронта, участвовавшие в летнем наступлении 1944 г. против группы армий «Центр». Более 64 тыс. вагонов грузов было направлено на 1-й Украинский фронт.
На Магнушевском плацдарме войска 1-го Белорусского фронта складировали 2,5 млн. выстрелов для артиллерии и минометов; еще 1,3 млн. снарядов было складировано на Пулавском плацдарме. Для сравнения: за все время Сталинградской операции Донской фронт израсходовал менее чем 1 млн. артиллерийских и минометных снарядов. Общие запасы бензина и дизельного топлива на складах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов составляли более 115 тыс. тонн. 2-му и 3-му Белорусским фронтам, которые должны были действовать вне основных железных и шоссейных дорог и перед которыми ставились менее значительные задачи, предстояло несколько экономить на горючем и продовольствии, но не на боеприпасах. На складах этих двух фронтов было накоплено до 9 млн. артиллерийских и минометных выстрелов, две пятых из которых предполагалось израсходовать для создания подвижного огневого вала на начальном этапе наступления.
При подготовке наступления советское командование пересмотрело политические лозунги, которые ставились перед войсками. В течение последнего года и прежде главным призывом было освобождение советской территории. Но с этого момента советским армиям предстояло вести бои на чужих землях. Новый лозунг можно было выразить одним словом: возмездие! Это слово повторялось на митингах, в призывах, на плакатах, которые вывешивались вдоль дорог, в статьях и листовках, авторами которых были известные советские литераторы. Офицеры-политработники вновь и вновь повторяли рассказы о преступлениях, которые немцы совершали в отношении русских женщин и детей, о грабежах и разрушениях на территории Советского Союза. Солдаты и офицеры рассказывали о том, что происходило с их собственными семьями. Первоначально наступление было назначено на 20 января. Но после того, как 6 января У. Черчилль обратился к И.В. Сталину с личной просьбой сделать все возможное для того, чтобы оттянуть часть немецких войск на Восток и ослабить давление на союзников, было решено начать наступление 12 января, за восемь дней до ранее назначенного срока.
С точки зрения западных союзников, в декабре на всех участках Восточного фронта, за исключением событий в районе Будапешта, обстановка была на удивление спокойной. В середине месяца И.В. Сталин поставил в известность американского посла в Москве А. Гарримана о планирующемся зимнем наступлении, но не дал ему никакой более точной информации. 15 января И.В. Сталин провел беседу с главным маршалом авиации Артуром В. Теддером, возглавлявшим делегацию Верховного штаба экспедиционных сил союзников, направленную в Москву для ознакомления с намерениями советской стороны. Он объяснил, что наступление было задержано из-за погодных условий, но все равно началось раньше запланированного срока в связи с трудностями союзников на Западе. Целью наступления является выход советских войск к Одеру.
Данные немецкой разведки подтвердили, что после середины декабря советская Ставка, очевидно, ожидает перемены погоды. Зима выдалась более холодной, по сравнению с предыдущей, но снег, туман и облачность затрудняли действия авиации и артиллерийскую разведку. Советское командование, несомненно, жертвовало многим, начав наступление раньше запланированного срока. С другой стороны, в преддверии Ялтинской конференции, для И.В. Сталина было совсем не лишним привести свои армии в движение и установить советский порядок в Польше, посадив в Варшаве созданное в Люблине при советской поддержке польское правительство. В то же время союзники должны были почувствовать себя обязанными за одолжение, сделанное советским вождем в трудное время.
Информация