Хосе де Масарредо и Салазар, военный теоретик и жертва политики
Флот Испании при ранних Бурбонах был достаточно своеобразной картиной. Служба на нем была достаточно престижным делом, флот развивался, требовал все новых и новых кадров…. Но народ из титульных кастильских провинций туда не шел. В результате туда набирались различные иностранцы вроде ирландцев и итальянцев, и представители национальных меньшинств – каталонцы и баски. Последние в результате представили в состав Армады наибольшее число выдающихся офицеров. Самым знаменитым из них в XVIII веке можно назвать, конечно же, Косме Чурруку, ученого, организатора, исследователя и героя Трафальгара, чей «Сан-Хуан Непомусено» сражался отчаяннее прочих союзных кораблей. Но он, при всех его плюсах, был скорее творческой личностью, чем флотоводцем. Потому титул лучшего флотоводца можно смело отдать другому уроженцу Страны Басков – дону Хосе де Масарредо, самому способному адмиралу Испании во всей ее истории.
Хосе де Масарредо Салазар Муньятонес и Гортасар родился в 1745 году, в семье потомственных моряков. Его отцом был Антонио Хосе, лейтенант Армады, рехидор и алькальд Бильбао, умерший, когда юному Хосе было всего 8 лет, а матерью – Мария Хосефа де Гортасар и Перес де Арандиа. Само собой, он не стал прерывать фамильную традицию и пошел на службу во флот. В 1759 году, в возрасте четырнадцати лет, он уже числится гардемарином в Кадисе, и его первым местом службы стал шлюп «Андалус» под началом капитана фрегата (capitan de fragata) Франсиско де Веры. В ночь на 13 апреля 1761 года Масарредо впервые заявил о себе как о храбром, упорном, хладнокровном и умелом моряке – в шторм, когда шлюп оказался в море, и не видел суши, он, предчувствуя недоброе, вопреки мнению других офицеров на лодке отправился на разведку и обнаружил, что «Андалус» вот-вот сядет на скалы. Он рисковал собой, так как маленькую лодку в шторм могло легко перевернуть, и он бы тогда утонул, но в результате гардемарину удалось спасти жизни трех сотен человек, которые в этот момент находились на борту корабля. После этого начальство заприметило молодого и способного баска, и он начал постепенно продвигаться вверх по карьерной лестнице. В 1772 году он отправился в научную экспедицию с Хуаном де Лангарой на Филиппины, и в ближайшие годы стал его постоянным спутником и другом. Однако уже скоро судьба разделила друзей, вернув его в Испанию, и отправив служить на Средиземное море. Пройдя путь мирного ученого и исследователя, Масарредо вскоре вступает и на путь войны.
В 1775 году ему довелось участвовать в экспедиции в Алжир, которая свелась к высадке в районе Орана и попытке захватить его. За организацию и высадки и необходимые навигационные расчеты отвечал Масарредо, и они были выполнены образцово. И хотя сама экспедиция закончилась провально, умелые действия офицера были замечены начальством, и его повысили, но с временным переводом на сушу. Там Хосе де Масарредо развивает кипучую научную деятельность, повышая свое образование, и одновременно с этим работая в качестве преподавателя и исследователя. В это время он уже выпускает несколько собственных трудов по навигации и маневрированию кораблей, знакомится с трудами Хорхе Хуана, изучает основы картографии.
Последнее ему пригодилось, когда в 1778 году он становится командиром линейного корабля «Сан-Хуан Батиста» и проводит масштабный объем гидрографических работ, нанося на карту берега и глубины дна близ Пиренейского полуострова. Когда вскоре в Испании издадут сборник карт «Морской Атлас», многие из его карт будут составлены рукой Масарреды. В начале 1779 года он получает звание генерал-майора, и издает свой старый труд, который ожидал своего времени – «Основы морской тактики». В нем Масарредо впервые пытается пересмотреть стандартные тактически приемы боя на море, стремится изобрести что-то новое вместо старой избитой линии баталии, вывести некую формулу победы, которая позволила бы одерживать верх над любым врагом, включая англичан. Работа получилось неплохой, но явно неполной, что ощущал и сам автор. Главные открытия были еще впереди….
Когда Испания вступила в войну с англичанами в 1779 году, Масарредо стал начальником штаба адмирала Луиса де Кордобы и Кордобы, став фактически вторым после него человеком в Армаде. Помимо обычных для такой должности забот, ему пришлось выполнять еще одну важную функцию – подгонять своего начальника, побуждая того к активным действиям, ибо Кордобе к моменту начала войны было уже 73 года, и старческие пассивность и осторожность уже овладевала его разумом. Именно в это время он знакомится с Антонио Эсканьо, который быстро становится его другом и помощником, оказывая всяческую помощь в теоретических изысканиях Масарреды. Категорически недовольный деятельностью «Другой Армады», Хосе, в то же время, видит серьезные недостатки в плохо налаженном взаимодействии между флотами. Потому уже в 1779 году он создает табличные «Инструкции по сигналам», которые значительно упрощают и унифицируют сигнальную систему союзников, что позволяет гораздо быстрее и точнее отдавать приказы и выполнять их. В 1780 году Масарредо становится автором рискованного, но целиком оправдавшегося плана по захвату британского конвоя у мыса Санта-Мария, в результате чего испано-французский флот получил богатые трофеи, включая 5 ост-индских судов, которые вскоре были включены в состав флота как фрегаты.
А вскоре после этого ему пришлось вступить в конфликт с союзниками-французами. Планировалась проводка крупного конвоя через Атлантику – 130 «купцов» под защитой 66 линейных кораблей и 24 фрегатов, однако показания барометра говорили о том, что вскоре может случиться сильный шторм. Французы стремились идти дальше, игнорируя предупреждение, особенно активным сторонником продолжения похода стал граф д’Эстен, с которым у Масарредо вышла ссора. Тем не менее, удалось убедить союзников зайти в Кадис хотя бы на несколько дней. И оказалось, что Масарредо, яростно требовавший захода в порт, оказался прав – разразился сильный шторм, который мог бы отправить на дно не один корабль из состава союзного флота. Увы, не все ему удавалось - так, в 1782 году он не смог достаточно растолкать своего начальника, адмирала де Кордобу и Кордобу, чтобы тот начал предпринимать активные действия, в результате чего сначала английский конвой был пропущен в осажденный Гибралтар, а затем последовала битва у мыса Эспартель, отличавшаяся крайней степенью нерешительности при достаточно активном маневрировании.
С окончанием войны Масарредо был назначен командовать своей эскадрой кораблей, что позволило окончательно закрепить полученный опыт и проверить некоторые теоретические наработки, что привело в 1789 году к началу написания в соавторстве с Антонио Эсканьо «Постановлений» - подробного описания основ морской тактики и боевого маневрирования. Для этого им даже пришлось на время покинуть действующий флот, занявшись другими делами. Этот труд оказался наглядной иллюстрацией масштаба фигуры Масарредо, доказательством выдающихся флотоводческих навыков, которыми он обладал. Отказавшись от старой тактики боя в строгих линиях баталии, он выступал за решительные, инициативные действия, концентрирование ударов по центру вражеского строя, активное маневрирование. Он не боялся ни сближения, ни более сильного противника, считая, что тот, кто сломает вражеский строй и заставит его играть по своим правилам – тот и одержит верх в бою. В этом он был подобен самым выдающимся флотоводцам своего времени, по решительности и отсутствии догматизма вставая вровень с Ушаковым и Нельсоном. Предложенные им тактики оказались до боли похожими на то, что сделал Нельсон при Трафальгаре в 1805 году, нанеся концентрированный удар по середине и без того сбитого строя союзников. В подобном ударе по центру Масарредо видел возможность одолеть любого противника, даже уступая тому в качестве подготовки экипажей. Написание труда заняло еще какое-то время, и в 1793 году «Постановления» были изданы в Мадриде. Армада встретила их с удовлетворением и восторгом, а король наградил уже официально признанного военно-морского теоретика статусом рыцаря ордена Сантьяго.
В 1795 году Масарреду назначили командовать эскадрой, которая должна была отправиться на помощь эскадре Лангары в Средиземном море. Вернувшись после долгого отсутствия в действующий флот, он застал его в аховом состоянии – жалования выплачивают нерегулярно, корабли в плохом состоянии, экипажи подготовлены хуже, чем раньше. Масарредо был не из тех людей, кто спокойно вынес бы подобную ситуацию, в результате чего он вступил в острый конфликт с политиками и придворными. Он был не одинок – поддержку военному теоретику оказал также бывший морской министр Антонио Вальдес и Фернандес Базан, которого отправили в отставку из-за его несогласия с «генеральным курсом партии». В результате этого, вместо командования боевой эскадрой, Масарредо был списан на берег и назначен работать в Ферроле, пускай и со всем почетом и уважением. В результате этого, а также прочих придворных интриг командовать флотом назначили не его, а пассивного и лишенного флотоводческих дарований Хосе де Кордобу и Рамоса. Тот не обладал организаторскими и тактическими талантами, в результате чего даже не наладил более или менее сносную разведку.
Результатом этой политической грызни стала битва у мыса Сан-Висенте (Сент-Винсент) в 1797 году, когда Армада, обладая почти двукратным превосходством в силах, проиграла бой англичанам, уступив им 4 линейных корабля в качестве трофеев, и едва не потеряв пятый, «Сантисиму Тринидад». Разразился скандал, Кордобу судили и изгнали из Армады. Новым командующим флотом собрались назначить старого адмирала Борху, ничуть не лучшего, чем Кордоба, но тут уже не выдержали нервы офицеров. Собрав делегацию при поддержке Федерико Гравины, они, вопреки уставу, добились аудиенции с королевой Марией Луизой, которая фактически правила страной, и убедили ее, что лишь один человек в Испании может эффективно командовать флотом – Хосе де Масарредо и Салазар. В результате его тут же вернули из опалы, поставили в строй, и отправили в Андалусию с простой задачей – сделать все, что в его силах, так как корабли Армады оказались рассеяны по разным портам, а Кадис в то время уже блокировался британским флотом, и существовала серьезная угроза захвата города.
Лучший адмирал Испании, получив под свое начало лучшего младшего флагмана (Гравину), тут же приступил к исполнению обязанностей, и развил в городе кипучую деятельность. Очень быстро корабли, находившиеся здесь, были приведены в порядок, в Ла Карраке наладили быструю постройку легких гребных судов, а береговая оборона была приведена в боевую готовность. Английский флот провел 3 и 5 июля ночные атаки города, но был отбит с потерями; испанские корабли регулярно совершали вылазки в море, не давая блокаде окончательно захлопнуться, из-за чего торговые суда продолжали прорываться в Кадис. В следующем году Масарредо, стремясь разбить противника по частям, вышел в море с 22 кораблями, и принялся крейсировать к югу от берегов Пиренейского полуострова, спугнув патруль из 9 британских линейных кораблей. Эта эскадра имела реальные шансы нарваться на бой с испанцами и проиграть его, но тут разразился шторм, и англичанам удалось уйти из-под удара.
Пробыв в море еще некоторое время, Масарредо вернулся в Кадис, и вовремя – менее чем через сутки у города показался флот адмирала Джервиса, состоявший из 42 кораблей. Не успей испанцы вернуться домой, их бы ждала битва, которую, скорее всего, Армада проиграла бы. Несмотря на отсутствие боевых столкновений, результат этих действий был ясен – блокада Кадиса не является надежной, и кризисный период миновал. Так как испанцы сами уже не были в состоянии одолеть англичан, то Масарредо в 1798 году отправился в Париж, с целью договориться о сотрудничестве с французами. Увы, сочетание кандидатуры прямолинейного и жесткого Масарреды с реалиями времени оказалось отвратным – он с трудом вел переговоры, а после переворота 1799 года, когда к власти пришел Наполеон, дела вообще пошли из рук вон плохо. Сказывалось и то, что Масарредо стал одним из тех, кто не поддерживал сомнительную и авантюрную экспедицию в Египет, и заблокировал участие испанских кораблей в ней. Наполеону строптивый и своевольный испанец не понравился, и он, действуя различными методами, сначала добился лишения того командования над флотом, а затем и отзыва его из Парижа в 1801 году. С этого момента карьера Масарреды стремительно рухнула вниз.
По возвращению в Испанию его назначили генерал-капитаном департамента Кадис, что теоретически было неплохо, но вместе с тем лишило Масарреду, категорически недовольного складывающимся положением в стране в общем и на флоте в частности, влияния на судьбу Армады. Однако здесь он пробыл недолго – в 1802 году его вернули на флот, назначив начальником…. Флотских казарм Бильбао. Это было воспринято им как плевок в лицо, а вкупе с крепнущим кризисом Армады заставило флотоводца действовать - вести переписку с офицерами, посылать прошения в Мадрид, пытаясь добиться какого-либо улучшения, пускай не для него, но для флота. Все это вызывало лишь раздражение при дворе, в результате чего в 1804 году Масарредо лишился даже той небольшой должности, которую занимал, и отправился в «ссылку» сначала в Сантонию, а затем в Памплону. Официальным поводом для ссылки было обвинение в попытке противопоставить местные интересы интересам государства, что, само собой, не соответствовало действительности, ибо интересы флота всегда совпадали с интересами государства.
Многие надеялись на то, что в 1805 году Масарредо вернется из изгнания, его вновь поставят командовать Армадой дабы спасти ее от того положения, в которое ее загнали французы в общем и Вильнев в частности, но Мадрид был неумолим – опальный адмирал должен был оставаться там же, где и раньше, то бишь как можно дальше от действующего флота. Сломленный подобным предательским отношением со стороны короля, разгневанный вестями о поражении под Трафальгаром и гибели многих выдающихся офицеров, разочаровавшийся в Бурбонах, он в 1808 году совершил, вероятно, единственный свой по-настоящему отрицательный, но вполне понятный поступок, присягнув на верность Хосе I Бонапарту, и получив от него должность генерального директора Армады. Впрочем, долго пробыть на этой должности ему не было суждено – в 1812 году он умер в Мадриде. Испанцы простили своего великого адмирала за подобное предательство, тем более по прошествии времени, когда стала ясна вся гниль правительств Карлоса IV и Фернандо VII, но вспоминать о нем предпочитают все же не так часто, как о тех, кто остался до конца верен. В честь Масарредо нынче названа одна улица в Бильбао, но на этом все по сути и заканчивается – ни памятников, ни площадей, ничего….
Хосе де Масарредо и Салазар считается лучшим испанским адмиралом XVIII века, и одним из лучших на протяжении всей истории Испании. По масштабам своей личности, идеями, инициативностью, тактической грамотностью и организаторскими способностями он был, пожалуй, единственный из союзных адмиралов, способный на равных бороться с Нельсоном. И в то же время история службы Масарреды является наглядной иллюстрацией всей истории Испании конца XVIII – начала XIX столетий: признанный на флоте и за границей, он так и не получил полноценного самостоятельного командования из-за политических интриг, попал в опалу, и в результате был отрешен от любых дел Армады тогда, когда она более всего в нем нуждалась.
Еще более он является наглядной иллюстрацией того, в каком положении оказалась просвещенная, талантливая часть испанского общества в 1808 году, вынужденная выбирать между своим народом, поддержавшим против захватчиков ничтожных правителей, и иноземцами, руководствующимися прагматизмом и лучшими побуждениями, способными реформировать все более и более отстающую Испанию. Именно потому, будучи великими адмиралом, Масарредо не оставил большого следа в мировой истории, и ныне практически не известен за границами родной Отчизны – ибо все это есть результатом не его личных качеств, а упадка всего государства, из-за которого сей великий муж так и не смог проявить себя в той же мере, как и другие великие адмиралы.
Продолжение следует….
Еще один баск в Королевском флоте
Хосе де Масарредо Салазар Муньятонес и Гортасар родился в 1745 году, в семье потомственных моряков. Его отцом был Антонио Хосе, лейтенант Армады, рехидор и алькальд Бильбао, умерший, когда юному Хосе было всего 8 лет, а матерью – Мария Хосефа де Гортасар и Перес де Арандиа. Само собой, он не стал прерывать фамильную традицию и пошел на службу во флот. В 1759 году, в возрасте четырнадцати лет, он уже числится гардемарином в Кадисе, и его первым местом службы стал шлюп «Андалус» под началом капитана фрегата (capitan de fragata) Франсиско де Веры. В ночь на 13 апреля 1761 года Масарредо впервые заявил о себе как о храбром, упорном, хладнокровном и умелом моряке – в шторм, когда шлюп оказался в море, и не видел суши, он, предчувствуя недоброе, вопреки мнению других офицеров на лодке отправился на разведку и обнаружил, что «Андалус» вот-вот сядет на скалы. Он рисковал собой, так как маленькую лодку в шторм могло легко перевернуть, и он бы тогда утонул, но в результате гардемарину удалось спасти жизни трех сотен человек, которые в этот момент находились на борту корабля. После этого начальство заприметило молодого и способного баска, и он начал постепенно продвигаться вверх по карьерной лестнице. В 1772 году он отправился в научную экспедицию с Хуаном де Лангарой на Филиппины, и в ближайшие годы стал его постоянным спутником и другом. Однако уже скоро судьба разделила друзей, вернув его в Испанию, и отправив служить на Средиземное море. Пройдя путь мирного ученого и исследователя, Масарредо вскоре вступает и на путь войны.
В 1775 году ему довелось участвовать в экспедиции в Алжир, которая свелась к высадке в районе Орана и попытке захватить его. За организацию и высадки и необходимые навигационные расчеты отвечал Масарредо, и они были выполнены образцово. И хотя сама экспедиция закончилась провально, умелые действия офицера были замечены начальством, и его повысили, но с временным переводом на сушу. Там Хосе де Масарредо развивает кипучую научную деятельность, повышая свое образование, и одновременно с этим работая в качестве преподавателя и исследователя. В это время он уже выпускает несколько собственных трудов по навигации и маневрированию кораблей, знакомится с трудами Хорхе Хуана, изучает основы картографии.
Последнее ему пригодилось, когда в 1778 году он становится командиром линейного корабля «Сан-Хуан Батиста» и проводит масштабный объем гидрографических работ, нанося на карту берега и глубины дна близ Пиренейского полуострова. Когда вскоре в Испании издадут сборник карт «Морской Атлас», многие из его карт будут составлены рукой Масарреды. В начале 1779 года он получает звание генерал-майора, и издает свой старый труд, который ожидал своего времени – «Основы морской тактики». В нем Масарредо впервые пытается пересмотреть стандартные тактически приемы боя на море, стремится изобрести что-то новое вместо старой избитой линии баталии, вывести некую формулу победы, которая позволила бы одерживать верх над любым врагом, включая англичан. Работа получилось неплохой, но явно неполной, что ощущал и сам автор. Главные открытия были еще впереди….
Стремительный взлет….
Когда Испания вступила в войну с англичанами в 1779 году, Масарредо стал начальником штаба адмирала Луиса де Кордобы и Кордобы, став фактически вторым после него человеком в Армаде. Помимо обычных для такой должности забот, ему пришлось выполнять еще одну важную функцию – подгонять своего начальника, побуждая того к активным действиям, ибо Кордобе к моменту начала войны было уже 73 года, и старческие пассивность и осторожность уже овладевала его разумом. Именно в это время он знакомится с Антонио Эсканьо, который быстро становится его другом и помощником, оказывая всяческую помощь в теоретических изысканиях Масарреды. Категорически недовольный деятельностью «Другой Армады», Хосе, в то же время, видит серьезные недостатки в плохо налаженном взаимодействии между флотами. Потому уже в 1779 году он создает табличные «Инструкции по сигналам», которые значительно упрощают и унифицируют сигнальную систему союзников, что позволяет гораздо быстрее и точнее отдавать приказы и выполнять их. В 1780 году Масарредо становится автором рискованного, но целиком оправдавшегося плана по захвату британского конвоя у мыса Санта-Мария, в результате чего испано-французский флот получил богатые трофеи, включая 5 ост-индских судов, которые вскоре были включены в состав флота как фрегаты.
А вскоре после этого ему пришлось вступить в конфликт с союзниками-французами. Планировалась проводка крупного конвоя через Атлантику – 130 «купцов» под защитой 66 линейных кораблей и 24 фрегатов, однако показания барометра говорили о том, что вскоре может случиться сильный шторм. Французы стремились идти дальше, игнорируя предупреждение, особенно активным сторонником продолжения похода стал граф д’Эстен, с которым у Масарредо вышла ссора. Тем не менее, удалось убедить союзников зайти в Кадис хотя бы на несколько дней. И оказалось, что Масарредо, яростно требовавший захода в порт, оказался прав – разразился сильный шторм, который мог бы отправить на дно не один корабль из состава союзного флота. Увы, не все ему удавалось - так, в 1782 году он не смог достаточно растолкать своего начальника, адмирала де Кордобу и Кордобу, чтобы тот начал предпринимать активные действия, в результате чего сначала английский конвой был пропущен в осажденный Гибралтар, а затем последовала битва у мыса Эспартель, отличавшаяся крайней степенью нерешительности при достаточно активном маневрировании.
С окончанием войны Масарредо был назначен командовать своей эскадрой кораблей, что позволило окончательно закрепить полученный опыт и проверить некоторые теоретические наработки, что привело в 1789 году к началу написания в соавторстве с Антонио Эсканьо «Постановлений» - подробного описания основ морской тактики и боевого маневрирования. Для этого им даже пришлось на время покинуть действующий флот, занявшись другими делами. Этот труд оказался наглядной иллюстрацией масштаба фигуры Масарредо, доказательством выдающихся флотоводческих навыков, которыми он обладал. Отказавшись от старой тактики боя в строгих линиях баталии, он выступал за решительные, инициативные действия, концентрирование ударов по центру вражеского строя, активное маневрирование. Он не боялся ни сближения, ни более сильного противника, считая, что тот, кто сломает вражеский строй и заставит его играть по своим правилам – тот и одержит верх в бою. В этом он был подобен самым выдающимся флотоводцам своего времени, по решительности и отсутствии догматизма вставая вровень с Ушаковым и Нельсоном. Предложенные им тактики оказались до боли похожими на то, что сделал Нельсон при Трафальгаре в 1805 году, нанеся концентрированный удар по середине и без того сбитого строя союзников. В подобном ударе по центру Масарредо видел возможность одолеть любого противника, даже уступая тому в качестве подготовки экипажей. Написание труда заняло еще какое-то время, и в 1793 году «Постановления» были изданы в Мадриде. Армада встретила их с удовлетворением и восторгом, а король наградил уже официально признанного военно-морского теоретика статусом рыцаря ордена Сантьяго.
Сражение у мыса Сан-Висенте
В 1795 году Масарреду назначили командовать эскадрой, которая должна была отправиться на помощь эскадре Лангары в Средиземном море. Вернувшись после долгого отсутствия в действующий флот, он застал его в аховом состоянии – жалования выплачивают нерегулярно, корабли в плохом состоянии, экипажи подготовлены хуже, чем раньше. Масарредо был не из тех людей, кто спокойно вынес бы подобную ситуацию, в результате чего он вступил в острый конфликт с политиками и придворными. Он был не одинок – поддержку военному теоретику оказал также бывший морской министр Антонио Вальдес и Фернандес Базан, которого отправили в отставку из-за его несогласия с «генеральным курсом партии». В результате этого, вместо командования боевой эскадрой, Масарредо был списан на берег и назначен работать в Ферроле, пускай и со всем почетом и уважением. В результате этого, а также прочих придворных интриг командовать флотом назначили не его, а пассивного и лишенного флотоводческих дарований Хосе де Кордобу и Рамоса. Тот не обладал организаторскими и тактическими талантами, в результате чего даже не наладил более или менее сносную разведку.
Результатом этой политической грызни стала битва у мыса Сан-Висенте (Сент-Винсент) в 1797 году, когда Армада, обладая почти двукратным превосходством в силах, проиграла бой англичанам, уступив им 4 линейных корабля в качестве трофеев, и едва не потеряв пятый, «Сантисиму Тринидад». Разразился скандал, Кордобу судили и изгнали из Армады. Новым командующим флотом собрались назначить старого адмирала Борху, ничуть не лучшего, чем Кордоба, но тут уже не выдержали нервы офицеров. Собрав делегацию при поддержке Федерико Гравины, они, вопреки уставу, добились аудиенции с королевой Марией Луизой, которая фактически правила страной, и убедили ее, что лишь один человек в Испании может эффективно командовать флотом – Хосе де Масарредо и Салазар. В результате его тут же вернули из опалы, поставили в строй, и отправили в Андалусию с простой задачей – сделать все, что в его силах, так как корабли Армады оказались рассеяны по разным портам, а Кадис в то время уже блокировался британским флотом, и существовала серьезная угроза захвата города.
… и быстрое падение
Лучший адмирал Испании, получив под свое начало лучшего младшего флагмана (Гравину), тут же приступил к исполнению обязанностей, и развил в городе кипучую деятельность. Очень быстро корабли, находившиеся здесь, были приведены в порядок, в Ла Карраке наладили быструю постройку легких гребных судов, а береговая оборона была приведена в боевую готовность. Английский флот провел 3 и 5 июля ночные атаки города, но был отбит с потерями; испанские корабли регулярно совершали вылазки в море, не давая блокаде окончательно захлопнуться, из-за чего торговые суда продолжали прорываться в Кадис. В следующем году Масарредо, стремясь разбить противника по частям, вышел в море с 22 кораблями, и принялся крейсировать к югу от берегов Пиренейского полуострова, спугнув патруль из 9 британских линейных кораблей. Эта эскадра имела реальные шансы нарваться на бой с испанцами и проиграть его, но тут разразился шторм, и англичанам удалось уйти из-под удара.
Пробыв в море еще некоторое время, Масарредо вернулся в Кадис, и вовремя – менее чем через сутки у города показался флот адмирала Джервиса, состоявший из 42 кораблей. Не успей испанцы вернуться домой, их бы ждала битва, которую, скорее всего, Армада проиграла бы. Несмотря на отсутствие боевых столкновений, результат этих действий был ясен – блокада Кадиса не является надежной, и кризисный период миновал. Так как испанцы сами уже не были в состоянии одолеть англичан, то Масарредо в 1798 году отправился в Париж, с целью договориться о сотрудничестве с французами. Увы, сочетание кандидатуры прямолинейного и жесткого Масарреды с реалиями времени оказалось отвратным – он с трудом вел переговоры, а после переворота 1799 года, когда к власти пришел Наполеон, дела вообще пошли из рук вон плохо. Сказывалось и то, что Масарредо стал одним из тех, кто не поддерживал сомнительную и авантюрную экспедицию в Египет, и заблокировал участие испанских кораблей в ней. Наполеону строптивый и своевольный испанец не понравился, и он, действуя различными методами, сначала добился лишения того командования над флотом, а затем и отзыва его из Парижа в 1801 году. С этого момента карьера Масарреды стремительно рухнула вниз.
Alameda de Mazarredo - улица, названная в честь адмирала
По возвращению в Испанию его назначили генерал-капитаном департамента Кадис, что теоретически было неплохо, но вместе с тем лишило Масарреду, категорически недовольного складывающимся положением в стране в общем и на флоте в частности, влияния на судьбу Армады. Однако здесь он пробыл недолго – в 1802 году его вернули на флот, назначив начальником…. Флотских казарм Бильбао. Это было воспринято им как плевок в лицо, а вкупе с крепнущим кризисом Армады заставило флотоводца действовать - вести переписку с офицерами, посылать прошения в Мадрид, пытаясь добиться какого-либо улучшения, пускай не для него, но для флота. Все это вызывало лишь раздражение при дворе, в результате чего в 1804 году Масарредо лишился даже той небольшой должности, которую занимал, и отправился в «ссылку» сначала в Сантонию, а затем в Памплону. Официальным поводом для ссылки было обвинение в попытке противопоставить местные интересы интересам государства, что, само собой, не соответствовало действительности, ибо интересы флота всегда совпадали с интересами государства.
Многие надеялись на то, что в 1805 году Масарредо вернется из изгнания, его вновь поставят командовать Армадой дабы спасти ее от того положения, в которое ее загнали французы в общем и Вильнев в частности, но Мадрид был неумолим – опальный адмирал должен был оставаться там же, где и раньше, то бишь как можно дальше от действующего флота. Сломленный подобным предательским отношением со стороны короля, разгневанный вестями о поражении под Трафальгаром и гибели многих выдающихся офицеров, разочаровавшийся в Бурбонах, он в 1808 году совершил, вероятно, единственный свой по-настоящему отрицательный, но вполне понятный поступок, присягнув на верность Хосе I Бонапарту, и получив от него должность генерального директора Армады. Впрочем, долго пробыть на этой должности ему не было суждено – в 1812 году он умер в Мадриде. Испанцы простили своего великого адмирала за подобное предательство, тем более по прошествии времени, когда стала ясна вся гниль правительств Карлоса IV и Фернандо VII, но вспоминать о нем предпочитают все же не так часто, как о тех, кто остался до конца верен. В честь Масарредо нынче названа одна улица в Бильбао, но на этом все по сути и заканчивается – ни памятников, ни площадей, ничего….
Хосе де Масарредо и Салазар считается лучшим испанским адмиралом XVIII века, и одним из лучших на протяжении всей истории Испании. По масштабам своей личности, идеями, инициативностью, тактической грамотностью и организаторскими способностями он был, пожалуй, единственный из союзных адмиралов, способный на равных бороться с Нельсоном. И в то же время история службы Масарреды является наглядной иллюстрацией всей истории Испании конца XVIII – начала XIX столетий: признанный на флоте и за границей, он так и не получил полноценного самостоятельного командования из-за политических интриг, попал в опалу, и в результате был отрешен от любых дел Армады тогда, когда она более всего в нем нуждалась.
Еще более он является наглядной иллюстрацией того, в каком положении оказалась просвещенная, талантливая часть испанского общества в 1808 году, вынужденная выбирать между своим народом, поддержавшим против захватчиков ничтожных правителей, и иноземцами, руководствующимися прагматизмом и лучшими побуждениями, способными реформировать все более и более отстающую Испанию. Именно потому, будучи великими адмиралом, Масарредо не оставил большого следа в мировой истории, и ныне практически не известен за границами родной Отчизны – ибо все это есть результатом не его личных качеств, а упадка всего государства, из-за которого сей великий муж так и не смог проявить себя в той же мере, как и другие великие адмиралы.
Продолжение следует….
Информация