Инфекция новой масштабной приватизации госактивов поразила светлые умы российской экономики
В конце ноября глава Сбербанка Герман Греф выступил за полную приватизацию подведомственного ему банка. «В принципе, ничто ведь не мешает полностью приватизировать Сбербанк. Это позволит серьезно улучшить наше положение», — заявил он в интервью немецкому изданию Handelsblatt и напомнил, что уже сейчас 50% минус одна акция Сбербанка торгуются на фондовом рынке. «Еще 25% можно было бы сразу выставить на торги». Оставшийся пакет (25%) Греф предлагал оставить у Центрального Банка России на переходный период.
Проект в интересах биржевых спекулянтов
За приватизацию Сбербанка Герман Греф, удачно переквалифицировавшийся из несостоявшегося юриста в классики российской экономики, выступает уже давно. Впервые он говорил об этом шесть лет назад, на Давосском форуме 2010 года. Тогда в пылу полемики Греф разгорячился и заявил: «Надо приватизировать госбанки. Я предлагаю начать со Сбербанка».
Чиновники и эксперты отнеслись к идее весьма скептически. Дело в том, что Сбербанк прочно удерживает лидерство на розничном финансовом рынке России не потому, что его возглавляет светоч отечественной экономики, а исключительно из-за своего государственного статуса и связанных с этим преференций и гарантий по вкладам.
На сайте Сбербанка сам он назван «кровеносной системой российской экономики». На долю банка приходится 46,4% вкладов населения, 34,7% кредитов физическим лицам и 33,9% кредитов юридическим лицам. Такую махину без ущерба для государства непросто развернуть от социальных целей к частным коммерческим интересам.
Со временем Греф поостыл к приватизации банка. В июле прошлого года на питерском экономическом форуме, отвечая на вопрос о перспективе превращения Сбербанка в частный банк и его дальнейшей приватизации, Герман Греф говорил уже как серьёзный государственный муж: «Я думаю, сейчас не очень хороший период времени, особенно когда мы находимся под санкциями, наша капитализация чрезвычайно низка». И добавил: «Продавать на рынке сегодня какие-то акции, наверное, не лучшее время».
Что же такого произошло в российской экономике за неполные пять месяцев, что заставило главу крупнейшего российского банка так радикально поменять своё мнение? Ответ на этот вопрос дал экономический советник Президента России, академик Сергей Глазьев. Как написал Kommersant, Глазьев заявил, что за последние полтора года на манипуляциях курсом национальной валюты биржевые спекулянты заработали 50 млрд. долларов США. Сумма внушительная. Она не может лежать в виде банального накопления, а сохранить и приумножить её лучше всего инвестированием в крупные проекты. В России это — государственные активы в стратегических компаниях и банках.
Банкиры, конечно, в курсе возможностей и запросов владельцев валютных миллиардов. Поэтому, когда «клиент созрел», засуетился с предложениями глава Сбербанка. Его примеру последовали правительственные чиновники, заинтересованные в доступных ресурсах потенциальных инвесторов. Под это дело предложили пакеты госкомпаний, ещё недавно рекламируемых, как «национальное достояние России».
Пир инвесторов-спекулянтов пока не получился. На совещании у Президента России, посвящённом приватизации госактивов, аппетиты инициаторов новой масштабной приватизации заметно поубавили. Первым приструнили Грефа. Глава Центробанка Эльвира Набиуллина в очередной раз напомнила, что благополучие Сбербанка во многом строится на его государственном статусе, обеспеченном пакетом в 51% активов банка. Сбербанк из планов приватизации выпал.
Как же выгодно продавать задёшево!
Следует заметить, в 2014-2015 годах приватизация в России фактически остановилась. Незначительные активы реализовывали по случаю, но из-за резко снизившейся капитализации компаний никто всерьёз не рассматривал продажу их акций. За весь прошлый год бюджет за счёт госактивов получил около 5 млрд. рублей. На 2016 год официальный план подкорректировали вверх — до 33 млрд. рублей. Рост вроде бы большой, но в масштабах бюджета эта сумма растворяется без видимого остатка, сохраняя триллионный дефицит, вызванный санкциями, кризисом и старанием родного правительства.
Оно оживилось, почуяв доступность ресурсов в $ 50 миллиардов, пусть и спекулятивных. Уже в январе министр экономического развития Алексей Улюкаев заговорил о приватизации крупнейших банков (в частности, ВТБ и Сбербанка), нефтяных компаний. Улюкаев обосновал своё заявление довольно откровенно: «Банковской системе необходимо дать развитие для переработки большого объема сбережений, которые образовались у россиян в 2015 году». (Цитирую по изданию «Кремлевская пресса»).
Министр скромно умолчал, что речь идёт главным образом о спекулятивном капитале, но подтвердил: его ведомство уже готовит новые предложения по приватизации госактивов. Теперь суммы зазвучали совсем другие. Министр финансов Антон Силуанов посчитал, что только продажа 19,5% «Роснефти» может принести в бюджет 500-550 млрд. рублей.
А как же быть с низкой капитализацией кампаний, ведь стоимость их акций в прошлом году резко упала? Оказывается, вовсе нет! Записные эксперты на государственном телеканале приводят убедительные расчёты. Вот пример такого анализа: «Роснефть» в рублях оценена вблизи исторических максимумов — 270 руб. за акцию, максимум до кризиса 2008 года — в районе 290 руб. «Башнефть» — сейчас 2050 рублей за акцию, на максимуме — около 2500». «Несмотря на снижение цен на нефть, — радуется молодой эксперт телеканала «Россия-24», — стоимость нефтедобывающих компаний в национальной валюте оказывается отнюдь не низкой. Экспортеры в цене».
Так радовался только вице-премьер Дмитрий Рогозин, когда на том же телеканале насчитал, что Россия за «Мистрали» получила денег втрое больше, чем изначально платила. Рогозина можно простить. Он не экономист. Просто посмотрел не в валютную, а в рублевую графу. Простим и молодого эксперта с «России-24», может быть, со временем он поймёт, что неприлично лукавить с телезрителями. В отличие от гуманитария Рогозина молодой эксперт обязан знать разницу между национальной и мировыми валютами и помнить, что акции упомянутых компаний торгуются не только на московской, но и на зарубежных биржах. Здесь капитализация оценивается в долларах США, а не в подешевевших рублях.
К обработке общества подключились и высшие чины правительства. В интервью воскресной программе «Вести Недели» вице-премьер Аркадий Дворкович, понимая всю зыбкость аргументов защитников новой масштабной приватизации, попытался взглянуть на проблему более широко: «В любом случае наступает момент, когда преимущества получения ресурсов в данное время, преимущества, связанные с привлечением новых инвесторов, перевешивают те минусы, которые есть. Мы видим, что по ряду компаний мы вполне можем с выгодой реализовать часть имеющихся активов, при этом сохранив стратегический контроль над нашими базовыми компаниями, базовыми предприятиями». Сделал заявление и глава кабинета министров Дмитрий Медведев: «Приватизация государственных активов, в том числе акций госкомпаний, поможет стабилизировать бюджет страны».
Собственно говоря, в этом и весь смысл намечающейся распродажи. Все разговоры про эффективность менеджмента частных компаний, устранение диспропорций стоимости труда и его производительности, демонополизацию экономики, разделение крупных компаний на части и прочие филиппики про качество экономической структуры, обильно зазвучавшие в последние дни для обоснования масштабной приватизации, оставим для форумов вроде Гайдаровского. Практика не очень подтверждает правильность этих посылов. Зато совершенно очевидно другое: в условиях кризиса кабинет министров не справился с управлением экономикой и провалил бюджет. Дыру в нём теперь заполнят распродажей госактивов, что публично подтвердил Дмитрий Медведев.
Вопрос непростой. В пятницу Владимир Путин обсудил его с членами Совета Безопасности России. На этом совещании и был дан старт новой большой приватизации. Определены её принципы. Важнейший из них — покупатели обязаны быть российскими резидентами. Стоимость акций должна оплачиваться в рублях. Эти средства пойдут в российский бюджет и будут израсходованы внутри страны. К торгам допустят только инвесторов, располагающих собственными, а не заёмными ресурсами. Ограничен перечень компаний, включённых в план приватизации. В первую очередь через неё пройдут «Роснефть», «Башнефть» и «Алроса».
Любая распродажа адресована тем, у кого есть деньги. Остальным на неё дозволено смотреть лишь с улицы. Только вот приватизации это не касается, она затрагивает интересы очень широкого круга людей. Ведь любимое детище либеральных экономистов лишь в теории гарантирует прогресс и процветание. На деле переданное в частный сектор национальное достояние, безмерно обогащая новых хозяев, перестаёт служить обществу и даже дезорганизует власть. Время после масштабной приватизации девяностых подтвердило это лучше всяких теорий. А сегодня, в дни кризиса, российская экономика во многом как раз держится на активах, всё ещё подконтрольных государству. Как будет дальше? Не возьмётся сказать никто. Светлые умы российской экономики озабочены сиюминутной задачей — наполнением бюджета 2016 года.
…Что же до Германа Грефа, он и вправду поднаторел в экономике и прекрасно понял — крупные частные публичные компании теперь стали вотчиной менеджмента, мало зависимого от многослойной пирамиды собственников. Эта новая грань приватизации открывает широкие перспективы для руководителей компаний, остальным доведётся созерцать процесс через оконную витрину. Не самая лучшая перспектива для общества, которое и создало те самые ценности, что уйдут теперь в частные руки ради спекулятивных долларов.
Проект в интересах биржевых спекулянтов
За приватизацию Сбербанка Герман Греф, удачно переквалифицировавшийся из несостоявшегося юриста в классики российской экономики, выступает уже давно. Впервые он говорил об этом шесть лет назад, на Давосском форуме 2010 года. Тогда в пылу полемики Греф разгорячился и заявил: «Надо приватизировать госбанки. Я предлагаю начать со Сбербанка».
Чиновники и эксперты отнеслись к идее весьма скептически. Дело в том, что Сбербанк прочно удерживает лидерство на розничном финансовом рынке России не потому, что его возглавляет светоч отечественной экономики, а исключительно из-за своего государственного статуса и связанных с этим преференций и гарантий по вкладам.
На сайте Сбербанка сам он назван «кровеносной системой российской экономики». На долю банка приходится 46,4% вкладов населения, 34,7% кредитов физическим лицам и 33,9% кредитов юридическим лицам. Такую махину без ущерба для государства непросто развернуть от социальных целей к частным коммерческим интересам.
Со временем Греф поостыл к приватизации банка. В июле прошлого года на питерском экономическом форуме, отвечая на вопрос о перспективе превращения Сбербанка в частный банк и его дальнейшей приватизации, Герман Греф говорил уже как серьёзный государственный муж: «Я думаю, сейчас не очень хороший период времени, особенно когда мы находимся под санкциями, наша капитализация чрезвычайно низка». И добавил: «Продавать на рынке сегодня какие-то акции, наверное, не лучшее время».
Что же такого произошло в российской экономике за неполные пять месяцев, что заставило главу крупнейшего российского банка так радикально поменять своё мнение? Ответ на этот вопрос дал экономический советник Президента России, академик Сергей Глазьев. Как написал Kommersant, Глазьев заявил, что за последние полтора года на манипуляциях курсом национальной валюты биржевые спекулянты заработали 50 млрд. долларов США. Сумма внушительная. Она не может лежать в виде банального накопления, а сохранить и приумножить её лучше всего инвестированием в крупные проекты. В России это — государственные активы в стратегических компаниях и банках.
Банкиры, конечно, в курсе возможностей и запросов владельцев валютных миллиардов. Поэтому, когда «клиент созрел», засуетился с предложениями глава Сбербанка. Его примеру последовали правительственные чиновники, заинтересованные в доступных ресурсах потенциальных инвесторов. Под это дело предложили пакеты госкомпаний, ещё недавно рекламируемых, как «национальное достояние России».
Пир инвесторов-спекулянтов пока не получился. На совещании у Президента России, посвящённом приватизации госактивов, аппетиты инициаторов новой масштабной приватизации заметно поубавили. Первым приструнили Грефа. Глава Центробанка Эльвира Набиуллина в очередной раз напомнила, что благополучие Сбербанка во многом строится на его государственном статусе, обеспеченном пакетом в 51% активов банка. Сбербанк из планов приватизации выпал.
Как же выгодно продавать задёшево!
Следует заметить, в 2014-2015 годах приватизация в России фактически остановилась. Незначительные активы реализовывали по случаю, но из-за резко снизившейся капитализации компаний никто всерьёз не рассматривал продажу их акций. За весь прошлый год бюджет за счёт госактивов получил около 5 млрд. рублей. На 2016 год официальный план подкорректировали вверх — до 33 млрд. рублей. Рост вроде бы большой, но в масштабах бюджета эта сумма растворяется без видимого остатка, сохраняя триллионный дефицит, вызванный санкциями, кризисом и старанием родного правительства.
Оно оживилось, почуяв доступность ресурсов в $ 50 миллиардов, пусть и спекулятивных. Уже в январе министр экономического развития Алексей Улюкаев заговорил о приватизации крупнейших банков (в частности, ВТБ и Сбербанка), нефтяных компаний. Улюкаев обосновал своё заявление довольно откровенно: «Банковской системе необходимо дать развитие для переработки большого объема сбережений, которые образовались у россиян в 2015 году». (Цитирую по изданию «Кремлевская пресса»).
Министр скромно умолчал, что речь идёт главным образом о спекулятивном капитале, но подтвердил: его ведомство уже готовит новые предложения по приватизации госактивов. Теперь суммы зазвучали совсем другие. Министр финансов Антон Силуанов посчитал, что только продажа 19,5% «Роснефти» может принести в бюджет 500-550 млрд. рублей.
А как же быть с низкой капитализацией кампаний, ведь стоимость их акций в прошлом году резко упала? Оказывается, вовсе нет! Записные эксперты на государственном телеканале приводят убедительные расчёты. Вот пример такого анализа: «Роснефть» в рублях оценена вблизи исторических максимумов — 270 руб. за акцию, максимум до кризиса 2008 года — в районе 290 руб. «Башнефть» — сейчас 2050 рублей за акцию, на максимуме — около 2500». «Несмотря на снижение цен на нефть, — радуется молодой эксперт телеканала «Россия-24», — стоимость нефтедобывающих компаний в национальной валюте оказывается отнюдь не низкой. Экспортеры в цене».
Так радовался только вице-премьер Дмитрий Рогозин, когда на том же телеканале насчитал, что Россия за «Мистрали» получила денег втрое больше, чем изначально платила. Рогозина можно простить. Он не экономист. Просто посмотрел не в валютную, а в рублевую графу. Простим и молодого эксперта с «России-24», может быть, со временем он поймёт, что неприлично лукавить с телезрителями. В отличие от гуманитария Рогозина молодой эксперт обязан знать разницу между национальной и мировыми валютами и помнить, что акции упомянутых компаний торгуются не только на московской, но и на зарубежных биржах. Здесь капитализация оценивается в долларах США, а не в подешевевших рублях.
К обработке общества подключились и высшие чины правительства. В интервью воскресной программе «Вести Недели» вице-премьер Аркадий Дворкович, понимая всю зыбкость аргументов защитников новой масштабной приватизации, попытался взглянуть на проблему более широко: «В любом случае наступает момент, когда преимущества получения ресурсов в данное время, преимущества, связанные с привлечением новых инвесторов, перевешивают те минусы, которые есть. Мы видим, что по ряду компаний мы вполне можем с выгодой реализовать часть имеющихся активов, при этом сохранив стратегический контроль над нашими базовыми компаниями, базовыми предприятиями». Сделал заявление и глава кабинета министров Дмитрий Медведев: «Приватизация государственных активов, в том числе акций госкомпаний, поможет стабилизировать бюджет страны».
Собственно говоря, в этом и весь смысл намечающейся распродажи. Все разговоры про эффективность менеджмента частных компаний, устранение диспропорций стоимости труда и его производительности, демонополизацию экономики, разделение крупных компаний на части и прочие филиппики про качество экономической структуры, обильно зазвучавшие в последние дни для обоснования масштабной приватизации, оставим для форумов вроде Гайдаровского. Практика не очень подтверждает правильность этих посылов. Зато совершенно очевидно другое: в условиях кризиса кабинет министров не справился с управлением экономикой и провалил бюджет. Дыру в нём теперь заполнят распродажей госактивов, что публично подтвердил Дмитрий Медведев.
Вопрос непростой. В пятницу Владимир Путин обсудил его с членами Совета Безопасности России. На этом совещании и был дан старт новой большой приватизации. Определены её принципы. Важнейший из них — покупатели обязаны быть российскими резидентами. Стоимость акций должна оплачиваться в рублях. Эти средства пойдут в российский бюджет и будут израсходованы внутри страны. К торгам допустят только инвесторов, располагающих собственными, а не заёмными ресурсами. Ограничен перечень компаний, включённых в план приватизации. В первую очередь через неё пройдут «Роснефть», «Башнефть» и «Алроса».
* * *
Любая распродажа адресована тем, у кого есть деньги. Остальным на неё дозволено смотреть лишь с улицы. Только вот приватизации это не касается, она затрагивает интересы очень широкого круга людей. Ведь любимое детище либеральных экономистов лишь в теории гарантирует прогресс и процветание. На деле переданное в частный сектор национальное достояние, безмерно обогащая новых хозяев, перестаёт служить обществу и даже дезорганизует власть. Время после масштабной приватизации девяностых подтвердило это лучше всяких теорий. А сегодня, в дни кризиса, российская экономика во многом как раз держится на активах, всё ещё подконтрольных государству. Как будет дальше? Не возьмётся сказать никто. Светлые умы российской экономики озабочены сиюминутной задачей — наполнением бюджета 2016 года.
…Что же до Германа Грефа, он и вправду поднаторел в экономике и прекрасно понял — крупные частные публичные компании теперь стали вотчиной менеджмента, мало зависимого от многослойной пирамиды собственников. Эта новая грань приватизации открывает широкие перспективы для руководителей компаний, остальным доведётся созерцать процесс через оконную витрину. Не самая лучшая перспектива для общества, которое и создало те самые ценности, что уйдут теперь в частные руки ради спекулятивных долларов.
Информация