Из истории русских авиатрис
Начало XX века. Осуществилась извечная мечта человечества: оно обрело крылья, впервые совершены управляемые полеты на аппаратах тяжелее воздуха. Мир восхищается первыми полетами братьев Райт, Анри и Мориса Фарманов, Луи Блерио и Сантоса Дюмона, открывшими в 1903 году эру авиации.
Еще до этих успешных полетов в России вопросами авиации начали заниматься патриархи отечественной науки: Д. Менделеев, А. Можайский, Н. Жуковский, К. Циолковский. Они еще в девятнадцатом веке размышляли не только над проблемами воздухоплавания, но и над теорией управляемых полетов. Вопросы развития авиации находят широкое освещение в отечественной печати. Только с 1908 по 1914 год в России выходило более 20-ти журналов, специально посвященных воздухоплаванию и авиации. В январском номере «Воздухоплавателя» за 1908 год поднимается идея создания Всероссийского аэроклуба. В том же году он создается, и журнал становится его органом.
В марте 1910 года газеты приветствовали первый полет в России русского летчика Михаила Ефимова, окончившего во Франции школу Фармана и получившего мировую известность после состязаний в Нанси, где он завоевал все призы. А весной 1910 года в Петербурге проводится первая неделя авиации, в которой участвует другой русский авиатор, Николай Попов, завоевавший приз за полет на наибольшую дальность без остановки (полет длился два часа четыре минуты) и высоту полета, составившую 454 метра. С тех пор авиационные недели стали проходить в Петербурге регулярно, весной и осенью. И все они имели большой успех.
Желание летать охватило в России тысячи людей. Вслед за крылатыми героями устремляются в небо и отважные женщины, смело и убедительно показавшие, что полет — это удел не только мужчин.
Первой русской женщиной, получившей официальный диплом летчицы, стала Лидия Виссарионовна Зверева, родившаяся в 1890 году. Еще гимназисткой, живя в Петербурге, она часами наблюдала за подъемами аэростатов. Проявив незаурядную смелость, она несколько раз поднималась в воздух на этих аппаратах. То были, увы, еще неуправляемые полеты, но и они дали ей первую возможность «почувствовать» воздушную стихию и не изменять ей до конца своей короткой жизни.
Отец Лидии Виссарионовны, Виссарион Иванович Зверев, старый генерал, герой Балканской войны 1878 годов, поддержал дочь в ее необычайно смелых устремлениях, и 18 июня 1911 года, Лидия начала учебу 1877-в авиашколе «Гамаюн» Первого российского товарищества воздухоплавания. Пройдя наземную подготовку, она уже через десять дней впервые совершила полет на «Фармане» с инструктором В. Слюсаренко.
В июле 1911 года должен был состояться перелет Петербург-Москва. Зверева тоже готовилась к этому перелету. Но женщине разрешили участвовать в нем в качестве пассажирки. Лидия Виссарионовна не пала духом, успешно продолжает осваивать полеты. Приближались экзамены.
«На Гатчинском военном аэродроме, — писалось в газетах летом 1911 года, — экзаменовалась на звание пилота Л.В. Зверева. Ранним утром на летном поле собралось несколько пилотов, военных и много публики. Храбрая авиатриса, смело села в аэроплан «Фарман» и, взлетев в высь на шестьдесят метров, описала над публикой пять восьмерок. После чего госпожа Зверева весьма точно выполнила спуск».
23 августа 1911 года Лидии Зверевой был вручен диплом за № 31 пилота-авиатора, прошедшего подготовку в авиашколе «Гамаюн» на самолете «Фарман». Так сбылась мечта смелой двадцатилетней девушки, которой суждено было стать первой русской летчицей. Получение диплома дало Зверевой возможность выполнять публичные полеты в российских городах.
Первые ее показательные полеты должны были состояться 14 апреля 1912 года в Риге. Во время поездки в поезде Лидия Виссарионовна сильно простудилась (температура — тридцать девять), но отменить полет отказалась, не желая обмануть ожидания тысяч зрителей. Из-за сильного порывистого ветра посадка на скаковое поле, откуда был произведен взлет, оказалась невозможной. При подъеме на большую высоту ветер оказался еще более сильным, ее аэроплан был опрокинут. Звереву выбросило вперед, а затем придавило обломками. К счастью, она отделалась ушибом ноги и царапинами. Но беда не кончилась на этом: сказавшаяся простуда привела к крупозному воспалению легких.
Выздоравливала Зверева долго и трудно. И все же в июне Лидия Виссарионовна снова начала летать. Популярность уже не прельщает ее, и она ставит перед собой новые цели: мечтает о своей школе пилотов и авиационных мастерских. Помощь в исполнении планов пришла со стороны директора завода «Мотор», инженера Ф.Г. Калепа и авиатора В.В. Слюсаренко, который вскоре стал мужем Зверевой. Так, кстати, возникла первая авиационная семья.
В середине апреля 1913 года новое предприятие было открыто. Молодые супруги сами испытывали аэропланы на поле завода «Мотор» в Зассенгофе под Ригой. Выпускаемые их мастерскими аэропланы и плата за обучение на пилота в летной школе, оказались самыми низкими в России. Так осуществилась и эта мечта первой нашей летчицы.
Неуемная в своих замыслах и их успешном воплощении, Лидия Виссарионовна стала и первой женщиной-пилотом, выполнившей в мае 1914 года на самолете «Моран» сложнейшую фигуру высшего пилотажа — «мертвую петлю», автором которой был отважный русский военный летчик Петр Николаевич Нестеров. После выполнения «мертвой петли» Зверева получила множество поздравлений и среди них письмо от самого П. Нестерова, в котором он свидетельствовал свое восхищение.
Приближалась мировая война. В ее начале мастерские Слюсаренко и Зверевой были переведены в Петроград, где они были реорганизованы в небольшой завод («Авиационная фабрика Слюсаренко»). До мая 1916 года ими было выпущено около 80-ти аэропланов марки «Фарман» и «Моран». Сбылись, кажется, все мечты первой русской авиатрисы. Но пришла беда: 15 мая 1916 года Лидия Зверева скончалась от тифа на двадцать шестом году жизни. Над Никольским кладбищем Александро-Невской лавры, где ее хоронили, летчики с Комендантского аэродрома дали ей последний салют.
Вслед за Лидией Виссарионовной, еще при ее жизни, тем же Всероссийским аэроклубом были выданы пилотские свидетельства прошедшим летную подготовку в авиационной школе «Гамаюн» на «Фармане»: Евдокии Анатра (16.10.1911 г.) — диплом № 54 и Любови Голанчиковой (22.10.1911г.) — диплом № 59.
Удивительно интересна и разнообразна жизнь и судьба Любови Голанчиковой, получившей пилотский диплом всего двумя месяцами позже Л.В. Зверевой. Ей, девушке из бедной петербургской семьи, в раннем возрасте не пришлось задумываться и мечтать о небе. В семье Голанчиковых были более прозаические проблемы, далекие от такой мечты. Необходимо было думать, как зарабатывать на жизнь. По решению отца ей пришлось пойти на бухгалтерские курсы.
Однако столь заурядная профессия не могла привлечь девушку с сильным характером и наделенную, к тому же, природной незаурядной внешностью. Ее все больше увлекает искусство. Она становится постоянной посетительницей петербургского Народного дома. Здесь Любовь Александровна пела, танцевала, принимала участие в любительских спектаклях. Там ее увидел и оценил ее искусство антрепренер эстрадной группы «Фолли Бержер», которая гастролировала в находящемся вблизи Коломяжского ипподрома, ресторане «Вилла Роде». Он пригласил ее в свою труппу. Люба дала согласие, хотя по просьбе антрепренера ей, на французский манер, пришлось сменить имя и фамилию. Она стала Молли Море. Это имя и стало значиться теперь на афишах, извещавших о выступлениях на сцене с ее участием.
Но вскоре волей судьбы Любе Голанчиковой суждено было поменять свое увлечение изящным искусством на искусство полета и стать не просто одной из первых русских летчиц, но и первой русской рекордсменкой и испытателем. И «помогла» этому обстоятельству авиационная неделя, проводившаяся весной 1910 года в Петербурге. На Коломяжском ипподроме прошло торжественное открытие недели. С раннего утра улицы, по направлению к ипподрому, были заполнены народом. Среди зрителей была и будущая авиатриса Любовь Голанчикова, со своими подругами. Авиационный праздник взбудоражил столицу. Вокруг только и говорили о полетах и красавцах пилотах. «Заболела» авиацией и Любовь Александровна.
Вместо намечавшейся недели состязания пилотов на Коломяжском ипподроме продолжались восемнадцать дней. Успех «Недели» оказался настолько высок, что ее организаторы уже через 4 месяца устроили «Всероссийский праздник воздухоплавания». Он проходил на новом, Комендантском аэродроме. Тон на этом празднике задавали русские авиаторы: М. Ефимов, С. Уточкин, военные летчики Е. Руднев, Г. Горшков, С. Ульянин. Немало восторгов и аплодисментов выпало на долю участвовавшей во «Всероссийском празднике воздухоплавания» и первой в мире женщине-авиатору француженке Раймонде де Ларош, также начавшей свою карьеру в искусстве (она была артисткой парижского театра Сары Бернар).
Демонстрационные полеты на Коломяжском ипподроме (затем и на Комендантском аэродроме), участие во «Всероссийском празднике воздухоплавания» Раймонды де Ларош не могли не привлечь внимание Любови Александровны к воздушной стихии. Она с упоением читает все, что имело отношение к авиации, а главное, ей удалось непосредственно познакомиться с настоящими пилотами. Эти «люди-птицы», как назвал их писатель Куприн, не могли не увлечь ее своей смелостью, отвагой, романтикой неба.
Любовь Александровна упросила знаменитого Ефимова прокатить ее на самолете и поднялась с ним в небо. Накопив за зиму деньги, Голанчикова весной 1911 года поступает в летную школу «Первого российского товарищества воздухоплавания» к инструктору И.В. Еасюкову, который разглядел у девушки незаурядные способности к летному делу. Мечта ее осуществилась: осенью 1911 года она успешно сдает экзамены и получает пилотский диплом с правом полетов на аэропланах типа «Фарман».
Казалось бы, все трудности позади. Голанчикова добилась своего, стала авиатрисой. Новой ее мечтой становится: устроиться на какой-нибудь авиазавод, где требовались пилоты-сдатчики. Однако ей вежливо отвечают, что испытательные полеты — не женское дело. Но небо уже «захватило» ее. Она выбирает путь летчика-спортсмена, подобно М. Ефимову, С. Уточкину и другим. Оставаться на сцене она уже не в силах. Любовь Александровна выбирает нелегкую жизнь, связанную с переездами из города в город, хлопотами об аренде ипподромов, ремонтом аппаратов, отдачи части жалованья антрепренерам, мотористам — трудной участи авиаторов-спортсменов, попадавших в кабалу к ростовщикам-банкирам.
Весной 1912 года имя Молли Море навсегда покидает столичные афиши. Фото женщины-авиатрисы, затянутой в кожаный костюм, опирающейся на крыло «Фармана», все чаще появляется на рекламных тумбах различных городов России, а затем и других государств Европы. Женщина-авиатриса — это ново и интересно: публика охотно шла на демонстрационные полеты Голанчиковой.
В 1912 году на втором военном конкурсе аэропланов в Петербурге, куда прибыли отечественные и зарубежные конструкторы и летчики, Любе удалось полетать на самолетах других конструкторов. Она удостаивается внимания самоуверенного конструктора Антони Фоккера. Мировая пресса начинает превозносить его как новатора авиатехники. Фоккер просит «фройлен Голанчикову» полетать на его новом аэроплане и дать ему оценку. И она блестяще опробует первую его машину. Фоккер восторгается способностью Голанчиковой летать на незнакомых аппаратах и особенно выполнению ею зарождающихся элементов высшего пилотажа, что позволяет считать ее также и одной из родоначальниц этого вида летного мастерства.
Фоккер приглашает Голанчикову в Германию, где она совершенствуется в полетах на аэродроме Иоганисталь, под Берлином. 12 ноября 1912 года, ею устанавливается, зарегистрированный спортивными комиссиями, новый мировой рекорд высоты полета для женщин — 2400 метров, что почти втрое превышает прежний рекорд равный 805 метрам, принадлежащий немецкой летчицы Безе. Вдохновленный рекордом, Фоккер предложил Голанчиковой работу в своей фирме. Согласно заключенному контракту, Любовь на время становится шеф-пилотом фирмы, демонстрирует полеты в разных городах Европы, рекламирует самолеты Фоккера.
Летом 1913 года Голанчиковой представился случай совершить международный перелет Берлин — Париж, на двухместном самолете известного авиаконструктора Морана, по трудному горно-лесному маршруту. На этот раз она выступила в качестве летчика-наблюдателя (теперь бы сказали — штурмана). Пилотом был пилот фирмы Моран — Летор. Почти весь перелет проходил над облаками, вне видимости земли, исключительно по компасу и карте. В бортовом журнале Голанчикова запишет: «…Этот перелет я выполнила исключительно с научной целью и получила в нем огромный опыт».
Парижские авиаторы устроили в честь Летора и Голанчиковой большой прием. В корзине цветов оказались визитные карточки. В одной из них содержалась такая просьба: Ф.Ф. Терещенко, наследник крупного украинского сахарозаводчика, хозяин Червоненской аэропланной мастерской, просил Голанчикову о встрече. Терещенко подолгу жил в Париже, увлекся авиацией, стал авиаконструктором. В России им было построено несколько самолетов. В местечке Червонном, Терещенко организовал аэропланные мастерские и, добился у русского военного ведомства заказы на самолеты. В июле 1913 года он отправился в европейские страны для закупки необходимых материалов и оборудования. Мастерским также был нужен летчик-испытатель. Конечно, Червоненские мастерские были маломощными, но то, что Терещенко первым из отечественных конструкторов пригласил Голанчикову испытывать самолеты, означало признание на Родине ее летного мастерства. Л. Голанчикова и Ф. Терещенко заключили контракт, и Любовь Александровна стала первой русской летчицей-испытателем. Через несколько дней 24-летняя Л. Голанчикова взлетела с Червоненского летного поля на новом самолет отечественной конструкции. К сожалению после революции Любовь Александровна Голанчикова оказалась с мужем за границей.
Вслед за Л. Зверевой, Е. Анатра и Л. Голанчиковой русскими летчицами стали: Е.П. Самсонова, С.А. Долгорукая, Е.М. Шаховская, В.И. Чуприна. Первые отечественные женщины-летчицы не уступали мужчинам в овладении и другими авиационными специальностями: штурмана (аэронавигатора), инструктора летных школ, летчика-испытателя и другими.
Одной из первых русских советских летчиц была и Валентина Степановна Гризодубова, получившая свое первое «воздушное крещение» в возрасте двух лет, когда ее в полет (на самолете своей оригинальной конструкции «Гризодубов-4») взял отец — один из первых русских авиаторов и авиаконструкторов С. В. Гризодубов. По окончанию Пензенского аэроклуба, в возрасте девятнадцати лет В. Гризодубова, стала
летчиком-инструктором. 24 сентября 1938 года экипаж советских летчиц в составе В.С. Гризодубовой, П.Д. Осипенко и М.М. Расковой выполнил беспосадочный перелет Москва — Дальний Восток на двухмоторном самолете «Родина» (АНТ-37-бис), установив женский мировой рекорд дальности полета.
Особенные качества, подлинное мужество наши летчицы проявили в годы Великой Отечественной войны. Были созданы женские авиационные полки. Их было поручено формировать прославленному штурману страны, Герою Советского Союза Марине Михайловне Расковой. Командование полков было подобрано из кадровых офицеров-женщин, которых назначали на должности комиссаров, инженеров, штурманов частей. Большинство же девушек-добровольцев впервые надели военную форму и в минимальные сроки овладевали летным мастерством.
Но были на фронте и летчицы опытные. На бомбардировщике Су-2 отважная летчица 135-го ближнебомбардировочного полка Екатерина Ивановна Зеленко. 12 сентября 1941 года над селом Анастасьевка Сумской области, в своем последнем полете совершила бессмертный подвиг и стала единственной женщиной-летчицей, таранившей в воздушном бою вражеский самолет. В декабре 1941 года посмертно она была награждена орденом Ленина. А в 1990 году ей было присвоено звание Героя Советского Союза.
В небе Сталинграда открыла свой боевой счет сбитых фашистских самолетов Лидия Литвяк. По счету уничтоженных лично ею и в группе с товарищами вражеский самолет был двенадцатым… В этом бою она погибла. Литвяк было только двадцать два года.
Закончилась Великая Отечественная война. В мирном небе отважные советские летчицы демонстрировали свое мастерство в овладении новой авиационной техникой. Так, летчик-испытатель Нина Ивановна Русакова при испытании одного из новых самолетов на большой высоте сделала, казалось бы, невозможное: выполнила двести сорок фигур высшего пилотажа! За 25 лет службы в авиации заслуженный летчик-испытатель полковник Н.И. Русакова налетала на сорока типах самолетов более 4200 часов.
Только в середине семидесятых годов советскими военными и гражданскими летчицами Л. Улановой, М. Попович, И. Вертипраховой, С. Савицкой, Е. Мартовой, М. Соловьевой, Л. Зайцевой, Н. Прохановой было установлено тридцать женских рекордов. При этом С. Савицкой, Л. Улановой. И. Вертипраховой, М. Попович рекорды устанавливались неоднократно. Среди самолетов, на которых были установлены ими рекорды, были турбовинтовые и реактивные самолеты, гражданские и военные: Ил-18, Ил-62М, Е-33, Е-76, Е-133, Е-66Б. Так, по прямой (на базе 15-25 километров) 2 июня 1975 года Е. Мартова на самолете Е-76 достигла скорости 2683,44 километра в час.
Упорство, мастерство в овладении воздушной стихией, проявленные первыми летчицами России, были приумножены летчицами советской эпохи. Все они наравне с мужчинами внесли свой вклад в овладение воздушной стихией, а затем и космосом.
Источники:
Орлов Б. Небо покорялось не только мужчинам // Гражданская авиация. 2005. №3. С. 30-33.
Соловьев А. Русские авиатрисы // Родная газета. № 9(304). 1 июня 2011.
Матулевич Б. Крылатые дочери России // Гражданская авиация. 1995. №5. С. 33-35.
Игнатьев Д. С эстрады в облака // Латвийские вести. 5 марта 2015.
Аверина Е. Авиатрисы // Труд. 12 апреля 2012.
Информация