Сколько "Нагорных Карабахов" тлеют в Средней Азии?
Донбасс горит, разгорелся Нагорный Карабах, молдавский министр обороны продолжает «трёп» по поводу того, что если Россия не уйдёт из Приднестровья, то «что-то будет», на восточных границах южно- и северокорейские партнёры никак не решат, кто кого первым «превентивно» задушит. И это ещё не говоря о совсем непростой ситуации вокруг Южной Осетии и Абхазии, продолжающихся скАчках в Киеве, заявлениях туркменского лидера о том, что он в случае необходимости готов помочь Азербайджану в Нагорно-Карабахской Республике не только словом, но и военным делом. В такой ситуации назревает вопрос: в каком месте у границ РФ состоится очередной сеанс проверки России на прочность?
Одним из таких регионов, где своих потенциальных «Карабахов» не один и не два, является регион Центрально-азиатский. Непризнанных республик вроде бы нет, однако есть территориальные претензии, причём даже не между двумя странами (как в случае с Арменией и Азербайджаном), а между целыми конгломератами, куда входят к примеру Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан. И можно заявлять о том, что вероятность вооружённого конфликта ещё и в этом регионе – фактически у границ России - высосана из пальца, но на самом деле всё более чем серьёзно. И о том, что в среднеазиатском регионе полным полно нерешённых межгосударственных и межэтнических споров, на днях объявил, к примеру, киргизский лидер Алмазбек Атамбаев.
Киргизское телеграфное агентство сообщает о том, что президент Атамбаев принял участие в мероприятиях, посвящённых очередной годовщине событий так называемой «тюльпановой революции» и назвал своего предшественника Курманбека Бакиева представителем «семейки, которая страшнее акаевской» и которая привела с собой «бандюганов». После этого Атамбаев заявил, что Киргизия имеет с Узбекистаном около полусотни (!) спорных территориальных объектов, добавив, что «Кыргызстан обязательно вернёт свои территории».
Стоит отметить, что такой риторике Атамбаева предшествовала переброска к границе с Киргизией дополнительных военизированных узбекских подразделений, усиленных бронетехникой. Сначала узбекские власти заявили, что БТРы и автоматчики вдоль границы, дескать, призваны помочь «избежать эксцессов во время празднования Навруза», но потом, видимо, сообразив, что такая «отмазка» выглядит несколько нелепо, официальный Ташкент использовал другую риторику. По словам представителя МИД Узбекистана, Бишкек предпринял попытку перевести под свою юрисдикцию несколько объектов, находящихся на спорных приграничных участках, что и вынудило Ташкент отвечать. Речь в частности идёт о водохранилищах, ценность которых для государств Средней Азии поистине дороже золота – по понятным причинам.
Если говорить о положении дел на узбекско-киргизской границе, то юридически и дипломатически это полный швах. По самым скромным подсчётам, около 350 км границы (из более чем 1300) являются предметом ожесточённых споров. Карты двух государств с момента распада Советского Союза (во время существования СССР приграничные проблемы тоже себя проявляли, но всё же были не столь остры, так как границы не носили характер государственных) представляют собой совершенно разные документы. В Узбекистане считают, что границу необходимо рассматривать на основании документальных свидетельств от 1927 года, а в Киргизии свидетельства 1927 года считают устаревшими и принимают во внимание рубежи республики варианта 1950-х годов. Мало того, десятки километров границы с 90-х годов остаются заминированными и никаких российских сапёров ни Ташкент, ни Бишкек для помощи в разминировании приглашать явно не собираются...
Приграничные территории Кыргызстана и Узбекистана напоминают рассыпавшийся горох. «Горошины» - это многочисленные анклавы (эксклавы). Причём внутри узбекских эксклавов могут располагаться киргизские или таджикские посёлки. Этакая среднеазиатская «матрёшка», когда в одном анклаве «скрывается» другой.
К спорным территориям, на которые претендует ещё и соседний Таджикистан относится анклав Ворух. Точнее претендует на него Киргизия, а официально Ворух – как бы территория Таджикистана с населением около 30 тыс. человек, окружённая территорией Республики Кыргызстан. С конца 90-х этот клочок гористой земли стал предметом более чем серьёзных споров. Дошло до того, что официальный Душанбе расставил в эксклаве свои КПП и стал взимать таможенные сборы с киргизов, которые через анклав передвигались. Аналогичный ход сделали киргизы для таджиков, которые хотели из Воруха попасть в «основную часть» Таджикистана... Замкнутый круг, который то и дело приводил к стычкам, причём нередко и с использованием оружия.
В нескольких десятках километров от Воруха находится узбекский эксклав Сох – Сохский район Узбекистана, окружённый киргизской территорией. Через этот эксклав (для Киргизии - анклав) проходит дорога, соединяющая киргизский Баткен с Ошем и остальными территориями Кыргызстана. Однако сложность ещё и в том, что принадлежности Соха (Сохского района) Узбекистану самому Узбекистану не даёт, если можно так выразиться, особых дивидендов. Причём не только потому, что Сохский район территориально «заперт» Киргизией, но и потому, что из примерно 9,5 тысяч его жителей более 90% - этнические таджики. А эти люди, де-юре являясь гражданами Узбекистана, вовсе не склонны проявлять свою «узбекистанскую» гражданскую приверженность де-факто... Свою землю они хотят относить к Таджикистану, но, как говорится, кто ж у них будет спрашивать, чего они хотят, даже если те тысячу раз заявят, что Ташкент их родные земли «оккупирует».
Помимо Сохского района и Воруха есть и ещё несколько относительно крупных спорных участков. Один из таких – удалённый вглубь Киргизии примерно на 15 км узбекский Шахимардан. Это район с населением более 10 тыс. человек, из которых примерно 9,2 тыс. – узбеки. Но есть сёла, в которых проживают этнические киргизы.
И таких спорных территорий, на которых живут различные этнические группы, далеко не благодушно настроенные друг по отношению к другу, в этом регионе (речь о Ферганской долине) пруд пруди. Любой искры, любой, даже самой минимальной, провокации достаточно, чтобы регион запылал. И в такой ситуации даже страшно себе представить, что может разразиться на этих территориях, где уже не раз проявляли себя и факты резни, и открытые боевые действия, и очаги начала государственных переворотов.
За примерами исторически далеко ходить не нужно. Год 1999 – Баткенская война, в ходе которой боевики так называемого «Исламского движения Узбекистана» устроили попытку прорыва через киргизскую территорию из Таджикистана в Узбекистан, захватив в плен несколько киргизских военнослужащих. Антитеррористическая операция продолжалась около 2-х месяцев.
По официальным данным Бишкека, под Баткеном погибли 32 человека (15 военнослужащих и 17 гражданских лиц) и были уничтожены не менее 1,1 тыс. боевиков. Сегодня эксперты говорят о том, что киргизские власти тогда явно занизили свои потери и завысили потери противника.
Если стороны ещё и здесь будут оперировать воинственной риторикой, то велика вероятность того, что и на этом направлении наши общие «друзья» попытаются разыграть излюбленную дестабилизационную карту со всеми вытекающими.
Одним из таких регионов, где своих потенциальных «Карабахов» не один и не два, является регион Центрально-азиатский. Непризнанных республик вроде бы нет, однако есть территориальные претензии, причём даже не между двумя странами (как в случае с Арменией и Азербайджаном), а между целыми конгломератами, куда входят к примеру Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан. И можно заявлять о том, что вероятность вооружённого конфликта ещё и в этом регионе – фактически у границ России - высосана из пальца, но на самом деле всё более чем серьёзно. И о том, что в среднеазиатском регионе полным полно нерешённых межгосударственных и межэтнических споров, на днях объявил, к примеру, киргизский лидер Алмазбек Атамбаев.
Киргизское телеграфное агентство сообщает о том, что президент Атамбаев принял участие в мероприятиях, посвящённых очередной годовщине событий так называемой «тюльпановой революции» и назвал своего предшественника Курманбека Бакиева представителем «семейки, которая страшнее акаевской» и которая привела с собой «бандюганов». После этого Атамбаев заявил, что Киргизия имеет с Узбекистаном около полусотни (!) спорных территориальных объектов, добавив, что «Кыргызстан обязательно вернёт свои территории».
Стоит отметить, что такой риторике Атамбаева предшествовала переброска к границе с Киргизией дополнительных военизированных узбекских подразделений, усиленных бронетехникой. Сначала узбекские власти заявили, что БТРы и автоматчики вдоль границы, дескать, призваны помочь «избежать эксцессов во время празднования Навруза», но потом, видимо, сообразив, что такая «отмазка» выглядит несколько нелепо, официальный Ташкент использовал другую риторику. По словам представителя МИД Узбекистана, Бишкек предпринял попытку перевести под свою юрисдикцию несколько объектов, находящихся на спорных приграничных участках, что и вынудило Ташкент отвечать. Речь в частности идёт о водохранилищах, ценность которых для государств Средней Азии поистине дороже золота – по понятным причинам.
Если говорить о положении дел на узбекско-киргизской границе, то юридически и дипломатически это полный швах. По самым скромным подсчётам, около 350 км границы (из более чем 1300) являются предметом ожесточённых споров. Карты двух государств с момента распада Советского Союза (во время существования СССР приграничные проблемы тоже себя проявляли, но всё же были не столь остры, так как границы не носили характер государственных) представляют собой совершенно разные документы. В Узбекистане считают, что границу необходимо рассматривать на основании документальных свидетельств от 1927 года, а в Киргизии свидетельства 1927 года считают устаревшими и принимают во внимание рубежи республики варианта 1950-х годов. Мало того, десятки километров границы с 90-х годов остаются заминированными и никаких российских сапёров ни Ташкент, ни Бишкек для помощи в разминировании приглашать явно не собираются...
Приграничные территории Кыргызстана и Узбекистана напоминают рассыпавшийся горох. «Горошины» - это многочисленные анклавы (эксклавы). Причём внутри узбекских эксклавов могут располагаться киргизские или таджикские посёлки. Этакая среднеазиатская «матрёшка», когда в одном анклаве «скрывается» другой.
К спорным территориям, на которые претендует ещё и соседний Таджикистан относится анклав Ворух. Точнее претендует на него Киргизия, а официально Ворух – как бы территория Таджикистана с населением около 30 тыс. человек, окружённая территорией Республики Кыргызстан. С конца 90-х этот клочок гористой земли стал предметом более чем серьёзных споров. Дошло до того, что официальный Душанбе расставил в эксклаве свои КПП и стал взимать таможенные сборы с киргизов, которые через анклав передвигались. Аналогичный ход сделали киргизы для таджиков, которые хотели из Воруха попасть в «основную часть» Таджикистана... Замкнутый круг, который то и дело приводил к стычкам, причём нередко и с использованием оружия.
В нескольких десятках километров от Воруха находится узбекский эксклав Сох – Сохский район Узбекистана, окружённый киргизской территорией. Через этот эксклав (для Киргизии - анклав) проходит дорога, соединяющая киргизский Баткен с Ошем и остальными территориями Кыргызстана. Однако сложность ещё и в том, что принадлежности Соха (Сохского района) Узбекистану самому Узбекистану не даёт, если можно так выразиться, особых дивидендов. Причём не только потому, что Сохский район территориально «заперт» Киргизией, но и потому, что из примерно 9,5 тысяч его жителей более 90% - этнические таджики. А эти люди, де-юре являясь гражданами Узбекистана, вовсе не склонны проявлять свою «узбекистанскую» гражданскую приверженность де-факто... Свою землю они хотят относить к Таджикистану, но, как говорится, кто ж у них будет спрашивать, чего они хотят, даже если те тысячу раз заявят, что Ташкент их родные земли «оккупирует».
Помимо Сохского района и Воруха есть и ещё несколько относительно крупных спорных участков. Один из таких – удалённый вглубь Киргизии примерно на 15 км узбекский Шахимардан. Это район с населением более 10 тыс. человек, из которых примерно 9,2 тыс. – узбеки. Но есть сёла, в которых проживают этнические киргизы.
И таких спорных территорий, на которых живут различные этнические группы, далеко не благодушно настроенные друг по отношению к другу, в этом регионе (речь о Ферганской долине) пруд пруди. Любой искры, любой, даже самой минимальной, провокации достаточно, чтобы регион запылал. И в такой ситуации даже страшно себе представить, что может разразиться на этих территориях, где уже не раз проявляли себя и факты резни, и открытые боевые действия, и очаги начала государственных переворотов.
За примерами исторически далеко ходить не нужно. Год 1999 – Баткенская война, в ходе которой боевики так называемого «Исламского движения Узбекистана» устроили попытку прорыва через киргизскую территорию из Таджикистана в Узбекистан, захватив в плен несколько киргизских военнослужащих. Антитеррористическая операция продолжалась около 2-х месяцев.
По официальным данным Бишкека, под Баткеном погибли 32 человека (15 военнослужащих и 17 гражданских лиц) и были уничтожены не менее 1,1 тыс. боевиков. Сегодня эксперты говорят о том, что киргизские власти тогда явно занизили свои потери и завысили потери противника.
Если стороны ещё и здесь будут оперировать воинственной риторикой, то велика вероятность того, что и на этом направлении наши общие «друзья» попытаются разыграть излюбленную дестабилизационную карту со всеми вытекающими.
Информация