Ты что, самый умный?
Как-то мною был внесен тогда еще в Красночикойскую районную Думу проект Положения об отчетах выборных должностных лиц и депутатов перед населением. В то время еще не было норм в законодательстве, делающих отчеты обязательными, и поэтому мало кто из народных избранников проводил регулярные отчеты даже перед представительными органами. Для меня стало неприятной неожиданностью, когда депутаты большинством голосов отклонили предложенный проект, даже не включив в повестку дня его обсуждение. Когда же я стал взывать к совести депутатов, кто-то из коллег меня оборвал: «Ты что, самый умный? Сядь и успокойся». Жизнь показывает, что все равно мы к этому придем. Жаль только потерянного времени и упущенных возможностей. Мне уже приходилось быть в такой ситуации.
Наш корабль проходил плановый ремонт, стоял в плавдоке. Личный состав был расписан на обеспечение ремонтных работ, нес дежурство и вахту. У меня появилось свободное время для подготовки предложений по обеспечению боевой устойчивости системы ПВО корабля или соединения кораблей, а также предложений по доработке некоторых радиолокационных систем и комплексов для реализации новых тактических приемов. Ими я начал заниматься в 1991 г., обучаясь в Высших офицерских классах в г. Ленинграде. Тогда на наших глазах разворачивалась и осуществлялась операция США против иракских войск в зоне Персидского залива. Авиация США практически в пух и прах разгромила ПВО Ирака, почти без всяких последствий для себя. Для меня было обидно и горько осознавать то, что ПВО Ирака была в основном оснащена нашими средствами, и подготовка личного состава также проводилась в основном нашими специалистами. «Как такое могло произойти?» — мучил меня вопрос. Я стал чаще задерживаться за изучением документов на классах, ходить в Центральную военно-морскую библиотеку в Михайловском замке. Пытаться переводить для себя статьи американских военных журналов. Затем продолжил изучать эту проблему, проходя службу на одном из кораблей Тихоокеанского флота.
Подготовив свои предложения со схемами, я попросил у командира корабля разрешения убыть в штаб дивизии. Командир корабля тоже мне сказал: «Ты что, самый умный? Сядь и успокойся». Чуть позже появилась у меня возможность встретиться с офицерами штаба дивизии. Мои «родные» эртээсовцы (РТС — радиотехническая служба) отмахнулись от меня, даже не став слушать: «Тебе что, заняться нечем?» Тогда я позвонил начальнику РЭБ (радиоэлектронная борьба), и он пригласил меня к себе в каюту, он как раз отдыхал после дежурства. «Ты, наверное, хочешь в Москву или в Питер?» — заподозрил капраз (капитан первого ранга), когда узнал о цели моего визита (профильные НИИ научно-исследовательские институты располагаются в Москве и в Ленинграде). «Да меня туда не берут», — ответил я. «Правильно, меня тоже не берут, хотя тоже навалом всяких предложений и публикаций. Как мне сказал прямо один из начальников института: «Я лучше дурака возьму, но с квартирой (тогда очень остро стоял вопрос об обеспечении жильем офицеров)».
Далее я начал ему рассказывать о моих предложениях, демонстрируя схемы и карты.
— Все это хорошо. А как ты докажешь, что твои предложения полезны и актуальны?
— Но как же, тут все очевидно!
— Ничего очевидного нет. Ты с классов приехал? Чему вас там учили? Ты все должен подтвердить расчетами. Цифрами. Как? Очень просто. Выбираешь критерии оценки эффективности, устойчивости или чего там. Моделируешь ситуацию без своих придумок. Считаешь показатели. Затем моделируешь ситуацию со своими придумками. Опять считаешь показатели. Сравниваешь и говоришь, что показатели выросли или снизились — значит, предложения ценны и актуальны. Вот тогда твои оппоненты будут вынуждены искать ошибки в моделировании, в расчетах. Если не найдут — ты прав.
Я так и сделал. Выбрал один критерий — вероятность поражения нашей радиолокационной станции (РЛС) группой самолетов ВМС США 6-ю противорадиолокационными ракетами типа HARM. Смоделировал ситуацию без применения предлагаемых приемов и оборудования. Вероятность поражения получилась 0,999. Т.е. гарантированное поражение нашей РЛС. С применением приемов и оборудования самым простым способом вероятность поражения снизилась до 0,44. Вот это другое дело. Почти 50 на 50. Так уже можно воевать.
Свои расчеты и предложения я направил в профильные институты, конструкторские бюро ряда радиозаводов и в редакцию журнала «Военная мысль». От ряда инстанций получил ответы. Один из НИИ ответил, что рассмотрели мои предложения и не нашли в них нового, полезного и актуального. Один из заводов ответил, что они работают по более перспективным направлениям, в частности, по разработке оптико-электронных каналов комплексов и систем ПВО.
Уже через много лет, здесь, в Чикое, копаясь у себя в огороде, слушал радио. Шла передача с участием владельца одного из ресторанов в Белграде, в прошлом офицера ПВО. Во время бомбардировок Югославии американцами подразделение ПВО югославской народной армии под его командованием успешно сбивало американские самолеты, в том числе и знаменитый «Стелс» — самолет-невидимку F-117. Для обеспечения боевой устойчивости (целости, сохранности, способности выполнять боевые функции) от воздействия американских средств подавления они успешно применяли… бытовые микроволновые печи! В этих печах используются источники радиоволн сверхвысокой частоты, такие же, как в большинстве радиолокационных средств ПВО. Таким образом, югославы сбивали с толку американских пилотов, ракеты и средства радиоэлектронного подавления тем, что у них оказалось под рукой. Мною же предлагалось доработать существующие радиолокационные станции и комплексы, чтобы так же «пудрить» мозги средствам воздушного нападения почти за 10 лет до событий, описанных в этой радиопередаче.
Сейчас, получая информацию из СМИ о действиях наших ВКС (воздушно-космических сил) в Сирии, с удовлетворением отмечаю, что боятся летать американцы, турки и прочие в зоне действия наших сил. Думаю, что, возможно, предлагаемые приемы, использованные югославами, играют в этом не последнюю роль.
Вот так бывает у нас, что мы порой невнимательны к предложениям наших коллег, за текущей работой не можем разглядеть новое, остро необходимое в данный момент. Но ничего, жизнь учит.
Наш корабль проходил плановый ремонт, стоял в плавдоке. Личный состав был расписан на обеспечение ремонтных работ, нес дежурство и вахту. У меня появилось свободное время для подготовки предложений по обеспечению боевой устойчивости системы ПВО корабля или соединения кораблей, а также предложений по доработке некоторых радиолокационных систем и комплексов для реализации новых тактических приемов. Ими я начал заниматься в 1991 г., обучаясь в Высших офицерских классах в г. Ленинграде. Тогда на наших глазах разворачивалась и осуществлялась операция США против иракских войск в зоне Персидского залива. Авиация США практически в пух и прах разгромила ПВО Ирака, почти без всяких последствий для себя. Для меня было обидно и горько осознавать то, что ПВО Ирака была в основном оснащена нашими средствами, и подготовка личного состава также проводилась в основном нашими специалистами. «Как такое могло произойти?» — мучил меня вопрос. Я стал чаще задерживаться за изучением документов на классах, ходить в Центральную военно-морскую библиотеку в Михайловском замке. Пытаться переводить для себя статьи американских военных журналов. Затем продолжил изучать эту проблему, проходя службу на одном из кораблей Тихоокеанского флота.
Подготовив свои предложения со схемами, я попросил у командира корабля разрешения убыть в штаб дивизии. Командир корабля тоже мне сказал: «Ты что, самый умный? Сядь и успокойся». Чуть позже появилась у меня возможность встретиться с офицерами штаба дивизии. Мои «родные» эртээсовцы (РТС — радиотехническая служба) отмахнулись от меня, даже не став слушать: «Тебе что, заняться нечем?» Тогда я позвонил начальнику РЭБ (радиоэлектронная борьба), и он пригласил меня к себе в каюту, он как раз отдыхал после дежурства. «Ты, наверное, хочешь в Москву или в Питер?» — заподозрил капраз (капитан первого ранга), когда узнал о цели моего визита (профильные НИИ научно-исследовательские институты располагаются в Москве и в Ленинграде). «Да меня туда не берут», — ответил я. «Правильно, меня тоже не берут, хотя тоже навалом всяких предложений и публикаций. Как мне сказал прямо один из начальников института: «Я лучше дурака возьму, но с квартирой (тогда очень остро стоял вопрос об обеспечении жильем офицеров)».
Далее я начал ему рассказывать о моих предложениях, демонстрируя схемы и карты.
— Все это хорошо. А как ты докажешь, что твои предложения полезны и актуальны?
— Но как же, тут все очевидно!
— Ничего очевидного нет. Ты с классов приехал? Чему вас там учили? Ты все должен подтвердить расчетами. Цифрами. Как? Очень просто. Выбираешь критерии оценки эффективности, устойчивости или чего там. Моделируешь ситуацию без своих придумок. Считаешь показатели. Затем моделируешь ситуацию со своими придумками. Опять считаешь показатели. Сравниваешь и говоришь, что показатели выросли или снизились — значит, предложения ценны и актуальны. Вот тогда твои оппоненты будут вынуждены искать ошибки в моделировании, в расчетах. Если не найдут — ты прав.
Я так и сделал. Выбрал один критерий — вероятность поражения нашей радиолокационной станции (РЛС) группой самолетов ВМС США 6-ю противорадиолокационными ракетами типа HARM. Смоделировал ситуацию без применения предлагаемых приемов и оборудования. Вероятность поражения получилась 0,999. Т.е. гарантированное поражение нашей РЛС. С применением приемов и оборудования самым простым способом вероятность поражения снизилась до 0,44. Вот это другое дело. Почти 50 на 50. Так уже можно воевать.
Свои расчеты и предложения я направил в профильные институты, конструкторские бюро ряда радиозаводов и в редакцию журнала «Военная мысль». От ряда инстанций получил ответы. Один из НИИ ответил, что рассмотрели мои предложения и не нашли в них нового, полезного и актуального. Один из заводов ответил, что они работают по более перспективным направлениям, в частности, по разработке оптико-электронных каналов комплексов и систем ПВО.
Уже через много лет, здесь, в Чикое, копаясь у себя в огороде, слушал радио. Шла передача с участием владельца одного из ресторанов в Белграде, в прошлом офицера ПВО. Во время бомбардировок Югославии американцами подразделение ПВО югославской народной армии под его командованием успешно сбивало американские самолеты, в том числе и знаменитый «Стелс» — самолет-невидимку F-117. Для обеспечения боевой устойчивости (целости, сохранности, способности выполнять боевые функции) от воздействия американских средств подавления они успешно применяли… бытовые микроволновые печи! В этих печах используются источники радиоволн сверхвысокой частоты, такие же, как в большинстве радиолокационных средств ПВО. Таким образом, югославы сбивали с толку американских пилотов, ракеты и средства радиоэлектронного подавления тем, что у них оказалось под рукой. Мною же предлагалось доработать существующие радиолокационные станции и комплексы, чтобы так же «пудрить» мозги средствам воздушного нападения почти за 10 лет до событий, описанных в этой радиопередаче.
Сейчас, получая информацию из СМИ о действиях наших ВКС (воздушно-космических сил) в Сирии, с удовлетворением отмечаю, что боятся летать американцы, турки и прочие в зоне действия наших сил. Думаю, что, возможно, предлагаемые приемы, использованные югославами, играют в этом не последнюю роль.
Вот так бывает у нас, что мы порой невнимательны к предложениям наших коллег, за текущей работой не можем разглядеть новое, остро необходимое в данный момент. Но ничего, жизнь учит.
Информация