Где был подлинный «голодомор» и кто его организовал?
Обвинения в «голодоморе» — излюбленный конек украинской антироссийской пропаганды. Якобы Советский Союз, который современным Киевом отождествляется с Россией, организовал искусственный голод в Украинской ССР, приведший к колоссальным человеческим жертвам. Между тем, «голодомор», если называть так голод начала 1930-х годов, имел место и на Западной Украине. Там тоже есть свои музеи, посвященные истории «голодомора». Но минуточку! В голодные 1931-1932 годы Западная Украина не имела никакого отношения к Советскому Союзу и Украинской ССР, входившей в его состав.
Земли современной Западной Украины были поделены между несколькими восточноевропейскими государствами. Территории современных Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской, Волынской, Ровненской областей до 1939 года входили в состав Польши. Территория Закарпатской области с 1920 по 1938 годы входила в состав Чехословакии. Черновицкая область до 1940 года принадлежала Румынии.
Таким образом, ни одна из областей современной Западной Украины в состав Советского Союза не входила. Но если проанализировать публикации тогдашней прессы, в том числе и польской, и чехословацкой, и даже американской, то становится очевидно, что проблема голода в Галиции, Закарпатье, на Буковине стояла куда более остро, чем в областях Советской Украины. Кто же морил голодом западных украинцев?
Украиноязычная газета «Українські щоденні вісті» в то время издавалась в Соединенных Штатах и была печатным органом, ориентированным на проживающую в США внушительную украинскую диаспору. Подавляющее большинство «американских» украинцев было выходцами как раз с Западной Украины, особенно из Галиции. И они, понятное дело, очень интересовались событиями на исторической родине. А оттуда приходили совсем нерадостные вести.
— сообщало издание 16 апреля 1932 года.
Примерно о том же писала и польская газета «Новый час». По данным издания, в 1932 году голодали 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 сел Коломийского уездов. Ситуация принимала действительно кошмарные обороты. Так, в некоторых деревнях вымирало буквально все население. Случайно проезжающие мимо люди, заходя в хаты, в ужасе видели трупы целых семейств – от мала до велика. Иногда трупы просто валялись на дорогах.
Но с чем же был вызван такой лютый голод? Одной из его главных причин была политика Польши в отношении населения Западной Украины. Ее действительно можно назвать преступной. В Варшаве никогда особо не скрывали, что хотят видеть земли Волыни и Галиции населенными поляками, а не украинцами. К украинцам в межвоенной Польше отношение было как к «недочеловекам». И это отношение не только имело место на бытовом уровне, но и всячески поддерживалось польским правительством.
Руководство Польши стремилось создать действительно невыносимые условия жизни для украинцев. Политика тотальной дискриминации сочетала экономические, социальные, культурные и административные меры. Так, искусственно завышались налоги и снижались заработные платы украинским работникам, для выколачивания налогов с неимущего населения Польша направляла подразделения жандармерии и даже армии. Приезда судебного исполнителя в украинских деревнях боялись как огня. Во-первых, он приезжал не один, а появлялся в сопровождении стражников или жандармов. Во-вторых, он описывал любое ценное имущество и тут же продавал его за бесценок. Продавал, разумеется, полякам, поскольку у украинских крестьян таких денег просто не было.
Сокрушительным ударом для гуцулов стал запрет заниматься лесным хозяйством. До этого запрета многие гуцулы промышляли добычей и продажей леса, иными лесными промыслами. Теперь же целые деревни оказывались без средств к существованию, поскольку кормильцы семей не могли более работать.
Подрыв экономической базы украинского населения осуществлялся Польшей целенаправленно, для вытеснения украинцев за пределы Галиции и Волыни. Параллельно польские власти еще в 1920-е годы приступили к политике массовой колонизации западноукраинских земель польскими поселенцами. В декабре 1920 года польское правительство издало указ о колонизации польским населением «Восточной Польши», то есть Западной Украины. Для колонизации предполагалось осуществить переселение на западноукраинские земли как можно большего количества польских колонистов, преимущественно имевших опыт службы в Войске Польском, жандармерии или полиции.
Бывшие военнослужащие должны были играть роль военных поселенцев, то есть заниматься не только сельским хозяйством, но и пограничной охраной и охраной общественного порядка. Только с 1920 по 1928 годы на Волыни и в Полесье польские власти сумели расселить более 20 тысяч польских военных поселенцев. Они получили 260 тыс. га земли. Кроме военных поселенцев, на Западную Украину и в Западную Белоруссию в те же годы прибыли более 60 тысяч гражданских поселенцев. Им выделили 600 тысяч гектар земли. Одна польская семья получала земельный надел в размере 18-24 гектара.
Стоит отметить, что, в отличие от переселения русских крестьян из Центральной России в малонаселенную Сибирь, польские колонисты переселялись и так в крайне густонаселенные районы Галиции и Волыни. Но польским властям было совершенно безразлично, как это переселение отразится на состоянии местного населения. Более того, Варшава рассчитывала, что огромное количество польских колонистов будет «держать в узде» местное украинское население. Возлагались на колонистов и надежды по обороне польской границы с Советским Союзом.
Часто вспыхивали и конфликты между польскими колонистами и украинскими крестьянами. Но местные власти и полиция всегда становились, по понятным причинам, на сторону своих соплеменников – поляков, а не на сторону галицийских крестьян. От этого колонисты чувствовали себя практически безнаказанными и могли допускать любой произвол в отношении местного населения.
В свою очередь, галицийские крестьяне сами страдали от отсутствия свободной земли. Так их еще и стали душить налогами, запретами на лесные промыслы. Галицийские крестьяне оказались практически в безвыходной ситуации, поскольку и в городах работы для них не было, да и они были непривычны к промышленному труду. Ситуация усугублялась тем, что поляки стали сдавать полученные земли в аренду, что не позволяло галицийским крестьянам использовать даже последние возможности для заработка. Это привело к массовому исходу западных украинцев в Соединенные Штаты и Канаду. Пик эмиграции галичан пришелся именно на 1920-е – 1930-е годы.
Однако кто мог позволить себе уехать столь далеко? Одинокие молодые люди или молодые пары, как правило — без детей. Пожилые, больные, люди средних лет, семьи с большим количеством детей оставались в родных селах. Именно они более всего страдали от голода и составили основную часть его жертв. За голодом последовали эпидемии тифа, туберкулеза.
Социальное положение украинских крестьян было просто ужасным, но польские власти просто игнорировали эту проблему. Более того, они жестко пресекали любые попытки протестовать против своей политики на Западной Украине. Так, украинских активистов арестовывали, приговаривали к длительным срокам заключения или вообще к смертной казни. Например, за восстание во Львовском воеводстве три крестьянина были приговорены к смертной казни. И такие приговоры были в то время в порядке вещей.
Под стать социальной и экономической была и культурная политика польских властей. Стремясь полностью ассимилировать украинское население, польские власти приступили к искоренению украинского языка в школах. Сельским детям запрещали говорить на украинском языке. Если учителя слышали украинскую речь, они должны были штрафовать детей. В голодные годы эти штрафы становились новым непосильным бременем для многих семей. Поэтому было проще вообще забрать ребенка, не говорившего по-польски, из школы, чем платить за него штрафы.
Не легче была ситуация и в других регионах современной Западной Украины, которые в межвоенный период входили в состав Чехословакии и Румынии. Так, чехословацкие власти, взяв пример с Польши, приступили к переселению в Закарпатье около 50 тысяч чешских колонистов, преимущественно тоже бывших военнослужащих. Та же эмигрантская украинская газета отмечала, что в горных районах Закарпатья из-за экономической политики чехословацких властей дети вынуждены довольствоваться в день небольшим количеством овсяного хлеба и несколькими картофелинами. Денег у населения нет, имущество распродается буквально за бесценок, лишь чтобы купить хоть какое-то количество еды.
На Закарпатье также начались эпидемии туберкулеза и тифа, которые вместе с голодом тысячами косили местное население. Но чехословацкие власти не предпринимали никаких реальных мер для исправления ситуации. И это творилось в Чехословакии, считавшейся в те годы одной из самых образцовых западных демократий.
В Румынии, в состав которой входила Буковина (современная Черновицкая область Украины), ситуация была еще хуже, чем в Чехословакии. К жуткому голоду примешивалось и более сильное национальное угнетение. Румыны, которые вообще не являются славянами, относились к местному украинскому населению еще хуже, чем польские и чешские власти. Но голод охватил не только земли Буковины, но и ту же Бессарабию. Цены на хлеб уже к осени 1932 года подорожали на 100%. Румынские власти были вынуждены даже прекратить железнодорожное сообщение с голодающими регионами страны, а любые попытки протестных выступлений жестко подавлялись полицией и войсками.
Сведения о голоде в украинских регионах Польши, Чехии, Румынии публиковались в американской и германской печати. И именно они легли в основу мифа о голодоморе в Украинской ССР, который с середины – конца 1930-х годов стал раздуваться Соединенными Штатами Америки с одной стороны и гитлеровской Германией – с другой стороны.
США и Германии было выгодно показать СССР как можно более ужасным государством, продемонстрировать остальному человечеству якобы пагубность социалистической модели для экономики. И те экономические проблемы, которые действительно имели место, раздувались западной прессой до невероятных размеров. При этом многие сюжеты голодомора заимствовались как раз из Польши, Чехословакии и Румынии.
Еще в 1987 году в канадском Торонто вышла книга журналиста Дугласа Тоттла «Мошенничество, голод и фашизм. Миф о геноциде на Украине от Гитлера до Гарварда». В ней автор раскрывал правду о многочисленных фальсификациях, организованных в конце 1930-х годов по инициативе США и Германии. Так, Тоттл утверждал, что фотографии голодных детей, которые обошли мир, были сделаны на полтора десятилетия до «голодомора» — во время гражданской войны, сотрясавшей Россию и действительно приведшей к голоду.
Но современная антироссийская пропаганда продолжает утверждать, что голодомор имел место в Украинской ССР. Хотя если сравнить, как развивалась Советская Украина, ставшая одной из наиболее преуспевающих и развитых в экономическом отношении союзных республик, и как жила в 1920-е – 1930-е годы абсолютно нищая Западная Украина, будь то польские, чехословацкие и румынские территории, то все мифы западной пропаганды сразу же рассыпаются как карточный домик.
Где промышленные объекты, университеты и институты, больницы, санатории для детей и рабочих, открытые польскими, чешскими или румынскими властями на западе Украины в 1920-е – 1930-е годы? Почему столько людей покидало Галицию и Закарпатье, Буковину и Бессарабию в те годы, ведь они не принадлежали «страшным Советам», никакой коллективизации там не проводилось и бояться было нечего? Ответы на эти вопросы очевидны и они совсем не в пользу современной украинской пропаганды и ее западных заказчиков.
Земли современной Западной Украины были поделены между несколькими восточноевропейскими государствами. Территории современных Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской, Волынской, Ровненской областей до 1939 года входили в состав Польши. Территория Закарпатской области с 1920 по 1938 годы входила в состав Чехословакии. Черновицкая область до 1940 года принадлежала Румынии.
Таким образом, ни одна из областей современной Западной Украины в состав Советского Союза не входила. Но если проанализировать публикации тогдашней прессы, в том числе и польской, и чехословацкой, и даже американской, то становится очевидно, что проблема голода в Галиции, Закарпатье, на Буковине стояла куда более остро, чем в областях Советской Украины. Кто же морил голодом западных украинцев?
Украиноязычная газета «Українські щоденні вісті» в то время издавалась в Соединенных Штатах и была печатным органом, ориентированным на проживающую в США внушительную украинскую диаспору. Подавляющее большинство «американских» украинцев было выходцами как раз с Западной Украины, особенно из Галиции. И они, понятное дело, очень интересовались событиями на исторической родине. А оттуда приходили совсем нерадостные вести.
В сельских хатах лежат целые семьи, опухшие от голода. Сотни людей тиф уносит в гроб, и старых и молодых. В селе Ясеневое вечером сплошная тьма; нет ни керосина, ни спичек,
— сообщало издание 16 апреля 1932 года.
Примерно о том же писала и польская газета «Новый час». По данным издания, в 1932 году голодали 40 сел Косивского, 12 сел Наддвирнянского и 10 сел Коломийского уездов. Ситуация принимала действительно кошмарные обороты. Так, в некоторых деревнях вымирало буквально все население. Случайно проезжающие мимо люди, заходя в хаты, в ужасе видели трупы целых семейств – от мала до велика. Иногда трупы просто валялись на дорогах.
Но с чем же был вызван такой лютый голод? Одной из его главных причин была политика Польши в отношении населения Западной Украины. Ее действительно можно назвать преступной. В Варшаве никогда особо не скрывали, что хотят видеть земли Волыни и Галиции населенными поляками, а не украинцами. К украинцам в межвоенной Польше отношение было как к «недочеловекам». И это отношение не только имело место на бытовом уровне, но и всячески поддерживалось польским правительством.
Руководство Польши стремилось создать действительно невыносимые условия жизни для украинцев. Политика тотальной дискриминации сочетала экономические, социальные, культурные и административные меры. Так, искусственно завышались налоги и снижались заработные платы украинским работникам, для выколачивания налогов с неимущего населения Польша направляла подразделения жандармерии и даже армии. Приезда судебного исполнителя в украинских деревнях боялись как огня. Во-первых, он приезжал не один, а появлялся в сопровождении стражников или жандармов. Во-вторых, он описывал любое ценное имущество и тут же продавал его за бесценок. Продавал, разумеется, полякам, поскольку у украинских крестьян таких денег просто не было.
Сокрушительным ударом для гуцулов стал запрет заниматься лесным хозяйством. До этого запрета многие гуцулы промышляли добычей и продажей леса, иными лесными промыслами. Теперь же целые деревни оказывались без средств к существованию, поскольку кормильцы семей не могли более работать.
Подрыв экономической базы украинского населения осуществлялся Польшей целенаправленно, для вытеснения украинцев за пределы Галиции и Волыни. Параллельно польские власти еще в 1920-е годы приступили к политике массовой колонизации западноукраинских земель польскими поселенцами. В декабре 1920 года польское правительство издало указ о колонизации польским населением «Восточной Польши», то есть Западной Украины. Для колонизации предполагалось осуществить переселение на западноукраинские земли как можно большего количества польских колонистов, преимущественно имевших опыт службы в Войске Польском, жандармерии или полиции.
Бывшие военнослужащие должны были играть роль военных поселенцев, то есть заниматься не только сельским хозяйством, но и пограничной охраной и охраной общественного порядка. Только с 1920 по 1928 годы на Волыни и в Полесье польские власти сумели расселить более 20 тысяч польских военных поселенцев. Они получили 260 тыс. га земли. Кроме военных поселенцев, на Западную Украину и в Западную Белоруссию в те же годы прибыли более 60 тысяч гражданских поселенцев. Им выделили 600 тысяч гектар земли. Одна польская семья получала земельный надел в размере 18-24 гектара.
Стоит отметить, что, в отличие от переселения русских крестьян из Центральной России в малонаселенную Сибирь, польские колонисты переселялись и так в крайне густонаселенные районы Галиции и Волыни. Но польским властям было совершенно безразлично, как это переселение отразится на состоянии местного населения. Более того, Варшава рассчитывала, что огромное количество польских колонистов будет «держать в узде» местное украинское население. Возлагались на колонистов и надежды по обороне польской границы с Советским Союзом.
Часто вспыхивали и конфликты между польскими колонистами и украинскими крестьянами. Но местные власти и полиция всегда становились, по понятным причинам, на сторону своих соплеменников – поляков, а не на сторону галицийских крестьян. От этого колонисты чувствовали себя практически безнаказанными и могли допускать любой произвол в отношении местного населения.
В свою очередь, галицийские крестьяне сами страдали от отсутствия свободной земли. Так их еще и стали душить налогами, запретами на лесные промыслы. Галицийские крестьяне оказались практически в безвыходной ситуации, поскольку и в городах работы для них не было, да и они были непривычны к промышленному труду. Ситуация усугублялась тем, что поляки стали сдавать полученные земли в аренду, что не позволяло галицийским крестьянам использовать даже последние возможности для заработка. Это привело к массовому исходу западных украинцев в Соединенные Штаты и Канаду. Пик эмиграции галичан пришелся именно на 1920-е – 1930-е годы.
Однако кто мог позволить себе уехать столь далеко? Одинокие молодые люди или молодые пары, как правило — без детей. Пожилые, больные, люди средних лет, семьи с большим количеством детей оставались в родных селах. Именно они более всего страдали от голода и составили основную часть его жертв. За голодом последовали эпидемии тифа, туберкулеза.
Социальное положение украинских крестьян было просто ужасным, но польские власти просто игнорировали эту проблему. Более того, они жестко пресекали любые попытки протестовать против своей политики на Западной Украине. Так, украинских активистов арестовывали, приговаривали к длительным срокам заключения или вообще к смертной казни. Например, за восстание во Львовском воеводстве три крестьянина были приговорены к смертной казни. И такие приговоры были в то время в порядке вещей.
Под стать социальной и экономической была и культурная политика польских властей. Стремясь полностью ассимилировать украинское население, польские власти приступили к искоренению украинского языка в школах. Сельским детям запрещали говорить на украинском языке. Если учителя слышали украинскую речь, они должны были штрафовать детей. В голодные годы эти штрафы становились новым непосильным бременем для многих семей. Поэтому было проще вообще забрать ребенка, не говорившего по-польски, из школы, чем платить за него штрафы.
Не легче была ситуация и в других регионах современной Западной Украины, которые в межвоенный период входили в состав Чехословакии и Румынии. Так, чехословацкие власти, взяв пример с Польши, приступили к переселению в Закарпатье около 50 тысяч чешских колонистов, преимущественно тоже бывших военнослужащих. Та же эмигрантская украинская газета отмечала, что в горных районах Закарпатья из-за экономической политики чехословацких властей дети вынуждены довольствоваться в день небольшим количеством овсяного хлеба и несколькими картофелинами. Денег у населения нет, имущество распродается буквально за бесценок, лишь чтобы купить хоть какое-то количество еды.
На Закарпатье также начались эпидемии туберкулеза и тифа, которые вместе с голодом тысячами косили местное население. Но чехословацкие власти не предпринимали никаких реальных мер для исправления ситуации. И это творилось в Чехословакии, считавшейся в те годы одной из самых образцовых западных демократий.
В Румынии, в состав которой входила Буковина (современная Черновицкая область Украины), ситуация была еще хуже, чем в Чехословакии. К жуткому голоду примешивалось и более сильное национальное угнетение. Румыны, которые вообще не являются славянами, относились к местному украинскому населению еще хуже, чем польские и чешские власти. Но голод охватил не только земли Буковины, но и ту же Бессарабию. Цены на хлеб уже к осени 1932 года подорожали на 100%. Румынские власти были вынуждены даже прекратить железнодорожное сообщение с голодающими регионами страны, а любые попытки протестных выступлений жестко подавлялись полицией и войсками.
Сведения о голоде в украинских регионах Польши, Чехии, Румынии публиковались в американской и германской печати. И именно они легли в основу мифа о голодоморе в Украинской ССР, который с середины – конца 1930-х годов стал раздуваться Соединенными Штатами Америки с одной стороны и гитлеровской Германией – с другой стороны.
США и Германии было выгодно показать СССР как можно более ужасным государством, продемонстрировать остальному человечеству якобы пагубность социалистической модели для экономики. И те экономические проблемы, которые действительно имели место, раздувались западной прессой до невероятных размеров. При этом многие сюжеты голодомора заимствовались как раз из Польши, Чехословакии и Румынии.
Еще в 1987 году в канадском Торонто вышла книга журналиста Дугласа Тоттла «Мошенничество, голод и фашизм. Миф о геноциде на Украине от Гитлера до Гарварда». В ней автор раскрывал правду о многочисленных фальсификациях, организованных в конце 1930-х годов по инициативе США и Германии. Так, Тоттл утверждал, что фотографии голодных детей, которые обошли мир, были сделаны на полтора десятилетия до «голодомора» — во время гражданской войны, сотрясавшей Россию и действительно приведшей к голоду.
Но современная антироссийская пропаганда продолжает утверждать, что голодомор имел место в Украинской ССР. Хотя если сравнить, как развивалась Советская Украина, ставшая одной из наиболее преуспевающих и развитых в экономическом отношении союзных республик, и как жила в 1920-е – 1930-е годы абсолютно нищая Западная Украина, будь то польские, чехословацкие и румынские территории, то все мифы западной пропаганды сразу же рассыпаются как карточный домик.
Где промышленные объекты, университеты и институты, больницы, санатории для детей и рабочих, открытые польскими, чешскими или румынскими властями на западе Украины в 1920-е – 1930-е годы? Почему столько людей покидало Галицию и Закарпатье, Буковину и Бессарабию в те годы, ведь они не принадлежали «страшным Советам», никакой коллективизации там не проводилось и бояться было нечего? Ответы на эти вопросы очевидны и они совсем не в пользу современной украинской пропаганды и ее западных заказчиков.
Информация