Игра на нервах
До недавнего времени у большинства жителей Российской Федерации не было особых претензий к Турции. Однако логика конфликта заставляет задуматься о том, что будет, если напряжение между нашими странами переместится в плоскость прямого столкновения. Банальные сравнения сил сторон конфликта по числу и качеству танков, кораблей и самолётов как и 50 или 100 лет назад дают очень искажённую картину: достаточно сказать, что накануне 1939 года сильнейшей армией континента «экспертами» считалась армия Франции, а СССР ими не вносился даже в первую пятёрку. Так и сегодня. По-настоящему те или иные вооруженные силы будет видно лишь на реальной войне. При этом делать прогнозы политических раскладов между сторонами куда проще, ибо здесь действия противников гораздо очевиднее: их диктует логика и география.
За пять месяцев российская авиация сделала в Сирии почти невозможное, переломив, казалось бы, безнадёжную обстановку. Примерно те же слова можно сказать и военно-морских силах, которые продемонстрировали не только новые ударные возможности, но и способность снабжать группировку на протяжении длительного времени. Даже в советские времена подобные кампании были большой редкостью, а после 1991 года о чём-то похожем никто и думать не смел. В то же время российские успехи сломали известные планы суннитских держав и вызвали крайне негативную реакцию у покровителей «сирийской оппозиции». Переброска Саудовской Аравией истребителей F-15 на турецкие аэродромы многими наблюдателями была расценена как подготовка к войне с Россией в Сирии. F-15 — истребитель для завоевания господства в воздухе, причём именно саудовские машины этого типа, прошедшие модернизацию в 2012-13 годах, на сегодня являются одними из наиболее современных в мире. 15 февраля было объявлено о начале пятидневных саудовско-турецких воздушных учений, в ходе которых ВВС двух стран обкатают согласованные действия. Днём раньше на севере Королевства начались учения с участием 150 тыс. военнослужащих. Одновременно с тем и Анкара и Эр-Рияд с просто недружественной риторики перешли на язык откровенных угроз в адрес России. Так, министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр прямо высказался, что Российской Федерации, в которой проживает 20 млн. мусульман-суннитов, опасно поддерживать шиитов.
Правда, уже 16 февраля из Турции, которая должна была стать ядром вторжения, зазвучали нотки неуверенности. Их пока нельзя назвать доминирующими, ибо в стране явно идёт борьба между сторонниками и противниками интервенции, но и былой лихой уверенности уже однозначно нет. Были ли воинственные заявления изначальным блефом, или изначальные планы по интервенции сейчас спешно корректируются, пока не ясно. Очевидно лишь то, что наземное вторжение в Сирию пока остаётся под вопросом.
Итак, сценарий первый. Россия понимает, что её и сирийское правительство загоняют в ловушку, заставляя прекратить уничтожение исламистов. Передышку боевики однозначно используют для перегруппировки сил и пополнения припасов, и тогда — жди беды. Осознание этого простого факта заставляет Москву и Дамаск продолжать уничтожение террористов, что и тактически и стратегически абсолютно верно. В качестве ответа на действия Москвы, Турция и Саудовская Аравия вторгаются в Сирию. Объявляется ли при этом бесполётная зона для российской и сирийской авиации уже не столь важно.
Война с Турцией или Саудовской Аравией даже по одиночке — крайне сложная задача. А уж вместе это противник вполне серьёзного уровня, несравнимый ни с одной страной постсоветского пространства, за исключением собственно России. Если такое столкновение всё же станет реальностью, то критическим моментом для нашей группировки останется транспортный вопрос: а именно, какое количество кораблей со снабжением Россия успеет провести через Босфор до начала войны. Это зависит от расторопности российской военной логистики, а также от того, сколько времени враги (этот термин уже уместен) отвели времени на собственные подготовительные мероприятия. При любом раскладе экспедиционный корпус России в Сирии окажется в крайне затруднительном положении, а его возможности по отражению атак коалиции будут исчерпаны максимум за несколько суток, после чего придётся либо признавать поражение, либо с территории континентальной России наносить удары непосредственно по странам-интервентам, что выведет конфликт на принципиально иной уровень.
Сценарий второй. Москва поддаётся на угрозы, сворачивает бомбардировки и выкручивает руки сирийцам, дабы те прекратили наступление. Боевики получают передышку, пополняют припасы, проводят перегруппировку сил. Фактически это уже поражение. Нужно понимать, что даже полностью оставив весь Ближний Восток, Россия проиграет, ибо Анкара и Эр-Рияд, получив своё, обратят внимание на постсоветское, а затем, и собственно российское пространство. На Востоке откровенную слабость не прощают, да и банальной мести никто не отменял, не говоря уже об объективных геополитических амбициях.
Больше того, сдача под угрозой войны позиций очень плохо скажется на репутации Российской Федерации в мире. И причина здесь не важна. Сам звоночек прозвучит уже громко и однозначно от Арктики до Кавказа, от Балтики до Тихого океана: «Акелла промахнулся». И вот тогда уже попробовать на зуб российскую решимость появится желание уже очень и очень у многих. И, что особенно важно, у всех разом. Перспектива открытой войны с турками и саудитами разом по сравнению с этой угрозой — просто детский лепет.
Справедливости ради надо сказать, что у Турции и Саудовской Аравии положение ничем не лучше российского. Каждая из этих стран ведёт безнадёжную войну на своей территории. Турция с курдами, Саудия — со вторгшимися с территории бывшего Северного Йемена хуситами. Обе эти войны идут на истощение, при том, что ни одна из этих региональных держав и близко не ровня Советскому Союзу на момент ввода 40-ой армии в Афганистан. Вторжение ещё и в Сирию для Анкары и Эр-Рияда станет вполне себе локальной катастрофой: новый фронт потребует дополнительных ресурсов, которые ещё надо откуда-то достать.
Собственно, по этой причине союзники по антисирийской коалиции и пошли на крупномасштабный военный шантаж России, в надежде на то, что Москва дрогнет и начнёт снова отступать. На самом деле, это вероятнее всего, лишь крупномасштабный блеф. Насколько этот блеф удался, покажет самое ближайшее будущее. Сейчас можно говорить, что скорее не удался. Парадокс ситуации в том, что России в условиях прямого военного шантажа становится едва ли не безопаснее пойти на риск войны, чем проявить слабость перед всем миром второй раз за два года. Эту простую и незатейливую мысль не мешало бы донести по дипломатическим каналам до нужных людей, возомнивших себя наполеонами Востока.
Пока, действия России можно осторожно похвалить. На шантаж никто не поддаётся, штурмовики и фронтовые бомбардировщики продолжают выполнять свою работу. Вокруг турецких обстрелов сирийской территории поднят должный дипломатический шум, что тоже правильно. В случае обострения именно Турция будет иметь ореол агрессора в общественном мнении многих стран.
При вторжении в Сирию Турция едва ли сможет рассчитывать на помощь НАТО. Во всяком случае, юридические обязательства на такой случай не предусмотрены, так как Альянс формально должен вступаться лишь за жертву нападения. Как будет на самом деле, зависит от твёрдости российской позиции и готовности защищать свои интересы силой оружия. Судьба несчастных Югославии и Ливии, которые ни на кого не нападали, должна всегда напоминать нам, на что способен Альянс, когда чувствует собственную безнаказанность. Слабых бьют всегда и никакой договор тут не действует.
В то же время, когда на горизонте маячило столкновение с относительно серьёзным противником, НАТО находило повод, чтобы не связываться. Так произошло при вторжении Индонезии в Нидерландскую Новую Гвинею или во время аналогичных действий Индии против Португальского Гоа. Да, формально эти территории не попадали в зону ответственности Альянса, но дух единства был вполне подорван. Удивительно, но в 1975 году аннексия Западной Сахары, организованная властями Марокко, уже попадала в географические рамки Альянса, однако тот никак не отреагировал. При желании, можно вспомнить и другие любопытные эпизоды. Всё сказанное выше не означает, что НАТО неэффективная организация с нерешительным руководством — вовсе нет, но пару штрихов к общей картине этой организации стоит добавить из соображений справедливости. Есть и иные юридические тонкости. Военная помощь, прописанная в договоре о создании Альянса, не подразумевает обязательную отправку войск, а лишь оказание военной помощи, которая может включать в себя, скажем, поставки горючего или боеприпасов.
Помимо прочего, в НАТО присутствует такой троянский конь, как Греция. Конечно, эта страна не будет открыто выступать на стороне России, но некоторое время саботировать работу структур Альянса она сможет. Интересы у Афин собственные. Если победный марш к Константинополю по-прежнему остаётся фантастикой, то помощь Кипру в ликвидации турецкого гарнизона на фоне всеобщей схватки задача вполне решаемая.
Дополнительным фронтом для России грозит выступить всё та же Украина, которая мелкими шажками восстанавливает собственные вооружённые силы для континентальной войны. Впрочем, основная проблема кроется даже не в возможном участии Киева. Точнее, не только в нём. Как мы все помним, Россия имеет замороженные конфликты почти вдоль всего периметра границ, за исключением, может быть, арктических просторов. Только официально мы участвуем примерно в 5-6 таких конфликтах, неофициально эту цифру можно, по меньшей мере, удваивать. Если говорить о возможностях противников создать Российской Федерации дополнительные участки напряжения, то мы, прежде всего, имеем в виду Северный Кавказ и Закавказье. Причём Закавказье по ряду причин будет даже удобнее. Контуры данной логики мы наблюдаем буквально в режиме онлайн: 17 февраля глава МИД Турции Мевлут Чавушоглу посетил Грузию, где встретил исключительно тёплый приём, а день спустя самого Реджепа Эрдогана ждут в Азербайджане.
С самого начала действия турецко-саудовской коалиции носили черты провокации с целью заставить Россию пойти на уступки через угрозы. Но теперь в ловушке оказались и турки, артиллерийские удары которых вызвали недовольство в США и Европе, которые в свою очередь активно поддерживают сирийских курдов. Как выбираться из настолько затруднительной ситуации, Эрдоган и его советники, видимо, пока не решили. Официальные лица Турции уже успели сделать несколько заявлений, прямо противоположных по содержанию, но любом случае решать всё предстоит в ближайшие дни.
За пять месяцев российская авиация сделала в Сирии почти невозможное, переломив, казалось бы, безнадёжную обстановку. Примерно те же слова можно сказать и военно-морских силах, которые продемонстрировали не только новые ударные возможности, но и способность снабжать группировку на протяжении длительного времени. Даже в советские времена подобные кампании были большой редкостью, а после 1991 года о чём-то похожем никто и думать не смел. В то же время российские успехи сломали известные планы суннитских держав и вызвали крайне негативную реакцию у покровителей «сирийской оппозиции». Переброска Саудовской Аравией истребителей F-15 на турецкие аэродромы многими наблюдателями была расценена как подготовка к войне с Россией в Сирии. F-15 — истребитель для завоевания господства в воздухе, причём именно саудовские машины этого типа, прошедшие модернизацию в 2012-13 годах, на сегодня являются одними из наиболее современных в мире. 15 февраля было объявлено о начале пятидневных саудовско-турецких воздушных учений, в ходе которых ВВС двух стран обкатают согласованные действия. Днём раньше на севере Королевства начались учения с участием 150 тыс. военнослужащих. Одновременно с тем и Анкара и Эр-Рияд с просто недружественной риторики перешли на язык откровенных угроз в адрес России. Так, министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр прямо высказался, что Российской Федерации, в которой проживает 20 млн. мусульман-суннитов, опасно поддерживать шиитов.
Правда, уже 16 февраля из Турции, которая должна была стать ядром вторжения, зазвучали нотки неуверенности. Их пока нельзя назвать доминирующими, ибо в стране явно идёт борьба между сторонниками и противниками интервенции, но и былой лихой уверенности уже однозначно нет. Были ли воинственные заявления изначальным блефом, или изначальные планы по интервенции сейчас спешно корректируются, пока не ясно. Очевидно лишь то, что наземное вторжение в Сирию пока остаётся под вопросом.
Итак, сценарий первый. Россия понимает, что её и сирийское правительство загоняют в ловушку, заставляя прекратить уничтожение исламистов. Передышку боевики однозначно используют для перегруппировки сил и пополнения припасов, и тогда — жди беды. Осознание этого простого факта заставляет Москву и Дамаск продолжать уничтожение террористов, что и тактически и стратегически абсолютно верно. В качестве ответа на действия Москвы, Турция и Саудовская Аравия вторгаются в Сирию. Объявляется ли при этом бесполётная зона для российской и сирийской авиации уже не столь важно.
Война с Турцией или Саудовской Аравией даже по одиночке — крайне сложная задача. А уж вместе это противник вполне серьёзного уровня, несравнимый ни с одной страной постсоветского пространства, за исключением собственно России. Если такое столкновение всё же станет реальностью, то критическим моментом для нашей группировки останется транспортный вопрос: а именно, какое количество кораблей со снабжением Россия успеет провести через Босфор до начала войны. Это зависит от расторопности российской военной логистики, а также от того, сколько времени враги (этот термин уже уместен) отвели времени на собственные подготовительные мероприятия. При любом раскладе экспедиционный корпус России в Сирии окажется в крайне затруднительном положении, а его возможности по отражению атак коалиции будут исчерпаны максимум за несколько суток, после чего придётся либо признавать поражение, либо с территории континентальной России наносить удары непосредственно по странам-интервентам, что выведет конфликт на принципиально иной уровень.
Сценарий второй. Москва поддаётся на угрозы, сворачивает бомбардировки и выкручивает руки сирийцам, дабы те прекратили наступление. Боевики получают передышку, пополняют припасы, проводят перегруппировку сил. Фактически это уже поражение. Нужно понимать, что даже полностью оставив весь Ближний Восток, Россия проиграет, ибо Анкара и Эр-Рияд, получив своё, обратят внимание на постсоветское, а затем, и собственно российское пространство. На Востоке откровенную слабость не прощают, да и банальной мести никто не отменял, не говоря уже об объективных геополитических амбициях.
Больше того, сдача под угрозой войны позиций очень плохо скажется на репутации Российской Федерации в мире. И причина здесь не важна. Сам звоночек прозвучит уже громко и однозначно от Арктики до Кавказа, от Балтики до Тихого океана: «Акелла промахнулся». И вот тогда уже попробовать на зуб российскую решимость появится желание уже очень и очень у многих. И, что особенно важно, у всех разом. Перспектива открытой войны с турками и саудитами разом по сравнению с этой угрозой — просто детский лепет.
Справедливости ради надо сказать, что у Турции и Саудовской Аравии положение ничем не лучше российского. Каждая из этих стран ведёт безнадёжную войну на своей территории. Турция с курдами, Саудия — со вторгшимися с территории бывшего Северного Йемена хуситами. Обе эти войны идут на истощение, при том, что ни одна из этих региональных держав и близко не ровня Советскому Союзу на момент ввода 40-ой армии в Афганистан. Вторжение ещё и в Сирию для Анкары и Эр-Рияда станет вполне себе локальной катастрофой: новый фронт потребует дополнительных ресурсов, которые ещё надо откуда-то достать.
Собственно, по этой причине союзники по антисирийской коалиции и пошли на крупномасштабный военный шантаж России, в надежде на то, что Москва дрогнет и начнёт снова отступать. На самом деле, это вероятнее всего, лишь крупномасштабный блеф. Насколько этот блеф удался, покажет самое ближайшее будущее. Сейчас можно говорить, что скорее не удался. Парадокс ситуации в том, что России в условиях прямого военного шантажа становится едва ли не безопаснее пойти на риск войны, чем проявить слабость перед всем миром второй раз за два года. Эту простую и незатейливую мысль не мешало бы донести по дипломатическим каналам до нужных людей, возомнивших себя наполеонами Востока.
Пока, действия России можно осторожно похвалить. На шантаж никто не поддаётся, штурмовики и фронтовые бомбардировщики продолжают выполнять свою работу. Вокруг турецких обстрелов сирийской территории поднят должный дипломатический шум, что тоже правильно. В случае обострения именно Турция будет иметь ореол агрессора в общественном мнении многих стран.
При вторжении в Сирию Турция едва ли сможет рассчитывать на помощь НАТО. Во всяком случае, юридические обязательства на такой случай не предусмотрены, так как Альянс формально должен вступаться лишь за жертву нападения. Как будет на самом деле, зависит от твёрдости российской позиции и готовности защищать свои интересы силой оружия. Судьба несчастных Югославии и Ливии, которые ни на кого не нападали, должна всегда напоминать нам, на что способен Альянс, когда чувствует собственную безнаказанность. Слабых бьют всегда и никакой договор тут не действует.
В то же время, когда на горизонте маячило столкновение с относительно серьёзным противником, НАТО находило повод, чтобы не связываться. Так произошло при вторжении Индонезии в Нидерландскую Новую Гвинею или во время аналогичных действий Индии против Португальского Гоа. Да, формально эти территории не попадали в зону ответственности Альянса, но дух единства был вполне подорван. Удивительно, но в 1975 году аннексия Западной Сахары, организованная властями Марокко, уже попадала в географические рамки Альянса, однако тот никак не отреагировал. При желании, можно вспомнить и другие любопытные эпизоды. Всё сказанное выше не означает, что НАТО неэффективная организация с нерешительным руководством — вовсе нет, но пару штрихов к общей картине этой организации стоит добавить из соображений справедливости. Есть и иные юридические тонкости. Военная помощь, прописанная в договоре о создании Альянса, не подразумевает обязательную отправку войск, а лишь оказание военной помощи, которая может включать в себя, скажем, поставки горючего или боеприпасов.
Помимо прочего, в НАТО присутствует такой троянский конь, как Греция. Конечно, эта страна не будет открыто выступать на стороне России, но некоторое время саботировать работу структур Альянса она сможет. Интересы у Афин собственные. Если победный марш к Константинополю по-прежнему остаётся фантастикой, то помощь Кипру в ликвидации турецкого гарнизона на фоне всеобщей схватки задача вполне решаемая.
Дополнительным фронтом для России грозит выступить всё та же Украина, которая мелкими шажками восстанавливает собственные вооружённые силы для континентальной войны. Впрочем, основная проблема кроется даже не в возможном участии Киева. Точнее, не только в нём. Как мы все помним, Россия имеет замороженные конфликты почти вдоль всего периметра границ, за исключением, может быть, арктических просторов. Только официально мы участвуем примерно в 5-6 таких конфликтах, неофициально эту цифру можно, по меньшей мере, удваивать. Если говорить о возможностях противников создать Российской Федерации дополнительные участки напряжения, то мы, прежде всего, имеем в виду Северный Кавказ и Закавказье. Причём Закавказье по ряду причин будет даже удобнее. Контуры данной логики мы наблюдаем буквально в режиме онлайн: 17 февраля глава МИД Турции Мевлут Чавушоглу посетил Грузию, где встретил исключительно тёплый приём, а день спустя самого Реджепа Эрдогана ждут в Азербайджане.
С самого начала действия турецко-саудовской коалиции носили черты провокации с целью заставить Россию пойти на уступки через угрозы. Но теперь в ловушке оказались и турки, артиллерийские удары которых вызвали недовольство в США и Европе, которые в свою очередь активно поддерживают сирийских курдов. Как выбираться из настолько затруднительной ситуации, Эрдоган и его советники, видимо, пока не решили. Официальные лица Турции уже успели сделать несколько заявлений, прямо противоположных по содержанию, но любом случае решать всё предстоит в ближайшие дни.
Информация