К 330-летию Московской смуты 1682 года
330 лет назад состоялся Стрелецкий бунт, в результате которого власть была передана царевне Софье Алексеевне. Во второй половине 17 столетия, во время царствования Федора Алексеевича (30 мая (9 июня) 1661 — 27 апреля (7 мая) 1682), недовольство стрельцов постоянно росло – из-за финансовых проблем жалование стрельцам выплачивалось нерегулярно, старшие командиры стрелецких полков часто злоупотребляли своим положением. Ситуация усугублялась нестабильным положением власти.
Предпосылки к Московской смуте. Ситуация при дворе
Фёдор III Алексеевич, сын царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны (урожденной Милославской), был очень слаб и болезнен, даже ходил с трудом. Для него тяжёлым ударом стала смерть его жены польской дворянки Агафьи Грушецкой – она умерла через три дня после родов (14 (24) июля 1681 года), и сына Ильи Фёдоровича (скончался через десять дней после своего рождения - 21 (31) июля 1681 года). Ситуация для рода Милославских стала тревожной. Царевич Иван для трона не годился – он был ещё более болезненным, чем старший брат Фёдор. А партия Нарышкиных (сторонников второй жены царя Алексея Михайловича - Натальи Кирилловны Нарышкиной и её сына Петра) постоянно усиливалась. Их поддерживал и патриарх Иоаким, который был недоволен полонофильскими реформами Фёдора (их провели под влиянием его польской жены). Была недовольна и значительная часть русской аристократии, боярство было ущемлено отменой местничества. Часть служилого, дворянского сословия предпочло бы власть боярина Артамона Сергеевича Матвеева, руководителя русского правительства в конце царствования Алексея Михайловича, близкого Нарышкиным, чем бездарного Ивана Милославского.
Были люди, которых не устраивали ни Нарышкины, ни Милославские. Это были фавориты Фёдора - Иван Максимович Языков и Алексей Тимофеевич Лихачев. Они были не из аристократии и после смерти Фёдора не могли рассчитывать на большие посты. Языков и Лихачёв хотели, чтобы Фёдор всё же продолжил свой род, и они смоли стать опекунами наследника. Прошло всего полгода после кончины Агафьи и Фёдора уговорили жениться вторично – на 14-летней Марфе Матвеевне Апраксиной, сестре будущего сподвижника Петра I адмирала Фёдора Матвеевича Апраксина. К тому же она была родственница Языкова. Врачи предупреждали, что для слабого здоровья Фёдора брак может стать фатальным. Но фавориты продавили это решение. Венчание состоялось 15 (28) февраля 1682 года. Эта свадьба повлияла и на судьбу А. Матвеева (он был в ссылке). Царица Марфа была его крестницей и упросила царя амнистировать крёстного и друга своей семьи. Царь Фёдор дал согласие, и Матвеева объявили невиновным, вернули имущество.
Положение Милославских становилось всё более шатким. В это время резко ухудшилось здоровье царя Фёдора. Возможно, оказались правы врачи, говоря об опасности утех с молодой женой. За больным взялась ухаживать Софья. Она неотступно находилась у его ложа. В результате она взяла на себя государственные дела – в её присутствии решались важные вопросы, она передавала царские распоряжения. Болезнь прогрессировала, и надежд на выздоровление не осталось.
Положение стрельцов. В период правления Фёдора контроль над администрацией резко упал. Коррупция, различного рода злоупотребления стали обычным делом. Коснулась эта проблема и стрелецкого войска. 22 стрелецких полка считались элитой вооружённых сил России. Стрельцы получали от казны жильё, жалованье, землю, право на беспошлинную торговлю и занятия ремеслами. Служба в стрелецком войске была выгодной, туда старались записать детей и родственников.
Постепенно в стрелецком войске произошло определённое расслоение. Часть стрельцов стала считать службу делом второстепенным, стараясь больше внимания уделять личным делам. Некоторые командиры стали использовать стрельцов для своих личных нужд, заставлять работать в своём хозяйстве. Возникли задержки жалованья. Точная причина задержки неизвестна: дала сбой реформированная налоговая система, или деньги ушли на другие цели (вроде царской свадьбы), возможно, кто-то проворовался в высших эшелонах власти. А стрельцы обвинили в воровстве своё непосредственное начальство.
Весной была подана первая челобитная царю о недоплатах денег. Фёдор поручил расследование своему фавориту Языкову. Тот доложил, что это клевета, челобитчиков велели бить кнутом и отправить в ссылку. 23 апреля последовала ещё одна жалоба – на полковника Грибоедова. Якобы он задержал половину жалованья, чтобы построить загородный дом. Фёдор в это время был уже тяжко болен, поэтому при дворе было не до челобитных. Жалобщиков перенаправили в Стрелецкий приказ. Глава приказа 80-летний князь Юрий Алексеевич Долгоруков был начальником строгим. Он счёл, что обращение к царю напрямую – это нарушение дисциплины и приказал выпороть выборного. Когда выборного повели, по пути встретились знакомые стрельцы - он их призвал на помощь. Мол, за общее дело страдаю. Выборного отбили. В Стрелецкой слободе пошло опасное брожение. Но центральным властям было не до него – решался вопрос власти.
В это время возникла «третья сила» - князь из рода Гедимина Иван Андреевич Хованский. Он в это время был главой Сыскного приказа. Хованский отличился в русско-шведской и русско-польской войнах, внес значительный вклад в организацию военного дела на западных рубежах государства. Но политиком он был никудышным, не зря его прозвали «Тараруй», т. е. «пустомеля», «болтун». Хованский был обижен тем, что его, несмотря на знатность рода и заслуги перед государством, не уважают в Боярской думе. К тому же он оказался сторонником старой веры, и задумал нечто вроде «старообрядческой революции». Хованский ездил по полкам и подогревал недовольство стрельцов. Стрельцы его любили, он пользовался в их среде уважением. Князь говорил о том, что дальше ситуация будут только хуже. Власти не дадут ни денег, ни корма. Мол, «бояре-изменники» продадут Москву еретикам и вообще искоренят православие.
Смерть царя и последующие события
27 апреля 1682 года в возрасте 20 лет скончался царь Фёдор III Алексеевич. Он не сделала распоряжения относительно престолонаследия. Партия Нарышкиных во главе с патриархом Иоакимом решила занять престол. Патриарх подготовил должным образом высшее духовенство и обратился к боярам с вопросом - кому быть царем, Ивану или Петру? Большинство поддержало кандидатуру Петра, но некоторые высказались и за созыв Земского собора, что требовалось сделать по закону. Патриарх решил не ждать созыва Земского собора и решить вопрос сразу – спросить у народа. Иоаким вышел на Красную площадь и обратился к людям с вопросом – кого они хотят видеть царём? Ясно, что вопрос был поставлен так, да ещё и самим патриархом, что толпа почти единогласно закричала – «Петра!» Софья пыталась возражать, что подобные действия незаконны, к тому же Пётр ещё молод. Она выступила за «двоецарствие», чтобы престол заняли сразу Иван и Пётр. Иоаким легко опроверг её доводы, сообщив, что многоначалие пагубно, а единый государь угоден Богу.
Понятно, что власть принадлежала не мальчишке, а его матери – Наталье. А она растерялась, государственного опыта и способностей к управлению у неё не было, хотя её и поддерживало большинство бояр. Наталья возлагала большие надежды на боярина Артамона Матвеева. Он должен был сформировать новое правительство. Матвеев не торопился, ехал из ссылки медленно. Встречали его везде с большим радушием, все понимали, что перед ними реальный правитель России. В его отсутствие царица доверила управление страной отцу и братьям. Они вели себя глупо, возгордились возвышением. Ситуация была пущена на самотёк.
30 апреля челобитные с жалобами на своих начальников подали уже 17 стрелецких полков. Причём они имели не просительный, а ультимативный характер. Стрельцы требовали наказать полковников, иначе они «промыслят о себе сами», обидчиков убьют, а их имущество пойдёт в возмещение обид. Тут царица Наталья совершила роковую ошибку. Она решила задобрить стрельцов. Без суда и следствия полковники были арестованы, их имуществу пошло на погашение долга по стрелецкому жалованью. Двух полковников–героев битвы за Чигирин Грибоедова и Карандеева били кнутом, а 12 - батогами. В результате стрелецкие полки «были обезглавлены», дисциплина резко упала. Оставшиеся командиры были оскорблены и напуганы действиями Натальи, они отстранились от дел. Тех, кто всё же пытался восстановить дисциплину, избивали, нескольких человек убили.
Ситуацию подогревали Милославские, которые решили воспользоваться благоприятным моментом. От них шли агитаторы, создавались боевые группы. Боярин Матвеев прибыл в Москву только 11 мая. И тут люди его радостно встречали, старались заручиться его расположением. Совершались визиты, пошли пиры. Приходили и делегации стрельцов, Матвеев обещал разобраться в их делах.
Восстание
Милославские не стали ждать и начали восстание. Рано утром 15 мая Александр Милославский и сторонники партии Милославских начали поднимать стрельцов на бунт. Они кричали, что царя Фёдора через лекарей-предателей умертвили Нарышкины, а теперь они убили Ивана. По рукам пошли списки «изменников», куда вписали сторонников Нарышкиных. Стрельцы пошли к Кремлю. Одни шли просто толпой, со знаменами и иконами, другие - готовыми к бою группами, у бердышей заранее обрубали древки, чтобы было удобнее биться в помещениях. Естественно, что в такой ситуации слухи «дорабатывались», уже кричали, что убили и Ивана и Петра. Стрельцы требуют выдачи виновных.
Царица Наталья вывела на крыльцо обоих царевичей. Людей вышел успокоить патриарх, затем Матвеев. Сторонники Хованского подстрекали напасть на него, но не вышло. Матвеева многие стрельцы уважали, говорил тот ласково. Боярин пообещал, что инцидент не будет иметь последствий. Ситуация стабилизировалась. Проблема была в том, что не было офицеров, чтобы увести людей. А сторонников Хованского и Милославских было достаточно, чтобы опять «раскачать» толпу. Люди опять начали бузить. В ситуацию вмешался только Михаил Долгорукий (сын главы Стрелецкого приказа). Он попытался в одиночку успокоить толпу. Его схватили и бросили на копья. После того, как была пролита кровь, сторонникам Милославских было терять нечего, и они ринулись во дворец и убили Матвеева. Затем прокатилась резня «изменников» по списку. Убийцы бегали по дворцу и искали «изменников». Повод к бунту был давно забыт. Царицу и царевичей оттолкнули в сторону. Пётр, забрызганный кровью своих сторонников, испытал страшный нервный шок. Убийцы явились к Юрию Долгорукому и похвастались убийством его сына. Тот выдержал глумленье. Но вскоре убийцам донесли, что старик обещал им всем плаху. Они вернулись и после издевательств убили старого полководца.
Пьяные стрельцы схватили на улице прекрасного полководца, который сыграл выдающуюся роль в организации военного дела на южной границе России князя Григория Ромодановского. Его вместе с сыном Андреем избили, а затем подняли на копья, тела изрубили. Погиб брат царицы Афанасий Нарышкин, Языков, стольник Василий Иванов, думные чины Иван и Аверкий Кирилловы и многие другие, всего более 100 человек. Громили приказы, дома, кабаки. На следующий день погромы и убийства продолжались. Поймали врачей Гадена и Гутменша, после пыток те признались во всех грехах, которые им приписывали. Это их не спасло, их убили. Бунтовщики потребовали выдачи брата царицы – Ивана Нарышкина. Его отдали толпе. Ивана пытали, стараясь получить подтверждение отравления царя Фёдора и покушения на Ивана. Но тот мужественно вынес все мучения и был изрублен на куски.
После этого бунт пошёл на убыль. Посланники Милославских вошли в союз с Хованским и стали брать ситуацию под контроль. К 18 мая были выработаны условия новой политической действительности. Хованский стал начальником Стрелецкого приказа. Стрельцов переименовали в «надворную пехоту». На Красной площади поставили памятный столб, на котором было написано, что убитые были «изменниками». Стрелецким полкам выдали похвальные грамоты. Грамоты встречали колокольным звоном и торжественно внесли в полковые съезжие избы. Стрельцы получили право иметь выборных со свободным доступом во дворец. Стрельцам обещали наградные и выплатить все долги с 1646 года (240 тыс. рублей). Стрельцы ежедневно, по два полка, являлись в Кремль. Их кормили. Софья их обносила чарками, хвалила, завоёвывая популярность.
На вершину властного Олимпа выдвинулась энергичная и властолюбивая Софья. Она вела свою игру. Софья приказала свозить в Москву серебро и деньги, чтобы откупиться от стрельцов. За это стрельцы стали выдвигать требования, которые были выгодны Софье и Милославским. 20 мая было выдвинуто требование сослать 20 противников Милославских. Кирилла Нарышкина, отца царицы, постригли в монахи и отправили в Кириллово-Белозерский монастырь. Затем потребовали созвать Земской собор. Состоялся он сразу, поэтому представлена там была только Москва. 23 мая Собор возвёл на трон двух царевичей: Иван стал «первым царём», а Пётр – «вторым». 29 мая стрельцы потребовали за недееспособностью царевичей сделать при них правительницей Софью.
25 июня состоялась коронация Ивана и Петра, для чего изготовили трон с сидением, разделённым на две части. Сзади находилась скамеечка для Софьи, где сидела Софья и могла давать царевичам советы во время торжественных приёмов и празднеств. Для Петра изготовили «шапку Мономаха второго разряда».
Царица Наталья Кирилловна показывает Ивана V стрельцам, чтобы доказать, что он жив-здоров. Картина Н. Д. Дмитриева-Оренбургского.
Хованщина и конец бунта
Стрельцы ещё некоторое время бузили. Был убит полковник Янов. Ещё нескольких командиров схватили, пытали, их дома разграбили. Но вскоре ситуация стала стабилизироваться. Стрельцы понимали, что их полки – это не вся армия и при необходимости их можно подавить силой. К тому же большинство участвовало лишь в общих событиях, убийцами они не были. Они были довольны обещанием выдачи денег, подарками, ласковым обращением правительницы Софьи. «Законная» власть была восстановлена.
Но было и «революционное» ядро. Его возглавил князь Хованский. Во время восстания он вкусил власти. В роли стрелецкого лидера Хованский казался всемогущим. Князь потакал стрельцам во всём и, опираясь на них, пытался оказывать давление на Софью, уверяя её: «Когда меня не станет, то в Москве будут ходить по колена в крови». В Москву стекались активисты старообрядцев, которые считали, что пришло их время. Они проповедовали в стрелецких частях возврат к старой вере. Староверы говорили о близости падения «никониан». Толпа староверов и стрельцов вторглась в Успенский собор, прервала богослужение и выгнала патриарха. Хованский через стрельцов потребовал организовать диспут между представителями старообрядческой и реформированной церкви.
5 июля в Грановитой палате состоялся диспут. Реформированную церковь защищал патриарх и холмогорский архиепископ Афанасий. Старообрядцев представлял Никита Пустосвят и несколько его сторонников. Стороны друг друга не слушали и чуть ли не перешли в рукопашную, уже таскали друг друга за бороды. Софья остановила конфликт. Тут выяснилось, что среди стрельцов сторонников старой веры мало. Большинство было равнодушно к проблемам богословия. Старообрядцев выгнали. Софья пригласила к себе стрелецких выборных, угощала вином, сыпала деньгами и обещаниями. Окончательно убедившись в том, что силы за старообрядцами нет, она приказала схватить их. Пустосвята казнили, других сослали. Волнений по этому поводу не было.
Планы Хованского провалились. Софья усыпила бдительность противников и отправилась из Москвы на храмовый праздник в Донской монастырь. А оттуда приехала в Коломенское, а затем в Троице-Сергиев монастырь. Софья направляет приказы на сбор войск в Переславле-Залесском, Коломне, Серпухове. В Троице-Сергиев монастырь вызваны верные войска из Москвы – Сухарев полк (стрелецкий полк, не принявший участия в восстании), солдатские и рейтарские части, верные бояре и дворяне царского двора.
Хованский получает похвальную грамоту и приглашение прибыть к Софье на день рождения – 17 (27) сентября. Князь поколебался, но, уверенный в своих силах, выехал. В с. Пушкино, где он остановился ночевать, его арестовал отряд дворян. 17 сентября Хованскому, его сыну и нескольким соратникам зачитали приговор о намерении погубить царей и самим завладеть престолом. Всех без всяких церемоний казнили.
Стрельцы, получив об этом известие, в начале пробовали дать отпор: захватили арсеналы, укрепились, угрожали взять Троицу. Но, лишившись своего лидера, не имея способных командиров, стрельцы потеряли всякую способность действовать сколь-нибудь решительно и самостоятельно. Они узнали, что все дороги из столицы перекрыты войсками, у Троице-Сергиева монастыря собрано 30 тыс. войско. Стали слать Софье челобитные с просьбами не лишать их своей милости и обещали служить ей верой и правдой, не щадя жизни. Просили патриарха заступиться за них. Выдали зачинщиков. В том числе младшего сына Хованского - Ивана (его не казнили, отправили в ссылку). В конце концов, в октябре 1682 года стрельцы прислали челобитную, в которой признали свои действия 15-18 мая преступными и умоляли царей о милости. Сами попросили царского указа о сносе памятного столба.
Серьёзных репрессий не было, казнили 30 человек, некоторых сослали. Награбленное имущество собрали и вернули владельцам и наследникам погибших. Главой Стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Фёдор Шакловитый, который твёрдой рукой восстановил в стрелецких полках порядок и дисциплину.
В начале ноября царский двор вернулся в столицу. Стрельцы, встречая его, падали ниц. Было проведено ещё одно следствие. Несколько зачинщиков и, видимо, тех, кто много знал, казнили. 12 стрелецких полков отправили на пограничную службу, начали формировать 5 новых. На этом бунт окончательно завершился. Был установлен режим правления Софьи Алексеевны при номинальном царствовании Ивана и Петра.
Предпосылки к Московской смуте. Ситуация при дворе
Фёдор III Алексеевич, сын царя Алексея Михайловича и царицы Марии Ильиничны (урожденной Милославской), был очень слаб и болезнен, даже ходил с трудом. Для него тяжёлым ударом стала смерть его жены польской дворянки Агафьи Грушецкой – она умерла через три дня после родов (14 (24) июля 1681 года), и сына Ильи Фёдоровича (скончался через десять дней после своего рождения - 21 (31) июля 1681 года). Ситуация для рода Милославских стала тревожной. Царевич Иван для трона не годился – он был ещё более болезненным, чем старший брат Фёдор. А партия Нарышкиных (сторонников второй жены царя Алексея Михайловича - Натальи Кирилловны Нарышкиной и её сына Петра) постоянно усиливалась. Их поддерживал и патриарх Иоаким, который был недоволен полонофильскими реформами Фёдора (их провели под влиянием его польской жены). Была недовольна и значительная часть русской аристократии, боярство было ущемлено отменой местничества. Часть служилого, дворянского сословия предпочло бы власть боярина Артамона Сергеевича Матвеева, руководителя русского правительства в конце царствования Алексея Михайловича, близкого Нарышкиным, чем бездарного Ивана Милославского.
Были люди, которых не устраивали ни Нарышкины, ни Милославские. Это были фавориты Фёдора - Иван Максимович Языков и Алексей Тимофеевич Лихачев. Они были не из аристократии и после смерти Фёдора не могли рассчитывать на большие посты. Языков и Лихачёв хотели, чтобы Фёдор всё же продолжил свой род, и они смоли стать опекунами наследника. Прошло всего полгода после кончины Агафьи и Фёдора уговорили жениться вторично – на 14-летней Марфе Матвеевне Апраксиной, сестре будущего сподвижника Петра I адмирала Фёдора Матвеевича Апраксина. К тому же она была родственница Языкова. Врачи предупреждали, что для слабого здоровья Фёдора брак может стать фатальным. Но фавориты продавили это решение. Венчание состоялось 15 (28) февраля 1682 года. Эта свадьба повлияла и на судьбу А. Матвеева (он был в ссылке). Царица Марфа была его крестницей и упросила царя амнистировать крёстного и друга своей семьи. Царь Фёдор дал согласие, и Матвеева объявили невиновным, вернули имущество.
Положение Милославских становилось всё более шатким. В это время резко ухудшилось здоровье царя Фёдора. Возможно, оказались правы врачи, говоря об опасности утех с молодой женой. За больным взялась ухаживать Софья. Она неотступно находилась у его ложа. В результате она взяла на себя государственные дела – в её присутствии решались важные вопросы, она передавала царские распоряжения. Болезнь прогрессировала, и надежд на выздоровление не осталось.
Положение стрельцов. В период правления Фёдора контроль над администрацией резко упал. Коррупция, различного рода злоупотребления стали обычным делом. Коснулась эта проблема и стрелецкого войска. 22 стрелецких полка считались элитой вооружённых сил России. Стрельцы получали от казны жильё, жалованье, землю, право на беспошлинную торговлю и занятия ремеслами. Служба в стрелецком войске была выгодной, туда старались записать детей и родственников.
Постепенно в стрелецком войске произошло определённое расслоение. Часть стрельцов стала считать службу делом второстепенным, стараясь больше внимания уделять личным делам. Некоторые командиры стали использовать стрельцов для своих личных нужд, заставлять работать в своём хозяйстве. Возникли задержки жалованья. Точная причина задержки неизвестна: дала сбой реформированная налоговая система, или деньги ушли на другие цели (вроде царской свадьбы), возможно, кто-то проворовался в высших эшелонах власти. А стрельцы обвинили в воровстве своё непосредственное начальство.
Весной была подана первая челобитная царю о недоплатах денег. Фёдор поручил расследование своему фавориту Языкову. Тот доложил, что это клевета, челобитчиков велели бить кнутом и отправить в ссылку. 23 апреля последовала ещё одна жалоба – на полковника Грибоедова. Якобы он задержал половину жалованья, чтобы построить загородный дом. Фёдор в это время был уже тяжко болен, поэтому при дворе было не до челобитных. Жалобщиков перенаправили в Стрелецкий приказ. Глава приказа 80-летний князь Юрий Алексеевич Долгоруков был начальником строгим. Он счёл, что обращение к царю напрямую – это нарушение дисциплины и приказал выпороть выборного. Когда выборного повели, по пути встретились знакомые стрельцы - он их призвал на помощь. Мол, за общее дело страдаю. Выборного отбили. В Стрелецкой слободе пошло опасное брожение. Но центральным властям было не до него – решался вопрос власти.
В это время возникла «третья сила» - князь из рода Гедимина Иван Андреевич Хованский. Он в это время был главой Сыскного приказа. Хованский отличился в русско-шведской и русско-польской войнах, внес значительный вклад в организацию военного дела на западных рубежах государства. Но политиком он был никудышным, не зря его прозвали «Тараруй», т. е. «пустомеля», «болтун». Хованский был обижен тем, что его, несмотря на знатность рода и заслуги перед государством, не уважают в Боярской думе. К тому же он оказался сторонником старой веры, и задумал нечто вроде «старообрядческой революции». Хованский ездил по полкам и подогревал недовольство стрельцов. Стрельцы его любили, он пользовался в их среде уважением. Князь говорил о том, что дальше ситуация будут только хуже. Власти не дадут ни денег, ни корма. Мол, «бояре-изменники» продадут Москву еретикам и вообще искоренят православие.
Смерть царя и последующие события
27 апреля 1682 года в возрасте 20 лет скончался царь Фёдор III Алексеевич. Он не сделала распоряжения относительно престолонаследия. Партия Нарышкиных во главе с патриархом Иоакимом решила занять престол. Патриарх подготовил должным образом высшее духовенство и обратился к боярам с вопросом - кому быть царем, Ивану или Петру? Большинство поддержало кандидатуру Петра, но некоторые высказались и за созыв Земского собора, что требовалось сделать по закону. Патриарх решил не ждать созыва Земского собора и решить вопрос сразу – спросить у народа. Иоаким вышел на Красную площадь и обратился к людям с вопросом – кого они хотят видеть царём? Ясно, что вопрос был поставлен так, да ещё и самим патриархом, что толпа почти единогласно закричала – «Петра!» Софья пыталась возражать, что подобные действия незаконны, к тому же Пётр ещё молод. Она выступила за «двоецарствие», чтобы престол заняли сразу Иван и Пётр. Иоаким легко опроверг её доводы, сообщив, что многоначалие пагубно, а единый государь угоден Богу.
Понятно, что власть принадлежала не мальчишке, а его матери – Наталье. А она растерялась, государственного опыта и способностей к управлению у неё не было, хотя её и поддерживало большинство бояр. Наталья возлагала большие надежды на боярина Артамона Матвеева. Он должен был сформировать новое правительство. Матвеев не торопился, ехал из ссылки медленно. Встречали его везде с большим радушием, все понимали, что перед ними реальный правитель России. В его отсутствие царица доверила управление страной отцу и братьям. Они вели себя глупо, возгордились возвышением. Ситуация была пущена на самотёк.
30 апреля челобитные с жалобами на своих начальников подали уже 17 стрелецких полков. Причём они имели не просительный, а ультимативный характер. Стрельцы требовали наказать полковников, иначе они «промыслят о себе сами», обидчиков убьют, а их имущество пойдёт в возмещение обид. Тут царица Наталья совершила роковую ошибку. Она решила задобрить стрельцов. Без суда и следствия полковники были арестованы, их имуществу пошло на погашение долга по стрелецкому жалованью. Двух полковников–героев битвы за Чигирин Грибоедова и Карандеева били кнутом, а 12 - батогами. В результате стрелецкие полки «были обезглавлены», дисциплина резко упала. Оставшиеся командиры были оскорблены и напуганы действиями Натальи, они отстранились от дел. Тех, кто всё же пытался восстановить дисциплину, избивали, нескольких человек убили.
Ситуацию подогревали Милославские, которые решили воспользоваться благоприятным моментом. От них шли агитаторы, создавались боевые группы. Боярин Матвеев прибыл в Москву только 11 мая. И тут люди его радостно встречали, старались заручиться его расположением. Совершались визиты, пошли пиры. Приходили и делегации стрельцов, Матвеев обещал разобраться в их делах.
Восстание
Милославские не стали ждать и начали восстание. Рано утром 15 мая Александр Милославский и сторонники партии Милославских начали поднимать стрельцов на бунт. Они кричали, что царя Фёдора через лекарей-предателей умертвили Нарышкины, а теперь они убили Ивана. По рукам пошли списки «изменников», куда вписали сторонников Нарышкиных. Стрельцы пошли к Кремлю. Одни шли просто толпой, со знаменами и иконами, другие - готовыми к бою группами, у бердышей заранее обрубали древки, чтобы было удобнее биться в помещениях. Естественно, что в такой ситуации слухи «дорабатывались», уже кричали, что убили и Ивана и Петра. Стрельцы требуют выдачи виновных.
Царица Наталья вывела на крыльцо обоих царевичей. Людей вышел успокоить патриарх, затем Матвеев. Сторонники Хованского подстрекали напасть на него, но не вышло. Матвеева многие стрельцы уважали, говорил тот ласково. Боярин пообещал, что инцидент не будет иметь последствий. Ситуация стабилизировалась. Проблема была в том, что не было офицеров, чтобы увести людей. А сторонников Хованского и Милославских было достаточно, чтобы опять «раскачать» толпу. Люди опять начали бузить. В ситуацию вмешался только Михаил Долгорукий (сын главы Стрелецкого приказа). Он попытался в одиночку успокоить толпу. Его схватили и бросили на копья. После того, как была пролита кровь, сторонникам Милославских было терять нечего, и они ринулись во дворец и убили Матвеева. Затем прокатилась резня «изменников» по списку. Убийцы бегали по дворцу и искали «изменников». Повод к бунту был давно забыт. Царицу и царевичей оттолкнули в сторону. Пётр, забрызганный кровью своих сторонников, испытал страшный нервный шок. Убийцы явились к Юрию Долгорукому и похвастались убийством его сына. Тот выдержал глумленье. Но вскоре убийцам донесли, что старик обещал им всем плаху. Они вернулись и после издевательств убили старого полководца.
Пьяные стрельцы схватили на улице прекрасного полководца, который сыграл выдающуюся роль в организации военного дела на южной границе России князя Григория Ромодановского. Его вместе с сыном Андреем избили, а затем подняли на копья, тела изрубили. Погиб брат царицы Афанасий Нарышкин, Языков, стольник Василий Иванов, думные чины Иван и Аверкий Кирилловы и многие другие, всего более 100 человек. Громили приказы, дома, кабаки. На следующий день погромы и убийства продолжались. Поймали врачей Гадена и Гутменша, после пыток те признались во всех грехах, которые им приписывали. Это их не спасло, их убили. Бунтовщики потребовали выдачи брата царицы – Ивана Нарышкина. Его отдали толпе. Ивана пытали, стараясь получить подтверждение отравления царя Фёдора и покушения на Ивана. Но тот мужественно вынес все мучения и был изрублен на куски.
После этого бунт пошёл на убыль. Посланники Милославских вошли в союз с Хованским и стали брать ситуацию под контроль. К 18 мая были выработаны условия новой политической действительности. Хованский стал начальником Стрелецкого приказа. Стрельцов переименовали в «надворную пехоту». На Красной площади поставили памятный столб, на котором было написано, что убитые были «изменниками». Стрелецким полкам выдали похвальные грамоты. Грамоты встречали колокольным звоном и торжественно внесли в полковые съезжие избы. Стрельцы получили право иметь выборных со свободным доступом во дворец. Стрельцам обещали наградные и выплатить все долги с 1646 года (240 тыс. рублей). Стрельцы ежедневно, по два полка, являлись в Кремль. Их кормили. Софья их обносила чарками, хвалила, завоёвывая популярность.
На вершину властного Олимпа выдвинулась энергичная и властолюбивая Софья. Она вела свою игру. Софья приказала свозить в Москву серебро и деньги, чтобы откупиться от стрельцов. За это стрельцы стали выдвигать требования, которые были выгодны Софье и Милославским. 20 мая было выдвинуто требование сослать 20 противников Милославских. Кирилла Нарышкина, отца царицы, постригли в монахи и отправили в Кириллово-Белозерский монастырь. Затем потребовали созвать Земской собор. Состоялся он сразу, поэтому представлена там была только Москва. 23 мая Собор возвёл на трон двух царевичей: Иван стал «первым царём», а Пётр – «вторым». 29 мая стрельцы потребовали за недееспособностью царевичей сделать при них правительницей Софью.
25 июня состоялась коронация Ивана и Петра, для чего изготовили трон с сидением, разделённым на две части. Сзади находилась скамеечка для Софьи, где сидела Софья и могла давать царевичам советы во время торжественных приёмов и празднеств. Для Петра изготовили «шапку Мономаха второго разряда».
Царица Наталья Кирилловна показывает Ивана V стрельцам, чтобы доказать, что он жив-здоров. Картина Н. Д. Дмитриева-Оренбургского.
Хованщина и конец бунта
Стрельцы ещё некоторое время бузили. Был убит полковник Янов. Ещё нескольких командиров схватили, пытали, их дома разграбили. Но вскоре ситуация стала стабилизироваться. Стрельцы понимали, что их полки – это не вся армия и при необходимости их можно подавить силой. К тому же большинство участвовало лишь в общих событиях, убийцами они не были. Они были довольны обещанием выдачи денег, подарками, ласковым обращением правительницы Софьи. «Законная» власть была восстановлена.
Но было и «революционное» ядро. Его возглавил князь Хованский. Во время восстания он вкусил власти. В роли стрелецкого лидера Хованский казался всемогущим. Князь потакал стрельцам во всём и, опираясь на них, пытался оказывать давление на Софью, уверяя её: «Когда меня не станет, то в Москве будут ходить по колена в крови». В Москву стекались активисты старообрядцев, которые считали, что пришло их время. Они проповедовали в стрелецких частях возврат к старой вере. Староверы говорили о близости падения «никониан». Толпа староверов и стрельцов вторглась в Успенский собор, прервала богослужение и выгнала патриарха. Хованский через стрельцов потребовал организовать диспут между представителями старообрядческой и реформированной церкви.
5 июля в Грановитой палате состоялся диспут. Реформированную церковь защищал патриарх и холмогорский архиепископ Афанасий. Старообрядцев представлял Никита Пустосвят и несколько его сторонников. Стороны друг друга не слушали и чуть ли не перешли в рукопашную, уже таскали друг друга за бороды. Софья остановила конфликт. Тут выяснилось, что среди стрельцов сторонников старой веры мало. Большинство было равнодушно к проблемам богословия. Старообрядцев выгнали. Софья пригласила к себе стрелецких выборных, угощала вином, сыпала деньгами и обещаниями. Окончательно убедившись в том, что силы за старообрядцами нет, она приказала схватить их. Пустосвята казнили, других сослали. Волнений по этому поводу не было.
Планы Хованского провалились. Софья усыпила бдительность противников и отправилась из Москвы на храмовый праздник в Донской монастырь. А оттуда приехала в Коломенское, а затем в Троице-Сергиев монастырь. Софья направляет приказы на сбор войск в Переславле-Залесском, Коломне, Серпухове. В Троице-Сергиев монастырь вызваны верные войска из Москвы – Сухарев полк (стрелецкий полк, не принявший участия в восстании), солдатские и рейтарские части, верные бояре и дворяне царского двора.
Хованский получает похвальную грамоту и приглашение прибыть к Софье на день рождения – 17 (27) сентября. Князь поколебался, но, уверенный в своих силах, выехал. В с. Пушкино, где он остановился ночевать, его арестовал отряд дворян. 17 сентября Хованскому, его сыну и нескольким соратникам зачитали приговор о намерении погубить царей и самим завладеть престолом. Всех без всяких церемоний казнили.
Стрельцы, получив об этом известие, в начале пробовали дать отпор: захватили арсеналы, укрепились, угрожали взять Троицу. Но, лишившись своего лидера, не имея способных командиров, стрельцы потеряли всякую способность действовать сколь-нибудь решительно и самостоятельно. Они узнали, что все дороги из столицы перекрыты войсками, у Троице-Сергиева монастыря собрано 30 тыс. войско. Стали слать Софье челобитные с просьбами не лишать их своей милости и обещали служить ей верой и правдой, не щадя жизни. Просили патриарха заступиться за них. Выдали зачинщиков. В том числе младшего сына Хованского - Ивана (его не казнили, отправили в ссылку). В конце концов, в октябре 1682 года стрельцы прислали челобитную, в которой признали свои действия 15-18 мая преступными и умоляли царей о милости. Сами попросили царского указа о сносе памятного столба.
Серьёзных репрессий не было, казнили 30 человек, некоторых сослали. Награбленное имущество собрали и вернули владельцам и наследникам погибших. Главой Стрелецкого приказа был назначен думный дьяк Фёдор Шакловитый, который твёрдой рукой восстановил в стрелецких полках порядок и дисциплину.
В начале ноября царский двор вернулся в столицу. Стрельцы, встречая его, падали ниц. Было проведено ещё одно следствие. Несколько зачинщиков и, видимо, тех, кто много знал, казнили. 12 стрелецких полков отправили на пограничную службу, начали формировать 5 новых. На этом бунт окончательно завершился. Был установлен режим правления Софьи Алексеевны при номинальном царствовании Ивана и Петра.
Информация