Бой 27 января 1904 г при Порт-Артуре: сражение упущенных возможностей
Бой 27 января 1904 г представляет интерес не только как первое сражение броненосных эскадр в русско-японской войне, но и как единственное столкновение главных сил противников, в котором русские не потерпели поражения.
Вечером 26 января 1904 г Хэйхатиро Того, командующий японским Объединенным флотом, вывел свои главные силы к о. Роунд, расположенному в 45 милях от Порт-Артура. В 17.05 он передал миноносцам «По заранее намеченному плану идите в атаку. Желаю полного успеха». В ночь на 27 января 1904 г японские миноносцы атаковали корабли русской Эскадры Тихого океана, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура: этот ночной удар, должен был если и не разгромить, то сильно ослабить русских, тогда утром следующего дня главные силы японского флота могли бы одним ударом уничтожить остатки русской эскадры. Поэтому утром 27 января Х. Того вывел к Порт-Артуру мощнейшую эскадру в составе 6 броненосцев, 5 броненосных и 4 бронепалубных крейсеров, в том числе:
1-й боевой отряд - броненосцы "Микаса" (флаг вице-адмирала Того), "Асахи", "Фудзи", "Ясима", "Сикисима", "Хацусе";
2-й боевой отряд - броненосные крейсеры "Идзумо" (флаг контр-адмирала Камимура), "Адзума", "Якумо", "Токива", "Ивате";
3-й боевой отряд - бронепалубные крейсеры "Читосе" (флаг контр-адмирала Дева), "Такасаго", "Касаги", "Иосино".
Эскадра Тихого океана существенно уступала японцам в силах. Поскольку эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан», а также бронепалубный крейсер «Паллада» были повреждены торпедами, в распоряжении наместника Е.И. Алексеева и вице-адмирала О.В. Старка оставались всего 5 эскадренных броненосцев («Петропавловск», «Севастополь», «Полтава», «Победа» и «Пересвет»), броненосный крейсер «Баян» и 4 бронепалубных крейсера («Аскольд», «Диана», «Боярин», «Новик»).
Положение ухудшало также и то, что «Победа» и «Пересвет» по своей огневой мощи занимали промежуточное положение между японскими броненосцами и броненосными крейсерами. Остальные три русских броненосца не могли считаться современными кораблями, каждый из них по своим боевым качествам примерно соответствовал наиболее старым и слабым японским броненосцам 1-го боевого отряда «Фудзи» и «Ясима», но уступал четырем другим. Единственными преимуществами русских была возможность дать бой при поддержке береговых батарей крепости Порт-Артур и наличие довольно многочисленных миноносцев.
В 07.00 3-ий боевой отряд, до того следовавший вместе с главными силами японцев, увеличил скорость и двинулся к Порт-Артуру на разведку. Контр-адмирал Дэва должен был оценить ущерб от ночной минной атаки, в том же случае, если бы крупные силы русских попытались перехватить быстроходные японские крейсеры, последние должны были отступить и завлечь противника к югу от Энкаунтер Рок.
В 07.05 вице-адмирал Оскар Викторович Старк, державший свой флаг на броненосце «Петропавловск», поднял сигнал: «Эскадре Тихого океана зарядить орудия фугасными снарядами. «Палладе» сигнал отменяется». На кораблях, стоявших на внешнем рейде под стеньговыми флагами, пробили боевую тревогу.
В 08.00 на русских кораблях заметили крейсеры Дэвы. «Аскольд» поднял сигнал «Вижу неприятеля на S», аналогично сообщили «Баян» и «Паллада», а с «Новика» сигналом испросили у «Петропавловска» разрешения атаковать неприятеля. По свидетельству офицера «Аскольда», на «Петропавловске» подняли сигнал «Крейсерам атаковать неприятеля», но в вахтенных журналах отметок о таком сигнале нет.
Как бы то ни было, «Аскольд» и «Баян» пошли на японцев, но в 08.15 адмирал приказал им вернуться, а вместо этого послал в атаку 1-ый отряд миноносцев, но почти тут же отозвал и его, потому что принял решение идти всей эскадрой.
В 08.25 на «Петропавловске» подняли сигнал «Сняться с якоря всем вдруг». С Золотой горы принят бы семафор, сперва: «Наместник просит начальника эскадры в 9 часов», и почти тут же: «Куда идет эскадра?». В ответ на это О.В. Старк сообщил о 4 японских крейсерах, на что в 08.35 получил ответ: «Наместник представляет Начальнику эскадры действовать по усмотрению, иметь ввиду что где-либо вблизи более сильная японская эскадра»
В 08.38 колонна русских крейсеров, имея головным «Баян», пошла вдогон крейсерам Дэва, за ними двигалась колонна русских броненосцев. Но уже в 09.10 контакт с японцами был потерян и русские повернули обратно. Тогда Дэва повел 3-ий боевой отряд на соединение с главными силами и дал радиограмму следующего содержания: "Большая часть неприятеля стоит на внешнем рейде. Мы приблизились на 7000 м, но огня по нем не открывали. По-видимому, несколько судов пострадали от наших мин. Полагаю выгодным атаковать их"
В 09.20 «Петропавловск» поднял сигнал «Броненосцам стать на якорь последовательно по порядку строя кильватера», но затем изменил свое распоряжение, приказав «Пересвету» и «Победе» встать к S-у мористее, отчего строй русских броненосцев образовал клин с флагманским броненосцем в его вершине. «Русско-Японская война 1904-1905 гг. Книга I» указывает, что «Петропавловск встал на якорь в 10.45, но описание событий позволяет заподозрить банальную опечатку – вероятно, это произошло в 09.45.
В 09.58 с Золотой горы на «Петропавловск» передано: «Наместник спрашивает, не имеет ли Начальник эскадры возможности быть у него и в котором часу», на что последовал ответ: «Начальник эскадры будет в 11 часов».
В 09.59 «Боярин» получил указание адмирала «Идти на разведку от Ляотешана на О на 15миль». Крейсер немедленно пошел в море, сразу вслед за этим О.В. Старк приказал подать катер к трапу. Точное время убытия вице-адмирала неизвестно, но это, очевидно, произошло в одиннадцатом часу.
Желание наместника Е.И. Алексеева устроить совещание в такое время, особенно с учетом того, что ранее он сам предупреждал О.В. Старка о присутствии мощного японского отряда неподалеку, не имеет оправдания. Разумеется, Е.И. Алексеев не мог ничего знать наверняка, потому что главные силы Х. Того еще не были обнаружены. Его предупреждение было лишь предположением. Но дорога от «Петропавловска» до дома наместника занимала не менее часа, и очевидно было, что в случае появления броненосцев Х. Того начальник русской эскадры может не успеть вернуться на свой флагман. Если уж наместнику столь важно было это совещание, куда разумнее было бы провести его на борту «Петропавловска». Но, по всей видимости, идея о том, чтобы самому поехать на совещание с подчиненным, Е.И. Алексееву и в голову прийти не могла. Подобные действия наместника подвергли Эскадру Тихого океана чрезвычайной опасности.
В это время 3-ий боевой отряд контр-адмирала Дэва соединился с главными силами Х. Того, японскую эскадру отделяло от Порт-Артура не более 20 миль. Японцы построились кильватерной колонной – 1-ый, 2-ой и 3-ий боевые отряды последовательно. Сразу после перестроения «Микаса» поднял сигнал «Сейчас буду атаковать главные силы неприятеля», а вскоре после этого японцы обнаружили крейсер «Боярин» (сами они считали, что видят «Диану»).
Последний, разумеется, немедленно отвернул назад и пошел к Порт-Артуру, сделав 3 выстрела из кормовой 120-мм пушки. Перед самым началом боя Х. Того приказал поднять стеньговые флаги и поднял сигнал: «В этом сражении лежит решительная победа или поражение; пусть каждый старается изо всех своих сил».
Но еще до того, как японские броненосцы приблизились на дистанцию выстрела, на «Боярине» подняли сигнал: «Вижу неприятеля в больших силах». То же самое сообщили на «Петропавловск» с батареи №7.
Все это поставило русских в крайне неприятное положение. Согласно уставу, в отсутствие адмирала в командование эскадрой вступал его флаг-капитан, в данном случае - капитан 1-го ранга А.А. Эбергард. Но проблема заключалась в том, что данное положение устава распространялось только на службу мирного времени, в то время как в бою флаг-капитану запрещено было управлять эскадрой. Командование в бою должен был принять младший флагман, но… только лишь в случае смерти начальника эскадры! Вот только О.В. Старк был жив, и потому младший флагман Эскадры Тихого океана П.П. Ухтомский не имел никаких оснований принимать командование на себя… Эскадра оказалась обезглавленной, но вряд ли тут можно винить составителей устава: ситуация, при которой командующий невредим, но отсутствует на ведущей бой эскадре, очевидно, просто никому не могла прийти в голову.
К чести капитана 1-го ранга А.А. Эбергарда, если он и колебался, то совсем недолго. У него был выбор – соблюсти устав, рискуя разгромом главных сил эскадры, либо, махнув рукой на закон, принять на себя командование.
В 10.50 «Петропавловск» дает сигнал: «Крейсерам 1-го ранга идти на подкрепление «Боярина», а на «Новик» сообщили семафором: «Идти на подкрепление к «Боярину», не удаляться из района действий крепости»
Затем, между 10.50 и 10.55 – «Броненосцам сняться с якоря всем вдруг»
В 10.55 – «Ангаре» сняться с якоря»
В 11.00 «Миноносцам сняться с якоря». К этому моменту все 15 японских кораблей были уже хорошо видны.
В 11.05 «Броненосцам построиться в строй кильватера по «Севастополю», не соблюдая порядка номеров.»
На этом, увы, период командования энергичного капитана 1-го ранга подошел к концу. Конечно же, ни О.В. Старк, ни Е.И. Алексеев никак не могли отпустить эскадру в бой под командованием А.А. Эбергарда. Никакое объяснение подобному казусу не могло быть принято во внимание, и в отношении обоих командующих были бы сделаны самые неутешительные для них выводы. Поэтому в 11.05 на «Петропавловске» приняли семафор: «Ожидать начальника эскадры: с якоря не сниматься». Соответственно, в 11.10 «Петропавловск» дал новый сигнал: «Броненосцам сняться с якоря всем вдруг отменяется» и спустя еще 2 минуты: «Остаться на месте».
Точное время начала боя, увы, неизвестно. Согласно японским источникам, «Микаса», сблизившись с русской эскадрой на 8500 м повернул на W, открыл огонь из носовой 12-дм башни, при этом первый выстрел сделан был ровно в 11 часов (11.55 по японскому времени). В то же время русские источники указывают началом боя самое разное время в промежутке от 11.07 (журнал на Золотой горе) и до 11.20 (журнал «Аскольда»). Как бы то ни было, можно утверждать со всей уверенностью только одно – начало сражения застало русские броненосцы стоящими на якорях.
Что же дальше? Нужно сказать, что русское и японское описания боя 27 января 1904 г у Порт-Артура сильно различаются. Согласно «Описанию военных действий на море 37-38 гг. Мейдзи» кильватерная колонна японцев шла с О на W, вдоль русской эскадры и ведя бой правым бортом. Подходя к Ляотешаню, «Микаса» повернул на 8 румбов влево последовательно, поскольку расстояние до русских броненосцев было уже слишком велико для стрельбы. В этот момент (11.25) береговая артиллерия русских вступила в бой. Что касается 2-ого боевого отряда японцев, то он лег на боевой курс (т.е. прошел точку поворота на W «Микаса») только в 11.12 и сражался до 11.31, после чего повернул последовательно за отходящими от Порт-Артура броненосцами Х. Того. Для 3-го боевого отряда бой начался в 11.20, но уже 11.42 Х. Того приказал крейсерам Дэва повернуть «все вдруг» влево – японский командующий заметил, что те попали под сосредоточенный огонь русской эскадры, выдержать который бронепалубные крейсеры не могли. Тем не менее, крейсеры 3-го боевого отряда еще некоторое время стреляли (3-7 минут), так что для них бой прекратился в 11.45-11.50. В 11.50 на японских кораблях были спущены стеньговые флаги, сражение на этом завершилось. При этом, по утверждению японцев, русские броненосцы так и не снялись с якорей - но все же корабли Х. Того отступили, не возобновив бой.
Русское описание существенно отличается от японского.
К моменту начала боя (11.00-11.07) русские броненосцы оставались на якорях, но, будучи неподвижными, ответили японцам огнем, а крейсеры находились между эскадрами, двигаясь в сторону броненосцев Х. Того. Неизвестно точно, во сколько вернулся О.В. Старк на «Петропавловск». Согласно флагманскому журналу катер русского командующего показался в 11.14 и подошел к «Петропавловску» «среди падавших уже на рейде неприятельских снарядов» и адмирал поднялся на борт в 11.20, но командир «Петропавловска» утверждал, что снялся с якоря по указанию адмирала в 11.08. Во всяком случае, «Петропавловск» снялся с якоря первым, и пошел на неприятеля, подняв сигнал «Следовать за мной».
Вслед за этим О.В. Старк распорядился дать еще один сигнал: «Не мешать стрелять, следовать за мной». Можно предположить, что этот приказ касался крейсеров, и на «Аскольде» его увидели и выполнили – бронепалубный крейсер быстро прошел вдоль колонны русских броненосцев, а затем развернулся им в кильватер. Но «Баян» и «Новик», ушедшие дальше «Аскольда», сигнал либо не видели, либо проигнорировали. Первые минуты боя русские броненосцы шли перпендикулярно курсу японцев и могли вести огонь только из носовых орудий, но где-то в промежутке с 11.23 до 11.30 повернули на 8 румбов влево и легли японцам на контркурс, расходясь с ними правыми бортами. В это время дистанция между противниками сократилась до 26 кбт или меньше.
В 11.30 открыли огонь береговые батареи Порт-Артура. Кроме них в бою участвовали и подорванные минами русские корабли, хотя последние могли стрелять совсем недолго и выпустили всего несколько 6” снарядов. «Диана» и «Боярин» во время боя держались за броненосцами, но затем вступили в кильватер «Аскольду»
В 11.40 русский командующий отправил в атаку миноносцы, но спустя каких-то 5 минут отменил атаку.
В 11.45 огонь японцев ослабел и их корабли повернули в море, на «Петропавловске» поднят сигнал: «Адмирал изъявляет свое удовольствие»
В 11.50 О.В. Старк повернул на W и распорядился прекратить огонь.
Отдельного описания заслуживают действия «Новика» и «Баяна». Оба этих крейсера пошли навстречу японскому флоту, но ни один из них не пожелал отступить, как это сделал «Аскольд», после сигнала флагмана «Не мешать стрелять». «Новик», развив 22 узла, сблизился с «Микаса» на 17 кбт, а затем повернул обратно. Разорвав дистанцию до 25-27 кбт, вновь повернул и пошел на японцев, сблизившись с ними до 15 кбт, собираясь затем отступить вновь, но в момент поворота крейсер получил подводную пробоину, затруднившую рулевое управление, отчего «Новик» вынужден был отступить. Японцы считали, что «Новик» пустил мину и едва не торпедировал броненосный крейсер «Иватэ», но на самом деле этого не было.
«Баян» открыл огонь по «Микаса» с 29 кбт, но видя сигнал «Не мешать», попросту лег на параллельный японцам курс. Отважный крейсер шел на W, в то время как русские броненосцы повернули в противоположную сторону, и продолжал обстреливать «Микаса», пока тот не повернул влево. Тогда «Баян» перенес огонь на следующий за ним броненосец, потом – на следующий, и т.д. Наконец, видя приказ «Построиться в кильватерную колонну», «Баян» пошел за русскими броненосцами.
Может показаться, что в таком «лихачестве» не было никакого смысла, но это не так – крейсеры отвлекли на себя внимание тяжелых японских кораблей, создав известную нервозность, облегчив тем самым положение немногочисленных броненосцев Эскадры Тихого океана. Так, например, известно, что по «Баяну» стреляло целых два японских броненосца.
В бою 27 января 1904 г японцы продемонстрировали лучшую стрельбу, нежели русские. Бой протекал на дистанциях 46-26 кбт, статистика расхода снарядов и попаданий приведена ниже.
Процент попаданий у японцев в целом вдвое выше, чем у русских (2,19% против 1,08%), но если присмотреться к таблице, то все становится не столь однозначно. Так, например, процент попаданий японских 12” орудий составляет 10,12%, в то время как у русских он не может быть ниже 7,31% (если в японские корабли попало 3 12” снаряда). А если предположить, что из двух попаданий снарядами невыясненного калибра (10”-12”) один или два могли быть 12”, то получается, что точность русских 12” могла составить 9,75% или 12,19%. То же верно и для снарядов калибра 6”-8” – к сожалению, наличие 9 попаданий неустановленного калибра (то ли 6”, то ли 8”) не позволяет анализировать их точность отдельно, но общий процент попаданий артиллерии указанных калибров составил у русских 1,19%, у японцев – 1,93, что дает разницу в 1,62 раза (все же не двукратную). На общих результатах стрельбы сказалось крайне низкая точность стрельбы русских 3”, но данные орудия в эскадренном бою были совершенно бесполезны.
Из всех орудий береговых батарей, принявших участие в сражении, только 5 10” современных орудий и 10 6" пушки Канэ, установленные на батареях №2,9 и 15, возможно, могли добросить свои снаряды до японцев. Но крайне сомнительно, чтобы они добились хотя бы одного попадания. Дело в том, что стрельба из этих орудий велась на очень большие для русских артиллеристов дистанции, а расход снарядов оказался чрезвычайно невысок – рассчитывать на попадания в таких условиях вряд ли возможно. По мнению автора настоящей статьи, все попадания в японские корабли достигнуты корабельной артиллерией Эскадры Тихого океана.
Худшее качество стрельбы русских комендоров имеет следующие причины:
1) Артиллерийские учения 1903 г не были проведены в полном объеме.
2) Незадолго до начала войны в запас более 1500 старослужащих, в том числе около 500 специалистов, и в том числе – комендоров эскадры. Так, на крейсере «Варяг» в запас ушла почти половина комендоров.
3) С 1 ноября 1903 г корабли Эскадры Тихого океана встали в вооруженный резерв и не вели боевой подготовки. Соответственно, не было возможности обучать вновь прибывших комендоров артиллерийскому делу и, конечно, поддерживать уровень подготовки, достигнутый осенью 1903 г. Вывод кораблей из резерва состоялся только 19 января 1904 г и за несколько дней до начала войны серьезно натренировать экипажи не имелось никакой возможности.
4) Начало боя застало русские броненосцы на якоре и неподвижные корабли представляли собой куда лучшую мишень, чем движущиеся броненосцы Х. Того.
5) В ходе боя 27 января 1904 г японская кильватерная линия располагалась между русскими кораблями и солнцем, т.е. солнечные лучи слепили русских.
В целом же можно утверждать, что русское описание сражения куда ближе к истине, нежели японское – как минимум два важных тезиса японской историографии: что русская эскадра весь бой провела на якоре, и что почти все попадания в японцев достигнуты береговой артиллерией русских – ошибочны.
По итогам боя можно констатировать следующее:
1) Командующий 3-им боевым отрядом контр-адмирал Дэва действовал весьма непрофессионально. Он не смог ни разобраться в состоянии русской эскадры, ни увлечь ее в море, с тем чтобы главные силы Х. Того могли разбить ее, не входя в зону действия русских береговых батарей.
2) Х. Того не организовал управление огнем своих кораблей. Согласно официальному описанию боя: ««Асахи» сосредоточил огонь на бр. «Пересвет», «Фудзи» и «Ясима» стреляли по «Баяну», «Сикисима» стрелял в самую середину скучившихся неприятельских судов, а задний корабль «Хатсусе» стрелял в ближайшее к нему судно»
3) Чрезвычайно растянутая кильватерная колонна японцев поставила под угрозу 3-ий боевой отряд, так как именно к моменту его прохождения русские (по крайней мере – в теории) могли добиться максимальной эффективности огня.
4) Решение Х. Того выйти из боя не имеет разумного объяснения.
5) Действия наместника Е.И. Алексеева, вызвавшего к себе начальника русской эскадры, могли привести к тяжелому поражению русских морских сил.
6) Действия вице-адмирала О.В. Старка оказались по большей части правильными (как, например, отправка в разведку крейсера «Боярин» именно туда, откуда и появился японский флот), но изрядно суматошными, поскольку адмирал постоянно отменял собственные приказы. Тем не менее, основное решение боя – построение кильватерной колонной и расхождение с японцами на контркурсе – следует считать правильным.
7) Нежелание О.В. Старка преследовать отступающего противника и продолжать сражение после 11.50 вполне объяснимо: трудно воевать 6 броненосными кораблями (считая «Баян») против 11 броненосных кораблей неприятеля, тем более вне зоны огня береговой артиллерии. Тем не менее, отказ от попытки атаковать «хвост» японской колонны следует рассматривать как ошибку русского командующего.
В целом же бой 27 января 1904 г можно рассматривать как сражение упущенных возможностей. Х. Того не сумел воспользоваться шансом нанести поражение ослабленной русской эскадре. В то же время О.В. Старк не сумел воспользоваться теми преимуществами, которые у него были. Как писал впоследствии С.И. Лутонин, воевавший в том бою старшим офицером броненосца «Полтава»:
«Японцы в первый бой пришли без миноносцев, и вот нам можно было бы с успехом использовать часто практиковавшийся маневр в эскадре адмирала Скрыдлова, когда миноносцы, притаясь за противоположными бортами своих броненосцев, на 14-узловом ходу вдруг выскакивали в промежутки и шли в атаку. Через четыре минуты они были на верный минный выстрел от неприятеля, и во время боя, когда все внимание обращено на крупного противника и у мелких орудий нет прислуги, все шансы за то, что атака удалась бы.»
В результате состоявшегося сражения японский флот, обладая значительным преимуществом в силах, не сумел нейтрализовать главные силы Эскадры Тихого океана и вынужден был отступить.
Список использованной литературы:
1. В. Мальцев «К вопросу о меткости стрельбы в русско-японскую войну» Ч.I
2. В. Поломошнов «Бой 28 июля 1904 г. (сражение в Желтом море (сражение у мыса Шантунг))»
3. В.Н. Черкасов «Записки артиллерийского офицера броненосца «Пересвет»
4. В.Ю. Грибовский. Российский флот Тихого океана. 1898-1905. История создания и гибели.
5. И.М. Кокцинский «Морские бои и сражения русско-японской войны, или причина поражения: кризис управления»
6. Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи / Морской Генеральный штаб в Токио.
7. Показания в следственной комиссии по делу о бое 28 июля старшего артиллерийского офицера лейтенанта В. Черкасова 1-го
8. Рапорт Начальника эскадры Тихого океана В.-Ад. Старк Наместнику Е.И.В. 29 Января №523
9. Русско-Японская война 1904-1905 гг. Книга I. Действия флота на южном театре от начала войны до перерыва сообщений с Порт-Артуром
10. С.И. Лутонин «Деятельность броненосца “Полтава” в русско-японскую войну 1904 года.»
В статье использовалась схема боя 27 января из монографии П.Д. Быкова «Русско-японская война 1904–1905 гг. Действия на море»
Вечером 26 января 1904 г Хэйхатиро Того, командующий японским Объединенным флотом, вывел свои главные силы к о. Роунд, расположенному в 45 милях от Порт-Артура. В 17.05 он передал миноносцам «По заранее намеченному плану идите в атаку. Желаю полного успеха». В ночь на 27 января 1904 г японские миноносцы атаковали корабли русской Эскадры Тихого океана, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура: этот ночной удар, должен был если и не разгромить, то сильно ослабить русских, тогда утром следующего дня главные силы японского флота могли бы одним ударом уничтожить остатки русской эскадры. Поэтому утром 27 января Х. Того вывел к Порт-Артуру мощнейшую эскадру в составе 6 броненосцев, 5 броненосных и 4 бронепалубных крейсеров, в том числе:
1-й боевой отряд - броненосцы "Микаса" (флаг вице-адмирала Того), "Асахи", "Фудзи", "Ясима", "Сикисима", "Хацусе";
2-й боевой отряд - броненосные крейсеры "Идзумо" (флаг контр-адмирала Камимура), "Адзума", "Якумо", "Токива", "Ивате";
3-й боевой отряд - бронепалубные крейсеры "Читосе" (флаг контр-адмирала Дева), "Такасаго", "Касаги", "Иосино".
Эскадра Тихого океана существенно уступала японцам в силах. Поскольку эскадренные броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан», а также бронепалубный крейсер «Паллада» были повреждены торпедами, в распоряжении наместника Е.И. Алексеева и вице-адмирала О.В. Старка оставались всего 5 эскадренных броненосцев («Петропавловск», «Севастополь», «Полтава», «Победа» и «Пересвет»), броненосный крейсер «Баян» и 4 бронепалубных крейсера («Аскольд», «Диана», «Боярин», «Новик»).
Положение ухудшало также и то, что «Победа» и «Пересвет» по своей огневой мощи занимали промежуточное положение между японскими броненосцами и броненосными крейсерами. Остальные три русских броненосца не могли считаться современными кораблями, каждый из них по своим боевым качествам примерно соответствовал наиболее старым и слабым японским броненосцам 1-го боевого отряда «Фудзи» и «Ясима», но уступал четырем другим. Единственными преимуществами русских была возможность дать бой при поддержке береговых батарей крепости Порт-Артур и наличие довольно многочисленных миноносцев.
В 07.00 3-ий боевой отряд, до того следовавший вместе с главными силами японцев, увеличил скорость и двинулся к Порт-Артуру на разведку. Контр-адмирал Дэва должен был оценить ущерб от ночной минной атаки, в том же случае, если бы крупные силы русских попытались перехватить быстроходные японские крейсеры, последние должны были отступить и завлечь противника к югу от Энкаунтер Рок.
В 07.05 вице-адмирал Оскар Викторович Старк, державший свой флаг на броненосце «Петропавловск», поднял сигнал: «Эскадре Тихого океана зарядить орудия фугасными снарядами. «Палладе» сигнал отменяется». На кораблях, стоявших на внешнем рейде под стеньговыми флагами, пробили боевую тревогу.
В 08.00 на русских кораблях заметили крейсеры Дэвы. «Аскольд» поднял сигнал «Вижу неприятеля на S», аналогично сообщили «Баян» и «Паллада», а с «Новика» сигналом испросили у «Петропавловска» разрешения атаковать неприятеля. По свидетельству офицера «Аскольда», на «Петропавловске» подняли сигнал «Крейсерам атаковать неприятеля», но в вахтенных журналах отметок о таком сигнале нет.
Как бы то ни было, «Аскольд» и «Баян» пошли на японцев, но в 08.15 адмирал приказал им вернуться, а вместо этого послал в атаку 1-ый отряд миноносцев, но почти тут же отозвал и его, потому что принял решение идти всей эскадрой.
В 08.25 на «Петропавловске» подняли сигнал «Сняться с якоря всем вдруг». С Золотой горы принят бы семафор, сперва: «Наместник просит начальника эскадры в 9 часов», и почти тут же: «Куда идет эскадра?». В ответ на это О.В. Старк сообщил о 4 японских крейсерах, на что в 08.35 получил ответ: «Наместник представляет Начальнику эскадры действовать по усмотрению, иметь ввиду что где-либо вблизи более сильная японская эскадра»
В 08.38 колонна русских крейсеров, имея головным «Баян», пошла вдогон крейсерам Дэва, за ними двигалась колонна русских броненосцев. Но уже в 09.10 контакт с японцами был потерян и русские повернули обратно. Тогда Дэва повел 3-ий боевой отряд на соединение с главными силами и дал радиограмму следующего содержания: "Большая часть неприятеля стоит на внешнем рейде. Мы приблизились на 7000 м, но огня по нем не открывали. По-видимому, несколько судов пострадали от наших мин. Полагаю выгодным атаковать их"
В 09.20 «Петропавловск» поднял сигнал «Броненосцам стать на якорь последовательно по порядку строя кильватера», но затем изменил свое распоряжение, приказав «Пересвету» и «Победе» встать к S-у мористее, отчего строй русских броненосцев образовал клин с флагманским броненосцем в его вершине. «Русско-Японская война 1904-1905 гг. Книга I» указывает, что «Петропавловск встал на якорь в 10.45, но описание событий позволяет заподозрить банальную опечатку – вероятно, это произошло в 09.45.
В 09.58 с Золотой горы на «Петропавловск» передано: «Наместник спрашивает, не имеет ли Начальник эскадры возможности быть у него и в котором часу», на что последовал ответ: «Начальник эскадры будет в 11 часов».
В 09.59 «Боярин» получил указание адмирала «Идти на разведку от Ляотешана на О на 15миль». Крейсер немедленно пошел в море, сразу вслед за этим О.В. Старк приказал подать катер к трапу. Точное время убытия вице-адмирала неизвестно, но это, очевидно, произошло в одиннадцатом часу.
Желание наместника Е.И. Алексеева устроить совещание в такое время, особенно с учетом того, что ранее он сам предупреждал О.В. Старка о присутствии мощного японского отряда неподалеку, не имеет оправдания. Разумеется, Е.И. Алексеев не мог ничего знать наверняка, потому что главные силы Х. Того еще не были обнаружены. Его предупреждение было лишь предположением. Но дорога от «Петропавловска» до дома наместника занимала не менее часа, и очевидно было, что в случае появления броненосцев Х. Того начальник русской эскадры может не успеть вернуться на свой флагман. Если уж наместнику столь важно было это совещание, куда разумнее было бы провести его на борту «Петропавловска». Но, по всей видимости, идея о том, чтобы самому поехать на совещание с подчиненным, Е.И. Алексееву и в голову прийти не могла. Подобные действия наместника подвергли Эскадру Тихого океана чрезвычайной опасности.
В это время 3-ий боевой отряд контр-адмирала Дэва соединился с главными силами Х. Того, японскую эскадру отделяло от Порт-Артура не более 20 миль. Японцы построились кильватерной колонной – 1-ый, 2-ой и 3-ий боевые отряды последовательно. Сразу после перестроения «Микаса» поднял сигнал «Сейчас буду атаковать главные силы неприятеля», а вскоре после этого японцы обнаружили крейсер «Боярин» (сами они считали, что видят «Диану»).
Крейсер "Боярин" (в Дании)
Последний, разумеется, немедленно отвернул назад и пошел к Порт-Артуру, сделав 3 выстрела из кормовой 120-мм пушки. Перед самым началом боя Х. Того приказал поднять стеньговые флаги и поднял сигнал: «В этом сражении лежит решительная победа или поражение; пусть каждый старается изо всех своих сил».
Но еще до того, как японские броненосцы приблизились на дистанцию выстрела, на «Боярине» подняли сигнал: «Вижу неприятеля в больших силах». То же самое сообщили на «Петропавловск» с батареи №7.
Все это поставило русских в крайне неприятное положение. Согласно уставу, в отсутствие адмирала в командование эскадрой вступал его флаг-капитан, в данном случае - капитан 1-го ранга А.А. Эбергард. Но проблема заключалась в том, что данное положение устава распространялось только на службу мирного времени, в то время как в бою флаг-капитану запрещено было управлять эскадрой. Командование в бою должен был принять младший флагман, но… только лишь в случае смерти начальника эскадры! Вот только О.В. Старк был жив, и потому младший флагман Эскадры Тихого океана П.П. Ухтомский не имел никаких оснований принимать командование на себя… Эскадра оказалась обезглавленной, но вряд ли тут можно винить составителей устава: ситуация, при которой командующий невредим, но отсутствует на ведущей бой эскадре, очевидно, просто никому не могла прийти в голову.
К чести капитана 1-го ранга А.А. Эбергарда, если он и колебался, то совсем недолго. У него был выбор – соблюсти устав, рискуя разгромом главных сил эскадры, либо, махнув рукой на закон, принять на себя командование.
В 10.50 «Петропавловск» дает сигнал: «Крейсерам 1-го ранга идти на подкрепление «Боярина», а на «Новик» сообщили семафором: «Идти на подкрепление к «Боярину», не удаляться из района действий крепости»
Затем, между 10.50 и 10.55 – «Броненосцам сняться с якоря всем вдруг»
В 10.55 – «Ангаре» сняться с якоря»
В 11.00 «Миноносцам сняться с якоря». К этому моменту все 15 японских кораблей были уже хорошо видны.
В 11.05 «Броненосцам построиться в строй кильватера по «Севастополю», не соблюдая порядка номеров.»
На этом, увы, период командования энергичного капитана 1-го ранга подошел к концу. Конечно же, ни О.В. Старк, ни Е.И. Алексеев никак не могли отпустить эскадру в бой под командованием А.А. Эбергарда. Никакое объяснение подобному казусу не могло быть принято во внимание, и в отношении обоих командующих были бы сделаны самые неутешительные для них выводы. Поэтому в 11.05 на «Петропавловске» приняли семафор: «Ожидать начальника эскадры: с якоря не сниматься». Соответственно, в 11.10 «Петропавловск» дал новый сигнал: «Броненосцам сняться с якоря всем вдруг отменяется» и спустя еще 2 минуты: «Остаться на месте».
Точное время начала боя, увы, неизвестно. Согласно японским источникам, «Микаса», сблизившись с русской эскадрой на 8500 м повернул на W, открыл огонь из носовой 12-дм башни, при этом первый выстрел сделан был ровно в 11 часов (11.55 по японскому времени). В то же время русские источники указывают началом боя самое разное время в промежутке от 11.07 (журнал на Золотой горе) и до 11.20 (журнал «Аскольда»). Как бы то ни было, можно утверждать со всей уверенностью только одно – начало сражения застало русские броненосцы стоящими на якорях.
Что же дальше? Нужно сказать, что русское и японское описания боя 27 января 1904 г у Порт-Артура сильно различаются. Согласно «Описанию военных действий на море 37-38 гг. Мейдзи» кильватерная колонна японцев шла с О на W, вдоль русской эскадры и ведя бой правым бортом. Подходя к Ляотешаню, «Микаса» повернул на 8 румбов влево последовательно, поскольку расстояние до русских броненосцев было уже слишком велико для стрельбы. В этот момент (11.25) береговая артиллерия русских вступила в бой. Что касается 2-ого боевого отряда японцев, то он лег на боевой курс (т.е. прошел точку поворота на W «Микаса») только в 11.12 и сражался до 11.31, после чего повернул последовательно за отходящими от Порт-Артура броненосцами Х. Того. Для 3-го боевого отряда бой начался в 11.20, но уже 11.42 Х. Того приказал крейсерам Дэва повернуть «все вдруг» влево – японский командующий заметил, что те попали под сосредоточенный огонь русской эскадры, выдержать который бронепалубные крейсеры не могли. Тем не менее, крейсеры 3-го боевого отряда еще некоторое время стреляли (3-7 минут), так что для них бой прекратился в 11.45-11.50. В 11.50 на японских кораблях были спущены стеньговые флаги, сражение на этом завершилось. При этом, по утверждению японцев, русские броненосцы так и не снялись с якорей - но все же корабли Х. Того отступили, не возобновив бой.
Русское описание существенно отличается от японского.
К моменту начала боя (11.00-11.07) русские броненосцы оставались на якорях, но, будучи неподвижными, ответили японцам огнем, а крейсеры находились между эскадрами, двигаясь в сторону броненосцев Х. Того. Неизвестно точно, во сколько вернулся О.В. Старк на «Петропавловск». Согласно флагманскому журналу катер русского командующего показался в 11.14 и подошел к «Петропавловску» «среди падавших уже на рейде неприятельских снарядов» и адмирал поднялся на борт в 11.20, но командир «Петропавловска» утверждал, что снялся с якоря по указанию адмирала в 11.08. Во всяком случае, «Петропавловск» снялся с якоря первым, и пошел на неприятеля, подняв сигнал «Следовать за мной».
Вслед за этим О.В. Старк распорядился дать еще один сигнал: «Не мешать стрелять, следовать за мной». Можно предположить, что этот приказ касался крейсеров, и на «Аскольде» его увидели и выполнили – бронепалубный крейсер быстро прошел вдоль колонны русских броненосцев, а затем развернулся им в кильватер. Но «Баян» и «Новик», ушедшие дальше «Аскольда», сигнал либо не видели, либо проигнорировали. Первые минуты боя русские броненосцы шли перпендикулярно курсу японцев и могли вести огонь только из носовых орудий, но где-то в промежутке с 11.23 до 11.30 повернули на 8 румбов влево и легли японцам на контркурс, расходясь с ними правыми бортами. В это время дистанция между противниками сократилась до 26 кбт или меньше.
В 11.30 открыли огонь береговые батареи Порт-Артура. Кроме них в бою участвовали и подорванные минами русские корабли, хотя последние могли стрелять совсем недолго и выпустили всего несколько 6” снарядов. «Диана» и «Боярин» во время боя держались за броненосцами, но затем вступили в кильватер «Аскольду»
В 11.40 русский командующий отправил в атаку миноносцы, но спустя каких-то 5 минут отменил атаку.
В 11.45 огонь японцев ослабел и их корабли повернули в море, на «Петропавловске» поднят сигнал: «Адмирал изъявляет свое удовольствие»
В 11.50 О.В. Старк повернул на W и распорядился прекратить огонь.
Отдельного описания заслуживают действия «Новика» и «Баяна». Оба этих крейсера пошли навстречу японскому флоту, но ни один из них не пожелал отступить, как это сделал «Аскольд», после сигнала флагмана «Не мешать стрелять». «Новик», развив 22 узла, сблизился с «Микаса» на 17 кбт, а затем повернул обратно. Разорвав дистанцию до 25-27 кбт, вновь повернул и пошел на японцев, сблизившись с ними до 15 кбт, собираясь затем отступить вновь, но в момент поворота крейсер получил подводную пробоину, затруднившую рулевое управление, отчего «Новик» вынужден был отступить. Японцы считали, что «Новик» пустил мину и едва не торпедировал броненосный крейсер «Иватэ», но на самом деле этого не было.
«Баян» открыл огонь по «Микаса» с 29 кбт, но видя сигнал «Не мешать», попросту лег на параллельный японцам курс. Отважный крейсер шел на W, в то время как русские броненосцы повернули в противоположную сторону, и продолжал обстреливать «Микаса», пока тот не повернул влево. Тогда «Баян» перенес огонь на следующий за ним броненосец, потом – на следующий, и т.д. Наконец, видя приказ «Построиться в кильватерную колонну», «Баян» пошел за русскими броненосцами.
Может показаться, что в таком «лихачестве» не было никакого смысла, но это не так – крейсеры отвлекли на себя внимание тяжелых японских кораблей, создав известную нервозность, облегчив тем самым положение немногочисленных броненосцев Эскадры Тихого океана. Так, например, известно, что по «Баяну» стреляло целых два японских броненосца.
В бою 27 января 1904 г японцы продемонстрировали лучшую стрельбу, нежели русские. Бой протекал на дистанциях 46-26 кбт, статистика расхода снарядов и попаданий приведена ниже.
Процент попаданий у японцев в целом вдвое выше, чем у русских (2,19% против 1,08%), но если присмотреться к таблице, то все становится не столь однозначно. Так, например, процент попаданий японских 12” орудий составляет 10,12%, в то время как у русских он не может быть ниже 7,31% (если в японские корабли попало 3 12” снаряда). А если предположить, что из двух попаданий снарядами невыясненного калибра (10”-12”) один или два могли быть 12”, то получается, что точность русских 12” могла составить 9,75% или 12,19%. То же верно и для снарядов калибра 6”-8” – к сожалению, наличие 9 попаданий неустановленного калибра (то ли 6”, то ли 8”) не позволяет анализировать их точность отдельно, но общий процент попаданий артиллерии указанных калибров составил у русских 1,19%, у японцев – 1,93, что дает разницу в 1,62 раза (все же не двукратную). На общих результатах стрельбы сказалось крайне низкая точность стрельбы русских 3”, но данные орудия в эскадренном бою были совершенно бесполезны.
Из всех орудий береговых батарей, принявших участие в сражении, только 5 10” современных орудий и 10 6" пушки Канэ, установленные на батареях №2,9 и 15, возможно, могли добросить свои снаряды до японцев. Но крайне сомнительно, чтобы они добились хотя бы одного попадания. Дело в том, что стрельба из этих орудий велась на очень большие для русских артиллеристов дистанции, а расход снарядов оказался чрезвычайно невысок – рассчитывать на попадания в таких условиях вряд ли возможно. По мнению автора настоящей статьи, все попадания в японские корабли достигнуты корабельной артиллерией Эскадры Тихого океана.
Худшее качество стрельбы русских комендоров имеет следующие причины:
1) Артиллерийские учения 1903 г не были проведены в полном объеме.
2) Незадолго до начала войны в запас более 1500 старослужащих, в том числе около 500 специалистов, и в том числе – комендоров эскадры. Так, на крейсере «Варяг» в запас ушла почти половина комендоров.
3) С 1 ноября 1903 г корабли Эскадры Тихого океана встали в вооруженный резерв и не вели боевой подготовки. Соответственно, не было возможности обучать вновь прибывших комендоров артиллерийскому делу и, конечно, поддерживать уровень подготовки, достигнутый осенью 1903 г. Вывод кораблей из резерва состоялся только 19 января 1904 г и за несколько дней до начала войны серьезно натренировать экипажи не имелось никакой возможности.
4) Начало боя застало русские броненосцы на якоре и неподвижные корабли представляли собой куда лучшую мишень, чем движущиеся броненосцы Х. Того.
5) В ходе боя 27 января 1904 г японская кильватерная линия располагалась между русскими кораблями и солнцем, т.е. солнечные лучи слепили русских.
В целом же можно утверждать, что русское описание сражения куда ближе к истине, нежели японское – как минимум два важных тезиса японской историографии: что русская эскадра весь бой провела на якоре, и что почти все попадания в японцев достигнуты береговой артиллерией русских – ошибочны.
По итогам боя можно констатировать следующее:
1) Командующий 3-им боевым отрядом контр-адмирал Дэва действовал весьма непрофессионально. Он не смог ни разобраться в состоянии русской эскадры, ни увлечь ее в море, с тем чтобы главные силы Х. Того могли разбить ее, не входя в зону действия русских береговых батарей.
2) Х. Того не организовал управление огнем своих кораблей. Согласно официальному описанию боя: ««Асахи» сосредоточил огонь на бр. «Пересвет», «Фудзи» и «Ясима» стреляли по «Баяну», «Сикисима» стрелял в самую середину скучившихся неприятельских судов, а задний корабль «Хатсусе» стрелял в ближайшее к нему судно»
3) Чрезвычайно растянутая кильватерная колонна японцев поставила под угрозу 3-ий боевой отряд, так как именно к моменту его прохождения русские (по крайней мере – в теории) могли добиться максимальной эффективности огня.
4) Решение Х. Того выйти из боя не имеет разумного объяснения.
5) Действия наместника Е.И. Алексеева, вызвавшего к себе начальника русской эскадры, могли привести к тяжелому поражению русских морских сил.
6) Действия вице-адмирала О.В. Старка оказались по большей части правильными (как, например, отправка в разведку крейсера «Боярин» именно туда, откуда и появился японский флот), но изрядно суматошными, поскольку адмирал постоянно отменял собственные приказы. Тем не менее, основное решение боя – построение кильватерной колонной и расхождение с японцами на контркурсе – следует считать правильным.
7) Нежелание О.В. Старка преследовать отступающего противника и продолжать сражение после 11.50 вполне объяснимо: трудно воевать 6 броненосными кораблями (считая «Баян») против 11 броненосных кораблей неприятеля, тем более вне зоны огня береговой артиллерии. Тем не менее, отказ от попытки атаковать «хвост» японской колонны следует рассматривать как ошибку русского командующего.
В целом же бой 27 января 1904 г можно рассматривать как сражение упущенных возможностей. Х. Того не сумел воспользоваться шансом нанести поражение ослабленной русской эскадре. В то же время О.В. Старк не сумел воспользоваться теми преимуществами, которые у него были. Как писал впоследствии С.И. Лутонин, воевавший в том бою старшим офицером броненосца «Полтава»:
«Японцы в первый бой пришли без миноносцев, и вот нам можно было бы с успехом использовать часто практиковавшийся маневр в эскадре адмирала Скрыдлова, когда миноносцы, притаясь за противоположными бортами своих броненосцев, на 14-узловом ходу вдруг выскакивали в промежутки и шли в атаку. Через четыре минуты они были на верный минный выстрел от неприятеля, и во время боя, когда все внимание обращено на крупного противника и у мелких орудий нет прислуги, все шансы за то, что атака удалась бы.»
В результате состоявшегося сражения японский флот, обладая значительным преимуществом в силах, не сумел нейтрализовать главные силы Эскадры Тихого океана и вынужден был отступить.
Список использованной литературы:
1. В. Мальцев «К вопросу о меткости стрельбы в русско-японскую войну» Ч.I
2. В. Поломошнов «Бой 28 июля 1904 г. (сражение в Желтом море (сражение у мыса Шантунг))»
3. В.Н. Черкасов «Записки артиллерийского офицера броненосца «Пересвет»
4. В.Ю. Грибовский. Российский флот Тихого океана. 1898-1905. История создания и гибели.
5. И.М. Кокцинский «Морские бои и сражения русско-японской войны, или причина поражения: кризис управления»
6. Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи / Морской Генеральный штаб в Токио.
7. Показания в следственной комиссии по делу о бое 28 июля старшего артиллерийского офицера лейтенанта В. Черкасова 1-го
8. Рапорт Начальника эскадры Тихого океана В.-Ад. Старк Наместнику Е.И.В. 29 Января №523
9. Русско-Японская война 1904-1905 гг. Книга I. Действия флота на южном театре от начала войны до перерыва сообщений с Порт-Артуром
10. С.И. Лутонин «Деятельность броненосца “Полтава” в русско-японскую войну 1904 года.»
В статье использовалась схема боя 27 января из монографии П.Д. Быкова «Русско-японская война 1904–1905 гг. Действия на море»
Информация